Текст книги "Сеть (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Всех бойцов, обученных держать оружие, насчитывалось двести человек. Сэм Макдауэлл пытался войти в их число, но Генри не пустил отца. Все понимали, что предстоит сражаться с врагом более сильным, и шансов победить его не так много. В случае провала, отец Генри оставался единственным человеком способным обучить следующую армию сопротивления. Полине не нравилось, что ее муж будет участвовать в самом пекле предстоящей битвы, но понимала, что без этого не обойтись. Она готова была сама присоединиться к числу бойцов, но все, семья и коллеги, в один голос отказали ей в этом. Тогда Полина задумалась над тем, чем она сможет помочь, не участвуя в сражении. И придумала.

Она узнала у Блохина, есть ли возможность отключить сверхспособности через трансляцию по экрану терминала. Он дал ей положительный ответ. Программа не удалялась из памяти, а просто блокировалась новым запускающим образом. Блохин предложил Полине запустить бустер. Полина представила молнию и..., ничего не произошло. Мир не остановился. В первый момент она испытала шок. Полина не хотела терять ни одной сверхспособности. Они стали для нее второй натурой, прижились и придавали жизни новый, более полный вкус. Ускоренный метаболизм был одной из самых любимых способностей, коренным образом отделяющей ее от обычного человека. Это было как-то неправильно, но Полина разозлилась на Блохина, за этот поступок.

В этом состоянии ее застал Генри. Полина рвала и метала, и совсем не хотела слушать успокаивающие речи мужа.

– Полина, не стоит делать из этого трагедию. Ты же не перестала быть собой. Ты все та же. Просто представь, что ты спортсменка, слезшая с допинга.

– Тебе легко говорить. У тебя не было сверхспособностей. Я привыкла к ним. Они давали мне...

– Чувство превосходства. – Договорил Генри.

– И этого тоже! Что в этом плохого?

– Полин, ты же сама рассказывала про иерархию, основанную на сверхспособностях. Помнится, тогда ты считала это пережитком древности?

Его слова произвели на Полину эффект. Она села на стул, обхватила голову руками и глубоко вздохнула.

– У меня как будто отняли любимую игрушку. Без спроса.

– Зачем он это сделал? – Генри понял сразу, что это проделки Блохина.

– Я хотела дать вам фору, устранив сверхспособности у людей в лагере.

– Ух, ты! Это возможно?

– Как видишь?

– Полина! – Генри взял ладонями ее лицо. – Ты, гений. На равных, они нам совсем не страшны.

В ухе Полины тренькнул сигнал входящего письма. Она оттолкнула Генри и побежала к экрану терминала. Блохин выждал театральную паузу, прежде чем дать лекарство. Генри смотрел на Полину, не совсем понимая, что происходит. Когда он увидел характерную скорость движений, то понял, что Блохин разблокировал бустер у его супруги. Полина вернулась в нормальное состояние и прыгнула на Генри, обхватив его ногами вокруг поясницы.

– Вернули, игрушку? – Генри поцеловал довольную Полину в губы.

– Скажи всем, что у нас есть вирусный программный код для трансляции.

Все звезды сошлись удачно для начала операции. Войско сопротивления било копытом в ожидании хорошей драки. Полина смогла запустить во внутреннюю сеть базы микроскопический кусок кода, отключающий сверхспособность к ускоренному метаболизму. «Троян» был не активен до получения команды на запуск, чтобы у противника не было времени на противодействие. Его решено было запустить за час до начала штурма. Евдоким гарантировал внезапность атаки. Медлить было нельзя. Из города в горе началась переброска войск и вооружения.

Как и во все времена, когда на Земле начинались войны, и женам приходилось собирать мужей на битву, с которой они могли не вернуться, Полина с тяжелым сердцем собирала Генри. Тягостно было не только ей, но и женской половине Макдауэллов и матери Полины, не желающей для дочери участи молодой вдовы. Перед выступлением, в городе в горе, царила тревожная активность. Тревожность проявлялась в тишине, сопутствующей сборам. Даже собаки, разведенные для ловли мелких грызунов, шугались собственного лая.

На Полине висело обеспечение информационной безопасности. Она металась по Сети, выискивая заинтересованный сигнал. Ее тревожило, что она необдуманно пошла на контакт с Блохиным. Они достигли определенной договоренности, и в тот момент Полина посчитала, что ее бывший преподаватель честен. Спустя некоторое время, ее начали терзать сомнения. Она беспокоилась, что лагерь в горах может оказаться ловушкой. Своими сомнениями Полина ни с кем не делилась. Генри должен быть уверен, что все идет по плану. В сложной обстановке лучше не сомневаться заранее. Мориц, на которой висел весь груз организации операции, тоже должна быть уверена в том, что делает.

Двести человек, вместимость половины среднего пассажирского самолета. Мужскую публику, летевшую с суровой миссией, разбавляли семьи с детьми, девушки, говорливые старухи и прочие пассажиры рейса. Оружие летело отдельно, транспортной компанией, уверенной, что везет обычные грузы в селения, расположенные высоко в горах. В окрестностях базы, так же, как и в Африке жили люди, изображающие древний образ жизни. Рядом с их селениями были сброшены ящики с оружием и боеприпасами. Люди, отправленные туда загодя, собрали караван и вместе с местными, козьими тропами, поднялись в горы, ближе к базе противника.

Бойцы подтянулись к точке сбора спустя несколько часов после приземления в Сантьяго. Она находилась на высоте двух километров над уровнем моря. Там их ждали рюкзаки с экипировкой. Из себя они должны были изображать группу туристов, которых в этих краях было немало. Подъем на четыре с половиной тысячи метров занял целые сутки. Если бы не медикаментозные уловки, то подъем мог затянуться на неделю. Генри чувствовал одышку, головокружение, беспрерывно зевал и желал привала через каждые сто метров подъема. Но у него перед глазами висела репродукция про переход Суворова через Альпы. Суворов брал его на слабо, и не в шотландской крови Генри было сдаваться. Таблетки помогали лучше усваивать бедный кислородом воздух. Для Полины этот подъем, с ее способностью увеличивать количество эритроцитов в крови, не представлял бы таких трудностей. Как бы ему самому сейчас пригодилась такая способность.

К лагерю, где их ждал караван, Генри с бойцами поднялись перед самой ночью. Здесь она наступила мгновенно, едва солнце скрылось за горой. Генри спал плохо. Мысли перескакивали на завтрашний штурм, как он ни старался отогнать их. По сотому разу он повторил все шаги операции. Иногда он сомневался в каком-то действии, и тогда воображение начинало ему рисовать страшные картины срыва штурма. Больше всего он боялся, что не сработает Полинина закладка, отключающая сверхспособности. Если это так и произойдет, то их штурм может превратиться в избиение его войска. Под утро удалось уснуть. Пару часов сна освежили и настроили на боевой лад.

Евдоким не знал, когда начнется операция, да и начнется ли. Он боялся, что у руководства появилась информация о другой базе, где наверняка содержатся киборги, и теперь готовится ее штурм, а он застрял здесь надолго, без возможности бросить все и вернуться назад. Последние дни он был угрюм, за что пару раз был замечен вышестоящими чинами. Проходившие обучение на чиновников люди, очень быстро входили в роль, и когда мимо них проходил «костолом», находящийся намного ниже по социальному статусу, и не оказывал должного внимания их персоне, то случались разборки. Итогом разборок был штраф, физическое наказание или урезание пайка. Евдоким тихонько ненавидел напыщенных индюков и упорно ждал, когда можно будет наказать их.

– Лови! – Крикнул Чен, перешел в состояние бустера и бросил мяч.

Евдоким, не задумываясь, хотел перейти в это же состояние, но мяч прилетел в голову гораздо раньше. Удар был таким сильным, как будто мяч был сделан из бетона.

– Ты чего нос повесил? – Чен посчитал, что Евдокиму было не до игр.

– Не успел. – Евдоким потер ушиб и тряхнул головой.

Попробовал войти в состояние ускоренного метаболизма, но не смог.

– Ты мне мозги повредил! – Расстроился Евдоким. – Я не могу ускориться!

– Да, брось! Помнишь, тогда Эскобару лев полчерепа отхватил, он и после этого спокойно ускорялся.

Евдоким попробовал еще раз. Представил вспышку молнии и..., снова ничего не произошло. Вдруг, из казарм, где селилось их подразделение, раздался шум. Евдоким и Чен, бросив выяснения причин отказа бустера, бросились на шум.

– Не работают способности! – С порога, прямо в лицо крикнул им командир. – Отказали!

– Теперь перезагрузку сделают!

– Спишут тебя, а не перезагрузят! Ногами вперед!

– Надо к начальству идти!

– Собирай командир, пойдем требовать!

Евдоким начал подозревать, что виной отключения его способности был не мяч. Он поспешил на улицу, чтобы заметить признаки начинающегося штурма. На большой площади было тихо. Часовой вел двух туристов с огромными рюкзаками через нее. Время от времени на лагерь натыкались любопытные туристы. Обычно, после проверки их отпускали. Почему, обычно, потому что пару раз Евдоким не видел, как их снова выпускали за ворота. Евдоким пригляделся по высотам, окружавшим лагерь. С такого расстояния увидеть, что либо было нереально. Да и радары, что были расставлены по периметру всегда замечали непрошенных гостей за несколько километров.

Часовой и двое туристов поравнялись с Евдокимом. Он бросил на них мимолетный взгляд и обомлел. Одного он знал. Это был Николай Сырцов из Гомеля. С ним он не раз проводил занятия по стрельбе и пару раз даже отвесил подзатыльник за бестолковость. Николай узнал его. Только глаза сверкнули, и больше ничем он не выдал себя.

– Кто такие, куда их? – Словно нехотя спросил Евдоким у часового.

– Шляются всякие. Сейчас проверим их и отпустим, а может, нет. – Часовой с видом превосходства посмотрел на задержанных.

– Мы проходили мимо. Откуда мы могли знать, что здесь какой-то лагерь. На карте его нет. – Оправдался Николай.

– Молчи! Начальство разберется! – Часовой толкнул второго и двинулся дальше, в сторону башни, где сидел дежурный по лагерю.

Евдоким проводил их взглядом, а в голове повторялась одна мысль – «дождался!». Он понял, с какой целью в лагерь пришли эти двое с рюкзаками. Чтобы не стать мишенью для своих, Евдоким ушел с открытого пространства. Ему пришла в голову еще одна светлая мысль. Надо было облегчить работу штурмующим.

– Всем на площадь! – Крикнул Евдоким в казарму. – Надо показать им, что мы сила, а не их холуи. Берите оружие и на площадь.

Евдоким еще немного подогрел сослуживцев, а сам, по внутренним коридорам, перешел в помещение, где жили их офицеры и чиновники.

– Там народ на площадь выходит, бунтовать вздумал за отключение способностей! – Крикнул он первому попавшемуся чиновнику. – Вас ни в грош не ставят! Хотят бунт начать! Считаю своим долгом предупредить. По одиночке не ходите – разорвут!

Евдоким снова улизнул. Офицеры и без его подсказок увидели, что на площадь выходят головорезы. Ситуация была странной, потому что они сами тоже оказались без способности ускоряться. Прочие офицерские способности остались при них, а эта исчезла. Трусоватые чиновники прятались за спины офицеров и провоцировали их идти разбираться с «солдатней». Чиновники без бустера чувствовали себя уязвимыми и не спешили оказаться в центре конфликта.

Евдоким быстрым шагом шел по коридору, когда раздался жуткий треск. Он случился повсюду. Динамик в ухе свистнул напоследок и замолчал. Евдоким почувствовал, как его терминал в кармане разогрелся и прижег ногу. Он выбросил его и подул на обожженные пальцы. В каждой комнате дымились общественные терминалы, розетки беспроводного электричества и бытовая электрическая и электронная утварь.

– Славно парни придумали. – Вполголоса восхитился Евдоким.

Ему навстречу выбежал вооруженный охранник. Евдоким очень нелюбил их за повадки цепных псов. Его пудовый кулак выбил дух из охранника с одного удара. Тот упал и выронил оружие. Евдоким поднял его и сразу же убедился, что оно не пригодно для стрельбы. Индукционная катушка выгорела и не давала энергии. Современное оружие после мощного электромагнитного импульса было непригодным. Другое дело старое, на порохе. Он выбежал на задний двор и очутился перед башней. Импульс сжег передающую антенну.

К башне бежали несколько человек из его подразделения. Они вбежали внутрь, и почти сразу там раздалась стрельба. Старая добрая автоматическая стрельба, которая ласкала слух почище поэзии Пушкина. И тут же лагерь сотрясли десятки разрывов. Евдоким рванул к башне, поддержать парней.

Он поднялся по лестнице и наткнулся на первый труп, с дыркой в щеке. Выше, в луже крови, лежали еще двое. Оставшиеся два бойца стояли по обе стороны от закрытой двери, за которой забаррикадировались его товарищи.

– Твою мать, это что такое? – Раскрасневшийся боец, Евдоким не помнил его имени, утирал пот с лица. – Они все подстроили.

Пуля пробила дверь, ударилась о стену и завизжала по коридору.

Как их взять? – Второй, с кривым от злобы лицом, прядал ноздрями, как конь.

– Я сейчас. – Пообещал им Евдоким.

Он спустился вниз по лестнице до первого трупа, у которого в руках был зажат клинок. Евдоким забрал его и вернулся назад.

– Ну? – Спросил его второй, с конским лицом.

– Баранки гну. – Евдоким снизу вверх саданул его клинком под ребра.

Тот успел только вопросительно выпучить глаза и начал оседать. Первый метнулся с лестницы, но Егор метнул ему в спину клинок и угодил под основание черепа. Ноги у того сразу подкосились и он упал.

– Николай, открой! Это Евдоким! Я здесь один!

Дверь приоткрылась. Евдоким сунул клинок за пояс и просунул пустые руки в дверь, чтобы его сгоряча не захотели отправить на тот свет.

– Давай живее. Там подмога идет.

Евдокима затянули внутрь и снова заперли дверь.

– Спасибо вам, братцы! Я думал, что все, остался здесь навечно! – Евдоким обнял Николая и похлопал его по спине.

– Еще рано, можешь и остаться. – Николай вынул из рюкзака Калашников и несколько магазинов. – Давай, босс, к окну.

Генри и Степан заняли позицию в расщелине, заросшей кустарником. В мощную оптику они проследили за тем, как их диверсанты проникли внутрь. Сигналом к штурму должно было стать отключение связи. Слева и справа от них, в кустах прятались бойцы, примащивавшие на камни безоткатные орудия. Остальные, небольшими группами, вооруженные стрелковым оружием и гранатометами, прятались за камнями, чтобы не «наследить» на радарах.

Генри увидел Евдокима. Узнал его по характерной походке в развалку. Его наставник заметил диверсантов и скрылся в здании. Потом началось необычное. Из казарм повалил народ и на площади, прямо посередине лагеря началось твориться что-то неладное. Вооруженные люди вели себя агрессивно.

– Чего это они, бунтуют? – Удивился Степан.

– Я думаю, что сработала наша закладка. Народ требует возврата сверхспособностей.

– Похоже на то.

По шпилю, возвышающейся над лагерем, башни сошла яркая дуга. Электромагнитный импульс должен был сжечь все оборудование. Народ на площади запаниковал и побросал задымившиеся винтовки. Генри почувствовал, как заходило сердце от выброса адреналина.

– Огонь! – Дал он команду расчетам орудий. – На позиции! – Вторая команда была для пехоты.

Степан сорвался с места, чтобы возглавить свое подразделение. Из зеленых зарослей вяркими цветками на площади. Через секунду пришло эхо взрывов, забегавшее между отвесными скалами.

Генри сменил позицию, чтобы быть ближе к лагерю и иметь возможность вести огонь из снайперской винтовки. Бойцы стекались к стенам лагеря, но еще не открывали огонь. В стане противника творилась суматоха. Часть людей побежала в здания, прятаться от уничтожающего огня. Часть, укрылась за стенами. Расчеты СПГ перенесли огонь на сами здания. Генри переводил взгляд по всей территории лагеря, чтобы своевременно координировать наступающие подразделения. Он увидел, что башню, где должны были забаррикадироваться его бойцы-диверсанты, пытаются взять штурмом.

– Расчет три и четыре, перенести огонь к основанию башни. Помогите парням отбиться.

Бойцы сопротивления распределились под забором, закладывая под него взрывчатку. Генри увидел, как солдат противника, с большим старинным пулеметом в руках, поднялся на дозорную вышку в аккурат находящуюся над его бойцами. Генри взял пулеметчика на прицел и выстрелил. Поторопился и промазал. Пуля ударила рядом. Противник понял, что по нему ведут прицельный огонь и быстро укрылся. Ему хватило ума выставить вниз пулемет и открыть огонь вслепую. Бойцы Генри прыснули вдоль забора, и только один из них остался, чтобы бросить гранату на вышку.

От разрыва гранаты поднялось серое облако дыма. Кажется, она не причинила вреда. Пулеметчик мотал пулеметом, превращая место под забором в смертельную ловушку. Генри взял чуть ниже, под верхнюю кромку забора и выстрелил. Пуля высекла искры. Солдат взмахнул руками и упал вниз. Пулемет упал по эту сторону забора. Кто-то из своих показал в сторону Генри поднятый большой палец.

Раздалось несколько одновременных взрывов, проделавших в заборах проходы. Бойцы не сразу пошли в них. Согласно тактическим приемам, отработанным в горе, надо было обезопасить себя от тех, кто прятался непосредственно за забором. Проходы закидали гранатами, постреляли влево и вправо, для верности. Потом, прикрывая друг друга, просочились внутрь территории лагеря. Пока всё шло по плану. Сопротивление было очаговым и хаотичным. Генри перебрался еще ближе, чтобы помогать бойцам, прикрывать их перемещения. Из окон зданий раздавалась стрельба автоматическая и одиночная. Генри посылал пулю за пулей в окна, не давая вести прицельный огонь.

Бойцы подобрались вплотную к казармам и открыли по ним огонь из ручных гранатометов. В некоторых помещениях начался пожар. Стрельба стихала. Было ясно, что противник не выдержал яростного штурма и был деморализован. Пришло время для следующего шага. Надо было предложить противнику сдаться, пообещав жизнь и свободу.

– Внимание! Сопротивление бесполезно! Вы окружены! Сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь и свободу в обмен на сотрудничество!– Генри повторил свой призыв, усиленный динамиками, несколько раз.

Приказал бойцам прекратить огонь и выждать несколько минут. Огонь стихал.

– Все, кто решит сдаться, выходите из здания по одному, бросайте оружие у входа, и выходите на площадь!

Минуту ничего не происходило. Потом показался первый человек. Смертельно бледный, на негнущихся ногах. Он не был похож на головореза или офицера, скорее это был чиновник. Испуганно озираясь, человек шел вперед. Вдруг из здания раздался выстрел и голова человека брызнула кровавым фонтаном. Он упал на землю, поливаю ее тугой кровавой струей. Бойцы без приказа открыли огонь по окнам.

– Прекратить огонь! – Повторил несколько раз Генри, а потом снова перешел на громкую связь. – Если вы не выполните наши требования, то мы будем вынуждены взять здания штурмом. Подумайте, ради чего вы, должны умереть?

Внутри здания раздалось несколько выстрелов. Кажется, там решались внутренние споры. На выходе показались несколько человек. Теперь это точно были головорезы. Они бросали оружие у входа и, подняв руки, шли на площадь. Бойцы Генри держали их на прицеле, как учили в городе в горе, немного на опережение.

Площадь, на которой лежало много убитых, быстро заполнялась. Бойцы и чиновники держались обособленно. Помимо страха в их глазах было еще и отвращение друг к другу. Генри и еще несколько человек миновали ворота и вошли на территорию лагеря. Навстречу ему шел Евдоким, широко улыбаясь и раскинув руки.

– Заждался? – Спросил его Генри.

– Потерял надежду.

– Спасибо. – Поблагодарил Генри Евдокима.

В одном слове благодарности он подразумевал всё: смелость взяться за это дело, мужество не выдать себя и быть готовым на трудные с моральной стороны поступки и терпение, дождаться штурма.

– Пожалуйста, обращайтесь. – От радости Евдоким почти забыл все, что перенес на службе у Филиппоса.

– Киборги здесь? – Спросил Генри.

– Этого узнать я так и не смог. Но теперь у нас куча местного начальства, они все знают и все расскажут. Видишь, как они готовы сотрудничать.

Толпа чиновников заискивающе улыбалась Генри. На них не надо была давить, чтобы получить сведения. Головорезы держались независимее и старались не показывать свой страх. Чен не сводил глаз с Евдокима. Евдоким считал крепкого китайца приятелем по нужде, чтобы не выглядеть одиночкой. Они встретились взглядами. Чен выразил свое отвращение одними глазами. Евдоким не стал реагировать. Он уже порвал с этим лагерем, и ему не было дела до того, кем его здесь считают.

Два бойца, державшие на мушке пленных и находившиеся рядом с Ченом, отлетели в сторону. Евдоким едва успел заметить движение, как получил сильный удар ножом в грудь. Свирепые глаза Чена уперлись в него, и тут же исчезли. Чен, в состоянии бустера, бросился прочь из лагеря. Он набрал скорость, удачно маневрируя от пуль и чуть было не скрылся из виду, но его достали. Чен потерял опору на полном ходу и закувыркался по каменистой земле, разбрызгивая кровь.

Из груди Евдокима торчала рукоять клинка. Кровь пошла ртом, голова закружилась, и Евдоким потерял сознание. Медики подключили здоровяка к переносному медицинскому модулю. Пустили в кровь нанороботов, чтобы те заштопали все порезанные ткани. Жизни Евдокима больше ничего не угрожало.

Генри допросил нескольких человек из числа чиновников и руководства лагеря. Он узнал, что в подземных помещениях действительно содержатся киборги. По его приказу все киборги были отключены от систем жизнеобеспечения. Лично убедившись в том, что свою миссию они выполнили, Генри дал сигнал на отход. Итогом операции стало полное выполнение целей, ценой жизни семерых бойцов. Больше двадцати человек получили ранения, включая Евдокима. Им оказывалась помощь на ходу.

В город в горе бойцы вернулись так же незаметно, как и выехали. Преисполненные радости от успеха операции, они возвращались с надеждой, что скоро жизнь изменится к лучшему и им больше не придется скрываться под тёмным сводом убежища. Генри бежал домой. Ему хотелось обнять Полину, прервать ее томительное ожидание своим появлением и радостной вестью. Он вбежал в свою комнату, но вместо Полины застал свою мать и мать Полины. У обоих глаза были заплаканы. Генри замер в дверях, поняв, что произошло что-то страшное. Ноги непроизвольно подогнулись, и он сполз по косяку на пол. Мать Полины заревела. Его мать протянула записку. Написана она была почерком Полины.

«Генри, прости, что так получилось. У меня не было выбора. Блохин обещал помочь нам только на условии, что я вернусь к нему. Если бы я не поехала, то вы попали бы в ловушку. Я покажусь тебе легкомысленной, но будь уверен, я все просчитала: моя жизнь стоит столько же, сколько и любого человека в нашем городе. Зачем я нужна Блохину? Точно не знаю. Он обмолвился однажды, что его программы работают у меня лучше, чем у всех остальных. Думаю, ему хочется разобраться в причинах. Успокой моих и своих родителей. В наше время приходится делать более сложный выбор, чем раньше. Я уверена, что сделала правильный. Я люблю тебя, Генри».

Любой успех в жизни требует жертв. Вопрос в том, готов ли ты жертвовать чем-то ради успеха. Генри понял, что не готов променять свою Полину на счастье всех остальных. Для окружающих его близких и товарищей он сделал вид, что смирился с потерей, только для того, чтобы они потеряли бдительность. Заступив в ночную смену, он провел охрану и покинул город в горе. Не имея плана и даже представления о том, где искать Полину, Генри был полон решимости найти ее.