Текст книги "Вкус предательства (СИ)"
Автор книги: Селин Саади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Артур
– Интересное совпадение!
Нарочито удивлённо звучу, хотя самому хочется оттащить его от нее и разбить лицо ублюдка об асфальт.
Он будто очнувшись отпускает ее, и мимо глаз не проходит, как она потирает место, где была его рука. Состояние пиздец. Утробный рык рвется наружу, но я, прилагая, сука, все свои силы, удерживаю его внутри.
– Вот так встреча! – подхожу ближе с прищуренным взглядом, демонстрирующим гнев и презрение.
С ним то проблем нет, это то, что я по факту испытываю. А вот с Никой сложнее, потому что до скрипа зубов хочется закрыть ее и спросить в порядке ли она.
Но раз решил играть, играй до конца.
– Риз?! – наконец оживает «приятель», нервно улыбаясь: – Что тут делаешь?!
Ухмыляюсь, посылая в него многозначительный взгляд.
– Назаров на обед вызвал. – говорю то, что по идее должно было быть, правда, слегка в другом месте и в другое время.
– О, проблемы на площадке? – хмурится урод, делая заинтересованное лицо.
– Хотел спеть про сотрудничество не на проектной основе.
Лед и подозрение в голосе хреново скрываю, сам чувствую. Невозможно держать эту гребаную лавину эмоций.
Пока мы переглядываемся, девушка определенно не знает, что делать и как реагировать.
Надеюсь, ты подыграешь.
– Я не помешал вам? – снисходительно смотрю в ее округлившиеся глаза.
Но она быстро сменяет его угрюмым и хмурым взглядом.
– Ты не можешь помешать… – отвечает тихо, уводя взгляд.
Вероятно, думает, что: либо я тронулся рассудком, либо идиот. Оба варианта вполне себе возможны.
– А мы тут с Никандровой выясняли… – встревает Абрамов: – Насколько быстро она покинет наш город.
Вскидываю бровь, переводя взгляд с нее на него, и обратно. Только девушка в этот момент сжав зубы смотрит на него с таким презрением, что и дурак увидит.
– И что же выяснили?! – жду ответа от нее.
– Я тебе уже отвечала. – цедит со злостью сквозь зубы.
– Может быть ты передумала?! Ты же быстро меняешь свои решения… – голубые глаза вспыхивают, и она прищуривается.
Черт, самому противно!
Но должно быть видно, что мы сильно далеки друг от друга. Впрочем, это на самом деле правда, тем не менее хрупкое перемирие никто не должен видеть.
– Не настолько быстро, как ты! – парирует в ответ: – Нет желания продолжать с вами эту увлекательную беседу…
– Ты меня услышала! – смотрит на нее Абрамов, а я пытаюсь понять, что же он ей говорил.
Но Вероника усмехаясь, отвечает ему.
– Ответ ты получил!
Переводит взгляд на меня, и на секунду, я как будто вижу теплоту.
Это конечно, блядь, больные фантазии.
– О чем речь?! – спрашиваю еще пока у обоих.
– Забей, дружище! – кивает в сторону.
Дружище, мать его.
Мое самообладание сейчас спасает то, что решил слушать их разговор позже, а не в моменте. Иначе, на месте не усидел бы и раскромсал бы его физиономию. В любом случае сидеть в машине, когда он к ней приближался, было, сука, физически невозможно.
– Езжай. Я следом. – отвечаю Абрамову, не глядя и останавливая глаза на ней.
Очевидно, скрипит зубами, потому что чувствую его взгляд.
– Надеюсь, не увидимся, Никандрова! – бросает он напоследок высокомерно усмехаясь.
Но девушка в ответ лишь прикрывает глаза, скрещивая руки на груди. Даже от него, она не закрывалась так. А тут будто неосознанно уже защищает себя.
– Как ты?
Только он отдаляется, киваю Максу, что стоит в стороне, отправляя за ним.
– Это было…странно. – выдыхает она: – Мог бы сказать, что объявишься.
Добавляет, смотря на улицу, и переминаясь с носков на пятки.
– Это импровизация. Знал бы – предупредил бы. – отвечаю, буквально впитывая, как стало менее накалено пространство между нами с его уходом.
– Понятно. Эту штуку надо отдать. – роется в кармане.
– Потом. Не сейчас и не здесь.
Она молча кивает.
– Я еще не слушал. – сам не знаю, зачем объясняю.
Небесные глаза, в конце концов, останавливаются на мне, смотря с сожалением или сочувствием…
– Тебе не понравится.
– Я это понимаю.
– Хорошо, если так.
Набор слов, который мы друг другу говорим, сейчас вообще не имеет значения. Сейчас есть только этот контакт, который заряжает внутренности, разгоняя ток по венам. Такой сложный и такой, мать его, необходимый момент.
Уверен, горечь передается в глазах и она ее видит, но новая версия моего прошлого справляется гораздо лучше меня.
– Мне пора. – говорит она, снимая мое оцепенение.
– Ты не ответила…ты в порядке? – вновь задаю вопрос, на что она несколько секунд молчит.
– Несмотря на то, что ты и я, вместе пытаемся разобраться. В остальном, это не меняет ничего, Артур. Поэтому не нужно вопросов, на которые ты не получишь ответы.
Твою мать!
Глубоко вдыхаю, кивая.
– Я знаю, Ник. – печальная усмешка оседает на лице: – Если что-то будет не так, сообщи мне. Пожалуйста. – последнее звучит чуть ли не просьбой.
– Думаешь, он способен причинить вред? – хмурится.
– А разве он уже не причинил его?!
Пусть внутри все застывает при виде нее и при этом тут же бурлит яростью от того, что происходит, на лице лишь печальное смирение. Остальное ей знать необязательно. Когда я соберу все воедино, найду всех, тогда можно будет вскрыть этот черный ящик. А пока, тотальный самоконтроль и поиск недостающих пазлов.
– Ну, я так понимаю, он в чем-то винит тебя. – говорит она задумавшись.
– В смысле?
– Я лишь способ. – отвечает тихо: – Отомстить.
– Он сработал.
Констатирую факт, не сводя с нее взгляда.
– Да… – тянет она: – Более того, боюсь, что он продолжает.
Выдает свои мысли, а я вопросительно приподнимаю брови.
– В общем, послушаешь запись, может быть станет понятнее.
Так некстати ее отвлекает звонок мобильного. Вижу экран и запись «Андрей Ш». Вдыхаю воздух носом, отворачиваясь и сжимая челюсть, но Вероника сбрасывает звонок.
– Если еще что-то потребуется, я помогу. Но не нужно…
– Я понял. – соглашаюсь заранее, потому что знаю: – Такого, как в прошлом не будет.
– Звучит очень знакомо. – она вдруг смеется.
Только смех не когда тебе весело, а когда ты разочарован и тебе больно.
– Прости. – вырывается само собой, а она смотрит вдруг серьезно и без тени эмоций.
– Мне не нужны эти слова, Артур. Я пойду.
И резко двигается к двери здания театра, словно видение. Только что была тут, и раз ее нет.
Они мне нужны, Ника. Мне.
Прикрываю глаза, не представляя куда меня приведет это самодеятельное расследование. Однако, прекрасно вижу, что это между нами ничего не поменяет. Мое внимание для нее, как камень на шее, и пусть она старается скрывать очевидную неприязнь и обиду, я чувствую.
Что я мог бы сделать, чтобы изменить настоящее?
С этим вопросом в воздух двигаюсь в сторону машины, попутно набирая Макса.
– Ну что?!
– Едет в офис. – отвечает подопечный: – Но судя по всему куда-то двинулась ваша жена.
Очередная вылазка тратить мои деньги или все же какая-то зацепка…
– Сообщи, как будет понятно.
– Ну по маршруту едет в сторону дома вашей матери.
– Хм. Неудивительно, хочет поддержки от себе подобной. Если будет что-то интересное, не тяни. – отключаю звонок.
Выруливаю в сторону офиса, готовясь к тому, чтобы играть с Абрамовым в его игру. Запись получу только к вечеру, иначе вряд ли удастся сдерживать себя.
Спустя час я уже сижу в собственном кабинете, удивляясь, что этот человек еще не здесь в ожидании. Раньше бы тусовался в моем кабинете, заигрывая с секретаршей. А сейчас затих. Интересно, осознает ли он, что таким образом выдает себя.
– Вызови ко мне Абрамова. – по громкой связи отдаю распоряжение.
Так, сделай хотя бы намек на расслабленный вид, Ризанов. А перед глазами, как по щелчку, снова эпизод, где он грубо ее касается.
Ублюдок!
– Звал? – входит, вздергивая бровь.
– Хотел узнать по поводу договора, какая там сумма? – с серьезным выражением лица смотрю в экран мака.
– Эм…какие-то проблемы?
Осторожные интонации заставляют оторвать глаза и направить их на собеседника.
– Нет, для сводки отчетов. – казалось бы спокойно отвечаю.
– Я не помню, миллионов двадцать пять. – чешет бровь.
Ответ и поведение заставляют внутри себя усмехаться.
– Может бухгалтерия что-то напутала… – жду реакции, и он удивленно застывает: – У меня тут тридцать семь числится.
Абрамов не двигается и выражения лица не меняет, а потом, видно, подыскав нужный ответ, в итоге двигается по направлению к дивану.
– Слушай, я потом проверю, скинь мне. – садится, расстегивая пуговицу пиджака: – Что мы все о работе, как дела? Как мелкая?
Нет, ну он совсем меня за болвана держит.
– Запроси потом у секретаря. – отвечаю про отчет, чтобы сравнить мой верный и его с корректировками: – С чего вдруг интересуешься дочерью? – с ухмылкой добавляю.
Вероятно думал сменить тему, что ж пойдем этим путем.
– Да что-то и неслышно про нее ничего… – тянет: – Слушай, скоро ж твой день рождения… Что замутим? – вдруг хлопает в ладоши.
Замутим…еще как замутим.
– Пока не думал, если честно. Но там Катерина наверняка что-то готовит. Это ж для нее попытка показаться миру.
Ухмыляясь, в голове гоняю, может ли вообще существовать факт их связи.
– Ну ты знал, на что шел… – туманно заявляет.
– И на что же, по-твоему?!
– Ну как, Панкратова ведь всю жизнь за кошельками гонялась… – пожимает плечами.
– Да…только, все считали, что именно Вероника почему-то метила в мое портмоне. – звучит с усмешкой, но взгляд серьезный.
– Опять двадцать пять! – мгновенно раздражается он.
Хах. Давай, дружище, давай.
– А разве не так?!
Сам на пределе, но старательно сжимаю подлокотники, чтобы хоть куда-то направить это безудержное желание расхреначить его к чертям собачьим.
– Слушай, Риз, ну твою мать, тебе самому то не надоело копаться в том, что было?! Блядь, она трахалась как шлюха с каким-то уродом!!! – повышает голос, а собственный скрип зубов, кажется даже заглушает его голос.
По крайней мере в моей голове так.
– Так ли она и трахалась?! – задаю вопрос прищуриваясь.
Это останавливает его чертыханья и заставляет в шоке уставиться на меня.
– Че она опять тебе наговорила после того, как я ушел?! – спрашивает, определенно напрягаясь.
Поза так и кричит, что он, сука, на очке.
– Сказала, что никогда не предавала меня. – отвечаю, потирая подбородок.
– И ты ей веришь?! Ты своими глазами видел запись! – он буквально взрывается, вскакивая с дивана.
А я мать его, едва сдерживаюсь, наблюдая этот цирк.
– Ты прав. – звучит глухо и серьезно: – Не понимаю зачем ей сейчас признаваться…
– Это ж прозрачно! После того, как она завалилась на своей сцене все пошло под откос, конечно, деньги то нужны. Ты ведь сейчас, на коне. И тогда был да, но сейчас то круче. – ухмыляется он: – Не всем дано так.
Смотрю на него, очевидно, многого не зная о своем “друге”.
Значит о сцене он знает… Ублюдок! Не всем, говоришь, дано так… Что это, у семейки проблемы, и сынок решил подсобить моими деньгами?!
Держи. Себя. В. Руках. Ризанов.
– Что за падение на сцене?! – делаю вид, что совершенно не представляю о чем он вещает.
Затыкается, и даже слегка краснеет. Непонятно, то ли от гнева на самого себя, то ли от того, что так тупо проболтался. Очень этот человек по натуре не любит прокалываться.
– Да, слушай, как-то мельком давно видел, мол че то случилось. Не бери в голову. – отмахивается: – Я пойду, ты подумай по поводу праздника, идет?! Надо бы как в старые добрые…
Глаза совсем не выдают бывалого интереса в том, что он говорит, но я киваю, провожая его взглядом.
Беги, сука, беги. Будет тебе, как в старые добрые.
Глава 25
Неделя проходит в каком-то сумасшедшем ритме. Постановка, многочисленные прогоны и внесение изменений в хореографию буквально отнимает все силы. Кажется, что в моих мыслях только то шоу, что мы должны представить зрителям.
Нет времени даже обдумать все слова Абрамова, да и стоит ли тратить на это свои драгоценные минуты. Не знаю, слушал ли Ризанов запись, поверил ли, но как ни странно, моя просьба не трогать, наконец, дошла до его мозгов. И он даже исполняет ее, что в принципе, кажется удивительным.
Однако, есть какие-то сомнения, что это лишь затишье, что буря все же настигнет. Хочется успеть доделать все свои обязанности, и уехать, чтобы не зацепило. Пусть разбираются здесь сами. Все, что я должна была узнать, я узнала. Остальное совершенно не мое дело, и уж тем более, не должно меня волновать.
Откровенно признаться, я будто немного успокоилась, нет порой еще всплывают кадры с ним. Уже сборная солянка из прошлого и настоящего, но как будто бы я реагирую не так остро. Может быть душа успокоилась, доказав, что я не тот человек, который якобы предал его.
– Вероника? – голос Андрея вырывает меня из собственных мыслей: – Тебя подвезти?
Такси уже едет минут десять, как-никак уже сильно пятничный вечер.
– Я вызвала машину. – показываю телефон неловко улыбаясь.
С Андреем стало как-то проще общаться. Последние дни мы слишком много проводим времени вместе, видимо поэтому я немного привыкла.
– Не говори ерунды, мне все равно в твою сторону. – серьезно замечает он, кивая подбородком на припаркованную бмв: – Поехали. Обещаю, приставать не буду. – подмигивает в конце.
А я нервно улыбаюсь. Он не оставляет попыток намекнуть на повторную встречу, но я будто сама вырыла вокруг себя ров, чтобы не подобраться.
– Ладно, спасибо. – соглашаюсь, отменяя заказ.
Он довольно улыбается, указывая рукой на машину. Несмело шагаю, но мужчина чуть обгоняет, чтобы открыть дверь.
В машине пахнет его парфюмом, что-то немного сладковатое. Не приторно, но есть. Артур никогда не любил подобные запахи.
Смахиваю мысли, ну зачем сравнивать двух совершенно разных людей. К тому же, Андрей очевидно отличается от него.
– Ну что, не устала еще с нами? – заводит машину.
– Работы много, но я люблю ее. – говорю честно: – Хоть и полюбить пришлось по принуждению.
Он хмурится, но потом догадывается.
– А, травма, понял. – смотря по сторонам и отъезжая с парковки театра озвучивает: – Ты прилетишь в день премьеры или раньше?
Или мне кажется, или этот вопрос не связан с самим шоу.
– В день премьеры. – отвечаю, решительно настроенная, что смысла прилетать раньше нет.
– С туром поедете или по сборам будете принимать решение?
– Ну это зависит не только от сумм, что соберем… Хотя… – останавливаясь на светофоре, смотрит на меня: – От выступления в Испании я бы не отказался…
Фраза звучит многозначительно, а я не знаю как реагировать. Решаю, что лучшим вариантом будет сделать вид, что я не поняла намека.
– Там здорово, могу помочь с площадкой. – свожу все лишь к работе.
Он поджимая губы, улыбается.
– Вероника, ты прямо крепкий орешек. – говорит с улыбкой, без агрессии или раздражения.
– Наверно.
Отворачиваюсь к окну.
Ну почему не могу принять тот факт, что мужчина готов за мной ухаживать.
– Так и есть. Я впервые встречаю девушку, которая настолько не заинтересована отношениями с мужчинами. Театр, сама знаешь, такое место, где фактически на каждом углу лишь про это и говорят.
– Да, мне довелось узнать о том, что происходит за кулисами. – усмехаюсь.
– Но. – вдруг говорит он: – И я не из тех, кто сдается.
Сам мужчина говорит вполне серьезным тоном, а меня это немного пугает. Хватило мне одного сталкера на всю мою жизнь.
– Андрей, у меня крайне неприятный опыт за спиной, и я действительно не заинтересована. Интрижка, роман, отношения сейчас не стоят на первом месте. К тому же, пойми, я все равно уеду. Сюда я не вернусь. – и это железное решение, которое было принято довольно давно.
Он слушает, смотря за дорогой, но вижу, что это не тот ответ, который ему хотелось бы получить.
– Извини. Но это правда не стоит твоего времени, сил и…
– Ты знаешь, говорят ведь если чего-то хочешь добиться, нужно усердно работать. И может быть однажды все получится… – бросает секундный взгляд.
Молчу в ответ, потому что как я не хотела бы, перед глазами всегда будет возникать облик другого человека. А что сделать, чтобы этого не было, я еще пока не знаю. Может спустя еще пять лет это сотрется, но пока все же рана пульсирует.
– Я не буду давить, Вероника. – отвечает он, уже подъезжая к высотке: – Просто имей в виду, я симпатизирую тебе. И эта симпатия, отнюдь не желание завести мимолетный роман.
Останавливает машину, а я смотрю перед собой, потому что пусть мне и приятно, но…
Всегда есть это чертово, но.
Андрей выходит из машины, пока я отстегиваю ремень безопасности и открывает мою дверь. Смущенно улыбаюсь пока он смотрит, не сводя глаз.
– Спасибо, что подвез. – тихо звучит голос.
– С удовольствием стал бы твоим водителем до отъезда. – шутит он, захлопывая дверь.
В этот момент сверкая фарами подъезжает еще один автомобиль. Внутри вдруг затаивается тревога, и я увожу взгляд на приближающуюся машину.
Ну не может быть!
Это какой-то злой рок!
Из машины выходит Ризанов, уже прожигая взглядом нашу сторону.
– Ладно, поздно уже.
Не хочу, чтобы они сталкивались. Хотя может это даже и полезно. Показать, что я живу полной жизнью. Но это скорее по их правилам жизни, не по моим.
– Доброй ночи, Вероника.
– Спокойной ночи, Андрей.
Я уже даже слышу эти грузные шаги.
– Привет. – хрипит со спины баритон Ризанова.
А я прикрыв глаза, глубоко вдыхаю. Андрей застывает у машины с замешательством на лице.
– Здравствуй. – поворачиваюсь ради приличия, и бросаю секундный взгляд.
Однако, он задерживается, потому что я вижу на его лице тонкий аккуратный стягивающий пластырь на брови и явно опухшую губу.
– Все в порядке, Вероника?
Нахмуренный Андрей уже делает шаг по направлению ко мне.
– Да, да. Это Артур, мой сосед. – звучит не очень, но и по-другому как его назвать я не знаю.
Что меня удивляет так, то, что Ризанов делает шаг ближе и протягивает руку Андрею. Чувствую легкий запах его парфюма, который будто является кнопкой включения флэшбеков.
– Шумов Андрей. – реагирует второй отвечая на рукопожатие: – Коллега Вероники.
– Скорее руководитель. – усмехаюсь, потому что явно не коллеги, он гораздо выше на несколько ступеней.
– Ризанов Артур. – повторяет тот: – Сосед, но скорее быв…
– В общем, поздно уже, – и зачем он это делает: – Увидимся в понедельник. – спешно говорю Андрею.
Ризанов вопросительно смотрит, но я лишь посылаю в него раздраженный взгляд. Андрей явно не понял, но не лезет и кивает.
– Приятно было…эм, познакомиться. – говорит он напоследок, открывая дверь авто: – До понедельника, Вероника.
С нервной улыбкой провожаю его, а когда заводится мотор машины, и она медленно трогается, поворачиваюсь на этого идиота.
Руки в карманах, нечитаемый, задумчивый взгляд вслед уезжающему автомобилю.
– Хороший мужик, да? – в его манере звучит вопрос.
Но не высокомерно или с издевкой, а скорее как-то… Не хочу понимать как.
Очнись, Ника.
– Я пойду.
Даже если бы и хотела что-то ответить, то не знаю что. Подтвердить или объяснять кажется совсем нелепым.
– Не убегай. – медленно поворачивая голову просит он.
Именно просит, и это заставляет еще больше нервничать.
– Поздно уже, тебя тоже ждут.
Несу чушь, вновь намекая на то, о чем вообще должна забыть и не думать.
– Не хочу. – отвечает, засовывая руки в карманы.
– Ладно. Доброй ночи. – собираюсь сделать шаг.
– Ник. – задерживает за руку, не поворачиваюсь, но глубоко вдыхаю, чтобы справиться.
Внутри сходят с ума все органы чувств.
Вот почему не могу.
Потому что только с ним работает, а я все жду, что будет также, только с другим человеком. Но очевидно, либо ждать мне придется долго, либо нужно будет вызвать искусственно.
– Я не хочу с тобой говорить. – отвечаю честно, но так и не поворачиваясь лицом к нему.
– Я знаю. – парирует в ответ: – Может хотя бы послушаешь?
Это срабатывает и я двигаю головой в его сторону.
– О чем? – с опаской звучит собственной вопрос.
Он с несколько секунд молчит, а затем поджимая губы, все же отвечает.
– О той ночи.
Глаза сами собой расширяются, и я резко отшатываюсь от него.
Глава 26
Артур
Наверно не нужно было. Но как сделал, так сделал. Пока ехал, думал об этом, как и прошедшие несколько дней. А знак, что именно сейчас увидел ее, как отключил мозги.
Жду ответа, но она лишь в шоке хлопает глазами.
– Зачем? – резко спрашивает.
На этот вопрос ответа нет.
Правда, в свете последних событий, я хочу, чтобы она знала, я ненамеренно сделал то, что сделал. Хочу, чтобы перестало, сука, надрывать в груди.
Всю неделю какой-то сплошной пиздец. Кругом. И хотя бы здесь…надо знать не только ту версию, что каждый из нас имеет.
– Чтобы забыть? – горько усмехаюсь, прекрасно осознавая, что для меня это невозможно.
Это скорее то, чего хочет она.
На секунду мнется, крепко сжимая свою сумку. Такая какая-то родная, с этой гулькой на голове, ни единого грамма косметики, спортивный костюм и сумка. Сколько раз я видел ее в таком наряде, кажется тысячи, сотни тысяч раз. И, черт возьми, нет больше девушек в мире, которым бы это шло также как ей.
– Надеюсь, это не долгий рассказ. – выдает спустя паузу: – Здесь будем говорить?
Идея оставаться здесь плохая. Два варианта: ее квартира и нейтральная территория. Но ее квартира это еще хуже, чем парковка.
– Нет. Недалеко отсюда парк, там ресторан.
– На территории комплекса же есть детская площадка?
Она вроде спрашивает, но я понимаю, это то, на что она согласна.
Киваю.
Двигается первой чуть впереди, отстаю, следуя позади и сверлю взглядом. Иначе не получается. Максу киваю, чтобы смотрел, не объявится ли кто. Сейчас можно ожидать чего угодно.
Выбирает качели у детского комплекса для игр, и садится. Оставляя расстояние между нами, сажусь с другого края.
– Начинай. – смотрит вперед, сложив руки и поставив сумку на свои колени: – Хотя, подожди, что с Абрамовым?
Резко переводит нахмуренный взгляд.
– Что с Абрамовым… – желваки сами собой появляются на лице: – Он жив.
Знаю, что должен дать более объемную картину, но эта тема до сих пор выводит из себя.
– Артур… – тон такой из прошлого, что даже немного отпускает.
– Я прослушал запись… – начинаю сначала: – …Ты была права, мне не понравилось. – печально усмехаюсь: – Но, исходя из вашего разговора подтвердилось то, что есть еще, скажем, задействованные персоны. Еще до той встречи мне начали искать информацию. И ты не поверишь… – я еще сам, мать его, не верю: – Ирина Романовна Ризанова, помнишь такую? – как-то горько звучит.
– Твою мать сложно забыть. – тихо отвечает Ника и я с ней согласен.
– Это так… Если коротко, причастна и она. Вероятно, причина, что все наследство Ризановым досталось мне. Отец не оставил ей и сраной однушки на окраине. Ни кола, ни двора.
Ника в ужасе смотрит. Краем глаза замечаю, хоть и взгляд опущен на, сложенные в замок, руки.
– О Боже…только не говори, что она с Абрамовым… – шепчет она.
Девочка, причастны оказались все, кого я считал своими близкими людьми.
– Нет, она не готовила твой якобы дебют в порно… – звучит с таким отчаянием, что самому тошно: – Она выкачивала деньги. Миллионы выводились на разные счета за подписью Абрамова. Буквально последний год, но там около ста лямов наберется.
– Вот черт! – поджимаю губы, переводя взгляд на нее.
Ладонями прикрывает рот, а глаза полны шока и сочувствия вперемешку.
Нда…обратная сторона богатства или как там говорят?! Не имей сто рублей, а имей сто друзей… мать его.
– Но как?!
– Абрамов старший, судя по всему, шел на поводу у этой женщины. Еще давным давно, она изменила моему отцу с отцом Кира. Уж не знаю, сколько это продолжалось тогда, но, по фактам, сейчас она также старательно обеспечивает себе безбедную жизнь. Сговор семейства или всему виной только собственная мать, я пока еще не знаю. Но неоспоримо, что мой, так называемый, друг детства выводил деньги для них. Он, в общем-то, и сам не отрицал. Ровно как и то, что ты в ту ночь спала беспробудным сном.
Наблюдаю за ней, испытывая невероятный груз вины, стыда и сожаления.
Ника все еще в ужасе, пытается, видимо, принять информацию.
– Так что… он жив, не хватает пары тройки зубов и скорее всего потребуется несколько швов, но дышит. Смею предположить, что помять друг друга прямо нужно было. – действительно в этом убеждён.
– Зачем он так поступил?! Ты ведь не причем, ты не виноват в том, что твоя… что женщина совсем не имеет рассудка и материнской души! – со страдальческой улыбкой слушаю ее.
– В день нашего знакомства… – Ника хмурится: – Он первый заметил тебя.
Теперь она едва не с раскрытым ртом ждёт продолжения.
– И…
– И…я опередил.
Нет смысла рассказывать все, потому что то, как он указал на нее приятным точно не будет, как и то, чего ему хотелось бы с ней сделать. Ну а его истинное желание всегда было завуалировано спортивным интересом.
– Подожди, но…
– Помнишь первый вечер в нашей компании? – она будто механически кивает: – Разве не он крутился около тебя, несмотря на то, что с другой стороны был я?
– Но ведь это было знакомство, не знаю, это же вежливость. – пытается объяснить, а в глазах непонимание и неверие: – Я думала, он так старается, чтобы я, как бы сказать, вписалась, потому что вы друзья.
Тихий саркастический смешок не удается сдержать.
– Нет, это была попытка произвести впечатление… Говоря прямо, уделать меня, показать, кто самый крутой. Блядь, звучит убого, но тогда да, было именно это! Я считал, что он просто издевался в своей манере. Выставлялся шутом, действовал мне на нервы, потому что я впервые сходил с ума от девушки… – пауза, которая получается сама собой, позволяет сделать вдох: – Что это ничего не значило для него… И, как видишь, я облажался.
Слышу тихое шмыганье носом и, черт, самому выть охота.
– Я сожалею, Ник. Так, как никогда не сожалел, поверь.
Произношу то, что едва выношу сам. Она молчит, судорожно вытирая слезы, наверное с надеждой, что я не вижу. Только я вижу и, это будто выжигает органы изнутри.
– Когда я узнал о видео, то… Ты наверное понимаешь, потому что испытала это же тем утром. Но тогда я…единственное, чего хотел это забыть кадр, где вижу, как ты целуешься с каким-то уродом. А дальше и вовсе позволяешь себе то, что допускала только мне. Тогда отключилось все, кроме лютой адской боли. Было ощущение, что эта боль повсюду, что, сука, в каждой клетке тела рвёт и кромсает.
– Прошу не надо…
Она уже вовсю плачет, но какой бы мукой для меня не были ее слезы, прежде чем она скажет последние слова, она должна услышать и мою исповедь.
Как наверное крохотный шанс на прощение. Может спустя десять, а может и двадцать, тридцать лет, она простит. И пожалуй, я буду существовать с верой в это. Иначе, без этой веры потеряю рассудок.
– Абрамов показал видео спустя несколько месяцев, аккурат за тридцать дней до свадьбы. Это было в тот день, когда у тебя была внеурочная тренировка. Надеялся, что ты ненадолго и решил заехать к нему, пока ты танцуешь. – самая сложная и неприятная для нас обоих часть: – А потом все как в тумане, Ника. Бар, множество стопок, которые никак не заканчивались. Я пил и пил, чтобы только перестать видеть перед глазами долбанного ублюдка, что имеет якобы тебя. В начале кадры, где действительно ты. Абрамов укладывает тебя в постель, а вот дальше уже вторая часть, снятая заранее. – в горле пересыхает и нужна пауза, чтобы продолжить: – Все то, что было после бара для меня и по сей день загадка. Ты даже не представляешь сколько раз я пытался вспомнить. Разговор с Панкратовой спустя несколько дней, где она подтверждала, в красках рассказывала. Я даже тест ДНК сделал, мать его. До последнего не верил, что ребенок может быть от меня.
– Артур. Это больно. Я… – выдыхает воздух: – Я потратила очень много сил, чтобы…пережить.
Дорожки ее слез буквально не останавливаются, и черт возьми, дикое желание провести по ним, стерев и пообещав, что я все исправлю.
– Знаю, Красивая. Можешь верить, можешь нет…но я до сих пор не помню ту ночь.
Закрывает лицо руками и горько плачет. Ведомый желанием поддержать и помочь, тяну руку, но на полпути останавливаюсь. Рассудок вопит, что не имею права, и как бы мне не хотелось, теперь я с ним согласен.
– Увидев тебя утром не понимал где я, что со мной и почему. А заметив рядом Панкратову, и осознавая, как это выглядит был в дикой прострации. Однако, тут же словно кадры фильма всплывала запись перед глазами. И все померкло, огнём горели органы, тогда-то и понял, это конец. Нам обоим. Было херово до жути, похмелье убийственное, и несмотря на едва живое состояние, я уехал от нее вслед за тобой. Хотел догнать, боролся сам с собой. Только злость, ядовитая ярость, обида, задетое эго, мать его, будто приговаривали, чтобы я отпустил. Но… я боялся, Вероника. Боялся появиться перед тобой, потому что сам не мог понять, как допустил то, что проснулся с твоей бывшей соседкой.
– Остановись. – шепчет моя погибель, захлебываясь слезами: – Хватит.
Киваю, не желая больше насиловать ее своими душевными терзаниями пятилетней давности. Тишину в этот момент разбавляют лишь ее всхлипы.
Даже несмотря на осознание, что на хрен ей это сейчас нужно, легче как-будто стало.
И есть одно очень простое объяснение, она единственная, кто знал меня настоящего. В моей жизни, очевидно, кроме нее, не было никого, кому бы можно было довериться.
И я ее потерял.
– Я…мне очень жаль, Артур. – наконец, сиплым шепотом говорит она.
– Мне тоже, Ника. – отвечаю тут же.
Она встает с качели, посылая в меня мимолетный печальный взгляд, и двигается в сторону подъезда. Следую за ней в паре метров, вспоминая множество счастливых моментов, что прорываются в собственное сознание.
Вход, вызов лифта, раскрывающиеся двери. Каждый нажимает на свой этаж, вставая по разным стенкам, друг против друга.
А когда-то все было не так. А когда-то мы не выпускали рук, с сумасшедшей любовью глядя в глаза и ища в них такой же ответ.
