Текст книги "Алекс и Алекс 5 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Куратор непритворно задумался и замолчал.

Полковник, подождав секунд десять, продублировал свой вопрос:

– Почему именно эта модификация овода? Это же дрова позапрошлого века? Неужели они лезли к нам, на серьёзный объект, подставляясь сразу под такую кучу статей – и им зажали нормальную снарягу?!

– Самое первое, что просится в голову, это надёжность, – не согласился старший преподаватель. – В отличие от прочих комплексов, несмотря на очевидные минусы, у этого есть один непобедимый плюс: он прост, как молоток. Примерно так же безотказен. Из строя не выводится ни при падении, ни при перегреве, ни при переохлаждении. Как и при всех остальных пертурбациях, которые теоретически могли приключиться и с исполнителем, и с прибором на территории нашего заведения. Где одарённых среди учащихся – десять из десяти. И можно нарваться даже на полноценную плазму в исполнении третьего курса.

Полковник видел, что Бак может сказать что-то ещё, оттого требовательно смотрел на товарища.

– Есть ещё момент… – продолжил куратор. – Может, они от себя работают? Что было под рукой, то и взяли? Из неподотчётного?

– Вот я именно на это тебе и хотел намекнуть, – хмуро кивнул начальник. – У меня вообще нет и никогда не было предчувствия. Но именно сейчас оно вопит, как резаное: это чистой воды самодеятельность! Я вчера сразу не понял впопыхах; а сейчас с тобой, вспоминая и интонации, и подстрочник, уверен на все сто! Нифига это не санкционированные действия.

Бак вздохнул:

– Только с правовой точки зрения, в нашей с тобой ситуации это всё равно ничего не меняет. В свете меморандума местного муниципалитета, у всех нас без исключения связаны руки. – Офицер явно имел в виду усреднённых федералов.

– Что, даже не попробуем прикрыть пацана?

– Почему не попробуем? Попробуем… Но мы всё время опаздываем. Клянусь, я ломаю голову, не отрываясь! У меня хороших решений пока не просматривается. А судя по сегодняшнему утреннему пассажу, я шага на три отстаю в анализе от той стороны. – Подполковник стоял спиной, но выражение его лица угадывалось даже с такого ракурса.

– Хреново отдавать команду «огонь», если не распределены сектора и не обозначены ориентиры, – отстранённо согласился заведующий кафедрой.

_________

Разговор двух неустановленных абонентов.

– Доброе утро.

– Добрее бывало…

– Вы узнали меня?

– Ближе к делу. – Немолодой мужчина, шагающий по территории Корпуса, не стал активировать голографический режим, поскольку его собеседник разговаривал втёмную.

– Вы уже в курсе о происшествии в вашем заведении?

– Что стряслось? – идущий явно напрягся.

– Вы ещё не на месте… – понятливо констатировали на том конце. – Как дойдёте до кабинета, в сводке будет происшествие. У меня просьба. На наш труп не обращайте внимания, пусть работает военная прокуратура. Просто спустите на тормозах.

– Бл#дь!..

– Но пострадавшего мальчика, пожалуйста, посетите в этом вашем лазарете срочно. Это же не является отклонением от привычных процедур? Мне нужно знать как можно скорее его клиническую картину и текущее состояние. Больше ничего. Не слишком тяжёлая задача для будущего пенсионера от безопасности?

– А ваших возможностей не хватает? – съязвил уже почти бегущий вприпрыжку человек.

– Медсектор переведён в первый режим, внешние сообщения отрезаны. – Не принял остроты собеседник. – Со своей стороны, обещаю забыть о вас и больше никогда не тревожить…

– Даже если вас будут резать на части! – перебил пожилой.

– Я сам вас наберу через сорок минут.

_________

Анна едва успела.

После разговора с куратором своего товарища, она начала уверенно подозревать: такие грандиозные вещи на территории Корпуса без ведома федералов происходить не могут.

Прямо сейчас, пусть и косвенно, наследница юридического клана получила тому почти материальное подтверждение. И пусть для доказательной базы в суде считанного ею между строк будет недостаточно, так здесь ведь и не суд.

А в свете последних меморандумов муниципальной Ассамблеи, представительнице семьи Хаас никакие разрешения не были нужны для того, чтобы занять ту позицию, которую она сейчас собиралась транслировать.

– Вы не подойдёте к нашему доверителю до тех пор, пока у вас не будет соответствующим образом заверенной бумаги от Ассамблеи кланов. – Чётко и холодно сказала маленькая светловолосая третьекурсница, преграждая штатному безопаснику Корпуса вход в помещение.

– Девочка, ты в своём уме?! – изумился немолодой мужчина, широко раскрывая глаза.

– Не совершайте повторно одну и ту же ошибку. – Невысокая и субтильная блондинка без помпезности и буднично активировала какой-то специальный режим коммуникатора ВАРВАР.

Стоившего больше полугодовой зарплаты стоявшего перед ней уже пожилого офицера.

– Я, Анна Хаас, законный представитель находящегося внутри… наблюдаю попытку нарушения муниципального меморандума от… пытающийся незаконно проникнуть в помещение, где находится недееспособный доверитель клана Хаас, знаком мне лично и является федеральным служащим, чьи полномочия на территории Муниципалитета в настоящее время являются недействительными…

Поживший и немало повидавший, наполовину пенсионер сейчас отлично понимал, что чувствует тигр в клетке.

Девка тупо гнула свою линию, по полной используя преимущества недавно возникшего и временного (будем надеяться) правового коллапса.

Сдаться в такой ситуации было не просто унизительно, а и решительно невозможно.

Мужчина досадливо крякнул и, прикрыв глаза на всякий случай, уверенно сделал шаг вперёд.

Пахнувший в лицо жар, казалось, опалил кончики ресниц и волос.

– С ума сошла?! – шустро отпрыгнул назад мужчина. – Да я тебя щас…!

– Ещё одно ваше движение – и я вызову физзащиту своего клана. – Бестрепетно парировала пигалица. – Будете потом им объяснять и о ваших намерениях, и о федеральных полномочиях, которые недействительны. Без бумаги Ассамблеи к нашему доверителю вы не подойдёте. По крайней мере, пока я в сознании и жива, не подойдёте, – прикинув что-то, добавила девочка. – Тем более что мы сейчас готовим расширение иска о вашей преступной бездеятельности. У юридического представителя Алекса Алекса есть основания полагать предумышленную злонамеренность федерального правительства. Данное довожу до вас официально, как до одного из ответчиков по этому иску. – Она покосилась на видеофиксатор и продолжила. – На всякий случай: лично против вас будет возбуждено сразу два производства. И как против должностного лица, допустившего халатность на вверенной территории; и личный иск, на основании некомпетентности и злонамеренности.

– Твою ж мать… – пожилой мужчина растерянно отошёл в сторону, лихорадочно думая, что бы такое предпринять.

Ни для кого не секрет: когда Столица договаривается с такими вот муниципалами, в качестве жертвенных пешек чаще всего выступают именно федеральные служащие, которыми не жалко пожертвовать.

Например, пенсионеры. Со всех сторон являющиеся отработанным материалом, который повторно не используешь. Ещё и на пенсии экономия.

_________

Там же, через тридцать пять минут.

– Вы выяснили то, что я просил?

– ИДИТЕ ВЫ НА#УЙ СО СВОИМИ ПРОСЬБАМИ!..

_________

Ещё через минуту.

«Данный абонент не может быть вызван иначе как через муниципальную программу связи. Приносим извинения за доставленные неудобства. Федеральные каналы связи в этом секторе временно недоступны. Пожалуйста, обратитесь к своему поставщику услуг»

Глава 3

Когда каталки заруливают в медсектор, двое здоровяков быстрыми и точными движениями перекидывают нас в две стоящие рядом реанимационные капсулы.

Камила мажет нечитаемым взглядом по Жойс и оставляет её капсулу без внимания.

Воткнув в моё тело полтора десятка каких-то иголок, от пяток до макушки, она дальше бросается к монитору и уподобляется весеннему дятлу, выбивая неповторимые трели на клавиатуре.

Я вижу, что благодаря этим иголкам через тонких шланги мне впрыскиваются какие-то растворы, это во-первых. Параллельно, вторая функция – подача телеметрии от моего организма на медицинский компьютер.

– О, грамотная техника, – подает голос Алекс. – Можно сказать, умная.

И я слышу, что он значительно повеселел.

– Не то чтобы прямой антидот, – продолжает он, – но похоже, что ориентировано именно на этот тип инвазии.

Мне неохота расспрашивать его о деталях, потому что я и по общему своему самочувствию чувствую: кризис миновал и печальный исход лично мне уже не страшен.

Камила, видимо, придерживается совсем другого мнения. Глядя на экран, она хмурится всё больше и больше; а выбиваемые ею пассажи становятся отрывистые и длиннее.

– Камила, мой чип говорит мне, что ты впрыснула то, что надо. Вроде бы кризис миновал. Чего у тебя рожа хмурая?

Плюс общения с близкими людьми состоит в том, что можно не выбирать специально слов и формулировок.

– Отгадай с трёх раз? – огрызается она. – Оттого и хмурая, что страшно. Если верить компу, то ты не просто легко соскочил. Считай, отделался чем-то типа лёгкого насморка. Вот разбираюсь, как такое возможно…

– У меня ресурсы чипа несоизмеримы с обычными. Я, пока к тебе ехал, начал введённые добавки вручную нейтрализовывать.

– Не п#зди под руку. – Резко отвечает она. – Если бы это было так просто и зависело от внутренних резервов организма, овод не был бы оводом. Невежество рождает необычайную смелость суждениях. А ты, кажется, даже не санитар. Овод распространяется перневрально и является боевым средством… – следующую минуту она объясняет мне фармакодинамику, фармакокинетику, механику, физику процесса и ещё кучу всякой ненужной теории.

Она уже упоминала раньше, что эта теория не является открытой и доступной информацией в Федерации.

То, что она сообщает, я уже знаю и от Алекса – он посвятил меня за последние пару минут.

Наверное, даже железной доктору Карвальо иногда надо просто высказаться. Сейчас именно такой случай, потому молча слушаю всё, что она говорит.

Отвечая на её вопросы о самочувствии, о количестве её пальцев у меня перед носом и об ощущениях в голове, я деликатно обхожу момент наличия независимого интеллекта в моём чипе. Как и то, что его протоколы лечения могут вообще не иметь аналогов у нас.

На душе пусто, тоскливо и паскудно.

Стараюсь отгонять маячащую на заднем плане депрессию, потому что стоит только начать жалеть себя – и всё. Сливай воду.

– Камила, займись Жойс, – вкладываю в голос как можно больше тех эмоций, которые испытываю.

Наша бравая капитан вздрагивает, как от удара хлыстом.

– Не хорони её раньше времени. – Не знаю зачем, но продолжаю настаивать.

– Тут речь не о «раньше времени». Тут речь совсем о другом… – внезапно доктор Карвальо всхлипывает и раздражается каким-то старческим бабским рыданием.

Пару мгновений она просто воет навзрыд, затем берёт себя в руки.

– Камила, у неё бьётся сердце. Я это слышу и чувствую. Пожалуйста, не дай уйти её витальным функциям.

– Тебе знакомо понятие агонии? Если что, агония бывает очень разной. – Она высмаркивается в бумажную салфетку и, скомкав белый квадратик, отправляет его точно в мусорку у противоположной стены.

– Ты надо мной сейчас поиздеваться решила? – начинаю закипать. – Тебе так трудно сделать то, что надо?! НЕ ТЯНИ ВРЕМЯ!

К сожалению, несмотря на улучшение, моё общее состояние ещё очень далеко от идеального.

– Я тебя чуть гормонально поддержал, – признаётся сосед. – Если б не я, ты б чувствовал себя хуже. Я кое-какие пики сгладил. Но сейчас выкарабкиваемся.

Следующие секунд десять мы с Карвальо орём друг на друга.

По прошествии их, подсоединив и Жойс к реаниматору, Камила тяжело вздыхает:

– Ну сделала я, как ты просил, А дальше что?

– Её сердце бьётся. Она лежит в реанимационной капсуле. Если засбоит её дыхательная функция, насколько я понимаю, эта капсула и лёгкие ей будет вентилировать. Правильно?

– Правильно, но что толку? Овощ он овощ и есть. Коротышка, поверь врачу со стажем. – Камила не прекращает всхлипывать и пялиться в свой экран. – Или у них со снаряжением зарядов что-то не то было? – недоумевает она сквозь слёзы. – Может, ей досталась двойная порция? А тебе остатки? Да ну, чушь… не бывает так, – она поднимает глаза на меня. – Знаешь, ты особо в своей капсуле не ёрзай! Когда кажется, что всё идёт гораздо лучше, чем должно быть по правилам, это часто является сигналом того, что всё очень хреново на самом деле!.

– Моё состояние ты что, на стресс сейчас списываешь? – нехотя пожимаю печами.

Не знаю, что за телеметрия ей идёт от вставленных в меня иголок, но у меня свой экран перед глазами, во внутреннем пространстве. На нём количество активных нано-хреновин в моём организме стремительно уменьшается. Мозга они, кстати, тоже не достигли из-за какой-то примочки Алекса с гемато-энцефалическим барьером.

Алекс постепенно отпускает какую-то блокаду моих ощущений, потому состояние ощущается, как под танк попал. Но это, по его словам, самые что ни на есть остаточные явления.

– Нет, не стресс, – соглашается тем временем Карвальо. – Если тебе полагается быть трупом, то за счёт шока на этом свете ещё никто не удержался. Хотя бы и она, – кивок в сторону Жойс и ещё один каскад рыданий. – У тебя иммунная система каким-то образом воспринимает инвазию, как инфекцию. И почему-то нереально быстро реагирует… странно…

– Ханьская медицинская искра, не забывай. – Пожимаю плечами. – И прекрати мазать сопли по столу… Камила, смотри. С технической точки зрения, Жойс жива. Я слышу, что у неё бьётся сердце и поддерживается дыхание. Причём самопроизвольно. Можешь мне пояснить на пальцах, что вообще произошло? Какие процессы надо откатить назад, чтоб …? – я не договариваю, но Карвальо и так понимает меня правильно.

Вздохнув, она начинает свои пояснения, перемежающиеся ремарками Алекса по внутренней связи.

********************

– Как насчёт небольшого сотрудничества? – Чоу буквально ворвалась в ангар Фельзенштейна, пользуясь кое-какими незадекларированные возможностями управляющей Компании на территории.

– Как ты сюда попала?! – искренне изумился в ответ израильтянин, разворачиваясь к ней навстречу во вращающемся кресле. – Сюда же местным входа нет, включая даже очень серьезных людей?!

– Армии хода нет, прочим федералам тоже нет. И муниципалам тоже нет, – покладисто согласилась китаянка. – А управляющей компании очень даже есть. Пожалуйста, давай не будем тратить времени на дурацкие споры? Ты заметил, что я сейчас не истерю, не ругаюсь?

– Это-то и пугает, – вздохнул Моше, разворачиваясь обратно к экранам.

– Я всё же неплохой специалист и в ряде процессов понимаю не хуже тебя, – констатировала хань в затылок Фельзенштейну, подходя сзади вплотную. – Я ни за что не поверю, что представители двух древних народов не смогут договориться между собой в одной простенькой ситуации. В которой их интересы не то чтобы не пересекались, скорее, наверняка друг другу не противоречат.

– Что ты можешь знать о моих интересах? – повторно удивился Моше, уже через плечо, не оборачиваясь.

– Мне нет дела ни до каких твоих интересов, – примирительно подняла вверх пустые ладони Чоу. Затем, подумав мгновение, положила их на плечи израильтянину. – Но я же вижу, что мальчишка и тебе не безразличен.

– А может, у меня на него собственные коварные планы, – уязвленно огрызнулся Фельзенштейн.

– Мне нет дела до твоих планов, – мягко повторила китаянка. – Сейчас предлагаю на некоторое время всего лишь объединить усилия, если мы оба хотим видеть его в относительной целости хотя бы завтра.

– А ему что-то угрожает? – неподдельно озадачился Моше.

– В принципе, логичный вопрос. У тебя же нет допуска к сводкам по территории, – не удержалась от шпильки хань. – Смотри на экран. – Она откатила израильтянина в сторону вместе с креслом и, склонившись над его персональным терминалом, выбила длинную последовательность цифр по его клавиатуре.

*********************

Представитель безопасности на территории Корпуса задумчиво шагал по одной из аллей. Он абсолютно не переживал по поводу размолвок с неизвестным «доброжелателем», поскольку был слишком для этого стар и опытен.

Еще лет пятнадцать – двадцать назад он бы, вероятно, бросился сломя голову выполнять пожелания неизвестного доброхота. Молодые всегда падки на лесть и наивны: в надежде на неизвестные бонусы, другой бы на его месте выложился на все сто.

И никогда не узнал бы, что такие, как он, в играх Столицы на территориях всегда проходят по разряду одноразовых инструментов. Благодарность к которым не входит в сметы, выделяемые на негласный аппарат.

Странно, что на такой дешевый трюк пытались подловить именно его. Но с учётом обстоятельств, все накладки можно было списать на вопиющую некомпетентность той стороны либо на их фатальное невезение. Всё-таки, второй труп за пару дней – это перебор. Ещё и на фоне инициированной местным муниципалитетом кампании по дискредитации Федеральной легитимности.

Неожиданно комм офицера принудительно активировался, установив связь в этот раз со вполне реальным тридцати пяти – сорокалетним человеком; подтянутым, светловолосым и, кажется, высоким.

Поскольку собеседник сидел, о его физических кондициях можно было только догадываться.

– Вы уже справились со своими нервами? – чуть насмешливо и почти вежливо спросил вызывающий, словно ничего и не было.

– Да. Кстати, у меня поводов нервничать значительно меньше, чем у вас, – глумливо хохотнул безопасник.

Он уже успел связаться со знакомыми в одном из местных кланов, где собирался осесть на пенсии. Те заверили его в своей полной поддержке и навскидку набросали сразу три варианта выведения его из-под удара репрессивной машины муниципального юридического клана номер один.

– Я бы не был столь категоричен на вашем месте, – неуступчиво сделал акцент на неприятном столичный хлыщ. – И вдогонку: зачем вы пытаетесь от меня скрыться?! Если мне понадобится, я смогу с вами пообщаться при любом сценарии.

– Любой даже полицейский опер первого года службы знает: если тебе угрожает противоположная сторона стола, значит, у неё ничего на тебя нет. Значит, логических аргументов либо доказательной базы у твоего собеседника по нулям и сказать ему ничего. – Безопасник перевел взгляд с кипариса, на который демонстративно пялился последние пять секунд, снисходительно посмотрев на собеседника. – Знаете, есть ещё одно правило, мне его внук рассказал после шахматной секции. Если у тебя проигрышная позиция в шахматах и мозгами выиграть не вариант, нужно как можно сильнее пугать того, с кем играешь. Нужно создавать эмоциональную угрозу, даже если это и нереально. Когда человек испуган, индекс его аналитической производительности снижается что ли на шестьдесят процентов. – Без пяти минут пенсионер смотрел на более молодого мужчину спокойно, безмятежно и бестрепетно. – А с федеральный линии я ушёл специально, чтобы проверить ваши допуски и компетентность. Судя по тому, что вы не можете справиться с бездомным клошаром, раз за разом задействуя далеко не последние по потенциалу ресурсы, я сильно сомневаюсь: стоит ли вообще с вами связываться.

– Разбирательства и исков уже не боитесь? Перспектива оказаться в Квадрате вас совсем не пугает? – молодой не сдавался, насмешливо поднял бровь.

– Давайте не будем парить друг другу мозги, – устало предложил безопасник. – Я не отказываюсь с вами поработать. Но это сотрудничество должно быть безопасным для меня и выгодным нам обоим. Пока же я вижу, что у вас неплохие доступы к документам и каналам коммуникации; но абсолютно никакие оперативные возможности в данной обстановке и на данной территории. И вы сейчас пытаетесь остротой мозга, – насмешливая и пренебрежительная улыбка вышла эталонно, – скомпенсировать отсутствие у вас твердого кулака. Необходимого вам здесь и сейчас. Уже молчу о том, какие задачи вам поставлены и насколько они легитимны. Достаточно откровенно?

– Кажется, вы в курсе моих проблем не хуже, чем я сам, – неожиданно сдал назад столичный.

– Опыт не пропьешь, – покровительственно кивнул безопасник. – А я всё-таки без пяти минут пенсионер. Кстати, если бы я был на вашем месте, я бы отступил от инструкции и выбрал бы, что мне дороже: соответствовать неизвестно кем придуманым требованиям? Или решить задачу любой ценой?

– Вы хотите предложить что-то конкретное? – оживился инициатор разговора.

– Не раньше, чем вы однозначно подтвердите, что с «кулаками» у вас напряжёнка. А также сообщите, какие именно задачи не решил подорвавшийся на крыше труп и этот, который сегодня подхватил респираторное заболевание, – безопасник откровенно насмехался.

– Я очень внимательно вас слушаю. – Столичный не мигая смотрел водянистыми рыбными глазами.

– Я не хочу сказать, что вы абсолютно не владеете оперативной обстановкой, хотя оно местами имеет место… Ваша проблема в том, что вы смотрите со стороны, а не изнутри Корпуса. – Офицер сделал паузу, насмешливо глядя на голограмму.

– Продолжайте.

– Та задача, которую вы сами себе нарисовали – заметьте, я только догадываюсь и не хочу ничего говорить вслух – легко решается при помощи местных ресурсов, внутри Корпуса. Более того: ваша задача, если я верно её расшифровал, совпадает с устремлениями доброго десятка даже не фигурантов, а вполне себе организованных структур. Только муниципального масштаба, не Федерального.

– У пацана есть враги на месте? – звонивший не стал ходить вокруг да около и включился в разговор откровенно. – Причём, влиятельные достаточно, чтоб решить попутно и нашу задачу?

– Если я правильно понимаю, откуда вы сейчас звоните, то переключение с глобального масштаба на мелкий в вашей конторе всегда проходило с трудом, не примите на свой счёт. – Уклончиво сформулировал безопасник.

И молча задержал веки опущенными чуть дольше обычного.

– Если вы о местных муниципальных кланах, то это не просто не наш уровень. Это вообще не наша юрисдикция. – Сдержанно подтвердил рыбий глаз.

– Ну тогда я вас вообще не понимаю, – искренне удивился офицер. – Что до меня, то это с точностью до наоборот моя и компетенция, и юрисдикция. Логичен вопрос: почему бы вам, вместо этих танцев с бубном, не попросить меня в лоб о поддержке кулаками? Тем более что они в нашем случае могут быть и заёмные? И по нашей с вами официальной отчётности не никаким образом не проходят? Что не умаляет их эффективности…

– Что конкретно вы можете предложить?

– А вот это уже конструктивный разговор, – поощрительно прикрыл глаза безопасник и потёр руки. – Но сперва давайте всё же обсудим, что лично я с этого буду иметь. Пенсия как никогда близка, а шестьдесят процентов оклада на ней мне будет мало: я буду очень скучать по оставшимся сорока…

_________

Один из анонимных чатов Корпуса.

: То, о чём вы спрашивали меня в своё время, может оказаться реальным сегодня. Если вы по-прежнему заинтересованы в получении дополнительной информации по последней теме, которую мы обсуждали, встречаемся в известном вам месте через 15 минут.

Sayara: + 0_0 Бегу, сейчас буду!

* * *

Хорошие возможности выпадают нечасто. Исфахани это знала всегда.

Также, она понимала, что вдвойне обидно бывает п о т о м , если вдруг тебе выпал отличный шанс – а реализовать его не сумел ты сам.

Будешь потом костерить себя последними словами и называть неудачником, но уникального сочетания факторов уже не воротишь. Можешь лишь кусать локти, вместо того, чтобы наслаждаться триумфом.

Она не была бы собой, если бы оставляла за спиной неоплаченные долги, чем бы они ни были.

С самой первой недели пребывания в Корпусе, она старательно искала точки опоры. Тогда же, она очень грамотно просчитала: местный представитель безопасности не сегодня-завтра уйдёт на пенсию. Если согласиться на отношения с ним (которые он открыто предложил наедине), но лично, а не официально – то нелицеприятные эпизоды её биографии канут в лету вместе с его уходом на пенсию.

Если совсем откровенно, то ей приходилось оказывать ему периодически и достаточно деликатные услуги, а не только делиться информацией. Какой-никакой, он всё же был мужик. Говоря прагматично, изредка встаёт и у него, и что-то с этим деду делать было надо. А тут как раз возможность, молодая и красивая, почти модель… Ещё и, считай, бесправная иностранка – то есть, жаловаться и стучать начальству не побежит в любом случае.

Зато он её подолгу вообще не мучил, отстреливался быстро и она всегда была в курсе всего, что воспринимала в Корпусе на свой счёт. Симбиоз, мать его.

Кто бы что ни говорил, но миром правит информация. Мужики же часто дают доступ к ней посторонним, основываясь ну никак не на логике. Не был исключением и этот гормонально активный (время от времени) дедушка.

Справедливости ради, отношения между ними впоследствии сложились хоть и деловые, но не без симпатии с каждой из сторон.

Его симпатия в её адрес базировалась на понятно какой основе – где б он ещё получал такие услуги, в таком исполнении, да бесплатно.

А её хорошее отношение к нему возникло со временем оттого, что на все её вопросы, включая самые деликатные, он всегда давал максимально развернутые ответы. Когда она поняла, что он не держит от неё секретов в моментах, её касающихся, она искренне зауважала его. Ведь должностью старикашка периодически рисковал, болтая с ней языком явно больше положенного.

Она не обольщалась насчёт того, что он испытывает к ней какие-то чувства. Да даже если бы и, ну и что? Подумаешь… Нет, она была лишь удобным инструментом, причём весьма деликатного характера – для целей, о которых на каждом углу орать не будешь. Особенно если ты в преклонном возрасте, давно семьянин и избегаешь компрометирующих связей.

Посчитаться же с уродом Алексом было не просто вопросом её желания. По ряду моментов, это было залогом её успешного функционирования в будущем. Когда необходимость отомстить ему любой ценой встала остро, Саяра без колебаний пошла с этим к безопаснику.

И не прогадала. Он, как водится, золотых гор не обещал, но при случае грозился сориентировать.

А сейчас, кажется, настал именно такой момент.

_________

Исфахани быстро вошла в известное ей помещение в административном здании, в пустующем крыле, где они периодически и встречались.

Её уже ждали.

К удивлению Саяры, о тактильных удовольствиях в этот раз старикашка вообще не заикнулся.

– Возможность, о которой ты просила. Есть сегодня. – Врубил он в лоб и без предисловий. – Он здорово ранен, по ряду моментов не в ресурсе и серьёзной опасности не представляет…

_________

Чуть позже. Разговор двух неустановленных абонентов.

###: Я оформил вашу просьбу только что. Ситуация заряжена. Ожидаю результата до вечера.

###1: Правда можем рассчитывать на результат так быстро? – человек не скрывает эмоций, демонстрируя явную заинтересованность. – Кажется, мне пора начинать верить в бога, если всё так.

###: Более чем. В результат верим с обеих сторон. Там очень серьёзные охотники, кровно заинтересованные в нашем с вами результате. Плюс, на их стороне выступает тот из егерей, которому тоже позарез нужен такой же итог. Просто карта легла удачно. Мелкая шавка им не противник.

###1: У нас есть собственный печальный опыт с объектом. – В голосе говорящего явно проступает беспокойство. – Не сочтите меня перестраховщиком, но … мы уверены?

###: А мы с вами ничего не теряем в любом случае. Результат или будет в течение пары часов – или будем думать дальше. Мы к нему не имеем никакого отношения. Говоря формально.

###1: Кстати, если у вас возникли какие-то расходы, то…

###: НЕТ! Пока никаких расходов, инвестировали лишь имеющееся понимание обстановки в заведении, хе-хе. И загодя подготовленные контакты. Ждём результат. На связи.

###1: На связи. Удачи.

Глава 4

Какое-то время проходит в бессмысленной пикировке с Камилой.

Я чётко вижу, что ключевые витальные функции Жойс ещё исполняются. Причём, если говорить о сердцебиении и дыхании, они поддерживаются самопроизвольно, а не принудительно.

Камила же, вместо чётких ответов на мои вопросы, размазывает сопли по столу и отнекивается односложными фразами типа «не лезь не в своё дело» и «посыплются органы, включая мозг».

Странно. Мне с занимаемого места многого не видать, но определённую активность чувствую даже отсюда.

Попытки надавить на нашу врача ни к чему не приводят, так как она ещё больше замыкается и вот-вот взорвётся.

Вижу по ней: она искренне считает, что Жойс больше не жилец. Хорошо, хоть реаниматор работает автоматически.

Алекс, в ответ на мою бомбардировку вопросами во внутреннем пространстве, тоже отмахивается и не говорит ничего конкретного. Правда, в отличие от Камилы, он хотя бы кратко упомянул о разнице научных подходов. Дескать, я мыслю категориями Чоу и искры хань; а Камила и он сам – совсем другими категориями. Какой-то там «доказательной медицины, которая…».

Взгляд на одну и ту же проблему с разных сторон, если верить Алексу, может здорово различаться.

С другой стороны, одну разумную вещь сосед только что родил, частично примирив меня с ситуацией. Реанимация к Жойс подключена по высшему разряду. Её статусом военнослужащей все расходы и процедуры в любом военном медицинском заведении покрываются автоматически (это я и сам знаю, из занятий в Корпусе).

Судя по молчанию капсулы, в которой лежит сержант, ухудшения не происходит и её состояние вроде как стабилизировано (хотя и вопрос, на каком уровне).

Если бы было иначе – в этом режиме госпиталя капсула бы уже орала, как резаная, всеми зуммерами, и требовала бы вмешательства врача (с режимом больницы Алекс почему-то принялся разбираться в первую очередь и преуспел).

Несмотря на моё категорическое нежелание видеть кого-либо рядом сейчас, медсектор вскоре начинает напоминать проходной двор.

Вначале прибегает Анна. Проявив несвойственную ей обычно тактичность, она деликатно выясняет мой градус настроения и тут же испаряется.

Но далеко, оказывается, дочь юридического клана не уходит.

Камила, активировав какой-то специальный госпитальный режим, буквально через минуту вместе со мной рассеяно наблюдает на большом настенном мониторе, как Хаас с порога разворачивает местного безопасника. Тот за каким-то лядом тоже рвался сюда, причём кроме меня других пациентов сейчас здесь нет.

Хаас какое-то время пикируется с ним. Затем, предусмотрительно разорвав дистанцию, чтоб иметь больше манёвра, всерьёз угрожает тому искрой.

Спасибо, что тут ещё скажешь. Не знал, что беспокойство кого-либо о тебе может быть настолько приятным. Какое-то время развлекаюсь и отвлекаюсь тем, что пытаюсь придумать, что бы такое приятное сделать для неё. Юридические коллизии коллизиями, но не пустить безопасника внутрь – это в любом случае мощно. Она реально собиралась его зажарить, было видно по ней.