Текст книги "Последняя черта"

Автор книги: Семен Кожанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– СКОЛЬКО?! – моему удивлению не было предела. И эти деньги я лично уничтожил! Знал бы, утащил сейф с собой.

– Столько! Ты прикинь, сто пятьдесят тысяч «зеленых». Но это еще не самое плохое. Уничтожены все документы по «недвижке». Все их проекты «зависли» на неопределенный срок.

– Подожди! – Я старательно продолжал играть свою роль. – Доллары не боятся воды. У меня жена как-то постирала брюки, в которых было двести баксов, так с купюрами ничего страшного не случилось. Ну и опять же, зачем хранить в агентстве такую огромную сумму наличности? Может, господин Гаспарян решил списать лишние деньги? А на самом деле не было там никаких ста пятидесяти тысяч. Ну лежало тысяч двадцать-тридцать, не больше. А? Мне кажется, это больше похоже на правду!

– Я тоже так вначале подумал, но потом выяснилось, что вода, которой залило агентство и, собственно, из-за которой произошло обрушение потолка, была с примесями каких-то кислот, а может, еще чего похуже! А такая большая сумма – это пятьдесят тысяч, на срочный выкуп квартир и сто тысяч – взнос одного из участников строительства того самого объекта, от участия в котором ты меня отговаривал. Представь себе? Ты меня в субботу предупредил не влезать в это дело, а уже в понедельник происходят события, после которых я действительно откажусь от участия в этом проекте. Ты понимаешь, что это означает?

– Конечно, понимаю! Я спас твои деньги и ты хочешь мне за это выплатить небольшую премию! Правильно?

– А это означает, что либо ты сам все это подстроил, либо у тебя дар предсказания, – Карабас демонстративно не обратил внимания на мой намек насчет премии. Ну да ладно, не обеднеем! – Скажи честно – это ты все подстроил?

– Может быть и я, а может и не я, – уклончиво ответил я. – Карабас, если не хочешь, чтобы и у твоего агентства крыша обвалилась, давай быстрее деньги!

– Шутишь? На, держи! – Карабас вытащил из ящика стола бумажный пакет прямоугольной формы. – Пересчитай – шесть пачек по десять тысяч в каждой.

– Я тебе и так верю, тем более что сейчас все равно повезу их в банк, там их и пересчитают и проверят. – Я достал из портфеля папку с документами на квартиру и ключи, отдал их Сволину. – Сам все документы подготовишь, а я потом подпишу все что надо!

– Ты как, еще долго будешь в Керчи? Или уедешь к жене.

– Еще пару дней побуду, есть незавершенные дела. Созвонись с Гаспаряном, мне надо с ним встретиться. Хочу ему кое-чего предложить!

– Не проблема, созвонюсь. А что, если не секрет, ты хочешь ему предложить?

– Хочу продать ему свою схему, из-за которой у меня «качели» с Маратом Авакяном.

– На попятную решил пойти? – удивленно спросил Карабас. – А может, ты мне продашь свою «схему»? Ты же все равно решил из города уезжать.

– «Схема» не совсем рабочая, понимаешь? Есть в ней, некоторые нюансы, из-за которых я бы не хотел, чтобы ты с ней связывался, – уклончиво ответил я.

– А, так ты решил напоследок «кинуть» сынка мэра? – понимающе кивнул головой Сволин. – А я все думал, как ты им отомстишь?! Ну что, это правильно! Может, тебе какая-нибудь помощь нужна?

– Ты мне главное встречу организуй, а там я все сам сделаю, – немного подумав, я все-таки решил рискнуть: – Можешь мне к завтрашнему дню организовать еще одну встречу? С вашим клубом по интересам? Или как вы там себя называете? Совет влиятельных лиц?

– Чего?! Какой еще клуб по интересам? – от удивления Карабас всплеснул руками.

– У нас в городе есть несколько влиятельных людей, которые с приходом нового мэра решили объединиться, чтобы хоть как-то противостоять давлению мэрии. Я могу назвать минимум троих из тех, кто входит в эту группу. Это ты, Карабас, Семен Игнатьевич Дорушевич – начальник 2-го отделения милиции и Максим Федорович Горбенко – начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Скорее всего, с вами кто-то из руководства завода «Залив», и я думаю, что заместитель мэра по вопросам строительства и инфраструктуры господин Чекпаев, по прозвищу Чапай, тоже с вами. Ну что, угадал? Устроишь встречу?

– Не буду спрашивать, откуда ты узнал о нашем закрытом карточном клубе. О чем ты хочешь поговорить с нами?

– Поверь мне, то, что я вам расскажу, произведет эффект разорвавшейся бомбы.

– Так уж и бомбы? – с сомнением произнес Карабас. – Ты понимаешь, что если я инициирую встречу, а повод для нее окажется несущественным, то в первую очередь проблемы будут у меня.

– Не бойся, то о чем я буду говорить, коснется всех в этом городе. Уж поверь мне.

– Ну хоть в двух словах расскажи, о чем пойдет речь?

– Если в двух словах, то тебе мой совет Карабас: переводи как можно больше денег в наличные. Не покупай ничего ценного и дорогого. Увези всех своих родных и близких из этого города, а лучше из этой страны. Как тебе такие два слова?

– Что за бред? Как это не совершай крупных покупок? Я только что купил у тебя две квартиры за шестьдесят тысяч.

– Правильно! Я только что сделал то, о чем тебе говорил: я превратил квартиры в наличные деньги, а мои родственники уже больше месяца живут в России. – В этом месте я, конечно, немного приврал и выдал случайное стечение обстоятельств за хорошо спланированную операцию.

– Да ладно, ты хочешь сказать, что в этом городе может произойти нечто такое, что угрожает жизни всех его обитателей?

– Именно!

– Я не знаю, что ты затеял, но встречу организую. Завтра вечером, в 19.00, в гостинице «Бархат», в сауне, мы тебя будем ждать! Не опаздывай.

В это время в дверь постучали, а потом вошла девушка, которая работала у Карабаса секретарем, она принесла пакет с едой. Девушка расставила на столе коробки и пакеты с деликатесами, заказанными в ресторане. Я очень быстро съел свою порцию и убежал, чтобы успеть в банк до его закрытия.

После разговора с Карабасом я поехал в банк и перевел полученные от Сволина деньги на счет жены. К шестидесяти тысячам долларов я добавил еще тридцать тысяч, которые снял со своего счета, – это были те деньги, которые мне удалось собрать, завершив часть моих сделок. На руках у меня осталось десять тысяч долларов, этих денег должно было мне хватить на какое-то время.

Только после этого я задумался о том, что мне делать. Квартиры я продал, деньги, сколько смог, из своего разрушенного бизнеса вывел. Казалось бы, меня больше ничего в этом городе не держит. Надо собираться и уезжать в Россию, к жене и детям.

Первоначально я собирался, после того как отправлю деньги жене, инсценировать свою смерть и через несколько дней после того, как все будут думать, что я мертв, нанести ответный удар. Я хотел убить всех, кто сломал мою жизнь. Конечно, сломал жизнь – это громко сказано, но лишить меня бизнеса, заставить бросить здесь все и уехать в другую страну, чтобы там начинать все с начала, – это удовольствие не из приятных. Я, может быть, и покажусь, кому-то со стороны слишком злопамятным и жестоким, но прощать такого не собираюсь! Вот только теперь что мне делать? Мстить было некому – мэра и его сына не было в городе, и когда они вернутся, никто не знает. Да, и сам факт мести из-за того, что «отжали» мой бизнес, казался мне смешным и мелким.

Самое главное теперь для меня: останусь ли я в городе или уеду к жене? Нужна мне эта война или нет? С одной стороны, все мои близкие – жена и дети – в безопасности, у меня есть деньги, и я могу, хоть сегодня уехать из страны. Уже через несколько часов, с учетом того, что вылечу из Краснодара на самолете, я буду далеко от этой суеты и опасности. Нужен мне этот риск или нет? Если нужен, то зачем? Стоит ли мне рисковать своей жизнью ради других людей? Честно говоря, я всегда был эгоистичной сволочью, которая только и ищет во всем выгоду и прибыль. Даже всю эту возню с интернатом я в свое время затеял исключительно ради денег. То, что все это вылилось в общественно полезное дело, так это просто дело случая. Нет, я, конечно, многое в этой жизни делал хорошего, ну там, бабушку через дорогу перевел или помог деньгами на операцию для одной керченской семьи. Что еще? Двое моих детей: девочки трех и семи лет! Это, пожалуй, самое лучшее, что я сделал в этой жизни. Мои дочки! Если бы речь шла о моих девочках, то я бы, не раздумывая, остался в Керчи и воевал! Да, что там говорить, я бы кого угодно загрыз зубами ради своих близких! Но мои родные сейчас находятся в полной безопасности, и здравый смысл подсказывает мне: «Бросай все и езжай к ним!» Вот поэтому я сейчас и находился в состоянии глубокой задумчивости. Я не мог понять сам себя – я вопреки здравому смыслу хотел остаться в Керчи и воевать. Зачем? Зачем мне это могло понадобиться? Я никогда не был героем, готовым страдать ради посторонних для меня людей. Но почему-то именно сейчас я был уверен на сто процентов, что мое место здесь, в этом городе, среди этих людей. Старею, наверное.

От дальнейших размышлений меня отвлек телефонный звонок. Звонил Карабас.

– Коршунов, я договорился о встречах. Завтра мы тебя ждем в сауне гостиницы «Бархат», смотри не подведи меня. С Гаспаряном я тоже поговорил, он тебя ждет. Номер его телефона я тебе сейчас перекину эсэмэской.

– Спасибо!

Телефон пропиликал трелью сигнала, и я увидел на дисплее телефона номер.

Созвонившись с Артуром Гаспаряном, я договорился о встрече. Гаспарян готов был меня принять в течение десяти минут. Не теряя времени даром, я тут же поехал на встречу.

Артур Гаспарян был мужчиной средних лет, весь из себя такой вальяжный и импозантный. Вылитый городской денди, с серебристой проседью в волосах и черной полированной тростью в руках. Настоящий хозяин жизни, такой всегда знает себе цену, потому что его всегда хотят женщины и ему завидуют окружающие мужчины.

– Здравствуйте, Алексей Иванович! Рад познакомиться! – Рукопожатие было твердым и сильным, хотя руки при этом были влажные. Нервничает, мерзавец, – потеет.

– Здравствуйте. Я тоже рад знакомству, хотя мне и не очень приятно, при каких обстоятельствах происходит наше знакомство.

– Понимаю! Но что поделать – бизнес есть бизнес! Не я придумал его жестокие законы, – говорил Гаспарян с таким выражением лица, как будто ему и, правда, было очень жаль, что в бизнесе такие жестокие законы. – Виктор Сволин сказал, что у вас ко мне какое-то предложение. Я вас слушаю?

– Не буду ходить вокруг да около. Перейду сразу к сути. Как вы знаете, у меня последние несколько месяцев были проблемы в бизнесе. Так уж получилось, что господин Авакян положил глаз на мой бизнес. Я пытался в течение последнего месяца противостоять попыткам захвата, но как видите, у меня это очень плохо получилось. В общем, я пришел заключать мирный договор. Готов продать вам мою схему по «недвижке».

– Интересно получается. Вы хотите мира, но при этом, хотите продать свой бизнес, согласитесь, что это, как-то неправильно.

– Ну не хотите покупать мою «схему» – не надо, – спокойно произнес я. – Собственно говоря, свои дела в этом городе я уже свернул и готов покинуть его навсегда, тем самым признав свое поражение. А «схему» я продам Карабасу, пусть онзарабатывает на этом деньги.

– Ох, я вас умоляю, откуда у Карабаса столько денег? – Гаспарян, похоже, начал торговаться.

– А мне много не надо, достаточно и трети от рыночной цены, а можно и четверть. Согласитесь, это лучше, чем ничего.

– Конечно, хорошо получить хоть что-то, чем совсем ничего! Но я, честно говоря, не знаю, в чем суть вашей «схемы». Может, поясните, как она работает?

– Легко! Есть определенный алгоритм действий, который позволяет выявить квартиры, у которых нет хозяев.

– В этом нет ничего особенно, – разочарованно произнес Гаспарян, – так многие делают, достаточно направить запрос в ЖЭК, электросеть или водоканал, и вам дадут список квартир, хозяева которых не оплачивают коммунальные услуги на протяжении длительно времени. А если данную квартиру отключили от света, газа и воды и никто в течение года не пришел оплатить задолженность, то можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что данная квартира – бесхозная. Так что я совершенно не понимаю, за что вам платить деньги? Что вы хотите нам продать?

– Как находят бесхозные квартиры, я и без вас знаю. Но вы не учитываете одно обстоятельство – все это можно провернуть только при наличии определенных связей и положения в обществе. То есть вы не можете приехать в Киев и потребовать, чтобы местный ЖЭК выдал вам список квартир, хозяева которых длительное время не оплачивают коммуналку. А моя «схема», которая по своей сути является специальной поисковой компьютерной программой, может мне выдать список таких квартир в любой точке Украины. Понимаете? Хоть в Киеве, хоть в Ялте. Все равно где, главное, чтобы эти данные хранились в компьютере. А теперь представьте, сколько будет стоить квартира в Печерском районе Киева. Я вам помогу, на данный момент средняя стоимость квадратного метра в Печерском районе Киева – три тысячи долларов. То есть квартира площадью пятьдесят квадратных метров может стоить – сто пятьдесят тысяч долларов. Ну как, заманчиво?

– Интересно! Очень интересно! – впервые с начала разговора мой собеседник сбросил маску напускной вальяжности. Сразу стало понятно, что Артур Гаспарян, вовсе никакой не денди, а самый настоящий хищник. Хищник, который почуял запах добычи. – Подождите, Алексей Иванович, ведь есть одно существенное НО! Если мне придется работать в Киеве, то как я смогу воздействовать на местные органы. Это в Керчи у нас есть «завязки» в БТИ и собственный «карманный» нотариус. А в Киеве у нас такого точно не будет. И толку тогда от этих бесхозных квартир, если мы не сможем их заполучить?

– Совершенно верно! Но вот здесь вступает в действие основная «изюминка» моей схемы – я могу дистанционно изменять данные в электронных архивах БТИ. Можно поменять фамилию в карточке учета на нужную нам. И тогда бесхозная квартира вдруг обретает законного наследника или даже потерявшегося хозяина! Как вам такой поворот событий? – торжественно провозгласил я.

Господин Гаспарян ошарашенно замолчал, у него пропал дар речи. То, что я ему сейчас рассказал, произвело на него ошеломляющее действие. Подобное не могло присниться ему даже в самом желанном сне. И, похоже, он мне поверил. Я давно понял для себя одну простую истину – чем невероятней история, тем быстрее в нее верят. Да, да! Все, что я только что рассказал Артуру Гаспаряну, было не чем иным, как плодом моего воображения. Я все это придумал. Не было никакой компьютерной программы, хотя нет, программа-то, кстати, была, но единственное, что она умела, так это вычислять квартиры с огромной задолженностью по квартплате, используя базы данных горгаза, горводоканала и электросетей. А вот история о том, что данная программа может еще и вскрывать данные БТИ и вносить в них изменения – это было чистой воды вранье!

– Что, вот так вот просто можно вносить изменения в базу данных БТИ? – с сомнением в голосе спросил Гаспарян. – Что-то в это не очень верится?

– Просто так в этой жизни ничего не бывает. Вносить изменения можно только один раз и при этом используя только одну комбинацию имени и фамилии. То есть один раз входим с базу данных и изменяем нужные нам данные. Поэтому есть два варианта работы: первый – выбираем нужные нам объекты и меняем данные, но согласитесь, если вдруг окажется, что один и тот же человек стал собственником сразу многих квартир – это будет по меньшей мере подозрительно. Второй вариант – выбираем одновременно много объектов, но в разных городах страны и заменяем нужные нам данные.

– А почему нельзя вносить разные данные?

– Система так настроена, что создается шаблон, который потом заменят собой данные БТИ, вносить изменения в шаблон нельзя, входить второй раз с одним и тем же шаблоном в систему тоже нельзя.

– А почему вы в Керчи не применили эту систему? Зачем надо было действовать по старинке, через инспектора БТИ?

– Какой город, такие и действия! – лаконично ответил я.

– Не понял!

– В Керчи работники БТИ до сих пор полностью не оцифровали свои базы данных. Поэтому они каждый раз проверяют запросы не только через компьютер, но и на бумаге. А засыпаться на такой мелочи я не хотел.

– Ну что ж… Хорошо! И сколько вы хотите за свою программу?

– Я не хотел бы ее продавать. Я хочу участвовать в данной «схеме» как равноправный партнер. Все-таки я придумал эту программу и, если я ее продам, то не думаю, что вы согласитесь заплатить мне слишком много, а на маленькую сумму я сам не соглашусь.

– А слишком много – это сколько, позвольте узнать? – хитро прищурившись, спросил мой собеседник. – Может быть, мы и заплатим. Назовите цену!

– Цену, говорите? Ну что ж! Две недели назад я просканировал и проверил базы БТИ всех крупных городов Украины: Киев, Донецк, Днепропетровск, Харьков, Львов, Одесса, Севастополь, Запорожье, Симферополь и остальные областные центры. Понятное дело, что можно было просканировать компьютерные базы и других городов, но я выбирал только крупные, потому что в них работники БТИ вряд ли будут перепроверять данные в компьютерной базе, сверяя их с бумагами из архива. Всего было выявлено 1637 квартир. Я прикинул приблизительную их стоимость, получилось – примерно пятьдесят миллионов долларов. Как вам такая цифра? Готовы заплатить за это десять процентов? Пять миллионов? Нет? Ну я так и думал!

Артур Гаспарян сидел с ошеломленным лицом, и я его, за это не осуждаю – не каждый день узнаешь, что есть возможность заработать такую большую сумму денег. Гаспарян был жадным человеком, он хотел получить эти деньги. Он уже ощутил их тяжесть в своих карманах, мысленно уже их потратил. Он клюнул на приманку. Осталось подсечь и вытащить рыбу на берег!

– У меня есть список из шестнадцати квартир. Все квартиры в Керчи. За все эти шестнадцать квартир я хочу всего лишь сто тысяч долларов. Причем мне наличные не нужны, достаточно будет, чтобы мэрия, всего лишь выполнила возложенные на нее обязательства. Для вас это идеальный вариант: квартиры достанутся вам, а заплатит за это бюджет города, – этим предложением я «подсек» рыбу.

– Не понял, а при чем здесь бюджет города?

– Все очень просто: вот уже больше месяца из бюджета города не выделяются средства, предназначенные для нужд интерната. Если вы сможете восстановить справедливость и деньги вновь начнут поступать в интернат, то я отдам список неучтенных квартир вам.

– И о какой сумме идет речь? – осторожно спросил риэлтор.

– Если говорить в долларовом эквиваленте, то примерно сто тысяч долларов.

– Ничего себе! Серьезные деньги!

– Самое главное, что деньги не лично ваши или вашего делового партнера Марата Авакяна. Деньги – города. Я вам даже больше скажу: если вы сами сможете убедить казначейство выделить деньги, то сыну мэра вовсе не обязательно знать об этих шестнадцати квартирах. Это вполне может быть ваш – личныйзаработок. Понимаете?

– Я понимаю, но и вы меня поймите – если в мэрии узнают, что деньги, выделенные для интерната, исчезли, то могут устроить проверку и по цепочке дойти и до меня.

– Для этого у нас есть отработанная схема, она прекрасно себя зарекомендовала, когда мы очень плодотворно работали с предыдущим мэром Керчи, – я опять соврал. С предшественником нынешнего мэра мы, конечно, сотрудничали, но совсем не так, как я хотел предложить господину Гаспаряну: – Казначейство должно перечислить деньги на счет санатория в Краснодарском крае. В этом санатории дети из интерната пройдут курс оздоровления.

– Что, все сто тысяч долларов на счет краснодарского санатория? – удивленно спросил Артур. – А вам какой с этого интерес?

– Главное, чтобы дети отдохнули и набрались сил, это для меня самое важное, – немного пафосно ответил я. Но, Артур Гаспарян уловил в моем голосе нотки сарказма и понимающе кивнул головой.

– Ну что ж, я думаю, что смогу вам помочь. Когда нужно, чтобы казначейство перечислило деньги?

– Все необходимые документы завтра утром привезут в городское финансовое управление. А там, как только произведут оплату, я сразу же отдам вам список квартир. Так, что все зависит только от вас. Как говорится: утром деньги – вечером стулья!

– Ну а по иногородним квартирам как нам быть? Вы же понимаете, что это намного интересней и перспективней, чем керченские квартиры.

– Опять же все зависит только от вас. Как только деньги уйдут в Краснодарский край, я в тот же день покажу вам, как работает моя схема.

– Ну а сколько вы захотите за это денег? – с алчным блеском в глазах спросил риэлтор.

– Давайте договоримся о десяти процентах от рыночной стоимости выбранных вами квартир. – Цена, которую я назвал, была слишком мала. Но ведь я на самом деле не собирался искать какие-либо квартиры для Гаспаряна. Сейчас самое главное, чтобы финансовое казначейство перечислило деньги на счет санатория, где должны были отсидеться воспитанники и работники интерната.

– Как скажете, – поспешно ответил риэлтор. – Десять, так десять! Если завтра утром в казначействе будут все необходимые документы, то к обеду деньги будут перечислены.

– Тогда послезавтра утром ждите меня в гости! – легкомысленно ответил я.

– Приятно было с вами побеседовать! – сказал мне на прощание господин Гаспарян.

Я вышел из офиса Гаспаряна и, сев в свою машину, облегченно выдохнул. Ну что, кажется, рыба не только клюнула, но и в считанные мгновения была вытащена на берег, где ее выпотрошили и съели! Список квартир я ему отдам, мне он теперь точно не нужен. Могу даже поисковую программку на флешку скинуть, пусть перед сном развлекается.

А теперь пора ехать в интернат – допрашивать Кружевникова! Но вначале надо заехать в аптеку и купить таблетки, которые помогают переносить тяготы воздушных и морских путешествий. Как-то несколько лет назад я совершенно случайно наткнулся на одну занимательную статью, в которой описывалось, как в домашних условиях, используя медикаменты, купленные в обычной аптеке, можно приготовить «сыворотку правды». Конечно, полученный препарат не мог сравниться со знаменитым пентоталом натрия и скополамином, но его действия хватало минут на десять – и допрашиваемый говорил только правду и ничего, кроме правды. Было несколько побочных эффектов, но это были проблемы допрашиваемого, а не мои.

После посещения аптеки я приехал в интернат. Возле двери мастерской, где висел вверх ногами Сева, стояло несколько подростков, вооруженных пневматическими винтовками. При этом виду них был такой серьезный и суровый, как будто они охраняли президента страны. Это вызывало только улыбку. Конвой беспрепятственно пропустил меня внутрь. Закрыв за собой дверь на засов, я отвязал конец веревки, которая держала Севу в воздухе, и он упал на пол.

Я включил лампу, которая висела над столом, и принялся выкладывать из сумки все, что принес с собой. На стол лег пакет с таблетками, физраствором и шприцами. Я достал небольшой брезентовый сверток, в котором лежали медицинские инструменты. Аккуратно разложил все эти блестящие железки на столе, так, что свет от лампы блестел на отполированных гранях железа.

Я поднял с пола Кружевникова и усадил его на стул. Сева имел жалкий вид, его лицо раскраснелось, глаза налились кровью, так что в них полопались кровеносные сосуды. Долгое висение головой вниз не прошло для него даром. Чтобы привести Кружевникова в чувство, мне пришлось несколько раз ударить его по щекам и дать понюхать нашатырного спирта.

– Сева, ты меня слышишь? – громко спросил я, видя, что Кружевников пришел в чувство, но ведет себя неадекватно. Взгляд у него был пустой и стеклянный.

– Слышу, – еле слышно прошептал Кружевников. – Пить. Дайте воды!

– Ответишь на мои вопросы, получишь воду.

– Иди в жопу.

– Сева, давай я сразу обозначу свою позицию, чтобы между нами не было недопонимания, – спокойно произнес я. Сейчас я всем своим видом показывал, что мне Кружевников безразличен: – То, что ты убил Сашку Хорошко – это очень плохо, но мне все равно. То, что воспитанников интерната и братьев Серовых втравил в дурнопахнущую историю – это плохо, но лично мне все равно. То, что по твоей наводке три абрека пытались убить Енота, Ветрова и Вовку Серова – это, тоже хреново, но мне опять все равно. Понимаешь? А вот то, что и я оказался втянут в эти ваши пляски с бубнами, и то, что я потерял свое время и деньги, вот это мне не все равно. Это лично для меня – плохо. Понимаешь? И в этом виноват лично ты. А значит, ты мне должен денег.

– Чего?! Каких еще денег? – хриплым голосом произнес Сева. Он явно не ожидал такого поворота событий. – За что я вам должен денег?

– Как это – «за что»! – во время проведения допроса главное – разговорить допрашиваемого, не дать ему замкнуться в себе. – Не включай дурака! Операцию Васе Серову я оплатил? Оплатил! Ментам, чтобы они не возбуждали уголовное дело, денег дал? Дал! Организовал поиски вашего схрона, освободил пацанов, татар твоих пришлых завалил. Ты что думаешь, это все бесплатно! Да тут только «прямых» расходов – тысяч на десять, в долларовом эквиваленте. А ты мне еще будешь говорить, что это не из-за тебя все эти расходы!

– И что, дело только в деньгах? Если я заплачу вам деньги, то вы меня отпустите? – с вызовом произнес Кружевников.

– Это смотря, сколько ты мне заплатишь! Или что, ты думаешь – я соглашусь только на компенсацию, своих расходов? – Пока Кружевников меня слушал, я растер в порошок несколько таблеток и, смешав его с физраствором, набрал полный шприц получившегося препарата. – Ну так сколько у тебя есть денег, чтобы выкупить свою свободу?

– Миллион рублей! – гордо произнес Сева, с опаской глядя на шприц в моей руке. – А что в шприце?

– В шприце – препарат, который на время парализует твое тело, – спокойно ответил я. – Мне надо подготовить тебя для допроса, а для этого тебя придется развязать. А я, знаешь ли, опасаюсь, что ты выкинешь какой-нибудь крендель. Поэтому для начала я тебя обездвижу, потом подготовлю для допроса, а уже после этого начну резать тебя на маленькие кусочки.

– Но вы только что сказали, что отпустите меня, если я вам заплачу! – испуганно глядя на приближающийся к его плечу шприц, произнес Кружевников.

– И что? Ты мне цену так и не назвал! – я вколол шприц в предплечье, продолжая спокойно разговаривать с Севой. – Тридцать тысяч – это даже не смешно! Больше похоже на подачку, чем на желание выкупить свою жизнь!

– СКОЛЬКО?! Сколько вы хотите?! – поспешно произнес Сева.

– Миллион! Один миллион долларов, или семьсот двадцать тысяч евро, ну или, если тебе так удобно, то тридцать миллионов рублей!

– СКОЛЬКО? – совершенно с другой интонацией в голосе повторил свой же вопрос Сева. – Где я вам столько денег возьму!

– Ну вот видишь! – с упреком произнес я. – Ты не хочешь мне помогать, значит, мне придется самому все за тебя делать.

– А что вы собираетесь делать?

– Я собираюсь выпотрошить тебя! Вначале ты мне расскажешь, где спрятана твоя «заначка». У тебя ведь есть «заначка» на черный день? Можешь не отвечать, я и так вижу, что есть! И в ней лежит намного больше, чем те жалкие тридцать тысяч, которые ты мне предлагаешь! Потом ты мне расскажешь, где мне найти людей, которые тебя наняли! Если у них были деньги, чтобы тебя нанять, то будут и чтобы со мной поделиться!

– Но это неправильно. Как вы можете свести все это к банальному рэкету? – Кружевников от нелепости ситуации даже забыл, что он хотел пить, и сейчас говорил громко и четко.

– А ты типа у нас не из-за денег во все это ввязался? Хочешь сказать, что ты у нас идейный?

– Да! Да, я идейный! – с вызовом прокричал Сева. – Я – первая ласточка! За мной придут тысячи других, тех, кто свергнет зажравшихся москалей с их трона!

– Каких москалей? Что ты несешь? Мы в Крыму, а не в России!

– Крым – это трамплин, с которого начнется победоносное шествие наших солдат по территории, клятой москали! – Кружевников уже не говорил. Он кричал, уродливо кривя рот в приступе фанатичного экстаза: – Мы скинем власть жидов и москалей. Они ответят нам за все годы, которые мы жили под их гнетом! Они ответят нам за годы унижения и неволи! Мы увешаем трупами каждый фонарь, каждое дерево по ту сторону Керченского пролива!

– Да сколько вас там придурков? Две калеки и три чумы! Кишка тонка с москалями тягаться! – с издевкой в голосе спросил я.

– Нас тысячи! А если надо будет, нас будут – миллионы! Во всем мире ненавидят москалей и жидов! Когда мы начнем свою войну, к нам присоединятся миллионы людей, которые захотят избавить цивилизованное общество от этой раковой опухали на ее теле, под названием Россия! – Кружевников вошел в раж. Он громко кричал, плюясь слюной.

Препарат, который я ему ввел, начал действовать. Сейчас оставалось только задавать наводящие вопросы, постепенно подходя к конкретным фактам. Действие препарата длилось от десяти до двадцати минут. То, что Кружевников провисел несколько часов вниз головой, должно было увеличить срок воздействия препарата на психику допрашиваемого.

– Когда? Когда начнется война?

– Скоро, очень скоро! Вы даже не представляете, как скоро улицы этого города зальют реки крови! Мы положим начало новой эры! Эры, где не будет места москалям и жидам!

– Когда начнется война? Точная дата! Мне нужна точная дата! – начал напирать я. Скоро действие препарата закончится.

– Война должна была начаться, когда я решу! А вы, суки, мне все испортили! Теперь я никогда не войду в историю как человек, положивший начало новой эры!

– Война должна была начаться с вашей первой акции? Ваша операция должна была стать поводом для войны?

– Да! Да! Я должен был стать тем, кто кинет факел в бочку с бензином!

– А если тебя не стало, то как будут развиваться события? Кто решает, когда начинать активные действия?

– Верховное командование Объединенного Крымского фронта! Или бригадный генерал, командующий восточным фронтом!

– Где найти этого генерала? Как его имя?

– Я не знаю! Диверсанту, работающему в тылу врага, не положено знать лишнего!

– Как ты держишь связь с руководством? Как тебе отдают приказы? Как ты отчитываешься о проделанной работе?

– В Керчи есть связной, у меня есть номер его мобильного телефона, есть почтовый ящик, через который мне передают деньги и оружие, – голос Севы становился все тише и тише.

– Имя связного, его номер, место, где расположен почтовый ящик? Быстро? – давил я на Кружевникова. Действие препарата ослаблялось, через минуту он должен был вырубиться.

– Ильяс. Его зовут Ильяс. Номер его телефона забит в справочник моего мобильного как «сестра Ира». Почтовый ящик – квартира 301 на улице Буденного, дом 19. Там… – Сева хотел что-то сказать, но не успел. Голова обессиленно упала на грудь, а из приоткрытого рта на грудь упала тонкая струйка слюны.