Текст книги "Алекс и Алекс 5 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Техническая возможность у тебя есть?

– Шутишь? – видимо, пришедшие от Жойс данные говорят Камиле гораздо больше, чем мои заявления, потому что её тон радикально меняется. – Эти долбо#бы думали, что датчики из моего госпиталя отправляют всем адресатам девственную неприкосновенную телеметрию. – Она явно увлекается сопоставлением каких-то процессов, поскольку от её похоронного настроения не остаётся и следа.

– Ну так освобождай меня быстрее!

Камила, не глядя, тычет пару раз пальцем в отнесённый в сторону виртуальный дополнительный пульт – и фиксирующие браслеты на мне распадаются половинками, возвращая мне способность шевелить руками и ногами.

– Камила, можно я в нормальный туалет схожу? Мне тут неудобно.

– Стесняешься, что ли, при девушке гадить? – уже совсем другим тоном фыркает она, не оборачиваясь. – Я ж тебя к дренажу подключила. Действуй на месте, не надо тебе сейчас вставать лишний раз…

– А почему не вставать? Боишься, какой-то контакт покажет, что я из капсулы поднимался?

– Дурак что ли?! Сказала же, в моём госпитале никакой контакт ничего лишнего никому не покажет! Ещё и по удалёнке. Просто у тебя две капельницы введены, ещё минут девять капаться, – наше светило медицины, кажется, окончательно пришло в себя.

– Если только девять минут, я лучше подожду.

– Как хочешь. Моё предложение – не парься. Надо – делай на месте. Если ты рассчитываешь не задеть мои… – а дальше она вообще не продолжает фразу, начиная играть в подобие пинг-понга с головным компом заведения. – Выглядит как обычная кома, – сосредоточенно бормочет Карвальо через какое-то время. – Это далеко не позитив, но и совсем не то, что должно быть… По идее… с таким-то анамнезом…

– А что должно быть? – спрашиваю, чтоб что-то сказать в ожидании оставшихся трёх минут процедуры. – И кстати, почем я не чувствую этой твоей капельницы?

– А она диффузионная, там иглы нет. Оно тебе всё межмолекулярно под кожу втирается, под повышенным давлением. Типа ретро-терапии против потенциально депонировавшихся колоний нанитов из овода.

– А как оно действует? И где эта гадость, в смысле овод, могла депонироваться? В каких тканях? Разве подкожный ввод что-то вымоет из костей? – неожиданно замечаю, что мне интересна физика процесса, несмотря на отсутствие со мной Алекса.

Интересно. Это что, он во мне что-то передвинул или местами поменял?

– Это не сифилис и не иммунодефицит! – возмущённо вскидывается Карвальо. – Какие кости?! Ещё и за такой микро-период?! Подкожный жир и нервные волокна, максимум… Я ж тебе говорила, оно перневрально распространяется. Кости там ни при чём.

– А что это вообще за гадость? И как оно работает?

– Только никому не говори, это классифицированная информация. В общем, там несколько вариантов насыщения заряда, от мгновенного паралича до постепенного растворения в твоих тканях, за счёт последующей межмолекулярной диффузии. Суть в том, что девять раз из десяти оно при вскрытии будет выглядеть, как естественная смерть, ничем не спровоцированная. И большинством анализов после определённого периода не определяется. М-м-м… тебе знакомо понятие «механического псевдо-вирусного вмешательства»?

– Не-а.

– В общем, там механика работает, а не химия. Оно не реакцию на синапсах у тебя убирает, как паралитики. Оно подменяет твой родной сигнал в нервах на инвазивный. Отличающийся по фазе, частоте и амплитуде.

– Получается, эта фигня внутри моей нервной системы автономно раздаёт команды? Типа, сердцу не биться? Подменяя сигнал в нервах? По частоте и фазе? Типа взлома управляющего компьютера на базе и замена родной телеметрии на импортированную? – не отказываю себе в удовольствии представить процесс в виртуальной модели.

Интересно, что же Алекс со мной всё-таки сделал?

– О-о-очень грубо говоря, типа того. Только человек устроен сложнее, чем комп. Потому что есть центральная нервная система, и есть периферическая. И они на семьдесят процентов перекрёстно контролируют друг друга… так, не мешай теперь…

Камила явно выпадает из диалога, поглощённая работой.

Неожиданно, во внутреннем пространстве распаковывается виртуальная иконка бумажного почтового конверта, до боли напоминающая кое-что знакомое.

_________

Привет!

Если этот конверт у тебя вскрылся, значит, он автоматически разархивировался через четыре часа после окончательного распада моей псевдо-личности. Я специально настроил архив так, чтоб в случае моего неожиданного выбывания ты не остался босым:)

Я тут подготовил кое-что типа наследства, на всякий случай. А то жизнь у тебя весёлая, всякое быть может:) Ещё и в любой момент.

Пока я зависал на берегу, заняться особо было нечем. Но «Лень разума от себя нужно гнать любой ценой», даже в такой вот обстановке. Впрочем, ты это поймёшь позже, когда подрастёшь:)

Я тут кое-что погонял в твоём чипе, в разных режимах, плюс перепрошил.

Заняло кучу времени, потому что изнутри и вручную, но оно того стоило. Надеюсь, ты со временем оценишь.

ЗАПОМНИ! ОСВОИТЬ НОВЫЙ ИНТЕРФЕЙС БУДЕТ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ТВОИ ЗАНЯТИЯ У ДОНГА! Я за тебя многое делал вручную, рассчитывая передавать тебе управление постепенно, исподволь нарабатывая нужные навыки. Они, кстати, весьма часто и базовым рефлексам противоречат, так что будет непросто.

Если этот архив распаковался, значит, перестраивать свои рефлексы ты будешь самостоятельно. Впрочем, и тут есть утешение: какие твои годы.

Мой прогноз: с новым интерфейсом тебе нужно учиться работать по времени никак не меньше, чем разучивать упражнения твоего вьетнамского мастера.

Главное: эвристический блок твоего чипа весьма неплох, как минимум в потенциале. У вас пока просто нет нужных оптимизационных алгоритмов, включая энергетическую оболочку процесса.

Такой девайс у вас – как лазерный прицел на рогатке, говоря языком вашего майора Стоуна. Избыточный и нераскрываемый потенциал, при существующей недоразвитой аппаратной части. Такое впечатление, что у вас научная работа ведётся параллельными и непересекающимися потоками, хм.

Нужные оптимизационные алгоритмы были у меня. По крайней мере, учили в своё время

#смущённый взгляд в сторону

Тут я их ваял вручную и по памяти. Ничего не говорил тебе потому, что не хотел раньше времени обнадёживать.

В общем, вот тебе моя первая заготовка:

#Демо-версия потенциала на 60 %

#Архив #Архив #Архив #Архив #Архив …….

…..

Знаешь, давно хотел сказать, но не приходилось к слову. Вот тебе ещё перечень технических решений, которые могут помочь лично тебе, на вашей материальной базе, сформировать собственный стартовый капитал для дальнейшего развития. #Архив #Архив #Архив ………

ВАЖНО: здесь только технологические решения! Адаптированные под первые попавшиеся производственные цепочки, которые мне встретились в ваших сетях. Обязательно проконсультируйся со своей Анной! В ваших правовых коллизиях, я не до конца понял, как защищается интеллектуальная собственность и как сделать, чтоб у тебя не украли сами идеи без оплаты. Мой совет: лучше возьми её в долю, но гарантируй себе постоянный доход…

…..

Немного чтения моралей.

Вы находитесь на том уровне, когда лично тебе с ноля надо начинать подниматься не на контрабанде и сигарах, что бы ни говорила твоя девушка. При всём моём к ней уважении.

А, например, вот. #Архив #Архив #Архив ………

Тот же онлайн-переводчик, при вашей ситуации с языками и образованием, в потенциале гораздо более прибыльная вещь, чем налогообложение хоть и всей провинции. Которая у вас называется Муниципалитетом.

…..

Моё мнение по глобализации… у вас кое-что здорово отличается, но общий вектор такой…

…..

Тема #

…..

Тема #

…..

Тема #

…..

Глава 12

– Камила, всё хотел спросить. А зачем тебе дёргали в штаб в тот момент, когда Мохнатое Ухо припёрся вместе со Штавдакером-средним и Исфахани? Тебя ж специально отвлекли отсюда, нет?

– Было одно взыскание. Дисциплинарное. – Неохотно отзывается Карвальо. – Сейчас понимаю, что он меня просто развёл на ровном месте. Хотела ещё в том месяце взять кредит у родного министерства, для обучения мелких; уже и заявку подавала дважды….

– Э-э-э, что за мелкие? У тебя что, уже дети есть?

– С ума сошёл?! Какие дети?! Младших сестры и брата! Живут дома, в Рио. По этому кредиту и процент хороший; и, если они будут учиться хорошо, половину вообще можно будет не отдавать. Ну типа как государство инвестирует в гениальность будущих граждан.

– Ничего себе. У нас в муниципалитете я про такие программы и не слышал.

– Так, по-моему, у вас такого и нет, – с сомнением в голосе на мгновение поворачивает голову наша доктор, скользя взглядом по мне. – Я у вас специально не узнавала, но там же поручителем выступает муниципалитет. У нас есть куча программ и для чёрных; кстати, я Жойс на такую так и не смогла уговорить… Ещё есть программы для детей фермеров, причём отдельно для животноводов и для земледелов. Есть программы для аборигенных этносов, скажем деликатно, которые вообще из джунглей за всю жизнь хорошо если два раза высунутся. А у вас же чёрных не водится? И фермеров я что-то не видала? В вашей чисто промышленной агломерации, видимо, считается, что вы и так богатые. И на собственную учёбу в индустриальном центре заработать возможности имеете и без муниципальных субсидий.

– Сказал бы я тебе, что я думаю о наших субсидиях и аналогичных возможностях, – вздыхаю. – Но Жойс говорила, мужик не должен вываливать эмоциональный негатив на свою подругу.

Мы с Карвальо, конечно, не в том плане друг и подруга, что имела тогда ввиду Жойс, но…

Не буду додумывать эту мысль до конца. А то там и до повторного аэродинамического безобразия недалеко.

– Лучше ты продолжай. – Выныриваю из сложного комплекса ассоциаций, часть которых является прямо безнравственной.

– Так я тебе уже почти всё рассказала! Из-за того дисциплинарного взыскания у меня до конца года заблокирована возможность, в том числе, взятия именно этого кредита. А тут мне в мессенджере от Мохнатого Уха в личку пришло: «Подойдите в двести двадцать пятую, прямо сейчас. Срочно. Есть вариант на снятие взыскания, но разовый и неточный. Нужно кое-что обсудить лично, безотлагательно». Я сдуру и кинулась… Прости меня, дуру…

– Тупой вопрос. Камила, а как бы он тебе в глаза после этого смотрел?

– Если б ты его не ухлопал? А я вернулась сюда – а тут…?

– Угу.

– Да никак. Меня, для начала, под арест. Особенно если б тебя инфрой положили и ты б, например, от остановки сердца загнулся. Или от паралича дыхания. Либо второй вариант: овод по тебе официально зафиксирован. Если тебя хлопнула б Исфахани, всё той же инфрой, шут его знает, как бы экспертиза делалась. Могли б всё на тот же овод списать. А если б я с Ухом потом когда и пересеклась, с учётом, что он на пенсию собирался, он бы просто сказал: ошибся номером. Писал не вам. Извините. Всё остальное – просто совпадение, так по времени совпало.

– Так вот почему у Штавдакера не было агрессии в намерениях, – доходит до меня. – Видимо, так и есть, как ты говоришь… Слушай, расскажи про родню? – перевожу разговор на другую тему, пока она в своих размышлениях снова не свернула на депрессивный путь. – А то и от Жойс почему-то о твоих мелких тоже не слышал.

– Брат и сестра, близнецы по семнадцать лет, – пожимает плечами Камила. – Чего рассказывать? Живут на окраине, считай, в самом пригороде. Чем занимаются, после смерти родителей не хочу даже вспоминать, не то что рассказывать…

– А что с твоими родителями случилось?

– Коротышка, не спрашивай! Сказала же, не хочу говорить! Не принимай на свой счёт, – извиняющимся тоном добавляет она. – Просто для меня очень болезненная тема… А мне на сегодня хватит и адреналина, и бурных эмоций. Кстати, знаешь, боюсь вякнуть вслух, но Кайшета вон на экране… – Камила тычет пальцем в точку на графике, прерывистой линией бегущем справа налево.

И в этот момент раздаётся громкий звонок от входа в приёмный покой. А висящий на стене экран показывает Анну, размахивающую обеими руками в сторону камеры и почти что пританцовывающую под дверями от нетерпения.

– Потом договорим, – быстро выпаливает Карвальо и вручную разблокирует замок.

– Привет всем ещё раз! – жизнерадостно выдаёт Хаас, возникая на пороге. – Я с этими двумя закончила, все документы подписали! Теперь тебя можно освобождать, – неуместно весело улыбается она.

Видимо, её появление совпадает по времени с приходом какой-то команды от юстиции на компьютер Камилы. Потому что в тот же момент зажимы реанимационной капсулы щёлкают в воздухе, словно зубами, и повторно распадаются на половинки.

– О, ты теперь свободен, – отстранённо констатирует Камила, усаживаясь за комп, – по-взрослому. Команда есть… подтверждение им отправила…

– Я, честно говоря, за этим и шла. – Убавляет оптимизм из голоса Анна. Видимо, проникаясь общей эмоциональной атмосферой. – Я не знала, что тебя уже освободили, – она вежливо косится на Карвальо, но та игнорирует взгляд маленькой блондинки, занимаясь своими делами. – Что сейчас дальше делать будешь?

– Поговорю с тобой и отправлюсь к Моше.

– Хорошо, давай поговорим. – Анна кивает и уже открыто спрашивает в затылок Камилы. – Ничего, если мы с Алексом здесь пообщаемся? Мы не будем вам мешать? Или лучше будет выйти?

– Ему отсюда ещё рано выходить, – не оборачиваясь, сообщает наша модельная доктор. – Коротышка, никуда ты сейчас не пойдёшь, ни к какому Моше. Ты в сортире закончил всё, что в течение получаса предварительно планировал?

– Да. Могла бы и нормально спросить. Не на Всеобщем.

– У-тю-тю, какие мы нежные, – фыркает Карвальо. – Я не поняла, у тебя что, и на эту глисту белобрысую деликатные гормональные планы? Чего ты при ней растопыриваешься, как фазан на току?

– Дура! – вырывается у меня против воли. – Просто неудобно про такое говорить при ребёнке!

– Ты не теряешь ничего в любом случае. Если у тебя нет в её адрес этих самых интересных планов, то я ничего вам и не испорчу. – Зачем-то откровенно издевается Камила. – А если они у тебя всё же есть, я о намерениях сейчас, то гадить в будущем тебе так и так в её присутствии придётся. Пусть привыкает, что и ты в туалет можешь пойти.

– Вот ты стерва! Да ты просто издеваешься сейчас! Зачем?!

– Должны же у меня быть какие-то личные мелкие радости в жизни, – равнодушно пожимает плечами наша капитан. – Коротышка, марш в капсулу и пристегни к себе те присоски, что выше пояса. Будем заново тесты делать. А то ты что-то слишком рано засобирался… – Завершает она уже на Всеобщем. – У Жойс регистрируются кое-какие функции. – Добавляет она совсем другим тоном. – Сейчас буду запускать кое-какую терапию, стабилизировать пытаться. Не хочу оставаться здесь одна.

– Боишься? – с запозданием доходит до меня.

– Да. Боюсь. А ещё ты куда-то намылился. И хочешь меня оставить одну.

– Я в твоём полном распоряжении, – моментально залезаю обратно в капсулу и выполняю предписанные манипуляции с присосками выше пояса. – А вообще, конечно, странно. Боевая хирург Карвальо, которая сшила и собрала заново столько народу…

– ЗАТКНИСЬ. То был другой народ, не Жойс… Можешь пока поговорить со своей белобрысой. Я наушники надену и громко их включу. Скажи ей, защита и звукоизоляция сейчас на всём медсекторе. Может с тобой разговаривать, не опасаясь, что кто-то услышит.

Камила и в самом деле тут же извлекает из рабочего стола пару огромных наушников и водружает их себе на голову.

– Ты о чём-то спросить хотел? – Проявляет догадливость Анна.

– Да, хотел.

Какое-то время мнусь, не зная, с какой стороны подступиться. Я уже успел обдумать текущую ситуацию и разговор с юной звездой юстиции в качестве первого шага напрашивается сам собой.

Решаю идти в лоб:

– Мы можем что-то предпринять, чтобы выяснить: кто на меня изначально охотился в моём номере? Какие меры могут быть предприняты, чтобы это не повторилось? И кто будет отвечать за смерть Жойс? У меня не так много точек опоры; и перед тем, как идти куда-то ещё, хотел вначале спросить тебя.

– Я хотела тебе предложить нашу защиту. – Уверенно отвечает Анна. – На твой вопрос: отсюда нам, муниципалам, не видно. Понятно только, что это тоже какие-то федералы. Тело в номере, материалы дела, вещдоки изымаются сейчас галопом по одной непростой процедуре. Я, если честно, по поручению отца наоборот тебя хотела расспросить: что вы за семья? Чем и где вы так в Столице могли наследить, чтобы за тобой полноценную охоту организовали? – она закусывает нижнюю губу на пару секунд. – Знаешь, я же и сама учусь в этом заведении. И здесь то преподаватели расскажут что-нибудь «интересное» из собственной практики, то старший курс с каких-нибудь отработок колониальных вернётся… Ситуации бывают самые разнообразные, но общая тенденция вот: работа по несовершеннолетнему даже в колониях, где у них и гражданских прав толком нет, не просто большое исключение. Это Чрезвычайное Происшествие. О котором, если оно становится известным, потом приходится заполнять достаточно большое количество неприятных документов.

– Если не секрет, откуда ты в курсе таких подробностей?

– Да какой там секрет… мы ж юристы. Очень часто хвосты некоторых интересных форм докладов тянутся из колоний сюда, в муниципалитет. А нам потом приходится этим заниматься.

– Получается, я через тебя никак не смогу выяснить, откуда дует ветер?

– Даже через моего отца никак не сможешь, – уверенно качает головой Анна. – Алекс, я очень дорожу тобой как другом, но я была бы плохим юристом, если бы не предупреждала сразу о пределах наших возможностей. Мы, я сейчас о Клане в целом, всегда говорим своим клиентам: это мы можем наверняка. Или – здесь вероятность процентов семьдесят, но вы можете не опасаться. Потому что именно ваш кейс не имеет внутрисистемных противоречий. Или – а здесь мы ничего не сможем сделать, по таким-то и таким-то причинам. – Она фокусирует взгляд на мне и делает вывод. – Вот в твоём нынешнем случае, определить источник угрозы с нашей стороны не представляется возможным. – Анна предостерегающе поднимает ладонь, не давая мне её перебить. – Поэтому я вполне официально делаю тебе следующее предложение. Понятия не имею, что у тебя были за планы, но давай ты от них полностью откажешься? Разорвешь все имеющиеся контракты на федеральном уровне, если вдруг у тебя есть незакрытые на кафедре? И установишь любого плана официальные отношения с Хаас?

– Звучит, как отдача себя в твоё рабство, – фыркаю, поскольку в голове возникает сразу несколько разноплановых мыслей.

– Дурак, что ли?! – Изумляется Анна. – Я же не договор с односторонними обязательствами предлагаю! Отец может тебя усыновить, как вариант… например, на время. Либо мы можем установить с тобой родственные отношения, тут есть три варианта. – В этом месте наша маленькая блондинка отчего-то краснеет до состояния бордовой свеклы и торопливо добавляет. – Не подумай в сторону брака! Первый вариант – как брат и сестра. Второй вариант– как опека одного над другим, без разницы, кто кого.

– Третий вариант – всё-таки брак? – Глядя на её смущённая лицо, не могу удержаться от смеха.

– Есть вариант помолвки, без обязательного брачного контракта впоследствии, но с установлением опеки моего отца над тобой. – Анна быстро справляется со смущением, хотя в первую секунду от её красного лица можно прикуривать. – Вариантов может быть масса, вот их принципиальная суть: ты официально объявляешь о брошенных якорях в муниципалитете. И так же официально входишь в Клан. Соответственно, любое кривое слово против тебя, особенно в условиях действия нынешнего Меморандума, является агрессией против всех Хаас. А мы умеем защищаться на своей территории.

– Спасибо за предложение, – говорю как можно более серьёзно. – Это действительно классный вариант, но я буду держать его как запасной. Пока.

– Почему? – моментально вцепляется в последнее слово Анна.

– Я же не один пострадал, – пожимаю плечами, указывая взглядом в сторону капсулы Жойс. – Хреновым я был бы мужиком, если бы после этого всего спрятался за твою спину. Забыв о святом правиле отомстить за девушку.

– Я так и думала, что ты именно это ответишь. – Съеживается блондинка. – Но и не предложить тебе самого рационального выхода, с моей точки зрения, я тоже не могла. Ладно, пусть будет запасной вариант…

– Хаас, а ты серьёзно сейчас говорила про брата и сестру? – осторожно спрашиваю после некоторой паузы. – Зачем это тебе, или вам? В чём моя выгода – понятно. А вам на кой этот геморрой?

– Говорила более чем серьёзно, – она поднимает взгляд и переводит его с кончиков своих ботинок на мою переносицу. – Отец сказал, что лучше такой близкий друг или брат, как ты. Чем мои тараканы в голове – и вообще никакого мужчины рядом. Он говорит, ты очень патриархален в некоторых вопросах и с тобой он без опасений оставил бы меня почти в любой ситуации.

– Странно слышать, – признаюсь. – Всё-таки мы с тобой не кровные родственники, да и не одного пола.

– Да ну, ты же порядочный, – как о чем-то несущественным, отмахивается Анна. – Отец говорит, с тобой всяких глупостей в мой адрес можно не опасаться.

– Какое трогательное доверие к моим душевным качествам, – не считаю нужным скрывать иронию.

– Батя так и сказал: если повесить на тебя чувство ответственности, это убьёт в тебе любое деликатное поползновение в адрес моих форм не самой первой привлекательности, – хмыкает Хаас, что-то припоминая.

– Ничего себе, у вас разговоры…

– Мы же юристы, – слегка удивляется девочка. – Мы должны реально смотреть на вещи, а не пичкать самих себя иллюзиями. Внешность – не самая сильная моя сторона, и я это знаю. Когда настанет пора искать реального мужа, я буду в гораздо большей безопасности, понимая, что я не красавица. И что жениться на мне по любви можно только из каких-то других соображений, не из сексуальных, – без тени юмора поясняет Анна.

Видимо, Камила всё это время что-то хитрит со своими наушниками. У меня и до этого момента было подозрение, что она всё слышит: во-первых, я не ощущаю никакой музыки с её стороны, хотя и должен.

А во вторых, именно в этом месте она хрюкает и давится какой-то конфетой, которую жуёт между делом.

Через секунду мои подозрения подтверждаются, поскольку Карвальо говорит, не оборачиваясь:

– Коротышка, ты же не поверишь в этот чёс? Ссыкуха, похоже, без ума от тебя и из своего папаши вьёт веревки. А их мамаша может считать, что ты никуда не денешься, попав к ним на контракт однажды.

Глава 13

– Камила, иди в задницу!

Карвальо в ответ раздражается гомерическим хохотом и добавляет:

– Коротышка, я серьёзно. Мы с тобой не чужие люди и я не планирую допускать того, о чём потом могу пожалеть.

– Карвальо, не х#ей. То, что мы с тобой не чужие друг другу, не даёт тебе прав в отношении меня с точки зрения рабовладения.

– Даёт, Коротышка, ещё как даёт, – наиграно вздыхает Камила. – Мы в армии. У тебя хоть и достаточно хитрожопый статус без особых обязательств в дисциплинарном плане, но возможностей капитана-врача в отношении такого невеликого персонажа, как ты, ты явно недооцениваешь. Особенно если это – твоя лечащая врач, в силу твоего анамнеза знающая даже количество фолликул у тебя на гениталиях.

– Карвальо, давай не будем ссориться на ровном месте?! Ты сейчас похожа на больную извращенку!..

– Гы-ы, страшно? – продолжает ржать Камила. – Ладно, не ссы. Я адекватная. Развлекаюсь… Но ты же не будешь спорить, что весь предыдущий бред в исполнении этой ссыкухи выглядит полным чёсом?

– Если бы не видел откалиброванные чипом эмоции, то да. – Соглашаюсь хмуро. – А так, как ни смешно, но сейчас именно тот случай, когда она искренне верит в то, что говорит. Что, конечно же, не исключает совсем другой позиции у её родни, как ты намекала. В потенциале. Хотя-я-я, батя там тоже адекватный.

– Коротышка, ты что, искренне веришь в адекватных аристократов?! – сейчас Камила уже не шутит, а говорит вполне серьезно.

– Будешь смеяться: нет, не верю. Но это – то единственное исключение, которое полностью подтверждает правило. Камила, я был с ними вместе на клановой Ассамблее, где они представляли мои интересы! Поверь, я у них на побегушках или в роли раба с прислугой – это как в той старой книге. «Для Атоса это будет слишком много, а для графа Де ля Фер – слишком мало». Говори это кто другой на её месте, я ещё миллион раз подумал бы, что ответить. Но в данном случае всё сказанное – чистая монета. Иногда банан – это просто банан. И не называй её ссыкухой при мне, пожалуйста. Тут реально их попытка протянуть руку помощи.

Карвальо глумливо хихикает и запускает в рот ещё одну конфету.

– Другое дело, что я не собираюсь принимать ни одного из прозвучавших предложений, – продолжаю, – по крайней мере, на данном историческом этапе. По целому ряду причин.

– Слава яйцам, – нейтрально кивает наша доктор. – Больше не лезу в ваш содержательный диалог.

– Стесняюсь спросить, а что бы ты сделала в противном случае? – мне и правда интересно, потому что эмоциональная гамма Карвальо до конца неясна.

– Пф-ф-ф, Коротышка! Тут просто, как у кролика морковка. Ввела бы тебе сейчас в медицинскую карту подозрение на психиатрию, пока без точного диагноза – и поверь. У армии хватило бы технических возможностей закрепить тебя такими фиксаторами, да в той капсуле, где скажу, что даже прокаченная физуха тебе не помогла бы.

– Ты что, правда могла бы так поступить со мной?! – я ошарашен и обескуражен.

– Вот ты тормоз занудный… – вздыхает Карвальо, не отвечая прямо на вопрос.

– Камила, мне сейчас, чтобы не терять времени, очень нужно сбегать к Моше. Я могу? Тебя не подставлю? – меняю неприятную тему, тем более что бежать действительно пора.

– Вообще-то, после овода, даже по касательной, тебе полагается валяться в реанимации, – неуверенно в предполагает она.

– Я не контролирую ситуацию, – деликатно напоминаю ей тонкости сложившейся обстановки.

Надеюсь, она ещё способна понимает намёки, потому что врачи в силу специфики мышления могут быть очень далеки от операционного анализа.

– Я хочу сходить и попытаться договориться… – многозначительно двигаю бровями.

– СТОП! Не продолжай, поняла… В принципе, по-твоему текущему состоянию противопоказаний к прогулке я не вижу, – продолжает она уже на Всеобщем. – Но чтобы я не разыскивала тебя с психиатрами по территории, даю тебе ровно сорок пять минут. По истечении которых чтобы был обратно в капсуле. Я боюсь вкрутить Жойс терапию одна.

– Камила, не хочу командовать, но у Жойс сейчас, насколько чувствую, идёт попытка стабилизации за счёт внутренних резервов.

– Ты серьёзно?

– Да. Я ханьской искрой чувствую. Чоу говорит, у меня второй уровень.

Карвальо мгновенно подбирается:

– А на самом деле какой?

– Смотря в чём. У меня чуть другая школа, не такая, как у Чоу. Она чистый медик, упор на лечилки. Я – упор на физвоспитание и сенсор. Я искру меряю по трём уровням. Как сенсор, если в её классификации, я тяну на четвёртый-пятый уровень. – На самом деле больше, но тут есть условия; да и Камила всё равно не поймёт разницы. – Расстояния близкое, плюс у меня с Жойс личная связь же.

– Это влияет?

– Да, эмоции усиливают. В общем, предлагаю её пока не трогать с твоей терапией. Если у тебя нет твёрдой уверенности в эффективности именно твоего протокола лечения.

– Какой там в одном месте протокол, – Вздыхает Карвальо. – По протоколу, её уже закапывать надо.

– Ну видишь… Пожалуйста, повремени со своей терапией. Не сбивай её внутренние настройки.

– Как долго?

– У меня за четверть часа устаканилось. У неё надо умножать в несколько раз. – Затем добавляю на Всеобщем. – Понял, исполняю. Возьму ещё одну форму из стопки?

Камила молча машет рукой в направлении двери.

_________

Анна, явно тоже имеющая какие-то женские предчувствия и нахохлившаяся подобно скворцу, настороженно молчит всё то время, что мы разговариваем.

Мысленно благодарю всех богов, что у Хаас родной язык – не Portuguese. С нашей капитана сталось бы рубануть в лоб правду-матку даже в этом случае, упомянув и батюшку, и матушку, и прочих предков Анны. Причём, не факт, что всё сказанное оказалось бы правдой. Камиле бы хватило и того, что она искренне посчитала бы за таковую.

Анна, разумеется, выходит вместе со мной, поскольку направляется сейчас по делам Ассамблеи: упускать моментов отжать что-нибудь ненужное у федералов никто не планирует.

– А чем, ты думаешь, тебе поможет израильтянин?! – по дороге в следующий сектор интересуется, не врубаясь в мои планы, Хаас.

– Какая у меня сейчас самая большая проблема? С твоей точки зрения?

– В ретроспективе? Или в перспективе? – абсолютно логично и мгновенно парирует маленькая гений. – Уточняю потому, что на своём уровне вижу ровно две эти проблемы. Они обе большие, значимые, но лежат в разных направлениях. Одна в прошлом потому что, а вторая – в будущем.

– Ты умная, – киваю на ходу. – Всегда говорил. Ну, давай о перспективе. Чего прошлое зазря колупать, всё равно не исправишь.

– Твоя главная проблема в перспективе исходит из отсутствия у нас достоверной информации по последнему эпизоду, – без паузы отвечает она. – Мы не понимаем источников применения этого овода против тебя и твоей девушки. Причём, был ведь и первый эпизод. Получается, ты стоишь в свете прожектора и понятия не имеешь, сколько вокруг стрелков и как они близко.

– М-да уж. Неприятное ощущение, – впечатляюсь образностью её аналогии.

– А зачем тебе Фельзенштейн? – простецки и наивно спрашивает она. – Просто любопытно. Ну чем он может помочь, даже теоретически?

– Ну, как чем… Он привык надеяться только на себя, оттого давно подвесил тройку или четвёрку маленьких вертолётиков над территорией.

– А-а-а, я думала, у него только эти здоровые машины, транспортёры. – Удивляется Анна, перепрыгивая через измазанную краской плитку под ногами. – На которых мы с тобой к твоим собакам летали.

– Нет. Не только здоровые. Он того не афиширует, как и вся их страна, насколько я понял… но у них эта техника практически универсальна, для всех видов задач. На этих мелких штуках, – указываю в сторону ангара Моше, над которым и сейчас барражирует какой-то аппаратик, – камеры очень неплохого разрешения, совсем как в Корпусе на полигоне. А главное – они пишут картинку в режиме двадцать четыре на семь. Моше говорит, что от паранойи ещё никто не умер. А вот наоборот – сколько угодно.

– Ну и предусмотрительность.

– Он на второй или третий день в лоб заявил в штабе: у вас тут такое творится, что я, говорит, лучше подстрахуюсь. Вы тут друг друга валите, что уж говорить об иностранце, который может просто случайно попасться вашим под руку. Тем более, говорит, у вашего заказчика в штабе сухопутных войск тоже нет единого мнение касательно представленной Израилем линейки техники и её перспектив.