Текст книги "Ведьмино Варево (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Александр Прибылов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

– Мало!

– Ах ты ж зверюга окаянная!

– От борова и слышу!

– Всё одно больше не дам!

– А должен!

– Не должен!

– Награда в княжеском уложении оговорена, оглашенная, – тяжело оттирая пот, распахнул массивный, очень повидавший виды том староста. Он, наконец, сбавил тон, так и не сумев переорать Мяву, решив перейти к более, так сказать, материальным аргументам. – Смотри, ушастая, что правда княжеская говорит: «за нечисть лютую або нежить таковую – три рубля сребром положи». Тако же сказано: «два сребром дай, а один – меной той же ценности». Видишь?

Степан еще раз покосился на средства практически оптового расчета – два относительно тонких слитка серебра, на его глазах отрубленные хозяином дома от более длинного прута специально предназначенным для этого дела топориком. Благо, мягкий металл не особо сопротивлялся лезвию.

Честно заслуженное серебро так и притягивало взгляд. Как и «Правда» – местный сборник законов. Тяжеленная конструкция из деревянного переплета в кожаной обтяжке с металлическими уголками и множества пергаментных страниц с… А вот содержимое с текстом увязывалось с трудом, скорее походило на комикс или лубок с редкими короткими и в целом не обязательными подписями. Причем, исполнено все великолепие было явно вручную.

– Так это – за то, что нечистого извели, – снисходительно объяснила оборотень свою позицию представителю местной власти. – А за то, что выследили да сохотили лихо вместо княжеской дружины – вынь да положь!

Даже попаданцу показалось, что хитроушлая Мява пытается получить вознаграждение за одно и то же два раза, но мысли свои он удержал при себе. В отличии от старосты.

– Не выслеживали вы волколака! Зуб даю – сам он на вас напал!

– Почем знаешь? – хитро прищурилась его оппонент. – Али он сам тебе сё сказал?

– Напраслина!!! – аж задохнулся от возмущения мужчина.

– Так ото ж! – не осталась в долгу Мява.

Именно этот короткий обмен репликами Стёпа понял только потом, еще раз прокрутив его в голове – слишком много уровней смысла поместилось в двух фразах. Если коротко, кошкодевушка не просто иронично поинтресовалась «он тебе что, сам сказал» о мёртвом одержимом. Она, ни много, ни мало, обвинила старосту в сговоре с нечистью. Что-то вроде «живи тут, бей проходящих людишек, только наших деревенских не трогай». Вроде голословное обвинение, но… гадостные слухи и с меньшего начинаются. Доверие соседей к представителю местной власти штука такая тонкая… Оттого и крик старосты – «Напраслина!!!» – который Мява виртуозно возвратила крикуну уже по поводу самого объекта спора, что, мол, не выслеживали, и все такое.

– То для для дружины воинской или охотной награда, не для перехожих путников, – сдал очередную позицию деревенский управитель.

– А мы-то, по-твоему, кто? – резонно возразила ему ушастая, широким жестом указав на спутников.

– И как твоя дружина называется, и кто старший, а? – ехидно поинтересовался мужик… и неожиданно застал пушистохвостую хитрюгу врасполох! Вот так, на все придумала ответы, а на самое простое и забыла.

– «Ворон», – не давая паузе затянуться, неожиданно для себя брякнул парень. – Наградой ему стало отчетливо перекосившееся лицо главного по деревне и движение, будто собеседник решил одновременно сплюнуть через плечо и перекреститься. Это с учетом того, что христианства в этом мире и в помине не было. – А старшая вот, – он указал пальцем на Куницу.

– Вам подходит, – в конце концов выдавил из себя староста. – Чем брать награду будете? Сразу говорю, денег боле не дам!

– Половину товаром, половину работой, – постановила за всех Куница, опередив подругу, опять готовую броситься в бой за ценный металл.

* * *

Покинув избу старосты – пришлось пригибаться, чтобы протиснуться через расчетливо-низкую, сдерживающую холод зимой дверь – Степан и девушки многозначительно переглянулись. Неожиданно много оказалось нужно сказать друг другу… только не здесь. Напоследок попаданец окинул взглядом общее подворье: из терема княжеской ведающей доносился стук топора, а перед крыльцом на специально расстеленном куске грубой ткани, вокруг знакомой формы мешка высились обрубки толстенных половых досок. Видать, другого способа, кроме как вывезти да сжечь оскверненные останки и то, что их касалось, ставленница центральной власти не знала.

– Не выйдет у нас в столице то, что задумали, – дождавшись, пока Куница заберет прислоненную снаружи к забору увязанную метлу, негромко сказал остальным Стёпа. Решил высказаться первым, раз уж так совпало. – Мало быть сильным и ловким, в дружину княжескую тебя, Мява, не примут, если никто за тебя не поручится, типа знакомого с князем лично купца. На счет Ницы не знаю, а вот мне библиотеки не видать как своих ушей.

– Мыслю так: попасть в обучение к волхвам, может, я и без проблем попаду, они, вроде, всех мало-мальски способных заговаривать берут. Но становиться такой вот… – молодая лесная колдунья аж запнулась, пытаясь одним словом описать тот ворох эмоций, что вызвала у неё княжеская ставленица – такой клушей – не желаю! Тем более, я от ответсвенности за одну деревню бежать хотела, а тут столько под руку всунут, что по-честному трудясь и головы не поднять. Без Книги и то позора меньше.

– Однако, как мы узнали, сами волхвы княжескую дружину сопровождают в обязательном порядке, – глядя в глаза девушке, медленно проговорил студент. – А это означает, что они как минимум должны походить по знаниям и умениям на лесных колдунов и ведьм, так? Мало ли кому придется противостоять.

– А если в честном поединке кого из волхвов заборешь, так и князь тебе от биб… биби… от хранилища книг не откажет! – обрадовалась за подругу оборотень, до того слушавшая спутников, чуть наморщив лоб.

– Поединок или иначе как, но сначала надо князю понравится, чтобы он Ницу пожелал своим человеком видеть, – вздохнув, пояснил Стёпа кошке, поскольку у самой ведьмочки явно в голове примерно те же мысли крутились. – Тогда он и на волхвов надавит, чтоб те закрома свои открыли. А для этого надо репута… в смысле, славу определенную стяжать.

– А для этого придется заняться, как Степан говорит, «грязной работой». На наше благо, с нежитью да нечистью посильнее тут ни как бы ведающие, ни сами селяне справиться не способны – лишь только дружина, которую поди дождись, – все еще мрачновато заключила лесная колдунья. – Потому-то я и запросила часть награды работой да товаром: нужно подготовиться. Стёпе бронь какую легкую кожаную, шлем да самострел. Мне же трав сушеных да иного надобно. И котел походный, хоть небольшой – без него зелий нужных не приготовить…

– То есть – мы и правда дружина, – удовлетворенно заключила Мява. – Тогда мне отрез ткани беленой крепкой нужен. И краски мне наведи такой, подруга, чтобы дождь не смыл. А то какая же дружина и без знамени?

* * *

Мало что может оторвать молодого парня от лицезрения обнаженной девушки рядом – разве что вторая не менее красивая рядом? Но у Мявы получилось. Да и попривык попаданец, что спутницы его, то есть, теперь уже напарницы чуть что скидывают с себя шмотки без всякого смущения. Вот сейчас, например, чтобы не заляпать одежду практически ничем не отмывающейся субстанцией, Куница ответственно подошла к просьбе подруги, намешивая краски. Еще и пошептала над полотном. И не пожалела длинной пряди собственных волос на ворс для кистей.

Сборку кистей из компонентов (волос и подходящих скоблёных палочек) доверили Степану, как единственному, кто с красящими веществами напрямую не возился. Сама же кошкодевушка… эээ… скажем так, отдалась акту творения вся! Глядя на то, что мазок за мазком переходило на полотно будущего флага, попаданец никак не мог справится с собственной бровью. Потому как не ожидал, честно сказать, встретить в этом мире столь лютый авангард! Представьте что-то среднее между геральдическими изображениями и наскальной живописью. Так Мява разойдясь, еще и вокруг рисунка комментарии записывала, безбожно сокращая и коверкая слова. Мало того, она и направление текста путала так, что начало фразы шло слева направо, а конец мог завернуть вверх, вниз, или вообще в обратную сторону. Главное, чтоб влезло!

– У оборотней своеобразное отношение к течению времени и жизни в целом, Мява тебе кое-что рассказывала, – наконец сжалилась Куница над косеющим от такого студентом. – Но и они не хотят, чтобы по-настоящему выдающиеся свершения племени исчезали из памяти потомков как вода из пригоршни. Изначально такие вот «записи» наносились только на стены пещер и гротов, где племена перевертышей из года в года переживали суровые зимы. Но потом племен стало больше, а кто и вовсе придумал за счет людей жить. Воины, сам видишь, из ушастых какие знатные! Любой князь согласится усилить свою армию их отрядом! Но дружина на то и дружина, чтобы на месте не сидеть. Вот и придумали, – как ты там сказал? – свое портфолио демонстрировать. Мява-то и рисует сейчас только сверху, чтоб на будущие подвиги место оставить.

– Да, чувствую, вляпаться нам придется еще и не раз, – помрачнел попаданец, которого вовсе не прельщала пресловутая стезя книжного приключенца-авантюриста.

– Я тоже не в восторге, – призналась девушка. – Сначала допытываться у крестьян, не случилось ли у них чего, потом разбираться, а потом пытаться доказать старосте ближайшей деревни, что он нам что-то должен. Но… другого пути ведь все равно нет.

– Нет… – эхом отозвался парень.

Часть 3-я: Доблесть воинская, сталь булатная честная, коготь вострый и кровь, боем взята. Глава 1

До сего дня «ветряная мельница» у Степана ассоциировалась исключительно с аккуратной башенкой-домиком с крыльями, специально построенной, чтобы вызывать у залетных рыцарей нездоровые позывы (кто считает, что пытаться на коне таранить копьем здание — это нормальное желание, пусть идет… к лесной ведьме. Лечиться!). А все потому, что эта была первой увиденной. Все пройденные деревни и хутора как-то обходились без «ветряков». И парень даже знал чем обходились. Пару раз вызвавшись помочь попаданец сам молол для Куницы семена каких-то злаков, бобы и кусочки коры на одолженной у крестьян ручной меленке. Та еще адская и одновременно удручающе однообразная работа – тяжеленный жернов руками вращать. От подобного времяпрепровождения даже оборотня порядком воротило.

Напрасно гнуть спину и утомлять руки среди земледельцев дураков на самом деле пока не встречалось. Удобство жизни и труда ценили почти все – Степа несколько раз ловил себя на восхищении мастерством организации жилья и рабочего места и способностью выжать из доступных материалов и инструментов максимум возможностей. Оттого, едва местность обзавелась невысокими холмами, видимо, как-то влияющими на розу ветров, ветрам этим тут же нашли применение – и вот она, первая ветряная мельница! Стоит-венчает собой взгорок в стороне от околицы. И мельник при ней – человек лишь чуть меньше старосты уважаемый, а с кузнецом так и вровень голос имеющий!

Мельник студенту не понравился сразу: сытая, широкая и плоская, словно блин, рожа над круглым телом, состоящим, кажется, из одного живота. Подсознание парня немедленно откопало из каких-то дремучих недр сочащееся темной ненавистью слово «кулак». И, в общем, не особо-то и ошиблось.

С момента рождения дружина успела посетить уже дюжину деревень, в результате чего на стяге рядом с волколаком появилось еще два изображения. После упокоения духа на кладбище – узнаваемый образ меча, воткнутый в домовину. И потрясающе художественная, но неразборчивая сцена «Давид и Голиаф» или «Гора и Магомед», должная изобразить победу над разожравшемся до размеров избы болотником. А уж «простым» поручениям и вовсе счет потерялся: дружинникам пришлось и заломы с пшеницы снимать, и приманивающего волков к деревенскому стаду злоумышленника искать, и даже от локальной эпидемии брюшной хвори спасать.

К слову, последнее оказалось едва ли не самым сложным: пшеницу в нескольких амбарах поразил подлый, почти невидимый невооруженному глазу грибок вроде спорыньи – и пейзане нажрались этой дряни. Еще и отказывались жечь запасы зерна, требуя у залетной ведьмы волшебный способ «вылечить» драгоценный урожай, который были готовы защищать любой ценой. Лучше б такими храбрыми были, когда требовалось от волков окрестности избавить. В итоге, зажечь костры и оплатить работу заставила прямая угроза «настучать», что мол де местные на самого князя замахнулись, отравленную пшеницу в налог подсунуть! Уходить пришлось в ночь, под глухой ропот…

Не сказать, что участие в разного рода событиях по дороге сделали из Стёпы эксперта человеческих душ, но в чем-то он действительно научился понимать местных. Крайне тяжелый труд на земле, результат которого попробуй еще сохранить – все это вынуждено отпечатывалось в характерах простых жителей лесостепи. Те немногие, без чьего труда крестьянский труд становился совсем невозможным, тоже не в потолок плевали, а постоянно трудились – даже старосты, уж не говоря о княжеских ведающих. И встретить в таком обществе самого натурального трутня было… неожиданно.

Принимал дружину этот трутень в добротном доме, за широким столом, умудрившись большую часть нехитрых яств сосредоточить перед собой, впрочем, не забыв и о гостях. Словно нарочито подчеркивал свой достаток и достоинство над бродячими подростками.

– Дед мой мельницу сладил, отца моего она кормила-поила-одевала да про обувь не забывала, а теперь вот меня. Кто из сынов обо мне, старике, заботиться лучше будет – тому на смертном одре и завещаю, – не забывая шумно хлебать молоко прямо из крынки, важно вещал тунеядец, искренне уверенный, что жить за счет предков – это именно его судьба, и никак иначе.

– Если мельница сможет продолжать помолы, так? – поморщилась Куница, обрадованная разговором не больше попаданца.

Не так уж сложно оказалось узнавать, что в конкретном селе «не так». Вернее, наоборот: пара общих слов, правильное выражение лиц – и крестьяне с удовольствием сами вываливали в новые уши все свои последние новости. Еще и искренне радовались, что кто-то посторонний с интересом слушает! Потом оставалось только отфильтровать всякую чепуху от реальных проблем – и полный расклад по селению готов. Так что про неприятности на мельнице лидер отряда уже и сама знала. И искренне надеялась, что местные все же не решатся впутывать чужаков в свои терки. Но вотще.

– Вот изгоните нечистую силу, раз такие в этом мастаки, и опять польется из жерновов белая благодать! – едва ли не нараспев выдал пузан, сумевший смешать в одной фразе надежду и презрительное пренебрежение.

– Та нечистая сила через три забора от твоего дома живет, али через пять? – радостно поинтересовалась одним ухом слушавшая разговор Мява, пока ведьмочка подбирала слова в ответ. Можно сказать спасла идиота, потому как «сверлить взглядом» в отношении колдуна – не просто фигура речи.

– Духи огненные пожары устраивают, не люди. Сам свидетель я, – резко помрачнел мельник и расправил покатые плечи. – Когда к третьему разу пошло, сам в ветрянке засел, а сородичей вокруг по кустам да ямам запрятал. Едва живым ушел, как полыхнуло! Само!

* * *

Вот так Степан оказался на ветряной мельнице – и, надо сказать, конструкция его больше разочаровала, чем удивила. И не грубой простотой механизмов, а прежде всего своим состоянием. Убитым в хлам.

– Меня удивляет, как тут все само собой не развалилось, – мрачно выдал парень, пытаясь сдвинуть массивный каменный круг, сквозь который проходила ось вращения. Только что под ним обломилась доска настила, когда-то набитого на двойную опорную балку ветроприводного механизма. И лететь бы ему вниз головой до далекого грязного пола гремя костями о бревна опорной конструкции, но удержал равновесие. Теоретически, Куница могла успеть его поймать магией или хотя бы смягчить удар – но рисковать не хотелось.

– Пока сарай или там овин свою задачу выполняет, ни один деревенский ради красоты да гожего вида не пойдет подлаживать сломавшееся в нем, – рассеянным тоном пояснила чужаку ведьма… И с некоторым удивлением поинтересовалась: – Ты чего это пытаешься сделать?

– Жернов сдвинуть, – отозвался парень.

– Руками? В одиночку? – с явным скепсисом переспросила девушка, даже бровки подняла, вроде «удивил ты меня», за ней насторожила уши Мява. И правда, тяжеленный, шершавый как наждак диск даже выглядел неподъемным. Хотя, конечно, строители мельницы его когда-то сюда все же затащили – как и каменное же основание под него.

– Ну ты же сама сказала: «повернуть надобно», – теперь настало время Степана удивляться.

– А ты и бросился выполнять, не подумав, – неодобрительно покачала головой ведьмочка. – Вот скажи мне: я тебе приказывала?

– Нет, – Степан никак не мог взять в толк, к чему Куница завела этот разговор.

– Может, просила?

– Тоже нет.

– Так зачем ты всякий раз бросаешься помогать, едва завидев необходимость? – Ница окончательно отвлеклась от жернова, распрямив спину и оперевшись о черенок метлы. Мява тоже изобразила интерес, подключив к ушам глаза и хвост.

– Но ты же сама теперь обычно говоришь, вот как сейчас…

– …Чем я буду заниматься, – перебила ведающая. – Чтобы ты и Мява знали. Мы же дружина, вместе действуем и каждый свой урок в дело общее сполняет.

– А… – студент аж немного подвис от таких откровений.

– Я поняла бы, если бы ты мне в ученики набиться собрался, – не дождавшись внятного ответа, принялась рассуждать девушка, и шаткая площадка из пары гниловатых досок в качестве места для этого занятия её ничуть не смутила. – Но ты же не просился. А если б хотел да не смел – выспрашивал бы подробности, пока помогаешь. Но нет. Так зачем?

– Н-ну… – Стёпа наконец собрался с мыслями. И, мысленно отвесив затрещину не к месту явившемуся смущению, принялся объяснять очередную культурологическую нестыковку: – Понимаешь, у нас принято, чтобы парни помогали девушкам. Уступали там место в транс… в повозках, помогали донести тяжелую сумку, открывали дверь и пропускали…

– Ежели не брюхатой, то ради понравиться, – Куница даже с половины объяснений сходу ухватила самую суть. – Ты что ж, свататься ко мне задумал?

– Ч-чего?! – парень едва не свалился с бревна-балки, на которой балансировал. – Нет!!! Я просто…

– На сеновал позвать хотел? – участливо «подсказала» кошкодевушка, демонстративно отвернувшись и рассматривая деревянный передаточный механизм. Ага, Степа поверил бы, если б уши развернутые к собеседнику ее не выдали.

– Вежливым пытался быть!

– Ух ты, это у вас так называется? – искренне обрадовалась открытию Мява.

– Ерунда какая, – поморщилась ведающая, жестом попросив подругу перестать паясничать. – Сказал бы уже давно, что плотью мужской маешься, уд покою не дает, аж невмоготу… Я еще на реке зелья, плоть успокаивающего, наварила – поделилась бы, не обеднела. С четырнадцати вёсен сама его пью – проверенный ведовской рецепт, тело не калечит и силу, что женскую, что мужскую, бережно сохраняет…

– Спасибо. Я это. Как-нибудь сам, – торопливо запротестовал парень, у которого от одной перспективы все само опустилось. Кошка тут же фыркнула, а потом и захохотала в голос, даже чуть не свалилась!

– Как же с вами, парнями, сложно, – задавив улыбку вздохнула ведьмочка, и уже громче предложила. – Лады. Возьмешь из отрядной казны пару сребриков. На посиделках девчонку ты быстро не подцепишь – любиться на первой встрече не в обычае, а на пару-тройку ночей мы задерживаться не будем. Да и с парнями местными пришлось бы знакомиться на кулаках. А вот вдовушка лицом гожая в соседней деревне точно есть… – и мудро добавила, – Если довольна будет, так сама тебе доплатит, хотя без подарка подходить не принято…

– Да я… Да как… Да ни за что!!! – студенту показалось, что у него сейчас пар из ушей повалит: так стало щекам горячо. Причем он и сам не понимал отчего больше: от способа так сбросить напряжение, в котором, оказывается, его спутницы не видели ничего такого. Или от простоты местных нравов. Потому следующие слова и вовсе вырвались у него сами собой: – Лучше впрямь к тебе в ученики пойду!

На лице ведающей сменились и смешались изумление, недоумение, напряженная работа мысли… Мява спряталась за жерновом и задушенно всхлипывала из темноты.

– Беру тебя в ученики, – после долгой паузы очень серьезно молвила Куница. – Раз уж тебе заправду тайны ведовские любви людской краше – не можно отказать.

* * *

– Великие духи способны повелевать огнём: остановить и потушить лесной пожар лишь голой силою своею, або направить и усилить его, сделав своею карой. Духи слабее, но сильные, могут справится с огнём: вызовут молнию с чистого неба в сухое дерево, чтоб загорелся, или дождь, чтобы потух. Во втором случае еще могут поднять воду из земли родником либо ближайшей рекой воспользоваться. Слабые духи… Этим придется найти человека слабого, вселиться в него – ну а дальше огниво, растопка, все как обычно.

– То есть дело не в нечисти, – внимательно выслушав новоявленную наставницу, сделал вывод попаданец. Несмотря на то, что он ляпнул свою просьбу от смущения, ему действительно стало куда интереснее участвовать в осмотре мельницы.

– Нежити, – терпеливо поправила его Куница. – Нечисть суть живые существа, а вот духи бесплотны и могут быть по желанию, и мертвую плоть занять, и даже иногда дерево, а то и вовсе камень. Вот такой – тоже.

Лесная ведьма похлопала ладонью по жернову, и, после короткой паузы, признала:

– Но тут – никого. Так что я подумала на проклятье, наговоры злые, амулетами сдерживаемые или в сами стены вплетенные – но и их не нашла. А должна была: чтобы так полыхать, они от силы вложенной аж звенеть должны!

Действительно, сруб, слегка сходящийся кверху трапецией, изнутри нес ожоги и следы золы аж до самых стропил скатов крыши.

– Но и на поджег не похоже, – поделилась своим авторитетным мнением Мява: – Не поверишь, я не нашла, откуда огонь каждый раз родился. Да и при таком пламени до небес тут все с первого раза сгореть должно было, а сам видишь… Недаром местные на потехи духов подумали.

– То есть пожар начинался каждый раз сам, без причины, и сам же затухал? – посмотрев на одну девушку, потому на другую, переспросил Стёпа. – Кажется, мельник не обрадуется такому ответу.

– Вообще-то он сказал, что поджоги все приходились на вечер, «когда закат красный, и вёдро с полуночи», – процитировала молодая ведающая. – Иные сущности пробуждаются при определенном сочетании условий…

– То есть мы сейчас обдуем мельницу с севера из холма и под нами вылезет сильный дух-поджигатель? – подумав, хмыкнул парень.

– Я имела в виду, что-то или кого-то приносит с ветром, – пояснила ведающая. – Но твою идею, ученик, давай прямо сейчас проверим.

Отношение к спутнику у новоявленной наставницы отчетливо изменилось. Как-будто она вновь разглядела в чужаке нечто такое, чего не видела ранее. Особенно это чувствовалось в отношении к его словам: словно Степан уже прошел обучение, стал ведающим и ляпнуть случайно какую-то глупость просто не может. Это… странным образом заставляло собраться и думать перед тем, как открывать рот.

– Духи не могут себя не проявлять, – тем временем продолжала инструктаж ведающая. – Колебания спокойного воздуха, искажения света и теней, внезапная тишина там, где её не должно быть или звуки без источника. Главное – внимание, а со временем ты сможешь чувствовать подобные сущности вообще напрямую. Вот, как Мява.

– Пока положись на меня, юный ученик грозной ведьмы! – кошкодевушка похлопала студента по полечу. Она не была бы собой, если б не нашла в происходящем очередной повод для веселья. – Ничка, мы готовы, начинай!

Вышедшая наружу колдунья вскинула метлу, словно этакой гигантской ложкой зачерпнула воздух – и резким движением указала на мельницу. Не в силах повернуться, заблокированные крылья с противным скрипом задрожали, изгибаясь от налетевшего порыва ветра. А внутри…

Первой выскочила Мява, отчаянно кашляя и одновременно отплёвываясь. За ней, прикрывая лицо рукавом выбрался Степан.

– В срубе дыры такие по углам, что сквозняками пыль и золу едва ли не вихрями под потолок поднимает! – хрипло отчитался он. – Представляешь, что происходит, когда в такой ветер мука по желобу в мешки сыплется? Одна маленькая искорка от трущихся жерновов – и мучная пыль во мгновения ока вспыхивает! Объемная детонация! И все от того, что жирный ублюдок пожмотился на своевременный ремонт: а что, ведь и так работает! А всё туда же: духи! Духи!

– Скажем ему, что дед из могилы на него гневается? – мстительно предложила Мява, выбирающая сор из хвоста. – За то, что мельницу-кормилицу не бережет.

– Просто скажем, что гневается, а почему – скажем за отдельную плату, – к удивлению парня сразу же поддержала афёру ведающая. – За большую плату. А ты, Стёпа, пока в деревню возвращаемся, расскажи, что за «объемная детонация» такая…