Текст книги "Фата-Моргана 3"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

Но проблема с продуктами будет решена, потому что на каждом спасательном боте исследовательского флота был посевной материал – на всякий случай.

Необитаемая планета была лучше, чем бесцельное блуждание на обладающем ограниченной маневренностью спасательном боте между звездами, которых они никогда на смогут достичь.

Через три часа все сигнальные лампочки засветились зеленым светом.

Дюрок разбудил остальных, поскольку сами они не просыпались.

Шлюмпф и Рондини выступили вперед и осведомились, в чем дело. Боговский на заднем плане спокойно комментировал происходящее. Обе женщины и мышебобер выжидали.

– Навигационный компьютер должен работать без перебоев, – сказал Дюрок после проверки. – Это значит, что у нас не будет никаких затруднений по крайней мере с расчетами необходимого линейного этапа. Мы введем данные в линейный компьютер и будем надеяться, что он все еще функционирует. Я предлагаю как можно ближе подлететь к Зете Альфы. Остаток пути мы проделаем на досветовой скорости или, в случае необходимости, короткий этап в линейном пространстве.

Все согласились с этим.

Маркус Рондини ассистировал Дюроку.

Они начали расчеты.

Приборы, казалось, работали безупречно. Постепенно были получены нужные данные, они накапливались, чтобы потом их можно было использовать. Приборный отсек спасательного бота был не так велик и великолепно оснащен, как на исследовательском корабле, но приборов было вполне достаточно, чтобы добраться до ближайшей звезды.

Аппаратура очистки и обновления воздуха снова работала великолепно; к запасам можно было больше не прикасаться.

– Ровно одиннадцать световых месяцев и три световых дня, – сказал наконец Рондини. – Кошачий прыжок.

– Конечно, а как же еще? – пробурчал Дюрок, скармливая данные компьютеру.

Через полчаса бот набрал скорость для перехода в линейное пространство, и напряжение его экипажа достигло высшей точки. Всем было ясно, что от того, что произойдет в следующие минуты, зависит их судьба.

Дюрок нажатием кнопки привел в действие автоматику выполнения рассчитанного и записанного линейного этапа. Он откинулся в кресле и стал ждать. Теперь он больше ничего не мог сделать.

Едва ощутимая вибрация прошла по кораблю, когда начался переход. Он без всяких сложностей скользнул из одного измерения в соседнее и через секунду исчез из все еще опасной близости магнитного шторма.

Клочья тумана, зоны вибрации в водовороте света и теней – так начался обратный переход в нормальное пространство. Потом стало темно и снова появились звезды. Прямо перед носом бота находилось большое желтое солнце.

– Мы сделали это! – воскликнул Маркус Рондини и вскочил, чтобы заключить в объятия Дораль Керст. – Мы сделали это, девочка, теперь с нами не может произойти ничего плохого!

– Не раздави меня, Маркус, – простонала она.

Гукки расслабился и бросил Шлюмпфу ободряющий взгляд.

– Ну, Шлюмпф, не используете ли и вы благоприятную возможность?

– Не советую! – энергично возразила Карин Форстер, которая, конечно, тотчас же поняла, что имеет в виду мышебобер. – Я ничего подобного не желаю!

Боговский прошел вперед и занял место техника.

– Ну? – коротко спросил он, рассматривая близкое солнце. – Это на самом деле должна быть Зета Альфы.

– Это и есть Зета Альфы, в этом нет никакого сомнения, – Дюрок произвел несколько переключений и напряженно посмотрел на маленький экранчик, на котором появлялись цифры и данные. – Расстояние до нее два световых часа. Мне нужно провести дальнюю пеленгацию, чтобы обнаружить местонахождение планет. Нам же нужна только третья из них.

Боговский еще раз вытащил звездную карту и стал внимательно изучать ее. На его лице появилось выражение глубокой задумчивости.

– Надеюсь, мое предположение о том, что гравитационное поле этой звезды притягивает к себе часть магнитного шторма, не подтвердится. Иначе мы снова попадем в затруднительное положение.

Дюрок покачал головой.

– Нам больше не нужен линейный двигатель, в случае необходимости мы можем совершить посадку и на вспомогательных. У третьей планеты есть атмосфера, – он обернулся. – Мисс Керст, проверьте, пожалуйста, работает ли связь.

Маркус Рондини, поколебавшись, отпустил ее.

Опасения профессора подтвердились лишь частично. Некоторые приборы не работали, среди них и связь. Пеленгатор работал великолепно, но двигатель не издал ни звука. Если область шторма рассматривать как спираль, то линейный полет маленького корабля перенес его из одного витка этой спирали в другой.

Дюрок остался оптимистом.

– Даже если теперь весь бот будет неработоспособен, посадка все равно нам удастся. У нас все еще есть маневровые и тормозные двигатели, на которые шторм не влияет. Как только мы войдем в верхние слои атмосферы, мы выпустим несущие плоскости. Хотя они, как вам известно, и небольшие, но мы можем воспользоваться ими.

Он снова повернулся к пеленгатору. Несколько минут спустя стали известны данные о третьей планете, которая теперь появилась на краю экрана пеленгатора. Невооруженным глазом ее еще не было видно.

– Размером она с Землю, и условия на ней схожие, – прошептал Дюрок. – Она вполне может быть близнецом Земли, но там только два континента и один большой остров – и все. Дальнейшие подробности неизвестны.

– Мы скоро должны начать торможение, – сказал Боговский. – Скорость еще слишком велика.

Терпящий аварию бот все больше углублялся в систему Зеты Альфы, и скорость его постепенно гасилась химическими тормозными двигателями. Справа от солнца, которое становилось все больше и больше, находилась планета, являющаяся их целью. До нее было еще больше светового часа.

В это мгновение пеленгатор вышел из строя.

Боговский успокоил всех:

– Нам он больше не нужен, мы можем лететь и совершить посадку, планета видна невооруженным глазом. Худшее осталось позади.

– Надеюсь, – на этот раз Дюрок был настроен скептически. – Если только худшее еще не ждет нас впереди…

– Смотри, накаркаешь! – сказал лейтенант Шлюмпф.

Через пять часов их скорость была уже пятьдесят километров в секунду. Дюрок отключил двигатель и взглядом на приборы дал понять, что химическое горючее на исходе. Небольшое его количество нужно было оставить на крайний случай.

Планета плыла перед ними в пустоте, большая, зелено-голубая, покрытая полями облаков. Уже заметно ощущалось ее притяжение. Если Дюроку не удастся на последних крохах топлива вывести бот на орбиту и затормозить еще больше, произойдет живописное кораблекрушение, если они до этого не сгорят в атмосфере, словно метеор.

Гукки, непривычно молчаливый, пересел из своего кресла в освободившееся кресло Рондини. Он сидел возле Дорель Керст, которая оторвалась от радиоустановки.

– Ну, малыш? – мягко спросила она. – Ты выглядишь так странно. Ничего удивительного, я тоже боюсь.

– Я не малыш, – возразил он и моргнул. – Пожалуйста, думай о чем-нибудь более приятном.

– Почему? – она казалась озадаченной. – Я думаю непрерывно, хотя и не всегда о приятных вещах. Тебе это лучше знать.

– Да! Но с тех пор как мы приблизились к планете, между вашим сознанием и моим мозгом словно возник толстый слой изоляции. Твои мысли доходят до меня как сквозь вату – хотя вата, конечно, не может задержать импульсы мыслей. Мои способности уменьшаются.

– Может быть, это из-за магнитного шторма?

– Нет, со мной так было и раньше. Это из-за планеты перед нами. Она, кажется, окружена силовым полем, которое парализует мои парапсихологические способности. Если то же произойдет с телепортацией и телекинезом, меня можно будет только поздравить.

Боговский перехватил несколько слов из их беседы. Он подошел к ним и опустился возле Гукки, который с готовностью освободил для него место.

– Вы понимаете, лейтенант Гукк, и меня заинтересовала ваша проблема. Я слышал, какое предположение вы высказали, и я скорее склоняюсь к мнению, что в этом виновато взаимодействие одной из спиралей магнитного шторма с силовым полем планеты. Комбинация магнитных полей, если вам угодно. Нет, не спрашивайте у меня точного объяснения – у меня его нет. Но я предполагаю, что упомянутый мной эффект влияет на ваши парапсихологические способности. Они снова восстановятся, как только закончится магнитный шторм. Я думаю, вам нечего беспокоиться.

Боговский был единственным в боте, кто официально обращался к мышебобру. Он не мог, как другие, решиться на дружеское "ты".

– Слабое, но все же утешение, профессор. Вы поняли, что меня беспокоит этот инцидент. Телепат, который внезапно теряет способность читать мысли, – как зрячий, который внезапно слепнет. Честно говоря, я чувствую себя немощным.

– Ну, подождите еще немного, Гукки, пока мы не совершим посадку. Потом посмотрим. Магнитный шторм не может стоять на месте, он двигается. Одно силовое поле планеты ни в коем случае не может оказать никакого воздействия на ваши парапсихологические способности.

– Надеюсь, – пробурчал Гукки и устало указал в направлении приборов. – Удастся ли это Дюроку?

– Вы имеете в виду посадку? Надеюсь, да.

Им не оставалось ничего, кроме надежды.

На остатках топлива Дюроку удалось провести коррекцию курса и еще раз затормозить до скорости в двадцать пять километров в секунду. Курс соответствовал расчетному, но скорость все еще была велика для обычного маневра погружения в атмосферу. Капитан пока не решался на снижение. Удар о верхние слои атмосферы будет так силен, что они разобьются.

Теперь Маркус Рондини снова помогал ему.

Планета проплывала под ними, слишком быстро и слишком низко. Бот приближался к ней по плоской параболе.

Внешние микрофоны уловили первый свист проносящихся мимо молекул воздуха. Дюрок взялся за рычаги системы высотного управления – небольших несущих плоскостей на корме. Они были слишком малы, чтобы их сорвал набегающий поток воздуха.

Континент был хорошо виден в разрывах покрывающих его полей облаков. Коричневые плоскогорья сменялись зелеными равнинами, а те – реками и озерами. Потом пошел океан, покрывающий половину этого мира. Посреди него находился остров, около ста километров в диаметре, не более. Потом шел второй континент и снова океан.

Бот очень медленно и едва заметно реагировал на высотное управление. Парабола стала еще более плоской, и, наконец, бот полетел параллельно поверхности планеты.

Дюрок облегченно вздохнул.

– Теперь мы вышли на орбиту. Мы снова опускаемся, а скорость наша все еще двадцать километров в секунду. Когда она упадет до десяти, мы выпустим основные крылья.

Рондини ничего не ответил. Компьютер пока что работал безупречно. Итальянец записал на листке бумаги несколько цифр и стал считать.

– Что вы там делаете? – полюбопытствовал Дюрок.

– Я пытаюсь рассчитать, на каком континенте мы опустимся.

– Может быть, и в море, – задумчиво произнес Дюрок.

– Мне хотелось бы избежать этого, капитан. Если мы знаем курс и величину уменьшения скорости, подсчитаем расстояние, принимая во внимание увеличивающуюся плотность атмосферы, и сможем довольно точно указать место посадки. Впрочем, бот обладает плавучестью?

– Конечно, но нам лучше сесть на суше. Считайте дальше.

И Рондини продолжил расчеты. Потом передал данные пилоту. После двух дальнейших маневров погружения бот в последний раз выскользнул в космос, но чуть позже был снова подхвачен притяжением планеты. На этот раз кривая снижения была круче и скорость составляла всего десять километров в секунду.

Выпущенные крылья сделали возможным дальнейшее торможение. На высоте пятидесяти километров они в последний раз облетали неизвестную планету.

Бот быстро опускался вниз.

2

Терес Хан перекинул ружье через плечо и побрел дальше. Он уже три дня находился на охоте, чтобы убить карега, опаснейшего хищника западной страны. Он мечтал об этом еще зеленым юношей, но только сейчас ему удалось воплотить свою мечту в жизнь.

Убить карега из ружья было нетрудно, проблема заключалась в том, чтобы отыскать этого летающего ящера. Они прятались в горах и поджидали неосторожных путешественников или нападали на беззащитные деревни на равнине, похищали людей и скот и исчезали в своих убежищах в неприступных горах.

Терес Хан был сыном вождя Буру Хана и его жены Бенес, и было ему двадцать лет. Их род жил на берегу Северного моря, на прибрежной равнине, отделяющей океан от гор. Местность была плодородной, и никто никогда не страдал от голода. Мир царил между ними и соседними родами, и они обменивались друг с другом товарами.

Местность слегка поднималась. Впереди, вдалеке, Терес видел белые вершины Западных гор, а на юге белела покрытая снегом цепь Южных гор. Там в своих неприступных пещерах жили кареги.

Они были похожи на огромных, до четырех метров длины, ящеров, вооруженных острыми когтями. При помощи двух огромных крыльев они после короткого разбега поднимались в воздух и преодолевали огромные расстояния. Но они могли также падать со скал и на распростертых крыльях переходить на планирующий полет.

Даже на земле они превосходили людей, потому что могли быстро бегать и догоняли любого противника.

Терес немного отдохнул на маленьком, слегка выступающем островке травы, достал припасы и подкрепился. Затем попил воды из маленького ручейка. Он проверил ружье, в магазине которого было двадцать пуль. Оно принадлежало его отцу, но если он принесет карега или по крайней мере один из его когтей, оно будет принадлежать ему как искусному наследнику вождя.

Ружье и другое оружие были изготовлены не здесь, и едва ли кто знал, как все это делается. Оно происходило из прошлого, которое было табу. Тогда было не только это убийственное оружие, но и многие другие удивительные вещи, о которых рассказывалось только в сказках и сагах. Но Терес не верил в эти сказки.

Магазин был полон, но у него не было запасных патронов. Их становилось все меньше. В городе их рода было только три таких ружья. Они были самым важным и ценным имуществом рода.

Солнце уже опустилось к горизонту, когда Терес достиг первых отрогов гор и решил расположиться на ночлег. Из объяснений своих старых друзей, которым уже приходилось убить карега, он знал, что теперь он вступил в их владения. Но он, осматривая небо, не видел в нем ни малейшего пятнышка.

Размоченные сухари были не слишком ему по вкусу, но он был голоден и проглотил эту кашу. Ему больше хотелось свежего мяса, и вода казалась ему вкуснее, когда он думал о том, как убьет карега.

Он решил не разжигать костра, хотя у него было устройство для разведения огня. Никто не знал, как функционирует эта штука, но нужно было только нажать на маленькую кнопку, и тут же вспыхивало яркое пламя. Ему завещал это его дед на смертном одре.

Были тысячи таких "завещаний прошлого", и научники в первую очередь хранили и совершенствовали их. Но научники были врагами всех родов в Западной и Восточной странах. Восточная страна находилась по ту сторону большого моря.

Терес забрался в свое убежище и попытался заснуть, но когда на небе появились первые звезды, на него нахлынули мысли и сомнения; прежде всего сомнение в том, было ли правильным жизненное устройство его народа. Может быть, ему стоит многое изменить в нем, когда он станет вождем.

Он вспомнил разговоры, которые вел с теми друзьями, кто думал так же, как и он. Они слишком мало знали о таинственном прошлом, чтобы однозначно судить о нем. Чтобы больше узнать, нужно связаться с научниками, но тут все равно придется нарушать традиции.

Традиции, которые стали законами.

Звезды светились над ним и, вероятно, находились очень далеко. На них или на планетах, кружащихся вокруг них, должна быть жизнь. Это не оспаривали даже жрецы, хранители традиций. Но они одновременно учили, что от этой жизни надо защищаться, потому что она несет гибель и угрожает естественному порядку жизни. Звезды таят в себе цивилизацию и технику, войны и гибель.

– Научники знают о них все, – произнес Терес вслух в наступающей ночи. – Но мы не поддерживаем с ними контактов. А почему не поддерживаем? Можно поддерживать контакт с врагами или нет? Когда я убью карега, я стану мужчиной, поймаю какого-нибудь научника и допрошу его. Он должен будет ответить мне, или я его убью. Конечно, я сделаю это. Я должен знать, что происходит…

Он заснул, замерз, и кошмары мучили его.

Это были нереальные сны, порождение его генетических воспоминаний, о которых он ничего не знал. Но гены его помнили все.

Когда он, наконец, очнулся от своего беспокойного сна, уже забрезжило утро. Перед ним была последняя равнина между Западными и Южными горами, которая спускалась к далекому Восточному морю. Чтобы достичь цели, ему нужно было пересечь ее.

Он уже забыл о сне.

На четвертый день Терес все еще не вернулся в Северный город. Это было обычным делом, и у Буру Хана не было никаких причин для беспокойства. Были юноши, которые отсутствовали много недель, прежде чем им удавалось убить карега. Но ему очень хотелось бы, чтобы его сын присутствовал на сегодняшнем собрании Совета. Он собирался только шесть раз в год.

– Не можешь ли ты отсрочить заседание, пока не вернется Терес? – спросила Бенес, его супруга, надев красочную праздничную одежду, чтобы достойно представить себя среди младших вождей.

– Это невозможно, Бенес. Члены Совета часто прибывают издалека, после трудного путешествия, и я не могу заставлять их ждать. Кроме того, вчера вернулся из своей экспедиции моряк Рабольт. Мы с нетерпением ждем его рассказа.

– Рабольт, искатель приключений…

– Да, и ЭТО тоже он. Полгода назад он вместе с тремя спутниками отправился, чтобы посетить Остров Ученых. Мы должны знать их планы, чтобы защитить себя от неожиданностей. То, что Рабольт вообще возвращается – хороший знак. Ты сама знаешь, что мы уже потеряли многих людей.

– Большинство из них утонуло в море вместе со своими кораблями, – ответила Бенес. Она покачала головой. – Зачем все это? Научники не заботятся о нас, почему же мы должны заботиться о них? Они живут на своем острове, права на который никто у них не оспаривает. Конечно, может быть, они колдуны и им известны странные вещи и тайны, но каким образом все это касается нас?

– Касается, и очень, Бенес. Они могут уничтожить нас своим колдовством, если им этого захочется. Раньше они были одними из нас, мы все были единым народом, который привез в этот мир огромный космический корабль наших предков. Теперь мы – три народа.

– Мир достаточно велик для всех.

Буру в последний раз глянул в зеркало, потом кивнул жене:

– Нам предстоит долгий и трудный день. Тебе не стоит ждать меня. Если Терес вернется, пошли его в Дом Совета. Но я не думаю, что он вернется без карега.

Он выкатил из прихожей велосипед, осторожно взобрался в седло и нажал на педали. Ни автомобилей, ни других средств передвижения, оснащенных моторами, не было ни в Северном городе, ни где-нибудь еще на этой планете, которую ее жители называли Гринуолд[16]16
  Гринуолд (англ.) – зеленый мир


[Закрыть]. А если они где-то и были, то только на Острове Научников.

Он встречал жителей города, которые шли по своим делам или ежедневно посещали базар, чтобы что-то купить или продать. Они везли туда рыбу, а обратно возвращались с плодами, купленными у крестьян, у которых за городом были поля. Жизнь на Гринуолде была проста и естественна.

Буру Хан вежливо и с достоинством отвечал на их приветствия. Уже его дед и отец были вождями, но Буру предпочитал, чтобы его называли "старейшина Совета".

Он объехал несколько выбоин и решил по возможности выбрать один свободный от учебы день, чтобы юноши могли отремонтировать улицу. Сейчас для этого было самое подходящее время, а если он прождет до наступления зимы, будет еще хуже.

Добравшись до Площади Совета, он слез с велосипеда и поставил его к свободной стойке. Его не нужно было запирать. В Северном городе еще никто ни у кого никогда ничего не украл.

Он вместе с другими членами Совета поднялся по широким ступеням к порталу, где его ждали, собравшись в группки по интересам, его заместители и другие депутаты. Хотя было достаточно других проблем, собравшиеся говорили только об одном: о Рабольте.

– Он молчит, – заметил Фабер, представитель рыбаков. – Его корабль выглядит так, словно он попал в шторм, а его спутники тоже держат рты на замке. Они молчат, как рыбы.

– Рабольт скоро все нам доложит, – утешил Буру.

Они вошли в зал с длинными рядами сидений, которые уже были заполнены. Позади подиума, возвышающегося на сцене, были еще два пустых места. Буру кивнул остальным присутствующим, потом прошел вперед и опустился на свое место. Он подумал, стоит ли ему открывать заседание, пока не появится Рабольт.

Моряк поплыл к Острову научников, так сказать, по поручению государства, и это было не в первый раз. Он был также единственным жителем Западной страны, который объехал весь континент и составил карту. Раньше были лучшие карты, но во время восстания против господства ученых двести лет назад все они были утрачены. И не только карты, но все научные и технические знания, кроме тех, которые были доступны простому народу. Цивилизация погибла.

– Начинайте же, Буру, – прошептал мужчина, сидящий возле него. – Нам нужно обсудить множество вещей.

Буру приветствовал собравшихся и дал слово депутату с юга. По ту сторону Южных гор была плодородная местность. Там росло все, что вообще могло расти, но проблема заключалась в транспортировке выращенных там продуктов на север. Нужно было пересечь долину между двумя горными цепями, а при этом всегда было много потерь от карегов. Кроме того, сказывался недостаток тягловых животных, которые могли бы везти деревянные телеги. Для этого уже пытались использовать полуприрученных карегов, но эти ящеры снова и снова нападали на своих хозяев и пожирали их.

– Почему, по крайней мере в этом случае, не воспользоваться, хотя бы чуть-чуть, запретной техникой? – спросил депутат в завершение своей речи. – Мы знаем, что наши предки поступали бескомпромиссно, запрещая любое знание. Они считали, что цивилизация гибельна, и мы тоже так считаем. Но не стоит ли нам воспользоваться хотя бы немногими полезными достижениями цивилизации, которые облегчили бы нашу жизнь?

За его высказыванием последовали жидкие аплодисменты, потом наступила тишина. Буру поднялся, чтобы ответить на поставленные вопросы. Он сказал, что самый безобидный компромисс приведет к дальнейшей эскалации. Еще действуют законы предков, основанные на их горьком опыте. Никто, правда, не знает, что это был за опыт, но они его уважали и основали на нем свои законы.

– В арсенале осталось еще несколько единиц огнестрельного оружия. Я запросил, чтобы в распоряжение города предоставили три ружья, а также заряды к ним. Наши крестьяне на востоке выращивают тягловых животных. За соответствующую плату, в виде зерна и фруктов, они отдают нам половину своего вновь увеличившегося ста да. Это тоже мое предложение.

Его поддержало большинство.

Один из охотников с западного побережья потребовал, чтобы ему предоставили лучшее ружье. Буру несколько раз покачал головой, обсуждая этот пункт.

– Мы уже часто говорили об этом, друг мой. Мы все знаем, как изготавливают оружие, но прошло почти двести лет, и мы привыкли обходиться без него. Большинство из нас, к счастью, забыло, как функционирует ружье или как его изготовить. Так должно оставаться и дальше. Через сто лет нам больше не понадобится этот пережиток прошлого. Мы будем убивать карегов голыми руками.

– Но наша добыча велика…

– …конечно, и скоро больше не останется ни одного карега и никакой дичи в лесах. В настоящее время у нас избыток пищи, а потом мы будем умирать от голода. Плоды крестьянского труда сгнивают, потому что нарушено равновесие нашей жизни. Нет, друг мой, не будет никакого нового ружья. Твоя охота приносит достаточно добычи, которую ты относишь на базар.

В это мгновение по залу пронесся гул.

Прибыл Рабольт.

Он был атлетически сложен, и у него была светлая, окладистая борода, его одежда была грубой и практичной, лицо его светилось самоуверенностью и энергией. Когда он занял место рядом с Буру, именно ЕГО можно было принять за вождя Гринуолда.

Буру приветствовал путешественника, потом дал ему слово. Он попросил его рассказать о своем путешествии на Остров Ученых, находящийся между двух континентов.

Рабольт привел в порядок записи, потом начал:

– Ветер был попутным, и мы быстро продвигались вперед. Скоро наш берег исчез позади, а перед нами лежала безбрежная пустыня невообразимо глубокого океана. Мы, как обычно, ориентировались по звездам и течениям, которые были нам известны. Мы взяли с собой достаточно припасов и постоянно пополняли их рыбой и морскими животными, сопровождавшими наше судно.

После шести недель плавания перед нами на горизонте появился остров – длинная полоска над водой, похожая на гряду облаков. Прежде чем приблизиться к острову, мы дождались наступления ночи.

Ксантер, Хаберт и Ра, мой сын, могли спать, а я нес вахту. Стемнело, и я увидел множество искусственных огней, все время вспыхивающих по всему берегу. Мощные потоки света ярких прожекторов доставали почти до нашего корабля, и я уже начал бояться, что его обнаружат. Но пока что ничего не происходило.

Я разбудил остальных, и мы снова подняли парус. Нас гнало к берегу, но мы не могли обнаружить ни единого темного места, где мы югли бы беспрепятственно высадиться на берег.

Однажды мы увидели огонь, поднявшийся в небо и погасший там. Он был похож на человека, поднявшего вверх пылающий жезл. Дьявольщина научников, что же еще?

Потом далеко в глубине острова мы обнаружили множество слабо светящихся куполов. Они светились очень слабо, но были заметны ня большом расстоянии. Сначала мы не знали, что это такое, но потом поняли, что ими были накрыты города. У научников нет больших городов, но очень много маленьких. Только немногие из них находились вблизи скалистого берега.

Пока мы раздумывали, где нам лучше высадиться на берег так, чтобы нас не заметили, нас внезапно поймал яркий луч света подвижного прожектора. Он был установлен на очень быстром судне, которое приближалось к нам против ветра. У него не было парусов, только двигатель. Винт за кормой пенил воду.

Мы спустили парус и стали ждать. По опыту мы знали, что научники нас не убьют. Они жалеют нас.

Ра хотел взять ружье, но я запретил. Какой смысл сражаться против дьяволов, силой превосходящих нас в сотни раз?

Судно остановилось метрах в двадцати от нас. Нас медленно гнало к берегу. Я уже хорошо слышал грохот далекого прибоя.

– Что вы здесь ищете? – спросил один из научников со своего судна. Голос его звучал властно и нетерпеливо. – Возвращайтесь, прежде чем будет слишком поздно.

– Шторм пригнал нас сюда, – ответил я в надежде, что он мне поверит. – Как только подует благоприятный ветер, мы уйдем. Нам нужны продукты. Вы дадите нам их?

У нас нет войны с научниками, мы только не хотим иметь с ними дел, потому что они не отказались от цивилизации и продолжают проводить исследования, чтобы творить новые дьявольщину и колдовство. Они не придерживаются мудрых законов наших предков.

– Море полно рыбы. Вы можете получить пресную воду – и все. Поворачивайте ваш корабль и плывите против ветра. Через два месяца вы сможете достичь своего берега.

Мне хотелось узнать, что означают светящиеся купола и пламя, взвившееся в небо. Пока что возвращаться было еще рано, но я ничего не мог возразить ему. Я спросил себя, как они обнаружили нас во тьме.

– Наш корабль нуждается в ремонте, он пострадал во время шторма.

Научник ответил:

– В последние три месяца в Западном море не было штормов, так что вы говорите неправду, рыбак из Западной страны. Вы шпионы, и все.

Переговоры продолжались еще некоторое время, потом мы получили разрешение зайти в уединенную бухту, чтобы отремонтировать корабль. Там также имелся источник, из которого мы могли пополнить запасы пресной воды. Нам было точно указано место, потом судно с прожектором снова исчезло в темноте, но меня не покидало чувство, что, несмотря на это, за нами наблюдают.

Мы проплыли точно в указанное место между двумя светящимися башнями, миновали опасные рифы и вошли в спокойную воду. Якорь зацепил грунт поблизости от берега, и мы решили провести ночь на судне. Научники знали, что мы здесь. Не было никакого смысла предпринимать что-нибудь именно сейчас.

Когда забрезжило утро, я выбрался из кровати и поднялся на палубу, чтобы осмотреться. На первый взгляд эта бухта выглядела так же, как и все наши бухты – одинокой, каменистой, берег был почти лишен растительности, утесы круты. Вода была чистой и кишела рыбой. Ксантер мог здесь предаться своей страсти и одновременно пополнить наши запасы.

Обнаружив маленький ручей, вытекавший из ущелья и впадавший в бухту, я разбудил остальных. Нам же было разрешено набрать воды и отремонтировать корабль, так что мы могли здесь высадиться на сушу. Именно это я и сделал.

Ра сопровождал меня в маленькой спасательной шлюпке, которую мы вытащили из воды на галечный пляж. Мы закинули на плечи по бурдюку и деревянному бочонку и пошли к ручью. Пока Ра наполнял их питьевой водой, я пошел вверх по течению ручья. Русло его круто поднималось вверх, и наконец, идя сбоку, я достиг небольшого водопада; вода падала с маленького плато, образованного прибрежными утесами. Я взобрался на него. Глубоко подо мной находилась бухта, и наше судно было там таким маленьким, что я удивился, как это нам удалось пересечь на нем море.

В глубь острова ничего не было видно. Равнина поросла травой и перелесками, похожими на островки. Вдали поднимались высокие горы, некоторые из них были странно уплощены, так, что казались обработанными. На одной из них я обнаружил огромный помост, на котором находился серебристо блестевший шар.

Только я хотел отправиться в обратный путь, как заметил в безоблачном небе маленькую точку, которая быстро приближалась к тому месту, где я находился. Скоро я увидел туловище с крыльями, похожее на карега. Это был самолет, опускавшийся все ниже и ниже и наконец совершивший посадку недалеко от меня. Из него вышел один-единственный человек и направился ко мне. В руках у него было оружие, похожее на наши пистолеты.

– Никто не разрешал вам покидать бухту, – с упреком сказал он, – ремонтируйте корабль и покиньте остров. Иначе все кончится большими неприятностями.

Не было смысла спорить с ним. Он находился в более выгодном положении.

– Ну, хорошо, – попытался смягчить я его, – я хотел только осмотреться. – Я указал на далекие горы. – Что это там?

– Вы едва ли поняли бы это, даже если бы я вам объяснил. Во всяком случае, оно служит для того, чтобы наблюдать за вами. При помощи этого мы также узнали, что вы плывете к нам. Такие башни стоят по всему побережью. Вы не хотите иметь с нами дела, и мы не хотим иметь дела с вами, это все.