Текст книги "Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Белобрысый лаовай хотя и упомянул только что своего родного национального медведя, в реальности гораздо больше походил на пса.

И размерами. И рисунком тактики.

Сяо не сразу сообразил, что именно вызывает у него такую ассоциацию, но затем в фоновом режиме сопоставил: дистанция и укус.

Этот "Маса", или как там его на самом деле, словно собака с более крупным противником, держался на дистанции. Если дистанция сокращалась, верхняя половина туловища европейца, включая руки, начинали жить своей жизнью. Совсем как пасть собаки.

В действенности кулаков белобрысого китаец не сомневался, потому лишний раз подставляться не хотел.

Бродячий пёс, наседая на кого-то более солидного, ведёт себя также: изматывает с недосягаемого расстояния, а затем подло кусает, улучив момент и проскользнув в нижней полусфере к ногам.

– Пес! – выплюнул шанхаец после очередного секундного сокращения дистанции, дважды поразив кулаками воздух.

Светловолосый ничего не сказал в ответ, лишь сплясал ногами свой очередной странный танец. Добросовестно запутывая соперника.

Хм. Все элементы примитивной техники лаовая по отдельности, если разобрать, никакой критики не выдерживали. Можно сказать больше: такого недоученика выгнали бы из любой клубной школы месяца через три обучения. Потому что это танец, цирк, шоу – что угодно, но не реальный контактный бой.

Но вот когда с ним дерешься, он только издевательски скалится; а ты, сбивая концентрацию и расходуя силы, раз за разом поражаешь пустоту.

Ладно. Посмотрим, что ты на это скажешь… тварь…

* * *

Несмотря на каменную маску на лице, Цубаса очень нервничала.

Во-первых, долбаного хрена с материка, в качестве противника Масы, лично в её планах не было. Противника с неучтенным потенциалом.

А школа у китайца за плечами сквозила более чем солидная.

Вспоминая предыдущее учебное заведение, она даже не сразу предположила, кто бы с ним гарантированно справился из старшекурсников. Так, чтоб минута – и точняк.

Во-вторых, непонятно, с чего это юридическому колледжу лезть во внутренние дела старшей школа Тамагава. Ну с какого перепугу? Что-то изменилось в неписаных правилах заведения?

А в-третьих, если конфликт действительно выходит за годами очерченные рамки старших классов, то неизвестно, какие ещё участники этого конфликта нарисуются в будущем.

Всё это ей срочно переставало нравиться. Уравнений с неконтролируемым числом неизвестных не хотелось бы. Особенно когда их молодая семья (наедине с собой можно быть откровенной), ещё и в расширенном составе, выступает в роли одного из участников происходящего.

Покрутив ситуацию с трех сторон, она, не сдерживаясь, хлопнула себя по лбу ладонью: не надо множить сущности. Просто один скрытый альфа, тоже иностранец, решил приподняться в рейтинге за счет противника, которого, как он думал, убедительно превосходит.

Ну мало ли, что китаец? С чего именно быть какому-то тайному следу? Может, обычные разборки пацанов? Как и везде в мире.

Мужики везде норовят изобразить баранов на мостике. Суть натур такая.

В следующий момент красноволосая усилием воли успокоилась и, наблюдая за развитием боя, принялась старательно оцифровывать сравнительные потенциалы сторон.

"Не можешь участвовать – смотри и анализируй".

Лишних знаний не бывает. К тому же, как знать? Для подготовки Масы к этому турниру сгодится любая инфа.

* * *

Уэда, сохраняя на лице спокойствие, в душе радовался и ликовал: всегда приятно, когда выскочку и козла настигает справедливое возмездие. А если оно осуществляется ещё и чужими руками…

Хоть танцуй при всех.

После всех событий он установил себе сразу два расширения. Даже пошёл в один из тренировочных залов каратэ – и сейчас ежедневно бьёт свои законные семь сотен ударов в сутки. Глядишь, и сам когда-нибудь чего-то достигнет… Без отрыва от основного вида спорта.

Может, даже Асаде при всех наваляет.

Нынешние же расширения, помимо прочего, именно сейчас давали ему возможность отслеживать происходящее профессионально.

Центр тяжести китайца. Центр тяжести долбаного русского якудзы. Скорость удара рукой одного. Второго. Предположительная энергия удара рукой. Доступные связки и комбинации из данного положения…

В последнюю строку он вошёл напрасно. Открывшаяся директория запестрела таким количеством вариантов, что с непривычки начало рябить в глазах.

Программа, выдавая профессиональную развёртку, крутнула сразу десяток одновременных движений, и это только из первого положения.

Староста спортивного отделения быстро захлопнул лишнее окно.

Если базироваться на программном анализе, конкретный выходец из Поднебесной превосходил блондина тактическим арсеналом в восемь или девять раз.

Уэда задумался. Если ты играешь в карты на деньги, и у тебя в кармане в десять раз больше монет, то, повышая ставку, ты очень быстро заставишь противника вскрыться.

Просто потому, что потенциал финансового ресурса несоизмерим.

Если у тебя в девять раз больше игроков в команде, кто выиграет матч, тоже понятно до его начала.

С одной поправкой. Если игроки и карты на руках хотя бы примерно соизмеримы.

Спортсмен отлично понимал, в каком случае трое игроков всухую могут вынести другую команду, состоящую из целого десятка: если игровой класс тройки на порядок выше.

Получается, у Асады его крайне бедный арсенал настолько выше качеством? Хм… Как это возможно? Его ж кто только не чморил все время, как минимум периодически. Раньше.

Запись боя уже велась, и сразу с нескольких точек. Сердобольных и любопытствующих перед занятиями в этой части академии с утра хватало.

Уэда выделил в памяти троих, которых знал лично и у которых запись потом можно будет скачать, попросив об этом вежливо.

Пусть Сэй посмотрит на досуге. Это же он – великий боец.

А сам, похоже, зря заливал платные приложения: никакого логического объяснения происходящему в драке они, по факту, не давали. Эх.

* * *

Горе от ума. В пору рассмеяться, но момент к тому не располагает.

Этот Сяо (имя катаканой на нагрудном бедже – как у иностранного учащегося), судя по моему субъективному впечатлению, банально не может подобрать тактический рисунок поначалу: его дрыгания ногами слишком инерционны, с учетом моей текущей скорости. А то, что в ближний я входить умею, он уже, видимо, видел.

Техника рук начинается со средней дистанции, но именно на неё он боится заходить. Почему-то. Да и не конкурент его (их?) руки рукам профессионального боксёра. Простите, все местные адепты…

Из потенциально для себя опасного, помню назидания Цубасы: бросковая техника, я в ней плаваю. Но для бросков нужно вообще войти в ну о-о-очень ближний бой – в котором я и сам отлично знаю, как ставить точку одним ударом (ладно, двумя).

Ещё есть какие-то комбинированные техники, на той самой средней дистанции: это когда захваты ты сочетаешь с ударами. Я даже запомнил название южно-китайской школы: винь-чунь.

Опасная школа. Лично для меня – очень опасная. Хорошо, что у меня есть добросовестная Цубаса. Объяснив мне в своё время принципы, плюс дав видео-иллюстрации к ним, она настоятельно предложила обдумать собственные тактические ответы таким вот неудобным противникам. На всякий случай.

Я обдумал. И даже на скорую руку доставил себе в технике кое-что из арсенала тайцев (периодически по три сотни повторений в день делаю, для автоматизма).

Сидней Львович в своё время, в Ташкенте, говоря о старом профессиональном боксе ещё без перчаток (в средневековую эпоху), локоть тоже акцентировал: в старом английском боксе локоть, колено и бросок через колено не запрещались.

По послевоенному времени, кто у него тренировался добросовестно, культуру работы теми локтями в ближнем очень неплохо представлял (и умел) – но у тайцев, положим руку на сердце, эта система проработана много шире и гораздо глубже.

Плюс – закалка ударных частей, и всего организма. А тот самый локоть, если разобраться, это уже как готовый стальной кастет-набалдашник, повышенной пробивающей способности.

Улучшенный кислород в тканях, кроме прочего, позволяет быстрее думать. Ну и идиотом я не был, особенно до попадания сюда (по крайней мере, до докторской диссертации честно доисследовался).

В отличие от кусающей губы Цубасы, для меня ситуация кристально понятна и где-то очень привычна.

Пацаны есть пацаны. Битва за лидерство в таких коллективах была всегда – и будет всегда.

За спиной китайца стоит какая-то очень глубокая, судя по первому впечатлению, школа.

Хорошо, что в прямом встречном размене ударами рулит не только и не столько арсенал, сколько некие другие, менее очевидные, аспекты подготовки.

Ну и опыт. По парню видно, что на улице без ограничений он если и дрался, то… м-м-м, это была какая-то другая улица.

Приучив его за несколько итераций, что со средне-дальней я всё время разрываюсь на дальнюю, при очередном повторении неожиданно для него меняю направление челнока.

И резко сокращаю дистанцию. Входя в ближний.

Я очень внимательно запомнил его комментарий насчёт несоизмеримости арсеналов. Обязательно, как смогу глубоко, проработаю этот вопрос. Профессионально. Потом.

Но чем хороши прикладные (а не академические) школы, так это стопроцентной эффективностью самого усечённого, и небольшого весьма, арсенала.

Нырок под его руку. Возврат на одну стопу назад. Вынырнуть из-за его локтя, не забывая при этом прикрываться передней рукой. Всадить в разрез его локтя правый кулак.

Всё. Можно добивать.

В принципе, здесь не война и не те его земляки-убийцы. Достаточно лишь вышибить дурь из головы разок, хватит и нокдауна.

Обычное выяснение подростков, кто сильнее.

Как говорит Цубаса, чья альфа круче.

Если б не Икару, я бы, скорее всего, вообще пропустил реплику этого деятеля мимо ушей: себе я давно и всё доказал, в том числе по этому поводу.

А демонстрировать что-то прилюдно, или искать признания у малолеток…

Но для девчонок происходящее важно.

Как ни парадокс, но жить жизнью (и эмоциями) подростка оказывается временами интересно. Прикольно, как говорит красноволосая.

Наклонившись, забираю из нагрудного кармана китайца носовой платок. Возвращаюсь на несколько метров в сторону и вытираю асфальт:

– Я убрал за тобой. Пожалуйста, не нужно гадить в моей стране.

Платок отправляется туда, откуда я его вытащил.

Я уже почти возвращаюсь к своим, к-хм, "дамам свиты короля", как говорят они сами, когда мой недавний противник прогибом спины резко вскакивает на ноги.

Хренасе.

Рефлекторно выбрасываю из головы все лишнее и разворачиваюсь к нему обратно.

Таблетка, добросовестно молчавшая всё это время по моей команде, выдаёт во внутреннем интерфейсе предупреждающую красную табличку:

«У противника активированы условно боевые расширения! Классификации по системе… Nihon… не поддаются! Осторожно! Веду сбор данных об обнаруженных расширениях! Первый массив… второй массив…»

Смахиваю уведомление в сторону и, искренне удивляясь происходящему, иду обратно.

* * *

Противника нельзя недооценивать никогда. Сяо, позор ему, позволил себе забыть одно из ключевых правил.

И тут же за это поплатился, оказавшись на земле, сбитый с ног ударом в висок.

Боги, как стыдно… Какой-то малолетка, шестнадцать лет, из местной старшей школы. С арсеналом уличной дворняги…

Боги, как стыдно.

Справедливости ради, доселе новый тип перемещения белобрысого заслуживал отдельного внимания. Пожалуй, единственное что у этого бесцветного носатого дебила можно взять на вооружение.

Того, как дистанция в его руках становится оружием, в будущем надо очень опасаться.

К счастью, практически в момент контакта кулака противника со своей головой, шанхаец успел в самый последний момент активировать одно интересное расширение.

Программный продукт был родом с родины и предназначался именно на этот случай: японцы, тупые островитяне, испокон веков мыслили шаблонно. В боевых расширениях они предпочитали качество, при этом всегда плевали на количество.

Как и с оружием, личным составом, и во многих других аспектах.

А Поднебесная всегда была богата именно что разнообразием наличествующих вариантов.

Активированная им сейчас программа местными тестерами как боевая не распознавалась (по крайней мере, в этом году) – но ситуацию меняла в корне.

Сяо не стал спешить и торопиться, а дождался полной активации всех задействованных систем.

Для последнего, демоны дери белобрысого, пришлось даже безропотно снести вытирание собственного плевка своим носовым платком.

Наконец, "совсем не боевое" расширение доложило о готовности к работе.

Не говоря ни слова, китаец перетек из лежачего положения в вертикальное.

Белобрысый, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно. И, так и не добравшись до своих баб, тут же развернулся в обратную сторону.

Жаль: один поджопник хотелось отвесить сзади, незаметно. На боевые качества соперника не повлияет, но частично компенсировало бы понесенный моральный ущерб.

В следующий момент Сяо уже без разговоров атаковал эту противную светловолосую собаку.

* * *

– Что?! – Икару, державшая за руку подругу всё это время, тут же уловила резко возросшую тревогу Цубасы.

– Пидор китайский, – хмуро ответила Кимишима, сжимая пальцы до белой кожи.

– Эй, не дави меня! – громко прошептала Иока, красноречиво подняв брови. – Объясняй, что там?

– Какие-то расширения. Явный контрафакт. Видимо, какая-то китайская лабуда, рассчитанная именно на обход наших программных сканеров, – ещё больше мрачнея, ответила красноволосая. – Просрал лоб в лоб; пока валялся – запустил приложуху. Тварь…

– Надо же всем сказать?! – задергалась в кресле отличница, заполошно вертя головой и ожидая поддержки со стороны подруг.

– Угу. Щ-щас, – тоже хмуро уронила Конно. – Мужики дерутся, а бабы начнут истерить: спаси-и-ите! Помоги-и-ите!

– Это будет не тот имиджевый эффект для нашего короля, – нейтрально пояснила подруге Канако со своей стороны. – Даже если он победит, это полностью обесценит его победу.

– Во-первых, само расширение мутное, – после неуловимой паузы сообщила Цубаса. – Если оно – то, что я думаю, то в нашем списке запрещённого его может и не быть. Для начала.

– А вмешайся бабы в конфликт – репутация нашего вождя может пострадать, – сосредоточенно добавила Конно. – Нет уж. Молимся и смотрим молча…

– Маса должен справиться, – неуверенно предположила Кимишима.

– Что? Как? Чего ты нам не сказала?! – подруги молниеносно отреагировали на наметившийся намёк.

– Это теперь и мой парень тоже! – Икару требовательно уперла указательный палец в живот бывшей курсанта.

– Фигасе! Мышцы рук и плечевого пояса вон как заработали! – красноволосая, мгновенно позабыв о продолжающемся поединке, удивлённо подняла брови, таращась на сидящую в кресле подругу. – И пресс со спиной! – добавила она, продолжая изумляться.

– Ой! – голос Иоки дал сбой, а рука непроизвольно скользнула вниз, из-за случайного мышечного спазма в одной из плоскостей.

– Бля… – Конно шириной глаз тут же изобразила удивлённую или напуганную сову.

Палец Икару ткнул куда-то в промежность красноволосой.

Та крякнула, чуть согнулась и сердито прохрипела:

– Мать! Ты пальцами поаккуратнее!.. бля… больно…

Канако хрюкнула и накрыла рот рукой.

– Бля. – Всё ещё сипло, но уже спокойнее сказала через секунду Цубаса, глядя перед собой.

Подруги развернулись.

Китаец, повредив ударом ноги колено Асады, наносил уже второй удар тому в живот.

Глава 21

Усилившись благодаря расширению, Сяо, за счёт резко возросшей подвижности, вначале обездвижил переднее колено белобрысого. Не давая противнику опомниться, пробил в живот.

Такой рывок был местами рискованным, но риск себя полностью оправдал: его соперник абсолютно не владел ногами (если не считать этих его перемещений). Как следствие – недооценивал потенциала использования ног на нижнем уровне.

Ну да. Даже полностью разбитый коленный сустав, на первый взгляд, жизненой безопасности непосредственно не угрожает.

До тех пор, пока тебя не продолжит атаковать более мобильный противник.

Развивая успех, Сяо плавным подшагом сократил дистанцию.

Где-то на краю сознания он тщательно и дисциплинированно фиксировал мимику блондина, выражение его глаз.

Одноногому, с крайне ограниченным арсеналом, привыкшему от острого размена защищаться исключительно маневром на ногах, этому Масе осталось только помолиться. В течение сотых долей секунды.

По лицу Сяо пронеслась тень искренней мимолетной улыбки.

А в следующий момент какой-то молот ударил его в лицо: блондин просто боднул вперёд лбом.

Шанхаец на одном рефлексе отпрыгнул назад – но европеец уже схватил его левой рукой за одежду, выдергивая на себя.

Странно! Он же никогда не использовал ни одного захвата?!

На расширениях время порой растягивается до невообразимой величины. За сотые доли секунды перед глазами китайца пронеслись столетия.

Он уже знал, что последует дальше – только хорошего ответного решения почему-то не находилось.

Китайское расширение усиливало оговоренный список параметров, но было абсолютно бессильно в ситуации, когда у его владельца в личной или импортированной нейросети отсутствовал собственный, апробированный, наработанный тактический ответ. Готовый ответ.

Правый кулак белобрысого врезался в лицо, ломая скуловую кость.

Гаснущим сознанием Сяо успел ужаснуться, подумав: неужели у белобрысого, несмотря на отсутствие концентратора на руке, всё-таки работают какие-то свои приложения?! Как?! И как он обезболился, чёрт побери?!

В следующий момент свет перед шанхайцем погас.

* * *

– Бля…!

Красноволосая, опередив всех подруг, рванула с места метеоритом.

– Я в порядке! – Маса, удивленно подняв глаза, обнял её в ответ, хлопая по спине.

– Шевелите жопами! – жизнерадостно прошипела Икару, наплевав на маскировку и быстро шлёпая себе на шею липучку пульта управления коляской. – Ща подъеду следом! Массовка, вперед!..

– Угумс, – сосредоточенно кивнула Сора, обходя кресло по дуге и присоединяясь к Цубасе.

Канако же, неуверенно покачавшись на носках, провела пальцем по причёске Иоки:

– М-м-м…?

Вместо ответа, отличница ущипнула её за переднюю часть бедра и гневно подняла брови.

Конно выпучила глаза в бесшумном крике, молча хлопнув подругу по плечу.

Через три секунды Асаду обнимали сразу три одноклассницы, в расстегнутых почти до пупа рубахах, не стесняясь сжимать свои ладони ниже его пояса и целуя его никак не дружески.

– Эй, подвиньтесь!.. Дорогу!.. – донеслось ещё через пару секунд на уровне пояса.

– Икару?! – мгновенно взволновался ответственный Маса, дергаясь в сторону больной, прямо из рук обнимающих его спутниц.

– Целуй её, – очень-очень тихо подсказала Кимишима.

– А? Что?! – Заполошно обернулся на голос одноклассник.

– Ц Е Л У Й! – беззвучно, одними губами, проартикулировала Сора, чьи губы находились сейчас прямо перед лицом светловолосого.

– А… Да. Щас, – мгновенно засобирался Маса.

Канако еле слышно хихикнула:

– Рука-лицо… Маса! Это не прополка риса! Можешь на одно колено встать! Не гнись бамбуком!..

Асада наконец сообразил, чего от него ждут – и таки опустился перед Икару на то самое колено.

– И травма не помеха! – вполголоса заржала Конно, указывая на свежеушибленную конечность товарища.

– Не говори, – подняла-опустила ресницы Цубаса.

Иоку, в отличие от Масы, ничему учить было не нужно. Губы блондина, повинуясь её обхватившей шею парня руке, уже слились с её собственными.

– Чей язык у кого в рту орудует – снаружи непонятно. – Флегматично пробормотала Конно сбоку.

– К-хм, – оживилась с любопытством Камихата, указывая взглядом вниз. – О как! – её брови тоже красноречиво запрыгали туда-сюда.

– Фигасе прогресс, – присвистнула Кимишима. – Ладно, пойду поучаствую… Изображайте массовку.

Одна ладонь блондина, повинуясь легкому нажиму рук Икару, уже была просунута ей под юбку. И активно орудовала где-то в районе ягодиц отличницы.

Инвалидное кресло и неудобная посадка помехой, видимо, не являлись.

Вторая рука одноклассника уже находилась в разрезе её школьной рубашки, сжимая одну из выпуклостей.

Цубаса, примерившись половчее, присела на корточки рядом.

Левая рука Масы, тотчас вынырнув из рубашки Икару, молниеносно скользнула под юбку красноволосой.

Кимишима впилась губами в шею парня и оставалась в таком положении, пока секунд через пять на дорожке не раздался топот ботинок бегущей охраны.

– Разойтись! Дорогу!

– Как всегда, – недовольно заворчал Асада, когда руки Канако и Соры, подхватив его подмышки, помогли ему выпрямиться и встать на ноги из неудобного положения.

– Ты о чем? – заинтересовались искренне все четыре одноклассницы, не сговариваясь.

– Охрана всегда появляется, когда всё уже окончится, – философски вздохнул блондин. – Личный опыт. Эй, служивый, не надо меня лапать! Сейчас твое начальство сам наберу…

Цубаса, игнорируя команды обитателей местного кобана, тут же ввинтилась между полицейским и своим парнем, чтобы в следующий момент услужливо протянуть ему свой смартфон.

Её расстегнутая рубашка, из нагрудного кармана которой она доставала гаджет, от неловкого движения распахнулась ещё шире.

Маса, затравлено оглянувшись по сторонам, первым движением торопливо запахнул блузу красноволосой обратно, и только затем взял из рук телефон.

Толпа из учащихся всех зданий начала медленно рассасываться.

* * *

– Первый акт по плану. – Цубаса, весело насвистывая, лихорадочно составляет на ходу и вручную послание для Ватанабэ.

Оказывается, меня всё это время дурачили. Ну, как дурачили… скорее, постеснялись ставить в неловкое положение – это со смехом объяснила Иока.

Её техника имеет свои автономные привод, аккумулятор, несколько вариантов дистанционного управления.

Самая обычная круглая чёрная резинка, которую наша пострадавшая налепила себе на шею, является одним из вариантов пульта: Икару даже не шепчет, а только беззвучно напрягает голосовые связки – и космически технологичная вещь везёт её сама, куда надо.

Блин. Надо глубже изучать местную технику. Чтобы не чувствовать себя старпёром и кретином в одном флаконе.

– Нога точно в порядке? – Канако, заботливо поддерживая меня под локоть с левой стороны, сверлит взглядом моё колено сквозь брюки.

– Да вроде топает, – задумчиво отвечает ей за меня Сора, висящая на мне справа.

На самом деле, конечно, не висящая: тоже поддерживающая.

– Маса, ты как?! – Икару, беззвучно шевеля губами, пилотирует свою инвалидную коляску лучше, чем некоторые в мои годы водили автомобили.

Девайс отличницы то выезжает вперёд, то разворачивается на одном месте; то, повернувшись к нам лицом, едет спиной вперёд.

Сама Иока при этом беззаботно треплется с нами, время от времени пробует болтать в воздухе ногами – вообще не оглядываясь по ходу движения, чтоб "следить за дорогой".

Цубаса, видимо, ловит мой испуганный взгляд пару раз подряд, потому что наконец отвлекается от экрана своего гаджета:

– Не напрягайся! Она же не пешком идёт.

– Если наеду на препятствие, коляска просто остановится, – завершает пояснение Икару.

– Тормоз, – выдыхает восхищенно Канако мне в ухо, которая только сейчас поняла, чего я тревожусь.

Ну не говорить же, что я из другого времени. И когда парализованная старшеклассница катит спиной вперёд, ещё и быстрее, чем иной велосипедист…

Ну да, не сообразил.

– А ям на территории нет, – раздаётся от Соры. – Колись давай, нам интересно: как твоё колено?!

Вопросительно сверлю взглядом Цубасу.

– Таблетка? – отстраненно уточняет она, не отрываясь от сообщения.

– Угу.

– Как?

– Оно заранее предупредило, что у типа условно боевые расширения активировались. Ну я и ждал какой-то подляны, – пожимаю плечами.

Икару весело и многозначительно хлопает широко раскрытыми глазами, прикусывая язык и не говоря ни слова.

Сам я, без разрешения своей половины, о концентраторе в животе тоже рассказывать, естественно, никому не буду. Даже пусть и нашим ближайшим подругам.

– А что за таблетка? – неуверенно переглянувшись, Конно и Камихата смотрят по очереди то на меня, то на красноволосую.

– Концентратор. Армейский. Старые запасы. Маса его сожрал, всё по процедуре. Он теперь у него из аппендикса наяривает, – односложными фразами описывает ситуацию Цубаса. – Видимо, суставы на время боя усилились автоматически…

– Да, мелькало что-то такое в фоновом режиме, – подтверждаю. – Ну и я колено чуть согнуть успел: он не на излом ударил, а в тупой угол. Сквозь штаны, вам снаружи не видно было.

Поскольку все вокруг математики, больше вопросов не возникает. Как действует проекция сил, тут объяснять не надо.

Возникшие, когда всё окончилось, местные полисмены развивают бурную деятельность.

Я, предъявив с телефона Цубасы свою грамоту от директора департамента, вызываю уважение в их взгляде и набираю Садатоши. Коротко излагаю ситуацию.

После этого мы отправились дальше на занятия, а "китайского тигра" (это он сам себя так назвал) потащили в местный медпункт.

– Я б сказала, что не первый. – После паузы заявляет рассудительно Икару. – Сразу два акта.

– Первым были спортсмены? – догадывается Сора.

– Угумс…

– Какие дальше планы? – это Канако.

– Сейчас зайдём на вызов к президенту, все вчетвером. Затем досидим, что останется, из занятий. Затем с Масой отвезем кое-кого в больницу, – Цубаса на мгновение отрывается от гаджета и звучно целует Иоку в макушку. – Потом, видимо, будем искать, где бы приземлиться.

Все уже в курсе моей размолвки с родителем, потому Канако неуверенно предлагает:

– Можем на недорогой отель скинуться?

– Не надо, – решительно отвергает руку помощи красноволосая. – На то у нас и самих есть.

– В крайнем случае, они у меня в палате успешно ночуют, – торопится добавить из кресла отличница.

* * *

Кабинет и должность начальника образовательного процесса старшей школы временно вакантны: Кавасима, взятый под стражу прямо в зале суда при мне, из тюрьмы пока так и не появился. Во всяком случае, в академии.

А другого человека пока или нет, или не планируется.

Когда меня вызвали после третьего урока к директору всего заведения, Цубаса недовольно заметила:

– Началось…

– Вместе пойдем, – решительно подняла на красноволосую глаза отличница. – Уж я найду, что сказать!

– Только рубашки застегните, – на всякий случай напоминаю я.

В административный корпус, под кабинет директора, так и прибываем вчетвером, вместе с Икару в каталке.

– Я же звал сюда только одного человека? – удивляется Фурухаси при виде нашей процессии.

– Я сегодня не могу далеко отходить от Асады! – поднимает руку Иока. – Он сопровождает меня от больницы и обратно, в рамках десяти часов исправительных работ!

– Каких работ?! – педагог, естественно, не держит мелких деталей в голове.

Это ещё в том случае, если он их знает.

– Когда Кавасиму при мне сажали за служебный подлог, мне впаяли десять часов общественно полезного труда, – вежливо поясняю со своего места. – Я их отбываю медбратом, при Икару. Учимся вместе; в классе тоже вместе… Всё логично, как по мне.

– То, о чём я хотел бы поговорить, для чужих ушей не предназначено. – Президент и директор в одном лице преисполнен решительности.

– Господин Фурухаси, не сочтите за наглость. Если вы собрались меня воспитывать, то этим в рамках профилактических мероприятий сейчас официально занимается полиция Токио. Они так и сказали: вы можете официально обратиться в девятое бюро – и получить от них подтверждение. Они уже в курсе сегодняшнего инцидента.

– Как?! – директор даже очки снимает.

– Я первый отзвонился в девятку и сам заявил.

Преподаватель удивленно поднимает правую бровь и что-то записывает на электронном планшете указательным пальцем.

– А если у нас какие-то другие цели, то я бы крайне не хотел отнимать ваше время понапрасну, – продолжаю не выходить из образа. – Могу спросить? Какая цель нашей встречи?

– Сегодня обычные школьные конфликты впервые на моей памяти вышли за рамки вашей школы. И коснулись уже даже других учащихся, – тщательно обдумывая каждое слово, обозначает тему Фурухаси. – Я пока никак не квалифицирую произошедшее, но не могу и игнорировать всего. Как минимум, мне нужно поговорить с каждым из вас – хотя бы, чтобы понять, что происходит! И чего ждать дальше.

Я только открываю рот, как нестройный хор четырех одноклассниц начинает наперебой излагать вариации случившегося.

Директору это надоедает буквально через четверть минуты – и он с размаху перепечатывает ладонью по крышке стола:

– ТИХО!

– … а над инвалидом они всегда поиздеваться горазды! – ничуть не смущаясь, завершает из кресла Икару. – К тому же, давайте вообще на учебный рейтинг посмотрим! Директор, кому верите больше?! Мне?!! Или спортсменам?!

Я уже в курсе, что Иока, кроме прочего, находится в негласном рейтинге лидеров математического направления не только префектуры, а и как бы не города. Попутно, в рамках школьного кружка, она заменяет преподавателей с малышами из младшей школы, в местном аналоге продлёнки. Еще какую-то общественную нагрузку тянет…

В общем, удар ниже пояса.

– Мне показалось, что китайца стоит дополнительно протестировать на законность расширений, – дождавшись своей очереди, веско заявляет Цубаса.

– А я б вообще иначе поставил вопрос, – раз идёт такой банкет, не мне оставаться в стороне. – Директор, а это вообще нормально, что какой-то гайдзин из-за моря наезжает на японцев в Японии?..

Виснет неловкая тишина.

– Зачёт, – с нечитаемыми интонациями роняет моя половина.

До меня с опозданием доходит, что в глазах президента я от своего оппонента особо не отличаюсь. В лучшую сторону.

– Ну, у меня хотя бы фамилия японская, – добавляю сконфуженно, опуская взгляд.

Вначале начинает смеяться Икару. Затем к ней присоединяются Сора и Канако.

Цубаса, скептически поведя бровями, два раза хлопает в ладоши.

* * *

А когда мы наконец, еще через четверть часа, выкатываемся дружно из административного корпуса, Кимишима, виновато глядя на меня, даёт мне прочесть свой экран:

"Мама сегодня дома".

– У меня ночевать не получится, – вздыхает она. – По крайней мере, сегодня. Если хочешь – плюну на всё и буду с тобой, где ты! – её глаза смотрят отчаянно и решительно. – Хоть под мостом!

– Не надо, – говорю, подумав. – Если честно, у меня свои дела с Рюсэем были. Не срочно, но как раз и порешаю, пользуясь оказией.

– Можешь у меня в палате остаться! Вторую кровать поставят! – молниеносно реагирует Иока, цепко хватая меня за руку теплой ладонью. – Ну или приходи, когда твои дела окончатся?!

– Ты не один!

– Что-то придумаем! В крайнем случае, ночуем с вами в больнице!

Это Конно и Камихата дружно подхватывают меня под локти в качестве ситуативной компенсации.

– Я ни против чего не возражаю! – почему-то торопится сообщить Цубаса, обнимая за плечи всех стоящих. – Маса, и это я тебе в первую очередь! Это у тебя мозги своеобразно варят! В плане морали… северной…