Текст книги "Повадки диких зверей"

Автор книги: Сергей Корытин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Сергей Александрович Корытин
ПОВАДКИ ДИКИХ ЗВЕРЕЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Интерес к книгам о дикой живой природе постоянно и быстро растет. Я бы сказал, что он прямо пропорционален процессу исчезновения нетронутой природы. Характерно, что люди, живущие в больших, городах, испытывают особенно острую тоску по природе, иногда похожую на болезнь. Ученые стали называть это явление натуральней, сравнивая его с известной ностальгией – тоской по родным местам.

В какой-то мере эту жажду по контактам с природой, желанию сблизиться с ней восполняют книги…

К сожалению, в массовой отечественной литературе последних лет не так уж много хороших книг о дикой природе, диких животных. Здесь нам чаще приходится пользоваться переводами Даррелла, Гржимека и других хорошо известных советскому читателю талантливых зарубежных писателей-натуралистов, ученых экологов и этологов.

В научной биологической отечественной литературе сейчас также немного книг, написанных учеными-натуралистами. К сожалению, в большом потоке публикаций, например по зоологии, становится все больше математизированных сочинений, где самоцелью бывает сама формализация. Делается это и там, где можно обойтись без этого. Выводы и обобщения после сложных математических расчетов, длинных рядов формул и использования дорогостоящих вычислительных машин зачастую не приносят ничего нового по сравнению с тем, что уже было сделано или можно сделать с помощью достаточно надежных и простых методов экологов-натуралистов. Более того, эколог-натуралист в природе зачастую подмечает то, что легко проходит мимо при сухой формализации массы фактических материалов, нередко собранных одними, а обработанных другими исследователями. Здесь не нужно далеко ходить за примерами. Достаточно вспомнить ювелирную аналитическую работу нашего современника – крупнейшего эколога-натуралиста профессора А. Н. Формозова. Мне могут возразить, сказав, что это был особый дар таланта, который нельзя повторить. Конечно, повторить А. Н. Формозова нельзя (как и никого другого), но большая плеяда его учеников и последователей составила школу экологов, биогеографов и охотоведов, пожалуй, крупнейшую в мире.

Этот экскурс в ход течения науки я сделал для того, чтобы создать фон для оценки лежащей перед нами книги С. А. Корытина о повадках диких зверей.

Доктор биологических наук С. А. Корытин много лет работает в нашем крупнейшем охотоведческом научно-исследовательском институте. Со студенческих лет он посвятил себя изучению поведения охотничьих животных. Спою работу тесно связывал с практикой, так как наладить охотничий промысел, разработать систему рационального использования и охраны животных невозможно без глубокого знания образа жизни зверей и птиц. Им были разработаны продуктивные и оригинальные приемы охотничьего промысла. Одновременно шла разработка теоретических вопросов поведения животных. С. А. Корытина можно считать основоположником прикладных этологических исследований в нашей стране. Характерно, что он шел своим путем, не копируя зарубежных ученых-этологов. Дело в том, что зарубежные этологи развивали школу, имеющую преимущественно этолого-физиологическое направление. С. А. Корытин же прежде всего выступал как эколог-натуралист и эколог-экспериментатор в природе, развивая отечественное направление, заложенное А. Н. Формозовым и П. А. Мантейфелем. Интересно отметить, что такой аспект исследований был в свое время выдвинут еще Э. Сетоном-Томпсоном, знаменитым американским натуралистом-писателем и ученым. К сожалению, мировая общественность значительно меньше осведомлена о Э. Сетоне-Томпсоне как об ученом, хотя его научные труды (например, многотомная «Жизнь диких зверей») считаются выдающимися.

За много лет С. А. Корытин накопил огромный фактический материал о повадках и поведении диких животных, преимущественно охотничьих. Материалы тщательно обработаны, проанализированы и изложены в предлагаемой книге, которая, безусловно, привлечет внимание широкого контингента читателей – всех, кто интересуется дикой живой природой, дикими животными, вопросами их охраны и рационального использования. Конечно, книга имеет значение и как капитальный научный труд, основанный на многочисленных фактах. Много полезного извлекут из нее для себя практические работники охотничьего хозяйства и службы фауны.

Хотелось бы предупредить читателя об одном. В книге имеется много материалов, где описано поведение диких животных, столкнувшихся с человеком и его деятельностью. Здесь есть картины довольно суровые, рисующие, например, поведение животного, попавшего в ловушку. Можно было бы опустить такие факты, не помещать их в книге. Однако я думаю, что это было бы позицией ложного гуманизма, а читатель лишился бы возможности получить объективное представление о реальной действительности.

Член-корреспондент ВАСХНИЛ, доктор биологических наук, профессор Е. Е. Сыроечковский

ВВЕДЕНИЕ

Изучение поведения диких животных в связи с воздействием на них антропогенного фактора становится необходимым перед лицом неотвратимого, все возрастающего наступления цивилизации на природу. Предполагается, что в мезозое примерно каждую тысячу лет вымирал один вид. С 1000 до 1950 г. темп возрос: до 1 вида каждые 10 лет. Более 100 видов зверей и птиц уничтожено за последние 400 лет, из них 70 после первой мировой войны. Сейчас находятся под угрозой исчезновения 687 видов животных.

Повышается необходимость мероприятий, направленных на спасение дикой фауны, создание необходимых условий для ее существования. Организуются заповедники, национальные парки, заказники; человек переселяет диких животных, подкармливает их в трудные периоды жизни, содержит представителей вымирающих видов в загонах, зоопарках, регулирует количество зверей и птиц в соответствии с кормовой базой и т. д.

Успешность проведения различных биотехнических мероприятий в большой степени зависит от нашего умения обращаться с животными, от знания их поведения, в первую очередь особенностей их повадок в конкретных ситуациях, от нашей способности предвидеть реакции зверей разных видов на те или иные конкретные раздражители, в том числе антропогенного происхождения.

Чтобы организовать эффективную подкормку, мало иметь требуемые корма, нужно знать видовую специфику повадок животных на привадах. Чтобы переселять животных или вести селекцию, необходимо их отлавливать живыми, а для этого надо знать, как они реагируют на ту или иную ловушку, как ведут себя в ней, каково их поведение во время транспортировки, при выпуске на волю и т. д. Чтобы действовать, надо знать, поэтому в книге рассмотрены факты, касающиеся поведения не только промысловых, но и ныне охраняемых зверей.

Поведение животных, связанное с человеком и его деятельностью, мы называем «антропогенным поведением». К сожалению, антропогенное поведение животных в научном плане изучено еще недостаточно, в большинстве случаев целенаправленно исследуются лишь отдельные элементы поведения зверя какого-либо одного вида. Гораздо больше отдельных наблюдений, результаты которых приводятся в разных статьях и книгах о диких животных. Почти не было попыток собрать и обобщить материалы об антропогенном поведении зверей, в частности о повадках промысловых млекопитающих, в связи с их добыванием, проведением биотехнических мероприятий. Поскольку охота является важной отраслью народного хозяйства, необходимость в такой книге не вызывает сомнения. Мне известна лишь одна небольшая популярная книга Н. А. Зворыкина «Повадки животных» (М. – Л., КОПЗ, 1934, 103 с.), в значительной степени посвященная данной проблема. Эта интересная работа давно стала библиографической редкостью. В то же время есть немало цепных книг, в которых авторы касаются отдельных аспектов поведения млекопитающих, связанных с антропогенным фактором, или вопросов, позволяющих понять его закономерности. Имею в виду работы П. А. Мантейфеля, А. Н. Формозова, Л. В. Крушинского, Э. Сетона, К. Лоренца, И. Тинбергена, Б. Гржимека и ряда других авторов.

К сожалению, объем данной книги не позволяет привести целиком список использованной литературы. Ссылки даны всегда, если собранный материал – результат конкретного исследования или уникальное наблюдение. В случае, если та или иная черта в поведении зверя описана многократно разными авторами, работы их в списке литературы не указываются. Широко используются собственные материалы, собиравшиеся в течение 30 лет.

Сведения об антропогенном поведении животных важны не только для практической деятельности людей, непосредственно связанных с хозяйствованием в дикой природе, но и для познания поведения животных в научном, теоретическом плане. Исследования показывают, что антропогенное поведение животных является сложным сплавом «смещенных» поведенческих актов врожденного, инстинктивного характера, реакций, приобретенных в процессе онтогенеза, и действий рассудочного плана. За счет последних двух элементов антропогенное поведение зверей приобретает чрезвычайную пластичность. Именно при изучении приобретенных и рассудочных форм поведения представляется возможность познания его роли на пути движения животных по эволюционной лестнице.

Существует большое количество различных способов охоты на диких зверей, отлова их живыми. Однако при изучении повадок все это многообразие приемов и методов может быть обобщено, сведено всего лишь к нескольким вариантам поведенческих ситуаций, что и сделано в книге. Систематика животных взята в основном по В. Е. Соколову. Латинское название зверя приводится, как правило, при первом его упоминании. В «Словаре синонимов» (Л., Наука, 1975) слово повадкатолкуется как навык к какому-либо способу действия. Мы использовали этот термин в более широком смысле, имея в виду не только приобретенные, но и врожденные элементы поведения, в качестве синонима таких понятий, как «поведенческий акт», «форма поведения», а во множественном числе как синоним «поведения».

В сборе материалов для книги и их систематизации неоценимую помощь оказали Н. Н. Соломин и М. Д. Азбукина, а также Е. В. Бородина, Н. М. Ефимовых, В. П. Пономарев, А. И. Буторина. Часть фотоиллюстраций любезно предоставлена О. К. Гусевым из коллекций журнала «Охота и охотничье хозяйство».

ПОВЕДЕНИЕ ЗВЕРЕЙ У ПРИВАДЫ

Согласно словарю В. Даля, «привада» – это «приманка, прикормка для ловли или боя дичи». Мы используем это слово в более широком смысле, имея в виду также подкормку с целью концентрации животных, предотвращения голодной смерти, истощения, удержания от миграций, для отвлечения копытных зверей от лесопосадок, для изучения и фотографирования животных и т. д. Нет существенной разницы в поведении зверей на привадах, выложенных человеком с определенным умыслом, или у стихийно используемых животными скоплений пищи, например у выбросившегося на сушу кита, на нерестилище, а также у собственной крупной добычи – умерщвленной жертвы. Поэтому мы относим к разряду привад концентрации корма, посещаемые животными: копны сена, овощехранилища, продуктовые склады, огороды, сады, а также кормовые поля, посевы сельскохозяйственных культур на ограниченных площадях, туши погибших животных и добытых самим зверем или другим хищником.

Под привадой мы понимаем всякое скопление на ограниченной территории кормов в количестве, достаточном для неоднократного посещения одним или несколькими животными; к привадам также относим искусственные и естественные солонцы.

МЕДВЕДИ.Запах привады, крики птиц, кормящихся на ней, острое обоняние дают возможность бурому медведю (Ursus arctos) в летнее время обнаружить поживу с большого расстояния – с нескольких километров. Поэтому редки случаи, когда к правильно выложенной хорошей приваде бурый медведь не подошел бы в продолжение недели или, в крайнем случае, 10–12 дней.

Подходя к приваде или овсам, медведь [1]1
  Речь идет о буром медведе. Когда приводятся факты, касающиеся повадок медведей других видов, делаются соответствующие упоминания; белый медведь, гималайский медведь и т. д.


[Закрыть]охотно пользуется знакомыми дорогами и тропами. Осторожность присуща этим зверям в разной степени. Некоторые особи поразительно доверчивы. Еще солнце не закатилось, не стих шум в соседней деревне, а медведь уже идет на приваду, идет, не останавливаясь, не прислушиваясь. Но таких мало. Большинство медведей ведут себя иначе. Сначала идут к приваде смело, но метров за сто начинают прислушиваться, нюхать. Часто медведь становится на дыбы, чтобы осмотреться, поводит носом, даже фыркает. Иногда опять у ходит в лес, заходит с другой стороны, из-под ветра. Нередко такой зверь, обойдя поляну кругом и наткнувшись на след охотника, не идет на овсы. Лишь убедившись в полной безопасности, он выходит кормиться. Осторожный медведь появляется на овсах каждую ночь в различных местах. Приход его нерегулярен: то он пришел, то его нет несколько ночей, то совсем бросил ходить. Чем осторожнее зверь, тем позже он приходит на приваду. В глухом месте медведь приходит на овсы раньше, а близ деревни – позже. Особенно осторожны медведицы с медвежатами: они приходят лишь с наступлением поздних сумерек и уходят до рассвета.

Даже появившаяся луна заставляет осторожного зверя уйти из освещенной полосы. Бывают случаи, когда медведь, придя с вечера к приваде, не подходит к ней вплотную, а пасется невдалеке и подходит лишь через несколько часов, ночью.

Неосторожный зверь идет довольно «шоркатно», и опытный человек улавливает звуки его шагов на расстоянии 150 м. Если же медведь насторожился, он идет бесшумно и может подойти необнаруженным под самое дерево с лабазом, на котором сидит охотник. Способность медведя бесшумно подкрадываться характеризует следующий факт. В якутском пос. Витим медведь ночью утащил собаку из крайнего двора, а на следующую ночь – вторую. Делал он это так тихо, что ни одна из собак не залаяла. Тогда хозяин дома посадил на цепь третью собаку и стал караулить вместе с соседом. Глубокой ночью медведь прокрался и задавил и этого пса. Только тогда его обнаружили. С приходом медведицы с медвежатами последние, как менее осторожные, выходят на овес первыми.

Относ и маркировка привады.Медведь обычно перетаскивает добытое или найденное животное на другое место, иногда на десятки и даже сотни метров в сторону.

По следам пришлось однажды наблюдать, как медведь перетащил задранного лося в окрестностях с. Илгань в Кировской обл. за 200 м к болоту; на третий день после посещения привады человеком зверь перенес спою добычу еще раз. Зафиксирован случаи, когда медведь волоком перетащил лошадь массой около 300 кг с поля в болото на расстояние 300 м. В Башкирии наблюдали, когда медведь, задрав трех коров и быка, стащил их всех вместе, а потом закидал хворостом.

Медведь способен в зубах унести взрослого кабана, держа его так, что тот не касается конечностями снега. Имеются сведения, что некоторые медведи относят задранную корову, держа ее передними лапами и передвигаясь на задних конечностях. Таким же способом медведь утаскивал с пасеки ульи. Наблюдали, как белый медведь (Ursus maritimus) тащил добытую нерпу, забросив ее на шею. В ряде случаев медведь, не наевшись, уносит оторванный от привады кусок туши, чтобы съесть его, отдалившись от места, близ которого им обнаружены следы человека.

Тушу жертвы медведь обычно стремится закопать, нагребая на нее сверху снег, листья или землю, при этом сгребает вокруг и дерн; потоптавшись на образовавшейся куче, заваливает ее ветвями елей и пихт, которые скусывает и притаскивает в зубах (в Приморье). Иногда он выкапывает углубление. Наблюдали по следам, как, перетащив задранного лося, медведь выкопал яму под корнями дерева и засунул туда тушу, завалив ее сверху мхом. Для маскировки зверь использует также хворост, коряги и другой лесной хлам. Даже крупный лось оказывается закопанным полностью. От самца северного оленя оставалась открытой только голова с торчащим вверх рогом.

На местах пиршеств медведей остаются характерные следы: кучи мха или травы, из которых торчат обглоданные кости. Это дает возможность не спутать поедь медведя ни с какой другой. В северо-западных районах нашей страны эти звери закапывают лишь туши добытых животных, оставляя открытой найденную падаль. В Приморье же медведь, независимо от того, сам он добудет мясо или стащит у охотника, никогда не оставляет его открытым. Обглоданные останки оленя медведи-гризли (Ursus arctos) не прячут.

Закапывает медведь не только мясо, но и рыбу. Найдя возле протоки, впадающей в Амур, 150-килограммовую протухшую калугу, медведь зарыл ее в песок и приходил кормиться. Умертвив человека, медведь закапывает его так же, как и другую добычу.

Бывают случаи, когда медведь, найдя труп собрата, не трогает его. Но в большинстве случаев он закапывает своих павших собратьев, как и другую падаль, в землю или нагребает ее вместе с камнями и хворостом. Подобным образом медведица поступила с детенышем, попавшим в ловушку и умершим в ней. Живой, но попавший в капкан медведь подвергается нападению своих сородичей.

Каннибализм среди бурых медведей встречается даже в нормальные по кормовым условиям годы. Белые медведи не поедают трупы себе подобных. Попытка скормить медведице мясо самца кончилась неудачей (она была очень возбуждена, фыркала, прыгала, но к мясу не притронулась). Считается, что медведь закапывает только крупную приваду, но при изобилии корма может маскировать и более мелкую. Например, на нерестилищах кеты медведь иногда растаскивает рыбу по лесу, стаскивает нескольких лососей в кучу и зарывает их валежником и лесной подстилкой.

Имеются сведения, что медведь, добыв изюбра или другую жертву в морозную погоду, часто лежит на ней несколько суток – «парит» мясо (разлагаясь, оно меньше смерзается и, возможно, поэтому более привлекательно и доступно для медведя). Заваливая лесным хламом приваду, медведь тем самым делает ее менее доступной для врановых птиц, которые не только поедают мясо, пачкают его пометом, но и демаскируют трофей медведя и его самого.

Поедание туши.Медведь начинает есть труп обычно с пахов, у коровы выедает вымя, затем переходит к внутренним органам и салу; ест изнутри, иногда оставляя первое время неповрежденной шкуру. При этом слышно чавканье, хруст и треск разгрызаемых и раздираемых тканей тела. Шкуру он ест вместе с волосами, концы ног, голову и шею съедает в последнюю очередь; ноги кабана среднего размера поедает вместе с копытами. Обычно от жертвы остается лишь один череп. От задавленного и съеденного медведем тигра остались голова, хвост, передние и задние лапы. В другом случае от тигрицы были оставлены, кроме черепа, кончик хвоста и часть передней лапы. Оленя или лося медведь может съесть целиком.

Туши массой 110–140 кг хватает на 5–6 посещений медведем привады. Взрослый медведь съедает крупного лося (быка) за 8–12 сут. Тушу изюбра массой 140–150 кг медведь-шатун съел за 5–6 дней. Весной голодный тощий зверь поедает пищи больше, чем осенью, когда он упитан. Весной же он чаще съедает всю приваду, тогда как ранней осенью нередко оставляет ее недоеденной (выедает лишь наиболее лакомые места) и норовит найти новую поживу. Медвежата, поедая уток, оставляли только перо и пух.

Поедая тушу, зверь всегда находится сбоку от нее, а не с головы или хвоста. Ест в большинстве случаев лежа, положив-лапы на тушу, иногда сидя. Но когда добирается до хребта и ребер крупного животного, встает на ноги.

Крупного белого медведя-самца, кормившегося моржовыми тушами в течение 4 сут, наблюдали в общей сложности более 10 ч. Лежа он кормился 74,6 % времени, сидя – 2,8 и стоя – 22,8 %. Белый медведь за один раз съедает до 6–8 кг сала и кожи тюленя. Сытый зверь в первую очередь ест только жир, остальную часть туши доедает после сна вблизи привады, а иногда оставляет ее несъеденной. Попадая иногда на льдины с беспомощными детенышами гренландского тюленя, выполняющими роль привады, белый медведь, насытившись, продолжает убивать бельков, забавляясь с ними, подобно тому, как это делает кошка с пойманной мышью [90].

Ритм посещения привады.К задранной скотине или дикому животному бурый медведь приходит чаще всего в темное время, но иногда и днем. Весной он ходит на приваду сразу после захода солнца, иногда даже раньше и в редких случаях ночью, а осенью большей частью по утренним зорям. Однако на овсы медведь приходит нередко до заката солнца. На малинниках этого зверя встречают лишь днем. На лососевом нерестилище при большом скоплении на нем медведей старые самцы кормились вечером, а молодые утром и днем. Медведь, питавшийся трупом своего собрата, каждый раз уходил с привады в разных направлениях, а подходил всегда с одной стороны.

Гималайского медведя (Ursus thibetanus) обычно встречают на кормежке днем, однако на поля с овсом, кукурузные посевы и к пасекам, расположенным вблизи населенных пунктов, эти звери выходят только ночью.

На свалках вблизи поселков днем чаще кормятся самки белых медведей и молодые особи. Четырех суточные наблюдения на приваде за крупным белым медведем-самцом выявили два периода активности: ночной и вечерний. Максимум посещений приходился на вторую половину дня, когда темные моржовые туши частично размягчались под весенним солнцем.

Ритм посещения привады может меняться в зависимости от обстоятельств. Например, в дальневосточной тайге бурый медведь приходил к лагерю трижды в день, получая остатки завтрака, обеда и ужина. Медведь, повадившийся, несмотря на преследования, на одну из пасек Кильмезского р-на Кировской обл., посещал ее, время от времени изменяя ритм: приходил рано утром, вечером и даже днем.

Задрав корову или лося, медведь обычно несколько ночей ходит есть добычу, но, наевшись, оставляет ее. Иногда, закопав приваду, медведь возвращается к ней, когда она уже начинает разлагаться. После срабатывания автоматических фотовспышек, установленных на приваде вместе с фотоаппаратом, медведь обычно убегает и возвращается к ней не ранее чем через 2–3 дня. Белый медведь, добыв тюленя, наедается, а остатки закапывает в снег и к ним не возвращается. Иногда ложится у добытого тюленя и после сна, вторично поев, отправляется дальше. У крупной туши, например морского зайца, он может жить несколько дней, пока пища не иссякнет.

Поведение на мясной приваде.Добыв крупную жертву, медведь находится, по-видимому, в состоянии возбуждения, своеобразной эйфории. Так, в сентябре 1976 г. в Баргузинском заповеднике хищник после добычи лося сильно ободрал стоящий сухой кедр и разломал несколько валежин. Иногда зверь впадает в сонливое состояние и тогда устраивает поверхностное гнездо из ветвей ели или пихты или просто сидит на земле в зарослях леса, прислонившись к дереву.

Обнаружив приваду непосредственно перед залеганием в спячку, медведь ходит на нее ежедневно. Если к убывающему корму подкладывать дополнительный, можно оттянуть момент залегания зверя в берлогу. Вначале медведь, наевшись, уходит километра за три, а потом начинает ложиться на дневку все ближе и ближе, в кругу радиусом примерно 700 м. После нескольких посещений он приходит и уходит с привады почти одной и той же тропой. Найдя приваду, медведь-шатун остается возле нее. Около крупной туши он живет обычно по нескольку суток, пока не съест ее полностью.

Один из шатунов устраивал ложку и небольшом углублении возле туши или под комлем дерева. На водопои ходил не далее чем за 200 м, а если воды не было, поедал снег. В радиусе 10 м покруг туши все было усеяно его экскрементами. Если до нахождения корма медведь голодал, то первые порции свежего или мороженого мяса вызывают у него расстройство желудка, но на второй день пищеварение становится нормальным [37]. Обильный мясной корм вызывает у него, по-видимому, жажду, потому что он часто протаптывает тропку к ближайшему ручью и, если ручей замерз, выламывает лед. Раненный на приваде медведь, убежав, через некоторое время тоже приходит к воде.

Поведение на овсяном поле и солонцах.Перед выходом на овсы крупные медведи нередко ломают и выворачивают с корнем деревья («гнут дуги»), молодые особи выходят скрытно, а самки и медвежата – без предварительной разведки. Обычно медведь появляется в самом глухом и дальнем конце овсяного поля и постепенно обходит его целиком. К началу жатвы дальние от ближайшей деревни мечта бывают вытоптаны. На открытое поле площадью более 6 га медведи приходят редко. Чем глубже входит в лес посев, тем охотнее зверь его посещает. В ненастную погоду медведи приходят на овес реже и преимущественно с наступлением темноты. В сильный дождь или после прошедшего ливня они редко выходят в поле, возможно, потому, что падающие с деревьев капли не позволяют вовремя заметить опасность.

В густом и невысоком овсе хищник садится и срывает пастью метелки, загребая при этом стебли одной или двумя лапами. Стоя на ногах, он загребает растения одной лапой и медленно продвигается, со скоростью примерно 1,5–2 м в минуту. Изредка поднимается на дыбы, иногда ложится на брюхо или бок и, медленно передвигаясь, ест овес, загребая его под себя лапами. Обычно слышно причмокивание и чавканье медведя.

На овсах медведь находится от нескольких минут до часа. Иногда зверь покидает поле без всяких видимых причин, иногда уходит, а потом возвращается снова. Если овес скошен, то не знающий об этом медведь все равно приходит на поле. Отдельные особи задерживаются у неубранных овсяных полей подолгу, залегая на зимовку нередко в необычном месте: на вырубке, болоте, в стогу сена и т. д. [62].

По осени медведь иногда приваживается ходить к собранному в скирды необмолоченному овсу. На месте зверь его не ест, а, захватив охапку, уносит недалеко в лес, где не торопясь объедает. Покончив с первой скирдой, медведь принимается за вторую, затем за третью, несмотря на то, что земля уже начинает покрываться тонким слоем снега.

Медведь посещает и солонцы, но значительно реже, чем копытные (в Кавказском заповеднике на одном солонце больше двух медведей не встречали). Чаще ходит сюда осенью, наевшись плодов бука и дуба. Один из солонцов в Саянах называется «медвежьим». Соленую рыбу и мясо медведь не ест, но приваду из соленых кормов обследует и разбросает.

Преодоление препятствий.Медведь, как никакое другое животное семейства хищных, активно устраняет препятствия, стоящие на пути овладения привадой, поедания корма. Его не пугает, если привада находится не просто на земле, а в деревянном срубе, прикрытом бревенчатым настилом. Он легко достает лапой куски мяса через отверстие размером 18 x 22 см. Охотник А. С. Хмелевский добыл у привад более 100 медведей, за весну ему удавалось убить до 6 зверей.

Падаль, привязанную двухмиллиметровой проволокой, медведь легко отрывает, однако более толстую, пяти– или шестимиллиметровую проволоку разорвать ему не удается. Если привада занесена снегом, медведь выкапывает ее. Например, в северо-западных районах Кавказа весной в местах схода снежных лавин медведь с помощью обоняния находит под снегом туров, серн и выкапывает их с глубины 2–3 м. Чтобы воспользоваться желудями, занесенными снегом, он разгребает снег передними лапами. Находя диких пчел, разгрызает подчас толстые деревья. Забравшись на продовольственную базу в тайге, медведь давит банки со сгущенным молоком и высасывает содержимое, а консервированный борщ, поедает, срывая со стеклянных банок крышки. В Приморье бурый медведь, забравшись на черемуху, обламывает ветки, но не сбрасывает их на землю, а складывает под себя в развилке крупных сучьев. Так же он поступает, кормясь желудями, черешней. Вороха из наломанных ветвей сохраняются по нескольку лет. Медведь очень любит груши. Чтобы добыть их, залезает на деревья и трясет ветви, а затем, спустившись вниз, поедает упавшие плоды.

По оставшимся следам наблюдали, как медведь-шатун долго неудачно пытался залезть по столбу в лабаз с продуктами. Столб был сырым, промерзшим, и когти скользили по нему. Удалось забраться лишь тогда, когда столб стал шершавым от когтей и зубов. Зверь долез до основания лабаза, прогрыз дыру и забрался внутрь, а затем упал вниз вместе с лабазом. Потом медведь, взяв из лабаза котомку с мясом, отнес ее на 100 м и сторону и съел содержимое. Другой шатун, сожрав продукты, пытался достать банку с едой, подвешенную на проволоке, натянутой между деревьями. Зверь несколько раз залезал на эти деревья, делая попытки сорвать проволоку, и это ему в конце концов удалось: он сорвал крышку с банки и съел содержимое.

Осенью на Сахалине медведь, несмотря на множество отнерестившейся тухлой горбуши, валяющейся по речным косам, ищет глубокие ямы со снулой рыбой и, поддевая ее когтями, приподнимает к поверхности воды, хватает зубами, затем выносит на берег и съедает. Обнаружив дупло с пчелами, он старается зубами расширить отверстие и трудится так до получаса, потом запускает туда лапы и достает мед. Пчелы кусают его, а он, характерно ворча, сгребает их с себя лапами, которыми только что доставал мед, и обмазывает им всю морду и голову. К меду прилипают все новые пчелы, и зверь начинает выглядеть фантастически. На пасеке совхоза «Дубровский» Кильмезского р-на Кировской обл. повадившийся медведь обычно тащил украденный улей к речке. Там он сбивал крышку и опускал в воду рамки с медом, после чего мокрые пчелы меньше беспокоили его.

Взаимоотношения на приваде.Бурые медведи могут образовывать временные скопления в местах концентрации пищи. В 80-х годах прошлого столетия, когда на Кавказе, в Имеретии, был сильный падеж скота, и трупы умерших животных бросали около селений, сюда средь бела дня являлись медведи и с жадностью пожирали падаль, причем их было так много, что местные жители даже боялись стрелять по ним. Возле погребенных снежными лавинами туров и серн держалось несколько медведей. Нередко медведи концентрируются у овсяных полей, сходясь с соседних угодий. Экскременты этих хищников, содержащие овес, находили в 4–8 км от ближайшего овсяного поля [18]. Не раз отмечали жировку на одном небольшом поле 4–5 взрослых зверей, а 2–3 медведя – обычное явление. На одном грушевом дереве тоже заставали 2–3 медведей.

Кормясь на овсах, медведицы с медвежатами обходят участки, где кормятся самцы и другие медведи. Наблюдали, как на овсяном поле большой медведь шлепнул маленького по боку лапой. Затем они, встав нос к носу, несколько секунд рычали друг на друга, а потом меньший отошел в сторону и оба продолжили кормежку. В Алтайском заповеднике наблюдали, как медведи, кормившиеся на лосиной туше, рычали друг на друга около 4 мин.

Скопления медведей возникают у мест миграции лососевых: водопад Мак-Нейл на Аляске в период хода кеты посещают до 85 особей. Территорию нереста звери делят между собой. Медведи, занимающие господствующее положение, кормятся в наиболее богатых рыбой местах. Остальным – что останется. Менее четко распределялись звери, когда лосося было очень много: одновременно ловили рыбу до 30 медведей, обычно доминировали взрослые крупные самцы и самки с детенышами. Некоторые особи после стычек покину и pi водопад. Когда медведей у нерестилища осталось мало, стычки между ними прекратились [135]. Наименее агрессивны отношения между молодыми самками (4,5–8,5 года) и в меньшей степени между молодыми самцами. Выделено 7 типов взаимодействия медведей на лососевом нерестилище: слабая угроза (с опущенной головой); сильная угроза (с поднятой головой); нападение; борьба; приближение – бегство; формы неагрессивных взаимодействии – дружелюбные контакты, игра. Известны случаи, когда в Йеллоустонском парке (США) на одной и той же большой свалке или в непосредственной близости от нее собиралось до 30 медведей гризли.