Текст книги "Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10 (перечитаю через пару часов)

Говорить с Ходзё с позиции силы оказалось неожиданно приятно.

Мивако, присутствовавшая при окончании беседы (хотя и не попадавшая в кадр), опустилась перед ним на колени, положила руки ему на промежность и вопросительно подняла взгляд.

Ватару подвигал бровями, глядя сквозь погасший экран, затем, не говоря ни слова, поднялся и пошёл на кухню.

– Что-то не так? – секретарша и, по совместительству, вторая жена быстро догнала его в коридоре.

– Чуть не по себе. Пока общались, всё было нормально. А как договорили – уже думаю: а не слишком ли я круто загнул, – откровенно поделился соображениями глава семьи.

В роли первого лица синдиката он выступал первый раз. До этого момента, финансист искренне считал: для успешного руководства достаточно всего лишь высоты лба. Ну-у-у, опыт и определенный склад характера тоже имеют значение – но не так сильно, как мозги.

Его точка зрения изменилась ровно минуту назад.

– Оказывается, ответственность за принятие решений – не такая уж весёлая штука, – вздохнул Ватару на кухне, включая чайник. – Если речь не о нашем секторе, а обо всей организации.

– А что было-то? – младшая супруга обняла его сзади, второй раз цепко хватая между ног.

– Не надо! – старший Асада нервно поморщился, убрал её руки и неожиданно запрыгнул на кухонный стол, усаживаясь вопреки устоявшимся привычкам и неосознанно копируя приёмную дочь. – Не хочу!.. Отвлекаешь!.. Ходзё звонил. Старший.

– Я застала, – мягко улыбнулась Мивако. – Но только самый конец разговора. Пока не понимаю, что заставляет тебя напрягаться.

– Да по отдельности, вроде бы, всё в норме, – задумался Ватару. – Но чего-то мозги на раскоряку: и туда думать надо, и туда. В разные стороны, в общем.

– Поделись? – поколебавшись, предложила новая супруга.

После чего уверенно опустилось на колени ещё раз, оказываясь лицом напротив ног мужа. Она решительно положила ладони на его левую ступню и принялась разминать ногти, подушечки пальцев, пятку, щиколотки.

– Да Маса как-то непонятно себя ведёт, – после некоторой паузы сформулировал Ватару. – Знаешь, когда с ним говорим – вроде бы, всегда и всё логично. У меня не возникает ни отторжения, ни вопросов, ни сомнений. А вот когда закончим говорить – волосы дыбом. Уже не первый раз, кстати.

– Что не так? – профессионально сделала стойку на ключевой момент в разговоре сестра оябуна.

– Сказал же уже, – сердито поморщился муж. – По отдельности вроде бы всё в пределах нормы. Но мозаика в сумме непривычно выглядит.

– Тогда чего хмурый? – искренне удивилась Мивако, прицеливаясь к точке в геометрическом центре ступни и с силой вдавливая в неё большой палец.

– Ну смотри. Сижу на телефоне, пока Гэнки не с нами. Звонит старый Ходзё. Отпрыск, оказывается, родил свою схему: притворился курьером, пролез в один из их ключевых офисов, устроил там такое… Чем ещё занимается – боюсь предположить! – поймал наконец ускользающую мысль за хвост старший Асада. – Так-то, вроде всё неплохо получилось. Ходзё на ровном месте замазались по самое не могу; старый пердун Ютака вообще первым позвонил…

– Денег не просил? – неожиданно напряглась вторая жена.

– Кто?! – опешил Ватару.

– Сын, – досадливо поморщилась секретарша, переключаясь на вторую ногу.

– Денег не просил.

– Знаешь, тогда это всё неплохо, – уверенно сказала Мивако. – У тебя мозги из-за стресса, м-м-м, не туда смотрят, – тактично обошла она острые углы. – Просто ты первый раз заменяешь Гэнки на таком уровне! – Она деликатно не упомянула, что муж всю жизнь привык быть на вторых ролях в организации. – Давай пройдемся по всем пунктам? Рассказывай.

– Ну, Маса не просто изображает из себя курьера. Он действительно ныряет в одной артели, на старой лоханке. Так что, получается, трудится не в семье и не на первых ролях.

– Вообще не вижу проблем. "У нас особенных нет. Когда надо платить за учёбу, даже дети уважаемых родителей меняют костюм на робу и идут разносить рыбу беднякам!" – мгновенно отреагировала секретарша.

– Там не бедняки, – поморщился Ватару. – Ресторан был.

– А неважно, – загораясь идеей, возбудилась Кога. – Я так понимаю, ты кругов на воде боишься?

– Не боюсь, – рассердился супруг. – Опасаюсь, что не все успею просчитать и проконтролировать! Выборы; Маса пока парализован, а до этого из дома ушёл. И от рук отбился. Нозоми на месяц не у дел…

При упоминании первой жены, Кога огорченно вздохнула: её старшая партнерша по семье действительно значила для их мужа немало.

– Гэнки подстрелен – и мы понятия не имеем, что происходит, – увлекшись, продолжил тем временем финансист. – Подрядчика нового торгового центра убили – а на нас теперь на три десятка миллионов обязательств сверх плана.

– Ещё? – молодая спутница безошибочно уловила недосказанное.

– В случае с убийством подрядчика, я вообще только благодаря Масе выпутался.

– Помню.

– Сейчас он к Ю тоже первым успел в ресторане! Его экспромт в роли курьера вообще за гранью добра и зла. Хотя и снова не без выгоды! На предвыборной кампании размажем и конкурентов, и Ходзё! Которые явно нацелились на наш муниципалитета.

– Пока не улавливаю, – призналась Мивако.

– Ну Маса сегодня слово сказал: выигрыш за явным преимуществом. Вот в случае с выборами я уже в выигрыше не сомневаюсь. Но явное преимущество – снова благодаря ему! – Ватару задумчиво смотрел сквозь стену и упустил момент, когда пальцы молодой женщины таки проскользнули под его халат и сомкнулись на гениталиях.

– Получается, Масы стало слишком много? – сделала парадоксальный вывод секретарша.

– Не в том смысле! – раздражённо поморщился глава семьи. – Он мне всё-таки сын! И он сейчас парализован ради моего дела, которое лично он ненавидит! Как мне кажется. Судя по его некоторым оговоркам во время нашей последней беседы…

– Что не так? Тремя словами? – младшая жена не оставила попыток докопаться до источника беспокойства мужа.

– Я не контролирую ситуацию ни по одному направлению, – не стал скрывать Ватару. – Гэнки – в коме. Сын – от рук отбился. Война с Ходзё – самоходом началась. Из-за моих детей. Вначале – дочь, потом – сын. Самый главный проект, если говорить о финансовой стоимости – застройка нового центра. Вот там вообще подрядчика ключевого оформили, и мы чудом выпутались… И в каждом эпизоде Маса – в роли волшебной палочки.

– Кстати, а ведь он и с Гэнки общий язык легко нашёл, – задумчиво припомнила Мивако. – В больнице твоей дочери, когда его красноволосая сиделкой осталась работать… Ты уже что-то придумал? – по выражению лица мужа было видно, что вопрос можно развить. – Предпринял?!

– Да. Будешь смеяться, – неожиданно хохотнул финансист. – Перед старым пердуном Ютакой, Маса звонил мне. Предложил пару интересных мыслей – я не стал отказываться…

* * *

Там же, через некоторое время.

– … получается, мы и тут удерживаемся на вершине струи фонтана? – озадаченно пробормотала Кога.

Услышанное требовало спокойного осмысления.

Как назло, стараясь расслабить, она только что наоборот возбудила мужа. И он теперь недоумённо смотрел на неё, застывшую на половине дороги – в ожидании продолжения.

Не дождавшись реакции супруги, Ватару решительно положил ладонь ей на шею с силой пригнул её голову вниз.

– Давай, быстрее! – нетерпеливо поторопил он её, преодолевая задумчивое сопротивление и, разумеется, добиваясь своего.

* * *

Ватару, получив нужное очень быстро, не стал настаивать на втором раунде.

Спрыгнув со стола, он довольно растянулся на стоящем у стены диване и мгновенно уснул.

Глядя на свое отражение в зеркале, старательно полоская рот в ванной, Мивако задумалась.

С одной стороны, план действительно выглядел рабочим. Не будь это так, она бы первая вмешалась даже в действия мужа (хоть и не прямо, и с позиций сестры кумитё).

В этом как раз не было необходимости. Но одна загвоздка всё же существовала, и это был даже не Маса.

То, что белобрысый приемный сын стремительно вырос и повзрослел, её вообще не парило. Если разобраться, в пацане была масса привлекательного. Они между собой, если что, раньше более чем чудесно ладили – до появления Цубасы в жизни парня.

Также, она не видела ничего плохого в его инициативах (от которых и семья, и организация пока только выигрывали).

Проблемой могло стать в перспективе одно наметившееся тактическое решение.

Вака Коюме, та самая профильная пиар менеджер, была без преувеличения секс-бомбой.

Рано выскочив замуж (в девятнадцать с половиной), разведясь через восемь месяцев, не заимев детей, Вака сегодня являлась слишком яркой феминой (и слишком успешным специалистом).

Мивако категорически не могла позволить этой хищнице крутиться возле мужа бесконтрольно. Хотя и по абсолютно законной служебной надобности, но с такими откровенными перспективами.

– Эта дырка отмечается на каждой кегле, – недовольно проворчала вслух Кога, сплевывая в раковину ополаскиватель для рта. – Да и Ватару порой, к-хм… тоже не прочь…

Коюме, невзирая на потрясающий профессионализм в офисе, в личной жизни была несдержана до неразборчивости.

– Была б мужиком, говорили бы – трахает всё, что шевелится. А так даже непонятно, что о ней сказать. – Хмуро завершила короткий разговор с зеркалом секретарша.

Пройдя на кухню, Мивако скользнула взглядом по спящему мужу и решительно направилась в прихожую.

Через несколько минут, переодетая, она уже выруливала с парковки, уверенно набирая номер:

– Сейчас приеду! Никуда не уходи! – решительно бросила она появившейся в воздухе голограмме. – А что, некоторые проблемы лучше решать до их наступления, – вздохнула Кога уже самой себе, разорвав связь. – Лучше сейчас просто поговорить, чем потом…

* * *

– Ты же ничего нехорошего не замышляешь? – секретарша финансового директора с порога пошла в наступление.

Даже не стала утруждать себя вежливостью – и не поздоровалась.

– Стой там! Не топчись! – Вака Коюме недовольно оторвалась от монитора. – Я работаю! У тебя что-то срочное?! Или просто попи**еть зашла?!

Мивако, в дополнение к родству с самым первым человеком организации, ухитрилась ухватить за… одно матримониальное место и финансиста Асаду. Теперь, видимо, испытывала приступ звёздной болезни.

Кога, на удивление подчинившись окрику хозяйки кабинета, заозиралась по сторонам.

На полу, тут и там, бессистемно валялись бумажные листы с непонятными рисунками.

– Это у тебя что происходит?! – озадачилась гостья, сбавляя напор и пытаясь расшифровать хотя бы часть записей.

– Планирую кампанию. – Вака подхватила ещё одну стопку бумаг из принтера и, сверяясь с содержимым каждого листа, быстро разбросала вторую порцию схем между фрагментами первой. – Кажется, что-то вырисовывается, – задумчиво продекламировала она самой себе, игнорируя неожиданную посетительницу. – Нужен только один запасной вариант. М-да-а-а…

– Какой запасной вариант? – уязвленно отозвалась Мивако, замершая на незанятом участки пола.

В принципе, на Коюме с ее огромными сиськами можно было и наплевать – и пройти к креслу для посетителей прямо по ее же бумагам. Но вторая жена Ватару Асады слишком трепетно относилась к любому рабочему процессу, чтобы выказывать неуважение таким образом.

– На случай, если у них свой герой всплывет. Уровнем круче нашего, – охотно пояснила пиар-менеджер, задумчиво меняя на полу несколько листиков местами. – Фишка нашего позиционирования понятна. Ключевое преимущество тоже, оно же – главный акцент кампании. Запасных вариантов масса, потому что пока непонятно, какой будет основной… – обладательница безразмерного декольте, о котором мечтало большинство мужчин в компании, не прервала своего рабочего процесса, несмотря на вторжение коллеги.

Мивако ненадолго задумалась. По большому счёту, играть в деликатность смысла не было.

Аккуратно выбирая свободные места на ковровом покрытии, она, словно по островкам, пропрыгала до кресла у стены:

– Ватару поручил тебе задачу, – вторая жена пристально ловила малейшие оттенки эмоций на лице собеседницы.

– Мне регулярно кто-то что-то поручает. Каждый член совета директоров, босс, теперь вот финансист, – отстраненно ответила та. – Чего приперлась?

– Что?! – брови Коги сами собой поднялись высоко-высоко.

– Милочка, разрешите поинтересоваться! Какова цель вашего визита?! – саркастически выплюнула хозяйка кабинета. – Или вам дома не спится?!

– Нарываешься?! – сообразила Мивако.

– Боже упаси! Просто соображаю хорошо… Твой благоверный в порыве энтузиазма подбрасывает задачу. Срочно, настолько, что до утра теперь спать не придется. Следом прилетаешь ты. Какой вывод?

– Я тебя сразу предупреждаю. Протянешь хоть один ноготь к Ватару – и я сделаю всё, чтобы ты пожалела. – Секретарша решила не ходить вокруг да около, тем более что Коюме её сейчас откровенно провоцировала.

– Да нужен мне твой старый перд… новый муж! – неподдельно оскорбилась пиар-менеджер. – Ему же уже лет под полтинник! Ты серьёзно?!

Мивако, ничего не отвечая, озадаченно уставилась на Ваку.

– Рот прикрой – а то влетит что-нибудь ненужное. – Скаламбурила хозяйка кабинета. – Э-э, так ты что, только за этим и ехала?! – дошло до неё с опозданием. – Муа-ха-ха-ха-ха…

Вторая жена Асады почувствовала себя последней идиоткой. Внезапно ей стало стыдно и неловко: такое впечатление, что на идиотизм её решений каким-то образом влияла беременность.

– Выдохни, – покровительственно уронила Коюме, подходя к креслу для посетителей прямо по бумагам.

– Документы же? – стараясь вернуть контроль над ситуацией, напомнила ей Мивако. – Ты прямо по ним прошла!

– Мне можно. – Вака, не останавливаясь, по-хозяйски запустила обе ладони под одежду гостьи.

Сжимая их на молочных железах посетительницы.

– Я не сплю ни с кем старше двадцати трёх, – нейтрально сообщила она, впиваясь губами в губы Коги. – Если из мужчин. Повеселимся четверть часика? – как ни в чём ни бывало, спросила она через пять секунд.

Всё это время секретарша финансового директора, безумно вращая глазами, дергая в воздухе ногами, вжималась в спинку кресла и пыталась оттолкнуть от себя более рослую менеджера по коммуникациям.

– И чего ты ко мне тогда среди ночи шла? – озадачилась последняя, отступая на шаг и глядя на гостью, как на диковинку. Внезапно в ее глазах мелькнуло понимание. – Так ты не би, что ли? Ай, да брось…

* * *

Выруливая на бешеной скорости с многоярусной подземной парковки, Мивако имела вид извлеченной на воздух глубоководной рыбы.

Её выпученные глаза невидяще смотрели перед собой, а растрепанные волосы периодически норовили попасть в рот.

– Ё*нутая дура! – раз за разом повторяла она себе, не прекращая и не успокаиваясь.

Отъехав на несколько километров, припарковавшись на специальном съезде с трассы, секретарша ошалело задрала свою юбку и усставилась себе между ног: помимо того, что на ней сейчас не было нижнего белья, возле одного деликатного место наливалась багровым свежая царапина.

– Ё*нутая дура! – пришиблено повторила Мивако.

Достаточно дорогая нижняя часть белья осталась в руках Коюме. Та, не приняв всерьёз искренние мотивы неожиданной посетительницы (и принимая всё происходящее за шутку), сорвала с Коги трусы за доли секунды, собираясь каким-то образом это реализовать.

– И ведь не расскажешь никому, – с глазами филина, глядя на своё отражение в боковом стекле, с удивлением констатировала Мивако. – Бл*, вот ведь ё*нутая дура!!! Интересно, как с ней Маса сработается…

Глава 11 (не уверен. Перечитаю)

Маса так смешно заорал, когда, раскрыв свои глаза, обнаружил её зрачки на расстоянии считанных миллиметров от своих.

– Я тебе фокус поменяла, пока спал! – жизнерадостно поделилась она удовольствием от того, что он пришел в себя. – Не нервничай. Глаза сейчас сами придут в норму.

Впрочем, справился с собой он тоже быстро:

– Чего творишь? – буркнул Маса без перехода, ровно через секунду, кося глазами влево-вправо.

Последнее, скорее, больше по привычке и от незнания новейших изменений в обстановке.

– Прикольно же получилось! – не согласилась с его хмурым настроением Цубаса и тут же весело чмокнула парня в кончик носа. – Это я с настройками игралась, – пояснила она, указывая взглядом на местное стационарное оборудование. – Зрительный нерв, мышцы глаза, вся фокусирующая обвязка – самое простое, на чём можно было проверить… результат.

Подготавливая сюрприз, в последний момент красноволосая сдержала себя и не проговорилась раньше времени.

– Результат чего? – озадачился мгновенно Маса.

– Ну-у-у, во-первых, что нейро-проводимость у тебя восстановилась без проблем. После аппаратного вмешательства.

– И такое могло быть?! – по инерции завращал глазами он.

– Быть могло всякое… Но это не главное. Эх-х, ладно; добрая я! – сдалась во внутреннем диалоге с собой Цубаса. – В общем, можешь не косить, как муха. Как минимум, голова у тебя уже поворачивается! – Она решила многозначительным намёком приоткрыть часть произошедших за это время изменений.

– О! Голова вертится! – оживился её недогадливый товарищ.

– Блин, тормоз он и есть тормоз, – вздохнула бывшая курсант ещё раз. – Ладно, поупражняйся пока в сообразительности…

– А с чего это мухи косят? – видимо, мышление товарища всё же включилось после медикаментозного сна, но пока ещё не в ту сторону.

– Реакция должна быть не только быстрой, а и правильной! – хохотнула младшая Кимишима, цитируя парню его же самого. – А у мух просто обзор на все триста шестьдесят градусов. По крайней мере, у многих из них.

Абсолютно не таясь от парня, она вывела виртуальное меню в виде голограммы и отбила несколько последовательных команд.

– Э-э-э, ты это чего? – обеспокоенно заворочался Маса, в своей привычной манере не оценивая происходящего в режиме реального времени.

– ТОРМОЗ! – еще больше развеселилась Цубаса, наваливаясь на него сверху грудью и впиваясь в губы.

Мужской организм отреагировал мгновенно, правда, чуть ниже линии их соприкосновения.

– У тебя под футболкой ничего нет! – мгновенно сориентировался светловолосый (как обычно, опять не в ту сторону).

– С чего там быть чему-то? Если мы с тобой вдвоём в палате? А в отделении – вообще никого? Не считая врачей, – младшая Кимишима, мысленно заливаясь смехом в истерике, соскочила на пол и полезла под медицинский комплекс, служивший в том числе и кроватью. – А с другой стороны, отложенное удовольствие – продленное удовольствие, – философски заметила она уже снизу.

Больничная простыня над Масой очень характерно приподнялась в том месте, где соединялись ноги.

Сам товарищ, как обычно, запаздывал со скоростью обработки информации. И привычно радовал её красным цветом спелого помидора.

– А чего ты туда полезла?! – в недоумении он раскрыл глаза ещё шире и даже свесился с кровати.

– Три… два… один… – дисциплинированно посчитала снизу красноволосая.

На последнем счёте скрипнула кровать – и одноклассник мешком повалился на спину.

– А того, что ты – тормоз! – весело фыркнула Цубаса, выбираясь обратно с герметичным контейнером в руках.

– Я только что двигался! И всё чувствовал! – лицо друга выражало высшую степень работы мозга.

Старшеклассница опустила контейнер на пол и картинно хлопнула в ладоши несколько раз подряд:

– Бинго! Вот за это я тебя и люблю, – непоследовательно добавила она, снова целуя парня в нос. – Твоя сообразительность иногда может соперничать, эм-м-м… только с твоей красотой!

– Главное, чтобы человек был хороший! – теперь уже философски возразил он. – А внешность для мужика не главное!

– Это обычное ваше гайдзинское заблуждение. Могла бы поспорить, но не буду…

– Слушай, я понял! У меня чувствительность на время возвращалась! А отчего сейчас как отрезало?!

– А с другой стороны, если ты мысль ухватишь – то уже с неё не слезаешь, – уверенно покивала школьница в ответ. – Ты в порядке! Работу система закончила. Внутри сосуда у тебя небольшая заплатка, но и она со временем рассосется. Заодно, нано-колония вроде как укрепила твои сосуды в голове в целом.

– Типа, если стрельнуть ещё раз, можно не бояться? – живо заинтересовался Маса.

– Типа того. Но лучше, конечно, чтобы не стреляли, – не стала спорить она.

– Стоп. Так а куда эта чувствительность испарилась, если только что она у меня была?!

– А я тебе её отключила, – Цубаса мстительно указала взглядом на виртуальную клавиатуру возле установки. – Чтоб не дергался, пока я за тобой убираю.

– Что убираешь?! – Маса снова весьма убедительно изобразил озабоченного неожиданными новостями филина.

– Калоприёмник! – искренне удивилась бывшая курсант. – Плюс резервуар для иных физиологических жидкостей! А ты что, думаешь, из тебя всё добро почти сутки как-то иначе испарялось?

– Бл#… Немедленно отвяжи меня! – Асаде было явно неловко. – Я сам всё за собой помою! НЕ СМЕЙ!

– Не-а. Не помоешь, – Цубаса, весело наклонив голову к плечу, поцеловала перед собой воздух и добавила. – Знаешь, ради такого твоего взгляда стоит жить! Хи-хи-хи-и-и…

* * *

– Немедленно отвяжи! Я сам всё за собой помою! НЕ СМЕЙ!

К сожалению, когда у тебя из аргументов один лишь командирский голос, очень часто своего добиваешься не полном объеме.

Я сразу и не подумал: а ведь действительно, куда-то же продукты жизнедеятельности должны были удаляться.

Вполне естественно, что такая продвинутая установка оборудована и местом для их сбора.

Цубаса, коварно отключив меня на время уже принудительно, показывает мне язык и сообщает:

– Я тебя очень люблю. Но скорость твоей адаптации меня категорически не устраивает. Считай, что это от меня тебе подарок – лёгкий стресс, на память. Чтобы в следующий раз ориентировался быстрее.

– Давай я всё же сам это помою?! – делаю последнюю попытку. – Если, как ты говоришь, я уже полноценный? И меня удерживает только блокировка этого твоего аппарата?

– У тебя сейчас трубки из тела выводятся, – уже серьезно поясняет она. – Я потому и отключила тебя на время. Так-то, у них есть определенный люфт и гибкость. Но лучше уж полежи с гарантией, не дергаясь… Кстати, врачи бы точно также действовали!

Вместо вопроса, скашиваю взгляд на одну деликатную часть своей анатомии, прикрытую больничной простыней.

– Катетер убрала в первую очередь, до того, как тебя будить! Тогда же, когда твоё зрение фокусировала перед пробуждением, – хихикает она, задерживаясь перед дверями в санузел. – Если совсем серьёзно, восстановление репродуктивной функции именно в твоём случае – действительно важный индикатор. Так что, не дуйся: смысл в моих действиях тоже есть.

– А какие ещё трубки из меня выходят? Кроме одной, в голову ничего не идет.

– Лимфа под коленкой, – пожимает она плечами, продолжая движение к двери. – Кровь там же. И артериальная, и венозная. Ещё есть по мелочи, но это уже вдоль позвоночника.

– Странно. Я никаких трубок не почувствовал, когда в себя сейчас приходил.

– Так я тебе фрагментарно чувствительность вернула. А ты с кровати свешиваться принялся. – Она скрывается за дверью.

Оттуда раздается шум открытой воды, затем её голос продолжает:

– Рассказать анекдот? Как раз на эту тему? А то мы с тобой самую главную функцию ещё и не проверили до конца…

– Почему у меня чувствительность исключительно в одном фрагменте тела?! – перекрываю шум воды и не даю сбить себя с толку.

– А я специально оставила! Так вот, анекдот! После войны госпиталь собрал всех женщин в окрестностях: "Мы войну проиграли, потому наших героев-инвалидов надо пристроить в семьи. Мы уверены, что решительные японские женщины не оставят без поддержки попавших в трудное положение мужчин!"

– Нифига себе, анекдот, – бормочу под нос, а в санузле меня предсказуемо не слышат.

– "Первый! Имя-фамилия такие-то… Нет правой руки!" – продолжает Цубаса из-за стенки. – Одна женщина выходит из шеренги и забирает его к себе. – "Второй! Имя-фамилия такие-то… Нет левой ноги!". Ещё одна женщина, уже постарше, тоже забирает ветерана.

– Ну у вас и анекдоты! – кажется, в этот раз мне удаётся перекричать воду, потому что в ответ моя половина смеётся.

– Ты в Японии! Ну вот… Наконец остается самый последний мужчина: всё на месте, не заикается, вообще выглядит здоровым. "Не способен только к размножению! Боевая травма. Руки-ноги на месте, работать может руками!" – Цубаса из местного туалета заливисто хохочет над собственным рассказом.

А я, кажется, догадываюсь, чем история закончится.

– Ни одна из женщин не выходит! – подтверждает мои подозрения она. – "Кому такой инвалид нужен?! От него же толку никакого?!" – разочарованно гудит женский строй. ТАК! Я тут разбирать сейчас всё начинаю и отмывать, будет пахнуть неаппетитно! Полежи минуту в одиночестве! Выйду – продолжим! Во всех приятных смыслах!

Не успеваю ей ничего возразить, как дверь в санузел захлопывается с её стороны окончательно.

* * *

Ватару проснулся так же неожиданно, как и заснул.

Он сел на диване в студии первого этажа, протёр глаза и в сумраке огляделся по сторонам: Мивако рядом не было.

На всякий случай он поднялся по лестнице, заглянул по очереди в каждую из комнат – и никого не обнаружил опять.

Дочь предупреждала, что поедет с другим факультетом куда-то на побережье – припомнилось ему через секунду.

– Но где моя жена, черт побери?! – раздражённо пробормотал глава семьи и принялся хлопать себя по карманам в поисках смартфона.

Гаджет отыскался на столе в кабинете.

– Ты где?! – старший Асада в изумлении уставился на младшую супругу, имевшую растрепанный вид и припарковавшую машину на техническом съезде с трассы.

– Еду домой, – уклончиво ответила та, отчего-то опуская взгляд и избегая смотреть мужу в глаза. – Буду через четверть часа.

Время ожидания Ватару скрасил, налив себе газировки с сиропом.

Когда его по совместительству секретарша появилась в прихожей, он решительно подошёл к ней и поднял ее подбородок, ловя взгляд:

– Куда ты ездила?

Ему не понадобилось ментальных расширений, чтобы увидеть: она запнулась, занервничала и затянула с ответом.

– Где. Ты. Была. – Раздельно, по словам, повторил финансист, наливаясь нездоровым багрянцем. – БЫСТРО ОТВЕТИЛА!

Поскольку Мивако и дальше ничего не сказала (лишь закусила нижнюю губу, видимо, подбирая слова), Ватару решительно рванул сумочку из её рук:

– Где твой смартфон?!

На пол полетели ключи от машины, какая-то косметика по мелочи, ещё – ежедневные прокладки…

Добравшись до вожделенного гаджета, мужчина грубо дёрнул младшую жену за руку, прикладывая её большой палец к сенсору, чтобы разблокировать себе доступ.

– Нет! – Кога отчего-то вцепилась второй рукой в свою первую, при этом отшатываясь назад.

И выбивая неловким движением аппарат из рук супруга.

Ватару с удивлением смотрел, как его жена, несмотря на беременность, изображает кошку, которая в броске ловит мышь или крысу.

– Не трогай мой телефон! – вскрикнула Мивако практически с пола.

Её юбка при этом закономерно обнажила верх ног – и финансист с тревогой и изумлением обнаружил, что на жене нет нижнего белья.

– Хорошо. Смартфон трогать не буду, – обманчиво покладисто тут же согласился он, отступая на шаг.

– Правда? – жена поднялась с колен и, косясь на него, первым делом запихнула гаджет назад, в подобранную сумочку.

Мелочевка так и осталась лежать на полу.

– Скажи лучше, – абсолютно спокойно спросил Ватару, подходя к супруге. – Это что?

Быстрым движением он задрал на ней юбку.

– Чего-о-о-о?! – проревел он ровно через мгновение, наклоняясь поближе к царапине в самом низу живота.

Настолько внизу, что это уже было неприличным. И очень много о чём говорящим.

– Это не то, что ты подумал! – Мивако стремительно побледнела, рефлекторно сделала шаг назад и повторно закусила губу. – Я не могу тебе ничего объяснить! Просто поверь мне…! Это не то, что ты подумал! – казалось, она сейчас заплачет.

Ватару надвигался на свою вторую половину с очень нехорошим взглядом:

– Или ты сейчас же объяснишь мне, что происходит. Или… – он не договорил.

В ответ, жена только плотнее вонзила зубы в нижнюю губу и отчаянно замотала головой:

– НЕТ! НЕ СПРАШИВАЙ!

Финансист, не теряя рассудительности, огляделся по сторонам и коротким движением схватил Мивако за талию.

Подняв болтающую ногами и сопротивляющуюся супругу в воздух, он легко сделал с грузом два шага к дивану – затем бросил её на мягкое, лицом вниз.

Повторно задравшаяся юбка неожиданно переключила его мозги совсем в другую сторону.

* * *

По-хорошему, Мивако и сама была не против того, что сейчас должно было случиться.

Рассказывать правду о таком идиотском визите к пиар-менеджеру было немыслимо (и невыносимо).

Промолчать – тоже не вариант. Во всяком случае, текущий настрой мужа исключал данную опцию, как явление в природе.

А хорошего решения, как бы тему замять, в голову пока не приходило.

Ватару, судя по звукам, свои брюки рванул на себе с мясом – дальше наваливаясь на неё со вполне понятными намерениями.

Несмотря на парадоксальность ситуации, Мивако искренне хотела его, именно в этот момент – возможно, как компенсацию за пережитое с этой ё*нутой дурой Коюме.

– Да… – тихо прошептала она в тот момент, когда супруг навалился на неё сверху. – А-А-А! НЕ-Е-ЕТ! НЕ ТУДА!.. – закричала она, что было сил, ровно через половину секунды.

Бессильно скребя пальцами по кожаному покрытию дивана и пытаясь вжаться глубже. Чтобы неожиданная боль сзади стала хотя бы чуть меньше.

Буквально через четверть минуты ритмичных вздрагиваний она уже очень сильно пожалела а собственной податливости (или о нежелании рассказать, где была – тут смотря как посмотреть):

– Пожалуйста, прекрати!.. – попросила она сквозь слёзы. – Возьми хотя бы смазку в спальне?! ЭТО БЫЛА ВА-А-АКА-А-А..! И У НАС С НЕЙ НИЧЕГО НЕ-Е-Е БЫЛО-О-О…!

– Три…! Два…! Всё!

Муж, с абсолютно идиотским выражением лица, повалился на диван рядом с ней, заглядывая ей в глаза:

– Не понадобилась смазка! Это… правда, что ли? Ты у Коюме была?! – в отличие от жены, ему сейчас было совсем неплохо.

Его взгляд не выражал ничего, кроме сдержанного любопытства и полного удовлетворения.

– Да!.. – всхлипывая, Мивако вывалила на него за пару секунд весь нелицеприятный багаж своего последнего визита в офис.

Ватару, как последний мужлан, заржал молодой лошадью. После чего похлопал жену по ягодице:

– Кому расскажи, и не поверят ведь…

Казалось, рассказ его абсолютно не тронул.

– Только попробуй! Даже не думай о ней! – неожиданно для себя, на автомате, прошипела девушка.

– Зачем? – финансист недоуменно поднял взгляд.

Она с удовлетворением отметила, что он искренен и говорит правду.

– Мне и с тобой хорошо! – продолжил мысль супруг, как-то странно подглядывая на её ягодицы.

– Что? – по инерции озадачилась Мивако, лихорадочно пытаясь расшифровать не к месту задумчивое выражение лица своей половины.

– Хочу второй раунд! – Ватару красноречиво указал взглядом вниз, в сторону своих ног.