Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Саймон Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Пока мужчина говорил, Сорак отступил, сжался внутри своего сознания, и на первый план вышла Страж, которая, используя свои телепатические способности, прочитала их мысли.

Эти люди были бандитами, она поняла это сразу. Мародеры из района Нибеная. Но что они делают здесь? До Нибеная далеко, надо идти через пустыню, а потом еще и через Горы Барьера. Она запустила свой псионический щуп поглубже, открыв себя всем их мыслям. И тут же с отвращением выдернула его. Это были злые, жестокие, отвратительные умы, в их головах копошились только простейшие мысли и инстинкты. Подавив отвращение, она заставила себя опять проникнуть в их сознание.

Она постаралась отбросить в сторону их отвратительную жадность и стремление к удовольствиям любого рода, картины убийств и насилий, которые эти жестокие люди совершили и с удовольствием хранили в памяти. Проскользнув мимо всех этих жестокостей и импульсов наживы, она добралась до их сути.

Эти мужчины были паразиты, хищники самого худшего сорта, без веры и совести. Они оставили свой базовый лагерь в Горах Мекилота и поехали на восток, следуя за торговым караваном из Алтарука. Некоторые из них присоединились к самому каравану, выдав себя за торговцев. Теперь эти мнимые торговцы ждали внизу, в городе, ждали, когда караван начнет двигаться обратно, в Алтару, с грузом оружия для Галга и товарами из торговых домов Тира. Но прежде, чем караван достигнет Алтарука, они собирались напасть на него. Мужчины, расположившиеся лагерем в развалинах, были лазутчиками. Когда караван выйдет из Тира, они должны были немедленно скакать к остальным бандитам, ждавшим в пустыне, и предупредить их.

Но почему они выбрали такой сложный способ действия? Если бы они хотели просто ограбить караван, почему бы просто не напасть на него около Галка или Алтарука, оба эти города были намного ближе к Горам Меколота, где они жили? Зачем путешествовать так далеко? Страж копнула глубже.

Один из этих людей, негодяй по имени Дигон, был, похоже, главарем этой группы. Она сконцентрировалась на нем и на его грязных мыслях. И опять ей пришлось бороться с отвращением. Чем глубже в его сознание она проникала, чем отвратительнее и ужаснее были картины, представшие перед ней. Наконец она нашла то, что искала.

Все это дело было не просто обычным бандитизмом. Из тех, кто присоединился к каравану, некоторые должны были ударить изнутри, когда караван выйдет в обратный путь, а остальные должны были остаться в Тире, как шпионы. В Тире было совершенно новое правительство. В Нибенай из Тира дошло слово, что Тихиан исчез и его темплары лишены власти. Теперь городом управляло Собрание Советников, и скорее всего это правительсто было слабо и нестабильно.

Тогда возник секретный союз между мародерами и могущественным аристократом Нибеная. Дигон не знал, кто этот аристократ. Кажется, только главарь мародеров, человек по имени Рокан, знал этого аристократа и регулярно встречался с ним. Он договорился с аристократом, что, в обмен на значительную помощь, пошлет несколько человек, которые внедрятся в торговые дома Тира и будут собирать информацию о состоянии правительства. Грабеж каравана добавлял возможность получить с этого дела хороший доход, и был одобрен Нибенайским аристократом, так как он не хотел, чтобы его соперники в Галге получили хорошие товары и оружие.

Пока Страж выкапывала эту информацию, она продолжала следить за мыслями мародеров. По большей части они были ужасно недовольны тем, что их выбрали лазутчиками, обязанными следить за караваном, и завидывали своим товарищам, которые вместе с караваном находились в Тире, пили там и гуляли, а им приходилось следить отсюда, с открытого всем ветрам горного кряжа. Они нетерпеливо спрашивали себя, когда же караван будет готов двинуться обратно, и уже заранее предвкушали, как они выместят свое раздражение на беззащитных купцах и путниках, присоединившихся к каравану. В конце концов, однако, все эти мысли ушли на дно, и они сосредоточились на игре в кости.

Страж с большим облегчением выдернула свой псионический щуп из их мыслей и ушла вглубь, разрешая Сораку подняться наружу со знанием всего того, что она узнала за это время. Все это заняло несколько мгновений, и Сорак даже не обратил внимание на время, которое он был в глубине. Однако теперь он должен был переварить кучу информации и решить, что делать дальше.

Почему мы вообще должны что-то делать? спросил Эйрон. Кто эти люди нам? Никто. Какое нам дело до того, что эти бандиты нападут на караван?

Нет, ты не прав. Нам еще как есть дело , мысленно ответил Сорак. Если я предупрежу караван о грозяшей атаке, они смогут приготовиться к ней и не будут застигнуты врасплох.

Будут спасены жизни многих людей, да и торговцы избегут значительного убытка. И они будут мне должны за эту информацию. А правительство отблагодарит меня, когда узнает о шпионах из Нибеная.

Только в том случае, если они поверят тебе и не будут подозревать, что ты сам шпион, ответил Эйрон.

Как иностранца, меня будут подозревать в любом случае, сказал Сорак.Я никого не знаю в этом городе и у меня нет денег. А здесь я наткнулся на возможность снискать расположение властей Тира и, возможно, получить от них какую-нибудь награду. Эта возможность кажется мне слишком хорошей, чтобы ее упускать.

— Кровь Гита! – заорал кто-то. – Я чувствую запах халфлинга!

Ветер поменял направление, а Сорак не подумал, что кто-то из людей способен учуять его.

– Теперь я знаю, что встревожило крадлу, – крикнул другой.

За стеной раздались звуки суматохи, бандиты повскакали на ноги и схватили свое оружие. Сорак осознал, что бежать бесполезно. Тропинка была открыта с обеих сторон, и он стал бы легкой целью для их луков, или они могли вскочить на крадлу и догнать его прежде, чем он успеет пробежать хотя бы сто ярдов. Все, что он мог сделать, – показаться им, а там посмотрим.

Сорак быстро отпрянул от стены, так как не хотел, чтобы они окружили его, если появятся с обоих сторон стены, как они и сделали. Трое из них обогнули стену справа, трое слева. Двое из бандитов были вооружены арбалетами, еще двое держали в руках обсидиановые копья и круглые, покрытые кожей щиты, один нес каменный топор и деревянный щит, а последний был вооружен обсидиановым мечом с широким клинком и щитом. У всех на поясе висели обсидиановые кинжалы в ножнах, а за голенища сапог были заткнуты ножи. Все они были одеты в легкие кожаные доспехи. Пятеро из мужчин были людьми, но шестой мародер оказался полуэльфом.

– Стой где стоишь, – приказал один, чье имя было Дигон, а два лучника уже навели свои арбалеты на Сорака.

– Он не халфлинг, – сказал тот, чье имя было Силок. – Твой нос ошибся, Эйвар. Этот мужик – человек.

– А я тебе говорю, что я чую в нем халфлинга, – упрямо ответил полуэльф. Он с шумом втянул воздух. – Клянусь громом, и эльфа тоже!

– Полукровка? – спросил Дигон, нахмурившись.

– Невозможно. Эльфы и халфлинги не трахаются друг с другом.

– Взгляни на его уши, – сказал Витор.

– Плевать на его уши, – сказал Зоркан. – Посмотри на его меч.

Во время этого обмена репликами Сорак стоял совершенно спокойно и не сделал ни малейшего движения к своему оружию.

– Если ты только пошевелишься, мои стрелки сделают из тебя решето, – сказал Дигон. – Ты кто?

– Просто паломник, – спокойным голосом ответил Сорак.

– С таким мечом? – сказал Дигон. Он усмехнулся и недоверчиво потряс головой. – Нет, я так не думаю. Как много ты слышал?

– Я услышал, как люди что-то говорили, – сказал Сорак, – и я увидел дым от вашего костра. До этого я хотел заночевать здесь, но, кажется, место занято. Я не хочу мешать вам, я найду другое место.

– Зачем весь этот базар? – спросил Витор. – Убить его, забрать все, что у него есть, и дело с концом .

– Придержи свой язык, – сказал Дигон. – Мы должны узнать, что он слышал, и один ли он здесь. Брось-ка свой посох, паломник, и положи на землю свой мешок.

Сорак сделал так, как он сказал.

– Хорошо, – сказал Дигон. – А теперь дай мне посмотреть на твой меч. Но медленно, пацан, медленно, иначе мои лучники очень занервничают.

Сорак медленно вытащил из ножен эльфийский клинок. Вид Гальдры поразил мародеров до глубины души.

– Сталь! – заорал Витор.

– Взгляни на клинок! – вскричал Зоркан. – Я никогда не видел ничего похожего!

– Тихо! – проорал Дигон, бросая быстрый взгляд на остальных. Потом он опять повернулся к Сораку. – Это не похоже на меч для простого паломника.

– Даже паломник должен уметь защищать себя, – ответил Сорак.

– Этот меч – слишком хорошая защита для таких как ты, – сказал Дигон. – Брось его на землю перед собой.

Сорак бросил меч на землю, прямо перед собой.

– Хороший мальчик, – сказал Дигон с кривой усмешкой. – А теперь эти кинжалы.

Сорак медленно протянул руку и снял свой охотничий кинжал с пояса. В это мгновение маленький табун крадлу, привязанных около кустов, стал храпеть и фыркать в тревоге, ящерицы забили ногами по земле и стали рваться с привязи. Когда мародеры повернулись взглянуть, что напугало их, из кустов выпрыгнул Тигра и с ревом бросился вперед.

– Тигон! – крикнул Эйвар.

Зоркан повернулся и нацелил на него свой арбалет, но прежде, чем он успел выстрелить, охотничий нож Сорака по рукоятку погрузился в его горло. Бросив нож, Сорак перекатился вперед, и, встав на ноги, вытащил второй кинжал из сапога и одним мягким движением метнул его во второго лучника. Нож попал полуэльфу в грудь, достал до сердца и Эйнар умер прежде, чем его тело ударилось о землю. Пока нож летел, Сорак наклонился и поднял Гальдру с земли перед собой, готовый сразится с оставшимися бандитами. Ближайшим был Кивор. Мародер поднял свой топор, но недостаточно быстро. Меч Сорака уже вонзился ему в грудь и вышел из спины. Кивор ужасно захрипел, когда кровь полилась у него изо рта, и его топор упал на землю. Сорак вытащил меч обратно, упершись в него ногой, потом отбросил умирающее тело на Дигона. Главарь мародеров упал, его мертвый товарищ лежал на нем.

Витор успел только вскрикнуть, когда Тигра прыгнул на него и разорвал ему горло. Силок поднял свое копье, собираясь бросить его в тигона, но увидел Сорака, который летел на него с поднятым мечом, повернулся и подставил щит, чтобы отразить удар. Гальдра со свистом пошел вниз, прорубив щит и отрубив кисть руки Силока. Мародер закричал, увидев как его отрубленная кисть катится по земле вместе с обломками щита. Кровь фонтаном брызнула из обрубка его руки. Сорак опять махнул мечом, голова Силока скатилась с плеч и, в свою очередь, покатилась по земле. Пока тело Силока падало на землю, Сорак повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Дигона, напавшего на него, его широкий меч уже падал вниз прямо на его голову. Он выставил Гальдру вверх, блокируя удар, и обсидиановый клинок разлетелся на части, ударившись об эльфийскую сталь.

Глаза мародера расширились от удивления, он стал отступать, держа свой щит перед собой. Он отбросил сломанный меч и схватился за кинжал, висевший на поясе. Однако прежде, чем его пальцы сомкнулись на рукоятке, нож вылетел из ножен, взлетел в воздух и упал на землю в двадцати футах от ног бандита. Мгновением позже Дигон почувствовал, как невидимая рука вырвала у него щит и отбросила в сторону.

А еще он увидел, что его враг просто стоит, держа меч в руке, и спокойно глядит на него. Дигон повернулся и бросился бежать.

– Тигра, – сказал Сорак.

Тигон запрыгал за мародером. Заставь его остановиться, но не кусай.

Тигра прыгнул, отрезая Дигону дорогу к бегству, и встал перед ним, рыча.

Дигон замер, с ужасом глядя на гигантского зверя.

– Если ты попытаешься бежать, Тигра убьет тебя, – сказал Сорак.

– Нет, не надо, пожалуйста, – запричитал мародер, чуть не плача. – Прошу тебя, пожалей мою жизнь!

– А мою ты бы пожалел? – сказал Сорак. – Тигра, тащи его сюда.

Тигра зажал предплечье мародера между зубов и повел того к Сораку. От страха лицо Дигона побелело.

– Пожалей меня, пожалуйста! Прошу тебя! Я тебе все скажу!

– Да, я думаю, что ты расскажешь все, – согласился Сорак и сунул меч обратно в ножны.

Он повернулся, поднял с земли свой рюкзак, кинжалы, дорожный посох, потом пошел к руинам, туда, где мародеры устроили свой лагерь. Тигра шел за ним, волоча Дигона за руку. Мародер скулил и плакал от страха.

Костер почти догорел. Сорак нагнулся, подобрал несколько кусков дерева и бросил их в огонь. – Садись, – сказал он мародеру. Тигра освободил руку Тигона и мародер медленно уселся напротив Сорака, так, чтобы костер был между ними. Он тяжело сглотнул, его взгляд переходил со страшного зверя на Сорака и обратно. Он никак не мог поверить в то, что произошло. Их было шестеро против одного, а теперь в живых остался он один. Ну, допустим, одного убил тигон, но остальных четверых «паломник» убил сам, двигаясь с такой скоростью и так легко, что это казалось просто невозможным. За всю свою удачливую жизнь бандит никогда так не пугался.

– У меня есть деньги, – сказал Дигон. – Серебряные монеты и расписки купцов. Не убивай меня, и все это будет твое.

– Я могу забрать их у тебя в любой момент, – ответил Сорак.

– Да, ты можешь, – безнадежно сказал Дигон. – Но послушай, у меня есть еще кое-что, что может заинтересовать тебя.

– И что же это такое? – спросил Сорак.

– Информация, – сказал Дигон. – Если ты передашь ее правильным людям, ты сможешь получить за нее награду, во много раз большую, чем все мои деньги.

– Ты имеешь в виду информацию о том, что твои друзья-бандиты собираются ограбить караван? – спросил Сорак. – Или ты думаешь о тех людях, которых главарь вашей банды послал в Тир шпионить для Нибеная?

Челюсть Дигона отвисла от изумления. – Кровь Гита! Откуда, во имя грома, ты это знаешь? – Но потом он вспомнил, как его кинжал улетел из ножен и как невидимая рука вырвала щит у него из ладони. – Ну конечно, – сказал он. – Я должен был понять это немедленно, как только увидел, как ты командуешь тигоном. – Он вздохнул и безнадежно уставился на пламя. – Ну просто это мое счастье встретить мастера Пути. Это означает, что мне нечего предложить тебе. Пора прощаться с жизнью.

– Возможно нет, – сказал Сорак.

Мародер резко поднял голову, в его взгляде мелькнула надежда. – Что ты хочешь сказать?

– Ваш предводитель…Рокан, – сказал Сорак, и пока он говорил, он скользнул вниз, на его место пришла Страж и запустила всой псионический щуп.

– Что о нем? – неохотно спросил Дигон.

– Кто эти люди, которых он выбрал, чтобы шпионить для Нибеная? – Услушав вопрос, Дигон подумал об этих людях, их лица появились в его мыслях, и Страж тут же увидела их. А вместе с лицами пришли и имена.

Мародер сразу понял, почему Сорак так напряженно смотрит на него, и тяжело сглотнул. – Я не могу ничего скрыть от тебя. Ты уже знаешь?

– Да, я знаю.

Дигон вздохнул. – Что еще ты хочешь от меня?

– Когда твои друзья нападут на караван, где это будет? – Едва страж спросила, она уже знала ответ. Даже не дожидаясь ответа Дигона, она спросила опять. – Сколько их? – И ответ на этот вопос она мгновенно прочитала в его мыслях. Дигон не мог не думать об этом. – Как они вооружены?

– Хватит! – крикнул мародер. – По меньшей мере дай мне ответить! Оставь мне хоть кусочек самоуважения!

– Самоуважение? – спросил Сорак. – Чувство собственного достоинства? У человека, вроде тебя?

Уголки рта Дигона поползли вниз, он отвернулся, избегая взгляда Сорака.

– Убирайся, – сказал Сорак.

Мародер удивленно уставился на Сорака, не веря собственным ушам. – Что?

– Я сказал, уходи.

– Ты освобождаешь меня? – Потом он боязливо взглянул на Тигру.

– Тигон не тронет тебя, – сказал Сорак. – И я тоже. Ты свободен, можешь идти, хотя и заслуживаешь смерти.

Едва веря в свою удачу, Дигон медленно поднялся на ноги, каждую секунду ожидая, что Сорак изменит свое решение.

– Прежде чем ты уйдешь, – сказал Сорак, – подумай, что случится, если ты решишь поскакать к твоим друзьям, ждущим в пустыне, или пойдешь в Тир и разыщешь там Рокана. Ваше долгое путешествие не дало вам ничего, шпионы разоблачены, план грабежа приказал долго жить, и все из-за тебя.

Дигон укусил себя за нижнюю губу. – Они убьют меня. Но … почему ты сохранил мне жизнь?

Потому что я так хочу, – ответил Сорак. – И ты можешь еще сослужить мне службу.

– Назови мне ее.

– Я ищу выход на Союз Масок, – сказал Сорак.

Дигон покачал головой. – Я слышал о них, но никогда не встречал никого из них. Извини, я не могу помочь тебе.

– Я знаю об этом, – сказал Сорак. – Но ты можешь спуститься в город и пособирать информацию. Походи среди народа, позадавай вопросы. Посмотри, что ты сможешь узнать. И если они выйдут на тебя, сообщи им обо мне. И, кстати, держись подальше от твоих друзей, мародеров. Это в твоих собственных интересах.

– Тебе не нужно напоминать мне об этом, – сказал Дигон.

– Так ты сделаешь это?

Дигон коротко выдохнул. – Ты же знаешь, что сделаю, бесполезно пытаться обмануть того, кто может читать твои мысли. Конечно то, о чем ты просишь, рискованно, но это ерунда по сравнению с тем, что Рокан может сделать со мной, и очень маленькая цена за сохраненную жизнь. Когда я буду говорить о тебе, какое имя мне назвать?

– Меня зовут Сорак.

– Кочевник, который странствует один? Тогда Эйвар ошибался. Ты эльф?

– Я эльфлинг.

– Тогда он был прав. Ты полукровка. Но это совершенно неслыханно, чтобы эльфы и халфлинги трахались между собой. Как это произошло?

– Тебя это не касается.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть. Могу я взять своего крадлу?

– Да, но оставь остальных.

Дигон кивнул. – На рынке за них можно выручить хорошие деньги. А оружие? Ты оставишь меня безоружным?

– Я оставлю тебя с твоим кошельком, – сказал Сорак. – Ты сможешь купить новое оружие в городе.

Дигон кивнул. Сорак незаметно последовал за ним, когда тот обогнул стену. Когда мародер направился к кустам, к которым были привязаны крадлу, он заколебался и остановился возле тела одного из своих товарищей. Он склонился над ним, и Сорак увидел, как у него в руках появился кошелек.

– Оставь его, – крикнул он Дигону. – Тебе вполне хватит твоих собственных денег.

– Если я должен искать ради тебя, я должен почаще бывать в тавернах, – возразил Дигон. – А это стоит денег. И я буду не слишком богат после того, как куплю новое оружие, без которого только полный дурак мог бы взяться за твое поручение.

А ведь в том, что он говорит, есть смысл, подумал Сорак. – У них всех есть кошельки? – спросил Сорак, указывая на трупы.

– Ну, мы надеялись, что пойдем в город и взяли с собой деньги, – кисло сказал Дигон. – Мы, все шестеро, не ожидали, что нас выберут для такого вшивого дела.

– Возьми половину, остальное оставь мне, – сказал Сорак.

Дигон кивнул, быстро извлек кошельки из трупов, выбрал три и протянул Сораку. – Порядок? – спросил он.

Сорак взвесил кошельки на ладони. Они были полны звонких монет. – Очень хорошо, – сказал он. – Ты можешь идти. Но постарайся не предавать меня. Если тебе это захочется, помни, что я уже касался твоего рассудка. И найти тебя – для меня что раз плюнуть.

– Верь мне, я не дам тебе повода для слежки за мной, – сказал мародер. – А если моя дорожка не пересечется с твоей, я буду считать, что родился в рубашке.

Он отвязал одного из крадлу, сел на спину ящерице и галопом поскакал по тропе, ведущей вниз, в долину. Сорак еще немного понаблюдал за ним, потом велел Тигре вырыть яму для трупов. Не то, чтобы он беспокоился, будут они зарыты или нет, но он не хотел искушать никого из своего внутреннего племени. Халфлинги едят человеческое мясо.

Шестая Глава

Если смотреть с горного кряжа, нависшего над долиной, окруженный стенами город Тир напоминал безногого паука. Главная часть города образовывала его брюхо, а голова содержала королевский дворец и квартал темпларов. Примерно в центре главной части города стояла пирамида Калака, гигантская, многоуровневая башня, сделанная из массивных блоков камня, скрепленных известковым раствором. Странник писал, что потребовалось много тысяч рабов, работавших от восхода до заката в течении двадцати лет, чтобы построить этот невообразимо огромный зиккурат. Пирамида возносилась высоко над городом, окруженная трущобами и рынками, и была видна за много миль от стен города.

На противоложной стороне стадиона, отделенная от остального города толстой, высокой стеной, стояла Золотая Башня, королевский дворец, где когда-то жил король-волшебник Калак. Окруженная пышными садами, колонадами и аллеями, Золотая Башня была центром квартала темпларов, в котором самые преданные слуги короля жили в роскоши и под защитой его власти.

Было трое больших ворот, через которые можно было проникнуть в этот хорошо-защищенный город. Великие Ворота были обращены к горам, и давали доступ в сложный комплекс дворцовых построек. Ворота Стадиона, расположенные между кварталом темпларов и торговым районом, вели на стадион и арену. Караванные Ворота, расположенные на противоположном от дворца конце города, были основным входом в город. Они открывались на самую большую и многолюдную улицу Тира, Караванную Тропу, которая вела через купеческий район на центральную рыночную площадь, расположенную недалеко от основания пирамиды Калака.

Великие Ворота были ближе всего к тропе, ведущей вниз с гор, но Сорак не думал, что ему дадут войти в город через дворцовые ворота. Он решил въехать в город с другой стороны, огибая городскую стену, мимо ферм и полей, через Караванные Ворота. Он ехал на крадлу, принадлежавшем одному из убитых мародеров, и вел остальных на поводу за собой. Честно говоря, веревка была ему не нужна, они и так пошли бы за Скричем куда угодно, но Сорак не хотел привлекать к себе внимания, демонстрирую свою псионическую силу. Не сейчас, по меньшей мере. И он предусмотрительно спрятал меч под плащем.

Стражники у ворот задали ему несколько вопросов, прежде чем пропустить внутрь. Он сказал им, что он простой пастух, который вырастил и обучил крадлу в пустыне, и привел их в город для того, чтобы продать на рынке.

Стражников, однако, больше заинтересовал Тигра, так как они никогда не видели ручного тигона. Тигра, правда, не был приручен, но Сорак им об этом не сказал. Он объяснил стражникам, что он нашел детеныша тигона в пустыне и вырастил его, зверь привязался к нему и помогает пасти стада крадлу. Потом он продемонстрировал пораженным стражникам свой контроль над тигоном, отдав несколько простых команд, которые тигон старательно выполнил, а затем пригласил стражников подойти и поласкать его. Самый храбрый из них так и сделал, и когда остальные стражники увидели, что тигон не рычит в ответ на ласку, а вовсе даже наоборот, они были полностью удовлетворены. Они всегда были рады допустить купцов в город, так как цена за проданный на рынке товар включала налог, а из этого налога правительство платило им зарплату. Однако они предупредили Сорака, что он будет отвечать за любой ущерб, который принесет его тигон, как жителям, так и их имуществу.

Когда он прошел через массивные ворота, он оказался на Караванной Тропе, самой широкой улице в главной гасти города. Остальные улицы, ведущие прочь от этого широкого проспекта, были, по сравнению с ним, узкими тропинками, вившимися через плотно застроенные кварталы тяжелых домов.

Пока он вел крадлу по улице, на него обрущилась дикая смесь непривычных картин, звуков и запахов. В лесах Поющих Гор тоже хватало впечатляющих картин, но первое впечатление от города привело его в состояние, близкое к панике.

Так много народа! оживленно воскликнула Кивара. И так много шума!

Они кишат как муравьи, удивленно сказал Эйрон. Как может так много народа жить в таком маленьком месте?

На протяжении одного квартала Сорак увидел людей, эльфов, полуэльфов, и даже дварфов и великанышей.

Некоторые правили повозками или толкали деревянные повозки, другие тащили корзины на головах или тяжелые мешки на спинах, все они лихорадочно спешили плотным потоком на центральную рыночную площадь и обратно.

Сама рыночная площадь широко раскинулась недалеко от городских ворот, палатки купцов и ларьки с самыми разнообразными товарами стояли по обеим сторонам переполненной народом улицы. Аристократы, удобно расположившиеся под легкими тентами, не обращали внимания на грязных нищих, сидевших под палящим солнцем в грязи на земле и просивших милостыню. Вооруженные солдаты протискивались сквозь толпу, выискивая грабителей и карманников. Продавцы еды нараспев предлагали прохожим свои пирожки и булочки, а торговцы всевозможными товарами тыкали ими в лицо прохожим и восхваляли их во весь голос.

На Сорака накатилась целая волна запахов. Он, привыкший улавливать тончайшие оттенки холодных, свежих горных ветров, был просто погребен под запахом всех этих тел, торопящихся мимо него, зловонием животных, как приведеныых на продажу, так и запряженных в повозки, тяжелым ароматом готовящейся еды, которую готовили тут же на огромных медных сковородках или варили в котлах под навесами. Да, это было не слишком похоже на тихую и мирную атмосферу монастыря виличчи или на величавую простоту Поющих Гор. Он почувствовал беспокойство Наблюдателя, пока она пыталась вобрать в себя все и разобраться в этом всем. Его пульс забился чаще вместе с оживлением Кивары от обилия новых впечатлений. Он почувствовал и детский трепет Поэта, пристальное внимание Эйрона, и напряжение Путешественника, который старался быть настороже и не дать всей этой суматохе сбить себя с толку.

Пока он пробирался по запруженной народом улице, глядя по сторонам и восхищаясь одним новым зрелищем за другим, он чувствовал успокающее присутствие Стража, старавшейся поддержать равновесие в племени, перед лицом всех этих новых и волнующих переживаний.

Я и не подозревал, на что это похоже, признался ей Сорак. Как может кто-нибудь спокойно думать, когда вокруг так много всего, что тебя отвлекает. Как может кто-нибудь спокойно жить, когда вокруг так много шума.

Вероятно, они привыкли к этому, потихоньку, ответила Страж.

Не думаю, что у меня это получиться, сказал Сорак, качая головой. Как ты думаешь, этот гам не замолкает весь день?

Я думаю, что ночью он умирает, ответила Страж. Возможно, в других частях города поспокойнее. Я не знаю, Сорак. Я тоже в первый раз в таком месте, как и ты.

Сорак невольно усмехнулся про себя ее шутке, потом принялся успокаивать Кивару, которая хотела остановиться у каждого тента, мимо которого они походили. Мне тоже очень интересно, Кивара, сказал он. Здесь так много всего, что можно посмотреть! Но сейчас у нас нет времени. Подожди немного.

Через толпу он пробивался без труда. Верхом на крадлу и ведя за собой на привязи еще четверых, он не только смотрел на всех сверху вниз, но и при его приближении толпа быстро расступалась, освобождая ему дорогу. Крадлу были хорошо известны за свою способность ненароком отхватить кусок ноги или руки. Они ревели, фыркали и сопели, испуганные непривычной обстановкой, что быстро расчищало дорогу перед Сораком. Однако немало народа останавливалось, и смотрело на проезжавшую кавалькаду с любопытством.

Почему они на меня так глядят? поразился Сорак

Потому что они никогда раньше не видели эльфлинга, ответила Страж

И это действительно так заметно?

Если бы мы шли пешком, мы были бы не так заметны, ответила Страж, но верхом на крадлу мы выделаемся среди толпы. А они никак не могут понять кто мы. Даже полуэльфы, которых мы видели, выше, чем средний человек, а их руки и ноги тоньше. Мы же нормально сложены, однако черты лица совсем другие, не человеческие.

Я никогда не чувствовал себя так неуютно, как здесь, сказал Сорак. Конечно, нам надо побывать в нем, но не думаю, что мне захочется жить в таком месте.

Наконец-то он очутился на главной площади, где раскинули свои загоны торговцы животными. Почти со всех сторон доносились запахи навоза, пота и мускуса от кожи животных, смешиваясь в совершенно невообразимое зловоние. Одна из загородок была наполнена з'талами, прямоходящими ящерицами, продаваемыми на мясо, хотя и их гибкие чешуйки часто использовались как бритвы или маленькие ножи. Они прыгали на месте, пытаясь перепрыгнуть стену своего загородки, но были неспособны подпрыгнуть достаточно высоко. Тем не менее, они тупо продолжали прыгать вдоль всей стены загородки, издавая высокие, лающие звуки.

В другой загородке находились дженксы. Небольшие, покрытые мехом млекопитающиеся жили в подземных лабиринтах в пустыне и ценились за свое мясо и шкуру. У их загородки был прочный деревянный пол, который должен был помешать дженксам прорыть путь на свободу. Озадаченные, они продолжали царапать дерево своими когтями, не понимая, почему это странная «почва» не поддается.

Дальше Сорак увидел большие загоны, где держали канков. Большие, послушные насекомые лениво бродили по своим переполненным загородкам, пощелкивая жвалами в такт крикам и реву других животных. Их наружный панцырь часто использовался как доспехи, но невысокого качества, так как были сравнительно ломки и их необходимо было часто менять. Канки ценились за густой зеленый мед, который испускали, вкусный и питательный, который использовали, чтобы подсластить еду и питье.

За загонами канков шли еще большие загоны, где держали эрдлу, больших, нелетающих серо – и красноперых птиц, рост которых достигал семи футов, а вес – двух сотен фунтов. Яйца эрдлу были основной пищей на Атхасе. Нервничающие птицы теснились внутри своих оград, их длинные, могучие ноги рыли землю. Гибкие шеи изгибались во всех направлениях, и они без передышки издавали высокие, тонкие крики, так что их клинообразные клювы почти не закрывались. Когда же они увидели Сорака вместе с Тигрой, внутри их закона началась настоящая паника, птицы начали носиться кругами, вереща как бешенные.

На дальнем конце площади, ближе всего к зиккурату Калака, было открытое место, где вообще не было загонов, так как животные, которых продавали здесь, были слишком велики, чтобы приводить их в город. Ящерицы-иниксы достигали шестнадцати футов в длину и весили до двух тон. Ни одна загородка не могла удержать их, и обычно их привязывали к массивным каменным блокам, которые были чем-то вроде якоря, удерживающего их на месте. Их спины покрывал толстый панцирь из плотных, крепких чешуек, и они могли нести на себе огромные грузы. Их часто использовали в караванах для перевозки людей и товаров в беседках, которые прикрепляли им на спину, а аристократы использовали их для поездок за городом, разрешая слугам погонять их острыми обсидиановыми стрекалами, пока они сами сидели, удобно развалясь, в роскошных тенистых беседках.

По другую сторону открытой площади, подальше от остальных животных, Сорак увидел несколько мекилотов. Мекилотов, самых больших из ящеров Атхаса, использовали в караванах, так как они были способны тащить самые тяжелые повозки, или как боевых ящеров, прикрепляя к их спинам бронировные беседки. Только самые богатые торговые дома или регулярные армии могли позволить себе купить их, так как содержать их было очень дорого и они были ужасно злобные. Любой, оказывавшийся вблизи от их длинного языка, рисковал лишиться куска своего тела. Был только один способ держать их под контролем – псионика, так что все погонщики были псиониками. Иначе они легко перекусывали любые цепи и ломали любые загоны.