Текст книги "Цена победы - смерть! (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

До недавнего времени.

С началом войны Сотников неожиданно для себя оказался одним из старших офицеров на острове, несмотря на то, что он был практически бесполезен как пехотный командир. Устаканившаяся рутина с проверкой подозрительных граждан, делами о контрабанде и хищениях госсобственности мигом полетела в пропасть.

За последние дни капитан сильно вымотался, его и так не слишком круглощёкое лицо заострилось ещё больше, глаза потемнели от хронического недосыпа. Сотников очень быстро потерял покой, проверяя и перепроверяя личные дела солдат и офицеров, их возможные контакты и связи – то, что на Монероне под личинами имперских солдат действовали настоящие, опытные диверсанты, буквально сводило его с ума…

ТАКОГО промаха он себе простить не мог.

Нынешнее нападение Волеслав иначе как шанс реабилитации для себя не расценивал – захваченный генералом диверсант всё-таки умудрился покончить с собой до того, как к нему успела подступиться Ёё Величество Рарденская Тайная Канцелярия со своим богатым арсеналом методов и способов дознания. Так что иных сведений, кроме как полученных Морозовым не было…

Значит, нужно было добыть новые. И, скорее всего, в бою.

Жаль только, что под рукой не имелось солдат с приличной подготовкой штурмовика – хоть боевой части и уделялось большое внимание в Монеронском отделе, здесь просто не было достойных бойцов. Но за неимением гербовой…

Так что капитану пришлось идти на дело с теми солдатами, что были. Даже простой секретарь из Тайной Канцелярии – это уже немало…

Сотников покосился на Расула.

Особенно, если этот секретарь пускай и слабенький, но маг…

Ладно, должны справиться без особых проблем – вряд ли там будет много противников, или они будут слишком сильны для группы безопасников. Южно-Монеронск и его радар – это не самые важные вещи, чтобы тратить на них большие силы…

* * *

Штурмовая группа контрразведки подошла к главным воротам.

– Их было двое, – шёпотом доложил ученик Расул. – "Пахнут" не по-нашему. В кордегардии четверо. Наши. Но мертвы.

Сотников мысленно выругался. Если двое диверсов смогли положить без всякого шума четвёрку охранников и проникнуть внутрь безо всяких внешних следов – дело будет не из лёгких, работают явно не дилетанты.

Хорошо ещё, что под рукой есть такой отличный знаток следов ауры, как Расул. Жалко только, что на этом все его магические таланты и оканчивались… Полиция уже давно зарилась на такого ценного кадра, но капитан все эти поползновения пресекал на корню – в вотчине Штоса и так аурознатцев хватало, так что нечего было на чужих зубы точить.

– Расул. Остаёшься здесь, ждёшь подхода основных сил. Если заметишь что подозрительное – только наблюдай, в контакт не вступай.

– Есть, – коротко ответил ученик.

Волеслав подошёл к смотровому окошку, осторожно глянул через него на внутреннюю обстановку кордегардии, покачал головой – увиденное его явно не обрадовало.

Капитан отошёл немного влево, к небольшой двери рядом с главными воротами, и левой рукой достал из кармана висящий на тонкой цепочке небольшой металлический жетон – инсигнию Тайной канцелярии. Сжав её в кулаке, Волеслав что-то тихонько пробормотал и вытянул знак по направлению к двери. Капитан крепко сжал инсигнию, ощутил короткий укол от выдвинувшейся иглы, и от жетона в стороны рванула прозрачная волна, в которой слегка искажались очертания всех окружающих предметов.

Щелчок, и стандартный армейский замок на двери открылся – универсальную инсигнию Тайной канцелярии не зря среди своих называли "золотым ключиком". Одна из многих привилегий Тайной Стражи – право входа практически в любое здание и помещение.

– К казарме, – приказал капитан.

Группа имперской контрразведки начала быстро выдвигаться к указанному зданию, разбившись на двойки. Первый номер – с оружием ближнего боя, второй – чуть поодаль с арбалетом.

Быстро выбив подпирающий входную дверь кол, имперцы осторожно вошли внутрь казармы. После ночной темноты свет, исходящий от магических светильников, показался им ослепительно-ярким. Хотя, учитывая то, что вся группа сейчас находилась под действием "кошачьего глаза", результат мог бы быть плачевным, если бы не заранее надетые очки с затемнёнными стёклами.

Перед немного освоившимися на свету имперцами развернулась удручающая картина – разбросанные в беспорядке вещи и оружие, перевёрнутая мебель и куча мирно посапывающих солдат, лежащих в самых причудливых позах.

Но самые худшие ожидания контрразведчиков не подтвердились – несколько десятков солдат просто спали.

Сонный газ из помещения уже выветрился, так что угроза последовать вслед за незадачливыми охранниками группу безопасников не волновала.

– Твою мать же… Капрал Гольдманн? – тихо позвал Сотников. – Здесь Имперская безопасность.

Один из доселе спокойно лежащих под большим столом солдат быстро перевернулся с бока на живот, всё ещё удерживая где-то подобранный арбалет.

Стреломёт был нацелен на вошедших.

– А… чем докажете? – голос капрала звучал глухо из-за натянутого на шлем респиратора.

– Капитан Сотников, – сверкнул инсигнией Волеслав и, оглядевшись по сторонам, раздражённо добавил:

– Ну, всё, доигрались, тунеядцы-алкоголики… Плачет по вам всем нынче дисциплинарная рота… Капрал, вам известно местонахождение противника?

– Так точно! – ответил Гольдманн, поднимаясь с пола, и опуская арбалет. – Они к радару направились.

– Оставайтесь здесь, ждите подкрепления, – Волеслав скользнул взглядом по "сонному царству". – И этих… вояк в чувство попытайся привести.

– Есть! – отсалютовал Семён уже вслед уходящей быстрым шагом группы безопасников.

* * *

– Ещё долго? – поинтересовался Акио.

– Ещё… три… заряда… – с расстановкой ответил Старший, прилаживая очередной объёмистый свёрток на центральный вал, с помощью которого, собственно, и вращалась огромная корзина радара. – Теперь… осталось… заминировать… только… центр управления…

– Взрывчатки хватает?

– Должно хватить с избытком. – Старший, на которого возлагались функции мозгового центра и технического обеспечения, наконец закончил свою работу. Подхватив изрядно похудевший вещмешок, он направился к выходу из механического отдела, жестом приказав лейтенанту следовать за ним.

* * *

Капитан вновь достаёт инсигнию.

Сжать, ощутить короткий и резкий укол толстой иглы, пробивающей кожу, и вновь увидеть волну искажений, но на этот раз гораздо большего масштаба.

Чтобы отключить сигнализацию вокруг радара каплей крови обойтись не удалось. Волеслав ощутил, как по левой руке потекла тонкая струйка крови, но заговорённый жетон требовал ещё и ещё – даже такое, казалось бы, невинное действие требовало от обладателя этого артефакта достаточно большого количества сил.

Инсигния – вещь крайне полезная. Всё же даже минимальный набор сверхъестественных умений для немага – это очень и очень хорошо. Другое дело, что этот артефакт работал исключительно на крови собственного владельца, не признавая никого более, и не отличался особой силой. Но в некоторых случаях он был незаменим – не зря же инсигнию приняли в качестве табельного вооружения и Тайная Канцелярия и Инквизиция…

…На мгновенье Волеслав увидел, как ярко вспыхивают, а затем гаснут сигнальные нити охранного заклинания, а потом всё кончилось.

Капитан облегчённо вздохнул.

Он не слишком любил пользоваться этим артефактом – всё же магия крови штука довольно опасная, вне зависимости от масштаба…

– Вперёд, – негромко скомандовал Сотников, вытягивая из ножен пару длинных тонких кинжалов. Оружие типа мечей, даже коротких, капитан не любил, больше тяготея к коротким клинкам и метательной снасти.

Контрразведчики компактно собрались перед входом в станцию.

– Идём двумя отрядами. Я, Олег, Клавдий, Гай и Виктор идём к центру управления. Остальные – к механическому отделу. Смотреть в оба – мы имеем дело с профи. Всё, с Богом. Выдвигаемся.

Вновь душераздирающе скрипнула броневая дверь, и имперские безопасники быстро скользнули внутрь здания.

* * *

Акио ступал по коридору хоть и осторожно, но уже несколько расслаблено – идущая, как по нотам, операция к этому располагала. Было это, конечно же, непростительным чувством для настоящего диверсанта, совершенно непростительным…

Хотя, с другой стороны лейтенант начинал нервничать – всё шло СЛИШКОМ гладко. При таком раскладе что-то обязательно должно было всё изгадить…

Как назло и коридор, ведущий к управляющему центру, был прям и узок – никакой свободы манёвра, если что вдруг случится…

Так, в трёх шагах впереди поворот направо…

Шорох?.. Или показалось?..

Акио непроизвольно напрягся, крепче сжимая рукоятки двух простых солдатских кинжалов, и слегка замедлил шаг, жестом предупредив Старшего о возможной опасности.

Вовремя.

Из-за угла показалась серовато-зелёная тень с оружием в руках – враг.

Рарденец и ниаронец заметили друг друга практически одновременно, но диверсант оказался более проворен.

Поворот влево, левая рука, с зажатым нижним хватом кинжалом – вниз, и удар короткого меча блокирован. Правая в это время, будто змея, бьёт прямым в горло.

Скрежет клинка, встретившегося с кольчугой – безопасник закрывается плечом, и уходит в сторону, а на Акио кидаются ещё двое.

Прыжок назад и в сторону. Хлопок зарукавного арбалета Старшего, и один из противников вздрагивает, отшатывается назад, и, шипя от боли, пытается выдернуть из руки короткий болт. Во второго летит сразу пара кинжалов Младшего, который в это время выхватывает из заплечных ножен короткую саблю. Один клинок – мимо цели, второй со звоном отлетает от груди, и рарденец внезапно отскакивает в сторону.

Из-за поворота вылетают ещё две тёмные фигуры, в руках лёгкие арбалеты. Крик раненого имперца "Бей!".

Хлопки выстрелов, короткий свист рассекающих воздух болтов. Акио на пределе возможностей пригибается как можно ниже, и одна из арбалетных стрел лишь слегка царапает его плечо.

– Назад, уходим! – приказывает Старший, кидая под ноги подбегающих имперцев какой-то дымящийся свёрток.

Все дружно бросаются прочь, стремясь уйти от возможных последствий. Рарденцы опасались дымящегося свёртка, потому что не знали, чем в них швырнули (может и просто муляж, а может и какую-нибудь алхимическую дрянь), а ниаронцы – потому что знали.

Далеко никто уйти не смог.

Мощный взрыв разметал людей, хлестнув вдобавок во все стороны кусками разломанного бетона. Потолочные перекрытия в эпицентре не выдержали удара и обвалились, разделив две противоборствующие стороны грудой обломков.

Старший потратил один из подрывных зарядов не по прямому назначению.

… – Твою мать! – выругался командир группы имперцев, глядя на завал. – Быстро, в обход – у них есть ещё один выход к центру управления.

– Так там же господин капитан… – неуверенно произнёс один из солдат.

– А вдруг всё же проскочат? Завязываем с вопросами, ноги в руки и бегом!..

… – Проклятье! – сквозь зубы прошипел Старший, выдернув болт из руки.

Вторая стрела не попала в Акио, но зато ранила его командира. Хорошо ещё, что это был стандартный бронебойный болт без всяких там зубов или замысловатых наконечников, но всё равно – приятного мало.

– Каковы приказания? – на ходу спросил Младший.

– Идём к центру и подрываем его – нас уже, похоже, накрыли… Шансов прорваться у нас никаких, так что умрём с честью, выполнив задание.

– Да, Старший, – склонил голову лейтенант. – Во славу Вечного Неба.

– Во славу… – эхом откликнулся командир.

* * *

Услышав грохот взрыва, и почувствовав, как содрогнулось всё здание, Сотников молнией кинулся вперёд по коридору. Взрыв был явно не из тех, что рушат всё вокруг, так что, скорее всего, кто-то применил в тесных коридорах радарной станции гранату…

Контрразведчики с собой на задание ничего взрывоопасного не брали, так что это могут быть только…

Вперёд, вперёд, поворот, снова вперёд, ещё один поворот…

Зрение, обострённое эликсиром ноктовиденья, ещё только отметило факт наличия двух бегущих навстречу смутных фигур, а вбитые на уровне рефлексов боевые навыки уже отбросили капитана в сторону.

В воздухе мелькнуло какое-то движение, и Волеслав коротко зашипел от боли в рассечённой метательной звездой щеке – лёгкий открытый шлем не защитил контрразведчика. Сзади тоже послышались крики и звон металла – пущенные на уровне лица сюрикены не могли убить или тяжело ранить, но травмы наносили достаточно болезненные.

Хлопки арбалетов с обеих сторон, и один из неизвестных нарушителей падает на пол, корчась от боли. Второй резко рвётся вперёд, перебрасывая короткую саблю из левой руки в правую, и доставая с пояса кинжал.

Сотников кидается ему наперерез – в тесноте узкого коридора нет толку от численного превосходства имперцев, так что оптимальнее всего – битва один на один.

Капитан отклоняет голову в сторону, и колющий удар ниаронца проходит мимо, сабельный клинок со звоном соскальзывает с боковой поверхности шлема. Кинжал в правой руке отбивает саблю ниаронца в сторону, кинжал в левой блокирует удар снизу. Диверсант невольно уходит вбок, приоткрываясь для удара, и Сотников бьёт ногой под колено.

Удар приходится на пустое место – ниаронец успевает подпрыгнуть и наискось рубануть саблей.

Шаг назад, перехватить вражеский клинок кинжалами, захват развитой гардой, попытка выкрутить саблю из рук диверсанта. Не получается – ниаронец вырывается из захвата, и бьёт снизу вверх, целясь в район подмышки – туда, где доспех не столь прочен.

Капитан разорвал дистанцию, чувствуя, как клинок врага распарывает куртку и со скрежетом соскальзывает с кольчуги. И тут же почувствовал, как левую ногу в районе икроножной мышцы пронзила острая боль, а сам он неудержимо падает на колени – подал признаки жизни второй диверсант, из последних сил перезарядив и выстрелив из своего зарукавного арбалета.

Добить Волеслава ниаронец даже не попытался, потому как в это самый момент на него насели двое бойцов из команды Сотникова.

…Несмотря на кажущуюся продолжительность схватки, на самом деле она заняла не так уж и много времени. Бойцы ближнего боя ещё только-только успели достигнуть места сражения своего командира с противником, а стрелки – перезарядили арбалеты, и тут же добили из них раненого диверсанта.

…Капитан, скрипнув зубами от нахлынувшей боли, крутанулся на левом колене, подсекая ноги второго врага, занятого боем сразу с двумя имперцами. Несмотря на это, ниаронец почти успел среагировать на удар…

Но то-то, что почти.

Отвлёкшись на подсечку капитана, он пропустил пару слабых ударов, которые, тем не менее, сразу же разнесли всю его защиту. Только яростный крик Сотникова "Живьём!!" в последний момент остановил бойцов, и они постарались не нанести диверсанту смертельных ран.

Получив несколько тяжёлых и глубоких ран, но всё ещё живой, Акио рухнул на пол, роняя из ослабевших рук оружие.

Волеслав устало выдохнул и попытался кое-как протереть залитые кровью из рассечённой щеки лицо и шею.

* * *

6 июня 1607 г. от Р.С., о. Монерон, г. Южно-Монеронск, здание краевого отделения Имперской Тайной канцелярии, 6:32

– Итак, предварительные данные…

Положив перевязанную ногу на низкий столик и мелкими глотками потягивая крепкий ячменный кофе, капитан Сотников устало слушал рапорт ученика Расула, рассеяно скользя взглядом по разложенным рядом с его поврежденной конечностью оружием и предметами.

– Личности диверсантов установлены – это Олег и Андрей Митрохины, отец и сын. Олег – состоит в гильдии, сын был у него на подхвате. В контримперской деятельности ранее замечены не были, уголовных преступлений за ними не числится, только несколько административных правонарушений, но это в пределе нормы… В военных подразделениях не состояли, навыки обращения с оружием на общегражданском уровне… Они полностью чисты перед Империей, ваше благородие.

– Подмёныши? – мрачно спросил Волеслав.

– Маги ещё работают – результатов пока нет, но скорее всего – да. Три месяца назад Митрохины ездили по торговым делам на материк…

– Проверить всех, выезжавших за пределы края, – жёстко отчеканил капитан. – Всех подозрительных… брать под стражу без разговоров. Моим словом затребуйте у генерала нужное количество солдат. Перетряхните весь этот город сверху донизу. Хватит, достаточно уже либеральности. Лучше визг гражданских, чем взрывы в городе.

– Есть! – вытянулся в струнку Расул.

– Ещё информация? – хмуро поинтересовался Волеслав.

– Данные по ущербу и захваченных трофеях.

– Валяй, – кивнул капитан.

– В ходе атаки на радарный комплекс от рук диверсантов погибли четыре человека, ещё трое скончалось позже от слишком большой дозы сонного газа. Взрывные устройства обезврежены, единственный взрыв ущерба оборудованию радара не нанёс.

– Отметь, – произнёс Сотников. – Заменить всю охрану радара на новую, прежнюю отправить к зэгам… Хотя нет, стоп. Капрала этого, как его, Гольдманн?.. Так вот, его оставить, и кого он там ещё назовёт… Малый он вроде толковый… Ну и наградную писульку какую-нибудь на него накатай за моим ходатайством… Ладно, продолжай, Расул.

– Ага… Что ещё? А, да – оружие и снаряжение… Оружие имперского образца, гражданских или снятых с вооружения образцов, за исключением метательных звёзд и зарукавных арбалетов – эти кустарного производства. Возникла теория, что где-то на территории Империи существуют тайные производства, снабжающие оружием и снаряжением разного рода шпионов и повстанцев. Хотя более вероятна версия, что всё это снаряжение из арсенала обычных наёмных убийц и прочей уголовной братии.

– Тоже мне новость… – проворчал Волеслав.

– …Артефакты, типа различитель – тоже кустарные. Что касается различного рода взрывчатых и светодымовых устройств, то они, скорее всего, произведены силами самих диверсантов. Предварительное изучение их составов показало, что они сделаны из подручных материалы и веществ, разрешённых к свободной продаже. Единственное, что им было не по силам изготовить в домашних условиях – бинарные химические взрыватели.

– Глубоко они свои щупальца раскинули… – со злобой произнёс капитан. – Эта война готовилась не месяц и не два, эта война готовилась годами… Много у нас работы будет, ох, много…

* * *

Что капитану Бондарю всегда «нравилось» в армии, так это то, что каждый последующий приказ был прямой противоположностью предыдущего.

Не успел он толком разобраться с вверенной ему ротой, как пришло распоряжение разворачивать на её основе ни много, ни мало, а учебный батальон.

Павлу эта затея понравилась мало – к мобилизованным зэгам простые граждане испытывали достаточно мало тёплых чувств. Каторжане – они есть каторжане, и отношение к ним никогда не менялось. В рамках этого было вполне объяснимо, почему командование отчаянно отбрыкивалось от идеи создания учёбных подразделений, но сейчас видимо что-то изменилось…

– …На всё про всё тебе неделя, – закончил инструктаж Морозов. – Вопросы?

Капитан мысленно взвыл.

– Помилуйте, граж… господин секунд-генерал! Ополченцев за это время дай Сотер хотя бы элементарной шагистике выучить, где уж тут…

– А я и не требую от тебя сколотить из них гвардейский отряд ассасинов, – успокоил Павла командующий. – Я не собираюсь сразу же бросать в бой необученную толпу, но подготовку всё равно когда-то придётся начинать…

"А время у нас будет", – мрачно подумал Аристарх. – "Чую, затянется эта война…"

– Так точно, – хмуро, в тон мыслям генерала, ответил Бондарь. – Разрешите идти?

– Идите, капитан.

Коротко отсалютовав, Павел развернулся и двинулся по направлению к своей роте, отрабатывающей строевые приёмы на общем плацу. Народу вокруг было немного – для гражданских ещё слишком рано, а большая часть солдат была отправлена на фортификационные работы. После некоторого размышления генерал Морозов всё же решил укрепить столичную крепость, а то мало ли что… Бывшие заключённые на сию новость отреагировали достаточно уныло – "опять копать", но Аристарх веско приказал "надо", на чём всё недовольство и угасло.

Павел коротко обернулся в сторону Морозова, к которому, хромая подошёл особист, щеголявший здоровенной блямбой пластыря на левой щеке.

Бондарь коротко хмыкнул.

В отличие от некоторых, Сотников как солдат производил очень даже благоприятное впечатление – пахал как вол, не боялся драки, нынче ночью лично участвовал в поимке ниаронских диверсантов и был ранен. Павел успел навидаться на самых разных представителей доблестной Тайной Канцелярии – среди них попадались и классические параноики, и холодные снобы, и откровенные ублюдки, но были и вполне нормальные мужики. Короткого знакомства с безопасников хватило Бондарю, чтобы уверенно отнести Волеслава именно к последней категории.

В такое захолустье как Монерон обычно отправляли или откровенных долбоклюев, или нормальных солдат, которые просто чем-то провинились перед начальством. Сотников впечатление справедливо наказанного не производил, а Павел привык доверять своим ощущениям.

Как уже говорилось многими, и не раз – есть две категории офицеров.

Первые превосходно устраиваются в периоды мирной жизни, делают карьеры, подсиживая других, умеют угодить… Но при этом на войне от них практически нет толку. Разве что только в качестве живых щитов, а так… Так они ничего из себя не представляли ни на поле брани, ни в глубоком тылу…

Вторая же категория солдат умела только воевать, но воевать хорошо. Больше ничем похвастаться они не могли – для карьерного роста в мирной жизни они были слишком честны, а для "устройства своего личного благополучия" слишком неподкупны… Такие скучно и тоскливо жили на гражданке, но хорошо дрались и умирали на войне.

Бывшие зэги были именно такими – иные просто не пошли бы в бой за свои идеалы, а тихо отсиделись в стороне…

Какая ирония Судьбы!.. Бывшие враги вынуждены объединить усилия! Кто бы мог подумать, что бойцы имперской Тайной Канцелярии встанут, образно говоря, в один строй со вчерашними противниками. А ведь именно Тайная стража, созданная в противовес уже имевшемуся Незримому легиону, "отличилась" наибольшей нетерпимостью к контрреволюционерам, а вот, поди ж ты… Но как водится многое зависит от конкретных личностей – ни Павел, ни Волеслав не испытывали друг к другу ненависти, а почему… Это уже совсем другая история.

…Капитан Бондарь тяжело слегка вздохнул, поправил на поясе ножны с мечом и зашагал быстрее – следовало как можно скорее ознакомиться с пополнением и начать тренировки.

* * *

– Ранены? – с участием произнёс Аристарх.

– Пустяки, пара царапин, ваше высокпревосходство, – криво усмехнулся Волеслав.

– Ну-ну… – скептически прищурился генерал, закладывая руки за спину. – Я чего же тогда хромаете и повязку всё ещё не сняли? Али не подействовали заживляющие снадобья?

– Подействовали, Аристарх Борисович… – ответил Сотников. – Но вы же знаете, мгновенно-то раны не зарастают, ну и с метательной звездой неприятность вышла… Яд там был, не слишком мощный, но вполне действенный – вот поэтому и не затягивается, зараза…

– Яд? – обеспокоенно спросил Морозов. – Насколько это опасно?

– Ну, обычного солдата он бы или убил, или надолго бы уложил в лазарет, – нехотя произнёс капитан. – Меня же спасли наложенные на службе заклятья…

– Вот даже так, – задумчиво почесал подбородок Аристарх. – А что там вообще с этими диверсантами?

– Работаем, Аристарх Борисович. Только вот от раненого пока что маловато толку – мои подопечные неплохо его… отделали, так что к полноценному допросу он ещё не скоро будет готов. Да и не думаю, что от него будет много пользы – армия это одно, а разведка – совсем другое. Второй ниаронец, к сожалению, был убит при задержании…

– Вот я что у вас хочу спросить, капитан, – перебил Сотникова генерал. – Как оказалось, что их внедрение (так, кажется, у вас говорят?) прошло незамеченным? Язык, внешность, документы – это ладно, но как быть с практически точным соответствием поведения?..

Волеслав стремительно побагровел – эмоции, переполнявшие его, оказались слишком сильны, чтобы их скрывать. Вообще, безопасники всегда славились своей выдержкой, но тут уже был не тот случай…

Контрразведчику было стыдно.

– Аристарх Борисович, ваше высокопревосходительство… Простите, моя вина – совсем в этом болоте мхом зарос, квалификацию теряю…

– Да ладно вам, капитан… – обречённо махнул рукой генерал. – Тут похоже все ниточки на самый верх тянутся, без предательства ТАМ уж точно не обошлось, иначе, откуда бы у противника такие точные данные?.. Ничего вы поделать с этим не смогли бы, не ваш это уровень…

– Да понимаю я это… – с тоской протянул Волеслав. – Но легче от этого-то не становится… Вон, солдаты наши получается ни за что, ни про что погибли вчера…

– А вот это вы зря. Они погибли, исполняя свой долг, и не их вина, что враг оказался опытнее и искуснее… Зато мы теперь вскрыли этот гадючник, лишь по недоразумению называемой охраной радарного комплекса.

– Да уж… – мрачно произнёс капитан. – Закрытая территория прямо в центре города, и такой бардак…

– Разобрались с ними?

– Так точно, господин генерал. Подвергли, как говорится, суду скорому, но праведному. Командира ихнего поутру вздёрнули на виселице, остальных – в дисциплинарную роту, пускай хоть за это спасибо скажут… Кто нормальный там был, тех оставили и усилили гарнизонными.

– Радар в порядке? – вспомнил ещё одну немаловажную вещь Аристарх.

– В полном. Взрыв произошёл вдали от жизненно важных узлов, так что мы имеем вполне ремонтопригодные повреждения.

– Добро, – заключил генерал. – Будет что-нибудь интересное, сразу сообщайте мне.

* * *

Терентий шёл среди деревьев, вдоль русла небольшой речки или скорее крупного ручья. Ярко светило по-летнему ласковое солнце, дул лёгкий ветерок, доносящий до юноши ароматы лесных цветов. Невдалеке вверх возносились вершины вездесущих сопок, густо поросшие лесом и низким бамбуком.

На губах внука бургомистра играла лёгкая улыбка – он наслаждался прогулкой по монеронскому лесу, пением птиц и прекрасным летним днём.

Терентий прислушался. В тихие и успокаивающие звуки природы начал гармонично вплетаться ещё один какой-то новый, но совершенно явственно искусственный звук.

Где-то впереди тихо и печально играла флейта.

Шеин улыбнулся и пошёл туда, откуда доносилась эта грустная мелодия – чем-то она пленила его, и не захотела отпускать. Но напоследок взгляд Терентия упал на собственное отражение в бурной речке, и он удивлённо остановился, с изумлением оглядывая себя.

Длинная потёртая и неоднократно чиненая кольчуга привычно (?) давила на плечи, армейские штаны неброского серо-зелёного цвета были запылены и покрыты застарелыми бурыми пятнами, тяжёлые кожаные сапоги на толстой подошве тоже видывали лучшие времена. Пояс оттягивали ножны с мечом у левого бока и кинжал у правого, на ремне за спиной оказался щит.

Терентий привычным (?!) движением скинул его с плеча, ухватил левой рукой и перевернул. На лицевой стороне непроглядно-чёрного щита, вокруг стального умбона красовалась алая пятиконечная звезда – знак Рарденской имперской армии.

В полном недоумении Шеин закинул большой круглый щит обратно за спину и пошёл дальше. Хорошее настроение истаяло без следа, и теперь Терентия давила полная непонятность и нереальность происходящего.

…Где я? Почему я так одет? Что происходит, в конце-концов?

Источник незамысловатой музыки всё приближался и приближался… Вот он уже совсем близко – Терентий раздвинул руками приятно пахнущие ветки дикой смородины и вышел на небольшую, поросшую короткой травой, лужайку, и остановился.

На большом, заросшем мхом и лишайником валуне, спиной к нему сидела невысокая и стройная темноволосая девушка, с распущенными длинными волосами и в длинном белом сарафане – именно она и играла на флейте.

Терентий остановился как вкопанный. Уже было отвлёкшийся от печальной мелодии, он вновь оказался её зачарован и подхвачен… Но тут незнакомка резко оборвала её на полуноте, с тихим вздохом отложила простенькую деревянную флейту в сторону и резко обернулась к Шеину.

На юношу обратился взгляд вытянутых миндалевидных глаз, неестественно ярко-зелёного цвета, на миг в вихре взметнувшихся чёрных как смоль волос мелькнула пара аккуратных заострённых ушек, и тут Терентий понял, кто сидит перед ним.

Он низко, в пояс поклонился, и с подобающим уважением произнёс:

– Здравствуй, матушка берегиня.

Худое и бледное лицо незнакомки озарила лёгкая улыбка, и вдруг она звонко рассмеялась.

– И ты здравствуй, Терентий сын Петра, – отсмеявшись, проговорила та, кого внук бургомистра назвал берегиней.

– А… откуда ты знаешь меня… моё имя? – спросил Терентий, удивлённо моргнув.

– Ну, меня же ты знаешь, почему бы и мне не знать тебя? – с улыбкой осведомилась девушка.

– Ну… – неопределённо произнёс Шеин, глядя в слегка нечеловеческие черты лица лесного духа. – Вас все знают, вы же – духи леса…

Лицо берегини помрачнело.

– А…э… Я что, что-то не то сказал? – торопливо выпали Терентий.

– Да нет, всё именно так, как ты и сказал… – досадливо поморщилась девушка. – Было когда-то.

Берегиня плавным текучим движением поднялась с валуна, и, задумчиво крутя в руках флейту, спросила:

– Скажи, ты до этого когда-нибудь видел меня или моих сестёр? Ну, или быть может, кто-то другой видел?

– Н-ну, я лично нет… – неуверенно произнёс Терентий. – Про других даже и не знаю… Я много чего слышал, но может это были обычные охотничьи побасенки…

– Именно так, – кивнула берегиня.

– Вы, люди Им-пе-рии Рар-ден, – по слогам произнесла она, словно бы пробуя на вкус незнакомые слова. – Нас здесь уже не застали. Когда вы пришли сюда, мы уже уснули…

– Уснули? – перебил девушку Терентий. – А как же тогда…

Он не успел договорить – берегиня в свою очередь перебила его.

– Как, по-твоему – где мы сейчас? – она обвела руками окружающее их пространство.

– Ну… В лесу, наверное…

– Да нет – не в лесу, я сейчас сплю совсем в другом месте.

– А как же тогда мы с тобой разговариваем? – поразился Шеин.

– Я – сплю, ты – спишь. Вот мы с тобой и встретились, – просто и непонятно ответила берегиня.

– Хм, ясно… – протянул Терентий, хотя, по правде говоря, ему ничего было не ясно.

На поляне вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом воды от текущей невдалеке речке, пением птиц и лёгким шорохом деревьев, раскачиваемых ветром.

– А почему ты решила со мной поговорить? – наконец нарушил неловкую тишину, Шеин.

– Я? Я вообще ничего не хотела, – категорично заявила берегиня. – Если хочешь знать, человек, то ты первый, с кем я за многие сотни сезонов сна говорю, и…

– И что? – резко спросил Терентий, которому уже начал надоедать этот странный разговор.

Девушка начала было что-то говорить, но внезапно осеклась и опустила голову.

– Я не знаю… – тихо прошептала она. – Я… Я боюсь просыпаться вновь. Боюсь, увидеть, что стало с моим миром за сотни сезонов… Вдруг в нём для меня уже нет места… Но, это не главное.