Текст книги "Восточные услады, или любовные игры султанов"

Автор книги: Сема Эрдоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

СЕКСУАЛЬНЫЕ СКАНДАЛЫ, ПОТРЯСШИЕ ОСМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Несмотря на строгое отношение ислама к всевозможным отклонениям, сексуальные скандалы не были редкостью в османский период истории турецкого государства. Давайте познакомимся с теми из них, которые вызвали особенно громкий резонанс.

Похотливая жена героя

Бали Бей и его род прославились своей воинской доблестью и мужеством. Особенно отличились они во время фракийских кампаний.

У Бали Бея, правителя Семендире, была жена из богатой семьи. Эта женщина средних лет встречалась в своей резиденции с молодыми людьми. Однажды в ее конак[12]12
  Конак – большой дом.


[Закрыть] ворвались прямо во время такого свидания. Пару отвели к кади (т. е. к шариатскому судье). Молодой человек во всем сознался, между прочим сказав: «Она дает мне деньги, она кормит меня и покупает мне одежду». Таким образом, его можно считать первым османским жиголо. Но прежде чем кади вынес решение по этому скандальному делу, люди Бали Бея закололи юношу и слуг, потворствовавших измене.

После этого честь Бали Бея более или менее была восстановлена. Он отослал жену в Ускюп (Скопье) под присмотр одного высокопоставленного вельможи.

Свидание.

Художник Вилленич Мише

Однако ей было невмоготу оставаться без мужского внимания. Бежав из Ускюпа, она вернулась в Стамбул, где сошлась с другим юношей. Их опять поймали, молодого человека избили и отправили в ссылку, где он и умер.

Ходили слухи, что потерявшая от любви рассудок женщина нашла его могилу и даже раскопала ее, чтобы удостовериться, что там лежит ее любовник. Позже она жила с братом покойного юноши в Стамбуле. Соседи донесли султану о ее недостойном поведении. Но каково было решение султана по этому делу, история умалчивает.

Юноши на секретной службе дам в конаках Стамбула

Другой скандал потряс Стамбул в 1577 году. Сводник по имени Мустафа организовал систему оказания особого рода услуг в конаках Стамбула. Он находил в окрестностях Халича (Золотого Рога) симпатичных сильных парней и отправлял их в конаки в женской одежде под видом портних и парикмахерш.

Вдовы, молодые жены и просто озабоченные, неосмотрительно оставленные без присмотра мужьями, проводили сладостные часы в крепких объятиях этих «портних» и «парикмахерш».

Но как-то раз одного молодого человека поймали за работой и, как он ни крепился, в конце концов, из него выбили признание. Мустафу арестовали, а его шайку разогнали.

Это шокирующее разоблачение надолго заставило задуматься сиятельных и не очень мужей…

Кстати говоря, самое большое количество разводов в Стамбуле было как раз в 1577 году.

Мусульманка, еврейский юноша, любовь и смерть

Связь мусульманки с немусульманином каралась побиением камнями.

Эта мера за весь османский период применялась всего однажды в 1680 году, в отношении жены бывшего янычара Абдуллаха Эффенди, согрешившей с молодым евреем-лавочником.

Тайное свидание. Художник Фабио Фабби

Ее закопали по пояс в землю и зеваки закидали ее камнями до смерти. Это был первый приговор такого рода за всю историю Империи, потому многие уважаемые люди пытались переубедить кади Ахмеда Эфенди, но он был неумолим.

Глашатаи разнесли приговор по всему Стамбулу.

Казнь бедной женщины состоялась при огромном стечении народа перед витой колонной на площади Султанахмет, Говорили, что и тогдашний султан Мехмед IV был среди зрителей.

Тем временем юноша-еврей томился в тюрьме. Он принял ислам и обещал жениться на своей подруге, но и это не уберегло его от рук палача.

Жена паши и ее подружка

У знатного вельможи Османа Паши была жена. У нее случился страстный роман с одной цыганкой-танцовщицей.

Жена Османа была заметной фигурой в гаремах Высокой Порты и устраивала безумные оргии для себя и своих подруг. Любовница-цыганка высасывала из нее все соки и деньги. Бедный муж, обожавший супругу, даже купил для ее любовницы дом.

Соседи и местные власти были обеспокоены этой ситуацией.

Когда султану Махмуду II доложили о поведении жены паши, он перевел Османа в Лимни, а его жену сослал в Бурсу.

Конечно, и цыганка не ушла от судьбы. Однажды ночью ее задушили на пустынной улице.

«Голубой» бой

В середине XVIII века в Стамбуле имел место постыдный случай, потрясший ряды османской армии.

Этот случай свел лицом к лицу отборные части янычар.

У одного янычара был любовник, массажист в турецкой бане. Его похитил янычар из другого подразделения. Пару дней они весело проводили время, но кончилось все настоящей битвой между сослуживцами двух этих янычар. Бой продолжался четыре дня.

Красавицы. Художник Эдуард Сак

Только арест и казнь массажиста помогла двору уладить конфликт.

Легкомысленная жена Абдулмеджида I

Султан Абдулмеджид I взошел на трон вслед за своим отцом, реформатором Махмудом II, и продолжил его реформы. Он был одним из самых красивых из числа султанов, но, к несчастью, и единственным признанным рогоносцем.

В гареме Дворца самым мягким наказанием за нарушение воли султана было изгнание.

Четвертая жена Абдулмеджида Серефраз имела вспыльчивый характер. Не вытерпев постоянных шумных пирушек мужа, она переехала из дворца Долмабахче в другой – Йылдыз. Мало того, она приказала не пускать туда Абдулмеджида.

Серефраз одевалась, как хотела, ходила гулять, когда и куда ей было угодно. В одной из таких прогулок она познакомилась с музыкантом-армянином и влюбилась в него. Армянин стал вхож в ее дворец и, как поговаривали, не только в него.

Но султан считал эти досужие сплетни ложью. Серефраз навеки осталась любимой женой Абдулмеджида I. А музыканта зарезали на рынке в Бешикташе.

Султан Абдулмеджид I был одним из самых красивых из числа султанов, но, к несчастью, и единственным признанным рогоносцем

ЯЗЫК ФЛИРТА

Стамбульские любители тайных любовных интриг разработали целую систему знаков и жестов в обход законов и традиций, запрещавших близкие отношения между мужчинами и женщинами.

Несмотря на то, что некоторые элементы западной культуры к началу XX века потихоньку уже проникли в пределы Империи, свободные отношения полов все еще считались недопустимыми.

Ахмет Расим, выдающийся писатель тех времен, пролил свет на утонченный язык флирта в следующих строках.

«Когда пришло мое время, я познакомился с языком любви. Это было нелегко; казалось, при всем старании, кандидатскую диссертацию я защищу через миллион лет. Особенно трудной была для меня пантомима. В те дни не было никакой возможности разговаривать, идти бок о бок по улице, делать покупки или сесть в трамвай или в коляску вместе с женщиной.

Помню, моего друга задержал полицейский – за то, что он разговаривал в переулке с черной женщиной. Он убил уйму времени в участке, доказывая стражам порядка, что эта женщина – его няня. В общем, даже в самых глухих уголках города нельзя было без опаски сказать любимой: «Ты моя, а я твой».

Неписаный язык намеков включал приемы «строить глазки», «давать пароль», «назначать рандеву». Искусство «строить глазки» для мужчин и женщин различалось, причем любая деталь одежды, выбранный стиль, время и место имели значение, обозначая эмоции и те или иные мысли.

В лавке торговца. Художник Роберто Раймонди

Язык знаков играл важную роль на досуге, во время прогулок по Босфору или по городу, поездок в экипажах, в преследовании любимой вблизи или поодаль, «случайном» скрещивании с нею путей, остановках на улице, якобы для того, чтобы завязать шнурок, при подглядывании в окно, кашле поздней ночью, зажигании спички, торопливом вышагивании по мостовой, сжимании носового платка в руке. Этот бессловесный разговор влюбленных распалял желание, питал воображение.

Возьмем для примера меня: когда я состоял в отношениях с дамой, с которой мы оговорили особые знаки, я немедленно определял ее намерения по внешнему виду. Неважно, что лицо ее было прикрыто – прическа сообщала мне, куда она направляется. Волосы уложены в узел – она уезжает далеко, не в узел – будет где-то здесь. Проще простого. Придерживает вуаль рукой – скоро мы встретимся у нее дома, а если на ней что-то очень консервативное – она собирается на какое-то официальное мероприятие, на свадьбу, быть может, достаточно далеко, на Босфор или Принцевы острова, и в ближайшие дни нам не придется увидеться, особенно, если отъезжает она в экипаже.

Изменение привычного образа означало опасность: гребешок поверх чадры или в волосах – она намерена навестить мать или свекровь (потому что гребешок означает скуку).

Если ее волосы растрепаны, нужно быть осторожнее – волнуясь обо мне, она не спала всю ночь.

У глаз тоже была своя система знаков. Моргнет правым глазом один раз – значит, она готова только на легкий флирт. Моргание левым глазом было куда более многообещающим. Один раз – «Подожди час, и я буду в твоих руках», два раза – «Радостного момента придется ждать два часа».

Если она прикрывала глаза, мне следовало ждать более часа, а если глаза бегали из стороны в сторону, мое терпение будет вознаграждено через полчаса. Задумчиво поднесенный к виску веер указывал на то, что ей сейчас тяжело, но она не забывает обо мне. Если она не одна и бросает на сопровождающего косые взгляды, значит, эта персона не заслуживает ее доверия; открытый же взгляд в мою сторону показывает, что она не прочь сделать мое существование известным.

На прогулке.

Художник Жорж Жюль Виктор Кларин

Не думайте, что это все. Есть миллионы примеров этого занимательного языка; к примеру, число пальцев, выставленных в окно экипажа, равнялось количеству дней предстоящей разлуки. Поправленное на ходу платье означало желание встретиться визави; если она опускала пониже зонтик – мне следовало скрыться; если на секунду оборачивалась ко мне – можно было подойти ближе; если поминутно останавливалась – ее терпение на исходе.

Короче говоря, всякое движение, жест, деталь костюма имели для меня значение. И будьте уверены, что эти знаки, озаренные чувством, приобретали больший вес, чем любые слова.

Не думайте, что носовой платок – лишь бесполезный клочок ткани. Этот клочок может выразить многое в руках влюбленной женщины. Держа его у глаз, касаясь им лба, носа или губ, используя, как веер, она посылает сообщения: «Я в отчаянии, лучше бы я никогда тебя не встречала», «Ты меня обманул», «Дорогой, пожалуйста, не сомневайся в моей преданности», «Остерегайся того, кто рядом со мной», «За мной следят, будь настороже», «Ты мне так нужен», «Я держу слово», «Хочу плакать, но не могу», «Как много я хочу тебе сказать, мучитель» и тому подобное.

Если во время прогулки на лодке она слегка наклоняет зонтик, это значит – «Ты ранишь мои чувства». Более сильный наклон – «Клянусь, ты разбил мне сердце, я не буду с тобой говорить». Если зонт полностью скрывает лицо – «Ты меня больше не увидишь», «Не хочу тебя видеть, разве непонятно?»

Зонт движется справа налево – «Ну же, смелей!» Клюет вперед – «Ты меня волнуешь». Чуть назад – «Смотри!» Рывком – «Пожалей меня, я и так не нахожу себе места!» Съезжает набок – «О! Какое счастье!» Открывается и закрывается – «Подумаем об этом завтра».

Сигнал любовнику с помощью оброненного платка

Малозаметные поклоны, нахмуренные брови, всевозможные значащие взгляды, облизывание и покусывание губ, дрожь, сглатывание, разнообразные покачивания головой, наложение руки на сердце, глубокие вздохи (с открытыми или закрытыми глазами), приподнятые в улыбке уголки губ, смех, моргание после долгого взгляда – вот составляющие этого тайного языка. Указательный палец у губ – «Я хочу тебе кое-что сказать». Сидит мрачная, с надутыми губками, и смотрит в пол – «Мы не одни, пожалуйста, отвернись». Упирается локтями в борта, прижимает кулачок к виску, склонила голову, шепчет кому-то на ухо, потом окидывает взглядом проплывающие лодки и медленно опускает ресницы: «Жестокий, не заставляй меня говорить. Мое сердце переполнено». Разговаривает с ближним, но «разговаривает» и с тобой.

Вся эта мимикрия составляет ни на что не похожий язык. Знакомство, первое рандеву, муки, расставания, радости – сопровождаются и выражаются жестами. Из этих кирпичиков слагаются стихи и письма; новости, благодарности, восторги, мольбы, извинения, споры и ревнивые выговоры вставляются в раму этого языка.

Искусство так выражать мысли и чувства ныне исчезло. Нет больше никакой необходимости изощряться в отображении желаний духа. Неверность не скрывается, она везде – на улицах, в заброшенных руинах, на пляжах и в тени деревьев».

Адюльтер прежних лет остался бы незамеченным для случайного прохожего, но если бы этот прохожий перенесся в другое время, он покраснел бы со стыда.

Искусство обольщения. Художник Фердинанд Макс Бредт

ОСМАНСКИЕ АНЕКДОТЫ О СЕКСЕ

«Анекдотическая» традиция всегда играла важную роль в турецкой литературе. После XVI века часть анекдотов была собрана и опубликована, так что теперь это – ценное свидетельство общественной жизни тех времен, может быть, даже более ценное, чем труды историографов.

Турецкие анекдоты подразделяются на две основные группы: анекдоты о знаменитостях (Ходжа Насреддин, Чавус Инджи ли, Мустафа Бекри) и обычных людях. Анекдоты на сексуальную тематику преимущественно относятся ко второй группе. Однако, как вы сами увидите, их героем иногда становится и Ходжа Насреддин. Есть непристойные анекдоты о поэте Кемале Намике, лидере движения младотурков и философе, достаточно смелом, чтобы бросить вызов султанам. Возможно, попадание в герои такого рода анекдотов было ответом народа на его храбрость.

Отвечай

Однажды Ходжу Насреддина застали в постели с женщиной и отвели к судье. Удивленный судья спросил: «Неужели ты, Ходжа, совершил этот ужасный поступок?» Ходжа посмотрел себе ниже пупка и сказал: «Что молчишь? Это же твои проделки. Отвечай на вопрос!»

Поле

Ходжа возделывал поле, но вороны нещадно портили всходы и он решил остаться на ночь, посторожить. Ближе к полуночи он услышал голоса своей дочери и ее друга. Парень сказал: «Сыграем в игру. Я буду жеребец, а ты кобыла». Они стали резвиться, не подозревая о присутствии посторонних. Но в самый ответственный момент жеребец увидел широко открытые глаза Ходжи и бросился бежать. Разочарованная кобыла, сжимая в руках пучок травы, ринулась за ним и все кричала: «Вернись! Вернись!»

А Ходжа сказал неутешной дочери: «Глупое мое дитя, неужели ты думаешь, что тот, кто убежал от белого, как сливки, лона, вернется пожевать соломы?»

Ходжа Насреддин – фольклорный персонаж мусульманского Востока

Отпусти меня

Жена спросила Ходжу, когда он вернулся с вечерней молитвы, о чем там шла речь. Ходжа рассказал: «Тому, кто перед сном занимается любовью со своей женой, воздается, как если бы он принес в жертву овцу. Тому, кто занимается любовью с женой ночью, воздается, как если бы он пожертвовал верблюда. А если заниматься любовью на рассвете, то это все равно, что богатому человеку отпустить раба во имя Господа». Когда пришло время ложиться спать, жена заявила: «Любимый мой Ходжа, давай порадуем Господа жертвенной овцой», – что они и сделали. Посреди ночи она разбудила его и попросила принести еще одну жертву – и он снова согласился. Рано утром она проснулась, вся горя от желания, и сказала ему: «Отпустим раба, мой дорогой муж!»

И тогда Ходжа, вконец измотанный богоугодными делами, взмолился: «Я твой раб, отпусти меня!»

Любовь

Бекташца как-то спросили: «Тебе приходилось любить?» Он ответил: «Да, один раз почти полюбил, но тут вошел ее муж и ничего не получилось».

Памятник Ходже Насреддину в Бухаре – один из многочисленных памятников популярному персонажу

Грех

Шагал босой бекташец, шагал и вот встретил на вершине холма старую некрасивую женщину. Но из-за долгого воздержания она показалась ему прекрасной, как ангел, и он занялся с ней любовью. Закончив, он посмотрел на ее лицо снова и понял, как она уродлива. И сказал: «Господи! Неужели ты и это посчитаешь грехом?»

Зибик[13]13
  Зибик – фаллоимитатор.


[Закрыть]

Промышлял некогда на крытом базаре один умелец, изготовлявший деревянные зибики, бывшие в большом почете у стамбульских женщин. Однажды в его маленькую мастерскую пришла рабыня. Он спросил: «Чем могу вам помочь, девушка?» Она сказала: «У моей хозяйки к вам заказ!» – «Какой?» – «Точно не знаю, но моя хозяйка сказала, что зибик должен быть толстый, как у турка, черный, как у араба, длинный, как у албанца, ловкий, как у лаза. А еще ворсистый, как у курда, проворный, как у черкеса, нежный, как у европейца, крепкий, как у венецианца и…» Зибикодел прервал ее и сказал: «Девушка, идите, скажите вашей хозяйке, что если бы у меня такой был, я бы сам его не продал!»

Не воскрес

Один врач забрел в деревню у Черного моря. Вдруг он услышал крики и плач. Подойдя ближе, он увидел взывающего о помощи человека и спросил: «В чем дело? Я врач». Мужчина, назвавшись Темелем, ответил: «Моя жена Фадиме умерла. Вчера мы поженились и вот на брачном ложе завопила и умерла».

Турецкий поэт Кемаль Намик, бросавший вызов султанам, становился героем неприличных анекдотов. Возможно попадание в герои такого рода было ответом народа на его храбрость…

Врач попросил разрешения пройти без свидетелей в спальню. Фадиме раскинулась на постели совершенно нагая. Смекнув, что она всего лишь потеряла сознание, он помог ей прийти в себя. Потом они легли и долго занимались любовью. Темель и жители деревни ждали врача у дверей. Выйдя, тот устало сказал: «Я старался изо всех сил и вернул ее к жизни».

Год спустя он случайно оказался в той же деревне. Темель увидел его и воскликнул: «Эй, доктор! Твое средство не помогло цирюльнику. Он умер в том месяце. Мы делали то же, что ты с моей женой, но он так и не воскрес!»

Анекдоты на любовную тему всегда были популярны в народе

КАКОГО РОДА ЛИТЕРАТУРУ ЛЮБИЛИ ЧИТАТЬ ОСМАНЦЫ?

Мы уже упоминали о бахнаме – книгах о сексе. Теперь обратимся к другим текстам, часто гостившим в спальнях османцев.

Мевлана Джелаледдин Руми, основатель ордена «вращающихся дервишей», написал книгу, именуемую «Месневи», которая является примером такого рода сочинений. В «Месневи» он использует эротические сюжеты для изображения различных черт человеческой природы, но его рассказы всегда содержат нравственные выводы.

Вот несколько извлечений из «Месневи». Это своего рода басни, где есть сюжет и мораль. <…>

Куха в чадре

Жил один проповедник, обладавший даром слова. К нему прислушивались. Однажды он проповедовал в мечети. Множество мужчин и женщин окружали его. Куха, надев чадру, словно он женщина, неузнанный затерялся в толпе. Сидевшая рядом с ним женщина задала мучавший ее вопрос: «Уважаемая, прошу, просветите меня насчет лобковых волос. Какой длины они должны быть, чтобы мои молитвы были угодны Господу?»

Переодетый отвечал: «Если они длиннее ячменного зерна, молитва не будет услышана. Как только они достигнут такой длины, сбрейте их или удалите воском». Куха тут же склонился к женщине и сказал: «Прошу твоей помощи, сестра. Не проверишь ли ты длину моих волос?» Она запустила руку в его шаровары и закричала, нащупав там нечто непристойное. Услышав крик, проповедник спросил: «Мои слова проникли в ваше сердце?» – «Нет, – сказал хитрый Куха, – они проникли ей в руку».

Мевлана Джелаледдин Руми написал книгу «Месневи», которую многие супружеские пары держали в спальнях

Ревность

Жил когда-то человек, у которого были ревнивая жена и рабыня, прекрасная, как ангел. Жена не позволяла им оставаться наедине. Но от судьбы не уйдешь. Женщины пошли в общественную баню и оказалось, что жена забыла дома свой серебряный таз; она послала за ним рабыню.

Девушка, полгода ждавшая такого случая, поспешила назад, к хозяину.

Не успев и закрыть за собой дверь, они заключили друг друга в объятия и предались любовным утехам. Жена же тем временем, сообразив, какую ошибку она совершила, выскочила из хамама и стала одеваться…

Думаете, любовь и страх ходят рука об руку? Есть ли разница между ними? Любовь – это отражение Господа, тогда как страх – оборотная сторона похоти.

…Когда она вбежала в дом, любовники услышали это и разъединились. Жена обнаружила рабыню будто бы без чувств, и мужа – в молитве. Не поверив своим глазам, она приподняла полы мужнего халата и все поняла…

Мораль этого рассказа такова: даже причинные места могут быть доказательством вашей лжи.

Любовные сюжеты в литературе были популярны у османского читателя

ПРИЛОЖЕНИЕ

Жерар де Нерваль
КОНЕЦ ВЕЛИКОЛЕПНОГО ВЕКА, или ЗАГАДКИ ПОСЛЕДНИХ ГАРЕМОВ ВОСТОКА Отрывок из книги[14]14
  Отрывок из книги Жерара де Нерваля «Конец Великолепного века, или Загадки последних невольниц Востока». Перевод М. Таймановой.


[Закрыть]

Прошлое и будущее

Я не сожалел о том, что на некоторое время задержался в Каире и во всех отношениях стал гражданином этого города, поскольку это, бесспорно, единственный способ понять и полюбить его, ведь у путешественников, как правило, недостает времени вникнуть в жизнь его обитателей, увидеть все местные красоты и контрасты, услышать легенды, Пожалуй, только в Каире остались нетронутыми наслоения многих исторических эпох. Ни Багдад, ни Дамаск, ни Константинополь не таят в себе подобных объектов для изучения и раздумий. В Дамаске и Багдаде чужестранец видит лишь ветхие кирпичные и глинобитные постройки; правда, внутреннее убранство поражает великолепием, но его никогда не причисляли к подлинному искусству.

Константинополь, застроенный выкрашенными деревянными домами, обновляется каждые двадцать лет и являет собой однообразное зрелище выстроившихся чередой синеватых куполов и белых минаретов. Своими бесчисленными памятниками старины Каир обязан не иссякающим недрам аль-Мукат-тама и мягкости климата. Конечно, эпохи халифов, суданов или мамлюкских султанов соответственно отразились на своеобразии архитектуры, образцы или отголоски которой лишь частично представлены в Испании и Сицилии. Дивные сооружения мавров, украшающие Гренаду или Кордову, сразу же вызывают в памяти виденное мною на каирских улицах: дверь мечети, окно, минарет, арабеску, форма и стиль которых указывают на отдаленные времена.

Одни только мечети способны воскресить всю историю мусульманского Египта, ибо каждый правитель воздвиг там хотя бы одну мечеть, дабы увековечить свое время и свое величие; Амру, Хаким, Тулун, Саладин, Бейбарс, Баркук – именно эти имена остались в памяти народа, а ведь от мечетей сохранились лишь развалины да разрушенные крепостные стены.

Мечеть Амру, построенная сразу же после завоевания Египта, стоит сегодня в безлюдной местности между старым и новым городом.

Никто не защищает от осквернения это некогда считавшееся святым место. Я обошел ряды колонн, на которые и поныне опирается древний свод, поднялся на резную кафедру имама, сооруженную в 94 году хиджры[15]15
  713 г. нашего летосчисления; Старый Каир основан в 643 г.


[Закрыть]; говорят, нет кафедры красивее и величественнее, чем эта, кроме, разумеется, кафедры, с которой произносил проповеди пророк. Я обошел галереи и посредине двора увидел то место, где был раскинут шатер наместника Омара [16]16
  Халиф Омар правил в 634–644 гг. – Примеч. ред.


[Закрыть], когда он решил основать Старый Каир.

На верху шатра свила себе гнездо горлица; Амру, завоеватель греческого Египта, только что разграбивший Александрию, не хотел, чтобы бедную птицу сгоняли с насиженного места; он решил, что оно указано свыше, и приказал воздвигнуть мечеть на месте шатра, а затем построить вокруг мечети целый город, получивший название Фустат, то есть «шатер». Теперь это место находится за пределами города, и вновь, как некогда описывалось в хрониках, вокруг него раскинулись виноградники, сады и пальмовые рощи.

Минарет и мечеть ибн-Тулуна в старом Каире

На окраине Каира, у крепостной стены, которая опоясывает город, неподалеку от Баб-ан-Наср, я наткнулся на другую заброшенную мечеть – мечеть халифа Хакима, воздвигнутую три века спустя и связанную с именем одного из самых известных героев мусульманского средневековья. Хаким, которого наши ориенталисты называют Хакамберилл, не хотел быть просто третьим из африканских халифов, наследником завоеванных сокровищ Харун ар-Рашида, абсолютным повелителем Египта и Сирии; страсть к величию и богатству превратили его в своего рода Нерона[17]17
  Нерон (37–68) – римский император из династии Юлиев – Клавдиев.


[Закрыть] или скорее Гелиогабала[18]18
  Гелиогабал — римский император, правивший с 218 по 222 г. Благодаря своей красоте был избран жрецом Солнца. По преданию, отличался крайней жестокостью и склонностью к разврату.


[Закрыть]. Подобно первому, из прихоти он поджег свою столицу, подобно второму, провозгласил себя богом и заложил основы религии, принятой частью его народа и ставшей религией друзов. Хаким – последний из носителей божественного откровения или, если угодно, последний из богов, явивших себя миру, – до сих пор сохранил своих приверженцев. В каирских кофейнях певцы и рассказчики передают бесконечное множество легенд о Хакиме, а на одной из вершин аль-Мукаттама мне показали обсерваторию, откуда Хаким наблюдал за звездами; те, кто не верит в его божественную сущность, считают его по меньшей мере всемогущим кудесником.

Его мечеть разрушена еще сильнее, чем мечеть Амру, Только внешние стены и две угловые башни-минареты сохранили свои архитектурные очертания; мечеть относится к той эпохе, когда были созданы самые древние памятники арабского зодчества Испании. Сегодня просторный двор мечети, усеянный обломками и покрытый пылью, заняли изготовители канатов, которые теребят здесь пеньку, отныне бормотание молитв сменилось монотонным шумом прялок. Но разве мечеть правоверного Амру не так же заброшена, как мечеть еретика Хакима, проклятого правоверными мусульманами?

Мечеть халифа Хакима в Каире

Древний Египет, столь же забывчивый, сколь и доверчивый, похоронил под пылью веков многих пророков и богов.

Поэтому попавший сюда чужестранец может не опасаться ни религиозного фанатизма, ни расовой нетерпимости, присущей другим странам Востока; арабскому владычеству оказалось не под силу изменить характер обитателей Египта. Впрочем, эта земля была и остается нашей общей прародиной, и здесь под напластованиями греческой и римской цивилизаций прослеживаются истоки Европы.

Религия, мораль, ремесла – все пришло из этого таинственного и вместе с тем гостеприимного края, где в древние времена гении черпали для нас свою мудрость. Содрогаясь от ужаса, входили они в эти чужие святилища, где решалось будущее человечества, и выходили оттуда с божественным сиянием над челом, чтобы донести до своих народов предания, восходящие к первым дням мироздания. Так, Орфей, Моисей и малоизвестный у нас бог, которого индусы называют Рама, принесли с собой одни и те же наставления и верования, изменившиеся впоследствии под влиянием тех народов, которые их восприняли, но повсюду они легли в основу мировых цивилизаций.

Характерной чертой древнего Египта как раз и является эта мысль о единстве рода человеческого и даже о возможности поклонения новым богам; впоследствии это усвоил Рим – правда, в интересах своего могущества и славы. Народ, воздвигший памятники, неподвластные времени, и запечатлевший на них все секреты искусства и ремесел, народ, говоривший с грядущим на языке, который лишь теперь начинают понимать потомки, бесспорно, заслуживает признательности всего человечества.

Фото старого Каира

Частная жизнь во время хамсина

Я без устали работал и читал, стремясь выгоднее использовать долгие дни вынужденного безделья, вызванного хамсином. С утра воздух был насыщен пылью и раскален от зноя. В течение пятидесяти дней, когда дует полуденный ветер, нельзя выйти из дома раньше трех часов, пока не поднимется ветер с моря.

Каирцы проводят время в комнатах нижнего этажа, облицованных фаянсом или мрамором, где устроены освежающие фонтаны. Днем также можно находиться в бане, среди влажного пара, заполняющего просторное помещение, где потолок – купол с зияющими отверстиями – напоминает звездное небо. Зачастую эти бани – настоящие дворцы, которые вполне могли бы служить мечетями пли церквами; выполнены они в византийском стиле, вероятно, образцом им служили греческие бани. Между колоннами, на которые опирается круглый свод, устроены небольшие кабины, выложенные мрамором, с изящными фонтанчиками для омовения холодной водой. Вы можете по желанию то наслаждаться одиночеством, то смешиваться с толпой, которая в отличие от общества наших купальщиков не имеет болезненного вида. Здесь встречаются в основном здоровые красивые мужчины, задрапированные, как в античные времена, в длинные льняные простыни. Сквозь молочно-белый туман, пронизанный лучами дневного света, падающими со свода, видны лишь расплывчатые фигуры, и вдруг начинает казаться, что ты в раю, в царстве счастливых теней. Но в соседних залах вас ожидает чистилище. Там устроены бассейны с кипящей водой, в которых «варятся» купальщики; там на вас набрасываются свирепые банщики с волосяными рукавицами и яростно, словно надраивая посуду, отдирают от вашего тела мельчайшие частички кожи, что заставляет опасаться, как бы постепенно, слой за слоем с вас не сняли весь эпителий. Однако можно уклониться от этой процедуры, довольствуясь тем блаженством, которое источает влажный воздух банного зала.

В бане.

Художник Жан-Леон Жером

Как ни странно, в этой искусственно созданной жаре отдыхаешь от полуденного пекла; земной огонь Птаха берет верх над нестерпимо палящим зноем небесного Хоруса. Следует ли говорить о наслаждении от массажа и о чудесном отдыхе на скамьях, расставленных вдоль высокой галереи с перилами, которая расположена над вестибюлем бани? Кофе, шербеты, кальяны прерывают или навевают легкий дневной сон, столь любимый восточными народами.

Впрочем, раскаленный от зноя ветер дует в период хамсина не все время. Часто он прекращается на целые недели, в буквальном смысле слова позволяя дышать. Город вновь оживает, пестрая, шумная, веселая толпа заполняет площади и парки, на аллее Шубры появляются гуляющие, в беседках возле фонтана и у разбросанных между деревьями могил мусульманки в покрывалах грезят дни напролет в окружении веселых ребятишек. У восточных женщин есть две возможности скрыться от тишины гарема – это прежде всего кладбище, где у любой из них покоится дорогое сердцу существо, и общественная баня, куда, по обычаю, мужчины должны отпускать жен не реже раза в неделю.

Я не знал об этом, что и стало причиной некоторых домашних неурядиц, от которых я хочу предостеречь европейца, решившегося последовать моему примеру.

Едва я привел с рынка яванку-невольницу, как меня уже обуревал целый рой мыслей, дотоле не приходивших мне в голову, Боязнь оставить ее еще на один день среди жен Абд аль-Керима ускорила мое решение. Эта рабыня приглянулась мне сразу же.

Есть что-то притягательное в женщине из далекой, экзотической страны, которая говорит на неизвестном языке и поражает необычностью своего наряда и привычек; в ней нет ни малейшей вульгарности, которую мы часто наблюдаем у своих соотечественниц. На какое-то время я поддался магии восточного колорита; слушал ее щебетание, с интересом наблюдал, как она выставляет напоказ пестроту своих одежд, как будто у меня в клетке жила райская птичка, но надолго ли сохранится это ощущение?