Текст книги "Бисер (СИ)"

Автор книги: Саша Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 28. Ложка дёгтя в бочке мёда

Утром Ёла обнаружила не меньше дюжины пропущенных звонков и сотни сообщений от… Матвея!

Душа растеклась в улыбке. Накинув одеяло на голову, она читала его смс-ки словно поэму.

Сначала он беспокоился. Потом просил прощения и объяснял, почему они задержались на аукционе, о котором кратко рассказал в нескольких телефонных посланиях.

Последние сообщения содержали романтические стихи, цитаты мудрецов и его горькое покаяние о том, что всё так получилось.

«Поэма» Елагина заканчивалась милым пожеланием прекрасных снов.

«Ух, ты какой! Три года назад сообщения длиннее десяти слов ты мне не писал, – улыбка не сходила с лица девушки, – эко тебя пробрало! По телефону – пятерка! Посмотрим, на что ты ещё способен», – подумала она и в хорошем расположении духа начала собираться на работу.

Отец крепко спал на это раз в своей спальне. Хмелевская сварила кофе, похрустела вчерашней выпечкой и поехала на работу.

Работа как всегда заставила думать, подчиняться и потеть. Завтра Ёла с Ярославом отправятся смотреть отель для проведения второго показа. Много времени ушло на обсуждение критериев проведения мероприятия и на черновик договора, так как юрист модного дома взял на сегодня отгул.

– Вот всегда всё вовремя, – возмущалась личная помощница директора «Венеры и Юпитера», – надо будет позвонить Наталье Геннадьевне и предупредить, что завтра она едет с нами.

– Позвоню после обеда, – пообещал Демидов, – она сейчас на приеме у врача.

Ещё до наступления обеда начальница вызвала Хмелевскую к себе, чему она слегка удивилась.

– Привет! Я не закончила с отчётом, на завтра же договаривались, – преодолевая путь от двери до матери-начальницы, пояснила Ёла.

– А я не из-за отчёта тебя вызвала, – дождавшись, когда дочь подойдет ближе, Лилиана Львовна с серьезным видом продемонстрировала первую полосу газеты, на которой располагалась огромная фотография Хмелевских и Елагиных со вчерашнего вечера, – я смотрю, вы вчера прекрасно провели время.

– Вообще-то, фотограф обещал глянец, – изображая легкое недоумение, призналась Ёла, занимая место посетителя.

– Глянец так быстро не печатают, – строго заметила мать-начальница.

– Знаю. На первую полосу хорошей газеты попали, и глянец нас не забудет, – воодушевленно вещала дочь.

– Почитай, – Лилиана протянула ей газету.

Заполучив экземпляр прессы, Хмелевская внимательно изучила фотографию.

Выбрали журналисты ту, на которой Матвей целовал Ёлу в щёку, а она счастливо улыбалась. Для всех на фото запечатлены двое влюбленных, не меньше!

Владимир Владимирович вышел великолепно, и у Хмелевской младшей появилась версия, что мама в душе не понимает, как может так прекрасно выглядеть мужчина, который находится в процессе развода.

Наконец девушка прочла заголовок: «Хмелевские и Елагины объединяются! На благотворительном ужине края состоялась помолвка Матвея Елагина и Ёлы Хмелевской».

Рот от удивления раскрылся.

«Бред!» – пронеслось в голове девушки, однако пристальный взгляд матери заставил собраться.

– Журналисты, конечно, преувеличили, но то, что мы на первой полосе – это массовая, к тому же бесплатная реклама! – подчеркнула дочка.

– Значит, тебя не смущает, что о тебе вот так вот пишут? – выждав секунду, Лилиана спросила: – что у вас с Матвеем?

– Позволь поинтересоваться, ты сейчас со мной разговариваешь, как мама или как мой начальник?

– Как мама.

– Тогда мой ответ таков: мои взаимоотношения с Матвеем Елагиным касаются только меня и его.

– Значит, со мной поделиться не хочешь? – произнесла мать, словно собиралась обидеться.

– Я сейчас на работе. У меня очень строгая начальница и мне надо завершить отчёт, – Ёла решительно поднялась из-за стола, – Я могу быть свободной?

– Ты как я.

Дочь пожала плечами и развела руками:

– Какое дерево, такая и груша.

– Иди, работай, груша!

Когда Хмелевская вернулась в свой кабинет, но в первое мгновение ей показалось, что она ошиблась дверью и каким-то чудом попала в оранжерею! Пригляделась. Нет, это её кабинет!

Пять роскошных и разных букетов, чьими-то заботливыми руками были поставлены в напольные вазы, кроме букета из красных алых роз. Его ваза была самая изящная и потому удостоилась чести украшать рабочий стол хозяйки. Улыбка вновь украсила лицо девушки, упиваясь эстетическим удовольствием, она вдыхала приятные ароматы, исходящие от цветов. Ёла бросилась знакомиться с каждым букетом: розы, пионы, хризантемы, орхидеи и ещё один букет: нежно-розовые цветочки, утопающие в зелени.

– От кого это? – вопрошала она, заметив на пороге кабинета Веру.

– Курьер сказал, что в одном из букетов есть карточка.

Хмелевская бросилась на поиски послания и в букете с цветами, названия которых не могла вспомнить, она обнаружила карточку.

«Я неравнодушен к тебе, ты знаешь… P.S. Помню, что ты любишь разные цветы», – ниже стояла подпись Матвея.

В глазах девушки вспыхнули веселые искорки. Она улыбалась и игриво махала перед собой маленькой карточкой словно веером.

– Не помнишь, что за цветы? – Ёла показала рукой на самую нежную композицию.

– Это альстромерия, – с вежливой улыбкой сообщила секретарь.

– Ты ходячая энциклопедия, Вера, – озорно усмехнувшись, восхитилась Хмелевская.

– Повезешь домой?

– Зачем? Пусть меня радуют здесь, на работе. Возьму только этот! – Ёла ласково пробежалась пальчиками по лепесткам альстромерий.

В обед за ней приехала Света, и они вместе отправились в любимое кафе. Елагина не сдержалась и по-доброму, но обижено предъявила подруге, что та слишком долго молчала о былых отношениях с её братом.

На счастье Хмелевской они со Светой быстро закончили с этой темой, и перешли к обсуждению обычных девичьих вопросов. Об особом внимании Матвея девушка благоразумно промолчала, отдав предпочтение тактике немого наблюдателя.

Возвращалась Ёла домой в восемь часов вечера. Покинув салон такси, она усталой походкой побрела к подъезду. Как вдруг краем глаза заметила поодаль стоящую фигуру отца. Девушка развернулась.

А это что? Рядом с папиным кроссовером стояла красивый, красный автомобиль! Уголки губ подпрыгнули вверх.

– Папа? – переводя взгляд с машины на отца.

– Привет, дочка!

– Чья тачка? – она кивнула головой в сторону заинтересовавшего её автомобиля.

Владимир Владимирович загадочно улыбался.

– Сегодня оформили все документы, и эта «красотка» теперь твоя!

– Повтори!

– Я знаю, что ты в машинах не разбираешься, поэтому оставил выбор за тобой. Это Ягуар XE. Совершенно новая модель. Я готовил тебе на день рождения подарок, но вижу, что ты на такси каждый день ездишь. Поторопил людей, они и все доставили. Получилось немного заранее. Чуть больше месяца осталось. Документы в бардачке. Чтобы тебя не таскать по всем инстанциям, оформил на себя, а сегодня подписал дарственную.

– Папочка! Папочка! Папочка! – Ёла радовалась как ребенок. Расцеловала отца, в машине посидела, работу сигнала проверила, даже имя машине придумала, назвала её «Марусей». Счастья было выше крыши!

Опробовать автомобиль представилась возможность сразу. Отец на своём кроссовере, а она на своей «красной кошке» покатили до ближайшей платной парковки. Приехали быстро, но радости Хмелевская от поездки испытала много.

По возвращении домой, отец предупредил, что в понедельник у него самолёт.

– Кстати, дочь, поздравляю, ныне ты единоличная собственница квартиры. Звонил адвокат, доля матери теперь тоже твоя. Всё! Квартира, машина есть, пора замуж.

– Ага, щас! – отмахнулась она, вот уже как три дня ей были известны планы родителей насчёт квартиры.

– Как хочешь!

Владимир потянулся на кухню.

– Что насчёт развода? – Ёла не верила, что наконец-то смогла вслух произнести это вопрос, правда, только отцу в спину.

– Да развелись уже. Во вторник ещё.

– Как развели? Уже? – у неё округлились глаза.

«Сегодня четверг. Второе июля», – вспомнила Хмелевская дату текущего дня.

– Это значит… Вы столько молчали.

– Два месяца я общаюсь исключительно с адвокатами.

– А она-то… – Ёла осеклась, вспомнив об обещании отцу не говорить в его присутствии о матери, – прости. Мне надо умыться. Поставь, пожалуйста, чайник.

Сидя на бортике ванны, она долго гипнотизировала воду, текущую из крана.

Полное осознание того, что родители сожгли все мосты, пришло только в данную минуту. И это горько. Ужасно.

Такое ощущение, что жизнь – это канат, и его резко обрубили. И ты без почвы под ногами, и без нити, ведущей тебя вперед. Теперь надо искать другой конец жизни-каната, чтобы снова двигаться, чувствовать, радовать, любить…

Из безвременной ямы, девушку выдернул резкий звонок. Она вздрогнула и неуклюже взмахнула руками.

– Алексей Витальевич, – прочла она на экране, проморгавшись, приняла звонок.

– Да.

– Ёла, здравствуй.

– Добрый вечер.

– Завтра утром я получу ещё кое-какой материал о твоём бывшем друге. Так что вечером, после работы, милости просим ко мне в офис. Дорогу знаешь?

Хмелевская подтвердила, что адрес фирмы Александрова ей известен.

– Тогда до завтра!

– До свидание, Алексей Витальевич.

Ёла протяжно вздохнула и накрыла ладонями лицо.

Глава 29. Семейный разговор

Ёла вернулась на кухню.

– Спасибо, – она поблагодарила отца за чай и притянула к себе большую кружку.

– Ты сникла что ли?

– Нет, – Хмелевская сдвинула брови и повела плечом, но глаз от чая не отрывала, – звонок один был. Вот, думаю, что делать, – вздохнула она.

– Помочь советом? – продолжал прощупывать почву родитель.

– Да не знаю. Один человек сделал то, чего не должен был делать. Имею ли я право ответить тем же?

– Ты про Матвея?

– Нет, – Хмелевская мельком взглянула на отца.

– Деловые отношения?

– Дружеские, – пожав плечами, наконец-то определилась она.

– Что-о? – удивленно протянул Владимир Владимирович.

– А что?

– Не-е, солнышко, это не дружба, – Хмелевский помотал головой, – если друг «сделал, что не должен был сделать» – это не друг! Ты ведь, милая, в отличие от своего товарища, не позволяла себе выходить за рамки дружелюбных отношений?

Затаив дыхание, Ёла потупила взор.

– Конечно же, нет, – её ложь была логичной и предупреждающей.

– Тогда можешь устроить маленькую вендетту.

Девушка дико чувствовала, что сейчас не может посмотреть отцу в глаза.

– Интересно, у нас мёд есть, – она направилась к холодильнику и по пояс нырнула в серебристый великан.

– Ёла, что с Матвеем?

«Чёрт! И папа туда же!» – она скорчила гримасу продуктам.

– Ты же в курсе! Я тебе говорила, что он мне нравится.

– Ты сказала, что любишь его, – всё-таки напомнил Хмелевский.

Ёла захлопнула холодильник.

– И что с того? – она строго смерила отца взглядом.

– Никаких свиданий? Ничего не хочешь?

– Ничего не хочу, – дочь вернулась на своё место, поставив перед собой коробочку со сливочным сыром.

– Ты же мёд хотела.

– Передумала, – она откинула крышку и щедро намазала кусок зернового хлеба.

Владимир Владимирович видел, что дочь явно находится в замешательстве.

– Ты с нашим разводом ничего не хочешь.

– На моём месте глупо отрицать очевидные факты. Да и Матвей только сейчас начал толком проявляться. Посмотрим, насколько его хватит.

– Ты на парне эксперименты ставить будешь?

– Зачем? – искренне удивилась Ёла, – я в экспериментах не нуждаюсь.

– Запомни, дочка, мужчины дрессировке не поддаются! Или такой как есть или до свидания!

– Да понятно уже! – зазвенел голос девушки.

– Я надеюсь.

После недолгого молчания Владимир Владимирович объявил:

– Кстати, забыл тебе сказать, что я завтра рано утром еду с Лёней на рыбалку. С ночёвкой, – уточнил он, а Ёла мысленно потирала руки: «Побыть одной – это то, что нужно!» – Я должен обсудить с ним важный вопрос по бизнесу.

– Да, важные вопросы лучше обсуждать на природе, – вторила Хмелевская, вспомнив недавнюю вылазку с Александровым.

– Не сиди дома одна. Пригласи Свету в гости. Или сама съезди к Елагиным загород, – родителю хотелось завершить разговор на позитивной ноте.

– Папа, ты меня не слышишь. Я сейчас нуждаюсь в покое и в хорошем друге.

– Так я тебе и говорю про Свету.

– Боюсь, что мне придется собаку завести.

Глава 30. Личное дело мистера Икс

Царство Александрова произвело на Ёлу неизгладимое впечатление.

Казалось, что всё, что находится вокруг, лучшего качества. В помещениях – идеальная чистота, а воздух будто альпийский.

Офис обставлен грамотно и стильно. Техническое оснащение высшего уровня.

Но что больше всего понравилось девушке, так это сотрудники. Хмелевская ничуть бы не удивилась, если бы ей вдруг сказали, что все эти люди прошли жесткий кастинг сразу по нескольким параметрам. Строгий дресс-код, аккуратный внешний вид, в глазах сосредоточенность и понимание предстоящих задач.

Пока девушка преодолевала расстояние от входа в здание до кабинета Александрова, она не услышала из уст сотрудников ни единого слова, сказанное не по делу.

Сервис европейского класса. Ни каких кислых мин или недовольного ворчания тёть и дядь. Только вежливый и понимающий охранник, красавчик-лифтер, чудесная сотрудница, которая будто весь день ждала, когда Ёла выйдет из лифта номер четыре на десятом этаже. С улыбкой представилась и сопроводила до приемной Алексея Витальевича. А там из рук в руки передала личному секретарю босса – Ангелине. Хмелевская впервые за долгое время почувствовала себя маленькое девочкой, которую добрые феи привели к папе, то есть к отчиму.

Поскольку Александров оказался занят, секретарь пригласила Ёлу в уютную комнату отдыха, и, потянув стильную карту-меню, предложила двадцать четыре вида кофе, сваренного вручную.

– Вы варите кофе?

– Кофе варю не я, Ёла Владимировна, – секретарь указала на одну из имеющихся в комнате трёх дверей, – за этой дверью находится тамбур, далее располагается кофе-бар. Кофе варит бариста. Наш сотрудник обладатель красного диплома «Школы Бариста» на базе Северо-Западной Кофейной Компании, «Институт кофе и чая», Академия кофейного искусства, а также лауреат международного конкурса «Золотой Бариста».

У девушки на языке вертелось лишь одно слово: «Вау!», но естественно, она не могла себе позволить подобного.

– Что вы мне посоветуете, Ангелина?

– Американо.

– Хорошо, тогда будьте так добры, чашку американо.

У Хмелевской появилось время, чтобы перестать удивленно хлопать глазами, вернуть себе нормальную речь и с сознанием дела оценить фирму отчима.

«Браво!», – кратко резюмировала она, покачивая головой.

Ёла допила кофе и, вернув чашку на столик, решила оглядеться. Она поднялась и с интересом стала рассматривать висящие на стенах фото, когда в комнату по-хозяйски вошёл Александров.

Как ни странно, но он был единственным, кто не соответствовал идеальному облику фирмы. Светлые волосы вновь небрежно уложены, невыспавшееся лицо, зато с одеждой практически всё в порядке: светло-серый костюм, белая рубашка, а вот галстука не было.

– Привет! – улыбаясь губами, радушно произнес Алексей Витальевич.

– Здравствуйте! – внимание Хмелевской привлекла темная папка в его руках.

– Давай присядем.

Они уселись за столик.

– Извини, что задержался. Надеюсь, Ангелина оказала тебе должное участие.

– О, что вы! Всё просто безупречно! – начала высказывать свои восторги падчерица, – такое ощущение, что я каким-то чудом оказалась в лучшем европейском офисе. Маме не скажите, что я выражалась?

– Могила.

– Сегодня я просто охренела от вашей фирмы!

– Честно, Ёла, это лучший комплимент, который я слышал о наших сотрудниках, – весело усмехнулся Александров.

– Я сейчас не только о сотрудниках, я обо всём в целом. Вы владеете фирмой в партнерстве с Ледянским?

– Этой – да! Однако у Дмитрия Павловича много других фирм и компаний. Я вкладываюсь исключительно в данную организацию.

– Можно мне проконсультироваться с вашим менеджером по кадрам?

– Деловая какая.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась Ёла, сейчас она действовала главным образом в интересах модного дома.

– Ты уверена, что готова к радикальной чистке в рядах?

– Угу.

– Ладно. Одолжу тебе свою Юльку на месяц.

– Спасибо, Алексей Витальевич! – радостно сжав кулачки, ликовала Хмелевская.

– Признаться, я счастлив оказаться тебе полезным.

Девушка понимающе кивнула и задержала свой взгляд на папке, которую Александров положил на край столика.

– Это материалы о Косте?

Отчим расплылся в улыбке.

– Готова?

– Что-то мне страшно, как на экзамене.

– Оценку не тебе ставить будут, а ты вынесешь приговор.

Хмелевская задумалась.

– Выбор за тобой: либо ты позволяешь себе залезть в чужую жизнь, либо всё-таки отступаешь. Я оставлю тебя наедине с этой папкой, – Алексей Витальевич покровительственно накрыл ладонью кожаный футляр.

– Спасибо.

– Поработаю официантом, – он подхватил чашку падчерицы и, мило улыбаясь, покинул комнату.

Ёла пододвинул папку и нервно забарабанила по ней пальцами. Какое-то время девушку одолевали сомнения: открывать или не открывать.

Но, потом она подумала и решила, что имеет право заглянуть в прошлое Гедианова, ведь он с такой легкостью и завидным нахальством заглянул в её личную жизнь.

– Прости, – шепнула она и распахнула папку.

Оказалось, что отец Кости принадлежит русскому княжескому роду, татарского происхождения.

Помимо информации на таинственного соседа, в папке находились краткие биографические справки о его родителях и ближайших родственниках.

Бабушка по отцовской линии заслуженный врач-акушер Вологодской области. Дед – архитектор. Отец Кости пошел по стопам своих родителей и тоже стал врачом-пульмонологом. Мама Гедианова всю жизнь работает в Краеведческой библиотеке.

В школе ничего выдающегося за Костей замечено не было: преимущественно хорошист, по физкультуре тройка сменяла четверку, а иногда ученик Гедианов К.А. был и вовсе освобожден по данной дисциплине. Посещал кружки по робототехнике, информатике и секцию по шахматам.

Ёла машинально улыбнулась, когда среди немногих фотографий увидела полноватого подростка, надпись внизу снимка гласила: «Гедианов Костя. 6 «в» класс».

«Какой пухляш! – не удержалась от мимишной мысли Хмелевская, и ещё раз ласково поглядела на неприметного полноватого подростка, – когда же ты стал Аполлоном?»

Единственное, что знала Ёла о соседе самостоятельно, это то, что ему было двадцать восемь лет и день рождения его приходился на 3 мая.

Благодаря информации, предоставленной отчимом, девушка поняла, что метаморфозы с Константином произошли на первой курсе университета. Именно тогда он активно начал посещать качалку, поработал над имиджем, над гардеробом и, конечно же, над мышлением.

Хмелевская расстроенно вздохнула. Она совершенно не понимала, почему друг ничего не рассказывал о себе, ведь у него всё в порядке! Примерная семья, которая приносила пользу на благо обществу. Род их от самого татарского князя ведется.

Ну, что не так-то?

Взору Хмелевской предстали последние листочки личного дела её соседа. Итак, наследство. По копиям, которые удалось достать Алексею Витальевичу, получалось, что Константин Гедианов два года назад получил наследство от бабушки по материнской линии, а именно ту самую квартиру, в которой проживал на данный момент.

Далее Ёла натолкнулась на справку, о временной регистрации таинственного соседа в городе Ростов-на-Дону шестилетней давности. А это означает, что молодой человек шесть лет назад переехал в Ростов-на-Дону.

Два года назад умирает его бабушка и завещает внуку квартиру в Краснодаре. Костя переезжает. Своё жилье куда лучше, чем съемное.

В папке оставалась лишь копия одного документа – свидетельства о смерти и фото очаровательной девушки.

Хмелевская дрожащими руками подхватила листок и фотографию. Из копии документа она поняла, что девушке на момент смерти едва исполнилось восемнадцать лет. Ёла сверила данные – именно после её смерти Гедианов переехал в Ростов-на-Дону.

– Чёрт! – Хмелевская положила свидетельство и фото на дно папки, накрыла всем другим её содержимым и мысленно задала вопрос невидимому оппоненту:

«Значит, тебя в Краснодар привела несчастная любовь?»

– Пора, – бросил себе Алексей и переключил видеонаблюдение с комнаты отдыха на стандартную заставку монитора.

Ёла повернула голову на шум – Александров появился не один, а с секретарем. Вежливо кивнув Хмелевской, она проследовала к двери, за которой находился тамбур, а далее кофе-бар.

Папка с личным делом Гедианова закрыта. Падчерица водит растерянным взглядом по комнате, избегая прямого зрительного контакта.

– Смотрела?

Девушка прокашлялась.

– Да, – она вскинула на отчима зелено-карие глаза.

– Есть вопросы?

– Я не нашла мотива для того, чтобы так скрывать свою прежнюю жизнь, не называть имена своих родителей.

– Разве? – Александров сел на диван, распахнул папку и выудил от туда фото юной девушки и копию свидетельства о смерти.

– Это свидетельство принадлежит этой девушке?

– Да, потому они лежали рядом.

– Значит, всё из-за неё.

Алексей слабо улыбнулся, ведь сейчас он собирался преподнести для Ёлы красивую сказку-ложь, и она ему поверит.

При первом их откровенном разговоре он ни разу не солгал, для того, чтобы расположить дочку любимой женщины, для того, чтобы предупредить ненависть и непонимание впредь. И у него получилось.

Для чего Александров намеривался вступить на путь лжи? У него как минимум были две весомые причины, одна из которых звучало привычно красиво: ложь во благо!

– Ёла, – мужчина старался показать, что ему трудно подбирать слова, – шесть лет назад в жизни Кости случилась трагедия, – он показал падчерице фото юной особы, – его девушка София покончила с собой, сделав шаг с крыши университета.

Ёлу обдало холодом. Ледяные мурашки хлынули по плечам и груди. Чтобы сдержать возглас ужаса, Хмелевская прикрыла ладонью рот. Она отчаянно замотала головой, не веря страшной трагедии. Совсем скоро Ёла почувствовала ком в горле и резь в глазах. Ещё чуть-чуть и она заплачет.

Отчим понимающе закивал и прискорбным тоном продолжил:

– Они встречались месяца два. Были безумно счастливы. Единственное, что не нравилось Гедианову так это то, что Соня дико ревновала его к другим девушкам и часто закатывала публичные скандалы.

– Что довело её до столь страшного поступка? – Ёла не узнавала свой голос.

– Не выдержав очередного скандала, Гедианов объявил Юмасовой о расставании. На следующий день, когда Костя шёл на работу и, приблизившись к университету, он увидел на крыше девушку, в которой пару мгновений спустя признал Соню.

– Кто её пустил на крышу? – срывающимся от возмущения голосом вопрошала падчерица.

– Как позже выяснилось, при ней были ключи.

Ёла закатила глаза от происходящего ужаса в её воображении.

– Он что её не мог уговорить?

– Нет. Костя пообещал Юмасовой золотые горы, лишь бы она слезла с крыши. Она вроде бы поддалась на уговоры Гедианова. Но на дворе был ноябрь, крыша покрылась коркой льда и, не удержав равновесие, Соня сорвалась вниз.

У Хмелевской перехватило дыхание.

– После трагедии Костя принял решение переехать.

Девушке понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

– Насчёт того, что Гедианов не спешит с отношениями, я поняла, но почему о семье не рассказывал? Она ведь у него образцовая.

– Предположу, что молодой человек не хочет заставлять краснеть свою семьи из-за себя. Из-за трагедии, которая связана с ним.

У Ёлы оставались вопросы, однако она не могла их задать. Не рассказывать же Александрову о том, что было между ней и Костей.

– Не пожалела, что попросила соседа своего пробить?

– Пожалела, – чистосердечно призналась Хмелевская, смотря на свои руки.

– Так дело не пойдёт. Вся белая, – отчим кратко тронул ладони Ёлы и ужаснулся, – руки ледяные! Вот что я тебе предлагаю. Поезжай-ка ты к матери. За руль тебе нельзя, поэтому мой служебный автомобиль и водитель к твоим услугам. Съездишь к нам. Посмотрим дом. Маму в неофициальной обстановке попроведуешь, а потом мой водитель тебя отвезет уже домой.

К счастью, Александрова долго уговаривать падчерицу не пришлось.

Через минуту Ангелина принесла им кофе. Алексей Витальевич немедленно отдал распоряжение подготовить служебную машину. Секретарь кивнула и отправилась выполнять поручения босса. Александров видел, что его сказку-ложь девушка приняла за чистую монету, потому попытался отвлечь её беседой о переменах, которые ждут модный дом, едва его менеджер по кадровым работникам переступит порог «Венеры и Юпитера».

После Алексей обратился к секретарю с просьбой проводить гостью до автомобиля.

Едва за девушками закрылась дверь, как он набрал личного помощника.

– Денис?

– Всё готово, Алексей Витальевич. Доложили – объект на месте. Можем выезжать.