Текст книги "Вкус предательства (СИ)"
Автор книги: Селин Саади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 37
Артур
– Что по срокам? – устало тру переносицу, задавая вопрос руководителю проекта.
– Успеваем, Артур Александрович. Опережаем на три дня. – довольно заявляет.
– Увеличьте разрыв на неделю минимум. Дальше съедут, чтобы мы были готовы.
Он кивает, записывая себе в блокнот.
– Вопросы есть? – обращаюсь к остальным.
Все, как один отрицательно качают головой.
– Спасибо, все свободны.
Наконец-то.
Затянувшееся совещание выпило все соки. Но и не мудрено, пока я тут разбираюсь в дерьме, работа отошла на второй план.
Сотрудники стремительно покидают кабинет, потому что не хотят находиться рядом с взбешенным шефом, а я, в итоге, наслаждаюсь тишиной. Как только опускаюсь в свое кресло за столом и расслабляю ворот рубашки, раздается голос секретаря.
– Артур Александрович, к вам тут пришли.
Да твою мать!
– Меня нет! – рявкаю, нажимая кнопку ответа.
– Артур Алекс…девушка настаивает. – с боязнью в голосе отвечает Юля.
– Ты меня не слышала?!
Хочется скинуть этот чертов телефон.
Однако, спустя секунду после моих слов, дверь открывается, и я буквально теряю дар речи.
– Привет. – поджимая губы Ника осторожно входит в мой кабинет.
На каком-то автопилоте встаю с кресла.
– Здравствуй… Я не ожидал, поэтому… – несу какую-то чушь, в то время как сам не могу наглядеться на женщину.
Распахнутое пальто, в руке шарф, брюки, полностью закрывающие ее обувь и светлые волосы, что небрежно струятся по плечам. Каждый миллиметр этой картинки осматриваю с молчаливым энтузиазмом. Кажется, если моргну она исчезнет.
– Все в порядке. Наверно нужно было предупредить. – неловко переминаясь с ноги на ногу отвечает.
– Проходи, садись. – машу рукой то ли в сторону кресла у стола, то ли дивана, то ли стола для совещаний: – Чай, кофе?
– Если можно кофе. – киваю, все еще не веря, что она здесь.
Набираю секретаря, провожая ее взглядом до дивана. Садится на краешек, рядом поставив сумку, а потом уже принимается снимать пальто.
Как идиот зависаю, не представляя зачем она здесь. Да и, впрочем, вообще неважно. Сам факт, что она пришла ко мне создает землетрясение внутри.
Заказав кофе для обоих, поправив ворот рубашки все же подхожу к диванам, садясь на другой, стоящий напротив.
– Хм…это очень неожиданно. – признаюсь ей, складывая руки в замок.
– Знаю. – она же рассматривает пространство: – У тебя тут все поменялось.
Вдруг говорит, а я ведя за траекторией ее взгляда, подтверждаю.
– Ты была здесь очень давно. С тех пор произошло…
– Многое, да. – посылает взгляд в меня.
Черт!
– Ты… – с языка хочет сорваться комплимент, но я проглатываю его: – Что-то случилось? – хмурюсь.
– Я хотела узнать как ты… – нервно теребит пальцы и опускает свои лазурные глаза на них.
Хороший вопрос, Вероника.
Если бы я знал, обязательно ответил бы.
– В порядке. – отвечаю как раз в тот момент, когда дверь открывается и Юля вносит кофе.
Молча ждем, когда останемся наедине.
– Ты разобрался с…
– В процессе. – перебиваю, зная, что она хочет спросить.
Ника заглядывает в глаза, чуть наклоняясь вперед.
Смотрим друг на друга, испытываю какое-то зверское удовлетворение тем, что после, в этом кабинете останется ее цветочный аромат. А она в ответ будто чего-то ждет от меня.
– Расскажешь?
– Что? Абрамов будет гнить в тюрьме, с…Панкратовой пока сложнее из-за ребенка. Но определенно ее жизнь уже изменилась.
– Дочка останется с тобой? – задает вопрос, который даже звучит, мать его, больно.
Встаю с дивана, двигаясь к окну и засовывая руки в карманы.
– Мия не моя дочь, Ник. Она останется со своими родителями. – бескомпромиссно заявляю, потому что сложно на самом деле отказаться от девочки, которую любил, как свою.
Которая на протяжении всей ее маленькой жизни была чем-то хорошим, единственным после Вероники.
Слышу, как она тоже встает, и останавливается рядом со мной.
– Но ты ведь ее воспитывал… – тихо говорит.
– Да. – поворачиваюсь с печальной усмешкой: – Вместо того, чтобы сделать все для жизни собственного ребенка. – смотрю, вскидывая брови: – Ее отец Абрамов. Тот, кто был ее дядей на протяжении всех этих лет. Сейчас же роли поменяются так, как изначально должно было быть.
Глаза Ники наливаются слезами.
Вздыхаю, понимая, что возможно звучу грубо.
– Прости. Я не хотел.
– Она ведь тебя так любит…
– Да. Я тоже. Но у нее целое семейство, к тому же не из бедных. Вполне неплохой дед, который, уверен, максимально перспективно устроит ее будущее.
– Понимаю… Просто это так… Наверно, я предвзята в своих суждениях, потому что потеряла…
– Я не смогу, Ника, оставить себе ребенка, который служит напоминанием того, чего я не делал и, в то же время того, что сделал! – я не раздражен нет, хочу, чтобы она поняла.
Возможно, это и выглядит с моей стороны эгоистично, некрасиво. Но она ведь не знает всей истории.
Я не буду заниматься воспитанием Мии, только потому что ее не до папаша с такой же мамашей алчные твари. Девочку я не оставлю в любом случае. Но и не буду гребаным альтруистом.
Я далеко не идеальный человек, и не стремлюсь к этому несуществующему идеалу. Она хмурится, вставая напротив между окном и мной. Ищет ответ в глазах.
– О чем ты?
Отчего-то говорить не хочется, будто это жалкая попытка себя воскресить в ее мыслях.
– Артур!
– Неважно.
– Подожди, – дотрагивается до меня рукой: – Говори. – лазурь ее глаз на полном серьезе прожигает.
– Не было никакой ночи с Панкратовой. – поднимаю ладони, громко вдыхая: – Я изменил тебе ровно также, как ты мне. Она что-то подмешала, и действительно пыталась устроить, чтобы что-нибудь да произошло. Но не получилось.
По мере того как я заканчиваю, глаза Ники буквально готовы вывалиться из орбит. А затем она прикрывает их, вскидывая руку к окну.
Ее немного ведет, и я со страхом в глазах молниеносно реагирую, придерживая за талию.
– Тебе плохо?!
Она отрицательно качает головой, но резко побледневшая, фактически обмякает, закрывая глаза.
– Юля! – повышаю голос со страхом в голове, хватая девушку на руки.
В два шага пересекаю расстояние, аккуратно укладывая ее на диван.
– Юля, твою мать! – громогласный рык раздается на весь кабинет.
В кабинет врывается секретарь.
– Нашатырь! Живо!
Девчонка судорожно кивает и уносится к аптечке. Перевожу глаза на женщину, которая как будто видение. Убираю волнистые прядки от ее лица.
– Ты так нужна мне… – хриплый шепот, что срывается, заставляет сжать зубы и глубоко вдохнуть: – Все бы отдал за один шанс, Красивая. Абсолютно все.
Секретарь влетает обратно, практически падая на пол, и доставая нужный мне тюбик и вату. Аккуратно, вожу у носа отвратным запахом, и Ника медленно приходит в себя.
Отправляю явно нервную помощницу, оставаясь наедине с Вероникой.
– Эй, ты как? – заглядываю в глаза, как только она потихоньку их открывает: – Ты потеряла сознание. – не знаю, надо ли это объяснять, но все же озвучиваю.
– Лучше… – отвечает, а потом словно резко вспомнив о чем мы говорили, останавливается глазами на моем встревоженном лице.
Качает головой, и тут же слезы стекают по ее вискам. Силы воли сейчас нет, поэтому едва касаясь, стираю их.
– Как же так, Артур? – болезненно шепчет она.
И на это у меня нет ответа.
За дверью кабинета слышатся голоса и крики, но это словно где-то далеко, пока дверь не распахивается и я не вижу разъяренную мразь.
Сука!
– Я еще даже бумагу о разводе не получила, а ты уже с ней?! – буквально сиреной орет Панкратова, только увидев Нику.
– Рот закрой. – встаю чуть впереди дивана.
Ника тут же суетится, садясь на диване.
– Что?! Помешала?! – злорадно усмехается, пытаясь найти глазами ее реакцию.
Но двигаясь вперед, закрываю обзор на женщину, которой они оба сломали жизнь.
– Какого хрена ты здесь делаешь?! – чеканю сжимая зубы, и удерживая руки от того, чтобы не швырнуть ее сразу на первый этаж офиса.
– Ты видел, что твой адвокат мне прислал?! – орет, тыча в бумагу с моими требованиями.
– Скажу больше, я это диктовал. – усмехаюсь, на что ноздри женщины раздуваются крыльями.
– Ризанов, я вытрясу с тебя каждый рубль за унижение и за измены в браке! Это просто так не закончится!
Слова откровенно смешат, и я не удерживаюсь.
– Попробуй. – развожу руки в стороны, давая тот ответ, на который она почему-то не рассчитывает.
– Ты ведь не докажешь, что я в чем-то там участвовала! К тому же у меня маленькая дочь! А ее отец – Ризанов Артур Александрович! – с триумфом восклицает.
– Артур может быть и не докажет…. – подает тихий, но уверенный голос Вероника.
Хмурясь оборачиваюсь на нее.
– Но я еще не подавала ни заявления, ни показаний. – заканчивает она.
Глазами даю понять, что нет, так не пойдет. Однако, она поднимается, вставая рядом со мной и смотрит так, как будто сейчас, на пару секунд, есть мы.
Мы, которые поддерживали друг друга, ценили и оберегали. Мы, которые были одним целым, пока я не бросил наш снежный шар, оставив на нем трещину. А затем, и вовсе не прокатился по нему пятитонником.
– Если я выступлю потерпевшей стороной от вас обоих, покажу то видео, которое было сделано вами. То… – Ника говорит так, будто каждый день участвует в судебных процессах, без тени сомнений.
– И что, наивная Вероничка?! Как ты докажешь мое участие?! – гордо спрашивает Панкратова.
– Она не будет доказывать. – отвечаю вместо нее: – Не потребуется…этот факт подтвердит отец твоей дочери.
Глаза Панкратовой, налитые злостью сверкают поочередно на нас. И явно обезумев, она делает шаг по направлению к Веронике.
– Я бы на твоем месте пятьдесят раз подумал. – выхожу вперед, закрывая девушку и останавливая движение.
– Так и скорбишь по ней, да?! Не надоело сопли собирать, а, Ризанов?! Небось еще думаешь, что если бы не я, у вас была большая счастливая семья?! Хрен вам!!! – орет, как потерпевшая.
Замечаю в дверях Юлю с охраной.
– Уведите. Этой женщине вход закрыт…даже если она будет при смерти. – фразу договариваю уже глядя в глаза бывшей жены.
Гордо вздернув подбородок, она прищуривается, и якобы кивает. Только не верится в то, что ей удастся смириться со своей новой участью.
Когда мы остаемся одни, поворачиваюсь на Нику. Адреналин, судя по всему, добавил ей румянец на щеках. Подходит ближе ко мне, отчего вдох застревает где-то в груди.
– Похоже, мне придется немного задержаться.
Единственное желание это схватить ее в охапку и целовать до безумия. До сумасшествия впитывать всю ее в себя. Но вместо этого, я убираю руки в карманы и остаюсь на месте.
– Ты не обязана этого делать. Она, в любом случае, получит свое.
– Нет. Я должна. Ради…
– Не надо. – отворачиваю голову – Не говори вслух.
Знаю, что выгляжу слабаком, но мне нелегко смириться и свыкнуться. Разъедает изнутри ядом. Так, что даже сам от себя закрываю все эти мысли о возможной семье, которую мог бы иметь.
О сыне. Почему-то, черт возьми, уверен, что это был бы мальчик.
Мой сын, такой же несносный, как и его отец.
Но, мать вашу, самый лучший мужчина.
Ника кивает, вытирая глаза, а потом…потом резко приникает к моей груди.
Сука, хочется выть.
Только все, что я позволяю себе, это прикрыв глаза, аккуратно обнять ее, вдыхая смертельно важный аромат в своей жизни.
Глава 38
Тяну носом и как будто не могу надышаться. Он такой горячий, чувствую даже сквозь одежду.
Сердце бьется громко и медленно.
Вслушиваюсь в этот ритм, уже зная, что мое бьется в унисон, и фактически…эм…нюхаю Ризанова.
Это ненормально. Но его аромат – наркотик из прошлого.
Неловкость чувствую только тогда, когда понимаю, что пора бы уже отстраниться, но как будто не могу.
Пальцы мужчины, что лежат на спине, как будто живут своей жизнью. То надавливают, то расслабляют. Будто их хозяин не может определиться.
Это почему-то заставляет улыбаться, хотя я понимаю, что несмотря на разбитую верхушку айсберга, основание его еще пока цело.
– Тебя отвезти? – хриплым шепотом звучит вопрос.
Он напряжен и осторожен. Невооруженным глазом видно, что он максимально себя контролирует.
– Нет, меня ждут в театре.
Мужчина в ответ молчит.
– Если не хочешь, чтобы это я…в общем, Макс справится. – спустя паузу отвечает: – Она, хоть и в статусе с определенными ограничениями, только это не помешало ей появиться здесь.
Объясняет свой порыв, а я отрываю голову от его груди, поднимая взгляд. Артур смотрит сверху вниз. И на секунду я вновь себя чувствую маленькой девочкой за широкой спиной этого мужчины.
Его руки автоматически опускаются и становится зябко. Он немигающим взглядом осматривает каждый миллиметр моего лица. А я будто от кого-то потустороннего слышу его шепот.
“Ты так нужна мне… За один шанс все отдал бы, Красивая.”
Глупо ли полагать, что на пересечении сознания и его потери, я все же услышала его слова?
Но, как есть. Я убеждена, что он это говорил. И пока не пойму, что с этим делать. Впрочем, ответ давным-давно на поверхности.
– Хорошо. – принимаю ответ, а он скрывая удивление и свою маленькую победу кивает: – Отвезешь тогда сам?
Задаю вопрос, немного краснея. Так странно, учитывая, что я стопроцентно разучилась смущаться, как раньше. Однако, как это и было всегда, слишком многое во мне открывает этот мужчина.
Артур молча кивает.
– Дай пару минут.
Иду к дивану, чтобы накинуть пальто, он в то время с кем-то разговаривает по телефону, раздавая указания.
В кабинете сию секунду появляется его верный помощник. Максим, при виде меня опускает взгляд, и нервно здоровается. В ответ посылаю легкую улыбку.
Благодаря ему словно появилось какое-то средство, которое сможет склеить тысячу осколков, на которые когда-то мы рассыпались.
Они о чем-то переговариваются. Точнее как, Артур, нахмурив брови что-то коротко приказывает, второй же кивает и поддакивает.
Нескромно разглядываю мужчину.
Темно-синий костюм на ярко маскулинной фигуре. Пиджак небрежно распахнут, пара пуговиц у горловины расстегнута, руки скрещены на груди, а ноги чуть расставлены в стороны.
Чувствую себя слегка безумной, потому что отмечаю, возможно, впервые после первой встречи спустя года, что Ризанов крайне статный мужчина.
Когда он был моложе, он просто был эффектным юношей богатых родителей.
Сейчас же, мужественность настолько ощутима во всем. В движениях, глазах, интонациях.
Эдакое воплощение мужской красоты.
Да, во многом, мое восприятие исказилось под гнетом всего того, что происходило, а теперь уже и вскрылось. Но, можно сказать, что тот блок, стоявший с момента как я увидела их тем утром буквально за несколько минут был взломан.
Потребуется ли мне время для того, чтобы проанализировать… Вряд ли. Ну что можно анализировать, если буквально пару месяцев назад, я согласилась и приняла мысль, что буду любить этого мужчину всегда.
Усмехаюсь своим же глупым суждениям, на что вижу нахмуренное внимание карих глаз в мою сторону.
– Простите… – нервно осекаюсь: – С ума схожу. – коротко добавляю, крутя у виска.
Ризанов криво ухмыляется.
– Нас таких двое. – вроде бы звучит серьезно, но в глазах определенно смешинки.
Встаю, пряча широкую улыбку и все же надевая пальто. В руки шарф и сумочка.
Максим тем временем тихо исчезает, мазнув по мне взглядом с теплой улыбкой.
– Идем. – Артур пропускает вперед.
По пути он захватывает уже готовое пальто у секретаря, и мы вместе двигаемся к лифту. Молчаливая поездка, где каждый в своих мыслях. Я все еще пытаюсь осознать то, что и его, и меня оболгали эти двое подонков. Он же, сложно сказать… Беспристрастное задумчивое лицо, с которым он как бы теряется в недрах своей души и сознания.
– Машина на улице, накинь шарф. – звучит, когда мы двигаемся к выходу из бизнес-центра.
Фраза отдается чем-то таким, от чего воздух застревает в груди, и нелепо улыбаясь, я слушаюсь мужчину.
Он ведь даже не замечает, как ведет себя. А я замечаю, потому что это как раньше.
Когда оказываемся у машины, Артур открывает дверь, впуская меня в салон, сам же осмотревшись по сторонам, обходит ее.
Украдкой наблюдаю, когда он садится и сразу же заводит двигатель. Словно воскрешаю все те мелочи, которые раньше знала наизусть.
Одной рукой держа руль, он выруливает с территории тут же вклиниваясь в поток машин.
Хмурится, посматривая на часы.
– Ты опаздываешь?
– Мне к шести, последний прогон перед шоу.
– Опоздаешь. – отвечает, просматривая на дисплее путь, обозначенный красным цветом.
– Я позвоню Андрею, предупрежу. – роюсь в сумке, а палец мужчины застывает над тачпадом.
Доставая телефон, замираю, боясь посмотреть на него.
– Да, – говорит он, убирая руку на рычаг коробки передач: – это правильно.
Интонация, отдающая сталью, а Артур чуть прищуривается, глядя на дорогу. Пару раз его грудная клетка резко поднимается и опускается.
Не знаю, что сказать, поэтому выбираю самое меньшее из зол, молчу. Во-первых, я не знаю, злится он или нет, во-вторых, что сказать…
Ризанов газует и резко тормозит, перебираясь из ряда в ряд, я же пишу сообщение Андрею, что задерживаюсь.
Молчаливый путь, где снова ощущение, что он уходит. Не смогу наверное объяснить, просто-напросто он не здесь. Уходит куда-то глубоко и далеко, а я чувствую свою вину за это.
– Артур? – несмело подаю голос, когда мы уже подъезжаем к театру.
– Да? – поворачивается, и по мере того, как его взгляд фокусируется на мне: – Почти успели. – говорит невпопад.
А я снова ощущаю этот груз на душе.
Паркуется у театра, в то время как раздается мелодия моего телефона.
– Ты далеко? Привет. – улыбчивый голос Андрея: – Я тебя жду у входа.
Черт!
– Я уже почти на месте, можешь не ждать. – чуть понижая голос, отвечаю.
Но смысл, в машине оглушительная тишина.
– У меня сюрприз. – отвечает мужчина.
Прикрываю глаза. Не хочу говорить при Артуре, но определенно надо выстроить еще большую дистанцию с Андреем.
– Хорошо.
Отключаюсь.
А Артур в это время поворачивается, губы вроде бы улыбаются, только давящие темные глаза нет.
– Будь осторожна, Ника.
– Спасибо, что подвез.
– Если ты не передумаешь, мой адвокат расскажет, что и как. – в конце добавляет, игнорируя благодарность.
Киваю, отстегивая ремень, и выхожу из машины. Вижу, заметившего меня, Андрея, который тут же идет в мою сторону что-то пряча за спиной.
Только ничто не может меня удержать…бросаю взгляд на стоящий позади автомобиль. На душе неспокойно, а попытки разглядеть хоть что-то сквозь тонированные стекла пресекаются голосом.
– Привет. – улыбается Андрей, и я возвращаю свое внимание на него.
Тут же показывает из-за спины руку с букетом молочных пионов. Не помню, может я в одном из разговоров и говорила, что это мои любимые цветы. Широкая улыбка на лице мужчины сейчас вызывает лишь желание треснуть по ней. И это не со зла, просто невовремя. Слишком невовремя.
Двигатель машины ревет, и хочется броситься под колеса, чтобы объяснить Ризанову. Но когда я кручусь на месте, фантомно видя тоску в его глазах, машина, оставляя короткий звук клаксоном срывается с места, рисуя пару отметин на асфальте.
Делаю шаг на проезжую часть, наблюдая как он лавирует по полосам.
– Ника? – слышится, ошарашенный реакцией, Андрей.
– Хм… – глубоко вдыхаю: – Помнишь, я говорила, что…
– Ник, это исключительно в связи с предстоящим шоу. – тут же говорит.
– Да…спасибо. Красиво. Так вот, я тебе говорила, что прошлое у меня… В общем, есть один мужчина… – сама не знаю, зачем тараторю ему: – Такая сложная история, но он, знаешь, он…навсегда. – улыбаюсь, говоря простым языком о сложном: – И никак иначе.
Андрей поджимает губы, кивая.
– Я понял. Еще тогда понял, что ты не хочешь внимания, потому что не сможешь. – разводит руками в стороны: – Возьмешь букет? – вскидывает бровь.
– Спасибо тебе большое.
Беру букет и Андрей указывает подбородком на вход в театр, а я снова бросаю взгляд на дорогу, но понятное дело, вижу лишь поток незнакомых машин.
Интересно, что подумал Артур?
Разозлился?
Может быть позвонить и объяснить?
Ну нет, наверное, это слишком…
Надо было ведь позвать его на премьеру, Ника!
Дурная голова!
Написать сообщение?
Или как?
Роем пчел кружат вопросы в голове, что даже заходя в театр я не сразу понимаю, что меня встречают танцоры.
Глава 39
Артур
Продираю глаза, смотря в потолок.
Вчерашний вечер так и стоит перед глазами.
Хотя пытался выдворить крутящийся ворох мыслей из головы, без остановки мутузя грушу. Просто, чтобы измотаться вусмерть и завалиться спать.
Совсем уже свихнулся.
Андрей…
Хороший мужик, еще тогда было понятно.
И это, мать его, еще больше гложет.
Какое-то предчувствие не дает покоя, но свои параноидальные наклонности уже и не удивляют вовсе.
Шагаю на кухню к кофемашине. В квартире пустота. Та, которой не хватало.
Мия уже у Абрамова старшего. Позавчера вечером максимально пытался объяснить ребенку, что теперь она будет жить там, и скоро она увидит маму. Как бы Панкратова не была от нее далека, девочка ее любит вопреки всему.
Такая чистая детская любовь.
Хочется верить, что однажды эта женщина поймёт к чему привели ее собственные эгоизм и алчность. Но понимаю, что-либо это будет не скоро, либо никогда.
Наливаю кофе, а электронный билет на премьеру громкого балета мозолит глаза напоминанием на смартфоне. Только незадача, я действительно, хочу посмотреть. Идеальным было бы, если на сцене была бы она… Но эти образы хранятся лишь в моей нездоровой голове.
На самом деле, полагаю, что есть врачи, которые смогли бы поставить ее на ноги. Безусловно, не так, как раньше. Но хотя бы подарили ей возможность вновь чувствовать все то, о чем она мне с восторгом в глазах когда-то рассказывала.
В офис сегодня не нужно, и поэтому, не имею представления, чем себя занять, чтобы только выкинуть из головы ту картинку, где ее любимые цветы и новый мужчина.
Свой веник, что заказывал на сегодня, отменил еще по пути от театра. Однако, не поздравить, я ее не могу, поэтому припас еще одну вещь.
Стоит теперь только надеяться, что она не откажется.
Чувствую себя каким-то молокососом, но других вариантов нет. Сейчас мы будем связаны разбирательствами, и может быть…
Черт, Ризанов, делай то, что считаешь нужным. Не анализируй.
Уже дурка плачет, честное слово.
– Босс. – с первого гудка раздается голос Макса в трубке.
– Как обстановка?
– На мази. – довольно сообщает подопечный: – Абрамов готов написать повинную.
Хм. Оказывается, еще не потерял все мозги.
– Что говорит?
– В бешенстве на мать своей дочери.
Идеальная схема.
– В остальном?
– Потихоньку толкаем судью.
– Толкается?
– Обижаете. – победно заявляет: – Там все на Вашей стороне.
– Отлично. Ее надо приструнить. Домашний арест хотя бы на время, пока идут все эти тяжбы. Потом уедет Вероника и пусть себе хоть отомстится из окопа.
Макс молчит, явно не согласен.
– Устроим. Багров считает, что сработает. Но и потом нужно, чтобы отстала от Вас…
– Охрану поставил?
– Да, она не заметила.
– Молодец.
– Босс…Я…
Молчу в ожидании бомбы. Это теперь как рефлекс.
– В общем, я в аэропорту виделся с Вероникой и сказал кое-что…
В голосе чувствуется вина.
– Хотел, чтобы…
– Успокойся. Понял я. – усмехаюсь этому малому: – Все в порядке.
Собеседник выдыхает, а я отключаюсь, делая глоток горячего кофе.
Может быть эта его самодеятельность была нужна нам обоим.
Достаю небольшую коробочку из шкафа в гардеробной.
Что ж, Красивая, когда-то ты вернула его мне.
И теперь решающее слово за тобой.
Примешь или нет… От этого будет зависеть все мое дальнейшее существование.
Вечером, поменяв два костюма, прежде чем остановиться на обычных джинсах и пиджаке, я уже наблюдаю поистине фееричное шоу. Честное слово, кому расскажешь не поверят.
Танцоров несколько групп, темы сменяются музыкой, то современная, то более классическая, с нежным исполнением главной пары шоу. Красиво.
Но я видел гораздо, гораздо чувственнее и эмоциональнее.
Не объяснить.
Просто когда забирал ее с затянувшихся репетиций, украдкой наблюдал, как она одна, включая мелодию в сотый раз, повторяет и доводит до идеала свои движения. Руками, ногами и лицом показывает те эмоции, что бушуют в музыке и заложены в танец.
Здесь же сегодня эффектное, продуманное шоу.
История, которую технично рассказывают танцоры.
Не более того.
В момент, когда опускается занавес, зал стоя, аплодирует. Счастливые участники выходят на поклон в попытках отдышаться.
Тот самый Андрей выходит в середину, поздравляя и благодаря аудиторию. А потом называет ее имя, восхищаясь женщиной, ее чуткостью и внимательностью к деталям.
Неосознанно берет гордость за нее.
Счастлив, что она нашла то, что смогло ей в какой-то степени помочь и оставить около любимого дела. Не всем такое удается, но Вероника, она бы не сдалась.
Словно ангел, она поднимается на сцену. В белом платье, прикрывающем все, кроме изящных ключиц, и обтягивающем идеальную, казалось бы, хрупкую фигуру.
Мир сейчас не существует.
Неоном подсвечена только эта женщина, которой не могу налюбоваться. Скромно улыбается, поздравляя своих подопечных и тоже благодарит зал. Мужчина тут же обнимает ее, оставляя поцелуй на щеке и поздравляя.
Так он рассеивает ореол света вокруг нее, возвращая в реальность.
Сглатываю, глубоко вдыхая воздух.
Несколько поклонов с довольными улыбками на отклик зрителей, и все они скрываются за кулисами.
Зал тут же освещает множество лампочек, а люди копошатся и поднимаются со своих мест.
Не желая ждать, выхожу в первых рядах, чтобы просто не измотать себя до встречи с ней. Пытаюсь в холле разглядеть как пройти туда, куда мне нужно.
Но ход конем – это гардеробщица. Пожилая дама, читающая то ли книгу, то ли газету.
Приходится наврать с три короба, что я жених одной из девушек, и хочу сделать сюрприз.
Бабулька тает, качая головой, но все же впускает в свое королевство курток и пальто, объясняя куда двигаться дальше.
Так, сейчас собрался, Ризанов.
Пока перехожу из коридора в коридор, нерв бьет все сильнее.
Как они здесь ориентируются? То швабры и ведра, вешалки, еще, черт знает, что. Двери, на которых, мать его, только одна фраза “служебное помещение”.
Наконец, судя по всему, иду в правильном направлении, замечая ряд гримерных.
Вряд ли будет подписано, придется импровизировать.
Заглядываю в одну, и там обнимающиеся балерины сначала вскрикивают. А потом, оглядев с ног до головы начинают улыбаться.
Простите, дамы, но я не ваш поклонник.
В следующем помещении и вовсе натыкаюсь на мужчин, которые вызывают желание только материться.
Эти их костюмы вблизи прямо пугают.
А вот дальше…прежде, чем открыть дверь прислушиваюсь, но голосов не слышу.
Кажется, что нашел.
Она тут, не объясню, просто черт возьми, знаю.
Собравшись с духом, стучусь.
Однако, в ответ раздается тишина.
Осмотревшись по сторонам все же дергаю ручку, и в ноздри ударяет ее аромат. Но кроме этого ничего и никого.
Ну, сюрприз, так сюрприз.
Захожу внутрь, доставая подарок из кармана, чтобы положить на ее столик. Но что-то не дает молча оставить, поэтому задерживаюсь. Осматриваю помещение, идеально разложенные вещи, как и всегда. Эта девушка всегда удивляла способностью в полном хаосе оставлять порядок за собой.
В то время как решаю, что лучше подождать снаружи, дверь открывается. На пороге появляется Вероника, о чем то говорящая с тем мужиком.
Н-да. Глупо вышло.
– О, сосед! – озвучивает хороший парень и Ника ошарашено поворачивается в мою сторону.
Стою, выдавливая из себя нечто вроде улыбки.
– Доброго вечера.
– Артур?! Привет. – подходит ближе, сменяя шок в глазах на улыбку: – Андрей, давай попозже обсудим итоги. – говорит тут же, несмотря на своего собеседника.
И это, мать его, льстит.
Ну точно пубертат.
– Привет. – повторяет она: – Ты видел шоу?
– Да. – киваю в подтверждении: – Ты проделала великолепную работу.
Лицо девушки вытягивается, и она, поникнув, лишь кивает.
– Ник, я просто не увидел той балерины, от которой захватывало бы дух. – чуть тише признаюсь ей.
Тут же вспыхивает, но не поднимая взгляд, улыбается.
Отдает такой ностальгией.
– Зашел поздравить… – продолжаю я: – И кое-что тебе отдать.
Вскидывает глаза, а в них вопрос. Протягиваю ей, тихо проговаривая:
– Я возвращаю то, что должно быть твоим. Право принимать или нет…у тебя.
Направляюсь в сторону двери, чтобы дать понять, что сейчас я не требую ответа. Но, чуть обходя ее, останавливаюсь, чтобы все же произнести хриплым шепотом:
– Абсолютно неважно, жестокое прошлое или тяжелое настоящее, Красивая. Во всех вариантах, ты – мое счастье. Позволь подарить его и тебе.
С бешено клокочущим сердцем выхожу, тихонько прикрыв дверь.
По наитию ищу выход. А когда оказываюсь у него, меня встречает моросящий дождь и хороший мужик.
– Вы могли неправильно понять. – с ходу начинает он.
Хмурюсь вскидывая бровь.
– Вы ведь тот мужчина, верно? – а он еще и не глуп.
– Возможно.
– Вы, вы. – улыбается он: – Не скрою, я пытался произвести впечатление. Да только не вышло. Так что, не подумайте дурного, я не дейст…
– Поверьте, она сама решит, что ей делать. И с вами, и со мной. – отвечаю, двигаясь к автомобилю, но останавливаюсь, оборачиваясь: – Однако, я ценю честность.
Он кивает, с некой печалью улыбаясь.
Я же стремительно двигаюсь к машине, надеясь, что она сможет принять подарок. Иначе, я не представляю, что делать дальше.
Завожусь, стартуя по направлению к частному дому Абрамовых, чтобы навестить Мию.
В голове набатом бьется, что не нужно ехать.
Но я обещал девочке, что каждые два дня буду приезжать.
Пробираясь по пробке в городе, мысленно все еще стою там с ней в гримерной. Что думает? Открыла ли вообще подарок или отставила в сторону?
Только, когда разгоняюсь на трассе, лавируя по полосам, немного отпускают.
Увлеченный быстрой ездой, абстрагируюсь от всего.
Правда, какое-то ощущение, что с машиной что-то не так, даже заносит. Усиливающийся дождь ни хрена не помогает. Пытаюсь сбросить скорость, но не получается.
Выжимаю педаль тормоза, а там будто пусто. Давлю в пол безо всякого срабатывания. Дворники работают на максимуме, но и это не прибавляет видимости.
Впереди и соседних рядах пролетают машины. Огни одной из них, за которой еду, увеличиваются.
Сжимаю руль до побелевших костяшек.
Секунда на то, чтобы решить.
С каким-то лютым смирением молниеносно выворачиваю руль в сторону отбойника.
Машину несет, со свистом вращая по дороге.
Плевать, даже если остальные автомобилисты не успеют оттормозиться или перестроиться.
Единственное, о чем думаю, только о ней.
Может быть, тебе и не придется выбирать, Красивая.
Может быть, судьба, наконец, освободит тебя.
Резкий сокрушительный удар. Скрежет железа…
А после…желанная темнота и тишина.
