Текст книги "Фата-Моргана 3"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

– Сэр Ролвер, – обеспокоенно окликнул Тиссел, – кто прибыл на "Карине Крузейро"?

Ролвер долгое время смотрел на консула.

– Почему ты спрашиваешь?

– Почему спрашиваю? – повторил Тиссел. – Ты же должен был видеть сообщение, которое я получил от Кастела Кромартина!

– Ах,да!-ответил Ролвер.-Конечно.

– Я получил его всего полчаса назад, – горько сказал Тиссел. – Спешил, как только мог. Где Ангмарк?

– Полагаю, в Фане, – ответил Ролвер.

Тиссел тихо выругался.

– Почему ты его не арестовал или хотя бы не постарался задержать?

Ролвер пожал плечами.

– У меня не было ни права, ни желания, ни возможности задержать его.

Тиссел, подавив нетерпеливый жест, спросил с деланным спокойствием:

– По дороге я встретил мужчину в ужасной маске – глаза – блюдца, красные усы…

– Это Лесной Гном. Ангмарк привез эту маску с собой.

– Но он играл на роге, – запротестовал Тиссел. – Как мог Ангмарк…

– Он хорошо знает Сирену, пять лет провел здесь, в Фане.

Тиссел раздраженно буркнул:

– Кромартин об этом не упомянул.

– Все это знают, – ответил директор, пожав плечами. – Он был торговым посредником, пока не прибыл Велибус.

– Они знакомы?

Ролвер рассмеялся.

– Разумеется. Но не подозревай бедного Велибуса в чем-то большем, чем махинации со счетами. Уверяю тебя, он не сообщник убийцы.

– Кстати, об убийцах, – вставил Тиссел, – у тебя есть какое-нибудь оружие, которое ты можешь мне одолжить?

Ролвер удивленно уставился на него.

– Ты пришел, чтобы схватить Ангмарка голыми руками?

– У меня не было выбора, когда Кромартин отдает приказ, он ждет быстрых результатов. Во всяком случае здесь был ты со своими невольниками.

– На мою помощь не рассчитывай, – гневно заявил Ролвер. – Я ношу Свободную Птицу и не претендую на храбрость и отвагу. Но я могу одолжить тебе излучатель. Последнее время я им не пользовался и не поручусь, что он заряжен.

– Лучше это, чем ничего, – ответил Тиссел.

Ролвер вошел в кабинет и вскоре вернулся с излучателе.

– Что будешь делать? – спросил он.

Тиссел покачал головой.

– Попытаюсь найти Ангмарка в Фане. А может, он отправится в Зундар?

Ролвер задумался.

– Ангмарк мог бы выжить в Зундаре. Но сначала он захочет освежить свое умение играть. Думаю, несколько дней он проведет в Фане.

– Нo как мне его найти? Где нужно искать?

– Этого я не скажу, – ответил директора космопорта. – Возможно, тебе же будет лучше, если ты его не найдешь. Ангмарк – очень опасный тип.

Тиссел вернулся в Фан той же дорогой, которой пришел.

Там, где тропа спускалась с холма и соединялась с эспланадой, стояло низкое здание из прессованной глины с толстыми стенами. Дверь его была из массивных черных досок, окна защищали украшенные листьями железные прутья. Это была контора Корнелия Beлибуса, торгового посредника, импортера и экспортера. Тиссел застал Велибуса на веранде; посредник носил скромную версию маски Вальдемара. Казалось, он глубоко задумался и не узнал Лунную Моль Тиссела – во всяком случае не сделал приветственного жеста.

Тиссел подошел к веранде.

– Добрый день, сэр Велибус.

Посредник рассеянно кивнул и монотонно произнес, аккомпанируя на кродаче:

– Добрый день.

Тяссел удивился. Не так встречают друга и земляка, даже если он носит Лунную Моль.

Он холодно спросил:

– Можно узнать, давно ли ты здесь сидишь?

Велибус ненадолго задумался, а когда ответил, воспользовался наиболее дружественным кребарином. Однако память о холодных тонах кродача наполняла горечью сердце Тиссела.

– Я здесь пятнадцать-двадцать минут. А почему ты спрашиваешь?

– Я хотел узнать, заметил ли ты проходившего здесь Лесного Гнома?

Посредник кивнул.

– Он пошел дальше по эспланаде. Кажется, вошел в первый магазин с масками.

Тиссел зашипел сквозь зубы. Разумеется, именно так поступил бы Ангмарк.

– Я никогда его не найду, если он сменит маску, – буркнул он.

– А кто такой этот Лесной Гном? – спросил Велибус, не выказывая, впрочем, особого интереса.

Молодой человек не видел причин скрывать имя разыскиваемого.

– Это известный преступник Хаксо Ангмарк.

– Хаксо Ангмарк! – воскликнул Велибус, откинувшись на стуле. – Он точно здесь?

– Да.

Посредник потер дрожащие ладони.

– Плохая новость, действительно плохая! Ангмарк – это мерзавец без стыда и совести.

– Ты хорошо его знал?

– Как и другие. – Теперь Велибус играл на киве. – Он занимал должность, принадлежавшую ныне мне. Я прибыл сюда как инспектор и обнаружил, что он присваивал четыре тысячи каждый месяц. Уверен, что он не питает ко мне признательности за это. – Он нервно взглянул в сторону эспланады. – Надеюсь, ты-его схватишь.

– Делаю, что могу. Так говоришь, он вошел в магазин с масками?

– Наверняка.

Тиссел повернулся. Уже идя по дороге, он услышал, как захлопнулась черная дверь.

Дойдя эспланадой до магазина изготовителя масок, он остановился снаружи, словно разглядывая витрину: около сотни миниатюрных масок, вырезанных из редких сортов дерева и минералов, украшенных изумрудами, тонким, как паутина, шелком, крыльями ос, окаменевшими рыбьими чешуйками и тому подобным. В магазине был только сам мастер – сгорбленный старик в желтом одеянии, носящий внешне простую маску Всезнающего, сделанную более чем из двух тысяч кусочков дерева.

Тиссел задумался, что следует сказать и на чем себе аккомпанировать, затем вошел. Изготовитель масок, заметив Лунную Моль и робкое поведение вошедшего, не прекращал работы.

Выбрав инструмент, на котором играл лучше всего, Тиссел ударил по страпану. Возможно, то был не лучший выбор, поскольку он в некоторой степени унижал играющего. Тиссел попытался нейтрализовать это невыгодное впечатление, запев теплым тоном, и встряхнул страпан, когда извлек из него фальшивую ноту.

– Чужеземец – человек интересный, возбуждающий любопытство, поскольку обычаи его непривычны. Меньше двадцати минут назад в этот великолепный магазин вошел чужеземец, чтобы обменять свою жалкую маску Лесного Гнома на одно из собранных здесь необыкновенных и смелых творений.

Изготовитель масок искоса взглянул на Тиссела и молча сыграл несколько аккордов на инструменте, какого тот никогда прежде не видел: это был расположенный внутри ладони эластичный мешочек, от которого тянулись три короткие трубки, выступая между пальцами. При нажатии мешочка воздух проходил через трубки, издавая звуки, похожие на голос гобоя. Неопытному Тисселу инструмент показался очень сложным в обращении, мастер – виртуозом, а сама музыка выражала полное отсутствие интереса.

Тиссел попробовал еще раз. Старательно манипулируя страпаном, он пропел:

– Для чужеземца, находящегося в чужом мире, голос земляка – словно вода для увядающего цветка. Человек, помогший встретиться двум таким несчастным, получит истинное удовлетворение своим милосердным поступком.

Изготовитель масок небрежно коснулся страпана и извлек из него серию гамм; его пальцы двигались быстрее, чем мог проследить человеческий глаз. Официальным тоном он пропел:

– Художник высоко ценит минуты сосредоточенности, поэтому не хочет терять время, выслушивая банальности от особ с низким престижем.

Тиссел попытался противопоставить ему собственную мелодию, но хозяин магазина извлек из страпана новую серию сложных аккордов, значения которых Тиссел не понял, и пел дальше:

– В магазин заходит некто, явно впервые в жизни взявший в руку невероятно сложный инструмент, поскольку игра его не выдерживает критики. Он поет о тоске по дому и желании увидеть подобных себе. Он прячет свой огромный стракх за Лунной Молью, поскольку играет на страпане для Мастера и поет глумливым голосом. Однако уважаемый и созидательный художник готов не заметить эту провокацию, поэтому играет на инструменте вежливости и отвечает сдержанно, надеясь, что чужеземцу надоест эта забава и он пойдет своей дорогой.

Тиссел поднял кив.

– Благородный изготовитель масок неправильно меня понял…

Его прервало громкое стаккато страпана владельца магазина:

– Теперь чужеземец старается высмеять понимание художника.

Тиссел яростно заиграл на страпане.

– Я хочу спастись от жары. поэтому вхожу в небольшой скромный магазин. Его владелец, питая большие надежды на будущее, упорно трудится над совершенствованием своего стиля. Он настолько захвачен этим, что не хочет говорить с чужеземцами, независимо от их иадобностей.

Изготовитель масок осторожно отложил долото, встал, зашел за ширму и вскоре вернулся в маске из золота и железа, изображающей рвущееся вверх пламя. В одной руке он держал скараный, в другой меч. Исторгнув из скараныя великолепную серию диких тонов, он запел:

– Даже самый талантливый художник может повысить свой стракх, убивая морских чудовищ, Людей Ночи и назойливых зевак. Такой случай как раз представился. Однако художник откладывает удар на десять секунд, поскольку на лице у нахала Лунная Моль. – Он взмахнул мечом и занес его над головой.

Тиссел отчаянно ударил по страпану.

– Входил ли в этот магазин Лесной Гном? Он ушел отсюда в новой маске?

– Прошло пять секунд, – пропел изготовитель масок в размеренном зловещем ритме.

Разозленный Тиссел выскочил наружу. Перейдя на другую сторону, он остановился, оглядывая эспланаду. Сотни мужчин и женщин прохаживались вдоль доков или стояли на палубах своих джонок, и все носили маски, выражавшие настроение, престиж и особые качества владельца. Повсюду раздавался гомон музыкальных инструментов.

Тиссел не знал, что делать. Лесной Гном исчез. Хаксо Ангмарк свободно ходил по Фану, а он, Тиссел, не выполнил важных инструкций Кастела Кромартина.

Сзади прозвучали небрежные тона кива:

– Сэр Тиссел, ты стоишь, глубоко задумавшись.

Тиссел повернулся и увидел радом с собой Пещерную Сову в скромном черно-сером плаще. Он узнал маску, символизирующую отсутствие хороших манер и терпеливость в раскрытии абстрактных идей. Мэтью Кершауль носил эту маску, когда его видели неделю назад.

– Добрый день, сэр Кершауль, – пробормотал он.

– Как твои успехи в учебе? Овладел уже гаммой Циспью на гомапарде? Насколько я помню, тебя весьма удивляли обратные интервалы.

– Я работал над ними, – мрачно ответил Тиссел. – Вероятно, скоро меня отзовут на Полиполис, так что я напрасно терял время.

– Что это значит?

Тиссел объяснил ему ситуацию с Хаксо Ангмарком. Кершауль серьезно кивнул.

– Я помню Ангмарка. Не очень симпатичная фигура, но великолепный музыкант с ловкими пальцами и настоящим талантом к новым инструментам. – Он задумчиво крутил маленькую бородку, принадлежащую маске Пещерной Совы. – Какие у тебя планы?

– Никаких, – ответил Тиссел, играя жалостную фразу на киве.

– Понятия не имею, какие маски может носить Ангмарк, а если не знаю, как он выглядит, то как смогу его найти?

Кершауль вновь дернул бородку.

– Когда-то он любил Экзокамбийский Цикл и использовал целый комплект масок Жителей Ада. Но, конечно, теперь его вкус мог измениться.

– Вот именно, – пожаловался Тиссел. – Ангмарк может находиться в шести метрах от меня, а я никогда этого не узнаю. – Он с горечью посмотрел в сторону магазина масок. – Никто не хочет мне ничего говорить. Думаю, их не волнует, что рядом ходит убийца.

– Ты абсолютно прав. Сиренские понятия добра и зла отличаются от наших.

– У них нет чувства ответственности. Сомневаюсь, бросили бы они веревку тонущему.

– Действительно, сиренцы не любят вмешиваться в чужие дела, – согласился Кершауль. – Для них важна личная ответственность и экономическая независимость.

– Все это интересно, но я по-прежнему ничего не знаю об Ангмарке, – сказал Тиссел.

Антрополог внимательно посмотрел на него.

– А что бы ты сделал, найдя Ангмарка?

– Выполнил бы приказ своего начальника, – упрямо ответил Тиссел.

– Ангмарк – опасный человек. У него значительное превосходство над тобой.

– Это в расчет не идет. Мой долг – отправить его на Полиполис. Но, вероятно, ему ничего не грозит, поскольку я понятия не имею, как его найти.

Кершауль задумался.

– Чужеземец не может скрыться под маской, по крайней мере от сиренцев. В Фане нас четверо – Ролвер, Велибус, ты и я. Если какойто пришелец решит здесь осесть, весть об этом разойдется быстро.

– А если он отправится в Зундар?

Кершауль пожал плечами.

– Сомневаюсь, что он решится на такое. Однако с другой стороны… – Он замолчал, заметив внезапное отсутствие интереса у своего слушателя, и повернулся посмотреть, что случилось.

По эспланаде к ним шел мужчина в маске Лесного Гнома. Антрополог положил руку на плечо консула, желая его остановить, но тот уже преградил дорогу Лесному Гному, держа наготове одолженный излучатель.

– Хаксо Ангмарк, – воскликнул он, – ни шагу больше! Ты арестован.

– Ты уверен, что это Ангмарк? – спросил обеспокоенный Кершауль.

– Сейчас проверим. Повернись, Ангмарк, и подними руки вверх.

Удивленный Лесной Гном остановился как вкопанный. Взяв в руки зашинко, он сыграл вопросительное арпеджио и запел:

– Почему ты пристаешь ко мне, Лунная Моль?

Кершауль сделал шаг вперед и проиграл на слобе примирительную фразу.

– Боюсь, что произошла ошибка, сэр Лесной Гном. Сэр Лунная Моль ищет чужеземца в маске Лесного Гнома.

В музыке Лесного Гнома зазвучало раздражение, и внезапно играющий переключился на стимик.

– Он утверждает, что я чужеземец? Пусть докажет это или выходит навстречу моей мести.

Кершауль беспокойно окинул взглядом окружившую их толпу и еще раз начал успокаивающую мелодию.

– Я уверен, что сэр Лунная Моль…

Однако Лесной Гном прервал его громкими звуками скараныя:

– Пусть этот наглец докажет истинность обвинения или готовится пролить кровь.

– Хорошо, я докажу это! – заявил Тиссел. Он сделал шаг вперед и ухватился за маску Лесного Гнома. – Твое лицо говорит о твоей личности!

Удивленный Лесной Гном отскочил. Толпа потрясенно охнула, а потом начала зловеще бренчать на различных инструментах.

Лесной Гном, заведя руку назад, рванул шнур дуэльного гонга, а другой выхватил меч.

Кершауль выступил вперед, беспокойно играя на слобе, а смущенный Тиссел отошел в сторону, слыша грозный ропот толпы.

Антрополог запел объяснения и извинения, Лесной Гном отвечал. Выбрав момент, Кершауль бросил через плечо Тисселу:

– Беги или погибнешь! Торопись!

Тиссел заколебался. Лесной Гном отпихнул антрополога, но тот успел крикнуть:

– Беги! Закройся в конторе Велибуса!

Тиссел бросился прочь. Лесной Гном гнался за ним метров пятнадцать, потом топнул ногой и послал вслед бегущему серию язвительных звуков, а толпа добавила презрительный контрапункт из клекота химеркинов.

Больше погони не было. Вместо того чтобы спрятаться в экспортно-импортной конторе, Тиссел свернул в сторону и после осторожного осмотра отправился на набережную, где была пришвартована его джонка.

Уже темнело, когда он вернулся на борт. Тоби и Рекс сидели на корточках на носу, в окружении принесенных запасов провианта: тростниковых корзин с овощами и хлебом, голубых стеклянных кувшинов с вином, маслом и соком и трех поросят в плетеной клетке. Невольники грызли орехи, выплевывая скорлупу. Они посмотрели на Тиссела и встали, но в движениях их чувствовалось какое-то новое пренебрежение. Тоби что-то буркнул себе под нос, Рекс подавил смех.

Тиссел гневно застучал по химеркину и спел:

– Выводите джонку в море. Сегодня ночью мы останемся в Фане.

В тишине каюты он снял маску и взглянул в зеркало на почти чужое лицо. Потом поднял Лунную Моль, изучая ненавистные детали: косматую серую шкуру, голубые антенны, смешные кружевные складки. Наверняка эта маска была недостойна консула Объединенных Планет. Если, конечно, он сохранит эту должность, когда Кромартин узнает о бегстве Ангмарка!

Тиссел опустился на стул, мрачно глядя вдаль. Сегодня он пережил цепь неудач, но не был еще побежден. Завтра он навестит Ангмарка. Как верно заметил антрополог, нельзя долго скрывать присутствие еще одного чужеземца, и, значит, Хаксо Ангмарк будет обнаружен. Кроме того, ему самому нужна новая маска. Ничего экстравагантного или хвастливого, а просто маска, выражающая достаточное количество достоинства и самолюбия.

В эту минуту один из невольников постучал в дверь, и Тиссел снова надел ненавистную Лунную Моль.

На рассвете следующего дня невольники привели джонку к сектору набережной, предназначенному для чужеземцев. Там еще не было ни Ролвера, ни Велибуса, ни Кершауля, и Тиссел с нетерпением ждал их. Прошел час, и пришвартовалась джонка Велибуса. Не желая разговаривать с ним, Тиссел остался в каюте.

Чуть позже к набережной подошла джонка Ролвера. Через окно Тиссел увидел, как Ролвер в своей Свободной Птице выходит на палубу. Там его ждал мужчина в пушистой желтой маске Пустынного Тигра. Пришелец сыграл на гомапарде необходимый аккомпанемент к посланию, которое принес Ролверу.

Ролвер, похоже, удивился и забеспокоился. Ненадолго задумавшись, он заиграл на гомапарде и запел, указывая на джонку Тиссела. Потом поклонился и занялся своими делами.

Мужчина в маске Пустынного Тигра тяжело поднялся на плот и постучал в борт джонки Тиссела.

Консул вышел к нему. Сиренский этикет не требовал приглашать к себе незнакомца, поэтому он просто сыграл на зашинко вопросительную фразу.

В ответ Пустынный Тигр заиграл на гомапарде и запел:

– Обычно рассвет над заливом Фана радует взгляд: белое небо отливает желтизной и зеленью, а когда восходит Мирэйл, туман вспыхивает и тает как на огне. Тот, кто поет, был бы очень рад, если бы на море не появился труп пришельца из другого мира, нарушающий спокойную красоту пейзажа.

Зашинко Тиссела почти по своей воле сыграло фразу удивления. Пустынный Тигр с достоинством поклонился.

– Певец признает, что не имеет себе равных в постоянстве настроения, но не хочет, чтобы ему мешали жить выходки неудовлетворенной души. Поэтому он приказал своим невольникам привязать веревку к лодыжке трупа, и за время нашего разговора они прицепили тело к корме твоей джонки. Будь добр, исполни все обряды, принятые на Других Мирах. Певец желает тебе доброго дня и уходит.

Тиссел бросился на корму джонки. В воде плавало полуголое лишенное маски тело мужчины, поддерживаемое на поверхности воздухом, заключенных в его брюках.

Тиссел внимательно вгляделся в мертвое лицо, показавшееся ему неинтересным и без особых примет – возможно, вследствие обычая носить маски. Мужчина был среднего роста и сложения, в возрасте от сорока до пятидесяти лет. Волосы у него имели неопределенный коричневый оттенок, а лицо разбухло от воды. Ничто не указывало на причину смерти.

Это может быть Хаксо Ангмарк, подумал Тиссел. Или кто-то другой. Мэтью Кершауль? А почему бы и нет? Ролвер и Велибус уже вышли на берег и занимались своими делами. Он поискал взглядом джонку Кершауля – она как раз швартовалась. На его глазах антрополог выскочил на берег. Он носил маску Пещерной Совы.

Он выглядел рассеянным, когда шел мимо джонки Тиссела, не отрывая взгляда от набережной.

Тиссел вновь повернулся к трупу. Итак, это, несомненно, Ангмарк. Разве трое мужчин не вышли из джонок Ролвера, Велибуса и Кершауля в привычных для них масках? Разумеется, это труп Ангмарка… Однако разум не хотел удовлетвориться таким простым решением. Кершауль сказал, что еще один чужеземец будет быстро опознан. Каким образом Ангмарк мог сохранить себе жизнь, если не… Тиссел быстро отогнал эту мысль. Тело несомненно принадлежало Ангмарку.

И все же…

Он вызвал невольников, приказал им доставить на набережную подходящий контейнер, уложить туда тело и отправить в место вечного успокоения. Тоби и Рекс не выразили особой радости от полученного задания, и Тисселу пришлось ударить но химеркину сильнее, чтобы подчеркнуть важность своих приказов.

Затем он прошел по набережной, свернул на эспланаду, миновал контору Корнелия Велибуса и направился на космодром.

Прибыв туда, он не нашел Ролвера. Старший невольник, статус которого определяла желтая звездочка на черной полотняной маске, спросил, чем он может ему помочь.

Тиссел ответил, что хотел бы отправить сообщение на Полиполис.

Это нетрудно, ответил невольник. Если Тиссел напишет текст сообщения печатными буквами, оно будет передано немедленно.

Тиссел написал следующее:

НАЙДЕНО ТЕЛО ЧУЖЕЗЕМЦА, ВОЗМОЖНО, АНГМАРКА, ВОЗРАСТ 48 ЛЕТ, РОСТ СРЕДНИЙ, ВОЛОСЫ КАШТАНОВЫЕ. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ИЛИ УКАЗАНИЯ.

Он адресовал депешу Кастелу Кромартпну на Полиполис и подал ее старшему невольнику. Минутой позже послышался характерный треск транспространственного передатчика.

Прошел час. Ролвер не появлялся. Тиссел беспокойно ходил по кабинету директора космопорта. Неизвестно, долго ли придется ждать: в транспространственных передачах время изменялось до неузнаваемости. Порой сообщение прибывало уже через пару микросекунд, в другой раз часами блуждало неизвестно где, а изредка (всего несколько доказанных случаев) принималось еще до отправки.

Прошло еще полчаса, и наконец явился Ролвер. Он был в обычной своей маске: Свободной Птицы. Одновременно Тиссел услышал характерное шипение принимаемого сообщения.

Ролвера удивило присутствие консула.

– Что привело тебя сюда так рано?

– Тело, которое ты переправил мне сегодня утром, – объяснил Тиссел. – Я сообщил о нем своему начальству.

Ролвер поднял голову, прислушиваясь.

– Кажется, пришел ответ. Я займусь этим сам.

– Зачем тебе лишние хлопоты? Твой невольник сделает все сам.

– Это входит в мои обязанности, – заявил Ролвер. – Я отвечаю за четкую передачу и прием всех космограмм.

– Я пойду с тобой, – вскочил Тиссел. – Всегда хотел посмотреть, как действует это устройство.

– К сожалению, это противоречит правилам, – отрезал Ролвер, а подойдя к двери, ведущей во внутреннее помещение, добавил: – Через пару минут я дам тебе это сообщение.

Тиссел запротестовал, но директор космопорта не обратил на него внимания и вошел в комнату связи.

Вернулся он через пять минут, неся желтый конверт.

– Не слишком хорошие новости, – сказал он с неубедительным сочувствием.

Помрачневший Тиссел вскрыл конверт. Текст гласил:

ТЕЛО НЕ АНГМАРКА. У АНГМАРКА ЧЕРНЫЕ ВОЛОСЫ. ПОЧЕМУ НЕ БЫЛ ПРИ ПОСАДКЕ? СЕРЬЕЗНОЕ НАРУШЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ. Я ОЧЕНЬ НЕДОВОЛЕН. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПОЛИПОЛИС С ПЕРВОЙ ЖЕ ОКАЗИЕЙ. КАСТЕЛ КРОМАРТИН

Тиссел сунул депешу в карман.

– А кстати, можно спросить, какие у тебя волосы?

Ролвер извлек из кива короткую трель удивления.

– Я блондин. А почему ты спрашиваешь?

– Обычное любопытство.

Ролвер сыграл на киве другой пассаж.

– Теперь понимаю. Мой дорогой, ну и подозрителен же ты! Смотри! – Он повернулся, раздвинул полы маски на затылке, и Тиссел воочию убедился, что директор космопорта действительно блондин.

– Это тебя успокоило? – шутливо спросил Ролвер.

– Да, конечно, – ответил Тиссел. – У тебя случайно нет другой маски, одолжить мне? Эта Лунная Моль у меня уже в печенках сидит.

– К сожалению, нет, – сказал Ролвер. – Но тебе достаточно просто войти в магазин изготовителя масок и выбрать.

– Да, верно, – ответил Тиссел. Он попрощался с Ролвером и тем же путем вернулся в Фан. Проходя мимо конторы Велибуса, заколебался, после чего вошел. Сегодня посредник носил ослепительную конструкцию из призм зеленого стекла и серебряных бисеринок; маску, которой Тиссел никогда прежде не видел.

Велибус встретил его сдержанно, играя на киве.

– Добрый день, сэр Лунная Моль.

– Я не отниму у тебя много времени, – отозвался Тиссел, – но хотел бы задать тебе вопрос личного характера. Какого цвета твои волосы?

Велибус заколебался на долю секунды, после чего повернулся и поднял складки маски. Тиссел увидел черные как ночь кудри.

– Устроит тебя такой ответ? – спросил посредник.

– Вполне, – ответил Тиссел. Он перешел на другую сторону эспланады и двинулся по набережной к джонке Кершауля. Антрополог приветствовал его без энтузиазма и покорным жестом пригласил на палубу.

– Я хотел бы задать тебе один вопрос, – начал Тиссел. – Какого цвета твои волосы?

Кершауль печально засмеялся.

– То немногое, что осталось, – черное. А почему ты спрашиваешь?

– Из любопытства.

– Ну, ну, – сказал Кершауль с необычной для него откровенностью. – Наверняка дело не только в этом.

Тиссел, испытывавший потребность в дружеском совете, признал, что тот прав.

– Вот как выглядит ситуация. Сегодня утром на пристани нашли мертвого чужеземца с каштановыми волосами. Я не совсем уверен, но есть шансы – примерно два из трех, что волосы Ангмарка черные.

Кершауль дернул за бородку Пещерной Совы.

– Как ты пришел к такому выводу?

– Я получил эту информацию с помощью Ролвера. Он блондин. Если бы Ангмарк надел личину Ролвера, он наверняка изменил бы содержание депеши, пришедшей мне сегодня утром. А вы с Велибусом признаете, что ваши волосы черные.

– Гм, – кашлянул Кершауль. – Посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты подозреваешь, что Хаксо Ангмарк убил Ролвера, Велибуса или меня самого и изображает убитого. Так?

Тиссел удивленно смотрел на него.

– Но ведь ты сам подчеркивал, что Ангмарк не сможет осесть тут, не выдав себя! Неужели не помнишь?

– Ах, да. Пошли дальше. Ролвер передал тебе сообщение, утверждающее, что Ангмарк брюнет, и заявил, что сам является блондином.

– Да. Можешь ли ты это подтвердить? Я имею в виду прежнего Ролвера.

– Нет, – грустно ответил антрополог. – Я никогда не видел ни Ролвера, ни Велибуса без маски.

– Если Ролвер не Ангмарк, – вслух размышлял Тиссел, – и если у Ангмарка действительно черные волосы, тогда вы двое с Велибусом попадаете под подозрение.

– Очень интересно, – прокомментировал Кершауль, осторожно посматривая на Тиссела. – Но, если уж на то пошло, ты сам можешь быть Ангмарком. Какого цвета твои волосы?

– Каштановые, – коротко ответил Тиссел, поднимая на затылке серый мех Лунной Моли.

– А может, ты обманул меня с текстом депеши, – не сдавался Кершауль.

– Нет, – устало ответил Тиссел. – Можешь проверить у Ролвера, если это тебя так волнует.

Антрополог покачал головой.

– Это ни к чему. Я тебе верю. Но остается еще один вопрос: как быть с голосом? Ты слышал нас всех до и после прибытия Ангмарка. Нет ли тут какого-нибудь указания?

– Нет. Мне кажется, что все вы говорите не так, как обычно. К тому же маски глушат ваши голоса.

Кершауль снова дернул бородку.

– Я не вижу возможности быстрого решения этой проблемы. – Он захохотал. – И кстати, нужно ли это? До прибытия Ангмарка здесь были Ролвер, Велибус, Кершауль и Тиссел. Сейчас – в любом практическом смысле – осталась та же четверка. Как знать, не окажется ли новый член лучше старого?

– Интересная мысль, – согласился Тиссел, – но так сложилось, что я лично заинтересован в идентификации Ангмарка. От этого зависит моя карьера.

– Понимаю, – буркнул Кершауль. – Таким образом, ситуация превращается в поединок между тобой и Ангмарком.

– Ты поможешь мне?

– Я не приму активного участия. Я слишком пропитался сиренским индивидуализмом. Уверен, Ролвер и Велибус ответят так же. – Он вздохнул. – Все мы сидим здесь слишком долго.

Тиссел глубоко задумался. Кершауль выждал некоторое время, затем сказал:

– У тебя есть еще вопросы ко мне?

– Нет, только просьба.

– Сделаю, что в моих силах, – вежливо ответил антрополог.

– Одолжи мне одного из своих невольников на неделю или две.

Кершауль извлек из ганги удивленную трель.

– Я не люблю расставаться со своими невольниками, они знают меня и мои привычки…

– Я верну его, как только схвачу Ангмарка.

– Ну, хорошо. – Антрополог отстучал на химеркине вызов, и в каюту вошел невольник. – Энтони, – пропел Кершауль, – ты пойдешь с сэром Тисселом и будешь служить ему какое-то время.

Невольник поклонился, не проявляя особого энтузиазма.

Тиссел забрал Энтони на свою джонку и долго расспрашивал, записывая некоторые ответы. Потом запретил Энтони рассказывать кому-либо о том, что произошло, и отдал под опеку своим невольникам. Он приказал им вывести джонку из пристани и до его возвращения никого не пускать на борт.

И вновь он отправился по тропе, ведущей к космопорту. Ролвера он застал за ленчем, состоявшим из пикантной рыбы, мелко нарубленной коры салатного дерева и чашки местной смородины. Ролвер отстучал на химеркине какой-то приказ, и невольник поставил для Тиссела стул.

– Как продвигается следствие? – спросил Ролвер.

– Я бы не рискнул утверждать, что дело продвинулось хоть немного вперед. Полагаю, можно рассчитывать на твою помощь?

Ролвер рассмеялся.

– В чем она должна заключаться?

– Говоря конкретно, я хотел бы одолжить у тебя невольника. На время.

Ролвер перестал есть.

– Зачем?

– Я бы предпочел обойтись без объяснений, – ответил Тиссел, – но можешь не сомневаться: это не просто каприз.

Не скрывая своего нежелания, директор космопорта вызвал невольника и отдал его в услужение Тисселу.

На обратном пути на пристань консул заглянул в контору Велибуса.

Посредник поднял голову от бумаг.

– Добрый вечер, сэр Тиссел.

Тиссел сразу взялся за дело.

– Сэр Велибус, ты не одолжишь мне невольника на несколько дней?

Велибус заколебался, потом пожал плечами.

– Почему бы и нет? – Он ударил в химеркин, и в дверях появился невольник. – Этот тебя устроит? А может, ты предпочтешь молодую женщину? – Он неприятно захохотал.

– Вполне устраивает. Я верну его через несколько дней.

– Можешь не спешить. – Велибус беззаботно махнул рукой и склонился над бумагами.

Тиссел вернулся на джонку, где допросил отдельно каждого из новых невольников и что-то записал на своем графике.

Над Титаническим Океаном спускались сумерки. Тоби и Рекс вывели джонку с пристани на гладкие, словно шелк, воды. Тиссел сидел на палубе, прислушиваясь к далеким разговорам и звукам музыкальных инструментов. Огни джонок сияли желтизной и бледной краснотой арбуза. На берегу было темно; скоро тайком придут Люди Ночи, чтобы рыться в мусоре и с завистью смотреть на далекие джонки.

Согласно расписанию, через девять дней мимо Сирены будет пролетать "Бонавентура". Тиссел получил приказ вернуться на Полиполис. Сумеет ли он найти Хаксо Ангмарка за девять дней?

Девять дней – это не очень много, но может оказаться, что в самый раз.

Прошло два дня, потом три, четыре и пять. Каждый день Тиссел выходил на берег и не менее раза в день навещал Ролвера, Велибуса и Кершауля.

Каждый из них по-своему реагировал на его визиты. Ролвер – раздраженно, Велибус – внешне вежливо, а Кершауль – с мягкой, но демонстративной сдержанностью в разговорах.

Тиссел с одинаковым равнодушием сносил насмешки Ролвера, веселость Велибуса и сдержанность Кершауля. И каждый день, возвращаясь на джонку, добавлял что-то к своему графику.

Миновали шестой, седьмой и восьмой день. Ролвер с грубой откровенностью спросил, не хочет ли Тиссел заказать билет на "Бонавентуру". Консул задумался и ответил:

– Да, пожалуй. Забронируй одно место.

– Возвращение в мир лиц! – содрогнулся Ролвер. – Лица! Всюду бледные лица с рыбьими глазами! Губы как мякоть плодов, носы изогнуты и продырявлены, плоские лица без всякого выражения. Сомневаюсь, что смогу жить там после многолетнего пребывания здесь. Счастье, что ты еще не стал настоящим сиренцем.