Текст книги "Фата-Моргана 2"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

Сборник
Фата-Моргана 2

А. Э. Ван Вогт
Миссия к звездам

Земной звездолет миновал одинокую звезду Гиссер так быстро, что система слежения станции на метеорите не успела среагировать. Большой корабль уже виднелся на экране в виде светлого пятна, когда это дошло до сознания Часового. Зато системы корабля работали без замечаний, поскольку движущаяся световая точка заметно затормозилась и, продолжая замедляться, описала широкую дугу. Теперь он медленно двигался обратно с несомненным намерением найти небольшой объект, вызвавший помехи на энергетических экранах.

Когда он оказался в пределах видимости, то своим огромным корпусом закрыл свет далекой ярко-желтой звезды. Вблизи Пятидесяти Солнц никогда не видели ничего подобного. Выглядел он, как корабль с дальних концов пространства, как чудовище из легендарного мира. Хотя он был новеньким, по историческим хроникам в нем можно было узнать военный корабль Империи Земли. Пророчество предсказывало этот страшный день, и вот он наступил.

Часовой знал, что делать. По подпространственной связи он послал к Пятидесяти Солнцам предупреждение, которого с тревогой ждали уже несколько столетий. Затем старательно затер следы своего присутствия. Взрыва не было. Перегруженные атомные генераторы без труда разложили массивное здание метеорологической станции на составные элементы. Часовой не пытался бежать. Никто не мог добраться до его мозга с заключенными в нем знаниями. На мгновенье он почувствовал судорогу боли, потом энергия превратила его в атомы.

Леди Глория Лаурр, первый капитан "Звездного Роя", не потрудилась сопроводить экспедицию, высадившуюся на астероиде, но внимательно следила за всем по астровизору. С момента, когда на экранах неожиданно появилась фигура человека в метеорологической обсерватории, она прекрасно поняла колоссальное значение этого открытия и успела обдумать все возможные осложнения. Обсерватория означала межзвездные путешествия, а люди могли происходить только с Земли. Причина их появления здесь была ясна: старая экспедиция. Это должно было произойти давно, раз сейчас они поднялись до межпланетных сообщений, и означало многочисленную популяцию, заселившую не одну планету. "Ее Высочество,– подумала она,– будет довольна". Придя в хорошее настроение, она вызвала силовой отсек.

– Я в восторге от вашей молниеносной акции, капитан Глон,– тепло сказала она.– Я имею в виду закрытие всего астероида в охранный энергетический кокон. Вас ждет награда.

Мужчина на экране астровизора склонил голову.

– Благодарю. Кажется, мы сохранили атомные и электронные составляющие всей станции. Жаль, что интерференция энергии ее реакторов не позволила Секции фотографии сделать четкие снимки.

Она улыбнулась.

– У нас есть человек, а для этой матрицы нам не нужны фотографии.

Улыбаясь, она вновь перевела взгляд на сцену на астероиде, задумчиво глядя на поглотители энергии и материи. В обсерватории висела карта, на которой было отмечено несколько бурь. Одна из них выглядела весьма грозно. Их огромный корабль не мог развить полной скорости, пока они не узнают ее положения. Можно потратить долгие десятилетия на этих коротких расстояниях, где корабль не может разогнаться, а без точного прогноза погоды не решится даже сохранить достигнутую скорость.

Увидев, что все покидают астероид, она энергичным движением выключила внутренний коммутатор, коснулась нескольких кнопок и, пройдя через трансмиттер, вышла к приемной камере в полумиле от мостика.

Дежурный офицер был мрачен.

– Я как раз получил снимки. Карту закрывает пятно энергетического тумана. Не повезло. Думаю, мы должны начать со здания со всем его содержимым, оставив человека на потом,доложил он после уставного приветствия.– В конце концов это простая матрица человека. Оживление ее, теоретически более трудное, практически ничем не отличается от вашего перехода через трансмиттер с мостика в это помещение.

– Но зачем оставлять его на самый конец?

– Технические причины. Неодушевленным предметам характерна большая сложность, а организованная материя это не что иное, как общедоступные углеводороды.

– Ну, хорошо,– согласилась она, хотя и не была уверена, что человек, знания которого создали эту картину, был менее важен, чем сама карта.– Начинайте.

Она внимательно смотрела, как внутри просторной камеры возникает силуэт здания. Спускаясь на антигравитационных носителях, оно, наконец, утвердилось посреди огромной металлической плиты. Из кабины, качая головой, вышел техник и проводил их в реконструированную станцию, обращая внимание на ее недостатки.

– Двадцать семь солнечных точек на карте,– сказал он.Невероятно мало, даже если люди эти заселили только небольшой район пространства. Кроме того, взгляните, сколько здесь бурь, даже далеко за пределами солнц и…– Слова застряли у него в горле. Молча он смотрел в темный угол, в двадцати футах за аппаратурой. Она проследила за его взглядом: там лежал человек. Тело его сотрясала дрожь.

– Я считала, что человека мы оставили на самый конец. Профессор был явно смущен.

– Видимо, ассистент плохо меня понял. Это…

– Неважно,– прервала она его.– Немедленно отправьте его в Центр Психологии и скажите лейтенанту Неслор, что я сейчас там буду.

– Слушаюсь, леди.

– Погоди. Поклонись от меня старшему метеорологу и пригласи сюда. Я хочу, чтобы он взглянул на карту и высказал свое мнение.

Она резко повернулась, с ослепительной улыбкой взглянула на окружающих ее людей.

– Клянусь Юпитером, после долгих десяти лет что-то происходит. Если так пойдет и дальше, мы в два счета закончим эту игру. Возбуждение полыхало в ее глазах.

К своему удивлению Часовой понял, почему он жив, еще до того, как пришел в себя. До того, как открыл глаза. Он чувствовал пробуждающееся сознание и инстинктивно начал ежедневную делианскую гимнастику мышц, нервов и разума, как обычно перед подъемом. Во время этого ритмичного цикла страшное подозрение обожгло его. Приходит в себя? Он?! Именно в момент, когда мозг его едва не взорвался от пережитого шока, он понял, как это произошло. Успокоившись, он ушел в себя. Взгляд его отметил молодую женщину, сидящую перед ним в шезлонге. Благородный овал лица. Величие, совершенно не подходящее такой молодой особе. Свободно откинувшись, она изучающе разглядывала его серыми блестящими глазами. Под их упорным взглядом в голове его воцарилась пустота. Наконец мысли вернулись: "Они запрограммировали меня для спокойного пробуждения. Что еще они сделали, о чем узнали?" Мысль разрасталась, и он чувствовал, что вот-вот голова его лопнет: "Что еще?"

Женщина слегка улыбнулась ему, и он услышал ее звучный серебристый голос:

– Не бойся. То есть, не бойся так сильно. Как тебя зовут?

Часовой открыл было рот, но тут же закрыл его и отрицательно покачал головой. На мгновение ему неудержимо захотелось объяснить ей, что ответ даже на один вопрос сломал бы оковы делианской инерции разума и привел бы к разглашению всей тайны. Он пересилил себя и вновь покачал головой.

Женщина нахмурилась.

– Не ответишь на такой невинный вопрос? Ведь это ничем не грозит.

Сначала имя, думал Часовой, потом с какой он планеты, где она находится относительно звезды Гиссер, что с бурями. Так постепенно все до конца. Чем дольше я буду отказывать людям в информации, которая им нужна, тем больше времени получат Пятьдесят Солнц для организации отпора самой страшной машине, которая когда-либо появлялась в этой части пространства. Женщина выпрямилась, взгляд ее стал тверд, как сталь. Когда она заговорила, в голосе ее тоже звучал металл:

– Кто бы ты ни был, знай, что находишься на борту императорского военного корабля "Звездный Рой", а я – первый капитан этого корабля, леди Лаурр. Знай также, что мы категорически требуем сообщить орбиту, по которой наш корабль сможет попасть на вашу главную планету.– Последовала пауза, потом ее вибрирующий голос зазвучал снова: – Уверена, вы уже знаете, что Земля не признает независимых правительств. Космос неделим. Во Вселенной нет места для ссорящихся наций, стремящихся к власти. Так гласит закон. Выступающие против него, являются преступниками и несут заслуженную кару. Это предупреждение.– Не ожидая ответа, она повернулась.– Лейтенант Неслор,– сказала она, обращаясь к противоположной стене,– вы уже знаете, что делать дальше?

– Да, леди,– ответил женский голос.– Я приняла постоянную на основании исследований колонистов, остающихся вдали от главного потока жизни галактики. История не знает прецедента такой долгой изоляции, какая имела место здесь, поэтому я считаю, что они миновали этап статичности и достигли некоего собственного развития. Думаю, нам все же нужно начать с простейшего. Пара принудительных ответов откроет перед нами его разум. Попутно посмотрим, как быстро растет его сопротивление под давлением аппарата. Можно начинать?

Женщина в шезлонге кивнула головой, и из стены ударил луч света. Часовой попытался уклониться и только тут понял, что что-то держит его в кровати. Не веревки или цепи, нет, ничего не было видно, и все же оно было крепко, как сталь, и эластично, как резина. Он не успел задуматься, свет бил ему в глаза и в мозг – ослепляющий, яростный, пульсирующий блеск. Ему казалось, что сквозь него пробиваются голоса, звучащие в его голове, голоса говорящие: "Такой простой вопрос. Конечно, я отвечу… конечно, конечно… Меня зовут Часовой Гиссер. Я родом с планеты Кайдер III, из семьи делиан. Мы заселили семьдесят планет вокруг Пятидесяти Солнц, население тридцать миллиардов, четыреста крупных бурь, самые грозные на широте 473. Правительство расположено на Кассидоре VII, чудесной планете…"

Пораженный тем, что делает, он сжал обезумевшие мысли в делианский узел, прерывая поток губительных слов. Он знал, что больше никогда не даст застать себя врасплох, но… было, поздно, слишком поздно.

Однако женщина вовсе не была в этом уверена. Покинув комнату, она вернулась к лейтенанту Неслор, даме уже не первой молодости, увлеченно классифицировавшей полученные данные. Психолог оторвалась от своего занятия и удивленно сказала:

– Это же абсолютно невозможно, леди. Его сопротивление достигло эквивалента индексу интеллигенции 800. А ведь он начал говорить при нажиме, эквивалентном индексу 167, что соответствует его внешности и, как вам известно, является средней величиной. За таким сопротивлением явно кроется какой-то метод тренинга. Думаю, ключом служит упоминание о делианском происхождении. Интенсивность подскочила, когда он произносил эти слова. Нельзя игнорировать этот факт, разве что мы решим сломить его волю.

Первый капитан отрицательно покачала головой.

– Сообщите мне, если случится что-нибудь новое,– сказала она и по пути к трансмиттеру остановилась, чтобы проверить местонахождение корабля. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она увидела на экране его тень, кружащую вокруг солнца. "Время идет,– подумала женщина.– Возможно ли, чтобы один человек задержал корабль, способный завоевать всю галактику?"

Старший метеоролог корабля, лейтенант Кэннонс, встал с кресла, когда она шла к нему через обширный зал, в котором по-прежнему находилась станция Пятидесяти Солнц. Волосы его седели, он был стар, очень стар. Подходя к нему, она подумала: "В этих людях, наблюдающих великие бури космоса, пульс жизни бьется медленнее. Они чувствуют эфемерность всего окружающего и понимают бесконечность времени. Бури, требующие сотен лет для достижения полной силы, и люди, заносящие их в каталоги, должны иметь общие черты".

Метеоролог поклонился и спокойно, с достоинством произнес:

– Для меня большая часть видеть первого капитана, Благородную Глорию Сесилию, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров.

Ответив на его приветствие, она поставила принесенную пленку. Прослушав ее, он сказал:

– Широта, которую он указал для шторма, не имеет ни малейшего значения. Эти невероятные существа разработали для Большого Магелланова Облака систему привязки без видимой связи с магнитным центром Облака. Видимо, они приняли за центр одно из солнц и создали вокруг него свою пространственную географию.

Старик энергично повернулся и повел ее к карте погоды.

– Она для нас абсолютно неприменима,– коротко сказал он.

– Что?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Скажите, что вы думаете об этой карте?

Она помолчала, опасаясь высказываться перед таким интеллектом. Наконец, произнесла:

– Мое мнение почти полностью совпадает с тем, что вы сказали. У них принята своя система, и нужно только найти к ней ключ.– Голос ее окреп.– По-моему, на практике все наши проблемы сводятся к выбору направления, в котором нужно осмотреть пространство вблизи от метеостанции. Если мы двинемся не туда, потеряем много времени. Больше же всего я боюсь штормов.

Закончив, она вопросительно посмотрела на него. Старик покачал головой.

– Боюсь, что это не так просто. Эти светлые точки, изображающие звезды, имеют размер горошин только благодаря преломлению света. В метроскопе видно, что диаметр их всего несколько молекул. Если такова их пропорция относительно звезд…

Она научилась управлять своими чувствами в действительно трудных ситуациях. Сейчас она была ошеломлена, но сохраняла внешнее спокойствие. Она спросила:

– Вы хотите сказать, что каждая из этих звезд затеряна среди тысяч других?

– Еще хуже. Я хочу сказать, что они заселили только одну систему из десяти тысяч. Не забывайте, что Большое Магелланово Облако включает более пятидесяти миллионов солнц. Если хотите, я рассчитаю траектории ко всем ближайшим звездам в радиусе десяти световых лет. Может, нам повезет,– закончил он.

Она резко заметила:

– Одну из десяти тысяч? Не говорите глупостей. Нам пришлось бы посетить, по крайней мере, 2500 солнц, если повезет, и от 35 до 50 тысяч, если нет. Это исключено.– Мрачная гримаса исказила ее лицо.– Мы не будем терять пятьдесят лет на поиски иглы в стоге сена. У нас есть человек, умеющий читать эту карту. Она будет работать долго, но расскажет все.

Она направилась к выходу, но у двери остановилась.

– А что с самим зданием? Его конструкция вам о чем-нибудь говорит?

Он кивнул.

– Типичное для галактики пятнадцатитысячелетней давности.

– Без изменений? Никакого прогресса?

– Я ничего не вижу. Один наблюдатель делает все. Просто примитивно.

Она задумчиво покачала головой.

– Странно. За пятнадцать тысяч лет они должны были хоть что-то придумать. Обычно колонии статичны, но чтобы настолько…

Когда тремя часами позднее она читала текущие рапорты, дважды прозвенел сигнал астровизора. Два сообщения… Первое из Центра Психологии. Ее спросили:

– Можно ли нам ломать волю пленника?

– Нет! – ответила первый капитан Лаурр.

Второй вопрос заставил ее взглянуть на таблицу траекторий, пестревшую символами: коварный старец игнорировал ее запрещение. Криво улыбаясь, она подошла ближе и изучила светящиеся зигзаги, после чего передала приказ главным двигателям. Огромный корабль углубился во мрак ночи. В конце концов, не она первая гонится за двумя зайцами.

Через день она разглядывала сверху крайнюю планету светлоголубого солнца. Планета плыла в темноте под кораблем – лишенная атмосферы масса камня и металла, мрачная и отталкивающая, как всякий мир первозданных гор и долин, не тронутых дыханием жизни. Экраны показывали только камень, камень и камень, никакого движения или хотя бы его следов. Были еще три планеты, и на одной из них – теплый зеленеющий мир, где девственные леса волновались под порывами ветра, а равнины кишели зверьем. Однако не было ни одного здания, ни одного человека.

– На какую глубину под поверхность проникает ваше излучение? – мрачно спросила она по внутреннему коммутатору.

Сто футов.

А есть какие-нибудь металлы, имитирующие сто футов грунта?

– Несколько, леди.

Разочарованная, она отключилась. В тот день Центр Психологии молчал.

Назавтра перед ее нетерпеливым взглядом появилось гигантское красное солнце. Вокруг массивного светила кружило по огромным орбитам девяносто четыре планеты. Две были пригодны для колонизации, но и на них процветала флора и фауна, характерная для планет, не тронутых рукой человека и металлом цивилизации. Главный зоолог подтвердил это.

– Процент животных соответствует средней величине для миров, не заселенных разумными существами.

– А вам не пришло в голову, что их закон может защищать животных и запрещать обрабатывать землю даже для собственного удовольствия?

Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала. От лейтенанта Неслор не было ни слова.

Третье солнце находилось дальше. Капитан увеличила скорость до двадцати световых дней и получила неприятный урок, когда корабль влетел в небольшой шторм. Шторм, к счастью, был невелик: вибрация металла прекратилась, едва начавшись.

– Кажется, говорят,– сказала она позднее своим тридцати капитанам, собравшимся на совещание,– что мы должны вернуться в галактику и просить о посылке новой экспедиции, которая нашла бы этих затаившихся шакалов. Один из самых жалких голосов, дошедших до меня, напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой и что после десяти лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых.– Ее серые глаза метали молнии, голос был тверд.– Уверяю вас, что сеющие пессимизм будут докладывать о неудаче правительству Ее Высочества. Потому заявляю всем, кто упал духом, что мы останемся здесь еще на десять лет, если потребуется. Передайте офицерам и команде, чтобы они были к этому готовы. У меня все.

Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из Центра Психологии. Злость и нетерпение еще не остыли, когда она набирала номер, однако при виде серьезного лица лейтенанта Неслор пришла в себя.

– Что происходит, лейтенант? – спросила она.– Я жду информацию о пленнике.

Психолог покачала головой.

– Ничего нового нет.

– Ничего? – резко спросила леди Лаурр.

– Я дважды просила разрешения сломить его волю,– последовал ответ.– Надеюсь, вы знаете, что без причины таких предложений не делают.

Она знала, но неодобрение людей долга, обязательность объяснения каждого акта насилия над личностью автоматически вызывает и отказ. Однако сейчас… Прежде, чем она успела сказать хоть слово, психолог заговорила снова:

– Я пыталась воздействовать на него во время сна, упирая на бессмысленность сопротивления Земле, раз уж обнаружение их все равно неизбежно, но это только убедило его, что прежние признания не принесли нам пользы.

Первый капитан перехватила инициативу:

– Нужно ли понимать это так, что вы не можете предложить ничего, кроме насилия?

Голова в астровизоре сделала отрицательный жест.

– Сопротивление, эквивалентное индексу интеллигенции 800 в мозгу с индексом 167.– сказала психолог,– для меня нечто необычайное.

Леди Глория чувствовала растущее удивление.

– Я не могу этого понять,– сказала она,– хотя чувствую, что мы проглядели что-то важное. Итак: мы натыкаемся на метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц и застаем там человека, который вопреки всем законам инстинкта самосохранения немедленно лишает себя жизни, чтобы не попасть в наши руки. Сама станция – это старая галактическая развалина, ставшая за пятнадцать тысяч лет музеем прошлого. А ведь такой огромный промежуток времени и размах разума, с которым мы столкнулись – все указывает на то, что изменения должны быть. Да и имя этого человека – Часовой – типично для древнего, еще докосмического земного обычая давать имена по профессии. Не исключено, что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну. Есть в этом что-то угнетающее… что-то…– она помолчала.– Что ты предлагаешь? – Выслушав ответ, кивнула головой.– Да, прекрасно, поместите его в одну из спален у командного мостика. Не может быть и разговора, чтобы заменить меня одной из твоих сотрудниц. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.

Капитан молчала, глядя на изображение пленника в астровизоре. Часовой лежал на кровати неподвижно, с закрытыми глазами, но со странным напряжением на лице. "Он похож,– подумала она,– на слепого, обнаружившего, что к нему возвращается зрение, что узы, наложенные на него невидимой силой, впервые отпускают его".

Психолог прошептала:

– Он по-прежнему не верит, что путы сняты и, вероятно, не двинется с места, пока вы хоть немного не успокоите его. Реакции его будут все отчетливей концентрироваться вокруг одной цели: уничтожить корабль. С каждой секундой он все сильнее будет верить, что получил единственный шанс и должен действовать, невзирая ни на что. Сейчас вы увидите… Ах!

Часовой сел на кровати. Он высунул ногу из-под одеяла, поставил ее на пол и встал. Движения его были полны необыкновенной силы. С минуту он постоял, явно обдумывая свой первый шаг, потом, быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен, потянул за первый попавшийся, после чего без малейшего труда принялся выдвигать их по очереди, ломая замки, как скрепки.

– Боже мой! – прошептала психолог.– Не спрашивайте меня, как он это делает. Сила является побочным эффектом его делианского воспитания. Леди…– Она с трудом сдерживала возбуждение.

Первый капитан взглянула на нее.

– Слушаю?

– Стоит ли вам в такой ситуации лично участвовать в операции? Он так силен, что без труда разорвет любого из нас на куски. Благородная Глория Сесилия прервала ее властным жестом:

– Я не могу позволить, чтобы какой-нибудь дурень все испортил. Я приму обезболивающее. Дай знак, когда я должна войти.

Входя в рубку на командном мостике, Часовой чувствовал внутренний холодок и собранность. В одном из ящиков он нашел свою одежду. Конечно, он не предполагал, что она там лежит, но ящики вызвали у него интерес. Он напрягся делианским способом, и замки с треском уступили его суперсиле. Стоя на пороге, он оглядел огромное помещение с куполообразным потолком, и через мгновение, пораженный мыслью, что его соплеменники погибли, ощутил новый прилив решимости. Он был свободен. Эти люди даже не подозревали правды. На Земле наверняка давно забыли, кем был великий гений Джозеф М. Делл. Разумеется, его освободили с какой-то целью, но… "Смерть,– подумал он,– смерть им всем, такая смерть, которую они несли когда-то и, не задумываясь, принесли бы сейчас".

Склонившись над клавиатурой контрольных приборов, он краем глаза заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Выпрямившись, он с дикой радостью узнал ее: командир. Ее, конечно, прикрывали излучатели, но откуда они могли знать, что все это время он лихорадочно думал, как заставить их пустить в ход оружие. Он был уверен, что оки не смогут вновь соединить частицы его тела. Уже то, что его освободили, указывало на психологический розыгрыш. Прежде чем он успел что-либо предпринять, женщина с улыбкой произнесла:

– Я решительно не должна позволить тебе изучать эти приборы. Но мы решили изменить свое отношение к тебе. Свобода на корабле, встреча с членами экипажа… Мы хотим убедить тебя… убедить, что…

Видимо, что-то из его непримиримости и ненависти дошло до нее.

Она замолчала, раздраженно тряхнула головой и продолжала:

– Нам нужно, чтобы ты понял – мы вовсе не оборотни. Чтобы ты наконец поверил – мы не угроза твоим землякам. Ты должен понять, что теперь, когда мы знаем о вашем существовании, обнаружение вас – вопрос только времени. Земля не жестока и не стремится к власти над миром. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь во имя единства космоса. Должен существовать единый закон и высокая минимальная плата для работников. Всякого рода войны абсолютно запрещены. Кроме того, каждая планета или их союз может иметь собственное правительство, торговать с кем захочет и жить по-своему. Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить твое странное самоубийство после обнаружения обсерватории.

"Сначала,– подумал он,– я разобью ей голову. Лучше всего схватить ее за ноги и ударить о металлическую стену или пол. Кости поддадутся легко, и это, во-первых, будет предостережением офицерам корабля, а во-вторых, вызовет смертоносный залп ее охраны Они слишком поздно поймут, что только огонь может меня задержать", Он сделал шаг к ней и начал незаметно напрягать мышцы и нервы – необходимое вступление для достижения делианским телом сверхчеловеческой мощи.

Женщина продолжала:

– Как ты сказал, вы заселили Пятьдесят Солнц. Почему именно столько? За пятнадцать тысяч лет ваша популяция могла достигнуть пятнадцати триллионов.

Следующий шаг. Еще один. Он знал, что теперь должен ответить, если не хочет вызвать ее подозрения в эти решающие секунды.

– Почти две трети наших семей бездетны. Так уж сложилось, что нас два рода и хотя смешанные браки довольно обычны… Он был почти у цели.

– Ты хочешь сказать, что возникла мутация, и мутанты не могут размножаться?

Ответа на этот вопрос уже не требовалось. Их разделяли десять футов, и Часовой бросился на нее, как тигр.

Первый луч рассек его тело слишком низко, чтобы убить, но вызвал сильную тошноту и свинцовую тяжесть. Он услышал ее крик:

– Лейтенант Неслор, что это значит?

Но он уже схватил ее. Его пальцы крепко сжимали руку, которой она пыталась защищаться, когда второй залп ударил его в грудь. Кровавая пена заполнила рот, и пальцы, против его воли, выпустили руку женщины. О, космос, как же он жаждал забрать ее с собой в царство смерти! В последний раз до него донесся ее голос:

– Лейтенант Неслор! Прекратите огонь!

Прежде чем третий луч вонзился в его тело, Часовой испытал последний, всемогущий прилив мысли. Она по-прежнему ничего не подозревает, зато знает уже кто-то другой. Кто-то, понявший все в последний момент. "Слишком поздно,– подумал он,– вы опоздали, глупцы! Ищите теперь… Наши получили предупреждение и спрятались еще лучше. А Пятьдесят Солнц рассыпаны, рассеяны среди миллионов звезд, среди…"

На этом смерть прервала его мысли.

Женщина поднялась с пола, покачиваясь, как пьяная. Как в тумане видела она, что лейтенант Неслор вышла из трансмиттера, задержалась перед телом Часового, потом бросилась к ней.

– Ты цела, дорогая? Так тяжело стрелять через астровизор, а…

– Сумасшедшая! – первый капитан обрела голос.– Ты понимаешь, что теперь его не вернуть к жизни? Нам придется возвращаться домой без…– Она замолчала, заметив, что психолог пристально вглядывается в нее.

– Его агрессивные цели не вызывали сомнения, и все было слишком быстро для моих аппаратов. Все это время его поведение вообще не укладывалось в рамки человеческой психики. В последний момент я вспомнила Джозефа Делла и резню его сверхлюдей пятнадцать тысяч лет назад. Невероятно, но некоторым удалось скрыться и основать цивилизацию в этом уголке пространства. Теперь вы понимаете: делианин – Джозеф М. Делл – конструктор идеального делианского робота.

Уличный громкоговоритель с треском ожил, и раздался громкий мужской голос:

– Внимание, граждане планет Пятидесяти Солнц! Говорит земной военный корабль "Звездный Рой". Сейчас к вам обратится Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров, первый капитан "Звездного Роя".

При первых словах из динамика Мелтби остановился на полпути к воздушному такси. Он заметил, что остальные пешеходы тоже остановились. Он не знал планеты Лант. После густонаселенного Кассидора, на котором находилась главная база военного флота Пятидесяти Солнц, ее столица очаровала его своим сельским видом. Его корабль пришвартовался здесь накануне согласно отданному всем военным кораблям приказу немедленно скрыться на ближайших населенных планетах. Из того, что он слышал в офицерской столовой, следовало, что это связано с кораблем с Земли, радиопередачу которого транслировали в этот момент по системе общей тревоги.

Мужской голос торжественно объявил:

– Леди Лаурр.

После этого раздался уверенный голос молодой женщины.

– Жители Пятидесяти Солнц, мы знаем, что вы здесь. Несколько лет мой корабль "Звездный Рой" изучал Большое Магелланово Облако. Совершенно случайно мы наткнулись на одну из ваших метеостанций и захватили ее оператора. Прежде чем покончить с собой, он сообщил, что где-то в этом скоплении находятся пятьдесят населенных планетных систем – всего семьдесят планет – на которых живут люди. Мы собираемся найти вас, хотя на первый взгляд кажется, что это выше наших возможностей. Рассуждая чисто логически, можно подумать, что трудно найти пятьдесят солнц среди ста миллионов звезд. Но мы нашли решение этой проблемы, которое только в части своей техническое. Теперь слушайте внимательно, граждане Пятидесяти Солнц. Мы знаем, что вы делианские и неделианские роботы, то есть, так называемые роботы, ибо на самом деле существа из плоти и крови. Просматривая исторические хроники, мы прочли о бессмысленных волнениях пятнадцать тысяч лет назад, ужаснувших вас и заставивших покинуть родную галактику и искать убежище вдали от земной цивилизации. Пятнадцать тысяч лет – это большой промежуток времени. Люди изменились. То, что испытали ваши предки, повториться не может. Я говорю это, чтобы успокоить вас. Вам просто необходимо вернуться обратно. Вы должны присоединиться к земному галактическому содружеству, подчиниться некоему минимуму законов и открыть межзвездные торговые порты. Зная, что у вас есть особые причины скрываться от нас, я даю вам одну неделю на выявление положения своих планет. Все это время мы ничего не будем предпринимать, но через неделю вы пожалеете о каждом дне промедления. В одном вы можете быть уверены: мы вас найдем. И быстро! – динамик умолк, как бы ожидая, пока смысл этих слов дойдет до слушателей.

– Всего один корабль,– сказал мужчина рядом с Мелтби.Чего мы боимся? Уничтожить его, прежде чем он вернется в галактику и сообщит о нас.

Женский голос засомневался:

– Может, она только блефует? Неужели верит, что они могут нас найти?

– Вздор,– буркнул еще один мужчина.– Старая проблема иглы в стоге сена, только еще более трудная.

Мелтби молчал, хотя склонялся к тому же мнению. Ему казалось, что первый капитан земного корабля, госпожа Лаурр, блуждает в самой густой темноте, когда-либо окружавшей цивилизацию. Из динамика вновь поплыл голос Благородной Глории Сесилии:

– Чтобы исключить ошибки в измерении времени, объясняю, что день состоит из двадцати часов по сто минут каждый. В минуте тысяча секунд, за каждую из которых свет проходит ровно сто тысяч миль. Наш день несколько длиннее, чем был когда-то: тогда минута состояла из шестидесяти секунд, а скорость света составляла более 1836300 миль. Итак, время пошло. Ровно через неделю вы снова услышите меня.

Наступила пауза, затем диктор, тот самый, что представил женщину, сказал:

– Граждане Пятидесяти Солнц, мы получили записанное на пленку сообщение. Оно пришло час назад, и мы обнародовали его согласно поручению Совета Пятидесяти Солнц, следуя его требованию информировать население о всех аспектах этой серьезнейшей опасности. Вернитесь к своим занятиям, а мы сделаем все, что в наших силах. Мы сообщим вам, если случится что-то новое.