Текст книги "Алекс и Алекс 5 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

В руках блондина появляется универсальная фляга, из которой он делает два длинных и глубоких глотка.

После чего морщится, наклоняется вперёд и какое-то время жмурится, шумно вдыхая воздух.

– Дай и мне, – блондин, не дожидаясь, берёт ёмкость из рук товарища.

_________

Несмотря на все предварительные опасения, задуманное проходит, как по маслу.

Какое-то время, потраченное на достаточно нервное общение, плюс несколько транзакций – и я закрываю все долги перед муниципальными фискалами (будь они прокляты) плюс перечисляю Чоу весь остаток за Жойс.

Если делать, как предлагала она, то есть дожидаться результата, это намертво привяжет меня к этому месту.

А у меня есть целый ряд других планов, плюс обязательства перед куратором. Вполне может быть, что я физически не смогу контролировать или осуществлять платежи, когда Жойс станет лучше.

Фельзенштейн почему-то отказывается от гонорара за оказанную им неоценимую услугу, хотя я искренне хотел отблагодарить и его.

На мои вопросы о неуместной щепетильности, он коротко бросает:

– Дурак.

И больше не отвечает, молча собирая какие-то коробки в углу своего ангара.

Некстати (или наоборот – кстати, это как посмотреть) вспоминается тактика Жойс: когда у неё нет возможности всучит деньги, она делает приятные и недешёвые в массе своей подарки.

Точно. Надо будет спросить Чоу, что ему подарить. Она точно должна знать.

Подхожу сзади, хлопаю его по плечу и говорю:

– Спасибо.

Жмём друг другу руки, после чего меня догоняет его вопрос уже в самых дверях:

– Эй, а что с твоей техникой подвешенной делать?

– Упс. – Застываю с поднятой ногой. – А какие есть варианты?

_________

Эвандро был несказанно удивлён, когда тот самый белый перезвонил через какое-то время и попросил принять технику обратно.

Пацан, кажется, куда-то торопился, потому что даже слова в первый момент вставить не дал.

После короткого уточнения деталей, его летающая этажерка приволокла почти всё, что он брал, обратно.

– Если это какая-то подстава, то донельзя замудреная, – сказал Ло сам себе, при помощи пары ассистентов споро отсоединяя крепления от аппарата. – Хм… и что, его теперь снова на баланс ставить? Второй раз точно никто не купит.

Своих денег белый сожитель Кайшеты обратно не попросил.

Глава 25

– Не круто ли – все сто процентов суммы наличными? – Оптовый покупатель из другого муниципалитета нечитаемо, как ему казалось, глядел на невысокого пацана. – Может, всё же согласимся на банковский платёж? Хотя бы частично?

Если та сторона согласится, то и об отсрочке платежа можно будет поднять вопрос… Тема накатанная.

– А вы уверены, что пересматривать условия сделки задним числом, после заключения договора, это хороший тон? – вопросом на вопрос ответил парень.

Что было интересно, за спиной у него на полном серьёзе стояла то ли младшая сестра, то ли несовершеннолетняя подруга. В общем, продающая сторона напоминала скорее детский сад, чем серьезных партнеров.

Впрочем, передаваемый детским садом товар был не единожды проверен и вопросов не вызывал. Таможенная очистка, что интересно, вроде как тоже сделана по всем правилам, но тут не проверишь: этот муниципалитет сейчас на особом положении. Снаружи не вычислить.

Это, по большому счёту, и явилось основной причиной согласия на сделку.

– Ну-у-у, так у нас и договор устный, – словно задумываясь, пожал плечами покупатель.

После чего оглянулся на сопровождавших, вопросительно поднимая бровь и в самом деле что-то прикидывая.

– Вы не усматриваете разницы между подписанным документом и предварительным разговором? – вовремя подал сзади голос кое-кто из родственников.

– Знаете, там, где я учусь, говорят: пересматривать уже заключенные договора задним числом – это что обсуждать будущую войну. – Одетый в форму типа военной пацан как будто не смутился. – Мне неважно, устная ли была договорённость между нами, либо заверенная по всем правилам. Мы говорили, вы соглашались. – Почему-то он абсолютно не напрягся. – Мы спросили, вы согласились. Вы же не думаете, что наши логисты работают бесплатно? Или мы все просто поговорить сюда ехали? Хотите – иначе поговорим?

Тон продавца слегка изменился.

У покупателя мелькнула мысль, что за ситуацией сейчас стоит больше, чем ему кажется.

Опять же, в противовес осторожности, заблаговременно выставленные в паре ключевых мест наблюдатели никакой лишней активности вокруг не зафиксировали. Стало быть, никакой кавалерии себе в подмогу пацан ожидать не мог.

– Я бы всё же поговорил о какой-то скидке, – будто бы мягко, но достаточно безапелляционно продолжил покупатель.

Он только что решил рискнуть. В опасность двух подростков не давал поверить банальный расчёт (водители и кое-кто из логистического сопровождения – не в счёт).

Вместо ответа своего спутника, стоящая позади пацана девчонка молча, демонстративно пожала плечами. И через секунду на каждой из её ладоней красовался шар перегретой плазмы.

– Пересматривать договорённости задним числом значит обсуждать будущую войну, – повторился парень, отзеркаливая нарочито мягкий тон покупателя и повторяя его же снисходительную улыбку.

Пигалица из-за его спины подошла поближе. Шары плазмы с её рук никуда не делись.

– Хотите, могу назвать свою фамилию, – словно скучая, предложила она. – Но предупреждаю сразу: если рассчитаетесь без дальнейшей болтовни, я сейчас даже не буду насчитывать вам один процент сверху за моё беспокойство. Это если мы, как договаривались, работаем анонимно.

– А если нет? – второго покупателя словно чёрт под руку толкнул.

– Если я вам сейчас скажу, как меня зовут, то не обижайтесь… – в голосе малолетки явно прозвучало что-то ещё. – Один процент будет только для затравки разговора. Верьте мне.

С этими словами малолетка запулила шар с левой руки за спины покупателям.

Полыхнуло знатно. Плюс волна горячего воздуха прошлась по волосам, словно жар из открытой двери сауны.

Пока достаточно немолодые мужчины рефлекторно оглядывались назад и поворачивались обратно, девчонка зажгла ещё один шар на ладони, вместо отработавшего первого.

Что продавец окажется одарённым либо из семьи одарённых, старший покупатель явно не рассчитывал.

Когда девка активировала свою искру, он чуть-чуть замешкался от неожиданности, не зная, какое решение принять.

– Ладно, раз вы колеблетесь, то ещё один намёк сделаю, – словно снисходительно, тряхнула в воздухе волосами она. – На мне сейчас боевой концентратор. Так что вас, вместе с вашими колымагами, – она указала взглядом на два достаточно солидных контейнеровоза, – сожгу не по одному разу.

– А неприятностей с законом мы не боимся? – подал голос из-за спины брат покупателя, кажется, адекватно ситуацию не оценивавший.

– Тут понимаете какое дело… вообще-то, они и есть закон в нашем агломерации, – абсолютно серьёзно проговорил парень.

_________

Там же, через пятнадцать минут.

– Слушай, какая тебе вожжа под хвост попала?! – Старший брат, отреагировав на поступившее сообщение, сейчас растерянно демонстрировал экран собственного комма младшему.

На экране загорелось официальное предупреждение сразу от трёх департаментов местного самоуправления.

– Быстро валим отсюда! – моментально сориентировался младший. – Это именно что предупреждение! Похоже, они с девкой и в самом деле не из самой простой семьи. Надо просто за три часа отсюда уехать, пока оно в законную силу не вступило…

_________

– Слушай, я тебя во всём поддержу. Но сориентируй меня, пожалуйста? Сколько ещё подобных сделок ты собираешься проворачивать? – Хаас качает в воздухе ногой на моём стуле и абсолютно безразличным взглядом наблюдает, как я раскладываю пачки наличных по кровати.

– А какая разница? – задаю встречный вопрос ей. – Ты же сейчас всё равно можешь в городе творить всё, что угодно. Мы никого не щемим, чужого не берём. На чужие караваи рта не раскрываем, хотя и могли бы попытаться… В чём вообще проблема?

– Неприятно это всё, – чуть подумав и нахмурившись, отвечает Анна. – Понимаешь, не могу объяснить словами. Но такие ощущения, как в говне искупалась.

От неожиданности начинаю непристойно ржать:

– Ты и такие слова знаешь?

– Ну так это твоё выражение, – она индифферентно пожимает плечами. – С кем поведёшься…

Маленькая блондинка вздыхает, поворачивается к кофеварке и втыкает кнопку запуска. После этого разворачивается обратно и усаживается на стуле по-турецки:

– Ну а всё-таки?.. Я вопрос задала.

– Это была последняя партия, – вздыхаю. – На опте с этого момента ставим крест, потому что возобновлением поставок товара в обозримом будущем и не пахнет.

– Что так? – Якобы участливо, а на самом деле ехидно, веселится Хаас.

Которой явно понравился мой ответ.

– Всё просто. Жойс в коме. Без неё туда ехать не хочу, хотя возможно и придётся… Мне этот бизнес и самому не нравился с самого начала. Но она, во-первых, к моменту нашего с ней разговора всё наладила. Во-вторых, заявила, что есть куча бизнесов, построенных на контрабанде. Вроде как и по двести лет возрастом темы есть. – Красноречиво изображаю мимикой недосказанное. – Ну и, у неё были кое-какие последние желания, так что…

К сожалению, перспективы пока не ясны.

Градус веры в лучший исход внутри себя я поддерживаю без снижения, даже Алекс вон удивляется. Но это никак не отменяет моей аккуратности в исполнении её просьб. Изложенных в бумаге нотариуса.

– А зачем тогда всем этим занимаешься? – Анна указывает глазами по очереди вначале на деньги на кровати, затем – на большие сумки в углу, внутри которых находятся образцы товара общим весом в несколько десятков килограммов.

– Обещал ей помочь кое-каким людям. – Не хочу сейчас пояснять тонкостей… – Для этого нужно было конвертировать товар в деньги. У Жойс были обязательства, в том числе морального плана.

– Так это им деньги и предназначены?! – моментально ухватывает суть наша будущая звезда юриспруденции.

– Ну да. У меня на карте вон, баковские роялти ещё не все потрачены. Мне столько не надо…

– Слушай, а ты турнира что, вообще не боишься? – Хаас резко меняет и тему, и тон.

После чего спрыгивает со стула, подходит ко мне и зачем-то кладет свой подбородок сзади на моё плечо.

– Куратор помог с подготовкой. Где-то достал записи тренировок и предыдущих боёв фаворитов турнира.

– И что это тебе даёт? – в голосе Анны слышится явное сомнение.

– Так я в тренажёре, – многозначительно указываю пальцем себе на висок, – прокрутил наиболее вероятные сценарии. Так что, ответ нет. Не боюсь.

– Слушай, а ты точно учитываешь все последствия? – она снимает подбородок с моего плеча и принимается ходить по комнате. – Ты понимаешь, что ты там будешь абсолютно один, среди моря ненависти? Я сейчас и про сам турнир, и про вариант, если ты хотя бы до полуфинала доходишь. Там даже одарённому было бы непросто! Поверь, я знаю, о чём говорю! А ты ещё и не клановый… Это очень серьёзное давление на психику в твоём случае, – раздельно, почти по слогам, выговаривает Анна последнюю фразу. – Твой куратор тебе либо не сказал, либо не счёл важным.

– А сейчас мы с тобой в Корпусе буквально купаемся в почитании? – смеюсь в ответ. – И мне тут с первого дня просто розами путь выстилали?

– Ну-у-у, лично у меня есть кое-какие точки опоры. – Неуверенно бормочет Хаас, моментально сдуваясь.

Не буду ей сейчас напоминать, где она ночлег ищет после каждого такого общения с этими «точками опоры».

Потому что, вижу по ней, и сегодня ночевать она навострилась на моём балконе.

В противном случае, пакет с бельём с собой бы не волокла сюда.

_________

Когда Единичка предупредил о том, что деньги поступят в полном объёме, Чоу вначале не поверила.

Не то чтобы она пристально следила за ним всё время. Просто исчезновение достаточно крупной (даже по её меркам) партии товара, обязательства за который повисли на Единичке, в понимании китаянки делали в ближайшее время оплату от пацана ей невозможной.

Разумеется, если совсем честно, она не собиралась тормозить реабилитацию его (и Камилы) подруги даже при отсутствии денег. Хотя бы и потому, что необходимые препараты уже поступили (и хорошие отношения с доктором Карвальо тоже чего-то стоили).

Кроме того, альма-матер китаянки была не на шутку заинтересована итогом применения полученной контркультуры в данном случае: «Запас большим не бывает».

Опыт успешных решений лаборатории – это всегда опыт успешных решений. Иногда он стоит много дороже денег.

А самое смешное, что деньги от пацана действительно поступили.

Чоу вначале не поверила.

Затем бросила всё и проверила платёж ещё раз.

Отправитель был мутным. Несмотря на это, деньги пришли вполне реальные.

Из природного упрямства, она билась ещё полчаса, но так и не смогла деанонимизировать отправителя.

Глава 26

– Алекс, а вы не хотите написать статью? – Бак, которому, как обычно, не спится с утра, до неприличия оживлён.

Даже руки отчего-то потирает, чего за ним обычно не водится. Как правило, он демонстрирует холодную вежливость; максимум – сдержанный интерес, но это если его совсем чем-то особенным зацепить.

Когда он сегодня утром, по своей обычной дурацкой привычке, со своей стороны принудительно активировал мой комм в режиме двусторонней связи, из ванной, как назло, к себе на балкон шагала мокрая Хаас. В тапочках и с голой жопой.

Чёрт его знает, что Бак подумал по этому поводу…

Так-то, майка на ней была. Но не уставная, а какая-то галантерейная, женская; не знаю правильного слова. Анна говорила название, но я не запомнил.

Доставала эта майка по длине ей ровно до талии, а больше на нашей звезде юриспруденции ничего и не было.

Я б и внимания на это не обратил, как обычно. Но Бак отчего-то выпучил глаза, указывая мне за спину, всхрапнул и многозначительно поинтересовался – всё ли у меня по плану и порядке.

А когда я ответил, что она вообще последнее время именно так и повадилась ходить (порой даже без майки), он многозначительно покивал. Как будто что-то недоступное моему пониманию имел ввиду.

И не скажешь ведь про чип и Алекса. Я-то вижу, что никаких личных и особенных планов в мой адрес у начинающей юристки нет. Но если не упоминать про мои незадекларированные возможности, относящиеся к чипу, то такое утверждение будет голословным.

Бак, ещё какое-то время пофыркав, позвал меня на кафедру, для разговора в рамках чего-то там по турниру.

Ну я оделся и прибежал.

– Честно говоря, не замечал за собой публицистического таланта, – осторожно отвечаю в ответ на вопрос про статью. – Но вы обычно просто так ничего не спрашиваете. Если вы заговорили об этом, значит, какой-то план у вас есть, – продолжаю думать вслух, Бак это любит. – Просто мне этот план пока не понятен.

– Точно. И публицистический талант вам не понадобится.

На кафедре кроме нас никого нет. Куратор же просто лучится каким-то нездоровым энтузиазмом.

– Вы отличаете научный стиль от художественного? И оба – от научно-популярного? – он останавливается у окна и поворачивается в мою сторону, в руке удерживая чашку с кофе.

Мне почему-то не предлагается. Ну ладно.

– Специально не учил, – пожимаю плечами. – Но с точки зрения стилистики языка, разницу понимаю. Продолжать?

– НЕТ. Вот стиль статьи будет научный; либо, в крайнем случае, научно-популярный. – Развивается Бак, явно что-то придумывая на ходу.

А меня используя как мотиватор для генерации контента.

Прикольно.

– Господин подполковник. Со всем уважением, но какой из меня написатель статей? Я себя, конечно, и люблю, и уважаю. Но давайте смотреть правде в глаза: кто это будет читать? И, самое главное, кому это вообще нужно?

– А давайте сыграем в игру… – отчего-то пускается в шарады подполковник.

Алекс, что интересно, тоже ржёт на заднем плане и ничего не поясняет.

– Когда я вам обычно даю какую-то задачу, кому оно обычно нужно?

– Кафедре. Мне. Не всегда в таком порядке, – добавляю, добросовестно проигрывая в голове историю последних месяцев. – Бывает, что нужно мне. Кафедре же – постольку-поскольку. Последнее время так бывает чаще. – завершаю мысль под его удовлетворённый взгляд.

– Блин, ну какой вы занудный, Алекс! – ошарашивает меня куратор крайне нетипичным для него порывом.

Логическое построение это и вывод, кстати, мне регулярно говорит Жойс.

Говорила…

– Включите мозги! – если б не навязываемая мною самому себе критичность, я бы предположил в Баке сейчас эйфорию.

Интересно, что это его так торкнуло? Ладно, скажем правду. Раз сам нарывается.

– У меня есть единственный по-настоящему близкий мне человек. Этот человек – сержант Кайшета. Она сейчас в коме и неизвестно, выберется ли. Не нулевая вероятность того, что, даже если она выживет, она останется инвалидом достаточно непростого профиля. Я попал по деньгам на миллион с лишним из-за того, что наши с вами коллеги из другого муниципалитета обнесли склады, где хранился подотчётный таможне и подакцизный товар.

– Миллион в какой валюте? – врезается в мою исповедь Бак, широко раскрывая глаза и наконец выныривая из своего эйфорического состояния.

– Нашими. Но эту проблему я решил. Пошлины уплачены, деньги за Жойс в Китай тоже переведены… В общем, у меня сейчас не особо с чувством юмора. Извините.

Можно ещё сказать про квартиру, которую пришлось продать, едва вернув обратно. Но это мелочи на общем фоне.

Есть ещё обязательства перед нанятыми Жойс крестьянскими хозяйствами в колониях, но то не моя информация, и говорить об этом нельзя. Хотя и моя ответственность.

– Это вы извините, – вздыхает Бак и наконец втискивается в свой обычный чопорный настрой. – Я чего-то действительно оторвался от реальности… Да, пока не забыл. Алекс, ваш демарш в Столице привёл к замене пары ключевых лиц на некоторых должностях, по техническим причинам.

Он делает паузу явно для того, чтоб я что-то спросил. Ну ничего себе, что это с ним.

– Святое место долго же не пустует? – уточняю. – Наверняка же поставлены другие люди на такие интересные места?

– Люди поставлены. Но они озабочены ревизией. Их основной фокус сейчас на приёме дел заочно. Ваш вопрос не то что не в первом приоритете, а вообще…

– Извините за настойчивость. Вы бы не могли пояснить более развёрнуто? Ваш тон предполагает, что я на одном уровне с вами там ориентируюсь в раскладах, но это не так.

– М-м-м… Одна южная территория – это перспективный, по разным оценкам, вектор развития, – кивает Бак и начинает пояснять. – Заниматься развитием было логично, когда человек сидел на должности прочно и финансовые потоки контролировал, как свои пальцы.

– Сейчас, когда личности сменились, контроль над финансами ослаб, что ли? – кажется, смутно понимаю, но не до конца.

– Знаете, как оно работает? – снисходительно глядит на меня куратор. – Есть Джон и Джордж. У них с годами сложились отношения. В финансовых операциях – так вообще до автоматизма. Допустим, Джон на каком-то этапе выбывает и его по естественным причинам меняет, ну пусть, племянник. Ваш прогноз: Джордж продолжит выполнение своих обязательств без изменений? Откажется от выполнения вообще? Или какой-то промежуточный вариант?

– Ну-у, пример не до конца корректный, по мне, поскольку надо знать обстановку, – когда вехи очерчены, размышлять становится намного проще. – Судя по моему небольшому опыту, девять раз из десяти будет третий либо второй вариант. Если только описанные вами Джон и Джордж – не члены формализованной структуры типа католической церкви. Где норма кассы с каждого прихода в квартал есть величина, известная за последние несколько сотен лет до сантима. И от замены личностей ежегодный прирост паствы в сельве не меняется. Потому что демографические графики церковью ведутся не в пример официальной статистике.

Бак тихо смеётся, хлопает в ладоши и отвечает:

– Именно. Вот в отличие от вашего весьма иллюстративного примера, там, – он зачем-то тычет пальцем в окно, хотя Столица находится в другом направлении, – всё строится не на демографической ёмкости прихода. И не на объективных экономических константах, типа церковной десятины. В этих департаментах всё базировалось и будет базироваться исключительно на личных отношениях.

– А-а-а… новым людям необходимо будет эти отношения отстроить?

– Или установить свои, – аккуратно кивает Бак. – Но сейчас об отношениях речь вообще не идёт. У новичков отношений не бывает, поскольку отсутствует совместная история. Применительно к вам: активность Правительства в спорных лично с вашей семьёй, упокой Господь их души, направлениях, – Бак быстро и уважительно крестится, – в ближайшие годы будет отсутствовать, как явление в природе. Поскольку новым персоналиям будет не до развития. Они будут порушенный status quo восстанавливать.

– Спасибо за информацию.

– Не за что… Так вот, к нашим делам, – Бак поднимается из кресла, отставляет в сторону пустую чашку (из которой он прихлёбывал всё это время) и запоздало спохватывается:

– Вон кофемашина! Обслужите себя сами, если хотите… Статья нужна в большей степени мне. – И дальше, без перехода. – Если наша общая затея с выходом в финал – не пустышка, и что-то у нас получится, лично я выиграю весьма в том случае, буде смогу заявить: «У нас в Корпусе и на кафедре есть люди, которые без активированной искры проходят все системы защиты того же Квадрата. Кстати, они же и на Турнире отметились».

– А статья причём? Я правда не ухватываю логики. Но напишу всё, что скажете…

– Собственно, статей будет две, – задумчиво смотрит в окно куратор. – В первой вы в произвольной форме опишете ваши рекомендации тому, кто будет тренироваться проходить что-то типа Квадрата на ресурсах организма, без гаврилы майора Стоуна.

– А вторая?

– А во второй вы публично и гласно объявите ключевые пункты своей подготовки к Турниру, – припечатывает Бак, оборачиваясь ко мне и глядя в глаза где-то жёстко.

– Да что там писать? – неподдельно поражаюсь вслух. – «Бери больше, бросай дальше. Пока летит – отдыхай»?.. Просто переложение старого учебника на новые реалии и адаптация к искре. Одним ударом – наповал. Дальняя дистанция – пистолет либо заменители. Средняя дистанция – трость либо ноги, они вполне её заменяют при должном подходе… короткая дистанция – кулак и, как говорит Стоун, «взять на приём».

Бак, не мигая, не сводит с меня взгляда.

– Погодите… вы что, серьёзно?

– Алекс, вы ещё очень молоды и на своём опыте пока просто не видели. – В его интонациях наконец появляются оттенки снисходительности и он становится похож на обычного себя. – То, что основы методики заложены не сегодня, не отменяет их ценности. А статья нужна для того, чтоб, в случае вашей победы, все желающие оспорить её объективность и справедливость могли обратиться к вашим же заявлениям. Кстати, какое вы сделаете заявление в самом конце этой статьи? – он смотрит сейчас тем взглядом, которым экзаменатор обычно сопровождает каверзный вопрос испытуемому.

– Разум сильнее меча, – пожимаю плечами. – Любой может быть победителем, не только одарённые. Вопрос в точности вектора подготовки. Либо – можно ханьскую версию: «Одарённым является каждый. Просто многие не тренируются, оттого умирают обычными людьми, так и не раскрыв потенциал». Там не дословно, но суть эта. У нас многих слов нет в языке.

– Ханьскую версию не надо! – ощутимо напрягается Бак. – От революций воздержимся! Первая формулировка – просто шикарная.

Хм, а ведь он искренне считает, что я буду если не победителем, то, минимум, на пьедестале.

Интересно.

– Если не секрет, а для какого издания эти статьи предназначены?

– Не секрет. Наши министерские журналы. Обычный профильный науч-поп, – ему в голову, кажется, пришла какая-то мысль, отчего он снова веселеет прямо на глазах. – Кстати! У меня вон терминал свободен! Не хотите прямо сейчас набросать тезисы? Кофе себе, кстати, сделайте…

_________

– Господин майор, а что лично вы думаете об этом мероприятии? И что там вообще будет?

– Ну-у, лично я бы без свидетелей сказал, что прикладная ценность небольшая. – Стоун пожимает плечами. – Хотя и не нулевая, нет. Так, типа бывшего открытого чемпионата по бою голыми руками среди спецслужб. Скажем, достаточно узкое и нишевое мероприятие, практическая ценность которого равна…м-м-м… Понимаешь, ну не пошлёт никто никого с голым кулаком или искрой на серьёзную задачу. Это или что-то весьма уникальное и разовое… а в таких случаях и исполнители одноразовые… Либо очень необычное стечение обстоятельств, где героизмом и уникальностью навыков надо компенсировать отсутствие надлежащей подготовки к операции на этапе планирования.

Во время написания статьи по заказу Бака, я столкнулся с рядом концептуальных моментов, в которых мне банально не хватает ума.

У Алекса эти моменты в подготовке либо опыте тоже отсутствовали, поскольку у них весь мир пацифисты.

Не мудрствуя понапрасну, я созвонился со Стоуном и, получив разрешение, явился за советом.

– Так а зачем тогда это вообще всё надо? Зачем нужен чемпионат и турнир, с такими бюджетами и таким антуражем? Если это всё – дутый пузырь? – у меня в голове мозаика что-то теперь вообще не складывается.

– Сразу видно далекого от армии человека, – жизнерадостно ржёт в ответ майор Стоун. – Какой бы пример привести… Что ты знаешь об армии княжества Монако?

– Ровным счетом ничего. Я и о самом княжестве таком не слыхал до сего момента.

– В общем, их армия сто пятнадцать, что ли, человек по штату. Включая пожарный взвод. Он у них тоже к армии относится. А самый первый пункт их устава знаешь какой? «Армия Монако непобедима потому, что никогда не знала поражения», – выражение лица Стоуна излучает позитив и оптимизм.

– Однако, – качаю головой.

Признаться, я не ожидал такой глубины мысли с его стороны, потому перевариваю. Под заливистое веселье Алекса во внутреннем пространстве.

– Ну или давай зайдем с другой стороны, – продолжает экскурс в непонятные мне реалии майор. – Куда ты, вот лично ты, поставишь самый первый свой пост в любой части?

– Судя потому, что вы спросили, вопрос с подвохом. В финансовую часть? Поближе к сейфу с наличными?

– Зачёт, – выдыхает Стоун через долгие полминуты, продолжая всхлипывать от смеха и вытирать слёзы из правого глаза. – Где-то логично, конечно… Хорошо бы. Но нет. Знамя части. – Он назидательно поднимает вверх указательный палец. – И вот теперь ты мне скажи, как череп. Со своей кафедры, какой вывод из этих двух моментов ты сделаешь?

– Получается, в армии символизм имеет еще большее значение, чем в культуре или искусстве? – Вывод напрашивается сам собой, но лично для меня звучит несколько революционно.

– Так точно, – утвердительно кивает Стоун. – Не буду вдаваться в дебри инструментов управления личным составом, с возрастом сам поймёшь роль твоего символизма на эту тему… Скажем, этот турнир и есть прямое продолжение той самой концепции. Насколько я понял поползновения твоего куратора, он как раз и собирается сменить символ на пьедестале. Ну, по крайней мере, об этом всерьез призадумался. До эпизода с тобой, мне неизвестно, чтобы в основную сетку, да по основной программе, в качестве участника заявляли неодарённого.

– Вообще-то, у меня есть ранг ханьской искры, – замечаю осторожно.

– Окей, одаренного в нашей системе ценностей, – чуть корректирует собственную формулировку майор.

– Да мне вообще кажется, что доминанта одарённых в целых муниципалитетах либо министерствах – это вообще ничем не оправданная сегодня попытка передавать элитарность по наследству. – Почему-то со здоровяком-майором на меня накатывает странное ощущение того, что говорить можно всё, что думаешь.

И аналогично можно не думать, что сейчас сказать, а о чём стоит бы умолчать.

– Секрет полишинеля, – опять двигает плечом Стоун, изображая скуку и тривиальность. – К сожалению, пока существует вертикальное строение общества, всегда будут круги, претендующие на элитарность. Как следствие, они же будут претендовать и на передачу по наследству того, о чём ты сказал. В этой связи, наши одарённые ничуть не отличаются от владельцев рабов, описанных в учебниках истории до Спасителя: каждый стремится упрочить своё положение на вершине пищевой цепочки методически и, желательно, законодательно. – Говоря такие вещи, глядит на меня майор весело и с неубиваемым оптимизмом, что чуть не вяжется с содержанием его слов. – Но ты, кажется, о другом шёл говорить?

– Хотел помощи просить. Куратор говорит статью писать о подготовке, а меня смутные сомнения одолели. Помогите, пожалуйста, принципиальную концепцию составить? Так, чтобы в случае выигрыша я на свои заявления потом сослаться мог?

– При этом, попадись твоя статья кому ненужному на глаза сегодня, чтобы никто из заинтересованных по самой методике реально ничего не понял? – вполголоса смеётся Стоун.

– Да.

– Так я ж вообще не в курсе, на что ты там рассчитываешь! – озадаченно выпрямляется он и начинает шарить по карманам в поисках зажигалки.

Прикурив наконец презентованную мной сигару, он что-то прикидывает, затем предлагает:

– А пошли тогда на полигон пробежимся? У меня чуток времени как раз есть.

– Как скажете, – поднимаюсь со всего места. – Хотя и не до конца понимаю, зачем.

– Как говорит опыт, любую дезу надо тщательно мешать с дольками правды. Я о твоём стиле вообще понятия не имею… – глубокие затяжки сигарой не мешают Стоуну шагать быстро.

Я едва за ним поспеваю, хоть на бег переходи.

Глава 27

– Вообще, твоя схема рискованная, конечно, – Стоун продолжает задумчиво затягиваться сигарой, сидя в раскладном дешёвом пластиковом кресле и задумчиво глядя сквозь меня. – Кстати, хороший табак… А с другой стороны, если ты третий сектор с голым телом проходишь, то всё может быть. За вашей позицией, я про кафедру в целом, глядишь, что-то и стоит.

– Помогите тезисы для статьи сформулировать? Сигар занесу вечером, с меня причитается. Вне зависимости от вашей помощи! – быстро поправляюсь. – У меня много.

– Недёшево встанет, – майор вытягивает руку и оценивающе смотрит на тлеющий огонёк.

– А я всё равно не курю. – Пожимаю плечами. – Они от бизнеса моей девушки остались, век бы их не видать… С делами теми вообще планирую завязывать, уже здорово влетел из-за них. Еле распутался в итоге.

– Девушка та, которая в нашей реанимации лежит? – понимающе уточняет Стоун. – Слухами земля полнится, – поясняет он в ответ на мой удивлённый взгляд. – Случай больно уж нерядовой. Ну и, нашу кафедру привлекали для анализа возможных рисков, чтоб устранить прецеденты и дыры на территории: одно дело – боевая сержант. Хотя и то потеря… Другой момент – если кому-то из клановых по голове прилетит… вони не оберёшься на всю армию… – Стоун неловко заминается, поскольку вони уже и так хватает в любых масштабах. – Ладно, извини. Не туда зарулили. Сформулируй мне ещё раз вербально свою тактическую основу? Я тебе откровенно скажу: ты очень неплох. Даже по моим личным меркам, – он выделяет интонацией, – отправь я тебя сейчас в кое-какие места, мне б за тебя не было стыдно. Имею ввиду физическую форму и функциональную пригодность… НО! – он поднимает вверх сигару. – Это ж в реале, а не в лабораторных и дуэльно-полигонных условиях! Ты вообще уверен до конца, что участвовать именно тебе – это стоящая идея?