Текст книги "Доктор 4 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ладно. – Директриса хлопает обеими руками по подлокотникам своего кресла. – Если как мать, то давай разговаривать профессионально. У моего сына не было бы ни единого шанса не ответить мне на вопросы, которые я посчитаю нужным задать. Готов?

– Да, – отвечаю чуть удивлённо.

Кажется, я недооценил степень её серьёзности в профессиональных вопросах. Но отыгрывать назад сейчас будет неправильно. Впрочем, что мне терять?

– Ну тогда первое. Кем ты себя видишь через пятнадцать лет? Или, скажем, к тридцати годам? – её частоты и эмоции сейчас поразительно похожи на мышление Тамима, когда он меня опрашивал, пытаясь закамуфлировать мягкий допрос под вежливую беседу.

В отличие от Тамима, у Жанны сейчас чётко видныте же нотки, которые были у Лены, когда она в коляске укачивала ребёнка на улице.

– Я понимаю ваш вопрос. – Осторожно подбираю слова, поскольку врать не хочу. – Но для меня он состоит из двух частей. Отвечаю на первую: я вижу себя счастливым отцом семейства, который занимается своим делом, который открыл свою генную лабораторию и который не переживает, как сегодня, за безопасность своих близких в среднесрочной перспективе. Это за жену, детей, на трёх-пятилетнем отрезке времени, – расшифровываю подробно.

– И снова неожиданно, – широко открывает глаза Жанна. – Судя по твоему вступлению, есть какой-то подвох? С чего это тебе сейчас переживать за безопасность?

– Знаете, возможно, сейчас буду чуть более многословен, чем обычно, но если вы не против… – Жанна кивает и расслабленно откидывается назад. – Тот факт, что мы ждём ребёнка, уже что-то меняет в моём восприятии. И все события вокруг я теперь воспринимаю не как школьник, у которого вся жизнь впереди, а времени ещё чуть ли не век. А как глава семьи, которому за эту семью полностью отвечать. Во всех смыслах. Вот с этой точки зрения, многие события, которые раньше не привлекали моего внимания, теперь вызывают совсем другие эмоции.

– Ты никогда так подробно не останавливался на своих эмоциях, Стесев, – улыбается Жанна. – Я вижу, что тебе сейчас немного неловко. Хочешь чаю?

– Если возможно.

Пока Жанна кипятит воду в чайнике, продолжаю.

– Вы, понятно, не в курсе моих личных обстоятельств, потому нужно дорассказать кое-что ещё. Буквально несколько дней назад отец моей второй половины предложил нам с ней переехать в Дубай.

– Однако! – присвистывает Жанна. Чего за ней раньше не водилось. – Держи, – она подвигает ко мне чашку, в которой заваривается какой-то сильно пахнущий сорт зелёного чая. Впрочем, пахнет приятно.

– Я по нему тогда увидел, но не мог по ряду причин расспрашивать, – продолжаю, подвинув чай к себе, – что он владеет какой-то информацией, которую нам двоим просто не сообщает. И что его предложение переехать на некоторое время в другую страну, где у него лично, кстати, очень неплохие позиции, вызвано чем-то большим. Чем ссылки на экологию, которые он старательно акцентировал.

– А почему ты считаешь, что он владеет какой-то не особо открытой информацией?

– Он был большим чином в безопасности. И сейчас продолжает работать в направлении, которому отдал больше половины жизни.

– Хм… Теперь скажи, что тревожит лично тебя. В этой связи. Как по мне, за безопасность близких через пятнадцать лет можно не опасаться при таких родственниках?

– Вот сейчас мы и подходим к тому деликатному моменту… Жанна Маратовна, что является основой нашего ВВП в стране? Да и у соседей, если верить нашей географичке, тоже?

– Экспорт минеральных ресурсов. К сожалению. Это не секрет, хотя и неприятно. Из этого не делают секрета, и вы это проходите на географии в том числе.

– В фейсбуке ходит один мем, – улыбаюсь. – Фото нашего лидера нации и три его заявления. Вот, смотрите. – Передаю Жанне свой телефон.

– Я видела, смешно, – улыбается директриса. – Но ты же уже взрослый мальчик. Что тебя так смутило?

– Два вопроса. Это всё говорил один и тот же человек, глава нашего государства. Двадцать девятый год не рассматриваем, это пока будущее. Из трёх оставшихся утверждений, правдой является только одно. Два остальных раза он врал. Почему это никого не беспокоит?

– Это же риторический вопрос, ты и сам всё понимаешь, – вдыхает Жанна с грустной улыбкой.

– Вот остальные просто смирились. А я не чувствую себя в безопасности из-за этих заявлений. Смотрите. Вы нам сами преподаёте на географии, что девяносто процентов ВВП – это продажа ископаемых ресурсов. А народ правительству сильно нужен в этом процессе?

– Да как-то не задумывалась, – сводит брови вместе Жанна.

– Когда задумаетесь, учтите, что это самое правительство бессменно четверть века.

– Да ну, есть ротации, – не соглашается Жанна.

– Политические тяжеловесы, как они сами себя называют, все на месте. И ротация по большей части горизонтальная.

– Ну, народ, конечно, при торговле ресурсами зарубеж не является необходимой величиной.

– А чем последний год, с точки зрения активности этого самого народа, очень отличается от предыдущих двух десятков лет?

– Имели место массовые выступления. – Начинает догадываться Жанна. – И по поводу китайских компаний, и по поводу выборов, и по поводу снятия помощи многодетным матерям.

– Я больше скажу. Я например в этом году услышал замечательную вещь со ссылкой на нашу Конституцию: «Единственным источником власти в стране является народ». Кажется, чуть ли не Первая Статья Конституции. А теперь у меня вопрос: что делает бизнесмен, в нашем случае это правительство и Лидер, когда какие-то рабы и бомжи (давайте откровенно) мешают ему торговать с его, по факту, земельного участка? Да ещё и требуют поделиться продажами и властью, плюс претендуют на управление Компанией? Которой конкретный Совет Директоров бессменно рулит уже треть столетия, привык к этому, детей подтянул, а Его, Совет Директоров, всё устраивает?

– В таком разрезе даже не думала, – удивлённо отвечает Жанна. – Сам додумался?

– В интернете есть. – Справедливости ради, в интернете я эту мысль тоже видел. – Жанна Маратовна, давайте доиграем в игру. Вот теперь вы мне скажите, как мать. Забудьте, пожалуйста, что вы директор школы. Если в тридцать лет я вижу себя успешным, а семью в безопасности, то как мне ответить на ваш вопрос, кем я себя вижу в тридцать?

Жанна задумчиво закусывает губу и глубоко о чём-то задумывается.

– Извините, что сумбурно и длинно, но почему-то поддался вашим словам, – честно сознаюсь. – Я эти мысли вообще стараюсь никому не озвучивать. А просто делать выводы, и вносить в свою жизнь коррективы.

– Получается, надо уезжать? – задумчиво говори Жанна.

– Вот вы сейчас сами деликатно переформулировали мягкий посыл моего тестя… будущего. Либо есть второй вариант.

– Это какой? – Жанна улыбается. – Уже боюсь, чем ты удивишь на этот раз.

– Второй вариант: сделать так, чтоб всем в этой стране было одинаково комфортно.

Глава 3

– Звучит несколько утопично, – улыбается Жанна. – Даже для шестнадцати лет.

– Знаете, я тут недавно поневоле попал на тренировку в армию.

Не уточняю лишних подробностей про Саматова. А Жанна снова демонстрирует удивление выражением лица.

– Вот там один человек сказал мудрую вещь, – продолжаю. – Утопий, мечтаний, надежд в рамках поставленной задачи, этого всего не бывает. Нет такой категории в понятийном аппарате. Бывают либо верно выбранные пути плюс достаточный инструментарий. Либо недостаточная проработка и подготовка. Вот я для себя, расписав это как задачу, решение на пятнадцатилетнем отрезке как раз увидел чётко.

Не хочу вдаваться в детали, если не спрашивают специально, но Жанна с улыбкой спрашивает:

– И как же?

– Две подзадачи. Жанна Маратовна, я не имею от вас секретов в этом плане, но вы уверены, что вам это интересно?

– Уверена, – коротко кивает директриса. – Заинтриговал.

– Первое: создание конкуренции в верхних эшелонах власти. На сегодня, мы имеем полуфеодальную модель, как и Дубай. Но в отличие от Дубая, у нас декларируемая модель, Конституция и Власть Народа, не соответствует реальной модели: передаваемое по наследству доминирование… не будем уточнять кого. Вот первым шагом, как по мне, нужно привести наш реал в чёткое соответствие с виртуалом. А делается это лучше всего через конкуренцию: этот мир есть один большой рынок, – развожу руками. – Вторая подзадача: разработка и запуск инструментов. Реализации третьей статьи Конституции.

– А что у нас в третьей статье? – прикрывает веки, что-то вспоминая, Жанна.

– Статья три пункт один. «Единственным источником государственной власти является народ». Вот за пятнадцать лет, если заниматься вопросом, инструменты реализации Третьей Статьи Конституции запустить можно.

Жанна неожиданно закрывает лицо руками и начинает хохотать. С любопытством жду, пока она отсмеётся.

– Что это было? – вежливо спрашиваю, когда она почти прекращает смеяться.

– Секреты хранить умеешь? – весело спрашивает Жанна, оглядываясь на запертую на ключ дверь

В ответ молча провожу ребром ладони по горлу.

– Вы же летом на каникулах были, а у нас на выборах избирательный участок был на территории лицея. – Объясняет Жанна. – Меня от акимата припахали в члены избирательной комиссии. Знаешь, Саша… если ты знаешь, как сделать процесс подсчёта голосов объективным, то тебе лучше начинать этот проект сейчас. – Жанна смеётся, не стесняясь. – Потому что… Вслух заканчивать фразу не буду, сам понимаешь.

– Понимаю, – киваю. – И это всё как раз достаточно легко решаемо. Другое дело что честный подсчёт голосов на выборах это только десять процентов успеха. Гляньте на соседей наших Северных Соседей: у них выборы были сто процентов объективными. И голоса подсчитали точно. Но что в этом проку, если выбирать не из кого? Если надёжного кандидата нет?..

– Интересно-интересно, – перебивает меня Жанна. – И как бы ты решал вопрос точного подсчёта голосов?

– «Обезьяна», – отвечаю. Вижу по Жанне, что она не понимает. – Это как раз будете решать вы. Если согласитесь и сочтёте нужным. Я не о вас лично, а об учителях. Смотрите. Пятнадцать лет назад население нашей страны было двенадцать миллионов, так?

– Чуть больше, – кивает Жанна.

– Окей, двенадцать триста. А сейчас восемнадцать пятьсот. Итого, пятьдесят процентов роста населения за пятнадцать лет. Сколько людей моложе тридцати пяти придёт на выборы через шестнадцать лет? При таком темпе нашей рождаемости?

– Больше половины, – задумчиво отвечает Жанна.

– А кто формирует мировоззрение этих более чем пятидесяти процентов избирателей? И когда оно будет формироваться?

– Намекаешь, что сейчас, и в школах? – сводит вместе брови директриса.

– Не намекаю. Открыто говорю. И в этой связи… – Придвигаюсь ближе к столу, допивая остатки чая в чашке. – Жанна Маратовна, вот вспомните начало года. Как вы ко мне отнеслись?

– Как к выродку и выскочке, – смеётся директриса. – который бесится с жиру и самоутверждается за мой счёт. Пользуясь своим мажорным положением.

– Не буду сейчас вещать, насколько не согласен с оценкой, – обескуражено тру за ухом. – М-да. Неожиданно.

Следующие полминуты мы вместе смеёмся. Потом я добавляю ещё чая и доливаю в обе чашки воду из чайника.

– А давайте теперь посчитаем, чего мы вместе с вами добились за эту пару месяцев. Вот лично вам что сегодня нравится в нас?

– Олимпиада. – Без промедления выдаёт Жанна. – Это действительно великий подвиг, как ни пафосно прозвучит. Мне крайне не нравится материальная подоплёка всего, но результаты говорят сами за себя.

– Жанна Маратовна, вы не обидьтесь, но вы не в том положении, чтоб судить. – Примирительно поднимаю руки, так как вижу, что Жанна готова вскинуться. – Я не о вас лично! Я о системе образования. Статья три пункт один Конституции. «Единственным источником государственной власти является народ». Вы с директором НИШа из нашего чата удалились, а родители наоборот добавились. Я, честно говоря, сам не ожидал. Но потом этот чат внимательно почитал. Знаете что говорят родители про наше «казино»?

– Что? – по Жанне видно, что ей это искренне интересно.

– Не дословно, но по памяти… «…если мой за два доллара целый день проведёт в лицее, а не по кабакам; да ещё и будет соревноваться по математике, я и в десять раз больше дам. Пусть хоть каждую неделю ходит!» – это мнение родителей, которое разделило большинство.

– Большинство детей или родителей разделило? – уточняет Жанна.

– И, и. Потому не обидьтесь, но тот самый "Народ, который единственный источник власти", в лице родителей как раз проект одобрил. А вам не нравится всё потому, что на вас лично, как на должностное лицо, наложены ограничения действующим законодательством. Я о финансах. И естественно эти ограничения не есть продукт народного решения, – отпиваю чай. – Кстати, спасибо вам огромное лично от меня.

– А от тебя за что? – иронично интересуется Жанна. – В олимпиаде ты не участвовал. Призы не получил. Деньги, насколько знаю, розданы все; плюс ты ещё что-то лично добавил, пояснив, что это от банка. – Жанна вопросительно поднимает бровь и насмешливо смотрит на меня.

– Ничего себе, у вас негласный аппарат работает, – от удивления даже опускаю уголки губ.

– А ты как думал, – смеётся Жанна. – У администрации любой школы всегда есть свои источники информации. Прими как данность.

– Кстати, это действительно были не мои деньги. Это действительно деньги банка. Я их просто себе брать не стал… Но суть не в том. У моей половины есть сестра, у той есть муж. Он бывший водолаз морчастей погранвойск. – Не могу придумать, как короче объяснить, кто есть Вовик. – Вот у них были учебно-тренировочные погружения, это когда ты не воюешь, но всё делаешь то же самое, что будешь делать, если… Абсолютно тот же алгоритм и чуть не массо-габаритные макеты на столбы с китайской стороны под водой во время этих самых упражнений.

– Это к чему?

– Вот проведение олимпиады по математике – это наше маленькое, пробное, очень оговоренное, тепличное учебно-тренировочное погружение на тему реализации третьей статьи Конституции в нашей тематике, в нашей зоне ответственности. – Улыбаясь, смотрю на Жанну.

– Хм, интересно, – снова подаётся вперед директриса. – Но пока не улавливаю связи, как это может помочь в будущем.

– Знаете, есть такой блоггер в фейсбуке, А. Б-ва?

– Бывшая реаниматолог, которая борется со старением?

– Да. Вот у неё пятьдесят тысяч подписчиков. Лояльных, которые к ней очень прислушиваются. Сколько всего на этих выборах проголосовало народу?

– Около пяти миллионов, кажется, точнее не скажу, а что?

– Сколько нужно таких блоггеров, как Баян-ва, чтоб скоординировать действия пяти миллионов избирателей?

– При охвате пятьдесят тысяч на блоггера? – уточняет Жанна. – Сто человек.

– Жанна Маратовна, как вы думаете, можно за пятнадцать лет вырастить поколение так, чтоб оно: разделяло общие ценности, раз. Хотело честных выборов, два. И «recognize», простите, не знаю, как сказать по-русски, эту сотню блоггеров, известных объективностью своей позиции, неподкупностью и отчаянной смелостью?

– А при чём тут смелость?

– Так эта блоггер сейчас с полковником полиции судится, с Ай-ковым. Публикует всё с судов в прямом эфире. Типа за оскорбление личности он на неё подал, не она на него.

– И как? – неподдельно интересуется директриса.

– Побеждает. Тьфу три раза.

– … спасибо за содержательную беседу, но возвращаясь к совету. – Жанна пристально смотрит на меня, что-то обдумывая, потом всё-таки продолжает. – Строго между нами!

Киваю.

– Тебе экстернат вообще для какой цели? Высвободить время это тоже инструмент. Для чего тебе и свободное время, и аттестат? Экстерном?

– Время чтоб работать больше. Деньги коплю, раз. Плюс ребёнок родится – его вдвоём растить надо. А аттестат для поступления в ВУЗ нужен. Два.

– А ты в какой ВУЗ собрался? – Жанна вопросительно смотрит на меня, потом поясняет причину своего вопроса. – От института зависит, что именно я тебе сейчас посоветую.

– В медицинский. И там к соответствию подаваемых документов относятся очень серьёзно.

– Да это в любом ВУЗе так, – отмахивается Жанна, – но вот совет дать могу. Как бы я действовала, если б меня сын так «обрадовал».

– Буду очень признателен.

– У нас в ВУЗах признаются аттестаты не только нашей страны. – Жанна наклоняет голову к плечу и смотрит на меня, как на ребёнка.

– Аттестат Соседей? – начинаю размышлять вслух. – Какой-то удалённый населённый пункт, где я якобы жил, проверить который невозможно, но школа там есть. И аттестат которой соответствует нашим требованиям Министерства образования и науки?

– Точно. – Два раза хлопает в ладоши Жанна. – Ну и, как сыну… там это стоить будет даже дешевле, чем в нашем городе решать вопрос о внеочередной комиссии на проведение ЕНТ для отдельно взятого гениального зкстернёра.

– А там же их Единый Экзамен? Это разве не то же самое?

– А с чего ты решил, что я тебе про Северных Соседей? – удивляется Жанна. – ЕГЭ это на Севере. А я тебе про аттестат у южных соседей говорю. Там нет ни Единого Тестирования, ни Единого Экзамена, там старая советская система экзаменов. А их аттестат в наших ВУЗах, в частности, в меде, признаётся как полноценный.

– И что, вот так просто? – я действительно удивлён простотой решения.

– Ну да, – уверенно кивает Жанна. – Родина Юлдашева действительно славится доступностью всего, если у тебя есть финансы. И цены на это «всё», в сравнении с нами, считаются низкими. Скажу больше. Когда ты всё обдумаешь, лично тебе я всё равно ничего не скажу. А вот твоей опекунше, если она мне позвонит, даже подскажу, к кому там обратиться. В районе Термяза… Возможно, тебе туда даже ехать не придётся. Цена вопроса около тысячи долларов, если это та школа в кишлаке, о которой я думаю.

– А юридически как выглядит моя учёба там, на территории другой страны?

– А вот это уже никому не интересные технические детали. В отличие от нас, они у себя этот экстернат могут провести вообще без проблем. Именно из-за отсутствия Единого Тестирования. Чисто теоретически, с правовой точки зрения, ты десять лет мог жить и там. При этом являясь гражданином нашей страны. Либо – приехать на год и посдавать всё экстерном. Валидность их аттестата для нашего ВУЗа от этого не меняется.

* * *

– Жанна Маратовна, спасибо огромное за совет, но давайте всё же двигаться по двум направлениям параллельно. – Я уже прикинул всю ценность её рекомендаций, но вижу и подводные камни, плюс альтернативы.

– Поясни? – Жанна вопросительно поднимает правую бровь. – Что ты хочешь сделать?

– Давайте заполним заявление об экстернате у нас в лицее и запустим процедуру сдачи мною всего досрочно здесь. А параллельно я буду зондировать варианты на родине Юлдашева. Мне ведь документы понадобятся в любом случае не раньше, чем следующим летом: допустим, закончить школу досрочно я ещё смогу. Но поступать в мед всё равно раньше следующего лета не получится.

– А-а-а, ну да… – задумчиво кивает Жанна. – Это я как-то упустила… Но ты понимаешь, что это для тебя автоматом двойные расходы? Не подумай, что я что-то гребу себе. Мне, чтоб в районном образовании «продавить» визу на приказ об экстернате, там придётся их чем-то заинтересовывать. И это за одно лишь разрешение сдавать экзамены.

– В какой стране мы живём, – смеюсь. – Но я благодарен вам за откровенность. Конечно, это я понимаю.

– Если лезешь во взрослые игры, будь готов ко взрослым правилам, – вздыхает Жанна. – Это хорошо, что ты пока не сталкивался с нашими чиновниками. Если у них есть целых два варианта, позволить или не позволить, то поверь: никто тебе ничего не позволит, без… – она не оканчивает фразу.

Дальше додумываю сам.

– М-да. Какая-то безрадостная перспектива по вступлении во взрослую жизнь получается, – улыбаюсь ещё раз.

– Можем по закону, – разводит руками Жанна. – После подачи от меня туда заявки, они будут отвечать тридцать рабочих дней.

– Это почти два месяца? – удивляюсь.

– Ага. Если по закону. А через эти почти два месяца они ответят, что досрочное проведение ЕНТ по каким-то причинам возможно только… в общем, вступят с нами в переписку. Не двигаясь ни на йоту в решении самого вопроса и не давая окончательного ответа. Решать тебе. Кстати, если бы это был мой сын, как ты говоришь, оплата была бы ещё больше, чем лично с тебя, – теперь смеётся уже Жанна.

– А это ещё почему? – удивляюсь я не на шутку. – По логике же, должны быть какие-то корпоративные правила игры «для своих»?

– Рынок, Саша, рынок. Кто такой Александр Стесев, который лезет на экстернат, в районном, да и областном образовании, знать никто не знает. Потому они будут опасаться твоей «волосатой лапы», которая может вмешаться в любой момент. Например, твоего друга-прокурора, – иронично улыбается Жанна уголком рта. – О котором ты пару раз упоминал в дискуссиях.

– Ничего себе у вас негласный аппарат, – от удивления присвистываю ещё раз. – Впрочем, уже говорил…

– А вот сын директора школы виден насквозь. – Иронично кивнув и прикрыв на секунду веки, со смешком продолжает Жанна. – Как и потолок моих связей. И если такой ученик, как мой сын, штурмует досрочное завершение школы, значит, его лично и его семью что-то очень остро припекает. И с них можно драть по максимуму: уж директора-то школы районному образованию можно не опасаться.

– Так а вдруг и у вашего сына связи? – указываю на нелогичность, как мне кажется, имеющую место.

– Нет, – беспечно качает головой Жанна. – О моём сыне будет как минимум известно, что он мой сын. И все его связи автоматом мои тоже. А потолок возможностей рядового директора лицея известен всем без исключения: работа такая, взаимодействуем очень плотно. То один конфликт возникнет, то другие задачи всплывут. Директор школы постоянно мечется, как карась в сети, что-то разруливая. По нескольку раз в год точно. Вот в этом году, например, только одна четверть прошла, а мы только при твоём личном участии с компанией Серикова «танцевали», раз, – Жанна загибает пальцы, – с тобой лично была война всех учителей поначалу, непонятно за что, два. Олимпиада на весь город, три. И, кажется, даже шире, чем на город, – задумчиво откидывается на спинку кресла Жанна. – И это только то, что касается тебя! Два пункта из трёх однозначно выходят за рамки школы: это Сериков с компанией и олимпиада. А в нашей среде информация расходится быстро.

– Последнее, кажется, всё же с положительным оттенком? – уточняю на всякий случай.

– Кто бы спорил!.. согласна. Такие немногие прецеденты и примиряют со всеми остальными нештатными ситуациями, – смеётся Жанна. – Но мы отклонились… В общем, о сыне директора школы известно всё. Потому с этой семьи будут запрашивать по максимуму. Такая вот проза жизни.

– Ну хорошо, я-то готов. Это же нужно мне. Расходы с меня. Мы можем прикинуть какую сумму готовить?

– За организацию досрочной внеплановой комиссии районное образование выставит счёт лицею, – отвечает Жанна. – Я его просто переадресую на тебя. Эта услуга стандартная, но она платная. Примерно одна пятая от годовой стоимости обучения тут.

– Посильно, – киваю. – Ещё?..

– За нормальное рассмотрение этой заявки что-то попросят в канцелярии. – Жанна рисует пальцем на столе цифру двести. – Но «благодарить» надо только после подготовки такого приказа. Это было два. И три: те, кого оттуда назначат в комиссию. Они могут как вообще не прийти, если это кто-то из тех, с кем у меня хорошие отношения и с кем мы друг другу полностью доверяем. Они просто подпишут ведомость задним числом, на основании моей подписи. В этом случае, бесплатно. Либо, если это кто-то молодой и рьяный, могут присутствовать на каждом экзамене и задавать вопросы по всему курсу. Тебе.

– По физике, математике, химии не страшно, – задумчиво барабаню пальцами по подлокотнику своего кресла. – А вот по гуманитарным…

– Знаешь, а вот тут есть один вариант, – неожиданно вскидывается Жанна. – Пока не было команды, это всё на стадии обсуждения… но сейчас вовсю муссируется идея специализации. Грубо говоря, те, кто выберут точные науки, литературу и историю будут учить пунктиром и экзаменов по ним сдавать не будут. Правда, и возможность поступления на гуманитарный факультет либо в гуманитарный ВУЗ им будет очень ограничена. Повторюсь, это пока не решение, только проект. НО. После нового года, это должно быть точно оформлено на уровне Министерства и спущено нам. – Жанна вопросительно смотрит на меня.

– Ну, ограничение поступления в гуманитарный ВУЗ меня нисколько не пугает. Боле того. Я бы больше боялся, если б существовала необходимость туда поступать, – ёжусь под смешок Жанны. – А что нам нужно, чтоб это прозондировать? Кстати, тут до нового года-то всего полтора месяца?

– Да ничего не нужно. Как будем подавать заявление, сразу всё выясним. Если возможность выбора специализации будет вводиться с того года, сейчас мне об этом уже точно скажут. Да и для тебя же это запасной вариант?

– Запасной как раз Термяз… Но спасибо. Заполняем заявление?

– Да. И кстати, чуть не упустила… – Жанна массирует указательным пальцем середину лба. – На время решения вопроса об экстернате, могу освободить тебя своим личным приказом от обязательного посещения всех предметов, для подготовки к сдаче. Но нужно подписать дополнительный договор. О том, что за твою безопасность лицей ответственности не несёт.

– Вы даже не представляете, насколько это кстати, – прикладываю правую руку к левой половине груди. – Спасибо.

– Баш на баш, – смеётся Жанна – какие у вас олимпиады в вашем «тотализаторе» запланированы дальше? И с какой периодичностью? А то на вашем канале есть только анонс, указано, что будет ссылка на группу «вконтакте». А в группе пусто.

– Немного оторвался от ученического совета, но быстро всё узнаю. По плану, раз в две недели, не реже. Очерёдность в плане такая: физика после математики, потом химия, потом биология, потом гуманитарные. Вот их не запоминал, что за чем, потому что там всё будет точно без меня.

– А не круто? – удивляется Жанна. – Раз в две недели…

– Это же из наших целей вытекает. – Недоумённо смотрю на директрису. Кажется, она не все наши анонсы штудирует внимательно.

– А цели у нас какие? – вопросительно поднимает бровь Жанна.

– Создать ажиотаж, раз. Через регулярную выплату призов победителям, два. Через ажиотаж, сфокусировать вовлечённых людей на учёбе, три. Отрывая их от «улицы» и прочих неконструктивностей. Выработать навыки самоподготовки по предметам у тех, кто хочет выигрывать, четыре. Потому что мы вычислили по обратной связи в группе, некоторые всерьёз рассматривают эти олимпиады как возможность заработка. Особенно учащиеся из обычных школ.

Жанна удивлённо смотрит на меня, чуть приоткрыв рот:

– И это вы всё сами придумали? Вот эти цели?

– Ну конечно, – удивляюсь в ответ. – А кто бы за нас? Мы, когда стали дружно анализировать, психологическая «связка» же лежала на поверхности: материальное стимулирование надо завязать с личным желанием готовиться и с частой периодичностью. Чтоб не проходил азарт, и возможность выиграть была достаточно частой и регулярной. Тогда самообучение станет частью режима дня и ритма жизни. Ну, моя опекунша чуть помогла, – раскрываю карты. – Советом. Как врач и психолог. Она там что-то про физиологию мозга поясняла, никто не понял; но если вкратце, чтоб родить новое движение, нужно сочетать три фактора: возможность «халявы», пардон… плюс регулярность, чтоб упущенные тобой выигрыши проносились перед твоим носом часто-часто. Плюс доступность выигрыша лично для тебя: просто возьми и выучи. – Вспоминаю слова Лены. – Она так сказала: "Когда халява проносится мимо твоего носа регулярно, даже самые ленивые могут захотеть выучить. При условии, что они не равнодушные".

Жанна закатывается беззвучным смехом:

– У меня нет слов. Какое продуманное коварство!

– Ой, Жанна Маратовна, да посмотрите в социальные сети, – морщусь, вспоминая кое-что. – Особенно в «не наши». Коварство, как по мне, начинается с целей, а не с инструментов. Для примера, алкогольные компании действуют в маркетинге чётко по схеме: втягивание, вербовка, эксплуатация. Мне их реклама вообще не должна попадаться, потому что возрастной ценз. Однако же вываливается! Вот это коварство и сволочизм! На всех этапах.

– А что там? – из вежливости обозначает слабое любопытство директриса.

– Вначале заметил агрессивность рекламы алкоголя. При этом, не сразу понял, что раздражает не сам алкоголь, я-то его и не пью вообще… А массовость вроде бы «безобидной» рекламы. Для проверки собственных наблюдений, проконсультировался с опекуншей. И вот с ней – провели экспресс-анализ вечером «от нечего делать», из которого следует: пытаются ставить в мозги молодёжи маркеры. – Меня действительно покоробил в своё время один момент, но он явно за пределами моей компетентности, потому я просто отложил его в памяти. – Есть одна коньячная компания, мировой лидер. Вот у них, видимо, новый и активный территориальный менеджер по нашему региону, судя по тому, что я вижу в сети… У них же Целевая Аудитория уже полностью охвачена. Те, кто пил регулярно и был с деньгами, ими давно окучены пару лет назад. И они проработаны. Те, кто на границе по деньгам, и предпочитают обычно более дешёвые напитки, ими тоже окучены. Так вот эти коньячники сейчас начинают работать с молодёжью. Суть их текущей коммуникации: забивают в подсознание маркеры типа «Спорт – отстой, потрать деньги на полноценный отдых!». И визуализация – крутая вечеринка, на которую любой в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти попасть бы просто мечтал. Там и гендерные демонстрации противоположного пола, и идеально подобная ассоциативная цепочка… Вот это коварство!

– Ничего себе.

– Это не всё. Я же показывал этот опус в виде серии коммуникационных сообщений, попавшихся мне в разных каналах соцсетей, своей опекунше. Которая… Вот она говорит, работали чуть не доктора наук. И очень глубоко исследовали именно текущие тенденции нашего поколения, включая «ключи и крючки влияния». Говорит, что какую-то часть молодёжи они точно на свой образ жизни переключат. У которой самое лучшее времяпровождение будет ассоциироваться исключительно с праздным отдыхом. А единственный полноценный отдых – это где коньяк. Преимущественно оговоренного бренда.

– Получается какая-то целенаправленная диверсия? – настроение директрисы резко меняется на минорное.

– Да бог с вами, Жанна Маратовна. Какие диверсии? Слон не ловит мух… Просто заботливые бизнесмены, которые окучивают свою грядку. Так сказать, после сбора озимых, тщательно удобряют и готовят почву под следующий урожай: у них ведь купажи настаиваются десятилетиями. Вот они и мыслят категориями поколений. А сейчас просто готовят заранее гарантированных потребителей следующего купажа. Которые должны разделять ту систему ценностей, которая им выгодна: лучшее время – это отдых; любой отдых без алкоголя неполноценен; лучший алкоголь для отдыха – в их исполнении. Такая вот несложная цепочка шагов…[4]4
  В тексте краски сгустил в художественных целях. В реальности, конечно, конкретно с алкоголем всё не так грустно. И законодательные ограничения, в том числе на маркетинговую коммуникацию и Закон о рекламе, работают.
  Но автор какое-то время лично управлял маркетинговыми коммуникациями мирового коньяка номер один H-SSY, продукции группы DIAGEO (и ещё кое-кого из этой плеяды) на территории Казахстана. К сожалению, маркетинговая стратегия на «переключение» (с дорогих сортов водки уже готовых потребителей) ни разу не шутка. Равно как не шутка и стратегия на подключение новых потребителей, которые ещё пока вообще не пьют алкоголь, но двадцати пяти лет достигли (по тем временам, нижняя граница Целевой Аудитории конкретно мирового коньяка № 1, да и самого продаваемого купажированого виски («красная этикетка» в квадратной бутылке)).


[Закрыть] – Делаю вдох, переводя дух. – Вот там действительно коварство. Молчу, насколько наш государственный аппарат готов реагировать адекватно на такие вот вызовы и угрозы. По идее, Министерство вот против этого должно прививки делать в воспитательной работе. А не классиков двухвековой давности муссировать… Простите. – Меняю тему, чтоб мы сейчас не поссорились. – Давайте заполню заявление?