Текст книги "Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Ты преувеличиваешь, Гермиона.

– Ничуть. Эй! Да ты же там был!

В воздухе из ниоткуда появилась голова Харальда. Вероятнее всего он сейчас вовсю ухмылялся, однако точнее это сказать было сложно, из-за медицинской маски, закрывающей рот и нос.

– Нечестно! – возмутилась Грейнджер. – Я, значит, целых два часа дышала этим розово-малиново-сиропным ипритом, отвечая на письма его поклонниц, а ты…

– Постоянная бдительность, – невозмутимо заявил Поттер, стягивая маску. – А также предусмотрительность.

– Ну хорошо, – гневно выдохнула девочка. – Запомнили.

– Звучит угрожающе… Мне это нравится, ассистент.

– Тысячу раз тебе уже говорила – не называй меня… А, ладно. Что насчёт твоей безумной теории о Локхарте? Выяснил что-нибудь? Или просто просидел два часа под мантией-невидимкой, наблюдая за моими мучениями?

– В том числе, – Харальд с ухмылкой увернулся от пинка, но затем посерьёзнел. – Вообще да, есть кое-что… У меня видишь ли есть такая способность – в присутствии крайне мощных темномагических артефактов у меня начинает болеть голова. В случае с Локхартом я списывал головную боль на то, что его дикие сказания Венского леса разрушают мне мозг, но, вероятно, не только в этом дело.

Харальд тактично умолчал, что такая реакция у него не на все темномагические артефакты, а лишь на хоркруксы Тёмного Лорда. Наверное.

– Но ты ведь прекрасно понимаешь, что это может быть самым обычным совпадением? – поморщилась Гермиона, отлипая от стены и шагая по коридору.

– Прекрасно понимаю, – подтвердил Харальд, снимая мантию, запихивая её в карман и пристраиваясь рядом с подругой. – Но с Квиреллом ведь тоже самое быыы… Упс.

– Так, – Грейнджер замерла как вкопанная и посмотрела на Поттера.

Харальд сам до конца не понял, что именно прочитал в её взгляде, но поёжился. Харальд поёжился!!

– Квирелл, значит, – ледяным тоном произнесла девочка.

– Ты ведь не сможешь сделать вид, что не слышала этого, верно? – проформы ради поинтересовался Поттер.

– А ты как думаешь, Гарольд?

Ууу, дело определённо пахло керосином, а также прочими продуктами нефтеперегонки – столь официально Гермиона обращалась лишь в тех случаях, когда была очень сильно не в духе…

– Я думаю – давай ты будешь меньше спрашивать, и меньше услышишь в ответ вранья… – тактично попытался уйти от ответа Харальд.

– А ну стоять, Гарольд Джеймс Поттер. Значит, своим параноидальным бредом об одержимых в Хогвартсе ты со мной делишься. Хотя всех других подозреваешь и не привлекаешься к наблюдениям даже тот же Корпус, потому что, видите ли, кто-то из них может оказаться замешан. А про Квирелла, значит, говоришь не хочешь, – Гермиона упёрла руки в бока. – Я ничего не упускаю?

– Ну, скажем так – я не врал тебе из вредности, а лишь несколько… ммм… дозировал информацию из сугубо гуманных побуждений…

– Не верти хвостом. Выкладывай.

Вообще-то Харальд и сам не понимал, почему до сих пор ничего не рассказал Гермионе о том, что произошло в конце того года. При том, что ей он действительно доверял больше чем кому бы то ни было во всей школе. Некоторое время назад он даже придумал было, что таким образом и правда пытается уберечь подругу от неприятного знания… Хотя, с другой стороны, а чего там неприятного? Ну, не считая того, что одержимый хоркруксом Квирелл использовал Грейнджер в качестве заложницы и передового отряда «разминирования» магических ловушек. Благо ещё, что все они оказались рассчитаны не на противодействие живых первокурсницам, а одержимым, злым духам и прочей темномагической швали.

– Нууу… На самом деле, почему бы и нет? И сам не понял, почему тебе об этом не рассказывал… В общем, слушай.

– …Итак, весь прошлый год ЗОТИ у нас вёл одержимый злым духом парень, в школе был спрятан самый настоящий философский камень, а на меня наложили Империо и, так сказать, отправили проделывать проход в минном поле… Тьфу, нахваталась уже от тебя… И значит, ты меня в одиночку спас, а Квиреллу всадил пулю в лоб, разбил уникальное Зеркало Морганы, уничтожил диадему Ровены Рэйвенкло… – ледяным тоном произнесла Гермиона, а в следующий момент пришла в ярость. – Я ничего не перепутала?!

– Да нет, всё верно говоришь, – грустно покивал Харальд. – Извини, а? Ну я ж не со зла. Просто не знал, как ты отреагируешь…

– Я тебя прощаю, – тон Гермионы был наглядным примером того, что бывают температуры и пониже абсолютного нуля, как бы это не противоречило всем законам физики. Магия, чего уж там. – Но я – разочарована. Очень. Сильно. Разочарована.

– Ну, простиии… а?

– Простила.

Тон Грейнджер чуть потеплел… Или же Харальду просто показалось. Всё-таки довольно сложно быть точным, устанавливая различия между «прекращение всех молекулярных движений при -273,15 по Цельсию» и «а Нифльхельм-то, ничего так, тёпленький курорт».

– Нет, ну я просто поверить не могу, что ты скрыл от меня такое… такое! – маска девочки дала трещину. И за ледяным Нифльхельмом начал проглядывать огненный Муспельхельм. – Это ведь… это ведь…

– Ужасно? – предположил Поттер и был награждён яростным взглядом.

– На меня наложили Империо, а я пискнуть не успела? Это жутко. Мной проделывали проход в череде магических ловушек? Это страшно. Меня всё лето пичкали печёнкой, пытаясь излечить от мнимой анемии? Это отвратительно. Я не увидела своими глазами диадему Рэйвенкло, Зеркало Морганы и философский камень? Это обидно. Но я просто в шоке от того, в каком опасном месте мы учимся! Волшебный замок? Я в гробу видала такое волшебство!

– И в белых тапках, – подсказал Поттер.

– И в белых тапках!.. – запальчиво повторила Грейнджер, осеклась и гневно посмотрела на друга. – И даже не думай, Харальд, что я на тебя не сержусь. Ещё как сержусь! Но простила. Потому что я добрая.

Раз Харальдом назвала – значит и правда простила, хотя и всё ещё сердится… Фух.

– Хорошо, что мои родители ничего об этом не знали, иначе в этом году ни в какой Хогвартс я бы не поехала. Гарантированно, – продолжила девочка и передразнила кое-кого, – «Самое безопасное место в Британии…» А-га.

– Ну, я думаю, что ты и так прекрасно понимала, что попадаешь не в сказку про волшебных пони, а в довольно опасное место, – заметил Поттер. – Тут всё, как и везде – не лучше и не хуже.

– Я об этом не просила, – буркнула Грейнджер.

– Но вот зная обо всём, что ты сейчас знаешь – что бы ты ответила в тот раз МакГи, когда она пришла и сказала тебе «Ты волшебница, Гермиона»?

Девочка искоса посмотрела на Харальда, скривилась и пробурчала:

– Хочешь услышать, что всё равно согласилась бы? Ладно, я бы и правда всё равно согласилась.

– Даже зная, как всё обстоит в реальности?

– Особенно зная, как всё обстоит в реальности, – Грейнджер вздохнула. – Никогда не думала, что скажу такое, но как же я тебя понимаю, Харальд… Столько возможностей, столько потенциалы, а его тратят на…Весь этот волшебный мир заслуживает… Нет, не так. МЫ заслуживаем волшебного мира получше. Удивительного, но…

– Безопасного? – предположил Поттер.

– Безопасность – расслабляет, – кисло улыбнулась девочка. – Опасность… Дозированная опасность – закаляет. Я вообще-то не забываю про того тролля, и чьё кунг-фу в итоге оказалось сильнее.

– А почему тогда не предположить, что все опасности, что нас окружают – это тоже закалка? – невозмутимо произнёс Харальд.

– Ну, хотя бы потому, что эти опасности слишком уж… опасные. А если они и готовят нас к чему, то к чему-то очень и очень страшному.

– Боишься?

– Боюсь, – пожала плечами Гермиона. – Это ведь нормально, не так ли? Как говорится, не боятся только дураки, безумцы… ну и, вероятно, ты.

– Всего чего-то боятся, – пожал плечами в ответ Поттер.

– Даже ты?

– Даже я. Просто я должен быть сильнее своих страхов.

– Кому должен?

– Просто должен и всё, – Харальд достал из кармана небольшое яблоко, потёр его о свою мантию, немного подумал и протянул его Гермионе. Та без лишних слов взяла фрукт и вгрызлась в него – за время отработки у Грейнджер явно разыгрался аппетит. – Знаешь… Меня вот, например, пафосно именуют Мальчиком-Который-Выжил, рассказывают офигительные истории – одна офигительнее другой – про то, как Тёмного лорда повергла сила любви, древние обряды защиты рода и прочая лабуда. Но даже если это было так на самом деле так, хотя это и не так ни разу – в чём была бы моя заслуга? В том, что мне был год от роду, и я всю заваруху прохныкал, сидя в детской кроватке, пока другие люди бились за меня не на жизнь, а на смерть?

– Да уж, хорош Избранный, нечего сказать, – хмыкнула Грейнджер. – Что это за люди такие, которым бы требовался столь убогий спаситель?

– Во-во, и я о том же. К чему слушать истории о пророчествах, если историю можно творить и самому? Отец, помнится спросил меня ещё в детстве – чего бы я хотел? Покоя и безопасности? Это было возможно. С деньгами моего рода и навыками отца мы не пропали бы нигде, даже в самой горячей точке мира. Он назвал этот выбор «синей таблеткой».

– Ну, тогда по логике должна была быть и «красная таблетка»… Которую ты, надо полагать, и выбрал.

– Я всегда знал, что не лучше других, – сказал Харальд. – Но я всегда знал и то, что могу быть примером для других. Хорошим ли, плохим, но примером. И я знал, что если в первую очередь не постараюсь сам, то никто и ничего не преподнесёт мне на блюдечке с голубой каёмочкой. К сожалению, этим миром правит не право, а сила – не злая, не добрая, просто сила. И я решил, что возьму её сполна, чтобы сделать этот мир лучше, приняв с великой силой и великую ответственность.

Гермиона фыркнула.

– Извини, но звучит как фраза из дешёвого комикса.

– Квирелл весь прошлый год дурачил кучу народа, включая не самых слабых или глупых волшебников, – невозмутимо произнёс Харальд. – Ну да, конечно, кто бы в чём заподозрил б-бедного з-заикающегося профессора, у которого явно не всё в порядке с головой. Но если чему я и научился у Квирелла, так это тому, что казаться немного неадекватным – это порой чертовски полезно.

– Разве ж можно учиться у врага?

– Почему нет? Это самое жёсткое и эффективное обучение вообще.

– Ну да, ну да, – иронично покивала Гермиона. – То, что тебя не убивает – делает тебя сильнее.

– Я бы скорее сказал, что всё, что меня не убивает, потом об этом сильно жалеет.

И ровно на этих словах из-за поворота вывернулись две массивные тёмные фигуры.

– Бу! – довольно банально рявкнула одна из них.

Гермиона сходу метнула недоеденное яблоко в первого и сместилась влево, выхватывая палочку. Яблоко влетела аккурат между глаз какому-то хмырю, заставив его отшатнуться назад и налететь на приятеля.

Харальд в это же время сместился вправо, метнул «инкарцеро», надёжно спеленав неизвестную парочку и для верности приложил их ещё и парализующим.

– Всего лишь слизеринцы… – разочарованно протянул Харальд, когда пришла пора рассмотреть взятых в плен повнимательнее. – Курс четвёртый, что ли… Зараза, никак всех старшаков не выучу.

– А вот Стаффорд ты запомнил довольно неплохо, – саркастически заметила Гермиона, поднимая своё боевое яблоко и с сожалением убирая его в карман мантии, чтобы попозже выкинуть. – С чего бы это, а?

Связанные и парализованные слизеринцы, сидящие поперёк коридора спина к спине, что-то возмущённо замычали.

– Молчать, – холодно бросила Грейнджер. – Нечего в такой час слоняться где попало и пугать тех, кто младше вас.

– О, гляди-ка, пакет с бутербродами. Видать с кухни возвращались. Только почему таким замысловатым маршрутом?

– Бутерброды? Бутерброды – это хорошо, а то я проголодалась что-то…

– Законный трофей, – Харальд подмигнул слизеринцам, поднимая с пола объёмистый бумажный пакет. – И правда нечего слоняться где попало – нынче же полнолуууние…

– Видать, приключений искали, – пожала плечами Грейнджер.

– И нашли, что характерно. Кстати, опять слухи пойдут, что это мы причастны к нападениям.

– И в этот раз даже правдивые, – вздохнула девочка, подмигнула Поттеру и хмуро покосилась на слизеринцев. – Что предлагаешь? Стереть память? Или…

Мычание стало не возмущённым, а испуганным.

– Думаю, парни будут помалкивать и так, – хмыкнул Харальд. – Ведь так, парни?

Утвердительное мычание.

– Точно? – с сомнением произнесла Гермиона. – Вообще-то языками не болтают только…

Искреннее утвердительное мычание.

– Ну и ладненько, – Поттер посмотрел на циферблат часов на запястье. – У мистера Филча как раз через полчаса обход начнётся. Найдёт вас и заодно заставит помыть что-нибудь, что очень неплохо.

– Физический труд – он, знаете ли, облагораживает… – изрекла Гермиона. – Идёмте в башню, досточтимый Наследник?

– Не смею вас задерживать, ваше высочество Наследница. Кстати, возвращаясь к нашему разговору… Какой мир вы всё-таки желали бы? Удивительный, но…

– Упорядоченный, – сказала Грейнджер. – Этому миру определённо не хватает порядка. И он будет приведён к порядку. Так или иначе.

И парочка величественно удалилась, растворяясь в темноте вечерних коридоров Хогвартса…

Ну, насколько вообще могут быть величественны двенадцатилетние колдуны-недоучки.

[1]Гермиона говорит о пяти ошибках в английском слове «fox» (лиса) – «phoks». Но для лучшего понимания был вставлен русский аналог.

[2] Бронетанковое подразделение Британских сухопутных войск

[3] Present Perfect(«настоящее совершённое») – одна из модальностей грамматической категории времени, применяемой в английском языке

[4] Каска Броди. Распространённое прозвище из-за характерной формы – «тазик для бритья».

Интерлюдия 8

– «…после чего задержанный по неведомым мне причинам рухнул на пол и начал биться об мою ногу, хотя я ему и всячески препятствовал – отсюда и синяки на шее…» – с выражением прочитал Скримджер и посмотрел поверх небольших прямоугольных очков. – Серьёзно?

– Вот вам крест, сэр, – в подтверждении своих слов Виктор и вправду перекрестился. Правда, справа налево, что в протестантской Британии явно вызывало вопросы.

– Норд, я ведь предупреждал относительно ваших методов задержаний?

– Вроде было что-то такое, сэр… – задумчиво поскрёб подбородок аврор. – А что?

– А то, что мне уже надоело разбираться с ДМП относительно того, в каком виде мы сдаём задержанных! – рявкнул глава Аврората. – Причём, в основном по вашей… Да-да, мистер Норд! В основном по вашей вине! Хорошо ещё в этот раз без переломов обошлось…

– Удивительно…

– Кончайте паясничать, Норд, – Скримджер раздражённо отбросил в сторону лист отчёта. – Знайте, что рано или поздно вас не спасёт и покровительство Альбуса Дамблдора, и вы в лучшем случае вылетите отсюда, а в реалистичном – загремите в Азкабан.

– А кто вам сказал, что Альбус Дамблдор – мой покровитель? – удивился Виктор и, после некоторого колебания, добавил, – Сэр.

– Подите прочь, Норд. Заступите во внеочередной патруль. НЕМЕДЛЕННО. И очередного дисциплинарного слушания вам на этот раз не избежать, я гарантирую это.

– Доброго вам дня, сэр, – вежливо склонил голову аврор, вышел из кабинета начальника…

И едва не сбил кого-то с ног.

– Ой, простите меня! Я такая неуклю…

– Вторая стажировка, Нимфадора? – спокойно произнёс Норд, непринуждённо держа одной рукой едва не упавшую Тонкс за шиворот форменной мантии.

Аккуратно поставил прижимающую к груди объёмную папку девушку, похлопал себя по карманам плаща, достал сигареты, вытянул зубами одну, задумчиво пожевал фильтр, глядя на висящую на стене надпись «Курить строго воспрещается!».

– Загнивающий Запад. Капиталисты, – буркнул аврор, убирая сигарету обратно в пачку, и покосился на Нимфадору. – Ну? Как делища молодые?

– С-спасибо, сэр, – Тонкс в присутствие Норда по-прежнему откровенно робела. – Хорошо, сэр.

– Гутт. Куда в этот раз на стажировку, раз не ко мне?

– А вы откуда знаете, что не к вам? – явно собрав немало храбрости, спросила Нимфадора.

– Знаю, – криво ухмыльнулся Виктор. – Например, потому что в этот раз Грюм за тебя не просил.

– Ааа… Ну… Эээ… В отряд сопровождения.

– Нормально, чо. Работать на подхвате при плановых рейдах скучновато, но спокойно. Ну, ладно, удачи, Нимфадора, – махнул рукой Норд и зашагал прочь. – Передавай привет шефу Грюму.

– Эм… Сэр! – девушка спохватилась, словно б что-то вспоминая. – А вы…

– Кстати, красный тебе и правда к лицу.

Обильно украсившая свои волосы прядями багрово-красного цвета Тонкс покраснела и осеклась.

* * *

Расположенный на юго-западе Лондона район Рохэмптон местом был более чем симпатичным. Много парков, включая крупнейший королевский Ричмонд-парк, куча спортивных и детских площадок, теннисные корты и библиотеки. Наверное, поэтому этот район традиционно пользовался популярностью, когда вставал вопрос о приобретении недвижимости.

Машина остановилась около одного из многих небольших особнячков на утопающей в зелени улице, и Нимфадора вынырнула из полудрёмы, в которую погрузилась, пока ехала до места назначения.

– Ну, леди и джентльмены, прошу на выход, – инспектор Лонгстрейд взял лежащий на коленях котелок и нацепил его на голову, скрывая шикарную лысину.

Следом вышла позёвывающая Тонкс и аврор Уоллес, которому было не до сна, потому как машину вёл именно он. В пределах Лондона существовали ограничения на аппарацию в будние дни, дабы не привлекать лишнего внимания маглов, а искомый дом к каминной сети подключен не был, потому как его владелец лишь относительно недавно приобрёл его у маглов. А процесс подключения нового камина к сети никогда простым и быстрым не был – колдуны из Отдела транспорта были большими бюрократами и любителями потянуть время.

– Только при клиенте не зевайте, – сухо произнёс инспектор, доставая из кармана мантии часы. – И потом надо будет поторопиться – мне ещё нужно вернуться в ДМП на совещание.

Нимфадора машинально кивнула и поровнялась с Уоллесом, занимая позицию за спиной инспектора. Тот поднялся по небольшой лесенке, огороженной затейливыми перилами, неодобрительно покосился на новенький электрический звонок и, буркнув что-то вроде «маглы», позвонил в дверь.

– Добрый день, господа, – дверь открыл полноватый мужчина лет шестидесяти с на редкость всклокоченной шевелюрой, обильно побитой сединой. – Чем могу быть полезен?

– Департамент магического правопорядка, инспектор Лонгстрейд. Мистер Новак? Я бы хотел задать вам пару вопросов.

– О. Да, разумеется, проходите, – хозяин на пару мгновений замешкался, но затем приветливо махнул рукой и посторонился.

– Благодарю, – Лонгстрейд коротко кивнул, вошёл внутрь и повесил свой котелок на вешалку.

Следом вошёл Уоллес, а затем и Нимфадора. По извечной домашней привычке девушка попыталась вытереть ноги о коврик… Вот только коврика не обнаружилось. Мысленно ругнувшись из-за того, что из-за этого опять чуть не запнулась, Тонкс чуть ускорила шаг, догоняя ушедших вперёд инспектора и аврора. И на автомате отметила, что коврик-то кажется когда-то был…

– Прошу, присаживайтесь, – Новак гостеприимно развёл руками, когда все оказались в небольшой уютной гостиной. – Полагаю, вы… по тому самому вопросу, да?

– Да, я хотел бы уточнить пару моментов относительно вашего дела. Всплыли несколько новых обстоятельств, которые следовало бы прояснить… – присевший на диванчик Лонгстрейд вытащил из внутреннего кармана блокнот и самопишущее перо.

Дальнейший разговор Тонкс слушала в пол-уха – Лонгстрейд, кажется, расследовал какое-то дело, связанное с контрабандой темномагических артефактов. Но, так как Нимфадору в тонкости он посвящать, разумеется, не стал, то для неё разговор был откровенно туманным. Кто-то что-то ввозил, мистер Новак, как артефактор средней руки, оказался в это дело втянут… Скучная рутина в общем. И чего только авроров на такие дела гоняют? Нет, ну понятно, что регламент и всё такое… Гонять инспекторов поодиночке ДМП отучился во время Чёрного Восстания, когда убыль среди детективов превысила даже убыль среди авроров.

Нимфадора почесала нос и едва сдержалась, чтобы не чихнуть. Почесала нос ещё раз, поёрзала на месте, сидя на диванчике по левую руку от Лонгстрейда… И внезапно поняла, что нос у неё чешется вовсе не потому, что сегодня был последний рабочий день – пятница, а потому что его щекотал какой-то знакомый запах. Девушка слега напряглась, усиливая обоняние – на таком уровне своей метаморфичной натурой она после учёбы уже более-менее владела.

Да, однозначно знакомый запах! Эликсир? Кажется, эликсир, да… Кисловато-сладкий запах с некоторыми нотками… А, точно! Это ж оборотное зелье. Сложновато было определить, когда тут так псиной пахнет… Интересно, а зачем этому Новаку оборотное…

По спине Тонкс отчётливо пробежали мурашки, а лоб покрылся холодным потом. Она нутром почуяла – здесь определённо что-то не так.

Девушка покосилась на Уоллеса, но тот был хмур и явно устал после долгой дороги в лондонских пробках.

«В девяти случаях из десяти чёрные маги будут на шаг впереди вас», – пришла на ум одна из первых лекций шефа Грюма. – «И вы не сможете предугадать их действия, потому как чтобы думать как больной ублюдок надо быть больным ублюдком. И вы можете противопоставить им только одно – ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ».

Усилить обоняние. Ещё. Ещё! Долго эта трансформация не продлится – это ж не волосы перекрашивать, это природная самотрансфигурация, а как и любая трансфигурация вечно она держаться не в состоянии…

Спустя пару секунд Тонкс вычислила ещё один запах – очень плохой запах – запах крови.

Девушка нервно сглотнула и незаметно огляделась по сторонам. Сидевший слева Лонгстрейд продолжал опрос, сидевший следующим Уоллес был расслаблен, а вот мистер Новак периодически воровато стрелял глазами куда-то влево…

Тонкс словно невзначай поправила волосы и скосила взгляд в ту сторону.

Шкаф. Большой резной, на вид старый, недешёвый, красного дерева кажется…

И совершенно неподходящий под общий интерьер гостиной, выполненной в приятных ореховых тонах.

Новак уже несколько раз бросил взгляд на висящие на стене часы, уже в открытую косился на шкаф и начал заметно нервничать, что не мог не заметить даже Лонгстрейд.

– Что-то не так, мистер Новак?

– Эмм… Н-нет, ничего такого, сэр, просто… просто мне вскоре надо будет кое-куда отлучиться…

Что Новак, мягко говоря, чего-то недоговаривает, а если начистоту, то откровенно врёт – Тонкс уже знала точно. Никаких фактов, одни сплошные смутные впечатления и пресловутое аврорское чутьё… Но, если чему она и научилась у Грюма и Норда, так это доверять своему чутью.

Новак чего-то боится? Да нет, не похоже – просто очень напряжён, напоминает сжатую пружину или чёртика в коробочке. Вот-вот выпрыгнет, и тогда…

Нимфадора почесала нос, немного обмахнулась – вроде бы как от жары – и начала аккуратно расстёгивать молнию на куртке…

– Что ж, мистер Новак, – Лонгстрейд убрал блокнот во внутренний карман мантии, а самопищущее перо запрыгнуло следом само. – В таком случае, не смею вас больше…

Шкаф неожиданно задрожал, громыхнул, его дверцы распахнулись, и в клубах зеленоватого дыма из него шагнул коротко стриженный мужчина лет тридцати, в мятой серой куртке. Он молниеносно выхватил из кармана волшебную палочку, в тот же миг Новак, будто подброшенный пружиной, буквально подлетел со своего кресла и метнулся к Уоллесу.

Но за миг до этого Тонкс уже послала волну трансфигурации по своему телу, на несколько секунд увеличивая мышечную силу и скорость прохождения нервных сигналов.

Девушка вскочила на ноги и синхронно выхватила из кобуры скрытого ношения правой рукой палочку, а левой «браунинг».

– Ступефай! – бросила она в парня в сером, одновременно с этим щёлкая предохранителем пистолетаи, не глядя стреляя в Новака.

Пуля попала ему в плечо, всего лишь слегка развернув в полёте. Новак мощнейшим ударом отшвырнул поднимающегося с кресла Уоллеса, заставив того пролететь по воздуху десяток футов, с силой врезаться в стену и потерять сознание. Парень в сером от «ступефая» умудрился каким-то немыслимым способом уклониться, и оглушающее заклинание разворотило угол шкафа… Мгновение спустя, как из него вывалился ещё один мужчина – постарше и поволосатее, который без лишних слов открыл огонь из револьвера.

Тонкс прыгнула вперёд, оттолкнулась одной ногой от низкого чайного столика, а второй пинком перевернула кресло, в котором сидел Новак. Перекатилась, по полу, закрываясь им и слыша, как пущенное ей вслед режущее заклинание вспарывает обивку кресла. Невербально поставила щит – быстрее, чем произнести вслух, но менее прочный, больше одного заклинания не выдержит…

Режущее заклинание голубоватым росчерком ударило о выставленный щит и тот лопнул, но Тонкс ещё одним невербальным швырнула вперёд массивный комод, оказавшийся поблизости.

Взрывное заклинание вдребезги разнесло его, но Нимфадора и не надеялась им кого-то зацепить. Взмахнула палочкой, кидая перед собой полосу, на которой почти полностью отсутствует трение и прыгнула, проскользнув по полу. Тонкс пронеслась вперёд, где-то поблизости свистнули пули, девушку обсыпало обломками разнесённого на куски комода.

Рядом оказался парень в сером, и Нимфадора из неудобного положения, лёжа, бросила в него ещё один невербальный «ступефай». На этот раз он увернуться не сумел, поэтому оглушающее заклинание отбросило его назад и хорошенько приложило об стену. Однако силы в невербальном «ступефае» было меньше, поэтому противник остался в сознании… Но тут его приложило по голове упавшей со стены картиной в массивной деревянной раме, и парень в сером вырубился.

Полоса лишённой трения поверхности закончилась, и Тонкс будто бы врезалась в невидимую стену, перекувыркнувшись и расколотив собой какую-то здоровенную вазу.

Пуля продырявила пол аккурат в том месте, где всего мгновение назад была девушка. Второй противник снова нажал на спуск револьвера, но боёк лишь всухую щёлкнул – кончились патроны. С рычанием отбросив бесполезное оружие, враг стремительно метнулся к Тонкс.

Взмах палочкой – противник предугадывает это действие Нимфадоры и пригибается, пропуская заклятие над собой… Но в это же время Тонкс открывает неприцельный огонь из пистолета, и одна из пуль пробивает колено противнику. Тот спотыкается, падает и подкатывает почти к самой Нимфадоре, которая оперативно долбанула рукоятью «браунинга» по башке врага, вырубив его. Вскочила на ноги…

И в неё буквально прилетел истекающий кровью Лонгстрейд, сбив с ног и отшвырнув назад.

Пистолет и палочка вылетели из рук Тонкс, а приземление на пол вышибло дух из девушки. Её взгляд зацепился за видневшуюся в нескольких футах правее рукоять её волшебной палочки, Нимфадора непроизвольно вытянула руку и повинуясь инстинктивной магии артефакт задрожал и начал понемногу двигаться к девушке…

На её правую руку обрушилась нога, заставив Тонкс вскрикнуть от боли в хрустнувшей кисти. В следующий момент Нимфадору схватили за горло, и она оказалась вздёрнута в воздух.

– А ты шустрая, – пророкотал Новак… Новак?

Обличье престарелого безобидного мужичка слезало с него, будто старая кожа. Черты его лица причудливо оплывали, будто плавящийся воск, обнажая под собой рослого и крепкого мужчину лет сорока с приметным шрамом на левой щеке. Действие оборотного зелья закончилось – на оборотней оно действовало менее продолжительно.

Шрам, возраст, рост выше среднего, крепкого телосложения, тёмно-русые цвета волосы, тёмно-карие, почти чёрные глаза – Гери Браунбек, оборотень, особо опасен, брать живым или…

Тонкс буквально впечатало в стену – Гери без особых проблем держал её одной рукой, сжимая на горле Нимфадоры железную хватку. Девушка с хрипом вцепилась левой рукой в лапу Браунбека, но с таким же успехом могла попытаться согнуть железный прут.

– Сейчас я тебя укушу, – оскалился оборотень. – Не стану врать – это будет больно. А когда тебя выгонят из фараонов, приходи к…

– Пошёл… ты! – прохрипела Тонкс и неожиданно даже для себя ударила правой рукой в грудь Гери.

Тот моментально разжал хватку, отшатнулся назад, с удивлением посмотрел на свою грудь… И на четыре рваных раны, разорвавших и так расползшийся на нём свитер.

– Ты… – удивлённо произнёс оборотень.

Тяжело дышащая Тонкс рухнула на колени и уставилась на свою дрожащую правую руку. Кажется, она неосознанно послала на неё импульс трансформации, пытаясь залечить треснувшие кости, но что-то пошло не так…

Или, точнее – что-то пошло СЛИШКОМ так.

Пальцы девушки удлинились, покрылись чем-то вроде чёрной хитиновой брони и теперь заканчивались громадными кривыми когтями.

Во рту Нимфадоры резко пересохло, а в ушах поселился невесть откуда-то взявшийся звон, в котором потонули все остальные звуки, кроме отчего-то ставшего громогласным стука сердца.

Оборотень что-то сказал, но девушка его не услышала, а затем попытался пнуть стоявшую на коленях Тонкс. Та уклонилась и резким ударом ноги подсекла Гери, заставив его рухнуть на пол.

Пошатываясь, поднялась на ноги, всё ещё ничего не слыша кроме звона в ушах и стука сердца, отдающегося набатом во всём теле. Оскалилась, чувствуя раздвоившимся тонким языком привкус крови и страха, разлитого в воздухе. Всё так же пошатываясь, двинулась вперёд.

Браунбек вскочил на ноги и с рычанием двинул правой рукой, но Тонкс заблокировала удар левой, а правой ударила оборотня в брюхо, вырвав когтями целый кусок плоти из его бока. Гери заревел от боли и ударил левой – этот удар девушка пропустила и оказалась отброшена на добрый десяток футов назад. Пошатываясь, поднялась на ноги… Только и успев осознать, что в неё бросили диван.

Удар вышиб Тонкс прямо в окно, в вихре кусков развороченной рамы и осколков стекла, выбросив в снег на заднем дворе. Следом в окно прыгнул Гери, оставляя за собой в воздухе кровяной шлейф из чудовищной раны на боку. Ударом плеча сбил с ног поднимающуюся с земли Нимфадору, схватил одной рукой за горло, а второй ударил, намереваясь разнести девушке голову, будто гнилую тыкву.

Однако Тонкс удар заблокировала. На несколько мгновений противники замерли, сцепившись и выясняя кто-то же сильнее – оборотень или маг-метаморф, казалось, что силы равны…

И тут Нимфадора зарычала, оскалилась… и хлестнула внезапно удлинившимся длинным и тонким языком по глазам Гери. Брызнула кровь, когда усеянная шипами и заканчивающаяся чем-то вроде жала живая плеть вышибла оборотню оба глаза. Браунбек заорал от боли и слегка отшатнулся назад, чем не преминула воспользоваться Ннимфадора, подтянув ноги и нанеся мощный сдвоенный удар в грудь Гери.

Поблизости раздался отчаянный визг тормозов, и низенькую ограду вокруг дома мистера Новака проломил тяжёлый бампер чёрного джипа «лэнд ровер».

Норд открыл огонь из пистолета с левой руки, правой распахивая дверцу машины и стремительно бросаясь вперёд. Пули в нескольких местах пробили тело Браунбека, но помирать тот явно не собирался – видимо, оборотень освоил частичную трансформацию, и убить его сейчас можно было либо пресловутыми серебряными пулями, либо мощными чарами, либо…