Текст книги "Жертва (ЛП)"

Автор книги: Сэм Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Но он знал, что его единственный шанс – подыграть ей, в пределах разумного. Шанс обезвредить ее скоро представится, и когда это произойдет, он покончит с этим кошмаром.

Внезапно рука, массирующая его вялый член, и пистолет, угрожающий лишить его анальной девственности, исчезли.

– Еще кое-что, – сказала она, снова полезла в сумку и достала пару наручников. Она жестом указала на ближайший стул, кивнув головой.

Ну, это просто чертовски чудесно.

– Сядь и заведи руки за спинку стула. – Он на мгновение заколебался, понимая, что выполнить ее просьбу было самоубийством. – Если ты не сделаешь этого, то я угощу твою маму свинцом. Съест немного свинца. Это звучит так круто, я всегда хотела так сказать.

Поскольку у него не было особого выбора, Грег сделал то что велело это воплощение зла. Хлоя закрепила его руки наручниками за спинкой стула, прикрепив оба запястья к вертикальным деревянным планкам.

Затем она села к нему на колени и притянула его лицо к своей груди.

– Почему ты изменил мне, Грег? Ты такая глупая дрянь.

Грег был склонен согласиться с ней. Он был тупым, совершив столько ошибок, главная из которых – связаться с ней, но ирония судьбы была в том, что он никогда ей не изменял.

Теперь Хлоя старалась возбудить его. Она извивалась на его коленях, трясь своими сиськами о его лицо. Она нежно играла с его членом, проводя головкой по своим гладким половым губкам. Несмотря на свое положение, он почувствовал, как тело предает его, и член начинает оживать.

О, нет...

– Это мой мальчик, – промурлыкала она, скользя по его телу, пока не встала перед ним на колени. Она спустила его джинсы и трусы вниз по голеням так, что они оказались вокруг его лодыжек.

Раздвинув его колени, маньячка вновь просунула пистолет ему между ягодиц, небрежно вдавливая дуло в его анус. Когда она опустила голову, чтобы взять в рот его член, он почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

Не могу поверить, что у меня встал...

Но это было так. Возбуждение расползалось по его паху, заставляя его член набухать и гордо выпрямляться во всю длину.

– Что ты сделала с семьей Джонсов? – задыхался Грег, отчаянно желая, чтобы она прекратила облизывать головку его члена.

Его член с влажным шлепком выскочил из ее рта, и он почувствовал облегчение. Однако Хлоя не сдвинулась с места, продолжая сидеть у него между ног.

– Я уничтожила их всех. Скотт тоже оказался тухлым яйцом, как и ты. Тебе понравилось читать мой дневник? Потому что все это было дерьмом. Я оставила его в спальне, потому что знала, что ты не сможешь удержаться и не прочитать его. Не могу поверить, что ты на это купился.

– Да, но я понял, что там концы с концами не сходятся.

На ее лице промелькнуло выражение чистой ненависти, и он почувствовал прилив извращенного удовольствия. Его комментарий попал ей в самое больное место, в ее сочинение.

– Думаю, в следующий раз мне придется написать лучше, о сегодняшнем вечере. О том, как мой жених оказался маньяком, который на моих глазах убил своих родителей, а потом трахнул голову обезглавленной любовницы.

Грег разразился смехом, но не потому, что находил все это особенно смешным, а потому, что надеялся вывести ее из себя.

Она нахмурилась.

– Какого черта ты смеешься?

– Из-за тебя. Ты действительно считаешь себя крутой писательницей, не так ли? Ты всего лишь бездарный, самоиздающийся подражатель. Даже я не купился на твой дерьмовый дневник. Это совершенно неправдоподобно. Ты сумасшедшая, если думаешь, что способна создать настоящее произведение.

– Ты, смотрю, прям выпрашиваешь, чтобы я вышибла мозги твоей мамаше?

Грег сопротивлялся желанию плюнуть ей в лицо, но смех замер на его губах. Он попробовал другую тактику.

– Что из того, что ты мне рассказала о себе вообще было правдой? Хлоя Фокс – это вообще твое настоящее имя?

Она задумчиво смотрела на него, наклонив голову на одну сторону, словно раздумывая, стоит ли говорить ему. Почти незаметно она пожала плечами.

– Да, это мое настоящее имя. А то, что касается моих родителей? Это все чушь, которую я выдумала. У меня было нелегкое детство, Грегори, я была подкидышем. Меня никто не любил, я то и дело попадала в приемные семьи и подвергалась насилию со стороны тех, кто должен был заботиться обо мне. Прежде чем я стала зарабатывать на жизнь как писательница, я ввязалась в довольно темное дерьмо, такое как проституция и съемки подпольных порнофильмов. Тем не менее, такой опыт придал моей писательской деятельности изюминку. Мне любопытно, ты когда-нибудь искал в Гугле те фотографии, о которых я тебе рассказывала?

– Да, – ответил он, не видя смысла лгать.

– Ну, ты бы ничего и не нашел, потому что я работала под именем Люсинда Лэй. Жаль, что ты никогда не увидишь меня в ее образе.

– Ты когда-нибудь еще убивала, кого-нибудь, кроме Джонсов?

– Зачем тебе это знать? Ты ведь не пытаетесь выиграть себе время? Но если тебе в самом деле интересно, если не считать одного бродягу, то больше никого.

Грег ошеломленно смотрел на нее, на незнакомку, стоящую перед ним на коленях.

– Кто ты? – это все, что он смог сказать.

– Заткнись уже. У тебя уже были шанс, Грегори Ларсон. Ты всего лишь двуличный пиздюк, который даже не удосужился сопроводить свою невесту в полицейский участок, чтобы сообщить о сумасшедшем преследователе, потому что у тебя было похмелье.

Преследователь, которого ты выдумала, – подумал он в отчаянии.

– Ты сумасшедшая.

– Хочешь, я откушу твой член?

Внутри у него все сжалось.

– Нет.

– Тогда больше не оскорбляй меня. Сейчас ты трахнешь меня в задницу. Меня уже много раз ебали в задницу, но не могу сказать, что мне это нравилось, поэтому я никогда тебе и не предлагала такой вид секса. Много времени прошло с последнего раза, когда меня так имели, поэтому мне будет очень больно. А ты ведь хочешь сделать мне больно, не так ли, Грег?

О да, хотел. Очень сильно.

– Я так и думала, – прочла девушка по его глазам.

Ее глаза блестели, когда она снова опустила голову, целенаправленно посасывая его член. Грег подумал о том, что она хочет, чтобы он сделал ей больно, и его член запульсировал в полную силу.

Что со мной не так, – подумал парень. Его отец лежал мертвый недалеко от него, голова женщины, которую он мог бы полюбить, лежала у его ног, а его мама лежала на полу и рыдала, полностью опустошенная.

А он сидел тут же, со стояком.

Я болен так же, как и она.

Это потому, что я хочу разорвать ей задницу. Потому что она будет уязвима, если ей будет больно.

Нет, ты просто больной.

Его член снова выскочил из ее рта. Нить слюны тянулась от головки члена за ее губами. Хлоя встала и повернулась к нему спиной; идеальные, округлые ягодицы ее мускулистой задницы нависли над его пахом. Не выпуская из рук пистолет, она раздвинула длинными пальцами свои ягодицы, обнажив сжатое, коричневого цвета кольцо ануса и блестящие половые губы, свисающие под ним.

Она была в похожа на порнографическую мечту любого парня.

– Ты готов? – спросила девушка через плечо.

Он был готов. Он надеялся, что вскроет эту сучку и заставит ее кричать. Хлоя поплевала на руку, затем помассировала влажными пальцами анус, не забыв ввести смоченный указательный палец внутрь себя.

Грег смотрел, завороженный.

– Вот так...

Повернувшись лицом к нему, она устроилась на его коленях и, держа его член одной рукой, расположила свой анус над набухшей головкой.

Хлоя насадилась на него одним плавным движением, полностью вогнав член в себя. Дырочка была настолько тугой, что казалось, будто ее задний проход может раздавить его член.

– Блядь, – застонала она, – это действительно чертовски больно.

При этих словах она начала подпрыгивать, с силой врезаясь в его бедра. Он почувствовал влагу у себя в паху.

Кровь, – подумал он.

Он не хотел испытывать такого кайфа, как сейчас, и слезы стыда покатились по его щекам.

Внезапно Хлоя остановилась и отстранилась от него.

– Кажется, я разорвала задний проход, – сказала она с явным ликованием. – Теперь я знаю, что чувствовала Сьюзен, когда я трахала ее в задницу дилдо.

Ее смех резко оборвался, и она поморщилась от боли. Грег сидел, задыхаясь от постыдной смеси ужаса и возбуждения. Когда он взглянул вниз, то увидел, что его все еще твердый член окрасился в красный цвет.

Я рад, что ей больно.

Он смотрел, как Хлоя подошла и вынула голову Сьюзен из пакета. Она была очень красива, обнаженная, и держала отрубленную голову в руках, как Персей голову Медузы. Хлоя ухватила свой трофей за некогда роскошные длинные темные волосы Сьюзен, а безжизненное лицо несчастной жертвы билось о ее бедро при каждом шаге, который она делала к Грегу.

– Теперь, Грег, самое интересное – ты должен трахнуть голову Сьюзен.

Он подумал о том, чтобы отпихнуть ее, но у нее был пистолет, и боялся за свою мать. Парень взглянул на нее: та все еще лежала на полу, но уже немного успокоилась и безучастно смотрела в угол.

– О, Боже, нет, пожалуйста, я не могу этого сделать...

Но маньячка не остановилась. Опустившись на колени рядом с ним, она ухватилась одной рукой за основание его члена и нанизала окровавленную мякоть шейного обрубка Сьюзен на головку члена Грега.

Его эрекция ослабла и угасла.

– Нет, нет, нет, – в ярости закричала она, – ты должен кончить внутрь головы Сьюзен. Давай, Грегги, выеби ей мозги. – Она начала дрочить его вялый член обрубком шеи Сьюзен, двигая его вверх и вниз все быстрее и быстрее. – Давай, тупой ублюдок, кончай, блядь...

Грег посмотрел на пистолет. Он лежал на полу, всего в нескольких футах от его мамы. Словно прочитав мысли сына, Джанет медленно повернула голову, чтобы посмотреть на него. Хлоя была так занята текущей задачей, что не заметила, как женщина перевернулась на живот и потянулась за пистолетом.

– Оставь моего сына в покое.

При звуке знакомого голоса его охватило облегчение. Мать сидела прямо и перестала плакать. Мимолетно у него мелькнула надежда: если они выберутся отсюда живыми, то, возможно, есть шанс, что его мама останется в здравом уме.

Хлоя прекратила издеваться над его членом, и голова Сьюзен упала на пол. Она поднялась на ноги и стояла, уперев руки на бедра.

Ради Бога, мама, просто пристрели эту сучку...

Хлоя откинула назад свою белокурую голову и рассмеялась.

– У тебя не хватит смелости.

Раздался приглушенный грохот выстрела, и вдруг Хлоя, покачнувшись, свалилась на пол. Остальное произошло как в тумане. На секунду Грег подумал, что мама застрелила ее.

Он ошибся. То ли из-за неопытности мамы в обращении с огнестрельным оружием, то ли из-за молниеносных рефлексов Хлои, той удалось уклониться от пули. В ту короткую секунду, когда его мама прицелилась, чтобы попытаться выстрелить снова, Хлоя уже накинулась на нее.

– Чертова сука, – кричала Хлоя, навалившись на Джанет и пытаясь вырвать пистолет из ее руки.

Пистолет выстрелил еще дважды, и обе женщины прекратили борьбу. Хлоя медленно поднялась на ноги, и сердце Грега замерло.

О нет, только не мама, пожалуйста, только не мама...

– Чертова сука получила мою последнюю пулю, – сказала Хлоя. – Эта пуля предназначалась тебе. – Она сделала шаг к нему, затем застыла на месте. – Что это за хрень? – прошипела она.

Грег не сразу понял, что она имела в виду, но потом услышал: машина остановилась на гравийной дорожке у дома.

Он никогда не видел, чтобы она двигалась так быстро.

– Черт, черт, черт, – бормотала девушка, накидывая платье и хватая сумочку.

Раздался звонок в дверь. Не говоря ни слова, Хлоя исчезла из комнаты. Он слышал, как она вошла в кухню, как открылась дверь, а затем захлопнулась за ней.

– Помогите! – закричал Грег во всю мощь своих легких. – Выломайте дверь!

Грег понял, что истерически смеется, когда в комнату ворвались двое полицейских в форме.

 Они остановились, их лица побелели, а глаза выпучились.

– Она вышла через черный ход. Поторопись.

Его истерический смех сменился душераздирающими рыданиями. Он смутно слышал, как один из полицейских говорит по рации, требуя подкрепления.

Все было кончено.

Глава 12

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Дневник Грег нашел на половичке у входной двери, выйдя из душа. Он спустился вниз, намереваясь налить виски и расслабиться перед телевизором, и замер у подножья лестницы, когда его взгляд упал на коричневый конверт формата А4.

Он стоял в одной футболке и трусах-боксерах, медленно перебирая его в руках. На конверте не было марки, значит, кто-то засунул его в почтовый ящик, встроенный во входную дверь. Инстинктивно он протянул руку, чтобы нажать на ручку входной двери.

Заперто.

Все еще держа конверт в руке, он прошел на кухню, миновал дверь в прачечную и дернул дверь черного хода.

Она тоже была заперта.

Тяжело вздохнув, он налил себе стакан виски и вернулся в гостиную, устроившись в кресле. Еще до того, как открыл конверт, Грег понял, от кого он. Парень вскрыл его, сердце заколотилось.

Он оказался прав. Это было от нее. Внутри конверта была рукописная записка, прикрепленная к небольшой пачке напечатанных на принтере листов формата А4.

Я должен позвонить в полицию. Прямо сейчас. 

Но сначала он должен был быстро прочитать письмо:

Здравствуй, дорогой, ты скучал по мне?

Я поражена, что ты все еще жив, это не входило в мои планы. Должна признать, ты здорово подпортил мои планы. Ты должен был быть мертв, пока я играю роль убитой горем жертвы...

Может быть, ты был прав, может быть, мой план был немного амбициозен, но ты не должен был, блядь, выжить. Увы, исполнениям моим планам было не суждено воплотиться, и поэтому я пишу тебе.

Дело в том, Грег, что я не могу бегать вечно. Я провела всю свою жизнь в бегах, так или иначе. Пыталась убежать от своего прошлого, в основном, пыталась убежать от ужасных вещей, которые они сделали со мной в детском доме, в приемных семьях...

Но я пишу тебе не для того, чтобы рассказать об этом, это уже прошлое. Последний месяц я скрывалась, но не могу так продолжать бесконечно. Игра окончена, и мое время на исходе. После того, как оставила тебя в доме твоих родителей, я была вынуждена привести в действие свой запасной план. За неделю до этого я купила машину; это была сделка за наличные у сомнительного дилера под вымышленным именем. За день до этого я припарковала ее на соседней улице и поехала домой на автобусе. В общем, я воспользовалась той машиной, когда нас так грубо прервали, и сбежала. Под водительским сиденьем у меня была припрятана куча наличных на всякий случай.

Должна признаться, я не могу поверить, что мне удалось улизнуть. Хорошо, что полиция не окружила дом, не так ли?

Я не буду рассказывать тебе, где была последние несколько недель; достаточно сказать, что это было довольное жалкое существование. В любом случае, я готова покончить с этим. Я готова покончить со всем...

В качестве прощального подарка я подумала, что тебе будет интересно прочитать настоящий рассказ о том, что случилось со Скоттом и его семьей. О том, что там действительно произошло. Это настоящий дневник, Грег. Надеюсь, тебе понравится его читать.

Я все еще люблю тебя, даже если ты оказался двуличной дрянью.

Твоя навсегда,

Хлоя

Грег отложил письмо. Его била крупная дрожь, и он потянулся за своим напитком. Он не понимал, что только что прочитал. Это была предсмертная записка? Или угроза? А может, и то, и другое?

– Господи, – пробормотал он.

Виски жгло в желудке, что в какой-то степени помогло ему почувствовать себя лучше.

Почему я все еще бездействую, – подумал он, вскакивая на ноги. – Я должен позвонить в полицию. Должен найти эту тварь...

Парень задрожал. По правде говоря, он до смерти боялся снова встретиться с ней лицом к лицу.

Нет. Пусть полиция ищет ее, это их работа.

На подоконнике рядом с креслом стоял городской телефон, и он потянулся к нему. Ему нужно было только нажать кнопку, потому что на быстром наборе был личный номер старшего инспектора Роберта Берни.

Берни взял трубку после одного гудка.

– Грег Ларсон, что случилось? – рявкнул он в своей обычной резкой манере.

– Роберт, я получил письмо и дневник. От нее.

– Что? Когда?

– Только что. Должно быть, она засунула конверт в почтовый ящик, когда я был в душе.

– Хорошо, я сейчас пришлю парней. Держи двери запертыми, глаза и уши открытыми, и что бы ты ни делал, никакого героизма. Не выходи на улицу. Они будут у тебя через десять. Я тоже еду.

– Отлично, – сказал он, потянувшись за стаканом с виски.

– Она все еще может быть поблизости, так что будь осторожен, Грег.

Главный инспектор повесил трубку. Грег положил трубку и крепко зажмурился. В течение последнего месяца он принимал сильнодействующую смесь снотворного, антидепрессантов и алкоголя, и можно было с уверенностью сказать, что он чувствовал себя полным дерьмом.

Смогу ли я когда-нибудь забыть ту ночь?

Грег знал, что ему повезло, что он остался жив. Если бы миссис Добсон из соседнего дома не услышала странные звуки, когда собиралась постучать в дверь с тарелкой домашнего печенья, и у нее бы не хватило предусмотрительности вызвать полицию, он знал, что был бы сейчас со своими родителями. Его сердце болезненно сжалось, когда он подумал о маме и папе.

Нет, не надо об этом думать.

Были гораздо более насущные вещи, о которых стоило беспокоиться. Например, о том, чтобы Хлоя была поймана. Полиция не могла найти ее целый месяц.

Что ж, надеюсь, теперь они достанут эту сучку. Она не может быть далеко.

Он уставился на небольшую стопку бумаги, лежавшую на кожаном кресле. Снаружи начался дождь. Вспышка молнии озарила окно, и он вздрогнул. Через несколько секунд прогремел гром, и его охватило чувство обреченности.

Не будь таким мелодраматичным, просто прочитай эту чертову вещь. Возможно, это твой единственный шанс, пока полиция не забрала рукопись.

Он устроился в кресле и стал читать. У него оставалось меньше десяти минут, поэтому он решил, что лучше поторопиться...

ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ СЛУЧИЛОСЬ С СЕМЬЕЙ ДЖОНСОВ

– Ну вот мы и приехали, – сказал Скотт, заглушив двигатель синей Ауди A3.

Здесь было так тихо.

Слишком тихо. Жутко тихо.

– Да. Вот мы и приехали, – сказал я.

– Эй, ты ведь не нервничаешь? Просто расслабься и будь собой, ты им понравишься.

Его рука на моем колене мало помогла успокоить мои нервы, и я взволнованно выдохнула.

– Разве я могу кому-нибудь не понравиться, – пыталась отшутиться я.

– Именно.

Моя улыбка казалась натянутой и неестественной, пока мой взгляд переходил от теплых карих глаз моего жениха к внушительному амбару в глуши. Он выглядел как в той документальной передаче, где после преобразования здание приобретает совсем другой вид. Когда Скотт сказал, что его родители живут в переоборудованном сарае, я представляла себе ряд конюшен или что-то в этом роде, а не эту мечту архитектора со стеклянным фасадом.

Большое стеклянное окно, разделенное на восемь панелей, которые тянулись от пола до потолка, было размером с наш дом с террасой в центре Кентербери. И все же оно занимало менее четверти фасада строения.

С дрожью я подумала о том, что мистер и миссис Джонс ждут меня внутри.

Они возненавидят меня.

Нет, не возненавидят.

Как может его отец невзлюбить меня? Он пишет, я пишу, у нас так много общего...

Да, продолжай убеждать себя. Ты пишешь экстремальные ужасы, его отец работает над учебниками по философии. Он возненавидит тебя...

– Наземный контроль вызывает Хлою Фокс? Ты меня слышишь?

Я отвела взгляд от внушительного здания и выдавила из себя еще одну ухмылку.

– Я слышу тебя отлично. Просто немного нервничаю, вот и все.

– Я же говорил тебе, не нервничай. Ты великолепна, забавна, умна, добра... Я могу продолжать бесконечно.

– Тогда что тебя останавливает?

– То, что мы должны зайти внутрь и встретиться с моими родителями. Пойдем, я возьму сумки.

– Нет, – сказала я, немного слишком резко. Смягчив тон, я добавила. – У меня есть подарок для тебя, но я не успела завернуть его, просто бросила в багажник. Не хотелось бы испортить сюрприз.

Я забыла упомянуть, что "подарок" был мертвым бродягой. Поскольку именно я собирала наши вещи, пока дорогой Скотт был на работе. Я бросила в багажник бродягу, которому перерезала горло накануне вечером. Этот никчемный бездельник спал в переулке за нашим домом. (Хотя, как выяснилось, он все-таки был на что-то годен).

 Под покровом темноты я протащила его тело до сарая в конце нашего маленького сада. Рано утром, пока Скотт еще спал, я завернула тело бомжа в мусорные мешки, положила его в тачку и покатила к машине, которая была задом припаркована в переулке... Ни одна занавеска ни на одном окне не дернулась – во всяком случае, в четыре утра все спали.

– Что за подарок?

– Думаю, тебе придется немного подождать.

– Я люблю сюрпризы.

Я хихикнула и кокетливо захлопала ресницами, накручивая прядь длинных светлых волос на указательный палец.

– Тебе этот точно понравится.

В этот момент зазвонил мой мобильный.

– Извини, – сказала я, нащупывая аппарат в сумочке. – Черт, это мой агент, я должна ответить. Алло?

Это был не мой агент. Мой агент (как ты знаешь, дорогой Грег) бросил меня некоторое время назад. Возможно, я немного исказила правду о том, как давно – дело в том, что он бросил меня перед тем, как я должна была познакомиться с родителями Скотта. (Его потеря, так ты мне сказал, не так ли, Грег?) Скотт этого не знал, однако. Мне нравилось, что мой пизданутый жених думал, что я – крутая писательница, и я не спешила рассказать ему правду.

Случайный звонок – это был просто какой-то неудачник из колл-центра из глубин Дели. Но поскольку мне захотелось побыть несколько минут в одиночестве, чтобы собраться с мыслями, ну, знаешь, морально подготовиться, я нажала "завершить звонок" и воспользовалась возможностью еще раз прокрутить свой план в голове.

– Подожди, Джастин, – сказала я, и зажав микрофон рукой обратилась к Скотту. – Это по поводу прав на фильм, прости, я действительно должна ответить.

– Я знаю, детка, все в порядке. Я пойду в дом, чтобы ты спокойно могла поговорить. Зайдешь, когда будешь готова.

– Конечно. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, моя блестящая писательница.

Я поцеловала его и вернулась к якобы с разговором с Джастином, который будто увлеченно обсуждал мою книгу, невероятно хреновую версию Аладдина и его лампы.

– ...значит, они очень хотят, это очень...

Продолжая удерживать трубку у уха, я следила за Скоттом, который вошел в открытую тяжелую дубовую входную дверь.

Разве здесь не запирают двери? Как они могут быть такими доверчивыми?

На несколько мгновений я увидела Скотта через окно, которое было таким же большим, как весь мой дом. Эта часть дома была погружена в темноту, и я наблюдала, как его теневая фигура прошла прямо мимо окна в темную комнату.

Воображаемый разговор занял не более пятнадцати минут (дольше тянуть не имело смысла), и я все это время барабанила пальцами по приборной панели, перебирая в голове все, что запланировала.

Сделав глубокий, дрожащий вдох, я вышла из машины.

Вот оно, – подумала я в трепетном предвкушении. – Момент расплаты.

Я подошла к двери под темнеющим небом, и навесила на лицо приветливую улыбку.

Я постучала в дверь, прежде чем войти.

– Эй? – неуверенно позвала я.

Где все?

Я сделала несколько настороженных шагов внутрь, пока не оказалась в той части дома, которая просматривалась снаружи. Теперь, когда небо потемнело, через окно было трудно разглядеть машину Скотта и лес за ней.

Красивое место, – подумала я, медленно поворачиваясь на месте. Это было сочетание старого и нового, идеальная дизайнерская находка, которая, должно быть, стоила совсем немало. Высокий сводчатый потолок с перекрещивающимися дубовыми балками был напоминанием «старого», а минималистичная, современная обстановка определенно была «новой». Я вошла в великолепное помещение, проведя пальцами по длинному красному дивану в центре комнаты. Большие абстрактные картины, которые выглядели так, будто им место в музее, украшали выкрашенные в белый цвет стены из остроконечного камня, и мой взгляд привлекло одно из них – огромное полотно над постмодернистским, блочным камином, которое изображало, казалось, море крови.

Эй, возможно, эти ребята будут не против того, что я пишу экстремальные ужасы, в конце концов...

Жаль, что я собираюсь убить этих ублюдков.

Внезапно огромная комната наполнилась светом, и я в испуге подпрыгнула, кружась на месте.

– Я вижу, ты любуешься моей любимой картиной. Она прекрасна, не так ли? Красивая и одновременно уродливая, отталкивающая и притягательная, настоящее сопоставление.

Мужчина протянул руку, и я сделала неловкий шаг к нему, чтобы пожать ее. Итак, это был мистер Томас Джонс. Отец любви всей моей жизни. В тот момент я могла думать только о том, что он выглядит именно так, как я ожидала.

– Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, Хлоя. Скотт так много рассказывал нам о тебе.

Я поняла, что уставилась на него; я чувствовала себя не в своей тарелке, застигнутая врасплох. Для своего возраста он совсем неплох. Я ожидала увидеть старого, запыленного пердуна в твидовом пиджаке, с круглыми очками и седыми волосами, и именно это я и получила. Но у него была гордая осанка, проницательный взгляд и в нем чувствовалась сила. И я подумала, насколько большой у него член? Вид интеллектуала может быть довольно возбуждающим.

– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, – промурлыкала я, наконец-то обретя голос. – Я ждала этого всю неделю.

– О, мы тоже.

Его взгляд скользнул по моему телу не совсем по-отцовски, и я почувствовала, как кровь прилила к моему лицу. Не от смущения, а от возбуждения. Черное платье длиной до колена, которое я выбрала, определенно было лучшим выбором – стильное, строгое и как раз довольно открытое и облегающее.

– Скотт никогда не упоминал, какая ты красивая.

Грязный старый ублюдок, – с восторгом подумала я. – Это будет весело...

– Скотт также никогда не упоминал, какая ты очаровательная.

Я покраснела еще сильнее и помахала рукой перед своими горящими щеками, чтобы скрыть смущение.

– О, перестаньте, правда. У вас красивый дом.

– Спасибо. Не хочешь присесть? – сказал он, жестом указывая на длинный красный диван. – Могу я предложить тебе выпить? Я пью виски.

– Звучит неплохо. Я тоже выпью.

– Наш человек, – сказал он, подмигнув.

Я наблюдала за его широкой спиной, пока он деловито разливал напитки у стеклянного шкафа в стиле арт-деко, который стоял рядом с огромным окном.

Я снова задумалась о том, каково это – трахаться с мистером Джонсом. Был ли он легковозбудимым, как Скотт? Не отклоняется ли его член влево, как у моего жениха? Как хорошо он лижет киски?

Ну, если нет, то я просто сделаю это сама и покажу ему, как мне это нравится...

– Итак, Скотт сказал мне, что ты писательница, – сказал он, внезапно развернувшись и поймав мой взгляд на себе.

Я почувствовала, как мои щеки снова запылали под его взглядом; Интересно, он догадается, что я горячая возбудившаяся сучка, которая уже потекла?

Или просто подумает, что я милый, нервный цветочек.

– Да, я просто занимаюсь самопубликацией, ничего особенного, – сказала я в своей ложной скромности. – Не то что вы.

Он поднял густую черную бровь в вопросительном жесте.

– Как я? В каком смысле?

– Вы знаете. Я не профессор университета на пенсии, который пишет научные статьи и академические учебники. Я пишу, чтобы развлечь себя и, надеюсь, развлечь других. Но я не Хемингуэй, если можно так выразиться.

Так держать, Хлоя, не выдавай игру слишком рано.

– Что ты пишешь, Хлоя?

Черт, – подумала я, – неужели Скотт не сказал ему? Неужели он выставил меня более успешной и популярной писательницей, чем я была на самом деле? Неужели Скотт стыдился меня из-за того, что я писала?

– Ужасы.

В его голубых глазах что-то промелькнуло, хотя я не была уверена, что именно.

– Я знаю это, но я не знаю деталей, Скотт просто сказал, что я должен спросить тебя.

Большое спасибо, Скотт, – подумала я со злостью. – Ты мог бы предупредить их...

– Я пишу экстремальные ужасы, думаю, это можно назвать довольно мрачными вещами.

– У меня слабость к экстремальным ужасам.

Я удивленно посмотрела на него.

– Думаю, вы просто проявляете вежливость.

– Нет, я испытываю уважение к инновациям и воображению. Ты увидела свободную и приносящую доход нишу на рынке, и ты заняла ее. Ты осмелились мыслить нестандартно, и я считаю, что ты молодец.

Этот разговор шел не так, как я ожидала. Скотт описал своих родителей как добрых людей, но несколько старомодных и придерживающихся более консервативных ценностей. Он сказал, что они не против того, чем я зарабатываю на жизнь, но в то же время они не захотят это читать.

Опять ошибся, Скотти.

– Я удивлена, – сказала я.

– А чему ты удивляешься? Люди многогранны, тебе не кажется, Хлоя? Никто никогда не бывает таким, каким кажется.

Вот это точно, – подумала я с безмятежной улыбкой.

– Нет, думаю, нет.

– Я рад, что мой сын встретил такую девушку, как ты, вы идеально подходите друг другу; его практичность и твоя креативность так хорошо сочетаются.

– Да, думаю, да. Я думаю, что Скотт просто великолепен в своем деле. Быть инженером-электриком – это не что иное, как гениальность, насколько я понимаю. Он такой умный.

Я снова несла полную чушь, но правда заключалась в том, что мой будущий тесть явно возбуждал меня своей непредвзятостью и современными взглядами. Я слегка поерзала на красном кожаном диване, осознавая, что при этом мое платье задирается, открывая ему восхитительный вид моей промежности, для этого я услужливо немного раздвинула ноги. Мне хотелось возбудить этого мужчину.

– Он очень умен, раз заполучил такую девушку, как ты.

– А где Скотт и его мама? Я так хочу познакомиться с вашей женой, – сказала я, чтобы не отвечать на комплимент.

Или заигрывание, на что я очень надеялась.

Я была в затруднении, как называть маму Скотта: "миссис Джонс" или "Элизабет". Первое было слишком официально, второе – слишком панибратски, поэтому я назвала ее "ваша жена".

– Скотту и Элизабет нужно было съездить в магазин.

– Что? Правда? Когда? Я не слышала, как они уходили.

– Они поехали на нашей машине, она была припаркована позади дома. Они уехали как раз перед тем, как ты вошла. Скотт сказал, что ты, скорее всего, будешь разговаривать по телефону некоторое время, и он, вероятно, вернется до того, как ты закончишь разговор.

Я уставилась на него в замешательстве, мое сердце внезапно заколотилось. Он стоял надо мной, и это заставляло меня нервничать, потому что это была прекрасная возможность начать свою игру. Я сделала большой глоток виски и почувствовала, как успокаивающее тепло скользит по моему горлу.

– Я думала, что на много миль вокруг нет ни одного магазина.

– Да, четыре с половиной, если быть точным. Может, мы и живем в Озерном крае, но на окраине города все еще есть супермаркет Асда.