Текст книги "Вилли – маленькая ведьма (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Папа легко подхватил чемоданы, а клетку в пустое купе я внесла сама. Мама поцеловала меня в нос:

– Ну вот, Вилли, здесь и попрощаемся. До отхода поезда лучше посиди – не стоит выбегать на платформу и бродить по вагонам. И не увлекайся сладостями.

– Виллоу Кэйтлин, – мягко произнёс папа, – будь хорошей девочкой.

Вот и всё, что сказали мне на прощанье. Но я и капельки не огорчилась – всё что нужно, они мне уже втолковали дома. А выслушивать этот поток инструкций во второй раз – слуга покорная. К тому же до Рождества не так уж далеко – и мы скоро увидимся.

Мама ещё помахала мне в окошко, а папа весело подмигнул, и родители буквально растворились в разношерстой толпе. Некоторое время я развлекалась, разглядывая школьников, толпящихся на платформе, и гадая, с кем мне предстоит учиться. Очень скоро в коридоре появились люди. Некоторые заглядывали в моё купе и проходили мимо. Наконец, появилась высокая дама с девочкой и спросила:

– Ты тут одна? Не занято?

Я кивнула, зная, что братья поедут со своими друзьями.

– Одна, проходите, пожалуйста.

Девочка с лукавым взглядом серых глаз и курносым носиком мне сразу понравилась.

– Привет, я – Кэт. Кэти Свенсон. Второй курс. Хаффлпаф. А ты?

– Вилли Маккена. Первый курс. Пока не знаю, какой факультет.

– Вот и чудесно, – сказала миссис Свенсон, пристроив чемоданы дочери. – Кэт, я ухожу, веди себя прилично. Она обняла девочку и поспешила на выход.

– Ух, – сразу воскликнула Кэти, устроившись напротив, – а Ахилл Маккена, случайно, не твой брат?

Я кивнула:

– Ага, мой старший братец.

– Здорово! – слегка покраснела Кэти. – Ахилл на нашем факультете.

Дверь купе распахнулась снова, и в купе заглянули два мальчика:

– Девчонки! – сказал черноволосый паренёк и скривил физиономию. – Пойдём дальше, Эрни.

И они захлопнули дверь.

– Мальчишки, – фыркнула Кэти.

– К вам можно? – дверь снова распахнулась, и я увидела ту самую девочку с пышными каштановыми волосами, что была за мной в очереди у разделительного барьера на платформе.

– Да, проходи, – кивнула я.

– Добро пожаловать, – поддержала Кэти.

С девочкой зашли её родители – и я с любопытством уставилась на эту очень приятную пару.

– Мама, папа, чемоданы сюда ставьте. И идите уже, скоро поезд отъезжает.

Родители послушно выполняли приказы маленькой командирши, но успели спросить наши с Кэти имена, после чего быстро ушли, пожелав приятного пути.

– Я Гермиона, а вы? – присела, наконец, девочка рядом с Кэти. Мы представились. – О, как приятно, а нам не пора переодеваться в мантии? И ещё, вы тоже первокурсницы, или уже учитесь?

– Я на первом курсе.

– Второй.

Поезд тронулся и мы с Кэти прилипли к окну, глядя на многочисленных родителей, машущих руками нам вслед. Мы тоже помахали, просто так.

– Вы уже проходите Прорицания? – обратилась Гермиона к Кэти.

– Нам ещё не выдали расписания.

– А! Я уже все учебники прочла за первый курс, а за второй ещё нет. А вы уже умеете колдовать? – Что-то услышав, она вскочила и выглянула в коридор, не дождавшись наших ответов.

Спустя минуту, Гермиона вернулась, приконвоировав к нам пухлого мальчика.

– Проходи, у нас как раз есть одно место, – распоряжалась она. – А где твоя бабушка? Где твои вещи? Молодые люди, вы не поможете перенести сюда вещи этого мальчика из соседнего купе?

Молодые люди, которыми оказались Ахилл и его приятель, решившие, видимо, навестить меня, охотно сдались под напором этой энергичной девочки и пошли за вещами пухлого мальчика. Сам виновник переполоха грустно опустился на сиденье у самой двери и настороженно посмотрел на нас.

– Как тебя зовут? – спросили мы хором и, переглянувшись с Кэти, рассмеялись.

– Невилл, – мальчик оживился и улыбнулся, но тут же снова загрустил. – Невилл Лонгботтом. Кажется, я потерял свою жабу.

– Я Кэти, а это Вилли, – сказала моя соседка. – А где ты её потерял?

Он не успел ответить, как вернулась Гермиона и носильщики чемоданов Невила.

– Привет, Ахилл, – поздоровалась Кэти, – Седрик, привет.

– Ага, – сказал братец, – привет, Кэти. Вилли, ты как тут? Познакомься, это Седрик Диггори.

– Очень приятно, – сказала я.

– Спасибо, мальчики! – буйноволосая девочка снова устроилась рядом с Кэти, – вы можете идти, нам нужно переодеться.

Братец покосился на Гермиону:

– Ну, если можно, так мы пойдём. Если что, мы в пятом вагоне.

Седрик кивнул и поспешил из купе вслед за братом.

– Невил, постой в коридоре, пока мы переодеваемся, – распорядилась Гермиона.

Кэти округлила глаза и глубоко вздохнула.

– Ладно, почему и не сейчас, – пожала я плечом, и полезла в свой чемодан за мантией.

Закончив переодеваться, мы снова отрыли дверь. Мимо нас постоянно проходили школьники, из всех купе неслись радостные возгласы, шум и смех.

– Невил потерял жабу, – с грустью сообщила я Гермионе.

– Да? – оживилась та. – Надо найти.

И она бросилась к соседнему купе:

– Мальчик по имени Невилл потерял жабу. Вы её тут не видели?

Сам хозяин потери обречённо проводил её глазами и вернулся в купе.

Мы уселись на свои места, решив, что с поисками жабы, Гермиона справиться и без нас.

– Ты играешь в квидич? – спросила Кэти.

– Случалось, – кивнула я, заметив краем глаза, что Невил встрепенулся.

– Я тоже. Хочу попроситься в команду в этом году. На первом-то курсе не берут. А ты, Невил?

– Нет. Я не… хочу в команду. И я не играл, только смотрел, – мальчик покраснел и замолк.

– Может, перекусим? – предложила я. Воспоминания о завтраке успели стереться окончательно.

– Бабушка дала мне с собой пироги, – оживился мальчишка.

– У меня сэндвичи, – улыбнулась Кэти. – С мясом и помидорами.

– У меня картофельные оладьи, кажется, – я постаралась припомнить, что ещё положила мама. – И ещё огурцы. И копчёная колбаса.

У Кэти оказалось ещё несколько бутылок лимонада, а у Невила термос с горячим чаем. А у меня яблочный сок. Мы сноровисто накрыли на стол, Невил оживился, а вернувшаяся ни с чем Гермиона добавила к нашим припасам целую миску запечённых в кляре куриных крылышек. Пир получился отменный. Я только и успела отведать каждого «блюда», как насытилась. Собственно, точно также получилось у всех – даже толстый с виду Невилл оказался вовсе не обжорой. Мы с некоторым недоумением смотрели на гору вкуснятины, для которой внутри просто не оставалось места и уговаривали мальчика съесть ещё чего-нибудь. Но он отказался и поторопился искать свою жабу. Гермиона последовала за ним.

Воспользовавшись моментом, когда Кэти отвернулась в их сторону, я незаметно, как меня учила мама, прибрала волшебной палочкой куриные косточки и другие объедки. А всё остальное уже начала потихоньку заворачивать обратно, как вдруг дверь в купе открылась, и на пороге появился мой давешний знакомый из «Фролиш и Блотс» Драко Малфой, а за ним я с удивлением разглядела Винсента Крэбба. Незнакомый крепыш рядом с товарищем детских игр был мне решительно незнаком.

– Винс! – обрадовалась я Крэббу-младшему.

– Вилли? – смущённо пробормотал здоровяк. – А вы что тут?

Да, он и прежде разговорчивостью не отличался. Но видели бы вы этого тихоню в мамином саду, когда они спорили о каких-то невзрачных сорняках! Они тогда и ужин, кажется, пропустили, а ведь мальчишка был ценителем не только пестиков и тычинок, но и хороших сытных обедов.

– Вилли, – сказал он, справившись со смущением, – это Драко и Грег. Ребят, это Вилли Маккена.

А я тут же воспользовалась этой второй его слабостью:

– Очень приятно. Винс, ты ведь не оставишь нас в затруднительном положении! Ты и твои товарищи должны обязательно отведать этих блюд и сказать, какое из них лучшее на вкус.

На лице Драко нарисовалось столько презрения… но сказать что-либо он не успел. Винсент и третий член этой компании, крепыш Грег, с удовольствием подсели к столику и на славу поработали и над сэндвичами и над оладьями – белобрысому задохлику пришлось смириться, и чтобы не терять «лицо», тоже отведать наши явства и даже пробормотать, что-то вроде «не дурно».

Когда за «гостями» закрылась дверь, я снова прибрала на столе всё тем же домашним заклинанием – Кэти одобрительно кивнула, потому что в этот момент к купе подкатила тележка со сладостями. Мы купили себе по паре шоколадных лягушек. И ещё по паре для отлучившихся соседей по купе.

– Бедный Невил, – покачала головой Кэти. – И кто его надоумил взять жабу? А кто у тебя?

– Белочка, – призналась я. – А у тебя?

– В прошлом году была кошка, но в этот раз мне подарили сову. Я назвала её Черри, она маленькая и очень шустрая, вишнёвого цвета, спит сейчас. – Она кивнула на полку, где стояла клетка с совой, накрытая тканью, как и моя. – А твоя белочка ручная?

– Нет, совсем дикая. Но на удивление спокойная и любит орехи.

Постепенно разговор плавно перешёл на семьи, домашние рецепты и увлечения.

Мы так заболтались, что не заметили как вернулся тихий мальчик Невилл. Пристроившись в уголке, он просто уснул. Гермионы не было видно – похоже, поисков своих она не оставила, и мы тоже задремали – ехать-то долго.

Разбудил нас шум в коридоре, оказалось – скоро прибываем. По коридору прошли старосты, объявляя, что свои вещи следует оставить в купе и организованно идти на выход только после полной остановки поезда. Тут появилась Гермиона.

– А вы знаете, что в соседнем вагоне едет знаменитый Гарри Поттер, – сообщила она запыхавшись. – Я про него всё-всё прочла. А вы? С ним ещё такой мальчик странный, кажется, Рон Уизли. Да. А ещё через вагон – едут старосты. И никто не видел твою жабу, Невилл.

– Гарри Поттер? – переспросила Кэти, – у него на лбу шрам?

– Конечно! – пожала плечом Гермиона, но тут же призналась, – правда я не приглядывалась, нехорошо как-то пялиться на человека. Ой, смотрите, это случайно не Хогсмит уже?

Мы бросились к окну, разглядывая огоньки домов в темноте. Поезд начал притормаживать и я проверила, как там моя белочка. Дикая шалунья по-прежнему мирно спала.

Невил робко напомнил о своей жабе, но Гермиона похоже утратила к ней интерес, а может, просто не расслышала.

К этому моменту поезд окончательно остановился. Оставив свои вещи, мы заняли очередь к ближайшему тамбуру. За окном виднелись деревья и холмы, уже окутанные плотным сумраком, и дальние огоньки каких-то домов.

На платформе, когда мы вывалились туда нестройной толпой, оказалось и вовсе темно и как-то промозгло. Хорошо, что великан Хагрид созывал первокурсников, держа над головой большой фонарь.

– Гарри! – зычно проревел великан, – ты как тут?

Худенький мальчик в очках, стоящий рядом со мной, заверил, что с ним всё хорошо. А я подумала: «Так вот ты какой, Гарри Поттер?!» Вряд ли Хагрид уделил бы особое внимание другому первокурснику по имени Гарри.

Нас проводили к лодкам и велели садиться по четверо. Все три мальчика, оказавшиеся вместе со мной были мне незнакомы. А Гермиону я увидела в соседней лодке, вместе с Невиллом, Гарри и долговязым рыжим. Наверное, Уизли.

Лодки плыли сами по себе, а впереди возвышался огромный замок. Я засмотрелась на величественные башни, гадая, с какой стороны находится Астрономическая. Скоро мы проплыли под портиком замка и оказались у внутреннего причала.

Сердце громко стучало в груди – наконец-то Хогвартс! Пока мы поднимались по ступеням наверх, Хагрид вернул Невилу жабу, чему я очень порадовалась. Нашлась-таки, беглянка.

Великан постучал в массивные двери и передал нас с рук на руки очень строгой ведьме – профессору Макгоногал.

Глава 5

Что было потом? А ничего особенного. Мы поднялись по лестнице, постояли в каком-то помещении и остались на некоторое время одни. Сразу начался гул обсуждений, впереди даже завязалась ссора между пацанами, среди которых я разглядела лишь рыжую шевелюру долговязого Уизли, да белобрысую Малфоя. Впрочем, их быстро угомонила вернувшаяся профессор МакГонагал. Ещё летали привидения – мне про них рассказывали старшие братья и сестра, поэтому я не удивилась, а просто поглядела с интересом. Профессор обвела нас строгим взглядом и велела построиться гуськом, и идти за ней.

Мы оказались в Большом Зале, судя по длинным столам с учениками, и высокому волшебному потолку.

Распределение? Так и про него мне рассказывали. Ждёшь, когда позовут. Потом – табуретка и шляпа. Хотелось только, чтоб побыстрей уже вызвали. Мне было совершенно без разницы, куда отправят. Если на Гриффиндор – то там из нашей семьи Эсми, на Слизерине учится Шон, на Равенкло наш старшой. Ну и Ахилл на четвёртом факультете. Так что я абсолютно не заморачивалась, ведь друзей ещё не завела, так что никаких сожалений не предвиделось.

Первой вызвали Ханну Аббот, и её отправили на Хаффлпаф, а дальше я следила не очень внимательно, загляделась на профессорский стол, где сидел директор, деканы факультетов и остальные профессора, про которых мне тоже много рассказывали. Из незнакомых, таких, про которых братья и сестра не упоминали, приметила мужчину в чалме – наверняка новый преподаватель защиты от тёмных искусств. Они меняются каждый год.

Профессору МакГонагал пришлось дважды выкликнуть мою фамилию:

– Виллоу Маккена есть среди вас? – услышала я во вдруг установившейся тишине и поспешила вперёд под смешки оставшихся первокурсников. Ну и пусть их, понятно, что все на нервах.

Едва села на табурет, на голову мне надели ветхий колпак. Я мысленно пробормотала, обращаясь к нему:

– Привет! – может хоть он пробьётся через мой блок?

А в ответ тишина.

Колпак ещё секунд десять помолчал, а потом возьми и закричи: «Хаффлпаф!».

А почему Хаффлпаф? Мне-то откуда знать? Предупреждали, что с этим головным убором непременно произойдёт мысленный диалог, но ничего подобного не было – меня ведь не берёт никакая легилименция – соответственно, и окклюменция меня не касается. Похоже, шляпа поняла, что её надели на кость, и сказала то, что показалось ей правильным.

Избавилась от неё с радостью – хоть и артефакт, а больно уж грязный и обшарпанный. За столом своих новых соучеников я с радостью заметила Кэти и помахала ей рукой, пока остальные мне радостно аплодировали. А братец даже издал какой-то клич – наверняка они с Шоном поспорили, куда я попаду.

К счастью, внимание от меня отвлекло дружное приветствие следующего хаффлпафца – Эрни МакМиллана. А следом объявили Гарри Поттера, и у учеников всех факультетов установился нешуточный ступор – все так и замерли. Эдак минуты на две, пока дряхлый артефакт не отправил мальчика на Гриффиндор. Вот уж грифы понеистовствовали, не помня себя от счастья. Наши немножко поворчали, что у нас ему было бы лучше. А я даже попереживала за героя. Отец прав, как всегда. Как бы не замучили мальчишку всякие сочувствующие!

Пир пришёлся кстати – обед, съеденный в поезде, давно куда-то провалился. А потом я устала, и Ахилл помог не отстать от толпы, спустившейся в полуподвал к гостиной факультета. Кэти ему помогала, поддерживая меня с другой стороны. Нет, я сильная… но не всегда. То есть иногда сильно устаю, и мне бывает нелегко, если не на кого опереться.

Впереди ребят уже научили, как пробираться в гостиную, а мне – отставшей, объяснял брат. Доступно так. Постучать в днище вот этой бочки, с торчащем на боку сучком. И ритм показал, легко запоминающийся.

А как пробрались через узкий лаз, так очутились словно в настоящей сказке. Огромный зал, абсолютно круглый, весь из дерева. Креслица и диванчики, как игрушечные, плюшевые такие, разноцветные. Со стен свисают растения, в трёх каминах уютно трещит пламя. Пол застелен многочисленными циновками и разномастными подушками. Окон нет, полуподвал всё же, а все дверцы круглые, стилизованные под те же днища бочонков, в которые легко пройти в полный рост, не нагибаясь. Этих дверей я насчитала пятнадцать, и шестнадцатая – выход. Ну, правильно – по две на каждый курс с первого по седьмой, для мальчиков и для девочек. А вот пятнадцатая – это что. Сонно спросила у Ахилла, тот буркнул, что учебка, да велел немедленно топать в спальню.

Я нырнула в указанную дверцу, и оказалась на загибающейся вправо лестнице, имеющей не меньше двадцати крутых ступенек. Наверху круглая уютная комнатка с парой диванчиков и креслом, и шесть отнорков, – то есть круглых коридорчиков, которые, видимо, вели к кроватям. Сунулась в самый крайний, а там оказался вполне современный санузел, с круглой ванной, двумя душевыми кабинками и пятью раковинами, видать на случай, когда умываться будем все вместе. Воспользовавшись удобствами, вернулась в мини гостиную.

– Привет, – передо мной стояла встрёпанная кареглазая девчушка вся в золотистых косичках. Штук шесть, не меньше. Смутно припомнила, что видела её на распределении. На руках у девочки разлеглась маленькая дымчатая кошечка, размером с котёнка, а по виду взрослая. – Я Арабелла Гейтс, можно просто Бель, так меня мама зовёт. А это Кити, вот, сбежать хотела.

– Какая маленькая! – я осторожно погладила кошечку, и та радостно изогнула спинку. – А я Вилли, Виллоу Маккена.

– Ты ей понравилась, – улыбнулась Бель, – она из породы магических карликовых кошек. Ты как, устроилась?

– Ещё нет. Ты не знаешь, где тут не занято?

– Вот эта, боковая. Там уже твои вещи. Мы по вещам и нашли свои места, всё ждали тебя, а потом решили спать.

– Ага, тоже пойду, – я еле подавила зевок, – до завтра, Бель. Пока, Кити.

– Спокойной ночи, Вилли.

Комнатушка мне досталась крохотная. Кровать, застеленная лоскутным одеялом. Небольшой шкаф, стул, и тумбочка у изголовья кровати. И полукруглое окошко с широким прямым подоконником, на котором уже громоздилась клетка с моей белочкой.

В шкафу какой-то добрый эльф уже разложил вещи, развесил на плечики мантии и другую одежду. Не теряя времени, я быстро переоделась в пижаму и нырнула под одеяло. И засыпая, подумала, что говорили про общие спальни, а у нас вон как – отдельные, правда без дверей, только кривые коридорчики отделяют кровать от гостиной. Наверное, специально так изгибаются, чтобы комнаты не просматривались насквозь.

Но слышимость хорошая. Это я обнаружила утром, когда все проснулись и засуетились. Потянувшись – выспалась я на удивление славно – выползла из-под одеяла и потопала в нашу гостиную, знакомиться.

Девочки бегали из комнат в умывальню и обратно, но мне удалось со всеми пересечься. Итак, кроме меня и Бель, тут теперь обитали Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Меган Джоунс.

– Вилли, давай быстро, – Сьюзен уже успела надеть мантию и нетерпеливо топталась у лестницы. – Или опоздаем на завтрак. Ханна, Меган! Готовы?

Заспанная Бель появилась из своей комнаты и сразу предложила:

– Вы идите, а мы догоним, да, Вилли?

В результате мы с Бель прибежали в Большой Зал, когда все уже завтракали.

Своих соседок за нашим длинным столом мы искать не стали, зато увидели пустые места рядом с Кэти, куда и направились.

– Привет, – обрадовалась Кэт, – как устроились?

– Отлично, – с чувством сказала я, поспешно накладывая себе овсянки.

– С добрым утром, – Ахилл, оказывается, сидел напротив. И Седрик рядом с ним.

Я познакомила их с Бель и набросилась на завтрак. Тыквенный сок показался странным на вкус, но вполне приятным.

Подошла староста и вручила нам с мисс Гейтс листки с расписанием.

– И не опаздывайте, – строго сказала она. – Первым уроком у вас Травология, её ведёт профессор Спраут наш декан.

На занятие нас проводила сама профессор, собрав всех первокурсников прямо в Большом Зале. Неслучайно первый урок проводит именно глава нашего факультета – это традиция. Невысокая плотного сложения пожилая женщина привела нас в подсобку при теплицах, где все надели защитные мантии и перчатки, а потом перешли к грядкам, на которых созрели дремоносные бобы.

Профессор Спраут выдала лукошки и показала, как собирать стручки. Все принялись за работу – ничего сложного. Мне это дело знакомо – заклинанием «Сектум» я срезала их и посылала в корзинку манящими чарами.

Эти чары у меня сильны от природы. Ещё в колыбели вместо того, чтобы криками сообщать о том, что проголодалась, я влекла маму к себе. Обычно получалось наоборот – опрокинув колыбельку, моё спелёнатое тельце устремлялось туда, откуда пахло молоком, вынося двери и пробивая отверстия в стенах. Так что сильно отвлекаться от своих обязанностей я маме не позволяла. И, понятно, никакой волшебной палочки для этого не требуется.

Сегодня всё получалось легко и просто – минута, и лукошко наполнено. Впрочем – увидев, сколь быстро я управилась, профессор поручила мне лущение – а уж тут пришлось поработать руками – делать такую работу мне раньше не приходилось. Я попробовала надрезать стручок «Бомбардой минима», но бобы от этого повреждались. Зато надрезать ножиком было удобно и просто. Хотя, чуть погодя я перешла на «Релассио» – это одно и то же, но получается более избирательно.

Декан посоветовала мне чередовать «Релассио» и «Акцио» и с интересом наблюдала за результатом – я быстро приловчилась и лихо лущила стручки, которые лукошко за лукошком приносили однокурсники.

День пролетел на удивление быстро. На зельях мы были уже не одни, а с Равенкло, и профессор Снейп, высокий мрачный маг с бледным лицом и черными глазами, изрядно нас припугнул. Бель его страшно боялась, после того, как он отругал её за неправильное измельчение сушёного кобыльника – она не порезала его перед закладкой в ступку. А на меня он произвёл двойственное впечатление. Вроде и рычит, и сарказмом режет как бритвой, но ведь практически всегда по делу.

– Мисс Маккена, балл Хаффлпафу, – расщедрился он под конец урока, разглядывая зелье в моём котле. – Приятно сознавать, что хоть у кого-то руки растут из правильного места. А из-за вас мисс Гейтс, ваш факультет теряет два балла. На будущее, извольте читать то, что написано на доске, а не заглядываться на мальчиков.

Бель покраснела от несправедливого обвинения, а Эрни МакМиллан, который и отвлёк её среди урока, дёрнув за одну из семи косичек, противно хихикнул, за что с нас сняли ещё один балл. Глупый мальчишка, кажется, даже не понимал, какую свинью подкладывает собственному факультету. Равенкловец Том Тейлор и наш Джастин Финч-Флетчли, похоже, решили ему это объяснить после урока, но мы воспитательного процесса не видели, и методов однокурсников оценить не могли. Спешили на обед. Тем не менее, Эрни, хоть и не стал извиняться, но в этот день больше к Бель не лез. И вообще вёл себя тише воды, ниже травы.

В кабинет нашего декана я пришла вечером после ужина – она как раз передала мне через нашего старосту, что ждёт.

– Мисс Маккена! Ваш батюшка отписал мне, что магия из вас буквально прёт, и просил внимательно следить за тем, чтобы вы соблюдали меру, – она положила передо мною несколько гусиных перьев. – Очините их для письма.

Я кивнула и в одно «Редукто-Релассио» сделала косой срез и расщеп на конце.

– А теперь сделайте это же самое ножом.

Из карандаша, торчащего в стаканчике, я трансфигурировала скальпель, которым и заточила два пера.

Попробовав их на письме и сравнив, профессор улыбнулась: – Нет никакой разницы. А без палочки вы трансфигурировать умеете?

Я отрицательно покрутила головой.

– У меня без палочки и заклинания получаются только на самом малом расстоянии. Примерно на вытянутую руку.

– А шнурки вы завязываете тоже волшебством? – спросила декан.

Пришлось сознаваться.

* * *

Добравшись до нашей общей гостиной, я застала группу старшекурсников, следящих как Ахилл режется с шестикурсником в магические шахматы. Кажется, того звали Бэр, и он явно уступал моему братцу в мастерстве. Это ничуть не удивительно – Ахилл дома даже Джесса всегда обыгрывает, разве что папу не может победить уже который год, но каждый раз всё равно пытается, сильно расстраиваясь при проигрыше. Немножко понаблюдав за игрой, я решила посмотреть, что за учебка такая у нас при гостиной. Круглая комната оказалась маленькой библиотекой. Имелись тут и столы для работы. Книг оказалось немного, и стеллажи, выставленные вдоль стены по кругу, от двери до двери, в большинстве своём пустовали. В основном тут были расставлены старые учебники, зачастую повторяющиеся в нескольких экземплярах, несколько книг по рукоделию и много самого разного о магических растениях.

Три полки на одном стеллаже занимали рулоны пергамента. Те, которые я из любопытства развернула, были какими-то картами. Две полки были заставлены печатными томиками магловских учебников и художественной литературы. Среди них заметила несколько романов и сказки, которые решила обязательно прочитать. Особенностью буквально всех здешних сокровищ оказалось, что вынести их из «учебки» не представлялось возможным. Две девушки с пятого курса, Эми и Джорджия, делающие домашнюю работу за одним из столов, объяснили, что книжки сюда приносят ученики. Уже несколько поколений Хаффлпафцев считает своим долгом, после окончания Хогвартса, оставить здесь один или два томика на память. К сожалению, профессор Спраут инспектирует «учебку» и самые ценные экземпляры переправляет в общую библиотеку. Здесь же остаются лишь те книги, которые по тем или иным причинам не представляют интереса для учеников остальных факультетов и не являются опасными для студентов. Ну и насчёт выноса из комнаты предупредили – это точно невозможно. Так что читать только здесь.

Эми и Джорджия вскоре ушли, а я осталась листать потрёпанный справочник лекарственных трав, изданный маглами – в нём на полях была куча пометок разными почерками. Ученики прошлых лет делились наблюдениями – оказывается у некоторых, казалось бы, простых травок есть весьма интересные свойства. Скажем, у разрыв-травы. Простым людям известны и многие свойства аконита, чистотела и бодяги. В общем, я несколько увлеклась.

Вошла незнакомая девочка, однокурсница Ахилла. Она уверенно схватила с полки потрёпанную книжку, вроде бы, учебник. Быстро пролистала его, нашла что-то, захлопнула и поставила на место. С возгласом: «Так и знала», – она стремительно покинула комнату, даже не взглянув в мою сторону.

Я словно очнулась – ну так уж бывает, что погрузившись в чтение я буквально выпадаю из реальности. Вернув справочник на стеллаж, я прошла через гостиную и поднялась в нашу спальню. Сьюзен с Ханной о чём-то секретничали в спальне мисс Боунс. Меган, судя по сопению, доносящемуся из её закутка, видела третий сон, а Бель, сидя на диванчике напротив лестницы играла со своей кошечкой.

– Наконец, – воскликнула она, – ты куда пропала?

– Декан вызывала, – пояснила я, – об отце спрашивала. А что?

– Да хотела показать тебе свои домашние колдографии, – смутилась Бель.

– Ну так пойдём.

Оказалось, что девочку воспитывает дед, а больше у неё никого не осталось. Родители погибли в сражениях с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и она осталась у деда совсем крохой. Этот крепкий старик выглядел на колдографиях очень суровым и властным, почти не двигался, но на внучку смотрел с такой теплотой, что у меня от некоторых снимков сердце защемило. Было совершенно ясно, что Бель его обожает.

– Это мы во Франции, – поясняла она. – А тут, видишь, наш сад. Деду нравятся тюльпаны и хризантемы, а мне ромашки. А тут я впервые села на метлу, видишь падаю, а дед меня успел поймать. А тут к нам приехала тётя Ширли.

Тётя Ширли сразу мне не понравилась. На колдографиях было хорошо видно, как она одёргивает Бель по любому поводу и лебезит перед дедом.

– А это наш дом, смотри – моя комната. А это наш эльф, Пиастор, есть ещё Клуни, но она не любит фотографироваться. И Эмос, её сын, но он на колдографии ни разу не попал, он ещё маленький, всего сорок лет.

Когда колдографии закончились, было уже совсем поздно. Я пожалела, что не взяла свои, и решила затребовать их сюда. Но не сегодня – как-то я уже притомилась.

Показала Бель, как кормлю белочку, которая всё ещё дулась на меня, что я её сюда привезла. Умываться мы пошли вместе, после чего разошлись по своим комнатам. Засыпая, я порадовалась, что один друг у меня уже появился. Даже два, если считать Кэти. А ведь закончился только первый день учёбы в Хоге.

* * *

На трансфигурации я легко превратила спичку в иголку, что не ускользнуло от внимания профессора МакГонагал. Она выдала мне яблоко и велела преобразовать его в кубок. Ох, и непростая оказалась задача. К концу урока у меня вышла глубокая чашка, но без ножки. И была она сделана не из металла, а всё из того же яблока. То есть, с заданием я не справилась.

Тогда мне был выдан уже кубок, из которого яблоко получилось запросто. Потом также легко я переделала его в кабачок, а затем в напильник и, наконец, в портняжные ножницы – эти предметы я хорошо знала раньше, а вот кубков в нашем доме не держали – мы пили из чашек.

Ещё в этот день иголку сделала Бель, а остальные даже не все сумели заострить кончики у спички.

* * *

На заклинаниях у профессора Флитвика ничего практического мы не делали – разучивали движения волшебной палочки. Мне пришлось несладко – я с трудом сдерживалась, чтобы даже мысленно не произнести никакого заклинания и ни в коем случае не пожелать чего-нибудь… этакого. Однако, неясные образы, иногда всплывающие в сознании, изредка возникали туманными силуэтами на стене за спиной преподавателя.

Думаю, никто не догадался о причине их происхождения – ну мелькнул бегущий кентавр, укоризненно нахмурил брови папа, вытянулся гусиный клин или всколыхнулась под ветром вересковая пустошь. К концу урока я уже вполне овладела своими тайными мыслями и больше не выпускала их на общее обозрение. Папа просил меня быть хорошей девочкой.

* * *

О том, что я обязательно должна быть хорошей, невольно вспомнила на занятиях по защите от тёмных искусств. Профессор Квиррелл – так звали нового учителя – произвёл на меня самое удручающее впечатление. Показалось, что он нас старательно запугивает, рассказывая о том, насколько сильны и опасны тёмные силы. Заикающаяся речь и неуверенные жесты только усугубляли ситуацию – я почувствовала себя настолько подавленной, что этим же вечером отписала домой. Заодно попросила прислать мне альбом с колдографиями. Не мамин про меня, а мой про тех, кого знаю и люблю.

Тихонько позвала Эгаста – одного из наших домашних эьфов. Домовик выбрался из стоящего в углу огромного чемодана, где устроил себе уютное гнёздышко, и на мгновение замер рядом с моей кроватью. Надо сказать – эти создания у нас невыносимо балованные – вот этот лишь покосился в мою сторону, типа – чего изволите, а сам с ужасно занятым видом скорее полез в шкаф перекладывать и перетряхивать вещички.

Я, конечно, не могла спустить этого просто так – ведь на эльфе была та самая наволочка с не до конца вышитой белочкой, которую он слямзил с моих пяльцев, а это сигнал о личной преданности. В общем – ласково потянула негодника за длинное ухо:

– Отнеси папе это письмо, дождись ответа и немедленно возвращайся, – приказала я ему. – А в вещах покопаешься завтра, когда я буду на занятиях.