Текст книги "Цена победы - смерть! (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Берегиня резко вскинула голову и пристально посмотрела в глаза Терентия, и ему стоило большого труда не отвести взгляда.

– Меня пугают другие, – непонятно сказала девушка. – Такие же, как я с сёстрами… И в то же время не такие – чужие, злые, жестокие… Знаешь, почему мы все когда-то уснули, нет? Ваших магов стало слишком много, и нам просто стало не хватать Силы, а для нас это… это как вода или еда для вас. Нет, не так – даже как воздух, мы не могли жить без неё! И поэтому заснули, лишившись большинства сил… Немногие из нас теперь смогут сбросить оковы сна – слишком долго, слишком долго мы спали… Но, это опять же не главное. Вы, вы – люди!.. Вы же поднимаете ото сна всех – и добрых, и злых! Ваша кровь, льющаяся на землю, ваша боль, растекающаяся по земле, ваш страх, ненависть, гнев… Для таких, как я – это грязь и страдания, мы не можем выносить этого! Но для других – это пища и пир, возможность подняться и возвыситься!..

Тонкое бледное лицо берегини раскраснелось, её пальцы сжались в маленькие кулачки, она говорила торопливо, взахлёб, словно бы боясь чего-то успеть…

– Я тебя не понимаю… – тихо проговорил Терентий, опуская взгляд. Он не мог вынести пылающего изумрудным пламенем взгляда лесной богини – столько в нём было страха и боли… На секунду Шеин подумал, что хоть она и была очень красива – он не мог воспринимать её как обычную девушку. Такой, наверное, могла бы быть сама Мать-природа, если бы захотела высказать людям за все их прегрешения…

И это пугало.

– Я и не надеялась, что ты поймёшь… – горько произнесла берегиня. – Но хоть кому-то я должна была всё это сказать, пока ещё не совсем поздно… Ты… Ты, не самый худший из людей, иначе мы не смогли бы встретиться… Ты всё поймёшь… Со временем. Просто запомни мои слова, и когда-нибудь ещё раз подумай над ними… И тогда постарайся сделать правильный выбор, несмотря ни на что, иначе всё будет ещё хуже…

– Это пророчество? – сердце Терентия словно бы сжала невидимая ледяная рука. – Так зная, что я не верю в предсказания…

– К сожалению, это – не пророчество, – горько усмехнулась девушка, и прямо взглянула в глаза Шеина. – Это проклятие. Моё и твоё. Прощай, Терентий, и моли звёздное небо, чтобы всё, что я сказала, осталось бы бредом полусумасшедшего лесного духа… Пусть разум твой будет в мире, а сердце в покое.

Порыв ураганного ветра налетел, словно дракон, взметая в воздух траву и листву, пригибая и ломая деревья.

В этом зелёном урагане, в последний раз сверкнули ярко-изумрудные глаза берегини, и сквозь рёв ветра до Терентия долетел тихий голос.

– Не бойся и не отступай, человече…

Ослепительная вспышка зелёного пламени, и окружающий мир разлетается тысячей осколков.

– …Рота, подъем! – крик дежурного раздался на миг после того, как Шеин проснулся в холодном поту. Внук бургомистра уставился в незнакомый бревенчатый потолок.

"Казарма… Сегодня же нас должны придать какому-то подразделению!"

Терентий соскочил с верхнего яруса, грубой двухэтажной койки, и начал быстро застилать её. Затем нужно будет в темпе одеться и вместе с другими ополченцами бежать на построение…

…В общей суматохе никто не заметил, как, кружась в воздухе, на грубый дощатый пол в казарме опустился маленький свежий листок дикой смородины…

* * *

– Равняйсь!.. Смирна!.. Господин капитан, учебная рота по вашему приказанию прибыла! – с некоторым удивлением выпалил исполняющий обязанности комроты, избранный из числа ополченцев же.

А посмотреть было на что, и поудивляться чему – тоже.

Вместо образцово-показательной легионной роты (куда все втайне мечтали попасть) на плацу, перед вновь прибывшими ополченцами стояла сотня мрачноватых солдат-зэгов. Ещё три учебные роты, прибывшие чуть раньше, тоже взирали на это зрелище без особого энтузиазма.

Большинство зэгов было в разной степени небрито, все они были в старых, уже давным-давно снятых с вооружения латах, и с не менее старым оружием. А по возрасту все они годились ополченцам если уж не в деды, то в отцы точно – ведь отчего-то здесь были собраны лишь достаточно молодые рекруты.

Впереди строя зэгов стояло три человека… Нет, точнее – два человека и орк.

– Вольно, – сухо сказал высокий темноволосый зэг, стоящий в центре, раскачивая в руке снятый шлем. – Итак, приветствую вас, господа рекруты. Моё имя капитан Павел Бондарь. По личному приказу секунд-генерала Морозова и бургомистра Шеина, – по рядам ополченцев пронёсся шум. – Мне поручено объявить, что с сегодняшнего дня вы зачислены в 3-й батальон формируемого Монеронского ополченческого легиона. Естественно, пока что это будет учёбный батальон… Основной костяк будете составлять именно вы – ополченцы, в качестве же командиров к вам будут приставлены более опытные бойцы, с целью обучить вас всему необходимому…

– Каторжане, что ли? – брякнул кто-то в строю.

Капитан прищурился.

– А ну, кто тут у нас такой говорливый – выйти из строя!

Никто даже не пошевелился.

– Неповиновение? – грозно рыкнул Павел. – А у нас сейчас, между прочим, введено военное положение… И знаете, что за это бывает? Не знаете, и ладно. Но никто с вами нянчиться не будет – накажут всех. Придётся, видно, доложить о произошедшем господам генералу и бургомистру, и подумать о вашем наказании… Думаю, в дисбате вас быстро отучат ляпать, хрен знает что, а потом прятаться за спины других…

В рядах ополченцев началось какое-то движение, оно всё продолжалось, пока не затихло с выходом из строя высокого крепкого парня.

– Ну, я это сказал, и что?..

Капитан слегка кивнул, и тут же голос (если этот рык вообще можно было считать голосом) подал, стоящий по правую руку от него орк.

– Да ты как с его благородием разговариваешь, щенок?! Ну-ка, живо представился по всей форме и обратился как надо, пока я тебя тут собственноручно не закопал!

Вид достойного сына Севера (всего метр семьдесят роста, но практически квадратная фигура, с внушающими уважение кулаками) заставил стушеваться излишне говорливого рекрута. Всё же орки считались одними из самых сильнейших рас в мире…

– Ополченец Сорокин, ваше благородие господин капитан! – быстро отбарабанил рекрут, вытягиваясь по стойке смирно.

– Как тебе фамилия идёт-то, а? – хмыкнул Бондарь, но практически сразу же вновь стал серьёзным. – Вот скажи мне начистоту, курсант, чем тебя не устраивают бывшие зэги как командиры? Можешь говорить прямо, наказывать не стану, просто хочу узнать…

– Господин капитан… – замялся Сорокин, подбирая слова. – Ну, вас же всех за дело посадили… Преступления против Империи там, и разное другое…

– И как, считаешь это – справедливо?

– Ну… Наверное, да…

– Вот и я тебе скажу то же самое, боец, – неожиданно сказал Павел. – Справедливо нас наказали – мы на этих грёбаных рудниках горбатились, когда ты ещё даже не родился. Но не хрен сейчас из-за прошлого грызться – что было, то было. Мы сейчас по-другому будем вину свою смывать… Сейчас вы – не солдаты, для врага вас убить, как высморкаться. И наша каторга теперь в том, чтобы сделать из вас настоящих солдат. Тебя, рекрут ещё и в планах не было, когда нас на рудники упекли. А когда родители твои не старше тебя были, то мы уже на ларистанцев и Крайний Север ходили, и побеждали их, мать их… Мы были отличными солдатами, но и вы такими будете. Всему что знаем, вас научим, но вот кто добровольно учиться не захочет – тех заставим. Так что выбора особого у вас нет – будете стараться как миленькие… Особливо, ежели не хотите свою Родину просрать… Вы, мать его, не для нас стараться будете, а для себя в первую очередь – кому из нас оно больше надо, а?..

Излишне говорливый рекрут опустил голову.

Какая действительно разница, кто их будет учить, кто будет помогать? Они здесь все добровольно – никого пинками в ополчение не гнали…

– Ну, что, Сорокин… Понял хоть чего-нибудь из того, что я тут наплёл? Али нет?

– Понял, господин капитан, – пробурчал ополченец. – Виноват, исправлюсь…

– Так-то лучше… Встать в строй! У кого есть ещё претензии к бывшим зэгам – пускай говорит, или больше об этом не вякает.

Бондарь оглядел притихших ополченцев, удовлетворённо кивнул.

– Это хорошо, что у вас претензиев нету… А теперича, значит, начнём наше обучение… Бойцы! – повернулся он к своим солдатам-зэгам. – Ну-ка, постройте этих салаг как надо, а потом погоняйте их немного… Для начала, думаю, нескольких кругов по плацу будет достаточно… Лейтенант Утхаг!

– Я, вашбродь!

– Проследить за надлежащим выполнением приказа.

– Есть!

…Глядя на то, как солдаты-ветераны разбивают молодых парней на отделения и взводы, Бондарь неожиданно подумал, что дослужился до комбата уже фактически на пенсии…

* * *

– … Так, у всех есть учебное оружие? Отлично. На первый-второй рассчитайся!

– Первый!

– Второй!

– Первый!

– Второй!

…

– Второй! Расчёт окончен!

– Замечательно, – крепкий седоусый старшина прошёлся взад-вперёд перед строем уже порядком уставших после физупражнений рекрутов. – Тэк-с, посмотрим, чего вы стоите в индивидуальном бою… Так, разбиться на пары. Первые номера атакуют, вторые – защищаются, затем наоборот. Начали! И раз, и два!

По неровной толпе молодых ополченцев прокатилась волна ударов и блоков.

– И раз, и два!

Терентий отбил своим щитом удар напарника, и атаковал уже сам. Пот градом лился со лба Шеина – ворочать тяжёлое учебное оружие было достаточно непросто. Грубые деревянные клинки и щиты были специально переутяжелены, но с охранением баланса настоящего оружия, дабы закалить рекрутов пожёстче. Как там говорил великий полководец Светозаров?.. "Тяжело в учении – легко в бою!"

Ополченцы учились изо всех оставшихся сил.

…Пробежка, затем комплекс физических упражнений, состоящий из приседаний, отжиманий и прыжков – вроде ничего сложного, но рекруты вымотались, всё-таки гоняли их не в масштабах утренней зарядки. А вот ветераны, выполнявшие нормативы вместе со всеми, держались на удивленье крепко, давая фору молодым – всё же суровые условия каторги крепко закалили их души и тела. Возможно, они и устали сильнее молодёжи, но виду не показывали…

А вот теперь настала очередь тренировок с оружием. Учебным, естественно.

– … И раз, и два!..

– Косорукий урод! Куда ты так лупишь?! Можешь не рассказывать – мастера фехтования бревном сразу видно…

– Хосподин старшина! Я ш слушайно…

– Ещё бы не случайно!! Ну-ка быстро приведи напарника в порядок, и продолжай тренировку. Только, мать его, не лупи ты так – зашибёшь же ненароком!! Тут техника нужна, а не дурь!..

– … И раз, и два!..

– Ооо, парень… Ты что, меч в первый раз видишь?

– Так точно, господин старшина! Мне мамка с оружием баловаться не разрешала…

– От оно как… Ну, ничё, мамки тут нема – научим… Или заставим. Продолжать!..

– …Мечи – сложить, копья – взять. Занятия продолжить!..

…Довольный, будто кот на солнышке, старшина осмотрел стоящих перед ним усталых и запыхавшихся рекрутов, удовлетворённо разгладил густые (морж бы позавидовал) усы, и резюмировал:

– Нда, господа рекруты… Не ахти что, но всё же лучше чем ничего.

Ополченцы тоскливо пялились на своего командира-мучителя – занятия и вправду показали, что как солдаты они много из себя не представляют.

– Мечом махать, значица, мы умеем… Копьём тыкать тоже невелика премудрость… Ну, ножом все, думаю, владеют… Топоры и булавы – на хрен! С таким оружием в легионе делать нечего, ежели только в качестве шанцевого инстрУмента… Тэк-с… Теперича, что? Теперича, надобно вас научить владеть ещё и щитом, и не в смысле "отбил-спрятался", а как оружием ратным. Ну и мечному бою в строю надобно поучиться… Для начала хотя бы на индивидуальном уровне – до НАСТОЯЩЕЙ работы в строю, вам всем ещё как до Ихатаэня раком. Ну да ладно, енто не беда – научим. Или заставим, – старшина коротко и хрипло хохотнул. – Ну, покамест отдыхайте, скоро дальше по программе обучения пойдём…

По рядам рекрутов пронёсся сдавленный стон.

* * *

Одно занятие сменялось другим.

Инструкторов интересовала, казалось, каждая мелочь – они стремились узнать о возможностях своих подопечных всё. После физических тестов и индивидуальной боевой подготовки, настал черёд рукопашного боя, стрелковой подготовки, инженерного и артиллерийского дела, основ первой помощи. Все эти самые настоящие экзамены имели своей целью только одно – в каком деле рекруты будут наиболее полезны, ведь формируемого легиону требовались военспецы самого широкого круга. Началась ротация личного состава – набранные в стихийном порядке отделения начали переформировываться и вооружаться. Боевым оружием ополченцам на тренировках всё ещё пользоваться запрещали, но комплекты оружия, брони и личных вещей (такого же старого образца, как и у ветеранов) за ними закрепили. Курсанты привыкали подолгу не снимать доспехов, привыкая к их тяжести – все упражнений теперь выполнялись только в них. Постепенно заполнялся штат и вспомогательных войск – интендантов, фельдшеров, кузнецов, поваров, без которых нормальное функционирование подразделения было бы невозможно.

Обучение рекрутов хоть и медленно, но продвигалось. Основной же проблемой являлось то, что на их полноценное обучение попросту не было времени – до вероятной даты высадки противника на остров оставались считанные дни.

В связи с этим генерал Морозов принял мудрое решение – не стремиться создать из ополченцев крупное, слаженное подразделение, отдав предпочтение тактике применения солдат небольшими группами для партизанской войны и вспомогательных действий. Это сразу же повлекло за собой курс ведения боевых действий в лесу, совмещённый с уроками ориентирования и выживания.

Новым (и единственным) синонимом рекрутской жизни стало слово усталость – изматывающие тренировки продолжались с утра и до самого позднего вечера. Инструкторы-зэги отрывались на них по полной, дорвавшись наконец-таки после столь долго перерыва до возможности помуштровать и погонять новобранцев. Учили, правда, нужно сказать они на совесть, стремясь передать новобранцам весь свой обширный опыт.

Вот только большим минусом было то, что никто из зэгов не воевал в условиях Монерона и всех тонкостей малой войны в условиях острова они не знали, да и, в конце концов, по части лесной войны они тоже не были большими знатоками. Всё же большинство из ветеранов в прошлом были солдатами линейных частей, а не егерских или иных спецподразделений. Но и стандартный курс подготовки, помноженный на огромный опыт бывших солдат Коалиции, стоил немалого.

В попытке ликвидировать такой промах, как отсутствие знания местности, к создаваемому легиону были прикреплены местные аборигены-гоблины, знавшие остров как свои пять пальцев. Но тут опять возникла трудность в виде языкового барьера – большинство коренных обитателей острова не понимало по-рарденски. Да и откровенно говоря, гоблины тоже не были мастерами лесной войны – найхэ были охотниками, а не убийцами. Здесь бы здорово пригодился бы богатейших опыт лесных эльфов, но вот уж чего не было, того не было…

…После предварительных тестов-экзаменов Терентия определили в обычные мечники. Что уж тут поделать, но особыми воинскими талантами он не отличался – копьём владел достаточно средне, стрелком тоже был неважнецким (ибо предпочитал охоте рыбалку), ну и с другими способностями у него был изрядный напряг. Впрочем, военно-учётная специальность мечника, несмотря на распространенность, была не такой уж и простой. Уже через пару дней Шеин-младший начал ненавидеть шагистику вообще, и каждого из изуверов-инструкторов в частности.

Для наработки умения держать строй эти достойные господа приделали к солидных размеров бревнам кучу ременных петель, поименовали эти чуда инженерно-технической мысли "тренажёрами для личного состава" и заставили использовать по назначению.

Назначение оказалось у них достаточно простое – брёвна (тренажёрами их называли только необычайно довольные инструкторы) нужно было коллективно таскать. Но не абы как, а по типу щита – в левой руке, пока правая в это время занята оружием. Несчастные отделения рекрутов вынуждены были отрабатывать стандартные "левой-правой, левой-правой" именно с подобным "снаряжением", а не с боевыми или даже учебными щитами. Жалобы ополченцев пресекались быстро и радикально – нарядов на кухне, как и всегда, было в избытке.

Терентий, конечно же, понимал смысл всех этих "издевательств" – после подобных тренировок настоящий боевой щит покажется пушинкой и орудовать им будет не в пример легче, но…

Бревно-то, зараза – тяжёлое!..

…После возвращения в казарму у Терентия, как и многих, сил не оставалось уже ни на что. Никто даже не роптал по поводу отменённых, в связи с введением военного положения, увольнительных. Все вечерние развлечения молодых ополченцев сводились к увлекательной игре "будешь ложиться спать – не промахнись мимо кровати". Многие даже начали было подумывать о том, чтобы слинять на "волю", но их остановил пример одного весьма нетерпеливого и свободолюбивого ополченца, сданного в вербовочный пункт собственным отцом за ранний алкоголизм. При попытке побега он был пойман, оперативно осуждён за дезертирство и сослан в дисбат.

Вот так-то. И никаких тебе послаблений. Ополчение – это уже не то добровольное войско, как века назад. Ныне при созыве ополчения уклонения от участия классифицировалось как прямое дезертирство и каралось со всей строгостью военного времени. Дисциплинарное подразделение – это вам не шутки. Это только в периоды затишье искупление вины сводилось к выполнению самых тяжёлых и грязных работ, в бою же штрафников без колебаний поставят впереди строя или пошлют в первых рядах штурмующих какое-либо укрепление войск, а в спину им будут смотреть взведённые арбалеты и пики их же бывших сослуживцев.

Так что самоубийц даже среди самых отмороженных ополченцев больше не нашлось.

…Несмотря на накопившуюся усталость, сон к Терентию Шеину не шёл, и, подложив руки под голову, он задумчиво смотрел в уже ставший привычным грубый бревенчатый потолок. Из его головы всё ещё не выходил недавний сон.

Терентий не верил ни в вещие сны, ни в пророчества и предсказания – уж таким он был рациональным человеком, видать это досталось ему от деда, но тот сон… Чем-то он запал Шеину в душу, своей невероятной реальностью, что ли… Он до сих пор помнил аромат дикой смородины и лесных цветов, свежей травы и деревьев…

Это было странно, но… В этот сон почему-то хотелось вернуться, он так напоминал добрую сказку, рассказанную на ночь, что с ним не хотелось расставаться. Все сказанные напоследок берегиней слова и тот ураган – они не пугали Терентия. Это были чужие страхи, и его они не страшили – нечто гораздо страшное приближалось к его дому. Где-то невидимый хронометр безжалостно отсчитывал время до того момента, как на Монерон высадятся чужаки, и отнюдь не с мирными намереньями – вот это действительно было страшно…

Терентий широко зевнул, его веки начали смыкаться.

…Уже который день из груди не хотел уходить обжигающий холодом страх. Так страшно было расставаться с привычным миропорядком, очень страшно… От этого хотелось убежать, но не получалось… Убежать бы… Обратно в тот сон…

Шеин беспокойно заворочался в полусне, лицо его исказила гримаса… Но тут ему на лоб словно бы легли чьи-то тонкие пальцы, от которых повеяло прохладой и спокойствием.

Лицо Терентия разгладилось, дыхание выровнялось, на ухо словно бы кто-то шепнул:

– Спи, человек… И не пытайся жить иллюзиями – у тебя есть настоящая жизнь…

Шеин-младший спал и улыбался во сне – ему снилось что-то хорошее.

Глава 4

10 июня 1607 г., о. Монерон, острог-порт Мгачи, 11:49

– Мастер Евстафий, докладывает комендант гарнизона острога Мгачи лейтенант Катальский. Отдельная сотня пограничной стражи по вашему приказанию построена! – невысокий плотный крепыш чётко отсалютовал.

– Вольно, – вернул воинское приветствие маг. – И прошу обращаться не ко мне, а к секунд-генералу Морозову, как к командующему островной армией.

– Так точно, – нехотя протянул погранец и повернулся к Аристарху, начав неприязненно сверлить его взглядом. Мысль подчиняться бывшему арестанту лейтенанта ни капельки не радовала.

– Доложите обстановку более подробно – какие силы в нашем распоряжении, что с артиллерией, укреплениями, кораблями…

– Да, господин генерал, – всё так же нехотя ответил Катальский, и начал доклад.

– Гарнизон острога составляет сотня погранстражи, приписанная к Южно-Монеронску. Укрепления второго класса, каменные. Один приданный маг Воды. Артиллерия представлена восьмью 127-мм эмиттерами файерболов и крепостными огнестрелами. О кораблях вам лучше разузнать у исполняющего обязанности командира 6-ой эскадры фрегаттен-капитана Сомова…

– Эмм… А не родственник ли он… – начал было Евстафий.

– Сын, – коротко отрезал лейтенант. – Но лучше ему не напоминать об этом.

– Хорошо, – кивнул Морозов. – В принципе всё понятно. Более подробно рассмотрим ситуацию на совете, а пока займитесь размещением прибывших для вашего усиления войск.

– Но… господин генерал! – резко возразил Катальский. – У нас нет ни помещений, ни припасов для размещения такого количества народа!..

– Всё необходимое у них уже есть, а разместятся они в полевом лагере, просто укажите подходящее место.

– Есть, ваше высокпревосходство, – нехотя пробурчал лейтенант. – Разрешите исполнять?

– Идите.

…Провожая взглядом удаляющегося погранца, Евстафий заметил:

– Вы ему не понравились, Аристарх Борисович.

– Это несущественно, – слегка усмехнулся генерал. – Да и не я лично ему не понравился, а скорее необходимость подчиняться такому как я, лейтенанту не по нраву пришлось…

– А что вы вообще думаете относительно возможности отражения морского десанта? И почему вы решили, что высадка будет производиться именно здесь? – поинтересовался мастер.

– Я разъясню эти вопросы на военном совете, – уклончиво ответил Аристарх.

– Хорошо, – не стал спорить маг. – На совете, так на совете.

* * *

– Господа офицеры, думаю, вы все уже в курсе относительно сложившейся ситуации, – издалека начал генерал. – А теперь мы совместно должны выработать тактику предстоящих действий…

– Ваше высокопревосходительство, – поднялся из-за большого круглого стола достаточно молодой офицер в чёрно-синем морском мундире. – Временно исполняющий обязанности командующего 6-ой эскадрой Великоокеанского флота фрегаттен-капитан Сомов. Прошу меня простить, что перебиваю вас, но могу ли я кое-что прояснить?

Аристарх сверкнул глазами, но вполне миролюбиво произнёс:

– Да, разумеется. Что вас интересует?

– Господ офицеров в первую очередь интересует, по какой причине вы считаете, что целью атаки будет именно наш острог. А во вторую – почему вы считаете, что мы сможем отразить эту атаку.

Морозов побарабанил пальцами по краю стола, немного подумал и начал:

– Итак, начнём… Почему я решил, что атака будет проведена именно на Мгачи? Потому что это очевидно – рекомый острог является наиболее выгодным плацдармом для высадки морского десанта.

– Но господин генерал!.. – вклинился лейтенант Катальский. – Ведь, например, Таранай гораздо удобнее в тактическом плане, и он практически беззащитен. Так почему же…

– Ваше благородие, извольте для начала меня дослушать, – осадил излишне наглого погранца Аристарх. – Почему, вы спрашиваете? Да очень просто! Да, порты, расположенные на западном побережье острова чрезвычайно привлекательны для удара из-за своего удалённого от крайцентра расположения и, как следствие – уязвимости. Но. Использовать их как морские базы невозможно из-за их небольшого размера и отсутствия необходимой инфраструктуры. То, что подойдёт в качестве перевалочного пункта для гражданских судов, для военных целей не годится. Сам знаком с этой проблемой не понаслышке – в Даргхаймскую кампанию с такими крохотными портами у нас было больше мороки, чем пользы. Ладно, не будем излишне вдаваться в прошлое… Итак, Таранай и Горноводск отпадают. Тамь и Орха слишком далеко. Остаётся только Мгачи – как самый крупный и развитый островной порт – с его захватом открывается фактически прямая дорога на столицу острова. Конечно же, в условиях превосходства противника (а оно будет – можете даже и не сомневаться) долго этот форт не продержится, но и так просто отдавать его врагу я не намерен…

А теперь отвечу на вторую часть вопроса.

Несмотря на всю умелость и храбрость наших солдат и матросов, я не считаю, что острог удаётся отстоять…

…Офицеры тут же зашумели, и неугомонный Катальский всё же не удержался:

– Господин генерал, но как же так!.. Зачем же тогда…

– А затем, – отрезал Морозов. – Естественно мы не выстоим, если ниаронцы приведут сюда тяжёлые артиллерийские корабли или бросят против нас авиацию. Другое дело, что я не считаю, будто они сделают так с самого начала – у них сейчас, наверняка, есть и другие места, где рекомые силы будут более востребованы. Так что наша задача – нанести противнику максимальный урон и задержать его. Конечно же мы должны и обязаны надеяться на поддержу нашей армии и флота с материка, но что-то мне подсказывает, что пока что лучше рассчитывать исключительно на себя… По имеющимся у нас данным, бой нам предстоит очень серьёзный – противник будет превосходить нас количественно и качественно: около тридцати тысяч десанта, маги и драконы при поддержке флота…

Но это ещё не повод для капитуляции.

Никто не требует от вас героической победы ценой собственной жизни. Самое главное – это хотя бы задержать противника, сковать его действия и приковать внимание к себе. Каждый батальон ниаронцев, увязший в партизанской войне на Монероне – это минус один батальон на материке и ещё один шаг к победе наших войск там. А тем временем, глядишь, уже и до нас дело дойдёт…

Ещё раз повторяю, самое главное – заставить противника умыться кровью при высадке. Будем стараться именно нанести максимальный урон, а не сорвать десант, но о подробностях чуть позднее…

Так, теперь о флоте… Фрегаттен-капитан!..

– Да, господин генерал!

– Можете озвучить нам информацию о вашей эскадре?

– Разумеется, – офицер немного скривился. – На данный момент в составе шестой эскадры флота Великого океана находятся минный крейсер, три корвета, девять канонерских лодок и два субкорабля. Всё.

– Всё? – удивился Аристарх. – Не густо, однако… Отчего-то я думал, что 6-ая эскадра будет несколько… посерьёзнее, что ли… Ну да ладно… Я вот, что хотел узнать – насколько корабли эскадры боеспособны?

– Ваше высокопревосходительство, вам что-нибудь говорят слова "минный крейсер"? – уклонился от ответа Сомов.

– Насколько мне известно – тип боевого артиллерийского корабля-рейдера, приспособленного к несению минного оружия. Я прав?

– Так точно, господин генерал. Вот только… Такие корабли в большинстве стран мира, да и в Рардене тоже, уже давно сняты с вооружения.

– Вы хотите сказать… – протянул Морозов.

– Именно, – кивнул Сомов. – В основной массе корабли 6-ой эскадры – устаревшие и малопригодные к современному бою суда. На упомянутом мною минном крейсере "Рассвет", например, до сих пор стоят установки ВВП первого поколения… Да-да, те самые "трубы Вайтхеда", с мизерной дальностью, скоростью и убойной силой магического снаряда. Именно из-за этого "Рассвет" даже к лёгким крейсерам не причислили… Остальные корабли не слишком лучше флагмана.

– Хреново, – не сдержался Евстафий. – Прошу меня простить, господа офицеры – вырвалось.

– Да ничего… – задумчиво протянул генерал. Было видно, что новости относительно флота его не слишком огорчили.

– Вот что, фрегаттен-капитан… Каков состав артиллерии минного крейсера?

– Полтора десятка трёхдюймовок – говорю же, старьё невообразимое…

– Ага… А "Рассвет" – корабль достаточно крупный?

– Ну, в принципе – да. Полторы тысячи тонн водоизмещения и около полутора сотни метров в длину… А что?

– Вам будет очень жалко, если он затонет? – неожиданно спросил Аристарх.

– Э… – немного растерялся Сомов. – Ну да, конечно же… Хотя как боевая единица он большой ценности и не представляет, но…

– Вот и отлично. Тогда, как командующий всеми островными силами, приказываю – снять всё полезное с данного корабля, нагрузить чем-нибудь и затопить на фарватере. Да, и все имеющиеся гражданские суда уничтожить таким же образом – и врагу не отдадим, и насолим заодно.

Судя по перекошенному лицу фрегаттен-капитана, ему даже и в голову не пришла столь варварская идея использования кораблей – всё же просто так уничтожать свои суда в мире было не принято… Ну, или хотя бы уничтожать столь крупные и мощные – в период Второй всемирной Аристарху хоть и приходилось пользоваться такими методами, но дальше затопления барж или рыболовецких судов его фантазия и возможности не простирались. Здесь же на наличие крупных гражданских судов можно было и не рассчитывать, всё же Мгачи – порт не слишком высокого ранга…

– Так, теперь двинемся дальше… Мне нужна карта укреплений острога. Лейтенант Катальский?..

– Магической нет, – развёл руками погранец. – Только бумажная.

– Без разницы, давайте сюда.

Из длинного высокого сейфа на свет Божий был извлечён чёрный кожаный тубус, а затем из него была вытряхнута и развёрнута на столе искомая карта. Прижав норовящую скрутиться бумагу, господа офицеры наклонились над схематичным изображением острога Мгачи.

– Ага, планировка вполне стандартная… – проговорил генерал, водя по карте указательным пальцем. – Центральный форт, пара выносных бастионов, укреплённый брекватер… Так, с флангов нас прикрывают сопки, обходить долго – это хорошо… Какие тут у берегов глубины, в основном?

– Места, где крупные корабли могут подойти вплотную к берегу, можно по пальцам пересчитать. А так ничего крупнее катера к берегу не подойдёт.

– Это тоже хорошо… Теперь насчёт артиллерии. Маловато будет стволов-то, господа офицеры…

– А что тут поделать-то? – спросил кто-то.

– Идеи у меня есть, – ответил Аристарх. – Предлагаю использовать корабельную артиллерию. Корабли вот только нужно будет для остойчивости притопить у берега, и снять команды, кроме необходимых смен канониров и механиков. Акватория за брекватером пристреляна?

– Так точно, ваше высокпревосходство.

– Добро. Ещё вот что – выгребите все арсеналы флота и заминируйте подход к порту, так чтобы ниаронцы задолбались это всё тралить…

– Но, господин генерал… – неуверенно спросил Сомов. – А как же нам самим выходить в море, мимо наших же мин?

Морозов удивлённо посмотрел на фрегаттен-капитана.

– А вы что ещё до сих пор не поняли? В море вы уже не выйдете – большая часть кораблей вашей эскадры будет потеряна при отражении морского десанта, а те, что уцелеют, я прикажу уничтожить, дабы они не достались врагу… Так что рекомендую всем вашим людям, кроме канониров и механиков, надевать доспехи и учиться сухопутному бою.