Текст книги "Бумажная гробница"

Автор книги: Серджио Донати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава XI

1

Диван был чертовски узкий, короткий и жесткий. Джанни нащупал в темноте часы и посмотрел на светящийся циферблат: уже два часа он крутится на этом твердокаменном ложе, пытаясь уснуть. Он закурил и уставился в темноту широко раскрытыми глазами. Но сигарета показалась ему противной, глаза заслезились от дыма. Он потушил ее, положил руки под голову и прикрыл веки.

Он перебирал в памяти эпизоды своей, вообще-то небогатой событиями, жизни и думал о том, что прошлое было лишь предощущением последних двух дней. Он с удивлением думал, о том, что ничего в нем не изменилось: сегодня он тот же, что был и вчера, и месяц назад. Только появилось новое ощущение тревоги. Но страха не было. Разве что один раз там, у большой серой машины, ему стало по-настоящему страшно.

Он вздрогнул, услышав слабые звуки, доносившиеся из спальни, затаил дыхание и напряженно вслушался. Потом поднялся с дивана и, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, приблизился к двери. Положил ладонь на холодную металлическую ручку, помедлил немного и осторожно открыл дверь. Раздался еле слышный скрип петель, и плач прекратился.

В полной темноте Джанни пробрался к кровати, его вытянутые руки коснулись мягких спутанных волос, погладили мокрую щеку и скользнули на теплое обнаженное плечо Марины. Она продолжала лежать, уткнувшись лицом в подушку, и больше не плакала.

– Марина…

Девушка оставалась в той же позе, но тело ее напряглось и застыло в ожидании. Джанни откинул одеяло и даже в полной темноте разглядел белеющее тело девушки.

– Марина, – произнес он совсем беззвучно.

Она медленно повернулась на спину, так же медленно обхватила его шею руками; сначала встретились их лица, потом губы, а потом слились тела.

2

Комиссар Краст все сильнее сжимал телефонную трубку, будто собираясь раздавить и ее, и этот визгливый голос внутри.

– Я вполне отдаю себе отчет, ваше превосходительство… Но теперь… Понятно. Сделаю все, что в моих силах… дело в том, что… Да, разумеется, пришлю все бумаги… Хорошо. Добрый ночи, ваше превосходительство.

Трубка грохнулась на аппарат.

– Пошел ты… – выругался комиссар, потер пальцами виски и тяжело выдохнул, как вынырнувший из воды пловец. Он чувствовал себя разрубленным на куски. Сколько лет он не ложился в постель? Он отвинтил пробку термоса и налил в чашку крепчайшего кофе.

Назойливое стрекотание пишущей машинки внезапно прекратилось. Не поднимая глаз от чашки и прихлюпывая жидкость, обжигающую внутренности, как смола в аду, Краст слушал, как полицейский за соседним столом шуршит бумагами. Наконец, он посмотрел на человека, сидевшего напротив.

– Прочти, если хочешь, и подпиши, – кивнул он на протокол. Тот, к кому были обращены эти слова, испуганно смотрел на бумагу и колебался.

– Ты что? – спросил Краст. – Уже не помнишь тот телефонный разговор? Или тебе больше не кажется, что у того человека не было испанского акцента?

Человек быстро схватил протокол и, не читая, подписал.

– Теперь я могу идти?

– Проводи его, – обратился Краст к полицейскому. – Потом пригласи сюда Санну.

Он остался один, обмяк в кресле и закрыл глаза, стараясь не думать о постели. Кто знает, сколько еще продлится эта мука и когда он сможет уснуть. Открылась дверь, и раздался бодрый голос Санны:

– Я здесь, комиссар.

Краст встряхнулся и выпрямился.

– Браво. Есть что-нибудь новенькое?

Санна протянул ему тоненькую папку с бумагами.

– Если я начну читать, тут же засну. Лучше расскажи, да покороче.

– Доход Бургера, разумеется официальный, довольно велик. Но считают, что на самом деле он еще больше. У него небольшая контора и только два служащих. Он состоит пайщиком в двух фирмах. Это официально. Истинный размах его дел неизвестен. За несколько часов невозможно собрать более полную информацию. А недавно он интересовался крупными поставками самолетов и танков в Африку.

Его прервал телефонный звонок.

– Слушаю. А, это ты. Что тебе надо?.. Пойми, я занимаюсь только делом Перелли… Ну, ладно, давай его сюда.

– Информатор? – спросил Санна.

Краст кивнул и заговорил в трубку.

– Привет. Я думал, что ты еще там. Ага, значит амнистия… Дело Перелли?.. В утренней газете? И что дальше?.. Хорошо, я пришлю кого-нибудь на обычное место. Согласен.

Он медленно положил трубку и задумался.

– Кажется, Пьер Брюни прилетел сегодня в Рим под чужим именем.

– Пьер Брюни? Вроде знакомое имя…

В этот вечер усталость настолько сломила комиссара, что он даже бровью не повел, услышав о такой непростительной неосведомленности своего помощника, и терпеливо объяснил:

– Брюни один из главарей французской организации, которая заправляет наркобизнесом во Франции. Видимо, Перелли работал и на него. Брюни – корсиканец. Был когда-то знаменитым командиром отряда в «маки́». Но после войны обнаружилось, что вся его война с нацистами заключалась в том, чтобы вытряхивать миллионы у богачей, и эти миллионы, конечно, осели в его карманах. Был процесс, но в послевоенной неразберихе он отделался легко, а когда вышел на свободу, стал крупной фигурой.

– Вы полагаете, что его приезд имеет связь со смертью Перелли и Масиаса?

– Это осложнило бы дело, но вполне вероятно, что это так. Кохан и американская банда, с одной стороны, Брюни и европейская группа, с другой, а посередине пистолет синьора Паоло Бургера, почтенного бизнесмена. Интересный расклад.

Он потер рукой лоб. «А может быть, прав Вальтер? – тоскливо подумал он и тряхнул головой. – Не хватало только этого Брюни…»

– Отправь кого-нибудь на встречу с осведомителем. Подними всех, кто свободен, пусть они разыщут Брюни. Пусть сядут ему на хвост и не теряют ни под каким видом. Но пока его не трогать. А остальных отправь спать. Теперь давай сюда этого жука Бургера.

3

Краст мгновенно оценил вошедшего: твердый орешек. Худое бледное лицо, сине-зеленые глаза под высоким лбом – лицо уверенного в себе человека, к которому не так просто подступиться. Тем более после одиннадцати вечера, когда ты не спал сорок восемь часов.

Краст привстал навстречу Бургеру и тут же составил для себя план допроса. Но тот первым двинулся в атаку.

– Где моя дочь? – громко прозвучал его голос, и он по-хозяйски сел на предложенный стул. – Вы еще не нашли ее?

– Еще? Вы понимаете, что она исчезла только четыре часа назад? И потом, откуда вы взяли, что она исчезла? Может быть, она в кино или на вечеринке?

– С моей дочерью что-то случилось, и вы это прекрасно знаете. Кто-то ей позвонил, и она ушла из дома. Я повторяю: с ней что-то случилось. Вы понимаете меня?

– Вполне. И мы ее ищем. Но, допуская, что она исчезла, мы еще не знаем, сделала она это добровольно или ее заставили.

Бургер по-прежнему оставался холоден и тверд. «Гораздо легче иметь дело с Саркисом», – подумал комиссар.

– Возможно, мы ищем рассеянную девушку, которая забыла предупредить родителей. А может быть, она что-то знала о совершенных преступлениях, или…

Бургер не среагировал, по крайней мере, не подал вида.

– Так вы полагаете… – начал он.

– Я ничего не полагаю. Но есть факты и достаточно странные. Вчера ночью убили человека в то время и в том месте, где находилась ваша дочь, ваша супруга и ее сын…

– …и любовник моей супруги, не забудьте его, комиссар Краст, – спокойно добавил Бургер.

Краст никак не ожидал такого поворота. Он осторожно кашлянул и продолжал, будто не слышал реплики Бургера:

– Там находились три члена вашей семьи. Сегодня убивают еще одного, и под трупом мы находим орудие убийства – пистолет из вашего письменного стола. Вот ваше объяснение по этому поводу: вы признаете своим пистолет марки Беретта калибра 7,65, заводской номер 34196. Вы хранили его в среднем ящике стола, причем ящик не закрывался. Все члены вашей семьи, прислуга и многие посторонние, среди которых вы особо выделили синьора Саркиса, знали об этом. Кроме того, вы пишете, что не пользовались оружием и не помните, когда видели его в последний раз.

Он отложил лист и взял другой.

– Перейдем к алиби. Вы заявляете, что прошлую ночь провели у синьоры… Впрочем, это не важно. Вы пришла к ней примерно в двадцать два часа и ушли после часа ночи. Синьора подтвердила и время, и все остальное.

Он поднял голову.

– Однако такое алиби недорого стоит: многие женщины с удовольствием подтвердили бы алиби синьора Паоло Бургера, богатого и влиятельного господина.

Бургер улыбнулся холодной и вежливой улыбкой.

– Что ж, где-то вы правы. Но и вы должны признать, что если бы я собирался убить кого-нибудь, я бы запасся безупречным алиби.

– Например, таким, как в случае убийства Масиаса, – и комиссар заглянул в листок. – Вы пришли в контору в девять и пробыли там до полудня. Это подтвердили ваши служащие.

– И вы называете это хорошим алиби, – сочувственно заметил Бургер.

Краст посмотрел на него долгим взглядом, отодвинул в сторону бумаги, сцепил вместе пальцы рук и подался вперед, упершись локтями в стол.

– Такова официальная часть, синьор Бургер.

– А какова неофициальная?

Краст нахмурился.

– Синьор Бургер, я знаю, что вы влиятельный человек, может быть, еще более влиятельный, чем я думаю.

Бургер ответил неопределенным жестом и произнес, в упор глядя на комиссара:

– Если на вас сверху оказали давление в том, что касается моей персоны, я могу заверить, что никого об этом не просил. Мне не нужны особые привилегии.

Краст с большим трудом сдерживал ярость, стиснув зубы.

– Да, на меня оказали давление, но речь не об этом, и вы это знаете. Так вот, полиция всерьез занялась этими двумя убийствами. Скоро, возможно, подключится Интерпол, не говоря уже о журналистах. Я понимаю, чем рискую, имея дело с таким, как вы, и буду предельно внимателен. Но пока я сижу в этом кресле, расследование будет двигаться вперед. Впрочем, вы можете лишить меня этого кресла, пока не поздно.

– Допустим, я многое могу сделать, но уже поздно, – вежливо заметил Бургер.

– Точно. Поэтому задаю вам еще один вопрос: не хотите ли вы что-нибудь добавить к вашим показаниям? Не забывайте, что жизнь вашей дочери в опасности.

Бургер покачал головой и снова вежливо улыбнулся.

– Мне нечего добавить, комиссар.

Краст с трудом расправил затекшую спину и поднялся. Собеседник последовал его примеру.

– Итак, синьор Бургер, на этом пока закончим. Не буду повторять обычные в таких случаях инструкции.

– Не выезжать из города и все такое прочее. Я знаю это.

– Надеюсь в скором времени сообщить вам хорошие известия о синьорине.

– Спасибо. Моя жена тоже свободна?

– Нет. Я хотел бы задать ей несколько вопросов.

Бургер распрощался коротким кивком головы и вышел. Несколько минут комиссар Краст сидел в раздумье, уставясь на закрытую дверь. Он чувствовал свое поражение. Он считал себя напористым и сильным человеком, но все приготовленные заранее орудия натиска оказались бессильны перед спокойной уверенностью Бургера. Еще он думал о том, как могло все обернуться, если бы он построил допрос по-иному, если бы Бургер оказался заурядным противником, если бы…

4

Вялый, рассеянный свет уличных фонарей то и дело рассекали фары автомобилей, которые бесшумно скользили по мокрому от дождя асфальту. Дождь стучал по крыше «Фиата», стоявшего у тротуара, ручьями стекал по ветровому стеклу и по боковым закрытым окнам.

Человек за рулем сделал глубокую затяжку, и в темноте вспыхнул розовый огонек сигареты. Его частое и тяжелое дыхание резко контрастировало с барабанным стуком дождя.

Второй пассажир улыбался про себя, удобно расположившись на заднем сиденье. На коленях у него лежал короткоствольный автомат с большим, напоминавшим ручную гранату глушителем. Промчавшаяся мимо машина на миг высветила салон, и пассажир ласково погладил холодную сталь. Потом он прижался виском к стеклу и стал смотреть на освещенную дверь ночного бара и на стоявшую перед ним большую серую машину.

Водитель опустил стекло и выбросил сигарету. В машину влетел глухой шум дождя вместе с прелым запахом мокрых листьев.

– Не закрывай, – равнодушно сказал человек с автоматом и глубоко вдохнул в себя теплый влажный воздух, – Кажется, целую вечность торчим здесь…

– Что? – откликнулся водитель и заскрипел сиденьем.

– Ничего. Все в порядке, – ответил тот и снова повернулся к светящейся витрине бара. И вдруг добавил, совсем тихо. – Вот они. Готовься, Мишо.

Двое мужчин с поднятыми воротниками пробежали от двери бара к большой серой машине.

Пассажир улыбнулся и положил ладонь на автомат.

– Подожди. Мишо, подожди, – произнес он вполголоса.

Серая «Де Сото» медленно, как трансатлантическим лайнер, развернулась и начала удаляться.

– Теперь пора, – воскликнул он, подавшись вперед к Мишо.

Взревел мотор, и «Фиат» бросился в погоню.

Обе машины мчались по блестевшему асфальту метрах в десяти друг от друга. Человек с автоматом опустил стекло с правой стороны, и тут же в лицо ему бросились ветер и дождь.

Передняя машина сбавила скорость и повернула на широкую улицу.

– Это здесь, – коротко сказал стрелок и взял автомат в руки. Расстояние между машинами сокращалось: восемь, пять, три метра… Машины поравнялись, и в окне высунулся короткий ствол.

– Отлично, Мишо!

Справа, сквозь частую сетку дождя, четко вырисовывались два профиля летящей рядом машины. В ночной тишине глухо простучала короткая автоматная очередь. Стекла серой машины разлетелись на кусочки, на мгновение мелькнуло белое лицо сидевшего за рулем человека. Вслед за выстрелами послышался визг тормозов «Де Сото», которая осталась позади. Она проехала еще несколько метров по прямой дороге, резко повернула влево и врезалась в платан, преградивший ей путь.

Мишо радостно выругался и, оставив на миг руль, подбросил вверх руки жестом ликующего «тифози». Стрелок деловито отвинтил глушитель и аккуратно уложил оружие в футляр от пишущей машинки, стоявший у его ног. Потом устало откинулся на спинку сиденья.

Глава XII

1

Для допроса Клодины Бургер в кабинете комиссара была приготовлена небольшая мизансцена. Ярко горели все лампы. Сам комиссар, в рубашке с закатанными рукавами, сидел за своим столом напротив синьоры Бургер, которую усадили на самый твердый и неудобный стул, какой смогли найти в управлении.

Синьора нервничала чрезвычайно, тем более, что она плохо спала предыдущую ночь. Она сидела прямо, скрестив руки на груди, и с преувеличенным вниманием рассматривала пустую стену за плечами комиссара, который с такой же озабоченностью перебирал бумаги на столе.

Дверь кабинета то и дело открывалась и закрывалась: входили и выходили полицейские, обращались с вопросами к комиссару, получали указания и бросали косые взгляды на Клодину. Наконец, она не выдержала.

– Прошу вас, пожалуйста, – пробормотала она, закрыв уши ладонями.

– Спокойно, синьора, – отрезал Краст. – Итак, вот ваши показания, а вот это место: «…я выехала из дома раньше десяти… Машину оставила на стоянке на площади Колонна и прошлась пешком… Никого из знакомых не встретила. Около одиннадцати вернулась к машине и поехала на Виа Венете. Посидела в кафе до половины двенадцатого…»

Клодина слушала его, не отрывая взгляда от стены. Краст подозвал полицейского и начал тихо разговаривать с ним, тот согласно кивал и посматривал при этом на синьору. Это был старый, но безотказный трюк. Нервозность Клодины возрастала на глазах.

– Ну, что, синьора, вы подтверждаете свои показания?

– Да, – ответила она и вздохнула.

Дверь снова распахнулась, и на пороге возникли трое в зеленой униформе служащих автостоянок.

– Синьора Бургер, взгляните на этих людей. Узнаете кого-нибудь из них?

– Нет, – ответила Клодина.

– Странно, ведь это служащие стоянки, где вы сегодня утром оставляли свою машину. Посмотрите хорошенько.

Клодина еще раз внимательно посмотрела на них.

– Простите, синьора, – кашлянул самый старший. – Если бы вы сказали, в какой зоне стоянки вы оставляли машину…

– Я не помню…

– Но, синьора, речь идет о сегодняшнем утре, – вставил комиссар.

– Не помню, – упрямо повторила она.

– Тогда, может быть, кто-то из вас запомнил синьору? – обратился Краст к служащим.

Все трое долго смотрели на Клодину, потом переглянулись, и ответил старший:

– Никто из нас не помнит ее, синьор комиссар, хотя… – он хотел сказать: «Хотя такую трудно не заметить», но передумал и закончил. – Я хочу сказать, что мы лучше запоминаем машину, чем клиента.

– Да, машину вы должны были запомнить: «Альфетта Спринт» темно-зеленого цвета с сиденьями из красной кожи, – терпеливо подсказал Краст.

На этот раз все трое, не задумываясь, отрицательно покачали головой почти одновременно.

– Значит, никто не помнит?

– Нет, синьор.

– Достаточно. Вы можете идти, спасибо, – и он в упор посмотрел на побледневшую Клодину. – Вы по-прежнему настаиваете на своих показаниях?

Она кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Отлично. Теперь о другом. Когда вы уходили из дома, вас кто-нибудь видел?

– Никто. Муж ушел, как обычно, очень рано. Джерри и Марина уехали вместе за полчаса до моего ухода.

– Значит, только ваша горничная могла видеть, что вы вышли часов в десять?

– Этого недостаточно?

Краст улыбнулся.

– Вам лучше найти другого свидетеля: ведь если, например, вы с кем-нибудь говорили по телефону…

В ее глазах мелькнул страх, но она ответила:

– Нет, по телефону я не говорила.

Краст, неожиданно для присутствующих, стукнул кулаком по столу.

– Когда вам звонил Джелли Ролл Масиас?

Клодина снова побледнела и закусила губу.

– Мне никто не звонил.

– У меня есть письменное показание вашей горничной о том, что вам позвонили без четверти десять. Человек с испанским акцентом. Горничная перевела разговор на вашу спальню. Вы поговорили с ним и тут же вышли. Этим человеком был Масиас.

Она принялась рассматривать паркетный пол. Комиссар кивнул сотрудникам, и начался перекрестный допрос.

– Как давно вы знаете Перелли?

– Он вас шантажировал?

– Что хотел от вас Джелли Ролл?

– Когда вы взяли пистолет мужа?

Клодина не отвечала, только, как заведенная кукла, отрицательно качала головой. Краст нахмурился: он не думал, что она так долго будет сопротивляться. Он достал сигареты, с шумом поднялся и вышел из кабинета.

2

Дежурный прикрыл рукой трубку радиотелефона я повернулся к комиссару:

– Машину нашли.

– Какую машину?

– Автомобиль Марины Бургер. «Фиат‑8» с римским номером 220187.

– Дай-ка сюда, – Краст взял трубку и услышал голос патрульного:

– Комиссар? Мы нашли ее. На тихой улочке в районе Сан-Паоло. Дверцы закрыты. Я опросил соседей: никто ничего не видел. Что нам делать?

– Оставайтесь там и присмотрите за ней. Спокойной ночи. – Он положил трубку и обратился к дежурному. – Позови Санну.

Когда из смежной комнаты выходил Санна, комиссар заметил в приоткрытую дверь сидевшего за столом Саркиса.

– Ну что? – спросил Краст.

– Пока ничего. А что вы думаете обо всем этом?

– Чем дальше, тем меньше понимаю.

– Гипотезы?

– О, их больше, чем достаточно. Например, синьору шантажировал Перелли, возможно, при помощи Саркиса. У этого нет алиби. Мы знаем, что Масиас звонил ему за час до убийства. Здесь все стыкуется. Но вот исчезновение девушки?.. И появление Кохана и Брюни…

– Комиссар, – из кабинета Краста высунулась голова полицейского. – Кажется, у синьоры новая версия.

Клодина сидела в той же позе, продолжая упорно смотреть прямо перед собой. Когда комиссар подошел к ней вплотную, она взглянула ему в глаза с виноватым выражением.

– Я сказала неправду.

– Да что вы? А что нового скажете теперь?

– Сегодня утром мне позвонили, но я не знаю, кто.

Краст закурил новую сигарету.

– Что же он сказал?

– Он сказал, что звонит по поручению синьора Саркиса, и что Саркис хочет видеть меня.

– Странный способ приглашать даму. И где он хотел встретиться?

Красту показалось, что в ее глазах появился вызов. Возможно, он ошибся, но теперь ее взгляд стал увереннее.

– Тот человек сказал: «Синьор Саркис хочет вас видеть в десять тридцать в обычном месте». Он не стал ждать ответа и повесил трубку.

– Где это обычное место?

– У нас есть квартира, – спокойно заявила она и назвала адрес.

Краст чуть заметно усмехнулся.

– К вашему сведению и сожалению, этот дом находится в том же квартале, где был убит Масиас. Не более пяти минут пешком.

Клодина бесстрастно выслушала реплику комиссара и продолжала:

– Я не дождалась его. Потом позвонила в гостиницу. Мне ответили, что он вышел полчаса назад. Я подождала еще немного… Вы мне верите?

– Не верю.

– Но я сказала правду. Клянусь вам.

Краст устало махнул рукой и вышел в сопровождении Санны.

– Муж уехал?

– Да, но сказал, что вернется за ней.

– Слушай, эта женщина много знает. Может быть, здесь ключ к загадке. Надо задержать ее, как можно дольше. Муж может устроить скандал. Хорошо, что теперь ночь, а то он привел бы кучу адвокатов. Так что задержи ее. Если будет туго, позвони мне.

Он сладко зевнул и потянулся.

– А как там наша знаменитая раскладушка? – И торжественно заявил: – Именем закона абсолютно необходимо, чтобы вздремнул, иначе завтра полиция недосчитается одного комиссара.