Текст книги "Ведьмино Варево (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Александр Прибылов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Лесной мёд, да настоянный на нужных травках под нужные слова и бережно выдержанный в правильном месте – наиковарнейшая штука. Мудрец, ведьма, оборотень, человек – все ему едино. Пьётся как водица, греет как объятия любимого человека, вяжет ноги, что и не встать – зато развязывает язык! А по утру голова ясная-ясная… и абсолютно все помнишь, что наболтал вчера! А наболтала она вчера, ох, излиха…

Вот недаром даже от многих разумных духов можно откупиться хорошим алкоголем – а то и службу какую исполнить в обмен потребовать. Ведающий тоже не откажется от редкого и ценного дара – уж больно муторно его по всем правилам производить. Мать как-то показала, как можно быстро сварить подобие, что и на вкус не отличить. Да только с утра пожалеешь, что родился. Отличное средство, чтобы наказать решившего перечить с лесной ведьмой наглого жадину!

В очередной раз невольно вспомнив о матери, Ница вновь посмурнела. Рецепт подобия тоже остался в утраченной книге – да и Великий Дух с ним. Книга… вчера она все-таки проболталась о своей главной утрате Мяве и этому Степану. И если верная подруга просто посочувствовала – то с, как он сам себя обозвал, «попаданцем» у них внезапно случился пламенный спор! Наглец из другого мира почему-то решил, что раз у него кто-то додумался променять освященный веками союз учителя и ученика на, как там… а, «общедоступное образование» – то почему-то и в её мире произошло точно также, и будущее за «университетами» и «институтами». Тьфу!

Нет, понятно, что и на парня подействовало медовое вино – но спасло от немедленного вразумления воображалу только то, что встать и сделать шаг Куничка просто не смогла. А долбануть наговором или просто метлу призвать да приложить разговорчивого по макушке палкой почему-то не додумалась. Это ж надо было ляпнуть, что массовое обучение – это хорошо и современно, а индивидуальное семейное – дремучий пережиток! И утверждать это на основании того, что у него есть трусы – а у ведьмы нет! Ух!

От утренней расправы Степана спас все тот же мёд: к пробуждению у Нички не осталось и тени раздражения, все потухло в ароматном напитке и растворилось без следа. А вот слова студента память как раз сохранила: доплыть до дома самого Князя и там пройти испытание волховское. Вот и Книга вновь появится, и, чем Великий Дух не шутит – еще что-то сокровенное ведовское узнать удастся! Неприятно это было признавать, но в чаще беспросветного отчаяния подобное предложение выглядело… заманчиво. Примерно как единственная соломинка, за которую можно было ухватиться и спастись из черной ледяной воды глубокого омута.

Сам студент так же имел наглость мечтать о том, что в библиотеке священной рощи волхвов найдет способ вернуть его домой. Причем он даже и не скрывал, что рассчитывает на помощь ведающей в этом вопросе – мол, она-то в колдовстве разбирается, а он нет. Разумеется, вчера лесная колдунья ответила возмущенным отказом – а вот утром ей сквозь зубы самой себе пришлось признать: поможет. За указание нового жизненного пути взамен утраченного – вполне себе плата.

В отличии от хмурой Куницы, Стёпа и Мява вели себя так, будто вчера ничего такого не наговорили. Надо же, одна всегда мечтала сбежать на Юг, да никак не могла решиться сделать это в одиночку, другой же… Если бы попаданец вчера не сказал прямо, что он из другого мира, молодая ведьма сама бы это поняла. Слишком он был странным. Начать с одежды, набранной из плотной – ниточка к ниточке – мягкой дорогой ткани, но пошитой бестолково и совсем небережливо. Швы оказались еще страньше – невозможно так одинаково вести нитку, у любой швеи рука устанет, глаз ошибется!

Но то ладно. А вот как совершеннолетний парень смог дожить до своих лет, не зная и умея самых простых, обыденных вещей – вот это действительно был большой вопрос. «Куда выбросить вонючий мусор?», «где здесь туалет?» (тут сам вопрос потребовал объяснения), «как завязывать онучи*?» – вообще ни в какие ворота! Ну вот как всего этого можно было не знать?! Сказала бы «дурачок полоумный». Но в остальном Степан не производил впечатление умалишенного, хотя частенько говорил очень необычные вещи. Особенно когда принимался что-то рассказывать – непонятные, чужие слова из него так и лезли.

Удивительно, но все это ничуть не смущало Мяву, которой чужак почему-то пришелся по душе. Словно котенку она спокойно показывала и втолковывала, а где не получалось совладать словами – не чуралась те же онучи подвязать собственными руками. При этом у неё как-то получалось одновременно готовится к отплытию, загружая большие мешки множеством мешочков поменьше. Одежда, еда, другие припасы, здоровенный полог, что можно было растянуть между лесными стволами, полностью накрыв небольшую полянку, а можно было завернуться вчетвером и не замерзнуть во сне даже поздней осенью или ранней весной.

[*Онучи – прародитель портянок, довольно большой класс мягкой обуви, накручивающийся или подвязывающийся непосредственно к ноге. Если из ткани – например, поддевался под лапти, а кожаные онучи вполне могли послужить и самостоятельной обувью в определенных условиях.]

– Поможешь донести? – закончив приготовления, мимоходом поинтересовалась у колдуньи оборотень.

Ница машинально покрутила головой, подобрала подходящую ветку, очевидно когда-то принадлежавшую росшей рядом корявой ольхе, обломила лишние сучки и направила было на дерево… и опустила, так ничего и не сделав.

– Прости… – короткое слово пришлось буквально выталкивать изо рта, сведенного от ощущения собственного бессилия пополам со злостью. Нет, ненадолго обратить средних размеров лещину в послушного древня-голема ей и сейчас было по силам и знаниям. Вот только ритуал убьёт дерево, а они сейчас на чужой, точнее, «ничейной» с точки зрения ведающих земле. А рядом территория её в одночасье ставшей врагом матери. Вот и гадай, что случится: припрётся здешний леший разбираться, кто на его владения посягнул столь грубо, то ли втихую отправится настучать Лете о Кунице. Раньше б такие вопросы лесную колдунью взволновали бы в последнюю очередь. Но теперь, лишившись всех заготовок, ингридиентов, Книги и крепкого тыла – приходилось перед каждым активным действием усиленно скрипеть мозгами. Проклятье!

– Да ничего! – как ни в чем не бывало откликнулась хвостатая подруга, попутно всучив мешок попаданцу. Самый лёгкий – потому парень под его весом только пошатнулся. Тот, что тяжелее, вскинула себе на спину сама. На долю молодой ведьмы достался свернутый полог – тоже тяжелый, неудобный, насилу удалось повесить его на метлу. И накачивать единственный уцелевший инструмент силой, пока их тройка не вышла к неширокой лесной речке.

– Вот! – с нескрываемой гордостью кошка выпихнула из-под кроны ближайшей рябины челн. Узкая гибкая лодка, обшитая мелкими чешуйками лиственничной коры, хранилась как и положено – перевернутой и издавала могучий смоляной запах, приправленный десятком других. Не простая плавалка годная лужу переплыть – настоящий корабль. Прочнее долбленок и даже наборных лодок, потому как пропитана кора лодки особыми зельями ведающих. А поверх коры – нужные наговоры, на скорость, на прочность, на удачу, на легкость, на послушность рулю, от переворота и затопления. Кое-что из этого на материал Ничка сама и наносила. Ну, кошатина, ну запасливая!

– И вот на этом – две недели? – Степан ткнул пальцем в лодку. – Да в ней сесть даже негде!

– Зачем сидеть, когда можно лежать? – резонно возразила хвостатая.

На это Стёпа не нашелся, что ответить.

– Забирайтесь, – тем временем покидав мешки на борт и отправив следом полог, предложила Мява. – Прямо вот так сверху ложитесь… да, да. Теперь держитесь!

И хрупкая на вид нелюдь без особых проблем столкнула челн с поросшего травой низкого берега, и в последний момент запрыгнула сама.

– Эй, Стёпа, там у тебя в ногах весло…

– Не понадобится, – твердым голосом возразила ведьма. – Ход обеспечить – я сама сгожусь.

Подтверждая её слова, челн, почти успевший уткнуться в противоположный берег, резко развернулся на месте – и почти не беспокоя воду, заскользил вниз по течению.

– Эй, подождите! – только теперь опомнился Степан. – Мы что, уже плывем на юг?!

– Ну а чего ждать-то? – удивилась оборотень.

– Но у тебя же там пог… логово, припасы остались? – попаданец никак не мог поверить, что отплытие случилось. На самом деле, в логове осталось довольно много всего: такое впечатление, что Мява тащила туда все, что под руку подворачивалось и могло считаться более-менее полезным.

– Мои метки без обновления скоро простынут, перестанут пахнуть – беспечно отмахнулась хозяйка плавсредства. – Тогда зверье само себе нужно растащит. А что не растащит – так лес приберет, или доброму человеку в нужде какой сгодится.

– Понятно… – обескуражено пробормотал ей собеседник.

– Ты не грусти об оставленном, ты про свой мир еще расскажи, как вчера, – предложила кошка. – Вот ведь чудно вы там живете, никогда таких сказок не слышала!

Ведьма беззвучно вздохнула, про себя соглашаясь с нехитрой оборотневой мудростью… и вздрогнула, когда на корму лодки с громкими хлопками крыльев плюхнулся ворон. К счастью, молча. Не залётный предрекатель беды, а мудрый ведьмин спутник нашел сбежавшую хозяйку.

Часть 2-я: Пыль дороги дальней, удаль молодецкая да премудрость, взаймы даденная. Глава 1

«И как у меня только хватило идиотизма согласиться идти в поход с бывшими одноклассниками сразу после экзаменов?» – сквозь сон подумал Стёпа, бездумно пытаясь еще сильнее завернуться в почему-то тяжелый и никак не поддающийся… нет, не в спальник, все-таки. В палатку, что ли? Ну да, в старую, на ощупь брезентовую, а не нормальную, из тонкой легкой синтетики. – «Вспомнили школьные походы, как же. Это ж надо было вчера так нажраться на радостях, чтобы улечься спать не поставив палатки, а просто завернувшись в них! И как комары до кровавой коросты лицо не сожрали только?! Или в спирте крови обнаружено не было? А я прям как огурчик себя чувствую… замерзший до зелени и пупырчатый! Зато представляю, какие хари сегодня будут у остальных».

Степан открыл глаза, привычно шаря рукой в поисках очков и машинально вглядываясь в окружающий полумрак… но картинка неожиданно навелась на резкость сама собой.

«Идиот, как не сломал-то за ночь, забыв на лице? Ох, следующая репетиция будет тяже-елой, после такой попойки – и даром, что почти неделя к тому времени пройдет. Р-раслабиться раз в полгода захотелось, чтоб тебя, экзамены были тяжелые. Дурья башка! А ведь зарекался вестись на «ты меня уважаешь?!»

Распинать самого себя студенту быстро надоело: толку чуть, даже не согреваешься. Потому пришлось выпутываться из тяжелого… гм, полога? Почему-то пришло на ум именно это словечко. И каким местом он додумался спать в лесу в одном белье? И ведь сон еще какой-то умудрился присниться, длинный такой, детальный, яркий… и абсурдный…

Тут взгляд честно заслужившего переход на второй курс парня зацепился за длинный рыжевато-золотистый локон – и по этой дорожке пробежал до головы завернувшейся в другой край полога девушки. Расслабившееся во сне правильное лицо, веснушки, вздернутый носик, обнаженное покатое плечико… Степана, несмотря на утреннюю лесную прохладу, бросило в жар! Очевидно, белья на незнакомке, во всяком случае, сверху, не было…

Громкий всплеск неподалёку заставил парня заозираться… и сразу расставил все по местам, разорвав принесенный из сна морок. Вот челн – вытащен далеко на берег, чтобы у водяного не хватило силенок «случайно» утащить понравившуюся игрушку, пустив за лодкой «язык» из воды. Упакованные вещи лежат рядом: сначала транспорт разгрузили, и уже потом вытащили. Вот неровным кольцом вокруг потухшего кострища, захватывая импровизированные спальные места, развешены пучки какой-то травы – Куница вчера днем мимоходом нарвала, попросив ненадолго подойти к берегу, чем спасла первую ночевку от докучливых диких кровососов.

Все безумные воспоминания последних двух дней махом промелькнули перед внутренним взором попаданца – медведь-гигант, оказавшийся Духом Леса, чье «благословение» едва не привело парня на костер, и чудесное спасение, стоившее одной юной рыжей ведьмочке семьи, дома и гарантированного дохода в течение многих лет. Потом Мявино логово, так удачно и коварно выставленный хозяйкой самогон (или что там такое со вкусом меда было, наливка?), разговор «по душам»… и неожиданно начавшийся сплав по местным реками, причем практически в полную неизвестность.

Вот бред-то, а? Недаром сразу после пробуждения сознание зацепилось за только что просмотренный сон! Там Степан, никуда не провалившийся, действительно поехал в компании одноклассников «тряхнуть стариной» – как он и загадывал сам себе «если не завалит сессию». При школьных учителях такие вот походы на два-три дня никогда не превращались в тотальные попойки. Хотя любители из числа особо одаренных лиц мужского пола несовершеннолетнего возраста умудрялись и протащить, и распить. И даже иногда не спалиться после этого. А на осиливших на троих всего лишь бутылку пива или пакет легкого вина в палатке под гитару вообще закрывали глаза.

Разумеется, без контроля свыше поход «совсем уже взрослых» студентов рисковал в первую же ночь вылиться во что-то не очень потребное: от не поставленных палаток (и так сойдёт, ик!) и до не особо разборчивой пьяной близости с бывшими недотрогами-одноклассницами. На какое-то мгновение Стёпа ощутил даже что-то вроде облегчения: позорные фотки в инстаграмме и ролики в тик-ток еще ладно, а вот, что называется, «намотать на винт» какую-нибудь гадость в подарок от слишком любвеобильной соседки по классу – бррр!!!

А здесь – наоборот: пучок проклятий от настоящей ведьмы разорвав «плащ» чужой силы почему-то добавил сил и здоровья, от «мёда» вообще никаких негативных последствий не осталось, а женская красота и вовсе постоянно перед глазами маячит! Могли бы и поменьше то сиськами, то… этим самым в лицо тыкать, на самом деле. И ведь заголяются спутницы не ради флирта – сразу же чувствуется. Для них нагота просто в порядке вещей, а одежда всего лишь защита от плохой погоды, летом не особо-то и нужная. Особенно для оборотня.

Раздавшийся совсем рядом «плюх-плюх!» заставил мысли парня перескочить с игривой темы далеко в сторону. Вечером Ница комелем метлы очертила найденную поляну кругом. При этом бормотала что-то вроде «от всякой мелочи сойдёт, а нет – так разбудит…» Только вот что именно ведьмочка считает мелочью? Всплеск повторился еще ближе и совсем уж громко, заставив попаданца почувствовать себя голым в огромном темном враждебном лесу – даром, что был в трусах. Сжавшиеся кулаки показались слишком жалким оружием и не было под рукой ничего подходящего! «Постель» Мявы из елового лапника, как назло, оказалась пустой – кошкодевушка, как и обещала, утром отправилась на охоту, «добыть чего перекусить», как она выразилась.

«Или она имела в виду рыбалку?» – вовремя дошло до парня, из-за чего показавшийся на берегу женский силуэт с тускло светящимися желтыми глазами заставил его только дернуться, но не подпрыгнуть с паническим криком.

– Проснулся? Молодец. А чего костёр до сих пор холодный? – на полянке сумерки теряли плотность, и Степан наконец разглядел спутницу: конечно же совершенно голую, всю в капельках воды (тут парня аж озноб пробрал!), и с пятеркой крупненьких таких еще дергающихся рыбин, каждая из которых была надета жабрами на загнутый крюком палец отставленной руки. Вес в добрый десяток килограммов ушастая и хвостатая девица словно и не чувствовала.

– Куницу не хотел разбудить, – смущенно соврал парень и присел перед кострищем.

– Она умеет просыпаться, когда нужно, а не когда шумят, – с едва заметным фырком просветила Мява.

– Ага. Я сейчас!

Все же какой-никакой походный опыт сказался: не полез Стёпа за огнивом, которым вчера так ловко воспользовалась Ница, а принялся ворошить и раздувать угли, одновременно подкладывая загодя отложенные хозяйственными девушками сухие сучья. Хоть тут не ударил в грязь лицом. Зато измазал золой колени и руки – хорошо хоть не успел одеться.

Тем временем, хвостатая охотница наконец скинула добычу на траву, поморщилась в сторону походного котелка – и, подхватив одну из рыбин за хвост, буквально в несколько движенией когтями-ногтями содрала всю чешую. Повернула другим боком, повторила, потом в одно движение когтем же распорола рыбье брюхо, а возвратным вывалила из разделанной туши всю требуху. С удовольствием облизала испачканные пальцы. Завораживающее и пугающе-естественное зрелище, если смотреть со стороны. Не успели подняться над «шалашом» из веток первые языки пламени – а вокруг уже стояли все пять рыбин, распятые на ветках-шампурах…

Заворочалась Куница, и Степан поспешил оглянуться, отвести взгляд от застывшей напротив кошкодевочки – нагота ее смущала, доставляла неудобство глазам и… вообще. Но ведьмочка и не думала просыпаться, только укуталась плотнее в полог. Пришлось опять смотреть… на босые ноги Мявы.

– Зачем тебе к людям? – внезапно для самого себя брякнул попаданец. – Ну, к тем, что нормально относятся к оборотням. Тебе ж ни дом в лесу не нужен, ни инструменты, ни оружие.

– Не нужны, – эхом откликнулась собеседница, и нервно дернула кончиком хвоста. – Да только жизнь в стае проходит, словно её и нет. Гон, охота, сон, метки, логовище на зиму – и все опять заново. Ничего не меняется. Нет мечты, нет цели, нет ничего. И с этим «ничего» ты однажды встречаешь смерть. Не хочу так.

Простые слова – но они внезапно проняли Степана до самых печенок. Он словно сам на миг оказался таким вот лесным жителем – совершенно свободным, плоть от плоти безбрежного леса, хищником, сильным не только когтями, но и разумом. Беспощадным, наивным и одновременно бесконечно мудрым благодаря жизни в ритме самой Природы, для которой ты лишь одна-единственная нота в тысячеголосой оранжировке гимну Жизни. Да, без тебя все услышат фальш. Но ты прозвучал – и нет тебя.

Два шага, и Мява оказалась рядом, положила ладонь на плечо, окатив теплом тела и духом рыбьих потрохов. Мурлыкнула в макушку:

– Ты – хороший человек, – а через паузу добавила, – и хороший котёнок.

– К-котёнок?! – Стёпа опешил.

– Сам себя не защитишь, – девичьи пальцы взъерошили волосы на голове, – добро своё не то, что отстоять – сохранить не сможешь, – прямо, и потому безжалостно потопталась по мужской гордости попаданца кошка. – Не знаешь из важного-нужного почти ничего. Котёнок и есть. Но умный и старательный. Хороший котёнок, вот!

* * *

Если красивая девушка называет тебя «котёнок» – это, обычно, хороший знак! Ты ей, как минимум, небезразличен. Однако полученная по поводу себя характеристика из уст Мявы Степану ничуть не понравилась – а «котёнок» оказался и вовсе последней каплей! Еще никогда в жизни попаданцу не хотелось доказать себе и окружающим, что он самостоятельный, взрослый, чёрт возьми, человек! Вот только права была кошка во всём – сейчас сама жизнь парня зависела от двух девчонок, которым он в силу обстоятельств «упал на хвост». Собственно, он и сам ничуть не сомневался: стоит остаться на берегу лесной реки в одиночестве – к следующему утру от него и косточек не найдут. Оставалось только одно – старательно учиться у спутниц тем самым элементарным вещам, которых он не знает, а при случае показать, что не такой уж… к-котёнок!

И начал студент с того, что полностью самостоятельно облачился в выданные ему Мявой еще в логове местные шмотки. Включая проклятые онучи, которые он с третьего раза, но все-таки правильно намотал и повязал! Да, провозился едва ли не пятнадцать минут, а то и все двадцать – часов-то нет, не засечь. Но смог же! И всего-то два раза показали, как это делать.

Пока парень возился, рыба благополучно подрумянилась с одной стороны, былавовремя перевернута на своих палочках-шампурах, дошла с другой – и разбудила-таки запахом лесную колдунью. Пока та, зевая, занялась своей порцией, Степан, глотая голодные слюнки, быстро свернул полог, стащил в одно место каким-то непонятным образом расползшийся за ночь по всей поляне нехитрый скарб, даже в одиночку оттащил лодку к самому берегу – пусть попробует водяной при бодрствующей ведьме чего нехорошего провернуть. После этого с ощущением внутренней победы уселся на не хрупкую часть поклажи.

– А ты завтракать не собираешься? – Ница после еды решила искупаться, и теперь вышла на берег рядом с парнем, походя отжимая длинные волосы. Абсолютно нагая, разумеется. – Плевун самый вкусный, пока горячий. Остынет – горчить будет.

– Плевун? – удивился Стёпа.

– Это потому, что из-под воды струйкой плюётся – мошек сбивает. А потом прямо с поверхности воды и подбирает, – подошла с другой стороны оборотень. – К утру ночные жуки да мухи в лес летят от воды спать, а дневные – к воде. Вот плевуны к берегу и подходят, хоть руками лови.

Тут кошкодевушка наклонилась и тщательно изучила намотку онучей.

– Вот теперь – всё правильно, – довольно подтвердила она. Степан до последнего надеялся, что пронесет, но… – Молодец, хороший котёнок! А теперь раздевайся и кушать иди.

– Да зачем раздеваться-то?!

Разглядел недоумение на лицах и от избытка чувств треснул ладонью по лбу. Выдохнул. И уже спокойнее пояснил:

– У нас… в моем мире, в смысле, очень неприлично оголяться перед… противоположным полом.

– А почему? – тут же спросила любопытная кошка.

– А по… – тут студент вдруг и сам задумался. Как объяснить причину, если сам никогда о ней не задумывался? – М-м-м… чтобы не восприняли другие как намёк… наверное?

– Глупости какие, – фыркнула ведающая и направилась к лодке. – Заканчивайте с едой уже – путь неблизкий впереди лежит.

– А мне – интересно, – не согласилась Мява. – О чём ни спроси – чудеса чудесные выходят! И как они все это выдумали-то?

– Вот как их само-лёт летает – это вот интересно, – отмахнулась ведьмочка. – Или как… слово какое-то мудрёное, так и не запомнила… в общем, само-ход по дорогам без лошади али иной тягловой скотины едет – тоже. А что голой ходить нельзя, коль захочу – и слушать не буду. Пусть попробует кто запретить!

– Так зачем мне раздеваться надо? – все же решил узнать парень.

– Так плевун же, – как маленькому пояснила ему кошкодевушка. – Жир стекает, пока горячий. Одежду потом замучаешься кипятить, да и нет у нас котелка подходящего.

…Рыбу Степа в итоге съел. Быстро, вкуса не ощущая. Лицу было жарко. А в голове крутились и множились новые объяснения неприличности наготы. Так и отправился в путь – пылающими щеками вызывая заботливое внимание и любопытство Мявы, и не подумавшей одеться по теплой погоде.