Текст книги "Последняя черта"

Автор книги: Семен Кожанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– А если он не захочет встречаться в больнице?

– Так ведь он к тебе приедет, а где ты еще можешь быть, кроме как в больнице?

– Действительно, что-то я туплю!

– Ладно, поехал я, дел еще много. А ты немного отдохни, скоро врач придет.

Я вышел из палаты и, махнув рукой подросткам на прощание, пошел по больничному коридору.

Итак, что мне дал разговор с Василием? Братья Серовы ввязались во что-то непонятное. С одной стороны, я все больше убеждаюсь, что в ближайшее время может произойти какая-нибудь неприятность с участием крымский татар. А с другой – какой-то татуированный амбал, представляясь российским разведчиком, собирается с помощью группы неподготовленных бойцов, выступить против превосходящих сил противника. И что мне теперь делать? Надо раздробить проблему на более мелкие и решить все по частям. Итак, что у нас первое? А первым делом надо решить, есть ли и правда угроза силового захвата власти в Крыму. Ну а поскольку целиком Крым мне потянуть, надо попытаться разобраться с обстановкой вокруг Керчи. Достав телефон, я начал просматривать справочник контактов, выискивая того, кто мог бы мне помочь. Просмотрев весь справочник, я так и не выбрал того, кто мне нужен. Но нельзя же сидеть и ничего не делать. С чего бы начать? Если в ближайшее время должны произойти вооруженные столкновения и об этом кто-то знает из местных, то в магазинах, торгующих оружием и амуницией, должны увеличиться продажи.

К ближайшему магазину, который торговал охотничьим снаряжением и товарами для активного отдыха, я приехал через пятнадцать минут. Магазин назывался «Азимут», и принадлежал он Алексею Векшину, бывшему милиционеру, который из-за травмы позвоночника был выведен на пенсию. Дядя Векшина тоже был милиционером, служил в чине подполковника и занимал должность заместителя начальника первого отдела милиции. С Лехой Векшиным я давно водил знакомство, чаще всего мы с ним пересекались на почве организации всяких разных турниров: пейнтбольных, страйкбольных и прочих видов военных игр. Наша интернатовская команда была одной из лучших по пейнтболу в Крыму, поэтому каждый раз, когда Векшин организовывал турнир, он приглашал нас.

Я застал Векшина как раз в тот момент, когда он открывал дверь своего магазина.

– Здорово, Векша! – хлопнув Векшина по спине, я поприветствовал его.

– И тебе не кашлять. Чего в такую рань приперся?

– Кто рано встает, тот… мало спит, – выдал я слегка переиначенную мудрость. – Так, шел мимо, думаю – зайду в гости, может, куплю чего-нибудь.

– Как у тебя дела? Разобрался с сыном мэра? – спросил Векша, заходя в торговый зал и включая свет.

– Пока не разобрался. Но думаю, в ближайшее время пойду, да схожу к ним на поклон. Сдамся, – как всегда соврал я.

– Ну и правильно: худой мир лучше доброй войны! А то тут сделка века пропадает, не знаю, к кому обратиться за помощью!

– Так чего ты ко мне раньше не обратился? Знаешь же, как я люблю сделки века, а особенно проценты с этих сделок.

– Ты, как начал с мэрией бодаться, так сразу попал в опалу. Как я мог к тебе обратиться? Что я, по-твоему, совсем дурак? Не дай бог узнают, заклюют, как тебя!

– А чего ты сейчас обращаешься, если боишься мэрии?

– Так ты же сам сказал, что пойдешь с ними на мировую.

– А, ну да, точно. Так что у тебя там за сделка века?

– Прикинь, у меня хотят купить тысячу комплектов камуфляжа. Прикинул? Тысячу!

– Ну а я тебе зачем?

– Помнишь, ты мне «камуфляжки», сшитые у нас на зоне, привозил? Вот эти костюмы я и хочу продать.

– Ну так и продавай. Я же тебе еще полгода назад слил свой контакт в Керченской исправительной колонии. Они только рады будут такому крупному заказу. В чем проблема?

– Проблема в том, что без денег они не хотят давать мне «камуфляжки».

– А ты что думал, будет по-другому? Тысяча камуфляжных костюмов, даже самых дешевых, «стекляшек» городской расцветки – это же почти сто тысяч гривен. Ты хоть сам понимаешь, что никто не будет давать такую партию товара в отсрочку. А что клиент совсем не хочет давать предоплату? Кто, кстати, такой «жирный» у нас в городе, что хочет купить тысячу «камков»? И самое главное, зачем столько костюмов?

– Да как тебе сказать? Покупатели явно не местные, «хачики» какие-то – то ли арабы, то ли кавказцы. Ну и аванса они мне деньгами не дали. Машину подогнали, «Ниссан Икс-Трейл», двухлетка, состояние просто идеальное.

– Ничего себе аванс! Это за сколько же ты продал эти камуфляжи?

– По двести пятьдесят за комплект! – гордо ответил Векшин.

– Ну ты хапуга! Уважаю!

– А то! Ну что, поможешь?

– А ты Петровичу звонил?

– Звонил, но в исправительной колонии сейчас нет начальства, и поэтому он такие вопросы сам решить не может.

– Ладно, я поговорю с ним. Тысяча «камуфляжек», говоришь? На хрена им столько?

– Я не знаю, да мне и по фиг! Так ты поможешь?

– Если смогу, помогу. «Камки» должны быть все одной расцветки?

– Хотелось бы, чтобы все были расцветки – «городской камуфляж». И самое главное, чтобы костюмы были самые дешевые, не дороже ста гривен за комплект.

– Если сделку провернем, сколько мне? Я беру десять процентов от сделки.

– Ну десять, так десять. Только ты знаешь, мне бы так договорится, чтобы я деньги им отдавал постепенно. Вроде как кредит. За пару месяцев я им все отдам.

– Не понял, как это в кредит? – Я открыл рот от такой наглости. – Как, по-твоему, я объясню руководству колонии, что ты не отдашь им деньги в течение трех дней после получения товара?

– Ну Леха! Ты же умный, придумай что-нибудь! Я выручу от сделки сто пятьдесят тысяч гривен, а это примерно двадцать тысяч долларов. Ну а «Ниссан» как раз столько и стоит.

– Ну так продай его и все!

– Не хочу, он мне понравился. Я давно о таком мечтал.

– Ладно, попробую что-нибудь придумать, – немного подумав, произнес я. – Но тогда с тебя десять процентов от суммы всей сделки, то есть три тысячи долларов.

– Согласен, – радостно улыбнулся Векшин. – Только я тебе деньги отдам немного позже. Хорошо? А то у меня с наличкой совсем напряг.

– Мой процент ты мне отдашь сразу, как только я тебе привезу камуфляжные костюмы! – отрезал я.

– Блин! Леха, ну правда, нет денег, – всплеснул руками Векшин.

– Хорошо, если нет денег, возьму товаром из того, что есть в торговом зале.

– Без проблем! – радостно выкрикнул Леха. – Так даже лучше. Ты мне заранее скажи, что тебе надо, я соберу, упакую, и все лично проверю!

– Хорошо, как только переговорю с Петровичем, так сразу тебе сообщу… – И тут я только вспомнил, зачем приехал в охотничий магазин. – Тезка, а чего это у тебя денег нет? Что совсем торговля не прет?

– Да как тебе сказать? – явно смутившись, произнес Векшин. – Влез я тут поневоле в одну неудачную сделку. И самое главное, что и послать я их не могу, и заработка с этого почти нет. Короче, заказали мне переделать две СВДэшки. Ствол и механизмы остаются родные, а приклад и ложе ставлю сделанное по индивидуальному заказу. А по документам это будет уже не СВД, а карабин «Тигр». Но аванс мне не дали, так еще и четыре «Сайги» заказали, две нарезные под патрон 7,62x54 и две гладкоствольные под двенадцатый калибр. Вот и прикинь: купил шесть стволов за свои деньги, а два еще и переделать надо.

– Ну и кто это у нас в городе такой наглый, что не боится грозного семейства Векшиных? – спросил я, заранее зная ответ. – Мэр?

– Ну да. Точнее его единственный сын – Марат. Он, оказывается, у нас страстный охотник.

– На кого он собрался охотиться с СВДэшкой? На наших охотугодьях гладкоствол в самый раз. Зайцы, куропатки, утки и лисы – вот тебе и вся отстрелочная карточка.

– Ну значит, будет в Украину ездить на кабана и лося. И понимаешь, что самое обидное, он, видите ли, приедет не раньше чем через две недели. А без него никто не хочет платить за оружие, а то вдруг оно барину не подойдет. Да, и патронов я почти на тысячу долларов купил. Для СВД заказали, 7,62x54R повышенной кучности с двухэлементным сердечником, российского производства. Для гладкоствола заказали патроны аж из Америки, с разной начинкой, есть даже зажигательные.

– И что, много денег зависло?

– Прилично! Почти пятнадцать тысяч долларов.

– Да-а! Не хило! Ладно, не переживай, приедет твой покупатель, никуда он не денется. Хорошо, я побежал, как только Петрович даст ответ, я тебе сразу сообщу.

– Спасибо! Удачи! – крикнул мне вслед Векшин.

Визит к Векшину заставил меня нервно поежиться.

Еще бы! Тысяча комплектов армейского камуфляжа. Причем самого дешевого!

Наша, Керченская исправительная колония, сокращенно КИК № 621, выпускает некоторые виды товаров, среди них камуфляжные костюмы двух расцветок: городской камуфляж, серо-белого цвета, и лесной камуфляж, серо-зеленого цвета. Костюмы очень дрянного качества, их еще называют – «стекляшка», за очень тонкую ткань, из которой они сшиты. Зато стоимость такого костюма примерно двадцать долларов, а если брать оптом, так можно и за десять-двенадцать баксов сторговаться. Вот и подумайте, кому нужны плохие «камуфляжки» в таком количестве? Ответ очевиден: тому, кому надо одеть большое количество мужчин в однообразную одежду, причем не сильно заботясь о качестве этой одежды. А это значит, что в окрестностях Керчи есть незаконное воинское подразделение, примерно численностью в тысячу бойцов. Как вам такая перспектива? Лично мне стало страшно!

Найдя в списке телефона номер Петровича, я позвонил ему:

– Николай Петрович, это Алексей Коршунов. Узнали?

– Конечно, узнал. А я как раз о вас сегодня вспоминал.

– Надеюсь, вспоминали в позитивном смысле? А то что-то в последнее время столько негатива, что даже жить не хочется!

– Как я тебя понимаю! – с чувством произнес Петрович. – А ты чего, Леха, хотел-то? По делу или как?

Узнаю Петровича, в нем деловая хватка заложена в кровь. Петрович служил в КИК № 621 в звании капитана. Заведовал складом готовой продукции. Я, честно говоря, все больше и больше убеждаюсь, что самые матерые, прожженные кладовщики и завскладами получаются из людей с отчеством Петрович. Может это, конечно, только на моем пути встречались хорошие кладовщики с отчеством Петрович, но факт остается фактом – если я узнавал, что мне придется сотрудничать с завскладом, у которого отчество Петрович, я знал, что все пройдет ровно и гладко, потому что деньги нужны всем. Алчность правит миром! Бабло побеждает зло!

– Есть одна «тема», надо бы перетереть!

– Приезжай ко мне на работу, поговорим.

– Скоро буду, выходи на улицу.

Подъезжая к комплексу зданий бывшего ЛТП, где сейчас располагалась Керченская исправительная колония № 621, я заметил Петровича издалека. Петровича трудно было не заметить – высокий мужчина, лет пятидесяти, с большим пузом. Огромный живот капитана не умещался в его форменной одежде, поэтому его китель всегда был расстегнут. А сам Петрович, как всегда, стоял под навесом, возле КПП и вытирал большущим платком свою потную, лысую голову.

– Николай Петрович, как – в машину сядете или на улице поговорим? – спросил я у завскладом через открытое окно.

– Давай лучше на улице, – вытирая платком лысину, ответил Петрович.

– На улице, так на улице, – сказал я, припарковывая автомобиль на стоянке.

Выйдя из машины, я пошел следом за Петровичем, который уже сидел на деревянной скамейке в небольшой беседке – курилке. Петрович достал из нагрудного кармана кителя серебряный портсигар и, вытащив из него сигарету, закурил. Портсигар был ручной работы, сделанный местными «сидельцами». Николай Петрович очень гордился своим портсигаром и при каждом удобном случае рассказывал, на какие уловки он пошел, чтобы вначале пронести «на зону» серебро в царских монетах, а потом вынести уже готовый портсигар.

– Как дела? – для вежливости спросил я.

– Хреново! – лаконично ответил Петрович.

Такому ответу я ни капли не удивился – сколько знаю Петровича, он всегда жалуется на жизнь. Хотя стоит заметить, что сейчас он выглядел, и вправду, очень взволнованным. Наверное, на работе что-то случилось, а как еще можно объяснить его присутствие на работе в воскресенье?

– Что-то экстраординарное произошло или так просто жизненная суета замучила? – поинтересовался я.

Иногда, для налаживания контакта, надо дать собеседнику излить душу, и тогда он становится на какое-то время немного зависимым от тебя. И вот в этот момент можно и попросить чего-нибудь от собеседника, например – дополнительную скидку! Хороший делец всегда немного психолог.

– Да, как тебе сказать… – Петрович начал было «изливать душу», но вовремя спохватился и перешел на деловой тон: – Не обращай внимания, так мелочи жизни. Так чего ты хотел? Что за «тема»?

– Векшину нужны «камки». Тысяча штук. Расцветка – «городской камуфляж». Он говорит, что вы не хотите их продавать, вот «подписал» меня, чтобы я помог.

– А! Я-то думал, что-то стоящее, – тяжело вздохнув, разочарованно произнес Петрович. – Он мне звонил, я ему сказал, что в данный момент костюмов нет.

– Что, совсем нет? – удивленно спросил я.

Продукция, выпускаемая колонией, не пользовалась особой популярностью. Причин на то, было множество: низкое качество – на дешевый сегмент и дорогая цена – на нормальный товар. Аналогичную продукцию, сшитую в частных швейных цехах, можно было купить дешевле и без бюрократической волокиты. Поэтому обычно не клиенты гонялись за Петровичем, а завскладом пытался найти и привлечь хоть каких-то клиентов.

– Понимаешь, кое-что на складе, конечно, есть. Может, комплектов пятьсот я наберу, но точно не больше.

– А что, срочно пошить еще пятьсот комплектов – это сильно долго? Или ткани нет?

– Ткань есть. Шить некому.

– Чего? – удивился я в очередной раз. – В колонии, где на работу зэки стоят в очередь, некому работать! Это как?

– А вот так! – зло выпалил Петрович. – Зэков полно, а работать некому. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, – честно ответил я. – Это как? Воры бузу объявили или в «отрицаловку» поперли?

– В том то и дело, что воров на нашей зоне больше нет. Всех блатных и авторитетов от нас перевели. Зато последним этапом пригнали не понять кого. Звери, а не люди. Сколько работаю, а такого никогда не видел.

– Не понял?! – предчувствую, что сейчас Петрович расскажет мне очередную загадку. – Это как блатных убрали. Что теперь Керченская колония стала «красной»?

– В том-то и дело, что нет! Леха, ты знаешь, сколько лет я проработал в различных ИТУ? Двадцать семь лет! Представляешь, двадцать семь лет своей жизни, за редким исключением, в виде отпусков, выходных и больничных, я провел по ту сторону запретки. Я знаю тюремный мир, как линии на ладони своей руки. Все эти понятия, нычки, масти – для меня это все, как для тебя твои торгашеские схемы – обыденно и привычно. Но что происходит сейчас у нас в колонии, для меня не понятно. Я вижу только один выход из ситуации, но он настолько ужасен, что я даже думать об этом не хочу.

– Петрович, а хочешь я угадаю, о чем ты думаешь?

– Нет, Леха, не угадаешь, – грустно ответил Петрович.

– Угадаю, – с усмешкой ответил я. – Давай так: если я угадаю, что тебя беспокоит, ты продашь «камуфляжки» Векшину, а если не угадаю, я тебе бутылку армянского коньяка подарю. Идет?

– Идет, – согласился Петрович, закуривая еще одну сигарету.

– Итак, в последнее время, ну скажем, в течение последних двух-трех недель, из вашей колонии были переведены все авторитетные заключенные, не только блатные, но и просто физически сильные люди. То есть все те, кто мог бы составить конкуренцию вновь прибывшим. А вместо переведенных от вас вам в колонию пригнали «черных», то есть так называемых лиц кавказской национальности, татар и даже арабов. Правильно? А еще – руководство колонии никаких действий, чтобы пресечь эти передвижения, не предпринимает. И ты, Петрович, боишься смуты и массового побега заключенных. Причем ты считаешь, что это не просто попустительство и раззвиздяйство киевского начальства, а хорошо спланированная акция. Ну что, я прав?

– Ты знаешь, Леха, вот, когда ты все это сказал, так у меня, прямо все и сложилось один к одному – враз охрипшим голосом произнес Петрович. – И что теперь делать?

– Бежать. Бежать, пока не поздно. Забирай всю свою семью и уезжай подальше из Крыма. А лучше всего из страны. Если есть родственники в России, то лучше всего податься к ним.

– Ты уверен? – строго спросил Петрович.

– Еще как. Я в последние пару дней столько всего узнал, что могу тебе сказать с вероятностью девяносто процентов – в Крыму ожидаются массовые беспорядки на межнациональной почве.

– И сколько есть времени?

– А вот этого я тебе не скажу. Может, неделя, а может месяц.

– Я понял, – задумчиво произнес Петрович, но потом, отогнав тяжелые мысли, вспомнил, что проиграл пари. – Так, а что делать с «камуфляжками» для Векшина?

– Берешь костюмы и упаковываешь их в тюки по двадцать-тридцать штук. Несколько тюков будут нормальных, а остальные уложи так, чтобы готовые костюмы перемешались с кусками камуфлированной ткани. Понял? Обманка – сверху и снизу нормальные костюмы, а в середине – просто куски ткани.

– Это же подстава и кидалово! – возмутился Петрович. – А вдруг потом «предъяву кинут»!

– Векшина я предупрежу. А тех, кому он эти костюмы продаст, не грех и кинуть! Самое главное: Петрович, надо продажу «комков» официально пропустить, чтобы отсрочка платежа была. Сможешь?

– Смогу, – немного подумав, ответил Петрович. – Больше ничего не надо?

– Да вроде нет. Ничего не надо.

– Жаль, а то мне деньги срочно нужны. Надо какой-нибудь микроавтобус срочно купить, чтобы было на чем семью вывезти.

– «Газель» пассажирская подойдет? Братья Серовы на ней ездят.

– То что надо! Машина у них хорошая, видно, что за ней следят. Дорого продают?

– Ну тысяч пять, может, четыре с половиной. Она в идеальном состоянии, салон ты сам видел. Мотор, ходовая, кузов – все в норме.

– У меня есть только три. Может, все-таки что-нибудь возьмешь в счет уплаты за машину?

– А что у тебя есть?

– Есть? Ну не знаю, – начал размышлять Петрович. – Знаешь, что? Приезжай завтра утром, часиков в восемь, как раз будут готовы костюмы для Векшина, а я вместе с этими тюками кое-что вывезу. Тебе понравится, может, сразу Векшину и толкнешь.

– И что это?

– Сюрприз. Увидишь – офонареешь!

– Чтобы что-то продать, надо хоть примерно знать сущность продукта. Или ты думаешь, что торговля – это так легко? Продажи – это целое искусство, а хороший продавец, как дирижер, должен знать все не только о товаре, но и о покупателе, о всех его родственниках и друзьях. И только после этого можно приступать к совершению сделки. Так что давай колись, что за сюрприз!

– Патроны. Калибр 7,62x54.

– Чего?! Какие еще патроны? – удивленно спросил я. – Это же статья, если поймают, хрен отмажешься! Боеприпасы всегда на строгом учете.

– В том то и дело, что эти патроны поступили без всякого учета.

– Это как?

– А вот так. Три дня назад приехали два грузовых «Урала» с войсковыми номерами, из них выгрузили много ящиков, явно армейского происхождения. В оружейку все не влезло, поэтому часть ящиков сложили у меня на складе. В ящиках оказались винтовочные патроны. Я поинтересовался, и оказалось, что весь груз к нам поступил без единого документа. Ни накладных, ни сопроводительных бумаг, вообще ничего. На этих же «Уралах» вывезли весь наш арсенал и боеприпасы. Фактически сейчас в колонии всего десять автоматов, на которые приходится тысяча патронов. Автоматы остались только у тех, кто во время приезда армейцев стоял на вышках и в карауле.

– А что вам мешает покопаться в привезенных ящиках, может, в них найдутся нужные вам патроны?

– В оружейку доступа нет. А в тех ящиках, что лежат у меня на складе, только винтовочные патроны разной номенклатуры и ручные гранаты.

– И как вам все это объяснили?

– Сказали, что происходит полная замена арсенала. Собирались заменить наши АК-74 на новые автоматы «Вепрь».

– Так «Вепри» работают на том же калибре, что и АК-74. Какой смысл забирать боеприпасы.

– Не знаю, – тихо ответил Петрович, – но если в колонии поднимется бунт, то остановить его будет нечем.

– А что руководство говорит по этому поводу? Ведь если зэки решатся на бунт, то администрация окажется в числе первых жертв.

– Сейчас в колонии нет руководства. Обязанности начальника колонии исполняет капитан Ершов, молодой совсем, двадцать семь лет. Опыта никакого, совсем «зеленый». Мало того что всех старших офицеров срочно вызвали в Киев на курсы переподготовки, так еще и половину работников отправили в отпуска.

– Петрович, так ты тоже оформляй отпуск, забирай семью и вали отсюда.

– Я понимаю, что надо уезжать, но срываться на новое место, вот так срочно не хочется. Вот если бы продать квартиру, чтобы были деньги. А так, просто уезжать в неизвестность, как-то боязно! Даже если я поеду к брату в Харьков, все равно оказаться на новом месте без денег и работы страшно. Может, что-то посоветуешь?

– Легко, бросай все и уезжай. Медлить нельзя! Счет идет на дни. Бери все, что есть на складе, загрузи в наемную машину и вывези к брату в Харьков. Этого тебе будет достаточно, чтобы начать новую жизнь. Чем больше вывезешь, тем больше сможешь продать.

– А как я смогу что-то вывезти?

– Все, что сможешь вывезти, оформи как продажу по безналу, для меня. Счета я подпишу. Если у кого-то и будут проблемы, то только у меня.

– А ведь это идея! Леха, ты что, правда, подпишешь закупочные накладные?

– Конечно, подпишу. Чем больше будет груза в машине, тем легче будет тебе провезти через КПП ящики с патронами и гранатами. Понимаешь? Услуга за услугу!

– Так, а как же «Газель» братьев Серовых? Договоримся за треху «зелени»?

– Договоримся! – решительно ответил я. – Когда будешь вывозить товар?

– Завтра вечером. Ближе к ночи.

– Понял. Утром, к восьми утра, я пригоню «Газель», и на ней сразу вывезем «камки» для Векшина. Идет?

– Идет! До завтра!

Петрович вышел из беседки и направился к дверям проходного шлюза. А я сел в машину и поехал к Векшину, в магазин. В магазине были посетители, поэтому я немного побродил по торговому залу, выбирая нужное мне снаряжение.

Магазин «Азимут» славился своим выбором и ассортиментом. Векшин понимал толк в снаряжении, поэтому у него всегда был хороший выбор. Конечно, основную часть товаров составляли китайские копии оригинальных товаров, но были и эксклюзивные вещи, производства Германии, Швейцарии и США. На стеклянных полках были разложены многофункциональные ножи, кинжалы, мачете и прочие колюще-режущие игрушки. На вешалках висели различные образцы армейского, охотничьего и просто туристического камуфляжа. Ремни, подтяжки, разгрузочные системы, подсумки, фляги, ботинки, головные уборы, наколенники и прочая амуниция, которая радовала глаз любого мужчины.

Я остановился возле стеклянного шкафа, где были выставлены бинокли, прицелы и портативные радиостанции. Выбрав понравившуюся мне модель «Кенвуда», я по-хозяйски достал коробку из нижнего ящика шкафа и, найдя инструкцию по использованию радиостанции, принялся ее изучать.

– Ну что, как дела? Договорился с Петровичем? – спросил Векшин, выпроводив посетителей из магазина. Чтобы нам не мешали, он закрыл магазин, повесив на входную дверь табличку – «переучет».

– Есть две новости. С какой новости начать? – спросил я Векшина, вертя в руках радиостанцию.

– Начни с хорошей!

– А, кто сказал, что есть хорошая? – пошутил я.

– ???

– Да шучу я. Все нормально… почти нормально! Новость первая – камуфляжные костюмы в количестве пятисот штук завтра будут у тебя.

– Но мне нужно не пятьсот, а тысяча.

– Завтра утром я привезу тебе тридцать тюков с «камками». На вид в тюках будет тысяча камуфляжных костюмов, окраски «город».

– Не понял? Это как? Ты же только что сказал, что у Петровича только пятьсот «камков», а в тюках будет тысяча штук.

– Знаешь, что такое «кукла»? Это когда берут цветную бумагу, складывают все это в аккуратную стопку и, положив сверху и снизу по настоящей банкноте, выдают все это за денежную пачку. Мы сделаем все то же самое, но вместо денег будут «камуфляжки».

– А если они проверят? Это же «кидок», они мне потом предъяву кинут!

– Переведешь все «стрелки» на меня, я сам с ними разберусь. Тем более что у тебя на руках будут товарные накладные, по которым это я тебе продал товар.

– А это была хорошая или плохая новость?

– Это была плохая, – ответил я. – Хорошая новость – деньги ты должен будешь мне.

– И что в ней хорошего?

– Хорошего в ней то, что если ты мне дашь на неделю пострелять из карабинов, приготовленных для сына мэра, и отдашь товара, скажем, на десять тысяч долларов, то мы с тобой в расчете.

– С чего это на десятку я тебе должен товара отдать? Ты же говорил, что тебе достаточно десяти процентов от суммы сделки, а это три тысячи долларов.

– Векша, где твоя гибкость мышления? Ты должен был отдать двенадцать тысяч долларов за купленные в колонии камуфляжи, плюс три тысячи долларов мне за посредничество. Итого, ты отдал бы пятнадцать тысяч. А так ты отдашь мне товара на десять тысяч, причем отдашь по своим продажным ценам. Правильно? Наценка у тебя процентов пятьдесят. Верно? Значит, фактически ты потратишь всего семь тысяч долларов. Прикинул разницу: пятнадцать тысяч и семь тысяч. Мало того, рассчитаемся прямо сейчас, и ты никому ничего не должен. Ну как тебе?

– Да, но камуфляжных костюмов будет не тысяча, а всего пятьсот, а это в два раза меньше.

– Ну и что? Зато я беру на себя решение твоих проблем. Если они, конечно, возникнут.

– А зачем тебе стволы?

– Просто так. Хочется пострелять немного. С армейки в руках СВД не держал, – сказал я, – молодость хочу вспомнить. А что, ты против?

– Нет, я не против. Просто, учитывая твою неприязнь к сыну мэра, не хотелось бы давать тебе в руки оружие, предназначенное для него. А вдруг ты с оружием что-нибудь сделаешь? Испортишь или сломаешь?

– Что ты как маленький? Не буду я ничего ломать. Сам подумай, зачем мне это. Я ведь в первую очередь тебя подставлю. А оно мне надо?

– Хорошо, стволы я тебе дам. «Сайги» или «Тигры»?

– Давай «Тигры», – решил я. – Винтовки, надеюсь, с оптикой?

– Конечно, с оптикой, причем не с родной, а с немецкими прицелами, – с улыбкой кивнул мне Векшин. – Только учти, патронов я тебе не дам, сам ищи где хочешь!

– Согласен. Ну что, пройдемся по списку? Готов открыть свои закрома?

– Давай говори, что тебе приглянулось? – уныло произнес Векшин, доставая из кармана блокнот и ручку.

– Первое – рации, хочу вот эти «Кенвуды» с гарнитурой и запасными аккумуляторами. Десять штук.

– Десять? У меня нет столько. В наличии шесть штук. Хочешь, можешь взять другие.

– Ну шесть, так шесть. Беру. Дальше – армейский камуфляж, немецкий, помнишь, какой ты мне осенью предлагал, а я отказался.

– Конечно, помню! Вот действительно вещь, так вещь! Немцы шьют лучшие камуфляжные костюмы в мире! Тебе какой? Есть четыре расцветки: «ночь», «город», «лес» и «песок».

– Беру, все четыре! Дальше обувь. Подбери что-нибудь на свое усмотрение, сорок четвертого размера. Несколько пар, чтобы на все случаи жизни.

– Хорошо! Тяжелые штурмовые ботинки, легкие десантные ботинки и тактические армейские кроссовки.

– Потом давай несколько маскхалатов и защитных накидок. Четыре «балаклавы» разных расцветок и тактические перчатки. И два, нет, четыре комплекта модульных «разгрузок».

– Какой расцветки должны быть «разгрузки»?

– Давай все классического армейского цвета – «олива». Дальше: вот эти вот универсальные крепления под «приблуды», штук двадцать. Два коллиматорных прицела, три лазерных целеуказателя и вот эти подствольные фонари. Тепловизор и направленный микрофон – давай одного производителя, чтобы аккумуляторы у них были идентичные. Я еще не исчерпал свой денежный лимит?

– Ну-у, – Векшин достал калькулятор и, быстро пересчитав, ответил: – Почти исчерпал. Выбери еще пару ножей, и мы в расчете.

– Хорошо, тогда давай этот, вот этот, этих два и метательных клинков штук десять. Под все ножи ножны не забудь дать.

– Ты чего? Я же сказал – пару ножей, а не забери все лучшие и самые дорогие клинки.

– И не забудь в подарок положить еще и несколько комплектов термобелья!

– Какой подарок? Какое белье? – всплеснул руками Векшин.

– Хорош причитать как баба! – скривился я, как от зубной боли. – Ты все равно остаешься в большом и жирном плюсе! Так что не скупись.

– Ладно. Сам ты, как баба! Устроил себе тут шопинг-тур. Завтра к обеду все будет собрано и упаковано.

Выйдя из магазина, я сел в машину и поехал к ближайшему заведению общепита. Этим заведение оказалась пиццерия. Я заказал шесть больших пицц и десяток салатов в пластиковой упаковке. Пока выполнялся мой заказ, я сидел в машине и размышлял над тем, что сегодня узнал.

Помимо того что где-то в окрестностях Керчи обитает отряд численностью в тысячу штыков, так еще и в Керченской колонии не все так спокойно. В колонии содержится около трехсот заключенных, если из них хотя бы две трети «засланные казачки», то получается, что в черте города располагается отряд численностью еще в двести стволов. А учитывая тот факт, что Петрович обнаружил на своем складе патроны 7,62x54, можно сделать вывод, что в колонию привезли пулеметы и СВД.

Кто в Керчи может противостоять отряду численностью в тысячу двести бойцов? Конечно, первое, что приходит на ум, это армия и милиция. Из воинских подразделений в Керчи есть сухопутные, морские пограничники и учебная часть морской пехоты. Общая численность этих подразделений никак не дотягивает даже до тысячи. А ведь воинские подразделения без приказа сверху даже рыпнуться не посмеют.

А вот как, интересно, обстоят дела с работниками правоохранительных органов? Способна ли керченская милиция противостоять хорошо вооруженному противнику? Скорее всего – нет! А вот насчет милиции – это идея!

– Алло, Гриня? – я решил нанять бывшего опера, чтобы он собрал кое-какую информацию для меня. В трубке кто-то невнятно бормотал. – Ты, что спишь еще?

– Сплю, – еле слышно ответил Захаров. – Что-то срочное?

– Сто долларов заработать хочешь?

– Хочу, – невнятно пробормотал Григорий.

– Через два часа подъеду к тебе домой, поставлю задачу.

– Угу… – в трубке раздался треск, и связь оборвалась.

Надеюсь, что Григорий запомнил, что через два часа у нас с ним встреча. Ох, Гриша, Гриша! Скорее, всего, полученные от меня вчера деньги он уже пропил.

Так, кому бы еще позвонить? Была у меня такая черта характера, как непоседливость. Если возникала какая-то загадка или неопределенность, то пока я ее не решал, места себе не находил. Думай, думай! Что еще можно придумать? В уравнении у нас есть татары. О! Придумал, а позвоню я, пожалуй, Аликперу. Так, где его номер в справочнике? Ага, есть. Но в трубке приятный, женский голос ответил, что абонент вне зоны доступа. Так, значит надо звонить старшему сыну Аликпера, Асану. И опять женский голос сообщил мне, что абонент вне зоны доступа. Но ничего, есть еще и младший сын – Нариман. Вот, блин! Телефон Наримана тоже был вне зоны доступа. Да что же это такое? Все три телефона не отвечают. Фигня какая-то! Так, есть еще и городской телефон. Набрав городской номер телефона Аликпера, я стал слушать длинные гудки. После двенадцатого гудка я хотел сбросить соединение, как вдруг на той стороне взяли трубку.