Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Саймон Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Так оно и есть, – усмехнулась Лира. – А теперь она оказала мне еще одну услугу.

– Ты говоришь загадками.

Лира хихикнула. – Прости меня, – сказала она, – я не хотела сбивать тебя с толку. Я начну с начала. Были времена, много лет назад, когда эльфы были совсем другими, совсем не похожи на нынешних. Сегодня эльфы Атхаса расселились очень широко, по всей планете, среди различных кланов нет единства, они впали в упадок. Или их туда привели. Бродячие кланы чаще всего занимаются контрабандой и воровством, а те, которые сидят в городах, обычно являются торговцами сомнительной репутации, не брезгующими обманом своих клиентов или продажей краденных товаров. Наверно ты слышал выражения «надежный, как эльф» или «честный, как эльф», но все они из тех времен, когда эльфы были честным и гордым народом. Они обладали богатой культурой, были искуссными художниками и грозными воинами, а не рассеянными по миру бандами грабителей, которые живут сегодняшним днем и тем, что смогут украсть. Да, это были сильные племена гордых воинов, объединенных единым королем.

– Когда я была совсем юной, я знала такого короля. Его звали Аларон, и он был последним в длинной линии королей эльфов. У него было не менее дюжины жен, однако ни одна из них не могла родить ему сына. На него было наложено заклинание, которое сделало его стерильным. Того, кто наложил это проклятие, звали Раджаат, и он был самым сильным из осквернителей земли. Раджаат хотел разрушить королевство эльфийских кланов, так как они всегда были угрозой для него. Вначале он добился того, что королевская линия наследования была уничтожена, потом он внес смуту и посеял рознь среди тех кланов, которые могли бы сесть на трон, когда правление Аларона закончится. Чтобы заручиться поддержкой эльфов нескольких кланов он использовал подкуп, когда мог, и магию, когда подкуп не удавался, и в конце концов ему удалось разделить племена на воюющие между собой группы. Королевство пало, и Аларон был вынужден бежать в лес, где он умирал от своих ран. Я нашла его, как нашла и тебя, полумертвым. В отличии от тебя, однако, я не могла ему помочь. Перед тем, как умереть, он отдал мне меч, известный среди эльфийских племен и кланов как Гальдра, меч королей эльфов. Он знал, что ему меч уже не послужит, так как он потерял веру и был уже на пороге смерти.

– Он попросил меня взять его, – продолжила пирена, – и сохранить его, не дать ему попасть в руки осквернителей, так как тогда он просто рассыпется, если они попытаются воспользоваться им. Аларон не хотел, чтобы символ эльфийского королевского дома был бы разрушен. «Я был заколдован и у меня нет сына», сказал он, «и наша благородная линия умрет вместе со мной. Эльфы теперь пропащий народ. Возьми Гальдру и сохрани его. Моя жизнь была длинна, но это мгновение по сравнению с жизнью пирен, вроде тебя. Однажды, возможно, тебе повезет там, где не повезло мне, и ты найдешь эльфа, достойного носить этот меч. А если нет, хотя бы скрой его от осквернителей. Его они, по меньшей мере, не получат». С этими словами он умер.

– Аларон был мой друг, – продолжала Лира, – и я не могла отказать ему. Я спрятала меч, и, пока шли годы, много раз перепрятывала его из одного укромного места в другое, и никогда тревога о нем не оставляла меня, так как я никак не могла найти по-настоящему надежного места. Потом, в один день, после того, как прошло много лет, я повстречала юную монахиню виличчи во время ее паломничества, это и была монахиня Варанна. Так получилось, что именно в этот день я была ранена молодым драконом, который, по ошибке, принял меня за человека, а я была слишком слаба, чтобы исцелиться самой. Варанна остановилась и помогла мне. Я почувствовала неисчерпаемую доброту в ее сердце, и увидела, что судьба уготовила ей стать высшей монахиней, аббатиссой. И я поняла, что меч можно безопасно сохранить только в монастыре виличчи. Я дала его Варанне, рассказала ей о том, что он такое и что он олицетворяет, и она хранила его все эти годы.

Сорак взглянул вниз, на меч, потом перевел взгляд на Лиру, на его лице появилось недоуменное выражение. – Но … почему, тогда, она отдала его мне?

– Потому что она знала, что я одобрю это, – сказала с улыбкой Лира. – Варанна поняла, почему я привела тебя к ней. Десять лет назад, когда я услышала твой призыв, я ощутила твою силу, а когда я нашла тебя, я почувствовала, кто ты такой … и кем ты можешь стать. Меч был особой связью между Варанной и мной, но нам его доверили, на время. Он ждал…

– Меня? – спросил Сорак, глядя на нее с тем же недоуменным выражением лица. – Но я никак не могу принадлежать эльфийскому королевскому дому. Если линия умерла с Алароном, как ты сама сказала, тогда я никак не могу претендовать на меч. И вообще я эльф только наполовину.

– И тем не менее эльфийская кровь течет в твоих жилах, – сказала Лира, – и Аларон прекрасно знал, что Гальдра не перейдет к его потомку, и его род умрет вместе с ним. Его единственная надежда была в том, что придет день, и найдется кто-нибудь, достойный носить этот меч. Варанна поверила, что ты достоин этого, и я вижу, что у тебя есть для этого все задатки, но ты должен доказать, что достоин этого меча. Не мне и не Варанне, но себе и этому мечу. Теперь, ты ищешь ответы на вопросы о самом себе и о твоих родителях. Я не знаю ответов, но я знаю, кто может ответить тебе. Только сохраняющая магия Мудреца достаточно сильна и чиста, чтобы помочь тебе. Но сначала ты должен найти его, а найдя его ты поможешь и ему, и мне, и твоим предкам.

– Как?

– Объединившись с ним против осквернителей земли, – сказала Лира. – Мудрец очень могущественен, но у него много врагов, вот почему он остается отшельником, скрытым от всех. Путь превращения в аванжиона долог и труден, он требует много боли и страдания. Каждый этап транформации требует свой особый ритуал и занимает годы. Отвлечение – враг любого мага, и нет более полного отвлечения от дела чем тогда, когда за тобой гонятся те, кто желают взять твою жизнь. Мудрец, может быть, самый преследуемый волшебник на Атхасе, так как он является угрозой силе осквернителей. И одновременно самый уязвимый, так как если он использует свою силу против осквернителей, это прервет процесс трансформации. Помни, что осквернители могут собрать силу и энергию намного быстрее, чем те, кто следует Дорогой Сохранения, и пока Мудрец работает над тем, чтобы завершить свою метаморфозу, сила, направленная против него, становится все больше и больше.

– Я не понимаю, какова моя роль во всем этом, – сказал Сорак.

– Твоя роль уже написана на скрижалях судьбы, Сорак, – сказала Лира. – Виличчи обучили тебя Пути Друида, следовательно ты всегда будешь следовать Дорогой Сохранения, и всегда будешь сражаться с осквернителями. В процессе поисков Мудреца, ты должен объединиться с ним, так как это вообще единственный способ найти его. Но берегись, это будет нелегкие поиски, и к тому же очень опасные. Те, кто ищут Мудреца и хотят убить его, будут теперь искать и тебя, точно так же, как они ищут членов Союза Масок и вообще всех Охранителей, которые объединились против них.

– Так значит моя роль: поддержать Союз Масок и всех тех, кто борется против осквернителей, пока я ищу одинокого мага, – сказал Сорак. – Кроме того, судя по твоим словам, для того, чтобы найти его, я должен каким-то образом сообщить ему, что я его ищу, и показать ему себя, уничтожив несколько его врагов.

Лира кивнула. – И запомни, что уже много лет все короли-волшебники, их темплары и их миньоны ищут Мудреца, и они используют в поисках как магию, так и хитрость.

– Так что доказать ему, что я – это я, будет не так просто, – сказал Сорак, кивнув. – Я понимаю.

– Есть, конечно, и другая возможность, – сказала Лира. – Все зависит от тебя. Ты сам строишь свою жизнь, сам выбираешь путь. Возможно, есть путь, при котором ты найдешь ответы на твои вопросы без встречи с Мудрецом. Или, осознав риск, ты почувствуешь, что эти вопросы уже не так важны для тебя, можно прожить и без них. Когда ты уйдешь отсюда, ты можешь выбрать любой путь, и оставить другим сражаться за душу и судьбу Атхаса. Это полностью твое дело, ты сам должен сделать выбор, и я всегда буду уважать его. Все, что ты должен сделать в таком случае, просто вернуть мне Гальдру, и ты будешь свободен делать все, что пожелаешь.

Сорак взял меч, подержал его на ладонях, лаская взглядом. – Нет, – сказал он. – Если бы не ты, я бы умер в пустыне. И если бы не госпожа Варанна, у меня не было было дома все эти десять лет. А если бы не все эти вопросы, отравляющие мне жизнь, у меня мог бы быть, вероятно, покой на душе. Я сохраню меч, и займусь этим поиском. – Потом он озорно усмехнулся. – И, кроме того, все равно у меня нет лучшего занятия.

Лира хихикнула. – Я не сомневалась ни на секунду, что именно так ты и ответишь.

– Но как мне начать мой поиск? – спросил Сорак.

– Иди в ближайший город, – сказала Лира. – Это Тир, он лежит на запад вдоль долины, начинающейся у подножия этих гор. Когда ты спустишься пониже, ты найдешь дороги, ведущие в город, ты увидишь их еще с кряжа. Городом Тир когда-то управлял король-волшебник Калак, но он был убит, и его верховный темплар, Тихиан, попытался унаследовать ему. Но сейчас Тихиан исчез без следа, и городом управляет Собрание Советников, которое горожане называют просто советом. Руководители совета пользуются поддержкой народа. Это, однако, не очень-то прочное правительство, и осквернители, которых в Тире хоть пруд пруди, постоянно пытаются сбросить его. Помимо этого и до других городов долетело слово, что в Тире больше нет короля-волшебника, и что Тихиан и другие темплары больше не у власти. В результате в Тире опасаются вторжения. Тир стал местом для интриг, разные фракции борются за власть, все подозревают всех, на новоприбывших смотрят с подозрением. Будь осторожен. Помни, ты жил спокойной и размеренной жизнь в монастыре, среди сестер виличчи. Город, подобный Тиру, предлагает множество искушений для молодого человека, к тому же он кишит преступниками всех сортов. Никому не доверяй, старайся увидеть скрытые причины любого, самого дружеского предложения. И, самое главное, всегда будь начеку.

– Я обещаю, – сказал Сорак. – Что я должен сделать, когда окажусь в Тире?

– Ты должен связаться с Союзом Масок, – сказала Варанна. – Это будет не так-то легко. Конечно, Калак мертв, Тихиан исчез, власть темпларов подорвана, но те, кто возглявляют Союз Масок слишком много раз видели, как власть переходит из рук в руки и не собираются открываться. Они всегда настороже. Помни, у них нет причин доверять тебе. Они, скорее всего, примут тебя за шпиона осквернителей, посланного, чтобы раскрыть их тайную сеть. Они не примут тебя с распростертыми объятиями. Тебе придется пройти очень серьезную проверку прежде, чем они поверят тебе.

Сорак вздохнул. – Даа, как-то непохоже на жизнь, которую я знаю.

– Совершенно непохоже, – согласилась Лира. – Но если ты хочешь найти ответы на твои вопросы, а заодно узнать цель твоей жизни, будь готов к новым испытаниям и новому опыту. Во многих отношениях ты готов лучше, чем кто-либо другой, ты прошел школу боя виличчи и получил псионическую подготовку. Но ты сам увидишь, что самое хорошее обучение – это одно, а реальная жизнь в окружающем мире – это совсем другое. В любом случае старайся использовать все, чему тебя научили: ступай аккуратно, а думай быстро.

– Обещаю, – сказал Сорак. – Увижу ли я тебя снова?

– Возможно, – улыбнулась Лира. – А если нет, ты знаешь, где меня найти – каждый год в это время. А если ты не увидишь меня однажды, что ж, тогда ты будешь знать, что я ушла.

– Я хочу поблагодарить тебя за твою помощь и твою доброту, – сказал Сорак. – Я обязан тебе жизнью. Это такое, что я не забуду никогда. Если есть что-либо, что я могу сделать для тебя-

– Преуспей в твоих поисках и следуй Дорогой Сохранения, – сказала Лира. – Это все, о чем я прошу. Сделай это, и ты вознаградишь меня сторицей.

– Хотел бы я, чтобы было еще что-нибудь, что бы я мог для тебя сделать, – сказал Сорак. Он повернулся, достал свой дорожный мешок, открыл его и стал шарить внутри.

– Я знаю, это немного, совсем маленькая вещь, но, за исключением Гальдры, это единственная вешь, которую я ценю. Там, в монастыре, была девушка, она нечто особое для меня, ну… ты знаешь, и когда она расчесывала свои волосы, я взял несколько волосинок ее косы, со щетки, и сделал из них что-то вроде ожерелья, можно повесить на шею. Ну, я уверен, она не знает об этом… неважно. Это все, что у меня есть, я хотел бы дать это ожерелье тебе, для меня была бы великая честь, если бы ты взяла его.

Он нашел небольшое ожерелье, сплетенное из волос Рианы, вынул его из мешка и повернулся, чтобы предложить ее Лире. – Смотри на него, как самое дорогое из моих…

Его голос оборвался. Пирены больше не было. Он быстро огляделся, но вокруг не было даже намека на нее. Тогда он взглянул вдаль, на озеро, и увидел маленьких вихрь, бегущий над поверхностью воды и быстро исчезающий из виду.

Храни его, Сорак, раздался у него в голове голос Лиры. Я знаю, что оно значит для тебя. Само предложение такой вещи – драгоценный дар для меня, и я сохраню его в памяти, как величайшее сокровище.

И потом она исчезла.

Сорак посмотрел на тонкое ожерелье, сплетенное из золотистых волос Рианы.

Теперь она принадлежало его прошлому. Он хотел дать хоть что-нибудь Лире, а это была единственная вешь, которой он дорожил. Все, что у него было в той жизни, осталось позади, и все его мечты и мысли должны быть и том, что впереди. Гальдра, меч эльфийских королей, он воплощает в себе то, что будет. Один талисман для прошлого, один – для будущего. Да, так подходит.

Он надел ожерелье себе на шею.

Пятая Глава

Руины старого замка лежали в зарослях кустарника на горном кряже в нижних отрогах Поющих Гор, в тысяче футов над долиной, в которой находился город Тир. Пока Сорак спускался по горной тропинке, направляясь к кряжу, на котором стоял замок, он видел город, раскинувшийся в долине под ним. На западе, за городом, раскинулись Большие Песчаные Пустоши, начало пустыни, по которой пролегали караванные тропы, свзывавшие Тир с другими городами равнины. Из самого Тира, одна дорога вела в торговый город Алтарук, через пустыни юго-востока в самый конец Дельты Раздвоенного Языка. На запад от Алтарука дорога поворачивала к южному побережью дельты и шла дальше, до города Балк.

Другой торговый путь вел из Тира прямо на восток, раздваиваясь около источника почти в самом центре равнины. Одно ответвление вело в город Урик, который лежал около большой впадины, известной как Бокал Дракона, а потом на восток, к городам Раам и Драй, за которыми уже лежало Иловое Море. Другой путь вел на юг, возвращаясь к Дельте Раздвоенного Языка, где снова раздваивался. Одна дорога вела на юг, в Алтарук, а другая на восток, вдоль дельты северного побережья, пока резко не поворачивала на север и кружила через северо-восточную границу Великой Желтой Равнины, через Горы Барьера к городам Галг и Нибенай.

Это было все, что знал Сорак, но то, чего он не знал, было написано в книге. На самом деле именно из книги он подчерпнул даже ту малость, которую знал. Он нашел книгу в своем дорожном мешке, завернутую в одежду и обвязанную куском веревки. Его первая мысль была, что кто-то другой из племени положил ее туда, а он и не подозревал об этом, но это казалось совершенно невероятным, так как своих книг у него не было, а никто из остальных не мог взять книгу из библиотеки монастыря. Все они имели свои собственные странности, но никто из них не был вором. По меньшей мере из тех, кого он знал. Значит это случилось при нем, и был только один человек, который мог незаметно сунуть сверток с книгой в его мешок. Это была Сестра Диона, старая хранительница ворот. Она могла сделать это в тот момент, когда они обнялись, после чего он ушел из монастыря. Догадка подтвердилась, когда он развернул сверток и нашел книгу вместе с запиской от хранительницы. Там стояло:

Небольшой подарок, который поможет тебе во время путешествия. Более слабое оружие, чем твой меч, но не менее могущественное, по своему. Используй его мудро.

Любящая тебя Диона.

Это было написано не на потрепанном переплете книги, а на первом из ее пергаментных листов, рядом с заглавием, Дневник Странника .

Кто был автор, судя по всему этот самый Странник, из книги было совершенно не понятно. Сорак никогда не любил читать. Ежедневные лекции в монастыре привили ему стойкое отвращение к книгам и чтению, а после борьбы со старыми учебными текстами по псионике и длинными, скучными поэмами древних эльфов и друидов, он не мог понять, как это кому бы то ни было может нравиться читать в свободное время. Он всегда аккуратно делал домашние задания, но свое свободное время предпочитал проводить практикуясь с оружием или снаружи, в лесу, вместе с Тигрой и Рианой, а то и совершать длинные походы с более старшими монастырскими сестрами. Там, в горах, или у подножия гор, или на огромных пространствах пустыни далеко к югу от Тира, Сорак предпочитал изучать флору и фауну Атхаса, которую можно было потрогать руками.

Однако теперь, направляясь в мир, о котором знал так мало, он осознал значение подарка Дионы. Дневник открывался словами:

Я живу в мире огня и песка. Багровое солнце выжигает жизнь из всего, что ползает или летает, а песчаные бури срывают листву с деревьев и кустарников, бьющихся за жизнь на почти безжизненных равнинах. Молнии бьют с безоблачного неба, и раскаты грома проносятся над пустынями. Даже ветер, сухой и обжигающий, может убить любого, выпив из него всю воду.

Это земля крови и пыли, где племена жестоких эльфов бродят по соленым пустыням и грабят одинокие караваны, загадочные поющие ветра зазывают путников умереть от удушья в Иловом Море, а легионы рабов дерутся за несколько бушелей гнилого зерна. Драконы выпивают жизнь из целых городов, а думающие только о себе и своих удовольствиях короли тратят жизни своих подданых на то, чтобы построить себе очередные роскошные дворцы и безвкусные мавзолеи…

И все это мой дом, Атхас. Это безводное и суровое место, обширные равнины с кучкой примитивных городов, ненадежно прильнувших к немногочисленным оазисам. Это жестокий и дикий мир, полный, к тому же, политических раздоров и чудовищных мерзостей, жизнь в котором печальна и недолговечна.

Да, это было не похоже на то, что он был вынужден читать в монастыре, делая домашние задания. Большинство свитков и пыльных томов в тщательно подобранной библиотеке монастыря были либо пережившие века творения древних эльфов, либо песни друидов, написанные заумным и вычурным стилем, который казался ему темным и скучным. Все остальные книги библиотеки были написаны сестрами, это были как учебники по псионике, так и сведения о флоре и фауне Атхаса, и большинство их мало отличалось от простого перечисления фактов, что делало их очень информативными и безнадежно скучными.

ДневникСтранника был совсем другим. Его автор не обращал внимания на красоты стиля и традиции деревних бардов. За исключением нескольких первых, весьма впечатляющих абзацев, весь остальной текст был написан в простом стиле, без всяких претензий. Читать его было все равно, что разговаривать с самим Странником. Дневник содержал много информации, которую Сорак уже знал из своих уроков в монастыре. Но он содержал и личные наблюдения Странника о географии Атхаса, о различных расах Атхаса и их социальной структуре, подробные отчеты о различных городах и поселках Атхаса, комментарии об их политике. Последние, хотя, очевидно, и устаревшие, тем не менее осветили Сораку повседневную жизнь на Атхасе, о которой он не знал абсолютно ничего.

Было ясно, что Странник побывал чуть ли не во всех уголках мира, видел тысячи вещей и испытал тысячи приключений, и все это он описал и прокомментировал, обо всем имел твердое и хорошо обоснованное мнение. В первый раз Сорак осознал, что чтение – это нечто большее, чем упорное изучение старых текстов и пыльных томов. Странник, похоже, бесконечно восхишался миром, в котором жил, и сумел перенести это восхищение на страницы книги.

Каждую ночь, останавливаясь на отдых, Сорак открывал дневник и читал его при свете костра прежде, чем ложиться спать. Читать слова Странника – было почти тоже самое, что поговорить с дружеским и словоохотливым проводником. Сегодня ночью он рассчитывал разбить лагерь среди руин замка на кряже.

Разрушенные стены защитят, хоть ненамного, от сильных ветров пустыни, дующих у подножия гор. Утром он отправится в Тир. Если он встанет пораньше, может быть ему удастся попасть в город после полудня или рано вечером. Но вот что он будет делать, когда попадет туда, он еще не решил.

Каким-то образом он должен связаться с Союзом Масок. Но как? Лира не дала ему ключа. У ней самой не было таких ключей. Пирены вообще избегали города. Они находили их противными и раздражающими, а их самих, как сохранителей, не очень-то жаловало население городов. В каждом городе было полным-полно разрушителей, что, кстати, заставляло Союз Масок действовать подпольно. Да и вообще люди, уличенные в занятиях магией, неважно сохранители или разрушители, рисковали своею жизнью в городах Атхаса.

Сорак узнал об этом еще в монастыре, а сейчас оказалось, что та давняя лекция основывалась на инцеденте, описанном в Дневнике Странника . Странник видел сам, как на рынке разъяренная толпа забила «ведьму» до смерти, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Дело было в Тире, и, описывая его, Странник писал:

Магия превратила Атхас в выжженную пустыню. Его жители считают всех магов ответственным за разрушение мира, как сохранителей, так и осквернителей, и не только считают их виновными, но и презирают их. Для защиты от практически всеобщей ненависти, добрые волшебники Атхаса и их союзники создали тайные общества, известные как Союз Масок.

Согласно Страннику, у Союза Масок не было централизованного руководства. Каждый город имел собственную организацию, и, бывало, подобные группы возникали и в достаточно больших деревнях. Все эти группы действовали абсолютно независимо друг от друга, хотя бывали случайные контакты между членами групп, живущих в близлежащих городах. Группы делились на ячейки, число членов в каждой ячейке было невелико, обычно от трех до шести. Руководитель ячейки имел секретную линию связи с главой группы, с руководителями других ячеек, и со своим заместителем в ячейке. Заместитель мог общаться только с руководителем и рядовыми членами своей собственной ячейки, но не знал ни руководителей других ячеек, ни их заместителей, ни рядовых членов. В результате даже если происходил прокол в одной из ячеек, на всей организации это почти не отражалось. Структура также позволяла «обрезать» одну, или даже несколько ячеек в любой момент, когда возникали подозрения в предательстве.

В городах, объяснял Странник, могущественные осквернители, которые обычно составляли прявящую элиту – сами короли-волшебники и аристократы, находившиеся под их защитой, – имели достаточно темпларов и солдат, которые обеспечивали их безопасность и защищали их тираническое правление. Любой маг, сохранитель или осквернитель, не имевший такой защиты, должен был действовать анонимно, не открывая себя. Иначе его ждала быстрая и жестокая смерть.

Сорак не имел ни малейшего понятия, что он должен делать, оказавшись в Тире. Как он свяжется с такой секретной организацией? Из того, что Лира сказала ему, следовало, что он должен сделать нечто такое, что привлечет их внимание, что заставит их искать встречи с ним. Он чувствовал, что такой контакт будет очень опасен. Он также понимал, что установление связи с Союзом Масок потребует времени, много времени, не день и не два. А это одно рождало проблему и еще какую! У него не было денег.

Виличчи никогда не носили с собой деньги. В монастыре вообще не было необходимости в них. Они выращивали собственную пищу и добывали все, что им было надо, из земли. Во время своих странствий сестры, по большей части, жили на природе, за исключением тех случаев, когда они осмеливались входить в деревни и города. В деревнях они обычно просили еду у крестьян, которые редко возражали, так как сестры ели немного и совсем не ели мяса. И если в деревне не было девочек-виличчи, они быстро уходили из нее.

В городах дело обстояло намного хуже, так как считалось, что они поддерживают сохранителей. Но, так как они не участвовали в политических интригах и волнениях, они не представляли угрозу для правящей элиты. Кроме того, виличчи были хорошо известны своими псионическими талантами и боевым искусством, и считалось мудрым не ссориться с ними.

В самом лучшем случае им удавалось остановиться у какого-нибудь простого человека. Например, трактирщик мог усадить их за маленький, незаметный столик в уголке, дать тарелку каши вместе с небольшим куском черствого хлеба. Конечно, все это делалось неохотно даже в том нечастом случае, если трактирщик симпатизировал сохранителям, и очень редко кто-нибудь был с ними добр и вежлив.

Сорак не был виличчи, и не мог ожидать даже такого отношения к себе. Если он собирается остаться в городе на длительное время, никто не будет кормить его бесплатно, ему нужны деньги. Что означает, что он должен найти какую-либо работу, за которую ему будут платить. Так как он никогда не был ни в одном городе, он совершенно не представлял, какую работу он мог бы делать, и где ее искать.

Внезапно его мысли были прерваны Наблюдателем. В руинах есть мужчина , сказала она.

Сорак остановился. До места, где находились руины, было еще довольно далеко, но он тут же заметил то, что Наблюдатель открыла при помощи его собственных чувств. Из-за разрушенных стен поднималась тонкая, едва различимая струйка дыма. Кто-то развел там костер, дым от которого уносил ветер. Ветер дул в его направлении, и теперь он тоже почувствовал слабый запах горящего навоза, и какой-то незнакомый запах, смешанный с вонью животных и готовящегося мяса…

Тут он осознал, что это запах мужчины.

Как эльфы, так и халфлинги обладали замечательным нюхом, намного более острым, чем у человека, а нюх Сорака был даже острее, чем у них, частично потому, что он был наполовину эльф и наполовину халфлинг, а частично потому, что Наблюдатель использовала все его чувства и всегда была настороже.

В отличии от животных, одухотворенные существа зачастую отвлекаются от окружающего мира, думают, мечтают, и не обращают никакого внимания на то, что им кричат все их органы чувств. Никто не может быть настороже все время, не пропуская ни единого кусочка информации, которую ему сообщают его чувства. Такая постоянная концентация так истощила бы любого, что он даже не смог бы выйти из своей комнаты. Однако, Сорак был не один. Он был племя в одном, и роль Наблюдателя в этом племени – не делать ничего, но следить за всем, что замечает, чувствует, ощущает тело, которое они все разделяли. Наблюдатель не пропускала ничего, важно оно или нет. А сейчас Наблюдатель почувствовала, что информация достаточно важна для того, чтобы предупредить Сорака, так как его чувства уже заметили ее, а сознание нет. И теперь, когда тревога, поднятая Наблюдателем, привлекла сознание Сорака, его чувства стали еще лучше, зрение – острее, а нюх – тоньше.

Запах мужчины. Но откуда он знает , что это запах именно мужчины, ведь он никогда прежде не встречал мужчин? Наблюдатель знала, а это означает, что когда-то, в прошлом, за пределами его сознательного восприятия, он уже встречал этот запах и знал, что он означает. Он не знал почему, но, по какой-то причине, запах был неприятный и волнующий, почти угрожающий. Уголки его рта опустились.

– Тигра, – сказал он тихо. – Спрячься. – Тигон послушно исчез в кустах.

Сорак осторожно приблизился. Далеко, их не видно, но чем ближе он подходил, тем запах становился сильнее, запах самца-мужчины, и еще какой-то запах, очень похожий, но слегка другой, чем-то отличный. А еще запах животных, постой … да, это же большие крадлу, ящерицы, обычно ходящие на двух ногах, с толстыми, массивными задними ногами и длинными, тонкими передними. Сорак уже видел их, привязанных к кустам, перед внешней стеной развалин. Они, как обычно, стояли на своих мускулистых ногах, длинные шеи вытянуты изо всех сил, а похожие на клювы рты жевали листья и небольшие ветки кустов. Он насчитал шесть животных, на широкой спине каждого из них было седло со стременами, а это означало, что они выдрессированы для военной службы.

Когда они почувствовали его приближение, они начали было громко фыркать и скрести землю ногами, но Скрич вышел вперед и в свою очередь фыркнул на них, после чего они мгновенно успокоились и вернулись к вкусной листве.

– Что-то встревожило крадлу, – сказал мужской голос сразу за стеной.

– Вероятно какое-то животное, – отозвался другой. – Во всяком случае сейчас они успокоились.

– Возможно стоит пойти взглянуть.

– Расслабься, Силок. Ты слишком нервничаешь. Нет ни одной души на мили вокруг. Если бы кто-то попытался подкрасться к нам, крадлу орали бы, как оглашенные.

Сорак подошел к стене, оперся об нее спиной и внимательно слушал.

Один из мужчин, довольно пережевывавщий мясо, вдруг громко рыгнул. – Как ты думаешь, этот триклятый караван будет здесь завтра?

– Возможно, но им потребуется уйма времени, чтобы заполнить все повозки и организовать все для обратной поездки. Не дрейфь, Кивор, отсюда мы увидим караван, как только он выйдет из города. У нас будет полно времени чтобы спуститься и предупредить остальных.

– Хотел бы я, чтобы они поторопились, – недовольно сказал Силок. – Будь прокляты эти ленивые купчишки. Мы здесь торчим уже три дня и кто знает, как долго нам еще придется их ждать? Да я уже почти болен от этого места.

– Лично меня тошнит от того, что Рокан и другие замечательно проводят время в Тире, пьянствуют и таскаются за юбками, а мы сидим здесь в этих проклятых развалинах и каждую ночь только морозим себе задницы.

– Цоркан прав, – сказал еще один голос. – Я не понимаю, почему нам не плюнуть на Рокана и не спуститься в город. Почему требуется шесть человек, чтобы следить за караваном?

– Потому что, дурья башка, мы должны работать посменно, одни следят, другие спят, а третьи могут выпить стаканчик или позвенеть костями. Или ты предпочитаешь сидеть здесь один, Витор, а? Чем больше, тем безопаснее. Мы не знаем этих гор.

– А я и не хочу их знать, – кисло ответил Витор. – И чем скорее мы отсюда слиняем, тем больше я их полюблю. Да одни эти проклятые жуки едят меня живьем.