Текст книги "Мольба о нектаре святого имени"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Теперь иди быстрее. Ты говорил о том, что нужно расстаться с ложным эго, – это усилие совершается во время джапы. Сидишь перед маленьким огоньком свечи, закутавшись в свитера, твоя добродетель в том, что ты встаешь рано и повторяешь маха-мантру. Но я не могу сказать ничего возвышенного о твоем уме. Он – низкорожденный, низкого свойства (нича-джати, нича-санги, патита-адхама). Ты никогда не знал, что для тебя благо. Шрила Прабхупада сказал в лекции много лет назад, что эти юноши и девушки никогда раньше не слышали о Кришне. Ты не знал, и ты попусту растрачивал себя. Кувшин, в котором хранилось вино, нужно выбрасывать, – не трудись, пытаясь его отмыть. Не говори, что ты можешь оттереть черный уголь до бела. Но я – духовная душа, где-то внутри.

Если бы мне было суждено прожить эту жизнь во Вриндаване, в Индии, меня бы постоянно осуждали за мою белую кожу и американскую карму. И они были бы правы, даже если это были люди с недалеким умом. Шрила Прабхупада оценил нас, сделал брахманами и санньяси… и гуру. («Все вы станете гуру, это не трудно»). Но, Шрила Прабхупада, каким же вы были добрым… Вы сознавали величие святого имени и учения «Шримад Бхагаватам» и то, что душа есть в каждом существе – и это истина не индусская, не мусульманская, не христианская. Вы благословили нас ходить по Вриндавану с высоко поднятой головой – без гордости за себя, но все же возвещая: «Такова милость Господа Чайтаньи». Поэтому я хотел бы петь харер наму, которую вы дали нам как лучшее средство подняться на уровень людей с Вайкунтхи, стать госвами и развить все высшие добродетели. Я хочу взывать к этому имени и приобрести вайшнавские качества, ведь вы хотели этого от нас.

Шрила Прабхупада, вы говорили, что лучшее качество – это, обладая милостью, дать ее другим.

5: 45

Я жалуюсь, но давайте вспомним о том, что даже отблеск святого имени освобождает от грехов и всех страданий. Бхактивинода Тхакур поет: «О Святое Имя! С того самого мгновения, как Ты впервые появляешься на горизонте чьего-либо сердца, тьма этого материального мира для него почти полностью рассеивается» («Гитавали», «Шри Намаштака», песня 3, стих 3).

Я не знаю точно, где я нахожусь, – то ли в границах нама-апарадхи, толи в намабхасе, или и там и там, или между ними. Мне известно, что я не в шуддха-наме. В моем воспевании содержатся оскорбления. Но святое имя вывело меня из наихудшей тьмы. Это уже произошло благодаря тому, что я произносил маха-мантру искренне, под могущественным руководством Шрилы Прабхупады.

Нет такой ошибки в том, что после двадцати пяти лет практики я страдаю от неспособности подчинить себе ум и не могу впустить имя в сердце. Мое сердце заковано в железо.

Второе оскорбление святого имени – это считать имена полубогов, таких, как Господь Брахма и Господь Шива, равными святому имени Господа Вишну или независимыми от него. В каком-то смысле кажется, что это оскорбление имеет отношение к индусам и не имеет отношения ко мне. Но на него можно взглянуть и с другой точки зрения. Например, Бхактивинода Тхакур говорит, что образ мыслей, присущий майявади, оскорбителен, он относится ко второму оскорблению святого имени. Если мы полагаем в конечном счете, что Абсолютная Истина бесформенна, а игры Кришны – просто иллюзия, то мы – богохульники. Любая мысль о том, что имя Кришны отлично от Него Самого, является нама-апарадхой.

Если нам не удается осознать и по достоинству оценить то, что святое имя – Сам Кришна (нама чинтаманих кришнаш чайтанья раса виграхах), то мы совершаем это оскорбление. Если в присутствии самой милостивой формы Кришны мы не уделяем ей внимание, не поклоняемся, не падаем на колени, не плачем, значит мы не любим Его. Мы Его оскорбляем. Я думал вчера, что оскорбление садху – самое большое препятствие для меня и что это оскорбление – неумение оценить по достоинству уникальность имени Кришны – неприменимо ко мне, но, на самом деле, пренебрежение по отношению к святому имени столь же плохо. Второе оскорбление не является каким-то второстепенным.

Я не думаю о Кришне, просто повторяю Его имена из чувства долга. В каком-то смысле, я могу назвать это чувство долга гуру-ништхой, но это не извиняет того факта, что я продолжаю отсчитывать и двигать бусы на счетчике, передвиганать пальцы по джапа-мале и не думать о Кришне.

Кришнаш ту бхагаван свайам: Кришна – это Верховная Личность Бога. Это истина. И никакая иная форма Бога не равна Кришне. Второе оскорбление, в действительности, предписывает нам принимать имена Вишну-таттвы, как священные, но ни в коем случае не думать о полубогах или каких-то других личностях, как о равных тем, кто относится к Вишну-таттве. Наше дальнейшее постижение должно привести нас к выводу о том, что среди имен тех, кто принадлежит к этой категории, имя Кришны (или имена Вриндавана-Кришны) является наивысшим. У меня не должно быть привязанности к каким-то другим именам, кроме имен Кришны во Вриндаване. Поэтому та неопределенность, с которой я воспеваю, – тоже недостаток. Где мое особенное влечение к Вриндавана-Кришне?

Чтобы думать о Кришне во Вриндаване, я должен читать о Его играх там. К сожалению, ничто не оживает, ничто не пробуждается. У меня нет переживаний юноши, который видит девушку, в которую влюблен. Но к этому необходимо прийти – к какому-то осознанию, какой-то оценке ее могущества имени. Если у нас нет осознания, которое приводит к любви, то мы совершаем второе оскорбление. Это значит, что мы думаем, что Кришна отличен от Своего имени.

Верховный Господь так могущественен, что может поразить ужасом каждого; в Своей форме Времени Он все разрушает; в Своей пленительной форме Он совершенно очаровывает чистых преданных во Вриндаване. Этот самый Кришна, во всем Своем величии и с нектарными качествами, и особенно с нектарными качествами, милостиво является в Своем святом имени. Двойственность, которая сопутствует мыслям о том, что имена, которые мы повторяем, отличны от этого удивительного Кришны, оскорбительна.

Мы, возможно, и не создаем в себе эту двойственность с помощью некого интеллектуального имперсонализма, но невольно живем в ней. Наше оскорбление не в том, что мы приняли какую-то неправильную доктрину, не в том, что заблуждаемся, а в нашей неудаче. Из-за нее мы живем в этой двойственности. Мы живем с сознанием того, что мы – тело и что наша телесная деятельность очень важна. Поэтому страх, голод, жажда, усталость, вожделение, зависть действуют на нас настолько сильно, что покрывают наше сознание. Складывается впечатление, что святое имя не так уж сильно меняет нас. Это может означать только то, что Кришна не является полностью в нашем воспевании. Он не отвечает на наши призывы, что-то в нашем повторении не трогает, не привлекает Его. Так мы и живем в этой двойственности. Поэтому, когда Кришна говорит: нахам пракашах сарвасйа йога-майя самавритах, то есть когда Он говорит, что ставит завесу между Собой и невежественными людьми, разве не включает это и нас тоже?

Когда я исследую эту двойственность более детально, то вижу, что она основывается не только на недостаточном осознании тождества Кришны и Его имени. Двойственность также в том, что умом я принимаю это, но не могу живо ощущать это. Поэтому, хотя я не придерживаюсь философии майявады, я невольно впадаю в своего рода дилемму майавады.

Рассматривая второе оскорбление святого имени, Бхактивинода Тхакур пишет: «Единственное лекарство – это искренне раскаяться сосредоточить ум на Господе Вишну (Кришне), ибо благодаря памятованию о Нем все оскорбления рассеиваются. Впоследствии нужно стараться никогда не совершать это оскорбление снова. Памятование о Господе – самое действенное искупление. Веды всегда рекомендуют брахманам, подвергающимся риску, медитировать на лотосные стопы Господа Вишну, чтобы обрести защиту. Памятование имени Господа – то же самое, что и медитация на Его лотосные стопы. Святое имя способно рассеять все совершенные оскорбления, ибо действует как лучший друг преданного» (ШХЧ, с. 46).

10: 30

К этой минуте я завершил сегодня двадцать пять кругов. Когда подошел к дневнику, чтобы передать свой опыт, то подумал, что есть огромная разница между написанный мной и тем, что в реальности происходило, когда я словно перемалывал те последние пять кругов (каждый из них длился минут десять и больше). Можно сказать что-нибудь негативное о самом себе, но какой в этом толк? Опыт не вмещается в слова. Я сидел на жестком стуле, на заднем дворе, глядя на ровные волны хлебов, взошедших на полях. Несколько раз неподалеку звучали выстрелы, каждый раз по два удара. Я никого не смог увидеть, только зеленые и коричневые холмы и несколько деревьев. Повторяешь, повторяешь и даже не знаешь, почему так много времени уходит на то, чтобы закончить круг, и не сознаешь ни удивительного блаженства, ни мучительной разлуки с блаженством, ни Кришны как личности, ни милости Его имени, ни служения. Стыдно сказать, но это повторение было очень трудным, епитимьей.

Эти дополнительные круги – продолжение епитимьи. Другие будут думать обо мне хорошо, в связи с моим «повторением дополнительных кругов». Кто-нибудь, наверное скажет: «Не знаю, как тебе это удается. Я не смог бы сидеть и только повторять так долго». Они думают, что я упорен в этом деле. Но неужели все будет продолжаться по-прежнему, даже если я буду воспевать всю оставшуюся жизнь, – то есть я буду просто таращиться на пустые зеленые поля и считать бусины, не понимая, почему это занимает так много времени? Неужели это, и только это, будет источником моего удовлетворения?

(Вот видите, я ведь говорил, что мне не под силу описать реально происходящее. Есть что-то большее, что делает реальность ценной, нечто, что также делает ее более трудной, чем я передаю здесь. Но я не могу уловить это).

М. сказал, что деревенские жители знают все о своих соседях и даже тех, кто у них гостит. Они знают, в какое время их соседи ложатся спать и когда встают по утрам. Им известно, в какое время те начинают работать. Чужаков никогда не принимают, хотя и обращаются с ними вежливо. М. сказал, что если бы кто-то из преданных поселился в деревне, его уважали бы только в том случае, если бы он делал какую-нибудь видимую работу. Раз так, мне им не понравиться. Они не поймут, чем я занимаюсь, когда нахожусь в доме или совершаю странные прогулки ни свет ни заря. Они не поймут мой восточный шафран. Но, по-своему, я работаю так же тяжело, как они, копающиеся на своих пашнях: на земле, в тепле и солнечном свете.

М. сказал, что если бы мы заложили сад и они увидели, как я провожу время в нем, они смогли бы оценить это занятие как достойное. У меня уже есть сад.

13: 05

Тяжело признавать, знать, что эта моя драгоценная жизнь, последние ее минуты убегают. Растет трава, и снова весна, холодная весна, но для меня это ранние осенние года. В небе чистота, но как могу бросить вызов возрасту, который символизирует приближение смерти?

Я думал о Кришне в Имлетале и о местах, где сидел и повторял святые имена Господь Чайтанья. Харидас Тхакур повторял в Сиддха-бакуле, в Пури. Господь Чайтанья одобрил его джапу. Когда я еду туда, мне приходится беспокоиться о своем паспорте, об обуви, о ногах и деньгах. Там на каждом шагу люди, которые меня проверяют. Кто-то хочет денег, а я не говорю на их языке.

Шрила Прабхупада не посылал меня повторять святые имена в эти места. Но он не говорил и о том, чтобы я повторял их без прити. Он сказал: не такое повторение, со смазанным произношением, а с прити. Говори каждое слово: вот – Радха, вот – Кришна.

Итак, мы приехали в это комфортабельное место на Западе, как глупцы, как гости, и я повторяю. По крайней мере, я могу доложить: «Я повторяю, но ничего не происходит. Повторение сухое». Наверное, это правильно; это то, что и должно происходить. Я буду чувствовать сухость, когда буду пытаться увеличить норму или стремиться к расе. Я должен видеть эту кирпичную стену. Если даже ничего не произойдет, буду продолжать свое сухое повторение и докладывать: «Да, высший вкус этой практики не приходит к таким, как мы. Мы должны очиститься и предаться, больше служить делу проповеди, завоевать расположение Бога, больше времени посвящать харер наме».

У преданных, которые здесь живут, есть великолепные изображения лилы Радхи и Кришны, привезенные из Индии. Некоторые из них кажутся слегка странными, например то, что находится в этой комнате. На нем Кришна играет на вине. Но, чтобы доставить радость гопи, Он мог играть и на ней.

Имя Кришны позволяет постичь Его игры. Больше кругов.

Бхактивинода Тхакур пишет:

«Во всех четырнадцати мирах, те полубоги, люди и демоны, которые пользуются большой удачей, постоянно пьют нектар сладких вкусов святого имени, отбросив в сторону все виды кармической деятельности и спекулятивных фирм познания.

Однако вечно освобожденные души всегда поклоняются святому имени посредством прекрасно сложенных гимнов и песен. Они восседают на Голоке Вриндаване и постоянно поют имена Бога. Поэтому им неведома разлука со святым именем.

Склоняясь к стопам святого имени, Бхактивинода молит: «О Харинама, позволь мне поселиться у Твоих лотосоподобных стоп».

– «Гитавали», «Шри Намаштака», песня 11, стихи 4-6

16: 00. Фотоснимок

Это одна из первых фотографий: Шрила Прабхупада во Вриндаване с несколькими учениками. Мне кажется это веранда храма Радхи-Дамодары. Яркое солнце. Шрила Прабхупада – на солнечном свету, ученики стоят в тени. На нем рыжий свитер и гирлянда из оранжевых бархатцев, а в правой руке под углом он держит бамбуковую трость. На его дхоти и курте можно заметить мелкие складочки (образовавшиеся из-за его привычки спать всю ночь в дхоти и менять его после омовения в полдень).

Рядом с ним четверо учеников. Один из них напоминает профессора Рао (позже его стали называть Раманандой дасом из Горакхпура, – он уже умер). Другой, по-моему, юноша, который позже ушел из ИСККОН. Возможно, тот, что стал буддистом. Шьямасундара дас с Субалом дасом тоже здесь.

Хорошо видно, что кожа у Прабхупады темная с золотистым отливом, розовая чандана отмечает лоб. Мешочек для четок висит на шее, чтобы напоминать мне сегодня о том, что я тоже должен повторять мантру Харе Кришна на четках, будучи его последователем. Прабхупада с учениками стоит под аркой с отделкой в стиле могол, или в вайшнавском стиле. Ей сотни лет. Место пребывания Дживы Госвами. Камень тяжелый.

До сих пор я описывал внешнюю сторон. Это замечательный, беспристрастный фотоснимок. Он захватил меня, но когда я смотрю вдаль, то возвращаюсь в Италию 1992 года. Надетые на Прабхупаде и двух других свитера могут указывать на то, что это картика 1971 или 1972 года. Холодное утро. Прабхупада стоит прямо; думаю, он не был болен в ту пору.

Это один из способов смотреть на духовного учителя. Я не сказал ничего о его стремлении распространять сознание Кришны и не сообщил, почему он пытался подтолкнуть преданных и организовать строительство храма во Вриндаване. Непривычно видеть Шрилу Прабхупаду вне здания ИСККОН. Это было до того, как построили Кришна-Баларама мандир.

Я думаю о Прабхупаде в храме Радхи-Дамодары до его приезда в Америку. Он писал книги, был еще неизвестен и не имел последователей в Америке. На этом фото он вернулся. Движение сознания Кришны распространяется по всему миру.

Дорогой Шрила Прабхупада, я вижу вас на этом фото, но, вместе с тем, не вижу вас. Когда вы были здесь, я видел вас, но не осознавал в полной мере того, что вы вечный спутник Радхи и Кришны. Даже сегодня, как мало я понимаю, глядя на этот освещенный солнцем проход под аркой в старом вриндаванском храме, и на вас, смотрящего назад, с вашей маленькой группой некрепко держащихся вместе преданных, большинство которых уже исчезло.

Да удастся нам все-таки воплотить в жизнь вашу волю, несмотря на то, что мы не подобны бесстрашным львам в своей проповеди. Пусть будет так, как сейчас: мы повторяем Харе Кришна, следуем за вами, стремясь достигнуть Вриндавана, остаемся при вашем Кришна-Баларама мандире и служим Движению Харе Кришна. В один прекрасный день вы, Кришна и Радха сможете помочь нам проникнуть вглубь Вриндавана-дхамы.

Порой мне бывает грустно. Я опасаюсь и не готов вступить в глубокие воды (или любое другое место, в котором можно испытать стресс). Но как быть, если мое движение вперед призывает к этому? Отпряну ли я назад, предпочтя легкий путь? Ведь до тех пор, пока я не пройду через испытания, через которые необходимо пройти, я буду вынужден возвращаться в материальный мир, полный опасностей и невзгод века Кали. Будь же мужественным до конца сейчас и постарайся встать на духовный уровень, раз и навсегда.

Смотри в истину событий, людей и самого себя. Брось себя в низ, как палку, к стопам гуру. Молись о служении.

Шри Кришна Чайтанья. Выполнил свою норму, составляющую тридцать два круга в день. Что я буду делать с оставшимися часами? Сделал запись своего повторения мантры – сонные промежутки будут очевидными. Настроение сродни простому пережевыванию. Если бы джапа прозвучала хорошо и была наполнена бхавой, я выключил бы запись в смущении. Но она такова, что, вероятно, подтвердит мои подозрения о механическом, пренебрежительном произнесении мантры.

А что вы рассчитывали прочитать в этом дневнике?

6 апреля, 2: 15

Потворство посторонним мыслям во время джапы. Это основная причина рассеянности. Пережевывание жеваного. Вы думаете и обдумываете, таким образом сохраняется основная двойственность между повторением, слушанием святого имени – и мышлением.

Кажется, нет способа сосредоточивать свое внимание в течение длительных промежутков времени. Слишком легко произносить имена, по крайней мере в поверхностном смысле. Остается еще так много скрытой энергии и интеллектуальных возможностей для обдумывания других вещей. Так же как во время подметания пола или мытья посуды: есть умственный запас, который можно использовать, чтобы думать о чем-то другом. Повторять мантру так просто, что, кажется, невозможно удержать взрослого человека (или даже ребенка) сосредоточенным на повторяющемся звуке. Из послушания он соглашается повторять свою норму, но ему приходится чем-то занимать себя во время повторения. Это оскорбительное отношение к воспеванию, и я не защищаю его, но я опускаюсь до такого рода апарадхи.

Те, кто по-настоящему повторяют святые имена, осознают присутствие Кришны в харер наме, и у них нет потребности или тяги к тому, чтобы думать о том или другом. Все мысли ведут к тому, чтобы прославлять Кришну и с любовью служить Ему, воспевая Его величие. Бхактивинода Тхакур поет: «О Святое Имя, Твое величие беспредельно! Поэтому я припадаю к Твоим лотосоподобным стопам снова и снова».

Мне очень нравиться произносить молитвы-пранамы, обращенные к парампаре, перед началом повторения. Почему я не могу в таком же духе и дальше склоняться перед святым именем? Нужно быть смиренным и сидеть ровно, не откидываясь, когда повторяешь. Возможно, я слишком ленив, чтобы повторять как следует. Во мне слишком много умственного противодействия.

Один преданный в Риме спросил меня, может ли повредить количество джапы ее качеству. Это заставило меня задуматься: «А не избегаем ли мы того, что очень трудно? Не изобретаем ли мы способы, как делать что-то легкое и делать в большом количестве, после этого восклицая: «Как много работы мы выполняем!»? Вывод таков, что не следует избегать повторять много, нужно делать это постоянно и внимательно. Бхактивинода Тхакур поет: «У лотосоподобных стоп Шри Рупы Госвами Бхактивинода непрестанно молит, чтобы трансцендентный звук святого имени не покидал его» («Гитавали» «Шри Намаштака», песня 7, стих 8).

В идеале, я должен был бы переходить от одной мысли об играх Кришны во Вриндаване к другой, когда повторяю Его божественные имена. Или медитировать на внутреннее служение духовному учителю. Но это почти невозможно – поддерживать эти состояния. Этот ум – блуждающий, чанчала… Я умоляю о милости.

Ачарьи в образах садхак повторяют святые имена держа руки в мешочках для четок и указывая нам путь. Почти на всех стандартных изображениях их руки в мешочках для джапы. Повторение имен Господа – это их любимое занятие и идеальная поза для ачарьи. Бхактивинода Тхакур в конце свей жизни, Шрила Прабхупада в своем проповедническом наступлении в ИСККОН, Шрила Рупа Госвами под деревом – все повторяют харер наму на четках. Их четки из туласи сейчас выставлены на обозрение, им поклоняются. Будем же и мы повторять на этой связанной в кольцо нити четок и по меньшей мере стараться, стараться склониться перед святыми именами и оказывать служение.

Дорогая харер нама, дорогой Шрила Прабхупада, я знаю, что мне не удалось сделать необходимое. Нет никакой большой тайны в том, почему я не могу интенсивно обмениваться с вами во время джапы. После того, как я так долго вел себя неправильно, невозможно рассчитывать на то, чтобы, едва приблизившись к четкам, я мог погружаться в глубокую медитацию на ваши святые формы. Но я все же молюсь об этом. Прошу вас, обратите внимание на мою настойчивость и бросьте мне какие-нибудь крохи желания служить вам, повторяя святое имя.

Бхактивинода Тхакур поет: «О Святое Имя, Ты смываешь все оскорбления воспевающего, даже нанесенные по отношению в Тебе Самому. Очистив его от всякой скверны, о высшее прибежище, Ты восседаешь на троне его сердца» («Гитавали» «Шри Намаштака», песня 7, стих 5-6).

Лампа надоедливо вибрирует в то время, как я пишу за столом, нажимая на свое перо. Я не могу выбраться из центрального на сегодня момента, но не хочу избегать его – хочу подняться на духовный уровень и видеть Кришну во всем. Воспевание тоже центральный момент – сейчас он доступен, но до тех пор, пока я не буду произносить имена с преданностью или сожалением о том, что мне недостает преданности, я буду только мельком видеть лучи святого имени. Эти скудные лучи – тоже огромное благо для меня, но я смогу достичь кришна-премы – цели человеческой жизни, – пока не перестану воспевать оскорбительно. Я так неоправданно горд и озабочен.

Бхактивинода Тхакур поет: «О солнце святого имени, когда ты восходишь на горизонте сердца живого существа, оно полностью очищается. Его перестают связывать материальная деятельность и спекулятивное знание, и душа беспрепятственно заканчивает свое мирское существование» («Гитавали» «Шри Намаштака», песня 4, стих 4).

Третье оскорбление святого имени – не подчиняться указаниям духовного учителя или не оказывать ему должного почтения.

Я хочу обсудить десять оскорблений личностно, в связи с моим собственным совершенствованием и очищением. Я склонен думать, что послушен Шриле Прабхупаде. Что касается четырех принципов и шестнадцати кругов, у меня неплохие результаты. Но если проанализировать все глубже, то мой имидж послушного ученика, созданный мной самим, может начать рассыпаться. Я повторяю эти шестнадцать кругов машинально. Я не испытываю привязанности к святым именам. Конечно, когда я пишу это, я знаю, что это не так, – у меня есть привязанность, мне просто жаль, что я не могу быть сосредоточенным во время повторения. Иначе говоря, маха-мантра – это что-то чудесное, данное нам Прабхупадой, и я подчиняюсь его указанию повторять ее, но мне жаль, что я делаю это плохо.

Таковы типичные недостатки в моих отношениях с Прабхупадой, которые я всегда осознавал. Нет нужды перечислять их заново. Обычно это кончается тем, что я признаю, что выполняю его указания недостаточно смело и полно; чем старше я становлюсь, тем менее безоговорочно я вручаю себя его Движению. После этого, чтобы уравновесить свое самоуничижение, мне приходится признавать, что я делаю то, что могу. Прабхупада милостив и снисходителен, и он принимает меня. Нет смысла говорить об ошибке и оставлять все, как есть. Мы должны дать себе еще один шанс и постараться развить свои отношения с Прабхупадой, двигаясь из этой точки.

Чтобы повторять святые имена, необходимо верить в духовного учителя. Я чувствую, что это уединение для джапы – время, предназначенное для того, чтобы постараться связать себя с Прабхупадой, попытавшись улучшить свое служение самому главному и важному его наставлению – повторять маха-мантру с любовью. Думаю, Прабхупада был бы рад узнать о том, что стараюсь совершенствоваться. Даже тот факт, что я чувствую вину за то, что не делаю все лучшим образом, – это связь с Прабхупадой. Это очень личное.

Прабхупада, вы дали нам мантру Харе Кришна, чтобы мы любили и повторяли ее, но я определенно не удовлетворен тем, как делаю это. Мне хочется по достоинству оценить тот личный дар, который получен мной от вас. Хочется произносить мантру, данную вами, – нашу гуру-мантру, мантру, полученную от гуру. Эта мантра приведет меня на путь настоящего осознания игр Кришны. Она приведет меня к моей духовной форме и к пребыванию с моим духовным учителем в его вечной духовной форме. Шрила Прабхупада, я возвращаюсь к основам воспевания мантры Харе Кришна и пытаюсь его улучшить.

Важно застраховать себя от оскорблений и непочтительности по отношению к Прабхупаде. Но важно также не испытывать необоснованного чувства вины. Мы должны быть бдительными, как в смысле необходимости избегать оскорблений и не преуменьшать их значения, так и в том смысле, что не нужно впадать в паранойю по поводу потенциальных оскорблений. Наши отношения с Прабхупадой должны быть живыми, что подразумевает изменение и рост. Мы склонны думать, что любое изменение будет проявлением безверия, но мы сами меняемся, и с нами будет меняться ИСККОН. Эти изменения будут касаться того, насколько мы осознали Прабхупаду – как всем обществом, так и индивидуально. Наши чувства к Прабхупаде – тому Прабхупаде, которого мы воспринимали и с кем были счастливы и удовлетворены, – будут становиться более зрелыми. Мы вырастаем из своей сентиментальности, в известном смысле, и берем больше от Прабхупады. Он сможет дать нам многое, если мы проявим готовность оставить свои прежние представления и недостатки и двигаться вперед.

Думаю, что нам необходимо прославлять Прабхупаду всякий раз по-новому. Мы не хотим ничего придумывать, но хотим обретать новое понимание, служа ему. Хотим, чтобы наши чувства не притуплялись. Так давайте же увидим новые направления развития и таким образом поможем себе и другим оценить Прабхупаду.

Это сложная, но вдохновляющая задача. Он – вечный наставник. Ни при каких обстоятельствах не следует недооценивать то положение, которое он занимает в нашей жизни. Того, что он нам дал, достаточно, чтобы быть вечно благодарными ему. Мы не должны думать, что когда-нибудь станем более возвышенными, чем он есть, более возвышенными, чем он был. И мы не должны искать в нем недостатки. Поиски недостатков называются кути-нати, и самое худшее их проявление – это критика в адрес гуру. Что является самой худшей формой садху-нинды, если не гуру-апарадха?

Существуют разные виды гуру апарадх. Тонкое оскорбление – это поверхностно прославлять Прабхупаду, говоря о том, что все должны следовать за ним, но самому не быть затронутым внутренне, не читать его книг, не изучать его жизнь, не писать о нем, не испытывать любви, которая проходит через периоды становления и развития. Это мертвый ритуал. Отношения гуру и ученика требуют постоянной работы. И часть этой работы – это проходить иногда через трудные стадии, стадии неудобные и полные вопросов, подразумевающие, что ответы будут получены по прошествии времени. На все вопросы будут получены ответы, но иногда задавать их мучительно само по себе. Мы не должны выполнять необходимую работу, проходить через сомнения и приходить к решениям.

7: 00

Зябко. Болит нога. Я иду, прихрамывая, по белым камням дорожек, между фермерскими постройками. Узкие дорожки ведут прямо к дверям домов. Я не похожу к ним близко, шагая по дороге взад-вперед. От высокой стальной электрической башни исходит жужжащий звук. Заря. Небо понемногу светлеет. Я произнес то, что смог, и теперь вернулся в дом. Ни один из пройденных девятнадцати кругов не был внимательным или молитвенным. Трудно сказать, каким в действительности было мое повторение маха-мантры. Но оно было.

Фотоснимок

Это изображение, которого я никогда раньше не видел. Прабхупада сидит на каменном полу, без подстилки, я думаю, во дворе храма Радхи-Дамодары. На нем рыжий свитер, оранжевая гирлянда из бархатцев; оранжевая чандана на лбу. В окружении индийцев – мужчины, двух женщин и ребенка. Они тоже сидят на каменном полу. Прабхупада поместил руки себе на колени, как в позе йога. Трость лежит рядом, на земле. Он снят анфас и выглядит довольным. Голова слегка откинута назад, так что сзади на шее видны складки. Необычное фото. Мужчина, наверное, враджаваси, и, похоже, нравится быть со Шрилой Прабхупадой. Вначале я подумал, что учеников из ИСККОН тем не было, но потом заметил руку белого человека в правом нижнем углу, которая держит микрофон, по форме напоминающий карандаш.

Не в сторону ли самадхи Рупы Госвами смотрит Прабхупада? Заметно, что он чувствует себя дома. Его правая рука – красивая, аристократичной формы – покоится у него на колене. Вриндаван. (Прабхупада во Вриндаване). Не во время проповеди толпе на Ратха-ятре, в Сан-Франциско или Лондоне. В своей резиденции, Враджа-дхаме. Ему нравится приезжать в Сан-Франциско для проповеди, но он стремится также вернуться во Вриндаван и рассказать людям о том, как Движение сознания Кришны распространяется по всему миру. Во Вриндаване он переживает особенные мгновения, такие, как сейчас, когда он сидит со своими соотечественниками, живущими и поклоняющимися, напротив Рупы Госвами.

10: 30

Я написал нашему хозяину записку, поблагодарив его за предоставленное жилье, и добавил: «Моя джапа-врата идет хорошо». Это был общий комментарий. В короткой записке не скажешь о том, как ужасно быть рассеянным во время джапы. Я не писал: «Джапа-врата убеждает меня в том, что святое имя не трогает меня. Можно заключить, что я великий оскорбитель, но я бесчувственен даже к этому».

Во время повторения двадцать пятого круга я заметил насекомое, лежащее на спине и пытающееся вывернуться. Недавно я видел другое насекомое, в Тринидаде, в таком же затруднительном положении. Они дрыгают своими тоненькими ножками в воздухе, раскачиваются всем телом и силятся подняться, но у них не получается. Это напоминает меня, когда я чувствую какое-то давление, в бессознательном состоянии, во сне. Я пытаюсь вернуть сознание и подтолкнуть свою волю, но не могу выбраться из-под того, что на меня давит. Я знаю по тому насекомому из Тринидада, что в конце концов они схватывают верный угол, или что-то еще случается, – они получают милость за свои многоножечьи молитвы и внезапно возвращаются в нормальное положение. Я столь же беспомощен в джапе. Моя записка была всего лишь общественной ложью, написанной с тем же простодушием, с которым произносят ложь, чтобы сохранить вещи приятными. Но твоя джапа это не ложь.