Текст книги "Жертва (ЛП)"

Автор книги: Сэм Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Annotation

Эта ночь должна была стать ночью новых начинаний, но вместо этого она обернулась резней... Ночь, когда Хлоя Фокс приехала на знакомство с родителями своего жениха, навсегда изменила ее жизнь. Вместо того, чтобы быть представленной в качестве невесты сына хозяев дома, она оказалась единственной выжившей после ужасного вторжения в дом и последующего за этим кошмаром.

По прошествии года, Хлоя наконец готова отпустить прошлое, оставив события той роковой ночи лишь ужасным воспоминанием. У нее даже появился новый парень, который сделал ей предложение.

Но темное прошлое Хлои вот-вот настигнет ее. Она думала, что убийца мертв. Она ошибалась. Он вернулся, чтобы закончить начатое.

Он вернулся за девушкой, которая сбежала...

Это экстремальный роман ужасов с шокирующими подробностями. Он содержит графические сцены насилия, секса и кровопролития и не рекомендуется впечатлительным читателям.

Сэм Уэст

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Сэм Уэст

«ЖЕРТВА»

Шоу должно продолжаться

Я встречу это с улыбкой

Я никогда не сдамся

Продолжайте шоу...

– Queen «The Show must go on»

Глава 1

Грег сидел на краю кровати, его сердце колотилось от того, что он собирался сделать.

Нельзя читать ее дневник, это неправильно, это подорвет ее доверие, это ужасно, это...

...необходимо.

Шум воды в душе, доносившийся из смежной ванной комнаты, совсем не успокаивал его расшатанные нервы – то, что она не узнает, что он прочел ее дневник, не делало его проступок менее отвратительным.

Дневник его невесты – хотя это был не совсем дневник, а скорее отчет о "той ночи" – обвиняюще лежал у него на коленях, дразня его, и парень не решался открыть его. Он провел дрожащим кончиком пальца по дешевой, похожей на картон обложке, ненавидя себя за то, что оказался таким чертовски слабым.

Я прочитал только первую страницу, остальное мне читать не обязательно.

Но, прочитав первую страницу, он понял, что не сможет на этом остановиться. На этой странице были написаны слова:

31 мая 2015 года: НОЧЬ, КОГДА МОЯ ЖИЗНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ НАВСЕГДА.

Прочитав это, он захлопнул тетрадь, его сердце заколотилось, как у жертвы сердечного приступа.

Но я должен знать, что произошло на самом деле, через что она прошла и что чувствует по этому поводу...

Серьезно? А может, ты просто любопытный говнюк.

Глубоко вздохнув, Грег уставился на дневник.

Лучше бы я его не находил. Хотя, его трудно было не заметить. Кто просто оставляет что-то настолько личное на прикроватном столике? Она должна была спрятать его.

К черту, – подумал он, прежде чем открыть дневник и начать читать...

31 мая 2015 года:

НОЧЬ, КОГДА МОЯ ЖИЗНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ НАВСЕГДА

Мой психотерапевт считает, что написать об этой ночи поможет. Думаю, стоит попробовать, в конце концов, что я теряю. Я пишу, потому что я... Боже, это звучит так неубедительно. (Что бы подумал обо мне Грег, если бы узнал, через что я действительно прошла той ночью?)

Я подумала, что было бы неплохо написать об этом в жанре ужасов. Я подумала, что, возможно, если я напишу это, как один из своих романов, мне будет легче примириться с тем, что произошло. Таким образом, возможно, я смогу разобраться во всем этом, смогу взглянуть на это объективно. Может быть, если мне действительно повезет, я даже смогу примириться с этим.

Кто бы мог подумать, что, когда я начну писать экстремальные ужасы, моя жизнь превратится в нечто из одного из моих романов?

Меня тошнит от одной мысли о том, чтобы записать это, но я все равно это сделаю. Вот что на самом деле произошло той ужасной ночью ровно год назад...

НОВЫЕ НАЧАЛА

– Ну вот мы и приехали, – сказал Скотт, заглушив двигатель синей Ауди A3.

Здесь было так тихо.

Слишком тихо. Жутко тихо.

– Да. Вот мы и приехали, – сказала я.

– Эй, ты ведь не нервничаешь? Просто расслабься и будь собой, ты им понравишься.

Его рука на моем колене мало помогла успокоить мои нервы, и я взволнованно выдохнула.

– Разве я могу кому-нибудь не понравиться, – пыталась отшутиться я.

– Именно.

Моя улыбка казалась натянутой и неестественной, пока мой взгляд переходил от теплых карих глаз моего жениха к внушительному амбару в глуши. Он выглядел как в той документальной передаче, где после преобразования здание приобретает совсем другой вид. Когда Скотт сказал, что его родители живут в переоборудованном сарае, я представляла себе ряд конюшен или что-то в этом роде, а не эту мечту архитектора со стеклянным фасадом.

Большое стеклянное окно, разделенное на восемь панелей, которые тянулись от пола до потолка, было размером с наш дом с террасой в центре Кентербери. И все же оно занимало менее четверти фасада строения.

С дрожью я подумала о том, что мистер и миссис Джонс ждут меня внутри.

Они возненавидят меня.

Нет, не возненавидят.

Как может его отец невзлюбить меня? Он пишет, я пишу, у нас так много общего...

Да, продолжай убеждать себя. Ты пишешь экстремальные ужасы, его отец работает над учебниками по философии. Он возненавидит тебя...

– Наземный контроль вызывает Хлою Фокс? Ты меня слышишь?

Я отвела взгляд от внушительного здания и выдавила из себя еще одну ухмылку.

– Я слышу тебя отлично. Просто немного нервничаю, вот и все.

– Я же говорил тебе, не нервничай. Ты великолепна, забавна, умна, добра... Я могу продолжать бесконечно.

– Тогда что тебя останавливает?

– То, что мы должны зайти внутрь и встретиться с моими родителями. Пойдем, я возьму сумки.

– Нет, – сказала я, немного слишком резко. Смягчив тон, я добавила: – У меня есть подарок для тебя, но я не успела завернуть его, просто бросила в багажник. Не хотелось бы испортить сюрприз.

– Что за подарок?

– Думаю, тебе придется немного подождать.

– Я люблю сюрпризы.

Я хихикнула и кокетливо захлопала ресницами, накручивая прядь длинных светлых волос на указательный палец.

– Тебе этот точно понравится.

В этот момент зазвонил мой мобильный.

– Извини, – сказала я, нащупывая аппарат в сумочке. – Черт, это мой агент, я должна ответить. Алло?

– Дорогая, отличные новости, ты получила опцион, – скороговоркой выдал мужской голос в трубке.

– Подожди, Джастин, – сказала я, и зажав трубку рукой обратилась к Скотту. – Это по поводу прав на книгу, прости, я действительно должна ответить.

– Я знаю, детка, все в порядке. Я пойду в дом, чтобы ты спокойно могла поговорить. Зайдешь, когда будешь готова.

– Конечно. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, моя блестящая писательница.

Я поцеловала его и вернулась к разговору с Джастином, который увлеченно обсуждал мою книгу, невероятно хреновую версию Аладдина и его лампы^[1].

– ...значит, они очень хотят, это очень...

Я слушала только вполуха, несмотря на захватывающие новости. Вместо этого все мое внимание было сосредоточено на Скотте, который входил в дом, открыв незапертую тяжелую дубовую входную дверь.

Разве здесь не запирают двери? Как они могут быть такими доверчивыми?

На несколько мгновений я увидела Скотта через окно, которое было таким же большим, как весь мой дом. Эта часть дома была погружена в темноту, и я наблюдала, как его теневая фигура прошла прямо мимо окна в темную комнату.

Разговор занял пятнадцать минут, и я нетерпеливо барабанила пальцами все

это время по приборной панели.

Сделав глубокий, дрожащий вдох, я вышла из машины.

Вот оно, – с ужасом подумала я. – Момент истины.

Я подошла к двери с застывшей дружелюбной улыбкой на лице и постучала, прежде чем войти.

– Эй? – неуверенно позвала я.

Где все?

Я сделала несколько настороженных шагов внутрь, пока не оказался в той части дома, которая просматривалась снаружи. Теперь, когда небо потемнело, через окно было трудно разглядеть машину Скотта и лес за ней.

Красивое место, – подумала я, медленно поворачиваясь на месте. Это было сочетание старого и нового, идеальная дизайнерская находка, которая, должно быть, стоила совсем немало. Высокий сводчатый потолок с перекрещивающимися дубовыми балками был напоминанием «старого», а минималистичная, современная обстановка определенно была «новой». Я вошла в великолепное помещение, проведя пальцами по длинному красному дивану в центре комнаты. Большие абстрактные картины, которые выглядели так, будто им место в музее, украшали выкрашенные в белый цвет стены из остроконечного камня, и мой взгляд привлекло одно из них – огромное полотно над постмодернистским, блочным камином, которое изображало, казалось, море крови.

Эй, возможно, эти ребята будут не против невестки – автора экстремальных ужасов, в конце концов...

Внезапно огромная комната наполнилась светом, и я в испуге подпрыгнула, кружась на месте.

– Я вижу, ты любуешься моей любимой картиной. Она прекрасна, не так ли? Красивая и одновременно уродливая, отталкивающая и притягательная, настоящее противопоставление.

Мужчина протянул руку, и я сделал неловкий шаг к нему, чтобы пожать ее. Итак, это был мистер Томас Джонс. Отец любви всей моей жизни. Все, о чем я могла думать в тот момент, это то, что он намного моложе, чем я ожидала.

– Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, Хлоя. Скотт так много рассказывал нам о тебе.

Я поняла, что уставилась на него; я чувствовала себя не в своей тарелке, застигнутая врасплох. Он был симпатичным мужчиной. Я ожидала увидеть какого-нибудь дряхлого старика в твидовом пиджаке, в круглых очках и с седыми волосами; вместо этого передо мной предстал мужчина, которому было не больше пятидесяти.

Скотт никогда не упоминал, что его родители так молоды.

Но если подумать, это не должно было стать неожиданностью. Скотту было тридцать, а мне двадцать семь, так что его отцу вполне могло быть пятьдесят с небольшим. И, по словам Скотта, у них была куча денег, так что им не обязательно было работать, и они могли наслаждаться жизнью вдали от городской суеты.

– Очень приятно с вами познакомиться, – промурлыкала я, наконец-то обретя голос. – Я с нетерпением ждала этого всю неделю.

– О, мы тоже.

Его взгляд скользнул по моему телу не совсем по-отцовски, и я почувствовала, что краснею. Оглядываясь назад, можно сказать, что черное платье длиной до колена, которое я выбрала, было не самым лучшим выбором. В то время оно казалось уместным – стильным, взрослым и в меру открытым, но сейчас казалось слишком облегающим. Слишком коротким. Слишком вызывающим.

– Скотт также никогда не упоминал, какая ты красивая.

Я покраснела еще сильнее и помахала рукой перед своими горячими щеками, чтобы скрыть смущение.

– О, перестаньте, правда. У вас красивый дом.

– Спасибо. Не хочешь присесть? – сказал он, жестом указывая на длинный красный диван. – Могу я предложить тебе выпить? Я пью виски.

– Звучит неплохо. Я тоже выпью.

– Наш человек, – сказал он, подмигнув.

Я наблюдала за его широкой спиной, пока он деловито разливал напитки у стеклянного шкафа в стиле арт-деко, который стоял рядом с огромным окном.

Как они могут быть отцом и сыном? – задавалась я вопросом. Они были такими разными. Оба были высокими, но на этом их сходство заканчивалось. Скотт был светловолосым, с теплыми карими глазами и долговязым телом, которое, казалось, никогда не набирало ни унции жира, несмотря на его прожорливый аппетит. Его отец же был плотного телосложения с небольшими валиками жира на боках. Его широкие плечи напрягались в простом черном джемпере, и каждый дюйм его тела выглядел крепким и мускулистым. У него были черные волосы, очень коротко подстриженные. Я подумала, не красит ли он их – странно, что у мужчины его возраста нет ни одного седого волоса.

– Итак, Скотт сказал мне, что ты писательница, – сказал он, внезапно развернувшись и поймав мой взгляд.

Я почувствовала, как мои щеки снова запылали под его взглядом; он мог подумать, что я на него засматриваюсь или что-то в этом роде, раз продолжаю пялится на него и краснею каждый раз, когда он замечает мой интерес к своей персоне.

– Да, я просто занимаюсь самопубликацией, ничего особенного, – сказала я в своей ложной скромности. – Не то что вы.

Он поднял густую черную бровь в вопросительном жесте.

– Как я? В каком смысле?

– Вы знаете. Я не профессор университета на пенсии, который пишет научные статьи и академические учебники. Я пишу, чтобы развлечь себя и, надеюсь, развлечь других. Но я не Хеммингуэй, если можно так выразиться.

Черт, что я мелю?!

– Что ты пишешь, Хлоя?

Черт, – подумала я, – неужели Скотт не сказал ему? Неужели он выставил меня более успешной и популярной писательницей, чем я была на самом деле? Неужели Скотт стыдился меня из-за того, что я писала?

– Ужасы.

В его голубых глазах что-то промелькнуло, хотя я не была уверена, что именно.

– Я знаю это, но я не знаю деталей, Скотт просто сказал, что я должен спросить тебя.

Большое спасибо, Скотт, – подумала я со злостью. – Ты мог бы предупредить их...

– Я пишу экстремальные ужасы, думаю, это можно назвать довольно мрачными вещами.

– У меня слабость к экстремальным ужасам.

Я удивленно посмотрела на него.

– Правда?

– Конечно, я люблю иногда, так сказать, более детальные и красочные описания... в ужасах.

Этот разговор шел не так, как я ожидала. Скотт описал своих родителей как добрых людей, но несколько старомодных и придерживающихся более консервативных ценностей. Он сказал, что они не против того, чем я зарабатываю на жизнь, но в то же время не захотят это читать.

– Я удивлена, – сказала я.

– А чему ты удивляешься? Люди многогранны, тебе не кажется, Хлоя? Никто никогда не бывает таким, каким кажется.

– Нет, думаю, нет.

– Я рад, что мой сын встретил такую девушку, как ты, вы идеально подходите друг другу; его практичность и твоя креативность так хорошо сочетаются.

– Да, думаю, да. Я думаю, что Скотт просто великолепен в своем деле. Быть инженером-электриком – это не что иное, как гениальность, насколько я понимаю. Он такой умный.

Я снова несла полную чушь, но правда заключалась в том, что мой будущий свекор заставлял меня чувствовать себя неловко. Я слегка поерзала на красном кожаном диване.

– Он очень умен, раз заполучил такую девушку, как ты.

– А где Скотт и его мама? Я так хочу познакомиться с вашей женой, – сказала я, чтобы не отвечать на комплимент.

Или заигрывание, смотря с какой стороны посмотреть.

Я была в затруднении, как называть маму Скотта: "миссис Джонс" или "Элизабет". Первое было слишком официально, второе – слишком панибратски, поэтому я назвала ее "ваша жена".

О Боже, Скотт, где ты? Пожалуйста, спаси меня от этого неловкого разговора...

Возможно, если бы Скотт подробнее рассказал мне раньше о своем отце, это не было бы так чертовски сложно...

– Скотту и Элизабет нужно было съездить в магазин.

– Что? Правда? Когда? Я не слышала, как они уходили.

– Они поехали на нашей машине, она была припаркована позади дома. Они уехали как раз перед тем, как ты вошла. Скотт сказал, что ты, скорее всего, будешь разговаривать по телефону некоторое время, и он, вероятно, вернется до того, как ты закончишь разговор.

Я уставилась на него в замешательстве, мое сердце внезапно заколотилось. Он стоял надо мной, и по какой-то причине это заставляло меня нервничать. Я сделала большой глоток виски и почувствовала, как успокаивающее тепло скользит по моему горлу.

– Я думала, что на много миль вокруг нет ни одного магазина.

– Да, четыре с половиной, если быть точным. Может, мы и живем в Озерном крае, но на окраине города все еще есть супермаркет Асда.

Я рассмеялась, но смех прозвучал совсем невесело.

– Мы, на юге, в основам отовариваемся в Тесло.

Зачем я это сказала? – подумала я. – Такое ощущение, что ляпнула первое, что пришло на ум, только для того, чтобы что-то сказать.

– Элизабет забыла купить ингредиенты для салата. Кстати об ужине, я обещал присмотреть за запеканкой, пока их не будет. Я скоро вернусь.

Он встал и подошел к двери, через которую, как я видела через окно, выходил Скотт. Я вздохнула с облегчением; было приятно, что меня на мгновение оставили в покое, чтобы я могла собраться с мыслями. Мистер Джонс, или Адам, как мне следовало бы его называть, закрыл за собой дверь, и я вскочила на ноги. Мой стакан был пуст – я была уверена, что он не будет возражать, если я налью себе еще.

Возле шкафчика с напитками мой взгляд привлекла фотография в рамке, лежащая лицом вниз рядом с серебряным подносом для напитков. Я нахмурилась, испытывая внезапное беспокойство. Моя рука задрожала, дыхание перехватило, когда я подняла ее и повернула, чтобы посмотреть на снимок...

Я едва успела подавить крик, едва не вырвавшийся из горла. Но внутри я орала во всю глотку.

О, черт, – только и смогла подумать я, – о, черт, о, черт, о, черт.

Снимок, сделанный в солнечный день, был старым; Скотту было не больше двенадцати. Его светлые волосы, широкая ухмылка и долговязое тело были безошибочно узнаваемы. С такой же широкой ухмылкой и блестящими карими глазами светловолосая женщина справа от него могла быть только его матерью.

А вот смеющийся мужчина справа от Скотта с седеющими, редеющими каштановыми волосами был не тем человеком, который пошел проверить готовность блюда. Я с недоверием смотрела на незнакомца на фотографии, щурящегося на солнце, и в голове у меня крутились мысли.

Может быть, это дядя или кто-то еще из родственников?

Но как ни спасительна была эта мысль, я не могла заставить себя поверить в нее.

– Понравился виски, я вижу?

 Я отбросила рамку, словно ошпаренная, и схватила бутылку виски. Собрав свои черты лица в то, что, как я надеялась, было достойной имитацией нормального, спокойного выражения, я повернула голову, чтобы улыбнуться ему.

– Извините, я думала, что вы не будете возражать.

– Конечно, не возражаю. Думаю, тоже присоединюсь к тебе.

Он подошел ко мне сзади, и я усилием воли заставила свои руки не дрожать. Виски был чертовски хорошей идеей прямо сейчас. Когда он поставил свой пустой стакан рядом с моим, я постаралась не вздрогнуть от его близости. Я чувствовала его прямо позади себя, очень близко. Сделав вид, что не обращаю внимания на то, что он вторгся в мое личное пространство, я налила две щедрые порции виски.

Потребовалось все усилие воли, чтобы не вздохнуть с облегчением, когда он взял свой бокал и отступил к дивану.

Мысленно я перебирала свои возможности со скоростью света.

Где мой телефон?

Телефон остался в моей сумке на пассажирском сиденье в машине.

Дерьмо дерьмовое.

Я подумывала о том, чтобы сбежать, но тогда игра была бы проиграна – он бы знал, что я знаю, что он – не...

Что?

Этот невысказанный вопрос, казалось, висел в воздухе вокруг меня, зловещий, как грозовая туча. Но самым важным вопросом должен был быть: где, черт возьми, Скотт и его семья?

У меня не было выбора; мне пришлось блефовать.

– Их долго не будет?

Мистер Джонс, или кем бы он там ни был,

психопат, он чертов психопат

сел на диван, вытянув свои длинные ноги.

Черные джинсы, – подумала я. – Вот почему он одет с ног до головы в черное, потому что он гребаный бандит.

– Они скоро вернутся. Присаживайся, отдыхай.

Я осталась стоять на месте, каждый мускул моего тела был напряжен.

– Вообще-то, мне нужно в туалет, если вы не возражаете.

Он смотрел на меня спокойным взглядом, а рот перетягивала ухмылка. Теперь, когда я знала, что он не отец Скотта, я как будто впервые разглядела его как следует. Он был моложе пятидесяти, и теперь я явно видела его более молодой возраст. Я чувствовала себя полной дурой, не принимая явного с самого начала.

– Ванная комната находится через дверь и вверх по лестнице.

– Спасибо, – сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Я просто сказал тебе, где уборная, но не разрешал тебе идти.

Вот оно. Поворотный момент. Знать, что он не тот, за кого себя выдает, было совсем не то, что услышать признание в этом.

Глава 2

– Эй, что ты себе позволяешь?

Грег был так поглощен дневником Хлои, что не услышал, как та вернулась в спальню. Она стояла в коротком полотенце, обернутом вокруг ее стройного тела, ее длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Он с чувством вины уронил тетрадь и вскочил на ноги.

– Милая, прости, я знаю, что не должен был ее листать, но она просто лежала там, я не мог удержаться.

На ее красивом лице промелькнуло выражение растерянности.

– Что значит "просто там"?

Он жестом указал на прикроватный столик на ее стороне кровати.

– Просто там.

– Странно. Я уверена, что положила его на место вместе с письменными принадлежностями в кабинете.

– Детка, мне очень жаль. Я не должен был его читать. Пожалуйста, не сердись на меня, я думаю, что ты невероятно храбрая и удивительная, раз смогла пережить такое ужасное испытание.

Он понимал, как банально это звучит, но после всего, через что ей пришлось пройти, он решил, что все, что вырвется из его уст, будет звучать в лучшем случае покровительственно.

Он подошел к ней и притянул ее в свои объятия. Девушка не то чтобы прильнула к нему, но и не отстранилась. Может быть, у него еще есть надежда, и она не даст ему сочного пинка под зад.

– Как далеко ты зашел? Ты все прочитал? – спросила она.

– Нет, так далеко я не заходил.

– Ты читал о том, что он сделал со мной? О том, что он заставлял меня делать?

Он слышал дрожь в ее голосе, понял, что она готова расплакаться.

– Нет. Мне очень жаль, Хло, я обещаю, что больше никогда не попытаюсь даже влезть тебе в душу. Я просто хотел узнать, через что ты прошла, хотел понять тебя немного лучше.

– Ты ревнуешь?

Его сердце заколотилось в груди, и он притянул ее еще влажное тело ближе к своей обнаженной груди.

– Нет, конечно, нет, – сказал он, желая, чтобы это было полной правдой.

Ревность показалась ему слишком сильным словом, но иногда он чувствовал себя немного неуверенно из-за того, что она была влюблена в другого до него. И она все еще была бы с этим человеком, если бы его жизнь не оборвалась трагически. Если бы он не был убит.

Что, если Скотт был настоящей любовью всей ее жизни, а я второй по значимости, не более чем утешительный приз? – Эту мысль он держал при себе, но иногда она разъедала его. Он знал, что это эгоистичный образ мыслей, но мысль о том, что ее сердце тайно принадлежит другому мужчине, была слишком болезненной, чтобы думать об этом.

Особенно такому красавчику, как Скотт Джонс, с его копной светлых волос и большими карими глазами. Он был похож на Леонардо ДиКаприо, а я – на гребаную гориллу.

И тут же он почувствовал себя полным кретином, раз даже подумал о таком. Хлоя побывала в аду и вернулась обратно, а он здесь волнуется из-за того, что у него волосатая грудь, и что он настолько далек от образа красавца в общепринятом смысле этого слова, насколько это вообще возможно.

– Я знаю тебя, Грегори Ларсон. Ты лжешь. Да, я любила Скотта, но я люблю и тебя. Некоторые люди не находят настоящую любовь даже один раз в жизни, мне повезло найти ее дважды.

И это, как он полагал, в качестве объяснения, должно было подойти.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю. Но никогда больше не вороши прошлое.

– Я обещаю, – сказал парень, уткнувшись лицом в ее влажную шею. Боже, она так хорошо пахла, так хорошо, что ее хотелось съесть. Его член зашевелился в боксерах – единственном предмете одежды, который был на нем сейчас. – Уже поздно, может, ляжем спать?

– Через минуту, – сказала она, отстраняясь от него. – Я еще не закончила в ванной.

Грег постарался не выдать своего разочарования.

Она дошла до двери ванной и повернулась к нему.

– Знаешь что, Грег? Думаю, я не против того, чтобы ты это прочитал. Может быть, это поможет понять тебе мои чувства. На самом деле, может быть, тебе стоит дочитать.

Он моргнул, прогоняя видения того, как он трахает ее сзади.

– Дочитать?

– Конечно. Ты ведь хочешь провести со мной остаток жизни, не так ли? Ты хочешь понять меня?

– Конечно, хочу.

– Тогда заканчивай. А я пойду приму ванну.

– Ванну? Но ты только что приняла душ.

Она хихикнула.

– Да, душ – это отстой. Теперь я хочу нанести на волосы кондиционер и сделать себе маску на лицо, пока ты читаешь мой дневник.

Теперь, когда она дала ему разрешение прочитать дневник, он не знал, как ему на это реагировать.

Она ожидала, что я приду со своим мнением, когда закончу? И что, черт возьми, я должен ей сказать? Большое спасибо, я получил удовольствие от чтения? Или, вау, это было какое-то безумное дерьмо, как, черт возьми, ты еще в здравом уме?

Грег уже начал жалеть, что открыл эту чертову тетрадь.

– Тебе не показалось странным то, что ты прочитал? – спросила она.

– Странным? Я думаю, то, что случилось с тобой, безумно до невозможности.

– Я имею в виду то, как я это написала, как будто это один из моих романов?

Он задумался на мгновение, и теперь, когда она упомянула об этом, да, возможно, так оно и было.

– Нет, я думаю, это действительно круто. Думаю, это хороший способ взглянуть на все объективно.

Она с энтузиазмом кивнула головой.

– Да, на свои чувства в точности. Я ненадолго.

Девушка послала ему воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь ванной.

Грег сел обратно на кровать, его плечи опустились вместе со стояком.

Ну же, – укорял он себя. – Это твой шанс. Она никогда не рассказывала о той ночи в подробностях, это мой шанс узнать подробности из первых рук.

Тяжело вздохнув, он забрался на кровать и подтолкнул подушки к изголовью, устраиваясь поудобнее.

Итак, на чем я остановился?

Он пролистал страницы, чтобы понять, на чем остановился, и перечитал пару последних строк, которые читал ранее, чтобы освежить память...

Глава 3

– Ванная комната находится через дверь и вверх по лестнице.

– Спасибо, – сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Я сказал тебе, где уборная, но я не разрешил тебе идти.

Вот оно. Поворотный момент. Знать, что он не тот, за кого себя выдает, было совсем не то, что услышать признание в этом.

Кровь превратилась в лед в моих жилах, но я приняла сознательное решение сохранять спокойствие. Паника еще никому не помогала, и я пыталась собраться с мыслями.

Я сделала глоток виски, словно все происходящее было в порядке вещей.

– Кто вы? – спросила я спокойно.

– Дорогая, я – твой худший кошмар, ставший явью.

Его ответ потряс меня до глубины души, но я не собиралась показывать ему свой страх. Если бы я была персонажем одной из своих книг, я бы уже бежала с криками к двери.

Или была бы уже мертва.

– Где Скотт?

– Он немного связан со своей мамочкой.

– Кто ты? – спросила я, мой голос грозил сорваться. – Что тебе нужно?

– Теперь мы переходим к сути дела, не так ли?

Черт, это было плохо. Я столкнулась с худшим из кошмаров, и у меня нет ни малейшего представления о том, что происходит.

– Пожалуйста... – начала я, но тут же захлопнула рот. Когда персонажи моих книг начинали умолять убийцу, они тем самым подписывали себе смертный приговор.

– Пожалуйста? Пожалуйста, не убивать тебя? Зачем мне делать что-то подобное?

Я не знала, что он хотел со мной сделать, раз не намеривался убивать. И не собиралась спрашивать.

– Слушай, я не знаю, что здесь происходит, но пока еще ничего не случилось непоправимого. Ничего и не должно произойти. Просто позволь нам со Скоттом уйти, и мы сделаем вид, что никогда тебя не видели.

– Уйти со Скоттом? Я так не думаю. Не думаю, что Скотт вообще когда-нибудь сможет куда-нибудь уйти.

– Скотт! – Я закричала во весь голос. – Где ты?

– Кричи сколько хочешь, сучка, тебя никто не услышит. Никто, кроме присутствующих здесь, то есть.

– Чего ты хочешь? – завопила я, забыв о том, что нужно сохранять спокойствие.

– Я хочу увидеть, как течет твоя кровь, вот чего я хочу.

Мои руки дрожали, и я вспотела так сильно, что стакан выскользнул из моих пальцев и разбился о половицы.

– Держись от меня подальше, – сказала я, вспомнив о запасном комплекте автомобильных ключей, которые я всегда носила в своей сумке, оставшейся в этой чертовой машине.

– В чем дело, Хлоя? Тебе страшно? Разве ты не хочешь познакомиться со своими предполагаемыми свекрами?

– Пошел ты, – рявкнула я.

Как только это вырвалось из моих уст, я поняла, что это была ошибка.

– Никогда не говори со мной так, маленькая сучка.

Я и опомниться не успела, как он накинулся на меня. В одну секунду он был на диване, в другую – вскочил, как огромный кот, и бросился на меня. Я рванулась к двери, но он повалил меня на пол. Я рухнула на пол с неприятным звуком, от которого у меня перехватило дыхание и стало плохо. Его вес навалился на меня сверху, придавив к прогибающимся половицам. Я чувствовала его дыхание на своей шее, когда он шептал мне на ухо:

– Ты не сбежишь, малышка.

Он вывернул руки мне за спину, отчего мои плечи болезненно вздрагивали, но, по крайней мере, его вес сместился с моей спины, и я снова могла дышать. Я смутно ощущала давление на свои запястья, его вес на своей спине. Я услышала звук, похожий на треск разрыва липкой ленты, затем мои запястья туго сжали.

Он носит с собой липкую ленту? – подумала я в оцепенении.

– Ну вот, почти готово.

Тяжесть свалилась с моей спины, и я ощутила внезапную легкость.

Моя голова закружилась от такого поворота событий.

Этого не может быть, – подумала я в оцепенении. – Я превратилась в жертву из одной из своих книг.

– Вернусь через минуту.

Его голос прозвучал из другого конца комнаты, и я повернула голову. От одного этого движения шею пронзила боль, и я потрясенно вдохнула.

Расслабься, разум превыше материи, – напомнила я себе.

Сильно дрожа, я поерзала и неловко уселась, опираясь на бедро. Боль в шее уже отступала, потому что я сама дала на это установку. Иногда уникальные отношения между моим телом и разумом оказываются невероятно полезными.

Мой взгляд метался по комнате, но сама я не совсем понимала, что именно ищу.

Черт, черт, черт, черт, – я была близка к тому, чтобы погрузиться в полную панику, но заставила себя успокоиться и мыслить рационально.