Текст книги "Полуночный любовник (СИ)"

Автор книги: Сергей Акулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Сидя за рулём автомобиля, Итан посмотрел на наручные часы. Почти пять часов вечера, а на стоянке перед женской исправительной колонией не было ни одной живой души.

Итан не стал унывать. Он вытащил из бардачка пачку сигарет и зажигалку, закурил, вдохнув горячий дым с ароматом никотина, и облегчённо выдохнул. Курение убивает. Но без сигарет и алкоголя Итан не мог нормально думать. С тех пор как он увидел первого одержимого, он всегда много пил, а на следующий день выкуривал несколько сигарет. Это помогало держать себя в тонусе. В противном случае, он бы давно сошёл с ума от постоянных кошмаров, которые терзали его искалеченный разум. Это была его ноша. Он даже не женился, хотя у него была такая возможность. А всё потому, что зло и призраки прошлого должны оставаться под замком. Итан не хотел делиться своими кошмарами с самыми близкими людьми. Ну а кто может быть ближе любимой женщины? Проще оттолкнуть, чем делить эту боль с любимым человеком.

Выкидывая окурок в окно, Итан обратил внимание на белый автомобиль, который остановился позади него. Из салона белой машины вышла женщина в деловом костюме, состоящем из белой блузки с чёрным бантом, чёрной юбки с длинной чуть ниже колена и пиджака. На плече у женщины была сумочка, её длинные ноги обтягивали чёрные колготки, а светлые волосы были собраны в пучок.

Ну, точно адвокат!

Итан протёр усталые глаза и вышел из салона автомобиля, встретившись взглядами с женщиной, которой на вид было немного за тридцать. В последнее время его окружали одни красотки, что не могло не радовать.

– Мисс Тейлор? – спросил он.

– А вы, должно быть, Итан Уоллес, – ответила Саманта, протягивая изящную ладонь. – Приятно с вами познакомиться. И спасибо, что откликнулись на просьбу о помощи.

Итан посмотрел на её руки. На левой руке красовались женские наручные часы, а на безымянном пальце кольцо с маленькими алмазом. То, что Саманта Тейлор была замужем, Итана ничуть не смущало. Когда речь заходила о работе, он не мог себе позволить отвлекаться на женские ножки, даже такие сексуальные, как у неё. Вместо этого он прикинул, сколько она могла зарабатывать, работая государственным адвокатом. Учитывая недешевую одежду и добротные украшения, она либо удачно вышла замуж, либо работала в одной сфере с кем-нибудь из родственников.

– Сколько всего дел вы вели, миссис Тейлор? – поинтересовался Итан.

– Опять вы задаёте странные вопросы, – нахмурилась она, одарив его ледяным взглядом. – Какая разница? Я профессионал своего дела, мистер Уоллес.

– Разве я ставил под сомнение ваш профессионализм?

– Неоднократно!

Итан закрыл дверь автомобиля и взял из багажника железный чемодан. Они направились ко входу в женскую исправительную колонию, и Итан, глядя на колючую проволоку, обдумывал дальнейшие шаги.

– Скажите, миссис Тейлор, почему вы думаете, что Наоми Мэннинг была одержима демоном?

Саманта заметно замедлила шаг.

– Это сложно объяснить, – тихо ответила она. – Будет лучше, если вы сами всё увидите.

– И вы называете себя профессионалом?

– Я профессионал! – выпалила она. – Но я занимаюсь защитой в зале суда, а не борьбой с различными монстрами! Я понятия не имею, как ваш дьявол связан с моей подзащитной. Однако я убеждена, что с Наоми Мэннинг всё не так просто. Раньше я об этом даже не задумывалась, словно кто-то ограждал меня от этих мыслей. А теперь, когда я поговорила с отцом Калебом, я начала понимать, что всё очень странно.

– А вы умеете заинтриговать.

Исправительная женская колония города Джефферсон-Сити встретила Итана двумя постами охраны, на которых он изрядно задержался. Первый пост охраны заставил его расписаться и предоставить чемодан для досмотра. Из всех вещей он смог взять с собой только библию. А вот остальные вещи пришлось оставить. На втором посте охраны Итан прошёл тщательный осмотр с помощью рук и метало детектора. Благо палец в задницу не стали засовывать.

Когда Итан выполнил все условия исправительной колонии, их вместе с Самантой сопроводили по длинному коридору, который пролегал через основное здание и заканчивался в отделении для смертников. Сами камеры смертников Итан не увидел, чему он был несказанно рад. Их отвели в комнату ожидания, где посадили в одно из самых мерзких помещений, где ему доводилось бывать. Ни одного окна, а из всех предметов интерьера только железный стол и три железных стула, которые посадили на огромные болты, прикрутив к бетонному полу.

– В жизни не видел более уродливого места, – признался он, занимая место за столом.

– Я тоже, – охотно согласилась Саманта.

– Вы здесь не бывали? – спросил Итан, вопросительно глядя на неё.

Саманта Тейлор находилась возле входной двери, мечась из стороны в сторону. Даже слепой идиот понял бы, что ей от этой комнаты было не по себе. Кажется, она тоже была не в восторге от тюрьмы, где содержали опасных преступниц. Будь её воля, она бы охотно отрастила крылья и улетела из столь поганого места.

– Была, конечно, – наконец ответила она, теребя бегунок на своей сумочке. – От этого мне не легче. Одно дело, когда человека судят за убийство и сажают на определённый срок. Но с Наоми Мэннинг всё по-другому. Боже, ей же всего двадцать шесть лет! Когда я думаю об этом, в моей голове всплывают слова судьи, который приговорил её к смертной казни.

Итан повернулся к ней, облокотившись на спинку стула.

– Может, вам не стоит участвовать?

– В смысле?!

– Ну, вы могли бы подождать, когда я поговорю с вашей подзащитной.

– Хотите, чтобы я ушла? – спросила Саманта с нотками осуждения.

– Я не хочу, чтобы вы копались в этом дерьме, миссис Тейлор, – заботливо сказал Итан, что было для него большой редкостью. – Если слова отца Калеба подтвердятся, поверьте, вам не стоит вмешиваться. К тому же вы можете оказать помощь, если подадите прошение и отсрочите смертную казнь. Время – это важный ресурс, а у меня его не так много.

Саманта вздохнула и, выдержав паузу, одобрительно кивнула.

– Ну, хорошо. Я, разумеется, подготовлю и подам прошение в суд. Однако мне нужны веские основания.

– С этим не будет никаких проблем. Сразу после моего разговора с вашей подзащитной я смогу сделать выводы, благодаря которым мы повлияем на решение суда. Хотя бы отсрочим приговор, чтобы я смог найти доказательства.

– Безумие, – замотала головой Саманта. Она посмотрела в его глаза, и что-то в них заставило её поверить. – Ладно, мистер Уоллес, я вам верю. Делайте что нужно. Это ваша область знаний. А я, пожалуй, займусь тем, что мне под силу изменить.

– Правильный выбор.

Саманта Тейлор покинула комнату для допросов, чтобы сотрудник церкви смог пообщаться с её подзащитной. Ещё месяц назад она бы сочла Итана безумцем. Более того, она бы открыто заявила, что отец Калеб не дружит с головой. Но то, что она увидела и почувствовала на месте преступления, вызывало в ней первозданный ужас. Она попросту боялась находиться в одном помещении с Наоми Мэннинг, не говоря о том, чтобы снова с ней разговаривать. Зло, о котором ей так много рассказали в последние дни, похоже, следовало за подзащитной по пятам. И Саманта не хотела ввязываться в битву между адом и раем, даже если на кону стояла жизнь невинного человека.

Едва Саманта ушла, как с другой стороны помещения открылась другая железная дверь. Полная женщина-конвоир с кривой чёлкой привела в комнату для допросов девушку, едва ли похожую на живого человека.

– А где адвокат? – спросила конвоир.

– Миссис Тейлор занимается иными вопросами, – спокойно улыбнулся Итан. – А теперь, если не возражаете, я бы хотел остаться с осуждённой наедине.

– Вы не можете! Это против…

– Вы знаете, что это такое? – перебил Итан, ткнув пальцем в библию, лежащую на столе.

– Причём тут?..

– Осуждённую приговорили к смертной казни. Но даже у неё есть право на разговор с духовным человеком. А я представляю интересы церкви. Не верите мне? Позвоните и поговорите с отцом Калебом. Насколько мне известно, некоторое время назад он помогал в здешней часовне. Это он назначил меня на эту роль. Я буду тем, кто поможет этой юной леди смириться со смертью. – Итан расплылся в улыбке. – Или можете сразу позвонить в Ватикан. Уверен, церковь будет безумно рада узнать, что человеку из камеры смертников отказывают в разговоре со священником.

Женщина в униформе охранника колонии не стала спорить. Она усадила осуждённую за стол, пристегнула все цепи, а сама вышла из комнаты для допросов, громко хлопнув железной дверью. Что действительно было странно, так это реакция Наоми Мэннинг, которая за всё время перепалки даже головы не подняла. Молодая женщина, что была приговорена к смертной казни, никак не реагировала, словно её здесь не было.

– Здравствуйте! – тихо сказал Итан, когда они с осуждённой остались наедине. – Вас зовут Наоми, верно? А меня – Итан. Не возражаете, если я буду обращаться к вам по имени?

– Нет… – Наоми ответила так тихо, что её с трудом было слышно.

Прежде чем начать разговор, Итан внимательно осмотрел её. Говорят, что тюрьма меняет людей. Но Наоми настолько ужасно, что сложно было даже предположить, кем она была до убийства мужа. Бледная и потерянная, она утратила всякую надежду и любовь к жизни. Её малиновые глаза потускнели, жизнь в них почти угасла. Некогда прекрасные волосы цвета смолы были потрёпанными, как если бы ей не разрешали мыться. На руке и на шее молодой женщины были заметны синяки – точно такие же синяки были у неё под глазами. Её определённо никто не бил. Всему виной было недосыпание и адские условия. Когда она в последний раз видела солнце? Когда она в последний раз подставляла лицо небесному светилу? Когда она в последний раз нормально ела, чтобы её не тошнило от чудовищных воспоминаний, отравивших воспалённый разум столь хрупкого и беззащитного человека?

Итан положил руки на стол и сложил пальцы в замок.

– У вас есть любимое занятие? Увлечение? Хобби?

– Что? – Наоми подняла глаза.

– Я родился в Лос-Анджелесе, но мои родители были помещены на горных лыжах. Поэтому два раза в год мы ездили в Альпы, где я, сидя на санках, наблюдал, как папа и мама – такие веселые и счастливые – катались с горы на горных лыжах. Однажды я тоже попробовал встать на лыжи. Но я так смачно плюхнулся, что сломал ногу.

– Я никогда не каталась на лыжах. Даже не знаю, как ими пользоваться.

– А чем вы занимались? – поинтересовался Итан, облокотившись на спинку железного стула. – Плавание, альпинизм, горный велосипед?

– Велосипед? – ответила Наоми вопросом на вопрос. – Пожалуй, да. Мы с Эндрю частенько ездили в парк. В какой-то момент он так на меня разозлился, что мне стало стыдно. Но он ничего не сказал. Он был очень терпеливым человеком.

– Почему же вы думаете, что он разозлился?

– Когда ему что-то не нравилось, он всегда хмурил брови. Иногда я намеренно выводила его из себя. Не со зла, разумеется. Просто, мне нравилось это выражение лица. Он был таким искренним человеком, а я… – Наоми опустила глаза, с трудом сдерживая слёзы. – Простите, – шмыгнула она. – Когда я говорю о нём, мне становится так тяжело. Эта тяжесть в груди… Она невыносима.

– Вы очень любили мужа, не так ли?

– Конечно, любила! – бросила Наоми, одарив его строгим взглядом. – Я… я уже миллион раз повторила, что не хотела его убивать! Клянусь, я бы никогда не причинила ему вреда! Эндрю… он был частью меня! Вы когда-нибудь любили по-настоящему, мистер Уоллес?! Вы знаете, каково просыпаться каждое утро в постели с любимым человеком?!

– Любовь? Боюсь, я забыл, что это такое.

– Значит, вам никогда меня не понять!

– Да, вы правы, – охотно согласился Итан. – Но я не специалист по вопросам любви и чувствам. Эта область знаний всегда была для меня загадкой. И вы снова были правы, когда сказали, что мне не дано понять, каково просыпаться в одной постели с любимым человеком. Я давно забыл, что чувствует человек, когда его любят. Забыл в тот момент, когда лишился родителей.

Наоми заметно загрустила, наградив его сочувствующим взглядом.

– Что с ними стало?

Итан пожал плечами.

– Зависит от точки зрения. Если спросить пожарных, у нас в доме был несчастный случай. Если спросить недалёких детективов полиции, они скажут, что мой отец хотел убить мою маму и скрыть следы. Но что-то пошло не по плану, и они оба загорелись.

– Вы так не считаете?

– В ночь пожара я видел кое-что, Наоми. Мне сорок три года, а пожар произошёл, когда мне было пять лет. И все эти тридцать семь лет я потратил на то, чтобы найти ответ. Что стало причиной пожара? Почему в спальне родителей загорелся огонь, если полиция не нашла никаких легковоспламеняющихся веществ? Родители не курили, камин находился далеко, а плиту мы всегда выключали. Дверь была закрыта, коридор заволокло чёрным дымом, поэтому мне пришлось прыгать из окна в собственной спальни. На следующее утро мне сказали, что я ударился головой и надышался дыма. Однако я и сам не до конца уверен. В какой-то момент мне показалось, что в огне – в том самом пламени, которое охватило моих родителей, я видел силуэт человека. Кто это был? Человек? Монстр? Дьявол? Душу готов продать, чтобы получить ответ.

Наоми поджала губы.

– Зачем вы пришли, мистер Уоллес?

– Видите ли, Наоми, поиски ответа привели меня в церковь. Я был священником, пока не нашёл доказательство существование дьявола. – Итан подался вперёд и зловеще прошептал. – Я видел его, Наоми. Я видел нечто, что завладело телом маленького мальчика. Этот переломный момент в моей жизни стал частью головоломки, которую я никак не могу решить. И я пришёл, потому что вы, возможно, дадите мне ещё одну деталь паззла, который преследует меня со дня смерти родителей.

– Вы думаете… – сглотнула Наоми, – что в ночь убийства мужа я была одержима дьяволом?

– Это вы мне скажите, Наоми. Зачем вы убили мужа? Зачем вы отняли жизнь человека, с которым вам так нравилось просыпаться по утрам? Кто направлял вашу руку? Кто заставил вас убивать?

– Я не знаю…

– Это было неосознанное решение, не так ли?

– Нет! Я бы никогда…

– Так, что случилось в тот вечер, Наоми? – спросил Итан. – Расскажите, почему вы убили мужа? Вас заставили? Это было помутнение рассудка?

Наоми опустила глаза и схватилась за голову.

– Я не знаю, мистер Уоллес. Клянусь, я очень хочу помочь. Но я… Всё как в тумане.

Амнезия редко становилась частью одержимости. Демонов много, и многие из них действуют таким образом, что жертва одержимости оказывается заперта в собственном теле. Разум оказывается разделён от тела непробиваемой дверью. Жертва не в силах вырваться. Она лишь может наблюдать за происходящим сквозь замочную скважину, не в состоянии повлиять на действия демона.

Слова Наоми не были похожи на правду. Она говорила очень искренне, в этом Итан не сомневался. Но он не спешил с выводами, потому что любую замочную скважину можно заткнуть. Это бы объясняло, почему она ничего не помнила.

– Не волнуйтесь, Наоми, – сказал Итан, протягивая ей библию. – Знаете, когда мне очень тяжело, я всегда беру в руки библию. Мне не хватило смелости её дочитать. Сколько раз я открывал книгу, столько раз я и закрывал её. И я, если уж на то пошло, не большой поклонник Бога. Отец Калеб сказал бы, что моя вера проходит испытание на прочность. Я нахожусь на перепутье, и мне нужно закончить свои земные дела, чтобы уверовать. Но библия… Она всегда меня успокаивала. Я находил ответы, даже если она была закрыта. Эта великая книга даёт ответы на многие вопросы. Но я убеждён, что нельзя жить одной верой. Все необходимые ответы находятся у нас в голове. Может быть, мы их не нашли. Может быть, мы не знаем, где их искать. Но иногда, когда мы в этом очень нуждаемся, библия указывает путь, что очень меня воодушевляет.

Наоми осторожно коснулась символа распятия на плотном переплёте.

– Думаете, поможет?

– Это зависит только от вас, – улыбнулся Итан. – Насколько крепка ваша вера? Не в Бога и не в библию, а в себя? Как сильно вы себе доверяете? Можете ли вы положиться на свои мысли? Попробуйте. Закройте глаза и посмотрите, что из этого выйдет. Даже если ничего не получится, попытка будет засчитана. Это самое главное! Как бы ни было тяжело, никогда не опускайте руки. Поражение – это не повод сдаваться. Это идеальная возможность, чтобы пересмотреть свою жизнь, оценить пройденный путь и сделать выводы. Этому научила меня библия. Чему она научит вас?

Наоми сделала глубокий вдох и смело открыла библию.

Глава четвертая: Красавица и чудовище

Итан Уоллес прошёл последний пост охраны, вышел на улицу и сделал глоток свежего воздуха. Он полагал, что женская колония в Джефферсон-Сити была не самым подходящим местом для разговора о Боге. Такими вещами должны заниматься священники, а он давно снял с себя сан. Но Итан времени зря не терял. Может быть, он получил не так много, а, если быть точнее, совсем крохи. Зато теперь у него была вся необходимая информация, с помощью которой он надеялся, сможет отсрочить смертную казнь. В этом деле каждая минута была на счету, а семи дней было явно недостаточно, чтобы найти такого рода доказательства.

– Я связалась с прокурором, – сообщила Саманта, сидя на капоте его автомобиля. – Вы уж простите, но мне пришлось приукрасить. Это помогло. Судья готов встретиться.

– Что вы сказали?

– Только то, что делом моей подзащитной заинтересовались в Ватикане, – пожала плечами Саманта. – Ну а вы? Вы смогли что-нибудь выяснить?

– Сейчас мне сложно что-то сказать, – признался Итан, вытаскивая из кармана ключи от машины.

– Скажите хоть что-нибудь, мистер Уоллес! Я не собираюсь плясать перед судьёй с голым задом! Мне нужны веские основания. Что-то, чем я смогу убедить суд.

– Ну, – погладил подбородок Итан, – если говорить с вашей точки зрения, у меня ничего нет. Наоми Мэннинг не помнит, как убивала мужа. Она вообще ничего не помнит. Был какой-то ночной клуб, была годовщина свадьбы. А дальше – беспросветный мрак. Наоми понятия не имеет, в каком клубе они с мужем отдыхали. А главное, она не знает, как оказалась дома, окровавленная и прикованная наручниками к батареям.

– Это похоже на одержимость?

– Даже если Наоми Мэннинг была одержима, демона с ней нет. Она брала в руки библию, читала первые страницы. Это ничего не доказывает, ведь демон мог уйти. Странно, конечно, но я слышал о таких явлениях, – сообщил Итан. – Что меня действительно беспокоит, так это полная потеря памяти. Демоны по природе коварны и жестоки. Они упиваются страданиями жертвы. Если бы Наоми Мэннинг была одержима, она бы в полной мере ощутила, как убивает мужа. Она бы видела каждую деталь, пока демон использовал её, как орудие убийства.

– Значит, всё было напрасно? Вы это хотите сказать?!

– Я уже сказал, что в данный момент мне сложно делать выводы, миссис Тейлор. Я не полицейский, а наш преступник – это не бестолковый воришка. Мы имеем дело с демоном. Они очень непредсказуемы. В мире нет ни одной книги, ни одного учебника, как распознать демона. Тут нельзя полагаться на слова одного человека, у которого в голове полный бардак. И вообще, будь я на вашем месте, я бы обратился к суду с ходательством по поводу психиатрической экспертизой. Наоми Мэннинг нужен психиатр, причём лучший из лучших, а не электрический стул. Даже если мы ей поможем, она никогда не вернётся к нормальной жизни.

– Я обращалась с этим вопросом к суду. Мою подзащитную осмотрел один психиатр, и он сказал, что она в полном порядке.

– Однако я здесь, потому что вы не поверили, не так ли?

– Да… – согласилась Саманта.

Итан ударил ногой по колесу.

– По телефону вы сказали, что было две жертвы. Два преступления: убийство мужа и тяжкие телесные повреждения.

– Да, именно так я и сказала.

– Кто был второй жертвой?

– Некто Джек Эванс. Судя по всему, Наоми и Эндрю Мэннинг познакомились с ним в ночном клубе. На мои вопросы мистер Эванс не стал отвечать. Учитывая, что с ним случилось, он будет только рад, когда Наоми Мэннинг посадят на электрический стул.

– Вы знаете, где его найти?

– Это довольно просто, – ответила Саманта, вытащив из сумочки ключи от машины. – Мистер Эванс проходит лечение в центральной городской больнице Сент-Луиса. У него было две пластические операции, а теперь он прикован к инвалидной коляске и проходит лечение позвоночника. И я вам честно скажу, мистер Уоллес. Когда я впервые увидела его, меня вырвало.

– Идеально! – хлопнул в ладони Итан.

– В смысле?

– Нам нужно встретиться с этим мистером Эвансом, – заулыбался Итан. – Даже если он откажется говорить, я уже несколько часов не блевал.

Саманта закатила глаза. Когда отец Калеб посоветовал обратиться к этому человеку, она ожидала увидеть священника. Ну или хотя бы человека, который имеет прямое отношение к церкви. Но этот тип по фамилии Уоллес был обычным алкоголиком. Ещё во время разговора по мобильному телефону Саманта заметила, что с ним что-то не так. А теперь, когда они встретились перед входом в женскую колонию, все её опасения подтвердились. Итан Уоллес был самым мерзким, отвратительным и несносным человеком, с которым ей приходилось работать. А самое страшное заключалось в том, что на кону была её карьера. Она уже использовала все свои рычаги давления, доверившись осуждённой с какими-то психическими проблемами, старому священнику и полоумному придурку. Эта троица буквально встала между ней и карьерой. И, если Итан Уоллес ничего не найдёт, Саманту ждёт участь чёртового Титаника. Она пойдёт ко дну быстрее, чем этот алкаш опрокинет очередную стопку текилы или русской водки.

Итан сел за руль автомобиля, завёл двигатель и направился в сторону Сент-Луиса. Дорога до города заняла три с половиной часа, за которые Итан выпил несколько таблеток от головной боли, залив в себя бутылку тёплого пива. Его бы вырвало, но он не хотел запачкать приборную панель. Поэтому он взял и перебил вкус пива очередной сигаретой.

Итан потянулся рукой к радио, когда вспомнил, что единственную ценную вещь в этом старом автомобиле он продал. В последнее время его жизнь сплошь состояла из чёрной полосы, за которой не было ни намёка на просветление. И неудивительно. Формально он нигде не работал, а на деньги, которые церковь ему перечисляла за оказанные услуги, были совсем незначительными. С таким же успехом он мог отрезать себе пару конечностей, чтобы начать просить милостыню. Эффект и заработок не изменились бы.

Можно подумать, Итан Уоллес давно потерян для общества, окончательно оторван от реальности. Но даже в его жизни были светлые моменты. Да, их было очень мало, но они были.

Иногда Итан подрабатывал, что позволяло снять номер в отеле, где он мог принять душ, постирать вещи в раковине и побриться. Однако большинство работодателей были против того, что их сотрудник выходил на работу после очередной бурной попойки. Видишь ли, им требовался человек, который мог себя сдерживать.

А Итан не мог ничего с собой поделать. Когда он не пил, ему снились кошмары. Они следовали за ним по пятам, не давая нормально жить. Он не высыпался, медленно сходил с ума, а по итогу совершал какую-нибудь глупость, о которой потом сильно жалел.

В глубине души Итан понимал, что так жить нельзя. Но что, чёрт возьми, он мог изменить? Поход к врачу стоил денег, а у него, учитывая отсутствие официальной работы, не было даже чёртовой страховки. Он не мог просто взять и прийти в больницу, пожаловаться на боль в пояснице, на постоянные головные боли, на жуткие сны. С другой стороны, он не жалел себя, не посыпал голову пеплом, а просто жил, насколько это было возможно. Жизнь, конечно, никчёмная, спору нет. Он буквально жил жизнью пьяницы и неудачника, которому время от времени перепадал секс на одну ночь.

Жасмин…

Итан расплылся в улыбке. Может быть, он до сих пор не вспомнил прошлую ночь. Но столь прелестное имя прекрасной женщины вызвало приятное покалывание на кончиках пальцев. Итан поймал себя на мысли, что такие женщины, как Жасмин, на дороге не валяются. Быть может, он закончит расследование и сможет начать новую жизнь? С чистого листа? Быть может, Наоми Мэннинг поможет ему обрести покой, которого он так искал? Это было бы прекрасно.

Итан остановился в нескольких метрах от входа в центральную городскую больницу Сент-Луиса. Он заглушил двигатель, вышел из автомобиля и громко высморкался. Машина Саманты Тейлор тоже затормозила, заняв соседнее парковочное место.

– Я тут подумала, – сказала она, забирая сумочку из салона личного автомобиля. – Может быть, мне не стоит идти?

– Почему? – ковыряясь в носу, спросил Итан.

Саманта поморщилась.

– На суде я защищала человека, который физически и морально разрушил жизнь мистера Эванса. Такое сложно забыть, ещё сложнее простить. Адвокаты не просто так ходят по лезвию ножа, мистер Уоллес. Нам всегда угрожает опасность.

– Расслабьтесь! – махнул рукой Итан. – Сомневаюсь, что Джек Эванс сможет вам навредить. Самое страшное, на что он способен, судя, по вашим словам, это инвалидной коляской вас переехать.

– Это не смешно.

Итан направился ко входу в клинику, держа в руках железный чемодан.

– Мне хорошо знаком такой тип людей, как мистер Эванс. Мы с ним лично не знакомы, но я умею находить подход.

Саманта закатила глаза, когда они вошли в здание. Итан Уоллес явно себя переоценивал. Единственное, к чему он смог бы без особых проблем найти подход, была бутылка дешевого пива. С людьми всё было несколько сложнее, чем этот алкаш думал.

Саманта Тейлор и Итан Уоллес зашли в лифт и поднялись на предпоследний этаж центральной городской больницы в Сент-Луисе. Часы приёма давно подошли к концу, ведь на часах было почти девять часов вечера. Однако Саманте было достаточно вытащить из сумочки корочку государственного служащего, как её тут же пропустили. Женщина стала билетом в палату единственного свидетеля, кто был способен раскрыть подробности той ужасной ночи. Но Итан был убеждён, что на этом её помощь не закончилась. Он не соврал, когда сказал о подходе к людям. И у него уже был план, как разговорить потерпевшего.

– Тук-тук! – сказал Итан, заглянув в белую и чистую палату.

Перед окном стояла инвалидная коляска, на которой восседала огромная туша. Джек сидел спиной к двери, поэтому ни Итан, ни Саманта не видели его лица.

– Мистер Эванс? – спросил Итан, положив свой чемодан на столик.

– Кто вы? И чего вам надо? – зло прокряхтел Джек.

– Меня зовут Итан Уоллес, мистер Эванс. Я являюсь представителем церкви святого Иоанна.

– Священник, что ли?

– Да, я был священником. А теперь я работаю частным детективом, – сообщил Итан. – Видите ли, в церкви заинтересовались вашим делом. В данный момент нас беспокоит судьба некой Наоми Мэннинг, из-за которой вы оказались в больнице. Вы бы не могли?..

– Валите отсюда! – резко отрезал Джек недовольным голосом.

Итан покачал головой.

– Мистер Эванс, я понимаю, что вы…

– Ничего ты не понимаешь! – Джек резко развернулся на инвалидной коляске.

Саманта тут же отвела взгляд, поморщившись. А вот Итан смог сохранить остатки самообладания, несмотря на то, что лицо крупного мужчины было похоже на переработанный фарш. Саманта не соврала, когда сказала, что во время прошлой встречи её стошнило. Чтобы смотреть на Джека Эванса, нужно немалое самообладание и крепкий желудок, ведь его лицо было изуродовано настолько, насколько это возможно. Левый глаз был выколот, теперь там зияла чёрная дыра. Голова, лоб и скулы были исполосованы чем-то очень острым, что оставило глубокие порезы, а на левой щеке, где виднелись суставы и обнажённые зубы, отчётливо угадывались следы чужих зубов. Джека Эванса ударили чем-то острым в глаз, изрезали ему лицо, а в месте с тем искусали, вырвав кусок мяса.

– Ну что? – прошипел Джек, и его лицо потемнело от ненависти. – До сих пор думаете, что я стану помогать?! Хрен вам! Я с нетерпением жду момента, когда эту сучку посадят на электрический стул!

– Не хотите помогать? Хорошо, – спокойно ответил Итан. – Может быть, вы ответите на один вопрос? Он никак не связан с Наоми Мэннинг. А затем мы уйдём.

Джек покачал головой.

– Что ты хочешь узнать, священник?

Итан улыбнулся.

– Сколько вы весите?

– Чего?! – растерялся Джек.

– Ваш вес, мистер Эванс, – повторил Итан. – Вы же в больнице, верно? Уверен, вас регулярно взвешивают. Так, сколько вы весите?

– Девяносто семь килограмм, – ответил Джек, недоумевая.

Итан посмотрел на Саманту.

– Больница не самая подходящее место для крепыша, не так ли?

– Что? – переспросила Саманта.

– Ну, я о том, что в больницах понятия не имеют, как правильно кормить пациентов. А от местной еды любой другой давно бы загнулся. Питание хуже некуда.

– Наверное… – пожала плечами Саманта.

– Мистер Эванс лежит в больнице с февраля?

– Да.

– Значит, за семь месяцев он мог потерять порядка двадцати килограмм. Если не больше.

– Пожалуй… – всё ещё недоумевала Саманта.

– Вам не кажется странным, – спросил Итан, – что такой крепыш не смог совладать с хрупкой девушкой? Сколько весила ваша подзащитная, когда её задержали? Не ошибусь, если скажу, что она весила не больше сорока пяти килограмм. А тут у нас огромная туша под сто двадцать килограмм. Получается, что мистер Эванс в два с половиной раза тяжелее Наоми Мэннинг.

– Вы правы! – охотно согласилась Саманта.

– Как же так получилось, что крепкий и здоровый мужик не смог совладать с хрупкой и миниатюрной девушкой? – поинтересовался Итан. Краем глаза он заметил, как Джек внимательно следил за разговором. Итан продолжал. – Может быть, у мистера Эванса был плохой день? В конце концов, он настолько крупный и крепкий, что ему бы не составило труда одним ударом вырубить хрупкую девушку. Даже если учесть тот факт, что этот мужчина не бьёт женщин, инстинкт самосохранения никто не отменял. Почему же он не защищался?

– Я затрудняюсь ответить… – неуверенно ответила Саманта.

Джек Эванс долго слушал этих двоих. В итоге он не выдержал и закипел.

– Издеваетесь?!

– Не вмешивайтесь, пожалуйста, – ответил Итан. – Вы ответили на вопрос, и мы вам очень благодарны. А теперь позвольте нам поговорить. Можете дальше смотреть в окно. Обещаю, мы вас не потревожим.

– Слышь! – выпалил Джек, вцепившись руками в подлокотники инвалидной коляски. – Уж не знаю, что ты себе надумал, мудила. Но я изо всех сил боролся с этой психопаткой!

– Серьёзно? Если учесть, что случилось с вашим лицом, не похоже, чтобы вы сопротивлялись. Неужели вы извращенец? Признайтесь, вам нравится, когда вас избивают?

– Я тебе все зубы выбью, священник! – презрительно зарычал Джек.

– Я давно не священник, – спокойно ответил Итан. – А вы и дальше можете разбрасываться угрозами, если вам от этого легче. Но будет лучше, если вы объясните, что случилось в ту ночь. Что с вами случилось, мистер Эванс? – мягко поинтересовался Итан. – Почему вы прикованы к инвалидной коляске, а на Наоми Мэннинг нет ни царапинки? Как такой крепкий человек, как вы, смог проиграть хрупкой девице? Даже если бы у неё был нож, мне почему-то кажется, что вы не вылезали из тренажёрного зала. Сорок пять килограмм. Вам ничего не стоило отшвырнуть её.