Текст книги "Последняя черта"

Автор книги: Семен Кожанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Твою мать! – сквозь зубы прошипел Гена. – Надо уходить, не дай бог, нас заметят – от такой своры мы не отобьемся!

– И где мы потом, по-твоему, будем искать этих уродов, которые наших пацанов убили? – повернувшись к Гене, зло спросил я.

– А что предлагаешь? Начать бой? Их восемь против нас троих! – осторожно сказал Гена.

– Да по фигу сколько их там! – огрызнулся я. – Мы не уйдем пока не убьем того с АКМом.

– Давай, я его по-тихому «сниму» из «винтореза», и мы быстренько свалим отсюда, возможно, успеем оторваться от погони, – Гена предложил свой вариант.

– Нет. Это рискованно, у них внедорожник, они нас с легкостью догонят, – немного подумав, ответил я. – Смотри, я зайду с этой стороны, здесь гребень холма позволит мне выйти им наперерез, ты с гранатометом обойдешь их с другой стороны. Вон по той балке сможешь подобраться метров на сто к ним. А Пашка с «Тигром» останется здесь на холме и сможет нас прикрыть. Как тебе такой план?

– Нормально, – тяжело выдохнув, ответил Гена. – Вот только «Ниссан» скорее всего, поедет первым, а я из-за «Газели» не смогу нормально прицелиться в него.

– Ну значит, бей в «Газель». Но только после того, как я начну. Возможно, получится поразить не только «Газель» но и «Ниссан».

– Тогда я возьму «винторез» и, как только начнется «пляска», постараюсь сместиться вверх по склону холма. Возьмем их в клещи. Паша будет долбить – слева, я – справа, ну а ты – в лоб.

Утвердительно кивнув головой, я взял обе «ксюхи», все ручные гранаты и, низко пригибаясь, побежал по склону холма. Бежать приходилось быстро, но при этом осторожно переставляя ноги. Весенняя степь коварна – много нор сусликов и змей, густая трава скрывает рытвины и трещины в земле – можно легко сломать ногу. Через несколько минут я добежал до нужного места – небольшого холма, северная сторона которого выходила на едва видный проселок. Именно здесь должна была проехать вражеская колонна. Поднявшись на вершину этого холма, я осторожно выглянул из-за густого пучка травы и увидел, что процесс замены колеса подходит к концу – водитель затягивал последний болт.

Отдышавшись, я достал из кармана «разгрузки» полосатый гаишный жезл и моток черной изоленты. С помощью изоленты я прикрепил две гранаты к жезлу. На гранатах я разогнул усики – теперь их кольца будет легко одновременно выдернуть. Сместившись немного по склону холма, я разложил на траве свою куртку и положил на нее один АК-74СУ, два запасных рожка и гранату. Потом я вернулся обратно и принялся ждать.

Прошло минут десять, когда я услышал звук приближающейся машины. Как и предполагал Гена, первым ехал внедорожник «Ниссан». Выдернув кольца из гранат, я, привстав на колени и широко размахнувшись, метнул жезл с примотанными к нему гранатами. И тут же упал на землю, плотно вжавшись в нее.

Через несколько секунд я услышал предупреждающий вскрик, а потом ухнул сдвоенный взрыв гранат. Привстав на одно колено, я поймал в прицел автомата борт внедорожника и выпустил одну длинную очередь по нему. Стрелять старался по стеклам. Длинная очередь пересекла автомобильные стекла, взорвав их фонтаном крошева. Водитель «Ниссана» был, по-видимому, опытным – как только он увидел летящий в сторону машины предмет, то тут же свернул на обочину, пытаясь прикрыть автомобиль. Ему это почти удалось, машина, съехав с дороги, смогла лишь краем попасть в зону поражения взрыва гранат. Но все-таки, японский внедорожник – вещь нежная и такого кощунства, как близкий разрыв гранат, не переносит. Внедорожник осел на пробитом колесе и опасно накренился, угрожая упасть на левый борт. Все, кто был в «Ниссане», сыпанули наружу, отстреливаясь на ходу.

Пф-ффф! Ба-бах! – металлическая будка «Газели» вздыбилась ярко-желтым пузырем взрыва – граната, выпущенная из «Агнели», сделала свое дело! Боевики из «Ниссана» попадали на землю, оглушенные близким взрывом.

Воспользовавшись заминкой, я упал на землю и из такого положения метнул гранату в сторону «Ниссана», а потом быстро, как только мог, пополз по склону холма, в ту сторону, где остался лежать мой второй автомат, на ходу я заменил пустой магазин на полный.

Добравшись до новой огневой позиции, я оказался немного правее многострадального внедорожника. Мне как раз был хорошо виден посеченный осколками задний бампер «Ниссана» и прячущийся за задними колесами боевик, вооруженный РПК. Прицелившись из автомата, я выпустил несколько коротких очередей в сторону пулеметчика. Пули попали в незащищенную бронежилетом шею пулеметчика, они с мягким чавканьем вырвали несколько кусков мяса, забрызгав автомобильное колесо кровью. Пару раз дернувшись, пулеметчик обмяк.

Та-та-та! – короткая автоматная очередь прочертила траву в метре от моей позиции, обдав меня земляным крошевом. Один из боевиков, который выбрался из горевшей «Газели», пытался нащупать мою позицию. На спине я сполз по склону холма, прячась от автоматчика, выдернул кольцо из последней гранаты и закинул ее на дорогу. Возможно, это хоть немного отвлечет боевиков.

Бах! – взорвалась где-то позади моя граната.

Схватив оба автомата, я на карачках быстро переполз на свою старую позицию.

Ба-бах! – совсем рядом, всего в нескольких метрах от меня взорвалась ручная граната. От снопа осколков меня спас только излом холма. Взрывная волна мягко подкинула меня вперед, и что-то горячее царапнуло по голове.

Сместившись ближе к дороге, я осторожно выглянул из-за большого камня. В этом месте дорога поднималась в гору, и мне была видна только крыша «Ниссана» и дым от горевшей «Газели». Чтобы увидеть противника, надо было подняться в полный рост. Но я ведь не дурак, чтобы расхаживать по полю боя. Если я не могу видеть бойцов противника, то и они, скорее всего, меня не заметят. Поэтому я, плотно прижимаясь к земле, переполз на другую сторону дороги и, извиваясь как змея, меж камней направился в ту сторону, где стоял «Ниссан».

Бородатый боевик выскочил на меня совершенно неожиданно, как чертик из табакерки. Он бежал, низко пригибаясь к земле, и голова его была повернута влево, в ту сторону, откуда я стрелял всего несколько минут назад. Именно это и спасло мне жизнь – бородач в черной шапочке, с автоматом наперевес, просто не успел среагировать на мое появление. Хотя, надо отдать ему должное, реакция у него была просто отменная – это я держал свой автомат направленным в его сторону и начал стрелять больше от неожиданности, а боевик успел среагировать на мои первые неприцельные выстрелы. Он попытался уйти с линии огня, одновременно с этим вскидывая автомат. Вот только не успел он это сделать должным образом – слишком короткая дистанция нас разделяла – всего каких-то пара метров. Длинная очередь, выпущенная из моего «укорота», развернула боевика вокруг оси, и пули жадно впились в незащищенное бронежилетом бедро. Еще несколько пуль бородач получил, уже падая мертвым на землю.

Быстро сменив автомат на другой, в котором был полный магазин, я переместился еще немного в сторону и, прикрываясь крупными камнями, пополз в сторону «Ниссана». Только сейчас я понял, что в воздухе повисла звенящая тишина, слышно было, только как трещит пламя, пожирающее «Газель».

– База! База! – раздавался голос Пашки в рации.

В горячке боя я не обращал внимания на посторонние звуки, а сейчас понял, что Пашка вызывал меня уже несколько минут.

– Второй, это база. Прием! – ответил я.

– База! База, все злодеи уничтожены! – радостно произнес Паша. – Прием!

– Контрольными прошлись? Прием!

– Я вижу пятерых. Все стопроцентно двухсотые! Прием!

– Сейчас выйду из-за камней, смотри меня не подстрели. Прием!

Медленно поднявшись из-за камней, я поднялся на них и осмотрел поле боя. Да-а! Сработали мы на славу – «Ниссан» криво стоял на обочине, осев на задний мост. Рядом с внедорожником лежало четыре расстрелянных тела. «Газель» медленно чадила, лишь только черный удушливый дым поднимался вверх. Рядом с машиной лежало еще два тела. Один был в кабине. Так, и еще один лежал сзади меня в кустах, за камнями. Ну все сходится: четыре, плюс два, плюс один, плюс еще один, итого восемь. Дебет сошелся с кредитом.

– Второй, прием!

– База, слушаю. Прием!

– Подгоняй машину, только в темпе!

– Крокодил! Прием! – вызвал я по рации Гену.

– База, слышу тебя, прием!

– Держи периметр, пока Пашка не подъедет! Потом Пашку в дозор, а сам собирай трофеи! Прием!

– Понял!

Я застыл на несколько секунд, прикидывая, что можно предпринять в такой ситуации. Самым простым решением было собрать трофеи и скрыться отсюда как можно быстрее. Можно было еще заминировать трупы, чтобы нанести как можно больше потерь врагу. Хотя, если на место перестрелки первыми прибудут не боевики, а мирные граждане или милиционеры, то вполне возможны напрасные жертвы. А вот этого хотелось меньше всего.

Стоп! Кажется, я придумал, как поступить. Надо передать сообщение боевикам. Надо сделать что-то такое, что разозлит врага. Разозлит настолько, что они кинутся в драку, не думая о последствиях.

Я подошел к застреленному мной бородатому боевику и, схватив его за ботинки, потащил ближе к дороге. Я снял с трупа автомат, им оказался АКМ с откидным рамочным металлическим прикладом. Разгрузку я снимать не стал, только выпотрошил все подсумки и карманы. Среди трофеев оказались: восемь автоматных магазинов, две гранаты РГД-5, штык-нож, пистолет Макарова и четыре запасные обоймы к нему. Ни документов, ни денег, ни мобильного телефона не было. Часы я снимать не стал – дешевая китайская подделка. Все найденные трофеи я отложил в сторону – когда Гена подойдет, ему будет меньше работы.

Перевернув тело боевика, я ножом срезал ремень с брюк и стащил их с него. Отойдя на несколько метров от трупа со спущенными штанами, я тщательно прицелился и выстрелил в него из ПМ. Пистолетные пули попали точно в промежность и отстрелили мужское достоинство бородача.

– База! База! Что за выстрелы? Прием! – рация ожила голосом Гены.

– Крокодил, все в норме. Это я стрелял! Прием!

– Помощь нужна? Прием!

– Нет, помощь не нужна. Прием!

Подобную процедуру я провернул со всеми телами, которые были на дороге. Пока я все это делал, Пашка успел подогнать машину. Гена собирал трофеи в багажник «Нивы», а Паша стоял на вершине холма и с помощью оптики «Тигра» контролировал подступы.

Гена ничего не сказал когда увидел, что я делаю с мертвыми телами. Он всего лишь неодобрительно покачал головой и продолжил собирать трофеи.

За двадцать минут мы успели все закончить. Трофеи были собраны, трупы боевиков изуродованы.

– Ну и зачем вы это сделали? – спросил Гена, когда наша машина отъехала от места стычки на несколько километров.

– Для мусульман принять смерть без внешних половых признаков – ужасное оскорбление. Так что, когда они увидят своих соотечественников без мужского достоинства, то это, скорее всего, приведет их в бешенство.

– Так тем более – зачем было отстреливать писюны злодеям? – повторил свой вопрос Гена. – Они ведь теперь разозлятся не на шутку!

– А тебе не все равно, в каком состоянии тебя будут убивать? – спокойно ответил я. – Злые они будут или не злые, какое это имеет значение. Главное, что они наши враги, и мы должны их победить!

– Все равно не понимаю, зачем надо было это делать? Как это нам поможет?

– Гена, как ты думаешь, почему мы смогли втроем взять верх над восемью хорошо подготовленными и вооруженными бойцами?

– Понятное дело, почему! Мы напали из засады. Две снайперки на открытой местности – это эффективный метод. Ты их отвлекал на себя, а мы их с Пашей валили с безопасной дистанции.

– Ну вот тебе и ответ, зачем нам надо злить противника. Если мы не знаем, когда они на нас нападут, то значит, надо сделать так, чтобы они на нас напали тогда, когда нам это будет выгодно!

– Так ведь они могут сегодня ночью заявиться! А у нас ничего не готово! – Гена начал злиться. Его явно возмущало то, что я сделал с убитыми.

– Сегодня ночью они вряд ли пожалуют в гости, а вот завтра или послезавтра вполне возможно, – уверенно проговорил я. – Устроим засаду и перестреляем их как уток на охоте. Представь, как это было бы хорошо – устроить огненный «мешок» и уничтожить злодеев одним махом.

– А не лучше ли потянуть как можно дольше и хорошенько подготовиться?

– Может, и лучше, но сделанного все равно не исправить. Тем более, что надо учесть еще и тот факт, что чем раньше на нас нападут, тем меньше времени будет и у наших врагов на подготовку.

Гена ничего не сказал, и дальнейший путь до города мы проделали в полнейшем молчании. Пока мы ехали, я достал из бардачка цифровую камеру и просмотрел съемку недавнего боя. Камеру установил Пашка, и она стояла на штативе среди травы, поэтому картинка боя получилась смазанной и нечеткой. Функция звука была отключена, а весь сюжет занял всего три минуты. На изображении было видно, как началось движение машин по дороге, потом «Ниссан» вильнул в сторону, и рядом с ним прогремел взрыв. Через несколько секунд кузов «Газели» сотряс взрыв. То, что происходило дальше, можно было понять, только зная, как происходил бой на самом деле. На дисплее камеры было видно только, как боевики сыпанули из осевшего на задний мост «Ниссана». Потом прогремело несколько взрывов, правда звука не было, и о том, что взрывались ручные гранаты, я догадался по тому, что стали появляться грязно-белые султаны взрывов. Боевики возле «Ниссана» резко бросились за машину, пытаясь найти укрытие за ее бортами – это произошло из-за того, что один из них упал пораженный снайперским выстрелом в голову. Боевики быстро вычислили стрелявшего с этого склона холма Пашку и переместились за машину, ища укрытия. Паша, как ему и было приказано, методично расстреливал многострадальный «Ниссан», не давая боевикам поднять головы. Тяжелые винтовочные пули дырявили железо автомобиля, и от каждого попадания машина заметно вздрагивала. Что произошло дальше, было не понять, но, со слов Гены, я знал, что он, вооруженный «винторезом», зашел боевикам в тыл и расстрелял их.

Чтобы избежать возможных осложнений с милицией, наша машина поехала объездным маршрутом вдоль побережья Азовского моря, в направления поселка Маяк, где располагалась паромная переправа Крым – Кавказ.

Посмотрев на часы, я понял, что если нас ничего не задержит в пути, то мы как раз успеем к отправлению парома, на котором должны были переправляться дети из интерната. Во-первых, надо было их проводить, а во-вторых, среди кавалькады машин, на которых приехали провожающие, легко было затеряться нашей «Ниве».

Посмотрев в зеркало, я увидел свое отражение – на голове была запекшаяся корка – осколок гранаты слегка меня зацепил. Хорошо бы содрать корку и перевязать рану, но честно говоря, не хотелось с этим возиться.

До паромной переправы мы добрались вовремя и без приключений. Процесс погрузки был в самом разгаре, специально для нужд интерната был выделен внеочередной рейс парома. Машину оставили на стоянке под присмотром Паши, а мы с Геной отправились к причалу.

На подъездном терминале царила суета и хаос – дети бегали, взрослые кричали. Как всегда, кто-то что-то забыл и это что-то вдруг сразу всем понадобилось. Среди всего этого хаоса островком стабильности оказался Василий Серов, которого окружали несколько человек. Подойдя к ним, я отвел Васю в сторону и рассказал ему о последних событиях и о том, что, по моему мнению, события начнут развиваться намного быстрее и стремительнее, чем мы предполагали. А самое главное, что, находясь на российской земле, воспитанники интерната не могут считать себя в полной безопасности, так как исламисты легко могут провести акцию устрашения и в России, я бы даже сказал, что там им будет это сделать намного легче. Поэтому, как только Василий найдет общий язык с российскими спецслужбами, надо будет, чтобы они взяли под свою защиту, всех наших подопечных.

Когда паром отчалил от пристани, я понял, что у меня с плеч свалилась невидимая ноша. Все это время я переживал за то, что могут пострадать дети, а теперь, когда малышня из интерната оказалась в относительной безопасности, можно приступить к активным действиям.

Когда колонна из наших машин подъехала к интернату, то нас ждал неожиданный сюрприз – возле ворот интерната стояло несколько милицейских «Уазиков». Рядом с машинами я увидел восемь человек в форме спецназа МВД, вооруженных автоматами. Лица спецназовцев были закрыты шапками-масками с прорезями для глаз и рта.

Отмашка жезла остановила наши машины.

– Вызывай поддержку, – тихо произнес я сидевшему рядом Гене. – Оружие наизготовку, если понадобится, то стреляйте на поражение!

Я вышел из машины, держа в руках «укорот» Калашникова.

– У него оружие в руках! – закричал один из автоматчиков. – Руки вверх! Автомат! Брось автомат на землю!

– Вы кто такие? – спокойно спросил я, подходя к спецназовцам. Автомат я благоразумно закинул за спину, чтобы не раздражать автоматчиков.

– Брось автомат на землю! Еще шаг, и мы начнем стрелять! – Несколько автоматов были направлены на меня, остальные спецназовцы рассредоточились между машинами и взяли на прицел нашу колонну машин.

– Молодые люди, если вы не перестанете кричать, то вас изрешетят перекрестным огнем, – сказал я, останавливаясь у той невидимой черты, которую определили спецназовцы, как точку открытия огня. – Кто вы такие и зачем сюда приехали?

– Положи автомат на землю и подними руки вверх! – нервно произнес спецназовец.

– А ведь вы не местные! Угадал? – с усмешкой произнес я. – Местным даже в страшном сне не приснится прийти с оружием в руках под стены интерната!

– БРОСЬ АВТОМАТ!!! – закричал спецназовец.

– Хорошо, сейчас брошу, – я медленно снял автомат с плеча и, нагнувшись, положил его на асфальт. Когда я выпрямился, в моей руке была зажата осколочная граната. – Извини, гранату я бросить не могу – она взорвется!

– Вставь кольцо обратно в гранату! – приказал спецназовец.

– Нет, – коротко ответил я. Повернувшись через плечо, я тихо сказал Гене, стоявшему у меня за спиной: – Рассредоточьтесь!

Пока я говорил со спецназовцами, Гена за моей спиной вооружал тех, кто ехал с нами. В багажнике «Нивы» лежало с десяток автоматов и пистолетов – трофеи, захваченные в бою с боевиками.

– Вставь кольцо в гранату! – закричал автоматчик. – Иначе я выстрелю!

– Стреляй! Граната взорвется, и вас посечет осколками! А тех, кого не убьет осколками, добьют мои люди. Оглянись. Вы в меньшинстве!

Спецназовцы были так поглощены видом гранаты в моей руке, что даже не заметили, что их взяли в плотное кольцо – за моей спиной стояли несколько десятков людей, вооруженных автоматами и пистолетами, а из-за стены интерната торчали несколько автоматных стволов.

– Всем положить оружие! – срывающимся в истерические нотки голосом произнес спецназовец.

– Еще одно слово, и мы откроем огонь! – жестко произнес я. – Положите оружие и валите на все четыре стороны! Вы нам на хрен не нужны!

– Вы не посмеете! – неуверенно сказал автоматчик. – Мы из милиции!

– Считаю до трех. На счет три открываем огонь! Раз!

– Вы не посмеете! – закричал спецназовец, нервно оглядываясь по сторонам.

– Два!

– Мы из милиции! У вас будут проблемы!

– Три!

– Хорошо! Хорошо! – вскрикнул спецназовец. Повернувшись к своим собратьям, он произнес: – Положите оружие!

Мне показалось или остальные бойцы в масках с облегчением выдохнули, складывая свое оружие на асфальт.

– Ну вот и замечательно, – я вставил кольцо в гранату и положил ее в карман разгрузочного жилета. – Оружие собрать! Этих – в кандалы! Всем внутрь, а то стоим здесь у всех на виду!

– Но ты же сказал, что если мы сложим оружие, то можем идти на все четыре стороны, – недоуменно сказал автоматчик.

– Отпустим, не переживай. Разберемся во всем и отпустим!

К моему изумлению, в здании интерната царило оживление и суета – в коридорах было много людей, все куда-то спешили и что-то делали. Группа строителей выламывала окна и закрывала их деревянными щитами, на первом и втором этаже окна закладывали кирпичом, оставляя лишь узкие бойницы. Помимо воспитанников и выпускников интерната было много и посторонних людей – маленькие дети, старики, мужчины и женщины разного возраста и социального положения.

– Кто все эти люди? – спросил я у подошедшего к нам Вити Патрохова.

– Казаки и их семьи, – ответил Виктор, принимая из рук брата ручной пулемет. – А еще – знакомые, друзья и просто посторонние люди, которые поверили нам и хотят сохранить свои жизни.

– И много людей к нам примкнуло?

– Много. Но вот только десятая часть из них готова взять оружие в руки, – ответил Виктор.

– А что Сайков решил? Чего-то я его не вижу, – спросил я, ища взглядом атамана керченских казаков.

– Телефон Антона не отвечает. Говорят, он уехал из города. К нам примкнула только часть казаков – двадцать человек, ну и члены их семей, итого шестьдесят четыре человека. Помимо казаков есть еще просто люди с улицы – какие-то общие родственники, друзья и знакомые. На данный момент в интернате – четыреста семьдесят два человека, включая детей и стариков, из них способных взять оружие в руки – двести десять человек.

– Это вместе с нашими пацанами или без них?

– Наших – сто восемьдесят пять человек.

– А как с оружием?

– С оружием все хорошо. С патронами плохо! Помимо трофейных «калашей» у нас в избытке ППШ и винтовок. Боеприпасов мало. В «заначке» Испанца раскопали несколько пулеметов Максима. Ребята смотрели их, говорят, машины рабочие, но в каком состоянии металл стволов, неизвестно. Оружейные стволы могут взорваться во время стрельбы. Патроны для ППШ и ТТ – ни в звезду, ни в красную армию, осечки на каждом третьем патроне. Пока диск отстреляешь, мозоль на пальцах натрешь, передергивая затвор.

– Ну с этим разберемся! Пошли в штаб, есть разговор.

Через двадцать минут все руководство нашей маленькой армии собралось в актовом зале. Среди собравшихся были я, братья Патроховы, Вова Серов, Степан Кожанов – новый атаман керченских казаков.

– Пока ты не начал свой разговор, нам надо решить пару проблем, – наливая коньяк в стаканы, произнес Вовка. – Если с оружием у нас более-менее нормально, то с продовольствием и топливом дела обстоят не очень – нет емкостей для топлива и деньги закончились – никто не ожидал, что к нам примкнет столько людей.

– Есть несколько идей, – в разговор вступил Виктор Патрохов. – От порта ЖРК идет железнодорожная ветка, по которой гоняют составы с цистернами. В порту как раз стоит состав с дизельным топливом и мазутом. Если разобрать рельсы, то состав останется в порту. Ну а по поводу еды – с этим тоже все довольно просто. Зачем ее покупать, если можно взять бесплатно. Когда начнутся беспорядки, достаточно будет взять то, что само упадет нам в руки.

– Все согласны с предложенным вариантом? – громко спросил Владимир.

Парни, окружавшие стол, согласно закивали. Я тоже кивнул головой в знак согласия. Предложенные варианты были вполне приемлемые – если плод сам падает тебе в руку, то почему бы его и не подхватить?

– Ну раз все согласны, то мы тебя слушаем, Коршун, – обратился ко мне Владимир.

– Коршун – это я? – удивленно спросил я. Надо же, уже придумали прозвище, хотя это и неудивительно. Коршун – всего лишь производная от моей фамилии. – Сегодня днем мы с Геной и еще одним бойцом хорошенько потрепали исламистов. Восемь солдат противника ушли в минус. Думаю, что в самое ближайшее время собратья убитых придут к нам в гости, чтобы рассчитаться. Надо устроить им засаду! Есть хороший шанс отминусовать большой кусок от армии противника.

– А откуда такая уверенность в том, что боевики придут в город раньше времени? – недоуменно спросил Владимир.

– Поверь мне – придут! – уверенно ответил Гена. – Алексей Иванович сделал все возможное для того, чтобы у исламистов сорвало башню!

– План таков: ставим наблюдательные посты на трассе Керчь – Феодосия, и как только заметим колонну, приближающуюся к городу, устроим засаду. С вероятностью девяносто процентов я уверен, что бородачи подойдут к интернату с запада. Свернут с трассы на повороте, возле села Приозерное, и, проехав мимо развалин ЖРК окажутся возле ворот интерната. Мы разместим наш отряд в руинах железорудного комбината – место там безопасное и на возвышенности, а дорога, по которой будут двигаться исламисты, окажется под перекрестным огнем.

– А если они решат поехать через город? Тогда, что? – спросил Витя.

– Очень в этом сомневаюсь. Дорога через Приозерное – короче и безопасней, – ответил я. – Не поедут они через город – слишком велик шанс нарваться на милицию. Можно оставить один наблюдательный пункт на въезде в город – так, на всякий случай.

– Когда надо выставить наблюдательные посты? – деловито спросил атаман казаков.

– Немедленно! – коротко ответил я. – Отморозки могут пожаловать в гости уже к сегодняшнему утру.

– К УТРУ?! – удивлению всех присутствующих, кроме меня и Гены, не было предела.

– Именно! К утру, – я оглядел всех тяжелым взглядом. – Только это не должно выйти за пределы штаба! Наблюдателей и отряд для засады отправляем тайно.

– Думаешь, среди нас есть предатели? – спросил Вова.

– Уверен!

– А как мы объясним то, что весь наш отряд вдруг исчезнет в необъяснимом направлении? – спросил Виктор. – По одному факту нашего отсутствия умные люди могут сделать неоднозначные выводы.

– Весь отряд не пойдет. Пойдут только лучшие – человек тридцать, не больше!

– А это не мало? – в голосе Кожанова звучало сомнение. – Если бородачей будет хотя бы сотня, то нам надо, как минимум, численное равенство. Сомневаюсь, что они заявятся в город меньшим числом.

– Дорогу заминируем. Если все пройдет удачно, то останется только добить раненых.

– У нас нет достаточного количества взрывчатки, – сказал Гена. – Не получится заминировать дорогу так, чтобы одним взрывом накрыло сразу несколько машин.

– Вместо взрывчатки будем использовать газовые баллоны, заполненные пропаном. Расставим баллоны цепочкой вдоль дороги, и накроем одним взрывом все машины одним скопом.

– А что, это идея, – довольно улыбаясь, сказал Гена. – Машину с газовыми баллонами я видел во дворе интерната.

– Пригнали машину для нужд кухни, – объяснил Владимир: – Ведь когда начнутся боевые действия, электричество и газ перестанут подавать. Надо же на чем-то еду готовить.

– Сколько всего газовых баллонов у нас есть?

– Сорок баллонов объемом по пятьдесят литров и двадцать пятилитровых баллонов, – посмотрев в записи, ответил Владимир.

– Поставим двадцать баллонов, через каждые четыре метра – в итоге получим сто метров дороги, перекрытых взрывами, – немного помолчав, сказал Гена. – К каждому баллону примотаем по гранате и сведем их в одну связку. Подрывника посадим в глубокий окоп, чтобы его не посекло осколками. Сам сяду в окоп.

– Я возьму тридцать человек, и мы займем автомобильные боксы напротив руин железорудного комбината, – сказал Вова Серов: – Виктор возьмет два десятка бойцов, вооружим их винтовками Токарева и разместим напротив боксов, среди руин.

– Надо поставить еще две группы: одну замыкающую и одну во главе движения колонны, – Виктор, опрокинул в себя рюмку с коньяком, и налил по новой. – Выступать надо немедленно – как раз к утру закончим.

– А тридцать человек для основной группы – это не мало. С учетом того, что ППШ часто клинят, у нас не получится плотного огня, – сказав это, Степан Кожанов, внимательно посмотрел на меня.

– Мы сделаем «спарки» из пистолетов-пулеметов Шпагина. Два автомата закрепляем на одной платформе, соединяем спусковые крючки, одной скобой… и все. Если заглох один автомат, то стреляет второй, даже если два автомата одновременно заглохнут, то все равно успеем выпустить в два раза больше пуль, чем из одного, – сказал я.

– А целиться как? – спросил Гена.

– Как? Как? По стволу и целься! – ответил я. – Основной группе главное прижать выживших к земле, ну или загнать их на обратную сторону дороги. А с той стороны их вторая группа из СВТешек расчехлит. Хотя, если газовые баллоны нормально сработают, то останется только раненых добить.

– А как мы объясним такую гору трупов? – спросил Вова.

– Никак! – я одним глотком выпил коньяк. – Пусть власти объясняют, почему по городу разъезжают вооруженные люди. Сейчас главное – чтобы было, что объяснять. А то, может, бородачи нас переиграют, и тогда некому будет объяснительные писать.

– Сплюнь! – суеверно произнес Геннадий. – Вы бы, господа хорошие, на коньячок не налегали бы! А то мне одному придется отряд вести.

– По последней и расходимся, – Владимир разлил остатки коньяка по рюмкам. – В замыкающие группы поставим по три человека. Вооружим их «Агнелями» и ДШК.

– Я возглавлю замыкающую группу, а группу, которая окажется во главе колонны, пусть возглавит Пашка, который сегодня с нами был.

– А что, можно. Он парень способный, – поддержал меня Вовка Серов.

Поговорив еще минут двадцать и допив остатки коньяка, мы разошлись. Я зашел в свою комнату, принял душ и переоделся в «ночной» камуфляж. Потом я спустился в столовую и быстренько перекусил тем, что нашел в холодильниках – коньяк, выпитый на пустой желудок, мог сыграть со мной злую шутку.

Ну а после столовой я направился во двор интерната, где полным ходом шла подготовка к предстоящей операции. Гена вместе с машиной, загруженной газовыми баллонами, уже уехал. Вовка Серов, Витя Патрохов и атаман сортировали людей, создавая из них четыре группы. Поскольку я должен был возглавить одну из замыкающих групп, то тоже подошел к ним и назвал фамилии парней, которые пойдут со мной. Потом я еще в течение десяти минут спорил с Владимиром – он не хотел отдавать мне именно этих парней, что, в принципе, не удивительно – я выбрал лучших. В конце концов, Вовка смирился, все-таки замыкающая группа может оказаться один на один с колонной, которая решила идти на прорыв, развернувшись на сто восемьдесят градусов. И, чтобы не упускать такой хороший шанс, я сразу же направился в сарай, переделанный под арсенал, чтобы вооружить свою группу.

Среди выбранных мной парней были: Ветров, Енот, Толик Скорошин – позывной Шило и Миша Тарасин – позывной Тазик.

В арсенале я выбрал: четыре АКМ, четыре пистолета ТТ, одну СВТ, снабженную четырехкратным оптическим прицелом, один одноразовый гранатомет «Аглень», шестнадцать ручных гранат. К каждому автомату взяли по восемь полных автоматных рожков. К пистолетам по четыре полные обоймы. К винтовке Токарева я взял десять полных обойм, снаряженных патронами, которые получил у Петровича.

Себе я взял пистолет «ГШ-18» и ПП «Кедр». Пока парни разбирали оружие и размещали магазины по карманам разгрузки, я подогнал «Хонду», в которую загрузили ДШК. После того как все было готово и собрано, парни загрузились в Хонду, и мы поехали в сторону предполагаемого места засады.