Текст книги "В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г."

Автор книги: Сергей Снегов

Соавторы: Ольга Ларионова,Вячеслав Рыбаков,Александр Шалимов,Лев Куклин,Виктор Жилин,Игорь Смирнов,Александр Хлебников,Феликс Дымов,Галина Усова,Наталия Никитайская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

Одна, как показалось Болу, самая элегантная девушка, оказавшаяся любимой племянницей Арчибала, бросила ему розу. Бол был страшно польщен вниманием красавицы и в благодарность снял шарф и, галантно поклонившись, преподнес ей. Этот необдуманный поступок был следствием еще одного недостатка Бола – его крайней влюбчивости. Подарив шарф одной красавице, он тем самым вызвал неодобрение других, считавших себя не менее достойными внимания. Мало того, этим поступком он не только показал свою слабость, которой, как мы затем узнаем, воспользовались его недоброжелатели, но и преподнес загадку бесчисленным ученым галактики, ломающим головы над ее решением и по сей день.

Под конец попойки шум начал стихать. Часть гостей уснула за столом и под ним. Большинство же разбрелось по замку и пристроилось в соответствии со своей предприимчивостью и званием. Бола, как почетного гостя, гемен Арчибал распорядился поместить в отдельную комнату. Сопровождавший его слуга предложил ему помочь снять доспехи. Однако Бол отказался и, погасив свечу, лег в кровать.

Ночью дверь тихо отворилась и в комнату, крадучись, проскользнула тень. Бол ощутил осторожное постукивание руки человека по своей оболочке. «Интересно, что он ищет? Несомненно, они приняли меня за человека. Но кто-то не доверяет мне и хочет окольными путями узнать больше».

Через приемник инфракрасного излучения Бол опознал монаха. Было бы неразумным дать Сиусу долго осматривать себя, поэтому он сделал вид, что просыпается, и монах поторопился исчезнуть.

IV

Перед рассветом, когда солнце еще не взошло, но ночной мрак начал рассеиваться. Бол решил освободиться от пластикового желудка, наполненного вчерашним ромом, и вставить запасной – на случай, если придется снова пить или есть. Он осторожно прошел мимо храпевшего у двери Буга и спустился в сад. Спрятав в кустах пластик с темно-красным ромом, он вернулся к себе. Однако эту маленькую операцию Болу не удалось сохранить в тайне.

У садовника замка после вчерашней выпивки страшно болела голова и в мыслях была путаница. Поднявшись ни свет ни заря, он решил, пока не проснулись слуги, поискать на кухне немного вина. Потягиваясь и охая, садовник выглянул из окна своего домика и замер от удивления. Не более чем в десяти шагах от окна стоял странный гемен, о котором уже прошла молва по всему замку. Садовник ясно увидел, как он руками раскрыл свою грудь, что-то оттуда вытащил и, спрятав в кустах, удалился.

От страха у садовника вылетел из головы весь хмель. «Не иначе колдун, а может, сам дьявол?» – подумал он. Ему хотелось посмотреть, что он там спрятал, но страх долго удерживал его на месте. Наконец любопытство пересилило, и, осенив себя крестом и призвав на помощь Святого Оло, он подкрался к месту, где стоял колдун. Приподняв ветви, садовник увидел прозрачный сосуд, наполненный темно-красной жидкостью. Он потрогал сосуд сперва веткой, а потом пальцем. Сосуд слегка гнулся и не был похож на стекло.

Мало того, садовник мог поклясться, что из него пахло ромом. Он хотел позвать кого-нибудь и показать свою находку, но ром так соблазнительно благоухал, а голова так трещала, что садовник не удержался и сделал небольшой глоток. Приятное тепло поползло по телу, и, больше не остерегаясь, он присел у куста и начал потягивать ром.

Через час Буг, карауливший Бола по приказу монаха Сиуса, проснулся у его двери на самой низкой ноте своего могучего храпа. Потягиваясь и почесываясь, он направился на кухню опохмелиться остатками вина, а если повезет, то и чаркой рома. По дороге у кустов малины он увидел сидевшего в траве изрядно охмелевшего садовника. Тот держал в руках прозрачный сосуд и уверял, что это желудок странного гемена, наполненный чистейшим ромом. Буг одобрительно хмыкнул и, не раздумывая, начал пить.

Велико было негодование Сиуса, когда, направляясь к Болу, он увидел в саду мертвецки пьяного Буга, который должен был караулить странного гемена. Рядом с Бугом, побулькивая, храпел садовник, а между ними стоял тонкий, гнущийся, как шелк, прозрачный сосуд с остатками рома. Сиус взял сосуд и ушел, справедливо полагая, что с пьяницами в таком состоянии разговаривать бесполезно.

Утром первым навестил Бола все тот же Сиус. Он справился о самочувствии гемена, внимательно осмотрел комнату, а затем пригласил к завтраку. Арчибал, приветствуя Бола, произнес:

– Черт побери, Бол! Ваши достоинства так быстро выявляются, что я и мои друзья скоро окажемся не у дел в нашем замке. Не иначе как у вас железный желудок и серебряное горло. Вы покорили не только кубок Большого Дэна, но и наших дам своими песнями.

Кстати, сегодня святая инквизиция отправляет в иной мир молодую колдунью, и у меня будут важные гости.

Надеюсь, вы не откажетесь после этого прискорбного зрелища повеселить нас игрой и песнями?

Бол, занятый своими мыслями, не придал значения словам Арчибала о прискорбном зрелище и ответил:

– С удовольствием выполню вашу просьбу, но отказываюсь от завтрака. После выпитого вчера рома я не хочу есть. Если у вас имеются какие-либо книги или рукописи, разрешите мне посмотреть их. Это поможет мне сложить прославляющие вас и ваш род песни.

Бол считал крайне необходимым в своем положении познакомиться с историей и бытом жителей Эмины, чтобы не попасть впросак при разговоре с Сиусом, который явно следил за ним.

Арчибал, польщенный возможностью быть воспетым таким искусным мастером, попросил Сиуса отвести Бола в библиотеку, как он выразился, к «старой крысе» Пулу.

Пул исполнял должность историка подвигов гемена Арчибала, писаря, составителя гороскопов, хранителя библиотеки и имел многие другие обязанности. Следует заметить, что, несмотря на столь многочисленные должности, он не был перегружен делами по весьма простой причине: подвиги гемена Арчибала не были чересчур многочисленными и чрезмерно выдающимися. Например, последняя запись гласила: «Двенадцатого дня Ириса перед походом гемен Арчибал съел целого поросенка». Не больше времени занимала и деловая переписка. Две жалобы королю на соседа, оставшиеся без ответа, составляли всю пятилетнюю почту Пула.

Стечение этих обстоятельств крайне благоприятствовало его любимым занятиям. Целыми днями он пропадал в библиотеке, а по вечерам, наблюдая за звездами Эмины, составлял гороскопы.

Между тем Бол в сопровождении монаха поднялся на второй этаж и вошел в большой полутемный зал, заставленный шкафами с множеством книг. В углу зала за конторкой стоял и что-то читал высокий седой старик в поношенной зеленой куртке, серых панталонах и башмаках на толстой деревянной подошве. Большой лоб, умный благожелательный взгляд глубоко посаженных глаз библиотекаря понравились роботу. «На Эмине есть и интеллигентные существа», – подумал он. Сиус подошел к библиотекарю и некоторое время шептал ему что-то, а затем удалился.

Пул с любопытством посмотрел на Бола:

– Вы первый благородный гемен, если не считать Арчибала, проявивший интерес к этому источнику знаний. Сиус сказал, что вы не были в здешних краях и, по-видимому, не знаете нашей письменности. Поэтому, чтобы вам не было скучно, я выберу только те книги, которые имеют картинки. Не каждому суждено постигнуть мудрость чтения. Для этого нужно потратить не один год. Даже достойнейший гемен Арчибал, которого я имел честь учить грамоте, начал читать лишь спустя три года.

– Мне не нужно столько времени, – скромно ответил Бол. – Прошу вас, прочтите вслух несколько страниц из ваших любимых книг так, чтобы я видел текст.

Через несколько минут Бол поблагодарил Пула и попросил разрешения самому посмотреть наиболее интересные, по мнению библиотекаря, рукописи. Пул выбрал несколько книг по истории и передал Болу. Чтобы не мешать ему, он отошел в сторону и еще раз начал перечитывать удивительное письмо каноника Улиса. Читая, Пул услышал странный шорох. Он подошел к Болу и увидел поразительную картину. Его гостю, вероятно, наскучило листать страницы непонятного текста, и он каким-то образом заставлял их переворачиваться самостоятельно. Он просто держал указательный палец над раскрытой книгой, и страницы книги с мягким шелестом сами быстро переворачивались одна за другой.

Пул знал, что кусочки бумаги могут притягиваться костяным гребнем, если потереть его о сухие чистые волосы. Но этот гемен, не имел гребня и ничего не тер.

Пул придвинулся к Болу и спросил:

– Каким образом вам удается переворачивать страницы, не прикасаясь к ним?

– Очень просто. Заряжаю лист бумаги электрическим зарядом одного знака, а на свой палец подаю заряд другого знака. Противоположные электрические заряды заставляют лист притягиваться к пальцу. Когда лист коснется пальца, я меняю знак заряда на пальце, заряды на пальце и листе становятся одинаковыми, лист отталкивается от пальца и переворачивается.

– Вы, вероятно, таким образом пытаетесь найти картинки, но я должен предупредить вас: в этих книгах их нет.

– Нет, я не ищу картинки, просто у меня такая привычка запоминать информацию, – ответил Бол.

– Вы хотите сказать, что с такой скоростью читаете номера страниц?

– Нет, я читаю весь текст.

– Но это невозможно! Утверждаю, что вы не поняли ни одного слова из этой книги.

– Ошибаетесь, – ответил Бол. – Могу совершенно точно не только повторить, что написано на каждой ее странице, но и указать на неточности и описки. Например, на десятой странице во второй строке сверху пропущена буква «о», а на сороковой странице допущена неточность толкования Галакской битвы по сравнению с описанием этой битвы на двадцатой странице.

Пул взял рукопись и, убедившись в справедливости замечаний Бола, с волнением произнес:

– Это непостижимо для моего разума! Скажите, кто вы?

Этот простой вопрос заставил Бола призадуматься.

Он не хотел обманывать Пула, к которому чувствовал симпатию, но, с другой стороны, не мог сказать и правды, поэтому уклончиво ответил:

– Способность быстро читать и запоминать прочитанное я получил от рождения, а затем усовершенствовал ее длительными тренировками.

– У вас слишком много удивительных способностей для обычного человека, – сказал Пул, – старайтесь меньше их показывать, особенно Сиусу. Он и так уже подозревает вас в связи с нечистой силой. Если об этом узнает процектор инквизиции Касиус, вам не поздоровится. Кстати, сегодня после полудня инквизиция назначила сожжение молодой девушки Эми, обвинив ее в колдовстве. По мнению судей, она вызвала засуху в нашей местности.

– А что, эта девушка имеет ионизатор, которым можно изменять погоду? – спросил Бол.

– Я не знаю, о чем вы говорите, но в обвинительном заключении сказано, что в день новолуния она играла с черной кошкой.

– Но разве можно таким невинным поступком вызвать засуху? – воскликнул Бол.

– Инквизиция считает, что именно таким образом колдуньи и вызывают засуху.

– Это же немыслимое невежество, смешанное с крайней степенью жестокости! Как можно лишать жизни молодое мыслящее существо, да еще таким мучительным образом и по такому нелепому обвинению. Я сам обращусь в суд и объясню его членам недопустимость для разумных существ этого приговора!

– Вряд ли вас кто-нибудь будет слушать. Мне кажется, даже если все члены роты знали бы, что игра с черной кошкой не может вызвать засухи, они все равно не изменили бы своего решения.

– Вы хотите сказать, что судьи умышленно лишают жизни невинное мыслящее существо?! Но с какой целью?

– Видите ли, засуха – это, в первую очередь, беда для народа. Люди же всегда пытаются найти причину или виновника своих бед. Чтобы они долго не искали и, чего доброго, не нашли виновников в другом месте, им подсовывают мнимого виновника, а на деле неугодного для себя человека, от которого хотят избавиться.

– А почему от этой девушки хотят избавиться? – спросил Бол.

– По многим причинам. Во-первых, она сирота, кроме того, мать ее исповедовала другую религию, во-вторых, девочка не в меру умна, что, по мнению судей, само по себе недопустимо. Самое же главное ее преступление заключается в том, что она сочиняла и рассказывала еретические сказки, в которых все люди счастливы.

– По всем заложенным во мне законам робототехники я должен спасти эту девочку! – воскликнул Бол.

– Только не делайте этого силой, – заметил Пул, – этим вы ее не спасете, а в лучшем случае лишь отсрочите ее гибель и вдобавок навлечете на себя кучу бед.

– При теперешнем развитии Эмины здесь со мной ничего сделать не смогут, – улыбаясь, громко произнес Бол. – Разве я нечаянно упаду с высоты в несколько метров, и у меня может повредиться источник энергии.

Но и в этом случае я не погибну, а только потеряю силу, так как буду существовать на слабом, аварийном источнике.

В это время Пул заметил, что у неплотно прикрытой двери библиотеки кто-то стоит. Он дал знак Болу, и разговор они закончили в дальнем углу зала.

VI

После полудня, когда зной начал спадать, за стеной крепости, окруженной глубоким рвом, на большой поляне с выжженной солнцем желтой травой появились люди. Они суетились у кострища, в центре которого стоял огромный деревянный крест.

Палач в надетом на голову черном капюшоне деловито подправил солому и сухую лучину для разжигания костра, затем потряс крест, проверяя его крепость.

Убедившись, что все сделано как нужно, он скрестил руки на груди и замер в ожидании жертвы.

Поляна постепенно заполнялась людьми. Вначале появились простолюдины. Они разместились подальше от места казни и судачили вполголоса. Затем подошли более состоятельные поселяне, занявшие места поближе. Еще ближе расположились служители церкви, гемены и дамы.

Медленные низкие удары колокола возвестили, что та, которой суждено было сегодня расстаться с жизнью, начала свой последний путь.

В воротах крепости показалась повозка, на которой сидела молоденькая девушка с распущенными волосами и зажженной свечой в руках. Глаза ее были заплаканы, а губы что-то шептали – может быть, молитву, а может, свою последнюю сказку. Впереди повозки шествовали монахи с зажженными свечами, вокруг – солдаты с вынутыми из ножен мечами.

В толпе послышались рыдания женщин и смущенное покашливание мужчин. Задние, пытаясь рассмотреть девушку поближе, напирали на передних. Толпа в конце концов закрыла проезд, и повозка остановилась. Солдаты рукоятками мечей проложили дорогу, и возница довез осужденную к месту казни. Сопровождавший девушку толстый монах слез с повозки и с безучастным видом перекрестил осужденную.

Девушка, шатаясь, поднялась к кресту. Вслед за ней в красной куртке туда же забрался копиист – судебный писарь. Подождав, пока затих шум, запинаясь на каждом слове, он начал читать приговор суда. С трудом добравшись до конца, копиист слез с помоста, оставив палача наедине со своей жертвой. Палач быстро привязал девушку к кресту, затем от свечи одного из монахов зажег факел и повернулся к процектору инквизиции Касиусу, сидевшему на специально выстроенном для него помосте под большим желтым балдахином. На поляне воцарилась тишина, и треск факела воспринимался, как выстрелы мушкетов. Касиус молча кивнул головой. Палач поднес горящий факел к соломе, лежавшей у ног девушки. Неожиданно пламя факела заколебалось, как бы от ветра, а затем погасло. Палач что-то проворчал, видимо от досады за свою оплошность, и снова зажег факел. Хотя воздух был недвижим, он закрыл огонь ладонью, опасаясь внезапного порыва ветра, и начал осторожно подносить факел к соломе. Однако и на этот раз факел вначале задымил, а затем начал угасать. Когда пламя почти погасло, палач, спасая огонь, отдернул руку назад, и факел вспыхнул снова.

В пораженной толпе послышались крики: «Знамение Небожителя Оло! Знамение Небожителя Оло!» Растерявшийся палач, как бы спрашивая совета, вновь повернулся к Касиусу. Касиус что-то сказал слуге, и тот, подойдя к палачу, передал ему приказ. Палач связал вместе сразу три факела, поджег их и резким движением бросил столб пламени в солому. По высушенной зноем соломе неестественно медленно поползли желтые змейки и, немного подымив, исчезли. Лишь слабый дым, поднимавшийся к небу, свидетельствовал, что факелы и солома горели. Невнятный ропот перешел в грохот бури. Солдаты уже не могли сдержать толпу, и она хлынула к месту казни.

Неожиданно около палача, с вытянутой вперед рукой, появился Касиус. Над притихшей толпой прозвучал резкий, властный голос:

– Миряне, теперь вы видите, что она колдунья! Если это знамение Оло, пусть она попросит его пролить дождь на нашу иссохшую землю.

В этот момент Касиус взглянул на чистый, без единого облачка, небосвод, и чуть заметная улыбка искривила его бледное лицо. Прошло несколько минут томительного ожидания, но небо по-прежнему было безучастно к людским делам. В толпе уже слышались возгласы разочарования, когда в ясной голубой синеве над местом казни возникла то ли призрачная дымка, то ли слабый туман. Такие же крохотные клочки тумана появились и в стороне. Соединившись вместе, они превратились в маленькое прозрачное облачко. Облачко росло и стало небольшой тучкой. Тучка потемнела, раздалась вширь. Она нависла над поляной, захватила замок и окружавшие поля. Еще немного – и грозная туча, клубясь и глухо ворча, затянула небосвод. Потемнело. Подул ветер, засверкала молния, послышались раскаты грома, и на землю обрушился небывалой силы ливень. Восторженные крики толпы «Чудо, чудо!» смешались с шумом грозы. Одни плакали, другие крестились, а полураздетые, босоногие ребятишки шлепали по теплым лужам, поднимая тучи брызг. Дождь лил полчаса, но толпа не расходилась. Наконец гроза начала стихать, и три необычные радуги опоясали небо, как бы подводя итог всему случившемуся. Пораженному Касиусу не оставалось ничего другого, как приказать палачу отпустить девушку.

VII

Во время этих событий Сэм сидел на дереве, недалеко от балдахина Касиуса. Промокший, но счастливый, он начал было слезать, но увидел приближавшихся к нему Касиуса и монаха. Сэм не хотел показываться им на глаза, тем более что его дважды вызывал к себе для беседы Сиус, который стремился узнать, каким образом он познакомился с Болом. Увидев церковников, Сэм испугался, а затем притаился и стал слушать.

Говорил Сиус:

– С самого начала он показался мне подозрительным. Такой силой и твердостью, крепче брони, грешное человеческое тело обладать не может. Когда я увидел согнутый наконечник копья, то подумал – Буг попал ему не в шею, а в доспехи. Но потом убедился: Буг не промахнулся.

Касиус взглянул на монаха и молча покачал головой.

– Ваше преосвященство, – продолжал Сиус, останавливаясь у дерева, – ночью я ощупал его и не нашел никаких скрытых замков или застежек для крепления доспехов. У каждого гемена доспехи, где они неплотно прилегают к телу, при постукивании издают более звонкий звук, а у этого – нет. Его доспехи нельзя снять. Думаю, они у него привинчены изнутри к волосатому телу. А потом, этот случай с желудком. Да и сегодняшние чудеса, уверяю вас, дело его рук. Смею еще раз напомнить вашему преосвященству: его нужно схватить, и чем раньше, тем лучше.

– Сотня солдат под командой Буга справится? – спросил Касиус.

– Лучше две сотни, но считаю, надежнее поймать его сетью. Пообещайте каждому по золотому и две бочки рома на всех, и они его обязательно схватят. И еще, – продолжал монах, – у него нет оружия, и он ни разу не воспользовался своей силой. Когда его атаковали солдаты, он не только никого не убил и не покалечил, но даже не ударил. А за девчонку не беспокойтесь. Палач ее пытал, и больше одного дня она не проживет, – закончил Сиус.

В этот момент. Касиус и монах отошли, и Сэм больше ничего не услышал. Подождав немного и убедившись, что поблизости никого нет, он слез с дерева и помчался предупредить Бола.

Обежав замок и вернувшись в поселок, Сэм нашел Бола у деревенской кузницы, где робот в окружении эминцев показывал кузнецу и его подмастерьям, как вместо сохи изготовить плуг. Не делая ни одного лишнего движения, он тут же, на глазах собравшихся, выковал плуг. Здесь же, на поляне, эминцы запрягли лошадь, и Бол провел первую борозду плугом на планете Эмина. Глубокая и ровная борозда вызвала всеобщее одобрение. Бол передал плуг добровольцам, желающим попробовать его, а сам возвратился к кузнецу. Эминцы так плотно обступили робота, что Сэм никак не мог протиснуться к нему. Особенно подробно Бола расспрашивал высокий, широкогрудый кузнец с густой черной бородой. Он не давал Болу ни минуты передышки, заставляя его вновь и вновь показывать приемы обработки металла. Между тем робот, довольный своей ролью учителя, так разошелся, что, отбросив в сторону неуклюжие щипцы кузнеца, начал пальцами изгибать раскаленный докрасна кусок заготовки. Лица поселян вытянулись. Кто-то крикнул: «Дьявол!» – и толпа попятилась назад. Около Бола остался лишь кузнец. Он подошел к поселянам и вполголоса произнес:

– Дурачье. Чего испугались? Будь это дьявол, он в первую очередь заставил бы меня, а то и всех вас расписаться кровью за свои секреты. Разве дьявол будет учить, чтобы у вас было больше хлеба и вы жили лучше?!

Эминцы нерешительно топтались на месте, поглядывая на гемена.

В этот момент Сэм пробрался к Болу и в нескольких словах передал ему случайно подслушанный разговор.

Выслушав Сэма, Бол воскликнул:

– Мы должны сейчас же увидеть эту девушку! Как ее зовут?

– Эми.

– Ты знаешь, где она живет?

– Знаю.

– Тогда садись на плечо и показывай дорогу.

Распростившись с кузнецом и его подмастерьями, Бол с Сэмом быстро двигались по грязным улочкам поселка. Сопровождаемые удивленными возгласами поселян, они вскоре добрались до маленького домика, сложенного из неотесанных камней. Он был такой крохотный, что Бол, согнувшись, еле в него влез. В углу, на куче соломы, лежала худенькая, белокурая девочка лет двенадцати. Она еще не пришла в себя от потрясений казни. Ее бледное, без кровинки, лицо выглядело испуганным. Руки и ноги несчастной были в ранах, а правая рука распухла и почернела почти до плеча. Около нее сидело несколько сердобольных женщин с какими-то травами, черными сухарями и водой.

Потрясенный ее видом, Бол воскликнул:

– Милое, молодое мыслящее существо! Я не только спасу тебя, но и сделаю все, чтобы твоя жизнь была достойной и радостной.

С этими словами он встал на колени и ввел в руку Эми регенерирующую жидкость. Опрыскав ее раны, Бол осторожно присел около Эми и, медленно покачиваясь, запел колыбельную песенку землян. Подождав, пока она уснула, Бол замер, не отрывая глаз от ее лица. Прошло несколько минут, и опухоль на руке начала спадать, а раны затягиваться тонкой розовой пленкой.

Убедившись, что девушка поправляется, Бол знаком показал Сэму идти за ним и выбрался из домика.

– Сэм, теперь жизнь девушки зависит от тебя. Сегодня вечером, когда женщины уйдут, ты незаметно проведешь ее в замок к библиотекарю Пулу. Сделай так, чтобы никто об этом не узнал. Сейчас она очень слаба, но к вечеру ей станет лучше. Если тебе понадобится помощь, а меня не будет, обратись к кузнецу. Я установил с ним и Пулом телепатические контакты и обнаружил, что это благородные мыслящие существа, которым можно доверять. Сейчас я ухожу, ибо опасаюсь, что каждую минуту за мной могут прийти солдаты и напугать Эми. А ты побудь здесь и присмотри за ней.

С этими словами Бол ласково похлопал Сэма по плечу и пошел к крепости.

VIII

«Что за маломыслящие, жестокие и драчливые существа живут на этой планете, – думал Бол, направляясь к замку. – Ведь согласно первому и второму законам робототехники я должен не только заботиться об их жизни, но и о своей. А защищаясь, я могу нечаянно повредить их, или в сутолоке они сами себя поранят, и тогда, по моим законам, придется лечить их, а может быть, и спасать жизнь».

Размышляя, Бол вышел на поляну, где по-прежнему на кострище стоял крест, как бы показывая своим существованием, что не все еще кончилось и что он – крест – ждет свою жертву.

В это время из небольшой рощицы, раскинувшейся недалеко от поляны, выскочили два отряда всадников, между которыми волочилась огромная сеть. Пока Бол рассматривал их, всадники, подгоняя плетьми лошадей, окружили его. Бол легко одной рукой приподнял тяжелую сеть, перебросил ее через себя и оказался на другой ее стороне. С криками всадники, нахлестывая лошадей, снова начали разворачиваться. Бол, улыбаясь, наблюдал за ними. Но вот сеть с подвешенными к ней тяжелыми камнями застряла в кустах. Один из солдат слез с лошади и попытался отцепить ее. Но едва он освободил сеть, как лошади потащили ее вперед, запутав солдата с головой. Бол подбежал к кустам, потянул сеть вместе с лошадьми назад, вытащил солдата и помог охотившимся за ним всадникам создать вокруг себя новую петлю. Но когда сеть подтянулась к нему почти вплотную, он снова легко приподнял ее, выбрался наружу и, радостно смеясь и прихлопывая в ладоши, остановился. Мало того, чтобы облегчить действия своих противников, он перетащил сеть, потянув заодно и лошадей, на ровное место, где кустов не было.

Преследователи, видимо, догадались, что поймать богатыря можно лишь тогда, когда он будет освобождать кого-нибудь из сети. Теперь они уже умышленно запутали в нее двух добровольцев и, подстегивая коней, потащили их по полю. Пока Бол освобождал их, солдаты обернули вокруг него сеть уже в несколько рядов.

С криками «Попался! Попался!» солдаты колотили лошадей, туже затягивая пленника. Однако в местах прикасания к телу Бола сеть рассыпалась на тлеющие куски.

Увидев это, всадники повернули в сторону, освободив место развернувшемуся в дугу большому отряду пеших латников, выходившему из рощи. В это же время со стороны крепости быстро двигался другой такой же отряд, замыкая собой вторую половину окружности, в центре которой стоял Бол. Латники шли молча, образуя вокруг великана ощетинившееся внутрь копьями кольцо. Лишь случайное бряцание оружия и доспехов, когда они сближались вплотную друг к другу, да топот ног нарушали тишину.

Не доходя локтей шестьдесят до Бола, латники остановились, а затем с криками «Кха! Кха!» бросились на него со всех сторон. Первым подскочил Буг и с размаху метнул в Бола тяжелое копье. Однако копье наткнулось на невидимое препятствие. Препятствие вначале как бы немного сжалось, а потом с силой отбросило копье назад. Буг вовремя заметил, что его копье тупым концом возвращается к нему, и начал быстро уклоняться в сторону. В этот момент кто-то из солдат позади Буга с силой бросил свое копье. Оно неожиданно попало в спину уклоняющегося Буга и, пробив насквозь панцирь и тело, вышло со стороны груди. Смертельно раненный Буг упал на траву недалеко от Бола, стоявшего внутри силовой защиты. Робот мгновенно выскочил из своего укрытия. Не обращая внимания на летящие на него со всех сторон копья, он поднял Буга на руки и, прикрыв его своим телом, скрылся за невидимой стеной. Солдаты еще некоторое время бросали в него копья, а затем, убедившись, что их оружие не достигает цели, отошли и, переговариваясь, стали наблюдать.

Бол отрезал наконечник копья и вытащил оставшуюся часть из груди Буга, затем снял панцирь и ввел в огромную рану регенерирующий эликсир. Через несколько минут на глазах у пораженных солдат дыра на груди Буга начала затягиваться и Буг, ошалело моргая глазами, сел на траву у ног робота.

– Да дьявол-то чокнутый! – крикнул кто-то.

– Наверное, это не дьявол, а сам Небожитель Оло, – сказал пожилой солдат. – А мы, дурачье, идем войной на него!

В этот момент Бол заметил еще одного раненого солдата. Рослый, могучего телосложения детина, охая, одной рукой прикрывал окровавленный глаз, а второй продолжал держать тяжеленный топор. Бол снова выскочил из укрытия, подбежал к раненому и, подняв его вместе с топором, помчался назад.

Никто не шелохнулся, чтобы помешать этому. А когда один низкорослый солдат со злыми глазами начал было опускать копье навстречу Болу, его сосед залепил ему такую затрещину, что он мигом успокоился.

Солдаты, теперь уже не остерегаясь, подошли вплотную к дьяволу, а может, и Святому Оло и увидели, как он водит руками около глаза раненого. Тот, с выпученным от страха и удивления невредимым глазом и открытым ртом, не шелохнувшись, стоял перед Болом.

– Глядите, он из кривого делает зрячего! – крикнул солдат, прислонившийся лицом к силовой защите.

Как бы в подтверждение его слов глаз раненого стал проясняться и с благодарностью смотрел на робота.

Неуклюже переминаясь с ноги на ногу, прозревший произнес:

– Спасибо тебе. Ты не сердись. Я ведь не сам пошел войной на тебя, а теперь обещаю никогда на тебя не ходить. – Он задумался, потом медленно выдавил: – И других буду отговаривать.

Бол улыбнулся, похлопал солдата по плечу и, вручив ему в руки топор, выпустил из зоны защиты. Увидев это, Буг тоже поднялся и, протягивая Болу свою волосатую руку, произнес:

– Я на всю жизнь твой должник, – и, низко поклонившись, направился к солдатам.

Бол понял: силовая защита больше не нужна – и снял ее, чтобы не расходовать источник энергии.

К Болу подошел молодой белокурый солдат и, показывая на большую бордовую шишку, выросшую на голове, произнес:

– Я вижу, ты мастер на все руки, сделай милость, убери этот огурец с моей головы. Из-за него не только товарищи, но и девушки из нашего поселка смеются надо мной. Я отдам тебе все жалованье за год, пожалуйста, не отказывай.

– Денег мне не надо, я помогу тебе и так, – улыбаясь, ответил Бол.

Он смазал основание опухоли эликсиром, раскрыл два пальца и поднес их к шишке солдата. Короткая вспышка плазменного генератора – и опухоль упала на траву.

Увидев, что Оло лечит не только раны, но и болезни, солдаты обступили Бола и наперебой начали просить вылечить их.

«Если так пойдет дальше, моих запасов эликсира хватит на один час, не больше», – подумал Бол. Однако положение еще более осложнилось после исцеления древней старухи, непонятным образом затесавшейся в очередь. Когда Бол снабдил ее новыми зубами да вдобавок подмолодил лет на пятьдесят, перед ним оказалась красивая девушка с озорными глазами и ослепительно белозубой улыбкой. Бол тотчас почувствовал перегрузку своего блока эмоций, в результате чего у него самоотключился блок логики, и он стал без удержу расточать красавице комплименты. Увидев, что она понравилась Небожителю, девушка стала кокетничать с ним. Бол уже намеревался признаться ей в любви, но очередь, недовольная возникшей задержкой, оттеснила девушку в сторону, и Болу волей-неволей пришлось вновь заняться больными. После омоложения старухи началось такое, что робот не мог себе и представить. Все, кто мог двигаться, повалили к нему. Тех же, кто сам не перемещался, несли родственники. Когда же он вылечил хромую лошадь, поселяне бросились в поселок и потащили на прием домашних животных. Крики эминцев, рев коров, ржание лошадей слились в многоголосый гул, который стал слышен даже в замке гемена Арчибала.