Текст книги "Вилли – маленькая ведьма (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Потом у меня был очень непростой разговор с папой. Он долго молчал, видимо, подбирая слова, и, наконец, спросил:

– Так что ты знаешь о Белтейне?

– Ну, это такие танцы на горе для женщин и девочек. Древняя традиция – ведьмы слетаются туда, чтобы повеселиться.

– М, да! Вот уж не думал, что твои познания в области старинных обрядов столь скудны! Увлечение маггловскими сказками оказалось чрезмерным, хотя ведь в них тоже упоминаются Вальпургиева ночь и Шабаш – эти традиции распространены достаточно широко по всему свету.

– Ну, в сказках неволшебного мира про это пишут всякие страсти-мордасти, – улыбнулась я. – Про кровавые жертвоприношения и эти… оргии. А на самом деле всё просто замечательно. Весело и очень бодрит.

– В этом-то всё и дело, что бодрит, – согласился отец. – В этих особенных местах, обычно на голых возвышенностях, ведьмы набираются здоровья и жизненной силы. Ты ведь заметила, как мама и бабушка помолодели после вашей встряски весной!

Однако за последние лет сорок этого ни разу не происходило. Почти со времён бабушкиной молодости, с тех пор, как погибла Великая Айседора, Лысая Гора не признала Великой Ведьмой ни одну женщину, поэтому ежегодные танцы не очень-то сильно помогали тем, кто посещал их, следуя старинной традиции. Но с твоим появлением всё изменилось. Купол света снова засиял, а молодость стала наполнять тела танцующих, отматывая в обратном направлении счётчик прожитых лет.

– Не может этого быть! – воскликнула я. Великая Ведьма – женщина. А у меня пока ни с одним парнем не было ничего… особенного.

– Видимо, не всё в старых поверьях верно, – пожал плечами отец. – Насчёт того, что единороги подпускают к себе только девственниц, легенды явно ошибались и вводили нас в заблуждение. Увы, старые предания отражают не только факты, но и отношение к событиям людей, писавших книги. Тем не менее, тот факт, что ты – Великая Ведьма Ирландии признан и Одиноким Утёсом, и множеством наших ирландских ведьм – почти все они прибыли на внеочередной шабаш, назначить который можешь только ты.

И теперь обязаны подчиняться тебе беспрекословно. Твоё слово имеет для них огромную силу.

– Ой! – испуганно воскликнула я. – У меня попросила благословения Стейси Логан. Она что, тоже из Ирландии? Иначе, откуда ей было знать про меня?

– Стейси живёт с родителями в старинном доме – Логан-Хаусе примерно в сотне миль к северу отсюда. Очень уважаемая волшебная семья. Мы с её отцом давненько спорим на одну весьма важную тему. Да, они живут в Ирландии, и саму Стейси, насколько я знаю, каждый год забирают из Хогвартса домой как раз на эту ночь – ночь с апреля на май, когда проходит Белтейн. В их доме свято хранят старые обычаи.

Так на что ты благословила эту самую Стейси?

– Её, её будущего малыша и его отца. На то, что всё у них будет хорошо.

Услышав эти слова, отец вскочил и нервно забегал по комнате:

– Какой ужас! – воскликнул он в волнении. – А что, если это не тот отец? Насколько я помню, Фрэнк Логан давно планировал выдать свою дочь за вполне определённого юношу. Но теперь, после твоего вмешательства, уже ничто не в силах помешать благословлённому тобой союзу. До тех пор, пока ты остаёшься Великой Ведьмой.

– А как зовут того юношу? Того, за которого сговорили Стейси? – полюбопытствовала я.

– Не знаю, – сознался папа. – Да и какое это теперь имеет значение? Ты уже определила их судьбу – девушки и её мужа.

– Пап! Ну не огорчайся так! А вдруг это тот самый парень, за которого её и собирались выдать?

– Понимаешь, Виллоу Кэйтлин! Важно, чтобы ты осознала – теперь каждое твоё слово имеет и значение, и вес. Ляпнешь что-нибудь, не подумав, а от этого изменятся судьбы людей. Ты, практически, насильно поженила Джейсона и Грейс. И это тогда, когда твой брат ещё не завершил получение образования – он ведь планировал поступать во Флорентийскую Академию Зельеварения. А родители Грейс чуть не разослали приглашения на помолвку своей старшей дочери и Огастуса Стокманна из Вены – они давно считали этих молодых людей женихом и невестой.

– Э-э-э…! Папа! Но ведь Грейс не из Ирландии! Она англичанка – то есть не должна мне подчиняться.

– Возможно, так и было бы, если бы не Белтейн, на котором она побывала, – отец опять нервно заходил по комнате. – Самое сложное в создавшейся ситуации – уладить вопрос со Стокманнами. Они ничем не заслужили обиды, которую нанёс им отказ Грейс от брака с их сыном. Поэтому – отправляйся в Вену и любыми способами загладь свою вину. В конце концов, предложи им себя вместо Грейс… если они согласны подождать, пока ты подрастёшь. Мало кто откажется от брака наследника с самой Великой Ведьмой.

* * *

Выйдя из папиного кабинета, я чувствовала себя ужасно. Ужасно обиженной. Нет, не на папу – он, конечно, несколько раз был достаточно конкретен в своих рассуждениях, но слова – лишь звуки… а вот смысл…! То есть в голове моей всё запуталось, и мыслила я весьма неясно.

Добравшись до своей комнаты, я первым делом ударилась головой о шкаф – мне необходимо было себя наказать за непроходимую тупость. Проказник Эгаст в последний момент успел просунуть подушку между углом шифоньера и моим кумполом.

– Зачем ты это сделал? – спросила я немедленно – домовиков обязательно нужно расспрашивать, потому что сами они открывают рты, обычно, только для выражения покорности воле хозяина.

– Боюсь, трудно было бы починить шкаф, разбитый головой Великой Ведьмы. А он ещё вполне послужит, – ответил негодник, пожимая плечами.

– И что ты вообще обо всём этом думаешь? – продолжила я наезжать. Это единственный способ узнать мнение эльфа – вытащить его из него чуть ли не клещами.

– Хозяйка Вилли никогда не искала лёгких путей, – подмигнул мне домовик. – И в этот раз не станет. Мне все эльфы завидуют, потому что я очень интересно живу и никогда не скучаю – только Эгасту читают на ночь сказки.

Ну вот, опять какой-то намёк – снова, вместо того, чтобы посочувствовать или посоветовать, этот проказник напрягает мне мозги. А подумать-то, действительно, стоит.

Чему меня всегда учили родители? Скромности, сдержанности, осторожности, предусмотрительности.

В истории со Стейси Логан – там, на платформе девять и три четверти – я эти качества проявила. В случае с Джейсоном и Грейс – поступила наоборот – позволила чувствам руководить своими действиями. А результат – один и тот же – образование супружеских пар. Этак я переженю всех, кого повстречаю. Великая Ведьма – Великая Сводница… – невольно хихикнулось.

С другой стороны, магия – не шуточки. Это магглы могут себе позволить делать всё, что угодно со своими законами или обещаниями. А в волшебном мире существуют непреложные обеты, магические клятвы и другие хитрые моменты, которые не обойдёшь ни грубой силой, ни подкупом, ни запугиванием, ни обманом.

Если кто-то не в курсе – у нас, волшебников, есть методы, недоступные обычным людям. Например, просмотр воспоминаний через омут памяти. Правда, с меня подобного рода показаний снять невозможно… или возможно? Это нужно будет попробовать. Но под сывороткой правды я сама всё выложу, как на духу безо всякого залезания ко мне в мозги.

Нужно будет забежать в кабинет к папе и попробовать собрать воспоминания о последних событиях, а потом снова хорошенько их просмотреть… если этому не помешает забор в моей бестолковой голове.

Вернувшись к отцу, я застала там маму и бабушку. Они как-то испуганно на меня посмотрели – не иначе, промывали мне косточки. Но помочь с омутом памяти не отказались – сохранение того, что видела и слышала, важная часть нашей волшебной жизни. В общем, втроём они меня быстро обучили, как отдавать информацию, как складывать её во флакончики, и как потом ею пользоваться.

Потом я зависла над каменной чашей Омута, заново переживая события последних месяцев. Вот незадача! Какой беспросветно тупой и невнимательной была я всё это время – признаки изменения моего статуса были буквально развешаны передо мной на каждом шагу с того самого момента, как я уехала из Хога. Особенно это бросалось в глаза тут, в Имеральд Хилл.

* * *

До самого вечера я чувствовала себя ненормальной. Наверное, я и была ею – вот представьте себе – вдруг выясняется, что вы – могущественнейшее существо. И что с этим делать? Ведь колдовать лучше вы от этого не стали. Предсказывать последствия своих действий не научились. Сжаться в комок и сидеть не двигаясь? Скучно. А предпринимать хоть что-нибудь – боязно.

С другой стороны я всегда знала, что являюсь могущественной и очень искусной волшебницей из древнего магического семейства… но не настолько же влиятельной! Представляю себе, в каком затруднении оказались мама и бабушка. То есть, я не должна никаким образом проявлять любых желаний в их присутствии, потому что отказать мне они решительно ни в чём не могут. А вот над Эсми я бы могла недурственно подшутить. Но не стану, потому что это было бы нечестно. Хорошо, что у меня много братьев, с которыми я могу вести себя по-прежнему. И ещё есть папа – он ни в малейшей степени не попадает в зависимость от моего нового статуса.

С этим настроением и легла спать. Но долго ворочалась – я ведь здорово набедокурила с Грейс. Впрочем… между нею и Джессом ещё зимой определённо сильно искрило. То есть она не будет очень уж вырываться из объятий моего братика.

Поскорее навела обшаривающие чары – точно. Не вырывается. Сидят рядышком и воркуют – чисто голубки. Не стала подслушивать о чём – надо же соблюдать приличия. Но этот Стокманн… как его…? Огастус. Ведь он лишился такой замечательной невесты!

Я снова пошла к папе – ну, так уж получается, что больше мне не с кем серьёзно поговорить. Но в кабинете его не оказалось. Я снова навела обшаривающие чары – а он как раз… в общем, подглядывать за родителями не стала. Рано мне ещё на такое смотреть. Прошла в библиотеку и принялась разыскивать карты и книги про Вену.

Так уж меня учили родители, что за собой всегда нужно прибирать. Не важно – детские ли шалости, взрослые ли ошибки, но: или исправь, или, если не можешь, хотя бы, извинись. Утром, измученная сомнениями, я пришла к папе и доложила о своей готовности отправиться в столицу Австрии, чтобы загладить содеянную мною оплошность. Он выслушал, не перебивая, а потом выложил на столик мой паспорт и стопочку денег. Маггловских.

* * *

До Дублинского аэропорта я добралась камином с нашей деревенской почты. Как вести себя в обычном мире среди нормальных людей? Так мы довольно много путешествовали. Правда, когда в кассе продавщица внимательно вгляделась в дату моего рождения, я мигом применила лёгонький «Конфундус» – ведьма я, или кто? Потом провела часок в зале игровых автоматов, пока не объявили посадку. Еще небольшие «Конфундусы» при регистрации и при проходе в самолёт – и я в салоне. Бессонная ночь сразу дала о себе знать, а бортпроводница без спросу накинула на меня плед. Я мысленно пожелала ей огромного человеческого счастья и отключилась до самой Вены.

На выяснение адреса Огастоса Стокманна в справочной ушло немного времени – я указала даты рождения между семьдесят седьмым годом и шестьдесят седьмым, полагая, что не будет же жених Грейс старше двадцати пяти или младше пятнадцати лет.

Ожидая ответа, я мысленно представляла себе список на двух листах, однако получила один единственный адрес.

– Вам безумно повезло, – улыбнулась мне девушка из окошка. – Вот, если бы вы спросили про Августа Стокманна – искать его вам пришлось бы несколько дней, объезжая множество адресов.

Мне оставалось сесть в такси и показать водителю бумажку.

Говорю же – я неплохо ориентируюсь в мире магглов. Хотя по-немецки знаю буквально несколько слов.

Выяснилось, что Стокманны живут в обычном городском доме, что звонить им нужно кнопочкой с фамилией, указанной на табличке у входа в подъезд.

– Вер ист дас? – раздалось из динамика.

– Ихь Вилли, – напрягла я все свои познания в незнакомом языке. – Ихь шпрехе дойче нихт. Ихь шпрехе Энглиш, Фрэнч унд Спэниш.

– Английский подойдёт, – ответили мне. – Так к кому вы?

– Я с извинениями по поводу расстроенной помолвки. Наверное, к несостоявшемуся жениху, – голос был мужским и показался мне молодым.

– Поднимайтесь на третий этаж, – распорядился невидимый собеседник.

В двери что-то задребезжало. Открыла её и вошла в подъезд. На третьем этаже меня поджидал молодой человек приятной наружности, одетый в летние брюки и футболку.

– Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии, – я поспешила представиться по полной форме.

– Огастос Микис Стокманн из Австрии, – ответил парень, распахивая передо мной дверь в квартиру. – Так что там у нас с помолвкой?

Мы прошли в скромных размеров комнату, где я решительно уселась на диван и взглядом предложила юноше сесть – прежде всего, этикет. Хозяин послушно устроился на стуле и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.

– У меня дело довольно щекотливого содержания, – я вдруг почувствовала, что слишком быстро гоню. – Хотелось бы изложить его в присутствии ваших родителей.

– Папы и мамы нет дома. Вы не против, подождать их некоторое время?

– Видимо, это будет правильно, – я величественно кивнула.

– Ну а пока нам никто не мешает, не расскажете ли мне хоть что-нибудь про расстроенную помолвку? – парень явно не собирался оставлять меня в покое. – Хотя бы имя невесты. Ведь не о себе же вы ведёте речь!

– Разумеется нет. Я имела ввиду Грейс Хайуотерс. Она англичанка.

– И что произошло с Грейс? – молодой человек сноровисто придвинул к самым моим коленкам низкий столик, на который выставил коробочки с конфетами и печеньем. Добавил к этому пару широких стаканов и жестянки с колой и фантой. – Угощайтесь, юная леди. Или предложить вам кофе?

– Нет, в такую жару лучше будет газировка. А Грейс любит моего брата и выйдет за него замуж.

– Вот как! – Огастос озадаченно поскрёб в затылке. – А она его сильно любит?

– Ну… я не знаю, в чём измеряется сила любви… Но между ними явно что-то искрит.

– Вот как! – юноша потёр подбородок. – Да, это, действительно может быть серьёзно. А почему, собственно, именно вы так этим озадачены?

– Потому что я расстроила помолвку Грейс с вами.

Парень стремительно отвернулся. Наверное, чтобы я не видела его слёз. Впрочем, плечи его немного сотрясались от сдерживаемых рыданий. И он поспешно выбежал за дверь. До меня донеслись невнятные булькающие звуки и, чтобы не терять времени, я налила себе шипучки и принялась пробовать печенюшки и конфеты. Всё равно человеку потребуется какое-то время, чтобы успокоиться, а тут такая вкуснотища! Ну а родители… жалко их, конечно. Придётся им всё снова повторить.

Вернулся Огастос значительно посуровевшим. Он свёл брови к переносице и потребовал:

– Доложите мне, юная леди, как вы посмели столь гадко поступить?

– Я не нарочно, герр Огастос. Ведь мне никто не говорил, что Грейс предназначена вам. А мой братишка ужасно по ней сох. Думала, что она просто вертит перед ним хвостом и вкручивает шарики бедному Джейсону. Вот я и приказала ей выходить за него замуж.

Огастос спрятал лицо в ладонях и снова выбежал, сотрясаясь от рыданий. Вот уж не думала, что он будет так переживать! Я добавила себе газировки и пододвинула поближе вторую коробку с конфетами. Нет, я не сластёна, но очень любопытно попробовать.

– Интересно, почему же девушка послушалась вас, фройляйн? – продолжил расспросы вернувшийся молодой человек. Выражение лица на нём было просто каменное.

– Это очень грустное обстоятельство. Дело в том, что я велела Грейс выходить замуж, полагая, что я нормальная.

– А какой вы оказались?

– Выяснилось, что я – Великая Ведьма Ирландии. То есть я просто высказала своё пожелание, не подозревая, что она его обязана исполнить.

Юноша выпучил на меня глаза:

– Тогда почему вы не забираете свои слова обратно. Скажите девушке, чтобы не выходила за вашего брата, а приезжала к нам в весёлую Вену. Я с удовольствием с нею познакомлюсь.

– То есть вас даже не представляли друг другу! – догадалась я. Вы – знакомы только по колдографиям! И никакого чувства друг к другу не испытываете? Уфф. Мне стало значительно легче – никогда не простила бы себе, если бы разбила вам сердце.

– Ну-у… не всё так безоблачно, – задумчиво протянул Огастос. – Я всё равно очень огорчён. Да, огорчён, – добавил он, чуть помедлив. – Возможно, несколько ослабить чувство утраты от понесённой потери мне позволит рассказ Великой Ведьмы о своих ведьмовских возможностях.

– Да ничего особенного, поверьте мне. Просто другие ведьмы вынуждены подчиняться моим распоряжениям. И благословениям. То есть, если я скажу: «Будьте счастливы» – никуда не денутся. Будут, как миленькие. А в остальном я самая обычная волшебница.

– С волшебной палочкой? – ехидно полюбопытствовал молодой человек.

– Я не взяла её, потому что не собиралась серьёзно колдовать. При моём уровне владения магией для бытовых мелочей подобный инструмент не требуется, – я левтировала баночку, чтобы добавить немного газировки в свой стакан. Ну, некоторые маги считают нужным при знакомстве осмотреть волшебную палочку незнакомца, но я на подобную паранойю не ведусь. И сама не стану доставать свою палочку, чтобы предъявить её малознакомому человеку. Так что – пусть не надеется.

Парень некоторое время о чём-то думал, глядя, как печеньки прыгают ко мне в руку.

– Знаете, Вилли! Пожалуй, вам удастся загладить свою вину. Вскоре у меня встреча с друзьями в одном из кафе. Обещаю полноценный ужин и весёлую компанию. Собственно, представлю вас как дальнюю родственницу, которая тут проездом. Ну, а нужно мне, чтобы Гретхен отнеслась ко мне с благосклонностью. То есть, хотя бы позволила себя проводить. И предупреждаю – все мои друзья не имеют никакого отношения к магии.

– Вы любите магглу?

– Магглу? Ну…

– По-немецки это звучит иначе! – сообразила я.

– Совсем, совсем иначе.

– И, зная о предстоящей женитьбе на Грейс, не подавали бедной девушке ни единой надежды, ни единого знака приязни! Я восхищаюсь вами, мистер Стокманн. Но не знаю, смогу ли помочь. Я ведь тут не у себя дома. К тому же на неволшебниц мои полномочия не распространяются. Тем не менее, постараюсь быть полезной.

* * *

Что сказать о вечере? Было уютно. За столом собралась довольно большая компания молодых людей. К сожалению, разговор шел исключительно по-немецки, так что я ничего не поняла. Но ржали эти парни и девушки от всей души, то и дело одобрительно поглядывая, то на меня, то на повествующего какую-то историю Огастоса.

Девушка по имени Гретхен – натуральная блондинка (как вы понимаете, красками меня не проведёшь), поглядывала в мою сторону с непонятным сочувствием. Но со смешинкой в глазах.

Она сидела совсем рядом и каждый раз поворачивала голову, чтобы посмотреть на меня.

– Ты говоришь по-английски? – спросила я её вполголоса.

– Да.

– Тогда выходи за Огастоса. Он меня сюда специально привёл. То есть – для того, чтобы заинтересовать тебя.

– Вот как! – Гретхен заломила бровь. – Очень интересно. А ты действительно волшебница?

– Нет, это всё для красного словца, – я же знаю, что при общении с магглами нужно соблюдать статут о секретности. – Разве можно рассказать интересную историю, не приврав на самом интересном месте! – в этот момент в моей душе заворочался червячок сомнения. Я тихонько колданула на парня – да не слышно в нём никакой магии!

Вот засада! Он вообще не волшебник! Но как лихо меня обо всём выспросил!

Во мне всплеснулась неожиданная злость – светильники в зале замерцали. Пришлось поспешно брать себя в руки и утыкаться в салат – выходит, этот дурашлёп привёл меня сюда, чтобы позабавить друзей рассказом о заграничной чудачке, полагающей себя великой волшебницей.

Меня буквально распёрло от гнева. Свет разом погас. И тут сработал рефлекс: автоматически в руку скользнула волшебная палочка и прозвучало: «Шоб тебя гепнуло!». Свет снова зажёгся.

Только Гретхен что-то заподозрила – её взгляд проводил палочку, ускользающую в кармашек жилетки. Остальная компания обратила на происшествие мало внимания.

– Гасти, ты не проводишь меня до дому, – с этими словами Гретхен обратилась к Огастосу, когда мы расходились.

Я сделала ребятам ручкой и махнула, привлекая к себе такси. Нужно было ехать в аэропорт и начинать поиски снова. Хотя, правильнее, снять номер в отеле, чтобы хорошенько выспаться. А то я с несвежих мозгов явно чего-то начудила.

Глава 18

Следующий день я просто гуляла по красивому городу – тут много интересного. Заодно высматривала местных волшебников, чтобы навести справки об интересующем меня семействе. Не напрасно же я целый год корпела над разного рода изучающими чарами – конечно, я довольно быстро обнаружила целую семью, занятую осмотром местных достопримечательностей. Они оказались приезжими, но дорогу к ближайшему камину мне указали. А там я узнала и путь к Австрийскому министерству магии. Собственно, до него оказался всего один шаг как раз через этот самый камин, который, как выяснилось, по-английски не понимает, а как назвать точку прибытия по-немецки мне любезно подсказали.

Из атриума – так тут называется прихожая – меня направили к фрау Трепанг. Эта женщина быстро разыскала нужных людей – оказывается, я напутала с именем: Не Огастос, а Огастус. И, вряд ли в маггловской справочной мне дали бы правильный адрес – их жилище – старинный замок, укрытый от обычных людей не хуже, чем Хогвартс и Хогсмит. То есть для остального мира его как бы и не существует. Но добраться туда через камин совсем просто. Так я и сделала.

– Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии к Огастусу Стокманну, – признесла я чётко, едва вышла в просторный… кажется, это был рыцарский зал. Представилась по-английски и меня прекрасно поняли доспехи, расставленные вдоль стен, мечи, шпаги и алебарды, стоящие в пирамидах и развешанные по стенам. Гулкая пустота помещения казалась звонкой, от наполнявшего его железа. Прохладный рассеянный свет лился откуда-то сверху. И больше никого и ничего. Нигде.

Глухо и безнадёжно – это чувство наполнило меня буквально через считанные мгновения. Замерла, прислушалась, разослала во все стороны обшаривающие заклинания – я ведь не просто маленькая девочка, а… ну, я уже рассказывала. Так вот, параллельно этому весьма значительному залу рядом располагался ещё один. Туда я и бросилась, потому что в списке присутствующих засекла очень дорогого мне человека.

Влетела через дверь в середине длинной стены и увидела две спины в противоположных концах внушительного помещения с высоченным потолком.

– Три, два, один, начали! – загремел незнакомый голос.

– Экспеллиармус! – заорала я, как ненормальная. Целая куча волшебных палочек взмыла к теряющемуся в вышине потолку и злой пчелиной тучей устремилась в мою сторону.

Ну, тренировочные дуэльки мы с братьями не раз разыгрывали, так что перекатом вышла из-под этого случайного обстрела и в кувырке попыталась разобраться в обстановке – несколько зрителей, дуэлянты и их секунданты. Огастус против Джейсона – вот до чего дело дошло!

– Акцио, галстуки, – сделала я посылы сразу с двух рук в стороны главных действующих лиц.

И, что вы думаете? Да никто не способен противиться тому, что намотано у него на шее. А в дуэльном кодексе наличие этих удавок декларировано однозначно. В общем, не напрасно меня учили думать. Джейсона, попавшего мне под левую, я ласково нокаутировала ладошкой по лбу, а вот с его соперником следовало предметно побеседовать – Огастуса я только слегка придушила, перехватив его галстук, ясное дело, левой.

– Надо поговорить, – ослабив удавку и дав ему глотнуть воздуха, сказала я негромко.

– Кто ты такая? – прогремел мощный женский голос. Одна из «зрительниц» успела вернуть себе палочку элементарным «Акцио» и теперь нацелила её на меня.

– Виллоу Кэйтлин Маккена, – ответила я в три кувырка, уходя из-под прицела и отправляя «Агаументи» в сторону нежданной противницы.

Моя «мягкая, слабая» детская палочка выдала вполне убедительные короткие плевки, которые я на лету превратила в сосульки. Все они прошли мимо цели, но отвлекли соперницу – она не успела ничего в меня послать. Зато я дала в её сторону россыпь тех самых сфер огня, которыми развлекался Реган во время игры в солдатики с Мэтом. Плюющиеся звёздочками шарики дали мне ещё несколько секунд на то, чтобы осмотреться.

– Я прибыла, чтобы принести извинения Огастусу Стокманну и не позволю ему умереть до тех пор, пока не сделаю этого, – наконец я завершила свою мысль и замерла.

– Сударыня! – грозная женщина опустила свою палочку. – Вы нарушили древний дуэльный кодекс, вмешавшись в противоборство мужчин. Боюсь, вас придётся за это наказать.

– Сударыня! – я всё ещё была несколько в запале. – Только за два последних месяца я обнаружила в заповедях, оставленных нам предками, две весьма значительные неточности. Боюсь, слепое следование традициям ведёт нас по замкнутому кругу заблуждений.

Дама затолкала свою палочку в сумочку на боку, а я свою – в карман жилетки. То есть – мы обе решили, что бодаться дальше нам не стоит. Джейсон поднимался с пола, опираясь на руку парня со знакомым лицом. Огастус окончательно избавился от галстука и, поддерживаемый незнакомым молодым человеком, тяжело сипел, вентилируя лёгкие.

– Право, ваше миролюбие убеждает меня в необходимости разговора, – я, наконец-то рассмотрела произнёсшие эти слова женщину. Очень красивая, но определить на глаз возраст совершенно невозможно – такое часто бывает у сильных волшебниц. Золотистые волосы уложены в строгую причёску, приталенная фиолетовая мантия, скульптурно идеальное лицо.

– Пройдёмте в гостиную, – добавила незнакомка вполне дружелюбно.

– Благодарю, – я смиренно потупила взор. – А ты, Джейсон, не вздумай сцепиться с Огастусом, пока я с ним не поговорю, – добавила я в сторону своего старшего брата.

* * *

– Офелия Стокманн! – представилась дама, едва мы присели на мягкие банкетки. Домовики, повинуясь её жестам, сноровисто разливали чай и разносили угощение. Ещё несколько волшебников и волшебниц, пришедших вслед за нами из дуэльного зала, смиренно играли роли второго плана, практически не обозначая себя – их имена даже не были названы. – Итак, в чём вы хотели извиниться перед моим сыном?

– Я расстроила его брак с Грэйс Хайуотерс. Мне не было известно о договорённости между её родителями и вами о заключении союза между детьми. И я не догадывалась о влиянии, которое мои слова способны оказать на судьбы других людей. Я поступила опрометчиво и в наказание за допущенную оплошность готова заменить потерянную для вас замечательную невесту. Когда подрасту, конечно. Если вы и ваш сын согласитесь подождать, – я сделала те самые глаза, каким смотрит на меня Эгаст, прося ему почитать.

Офелия посмотрела задумчиво – я как раз выплюнула на ложечку вишнёвую косточку, но неудачно – та упала вниз и была рефлекторно поймана моей левой рукой – я неосторожно прихватила её пальцами и ссыпала образовавшийся порошок на край блюдечка.

– Вы – младшая сестра Джейсона Маккены? – спросила моя собеседница.

– Да. Я пятый ребёнок в семье, где он – старший. Мне до его уровня ещё тянуться и тянуться.

– Но обезоруживающее заклятие вы колдовали до того, как достали волшебную палочку.

– Верно. Огромная магическая сила – это просто проклятие всех детей наших родителей. В первые годы жизни, когда мы ещё не способны владеть своими способностями, наши жизни буквально висят на волоске – случайные всплески волшебства способны обрушить на ребёнка котёл кипятка или послать его беспомощное тельце туда, откуда нет возврата. Признаться, и дальнейшая наша жизнь посвящена, преимущественно, обузданию заключённой в нас мощи, – движением мизинца я вымыла стёкла в комнате, где мы сидели. Бытовуха вообще идёт у меня без проблем, а тут стёкла были уж очень запылёнными. Так что вокруг сразу стало заметно светлее.

– Знаете, леди Виллоу, – я ни в какую не угадывала настроения своей величественной собеседницы – очень уж искусно она владела мимикой. – Мне хотелось бы получить подтверждение столь великого магического могущества, на которое вы намекнули. Не откажите в любезности пройти небольшое испытание.

Ох и непроста эта колдунья! Тем не менее, отступать не стану – вдруг мне удастся выкрутиться!

– Располагайте мною, фрау Офелия, – я смиренно потупила взор.

– Тогда, – взмахом палочки хозяйка убрала глухую стену, и открылся вид на заснеженную альпийскую вершину, – смотрите. Слева на склоне после неожиданных снегопадов накопились огромные массы, угрожающие лавиной деревеньке внизу. Попытайтесь решить эту проблему.

Вот это задачка! И на таком огромном удалении! Тут же не меньше десятка миль. Впрочем, если понадобится, можно и поближе подлететь, хотя бы на кресле, в котором сижу. Однако, начну, пожалуй, отсюда.

Кончиком волшебной палочки, наложив на вершину «удавку», я послала туда обшаривающие и просвечивающие чары – надо же понять, что там к чему. И, да, снежной массы там накопилось ужас сколько, причем, сойди она точно вниз по склону – несколько симпатичных домиков точно сметёт.

Но ведь такая ситуация должна возникать каждый год! И как же с этим справляются магглы? Не отстраивают же они эту деревеньку раз за разом с упорством садовых гномов?

Ага! Вот справа ложбина, ведущая в долину реки через пространство, на котором решительно не видно деревьев. То есть снег спускается в этом направлении и не скапливается в той части склона, который угрожает посёлку. А почему нынче этого не случилось? Не знаю, да и какая мне разница – понятно, что нужно заставить снег пойти в долину, а для этого его следует…

Я дала максимальное увеличение изображения нижней части длинного снежного языка, выбрала цепочку пунктов, в которых ограничила удавками кусочки размером с кулак, и послала «Детонато».

Вряд ли расположившиеся рядом со мной наблюдатели видели цепочку фонтанчиков, вскинувшихся в результате прогремевших взрывов. Но нижняя часть снежного языка поползла вниз, увлекая за собой и верхние участки. Процесс развивался лавинообразно – заснеженное пространство на склоне решительно ринулось мимо деревеньки прямиком в сторону реки. Впрочем, небольшая часть скопления подвинулась и в опасном направлении, но ей не хватило массы, и она остановилась, растеряв разгон, задолго до того, как достигла посёлка.

– Итак, вы предлагаете себя, взамен Грейс, которая по вашей вине отказалась выйти замуж за моего Огастуса, – фрау Офелия посмотрела на меня странным взглядом. – Мой-то отпрыск, несомненно, с этим согласится, однако я не дам своего разрешения на подобный союз – категорически не желаю видеть вас в качестве собственной невестки. Однако всегда буду рада принять у себя в гостях, – женщина очень открыто мне улыбнулась и сделала знак остальным волшебникам и волшебницам удалиться.