Текст книги "Бисер (СИ)"

Автор книги: Саша Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8. Игры по чужим правилам

Пока Хмелевская лихорадочно вспоминала, почему же она перестала носить браслеты из бисера, Матвей неспешно обошел её, преградив тем самым дорогу. Ёла повернулась за именинником. Внезапно её пронзила мысль, что вопрос Елагина – это способ вызвать на эмоции, вновь спровоцировать. «Главное, не бойся его!» – вспомнила девушка наставление Гедианова и преисполнилась решимостью.

– Извини, мне сейчас некогда, – дежурно ответила Хмелевская и шагнула в сторону, чтобы обойти Елагина.

– Ёла…

– Всё в порядке? – подоспел на помощь подруге Костя.

– Да, – кивнула она, – извините, я вас оставлю, – и нырнула в полумрак смежного коридора.

– Что ты её пасёшь? – яростно блеснув глазами, процедил Матвей.

– Приглядываю за другом. Что в этом плохого?

– К слову сказать, я Ёле ничего ужасного не сделал.

– Я знаю, – в янтарных глазах Гедианова вспыхнуло загадочное торжество.

Внешне Матвей не изменился, а вот глаза грозно потемнели.

– Она тебе рассказала? – уточнил Елагин неизменно спокойным и монотонным голосом.

– Ты не понял что ли? – насмешливо хмыкнул Костя.

Смерив один другого красноречивыми взглядами, молодые люди разошлись.

– Как мне надоело, что он постоянно бегает к Ёле! Костя сегодня сам не свой! – жалобно заскулила Света, когда уши брата оказались рядом.

– Помоги мне, и я помогу тебе, – хищно следя за «парой», Матвей пригубил вино.

– А Ёла не разозлится?

– Она злиться не умеет, – Елагин повертел бокал в руке, – определись с выбором, что тебе нужнее: парень или подруга?

– Я так не могу! – капризно топнула ножкой сестра.

Молодой человек резко выдохнул.

– В глазах Константина ты проигрываешь Ёле, – подлил масло в огонь именинник.

– Так что делать-то?

– Соображать! – отрезал Матвей.

* * *

Хмелевская с интересом разговаривала с ранее незнакомой молодой парой, когда у входа в зал ресторана возникла шумиха и образовалась толпа. Люди обеспокоенно переговаривались.

– Что случилось?

– Пойду, узнаю, – молодой мужчина покинул стол и двинулся к выходу.

Из толпы выступил Гедианов, вид у него было обеспокоенный. Найдя взглядом соседку, поспешил к ней.

– Что-то произошло?

– Света подвернула ногу. Вывих нешуточный! Отвезу её в травмпункт. Ты жди меня, я скоро! – наказал он, а сам двинулся с места.

Ёла схватила друга за руку.

– Костя, не надо. Я сейчас такси закажу.

– Справишься?

– Конечно, – заверила Хмелевская и отпустила его ладонь.

– Тогда до завтра, – Гедианов поспешил покинуть ресторан.

В следующее мгновение раздался рингтон телефона Ёлы. Звонила Света.

Она слёзно просила заехать в их квартиру, потому что сегодня там никто ночевать не будет. А она, как назло, оставила открытое окно в комнате и квартиру потому на сигнализацию не поставила. Ключ должен передать Матвей. Он сегодня будет ночевать в отеле.

Хмелевская, конечно, не могла отказать подруге ввиду сложившейся ситуации. Света очень эмоционально её поблагодарила и повесила трубку. Ключ тут же принёс не Матвей, а Никита. С Елагиным Ёла лишь на миг встретилась взглядами.

«Скорее бы уже всё закончилось», – подумала она.

Чтобы прогнать тревогу среди гостей, Гаврилов объявил игру.

«Час от часу не легче!» – вздохнула девушка.

– Сыграем в фанты! – предлагает Никита, и компания поддерживает поступившее предложение редкими возгласами и вялыми аплодисментами. Гаврилов демонстрирует украшенный пайетками мешочек. – Здесь карточки с именами присутствующих гостей. Кто тянет первый?

Разумеется, все поддержали кандидатуру Матвея. Елагин долго возился с мешком, наконец, выудил бумажку, и с деланным равнодушием развернул её.

– Кто? – с проснувшимся интересом вопрошали зрители.

Взгляды всех присутствующих устремились на именинника.

– Ёла! – Матвей продемонстрировал имя на клочке бумаги.

Спасибо, Никита, удружил, быстро нашёл нужную импровизированную карточку. Пометил. А потом Елагин «случайно» её вытянул.

Хмелевская ожидающе хмыкнула.

– И какое задание?

Матвей устремил взор в зал.

– Видишь мужчину в темно-сером костюме?

– Столик у окна? – следом летит уточняющий вопрос.

– Верно, – голос молодого человека звучал непоколебимо, – принеси мне номер его телефона.

Ёла удивленно вскинула глаза, но ничего не сказала. Она коротко кивнула и направилась к обозначенной цели, к тому самому дяденьке, который пялился на неё весь вечер.

Прошла минута. Все пристально наблюдали, как Хмелевская присела за столик одинокого мужчины.

Никита, воспользовавшись тем, что «пантера» куда-то отошла, сел на её место и, придвинувшись к Елагину, вполголоса поинтересовался:

– Если мне память не изменяет, это Александров? Кореш твоего бати?

– Бывший друг. Что-то в молодости не поделили, сейчас совершенно не общаются.

– И ты только что отправил Ёлу к самому Александрову?

– Да, – выдохнул Матвей.

– А зачем? Он же сейчас девчонку в лучшем случае отправит гулять на три известные буквы. Ты нормальный, Матвей? Ты на хрена это делаешь? Я думал, что ты просто пошутить хочешь! А ты! – друг растерянно хлопал голубыми глазами.

Елагин молчал, ощущая, как чувство вины заполняет внутреннюю пустоту.

– Я тебя никогда таким не видел. Не понимаю, за что на девчонке срываешься. Она не косячила перед тобой.

И в самом деле.

«Сейчас пойду выручать!» – запоздало подумал Матвей. Молодой человек поднялся из-за стола, и едва успел дойти до его конца, как увидел, что в помощи никто уже не нуждается. Ёла, задорно улыбаясь гостям, возвращалась от столика того «самого Александрова».

– Позвони, – она игриво подняла брови, протягивая имениннику визитку, – правда Алексей Витальевич на свидание с мальчиками не ходит, возможно, для тебя сделает исключение. Всякое бывает, – усмешка чуть коснулась её губ и пропала.

Ёла поборола в себе желание высказать Матвею упрек, что она хотела по-хорошему общаться с ним, а теперь понимает, что нет смысла – что он всегда будет над ней подтрунивать. Негодование Хмелевская заглушила внутренним приказом взять себя в руки.

Окинув Матвея взглядом полного разочарования, Ёла развернулась и уверенной походкой отправилась к выходу.

Выполнить просьбу подруги, попавшей в беду, святое дело! Вызвав такси, Хмелевская поехала к дому, где располагалась четырёхкомнатная квартира Елагиных.

Переступив порог, она включила в прихожей свет. Дверь просто прикрыла, предварительно вставив ключ в замочную скважину изнутри, ведь она только закроет окно, включит сигнализацию и назад!

Девушка обошла комнаты, обнаружив, что все окна закрыты. Внезапно её слух уловил жесткие повороты сувальдного ключа.

Это что?

Глюк?

«Нет!» – в панике кричит сознание.

Ёла бросилась к двери и обомлела – ключа в замке не было! Она припала всем телом к мягкой обивке, будто таким образом могла сдвинуть дверь, и нервно задергала ручкой – заперто, причем снаружи!

Глава 9. Пленница

В кармане брюк настойчиво завибрировал телефон. Ёла, пристроив клатч на тумбочку в прихожей, взглянула на экран смартфона – этот набор цифр она уже видела.

Откуда он ей знаком?

Ах, да!

Это же номер Матвея, она забыла его сохранить в контактах.

– Алло, – немного растерянно начала девушка, – Матвей, ты?

– А кто ещё?

– Матвей, что-то случилось?

– А у тебя там ничего не случилось? – переспросил молодой человек, передразнивая собеседницу.

Ёла посмотрела на запертую снаружи дверь квартиры Елагиных, задумчивым взглядом уставилась на дисплей, на котором отображался активный звонок – и всё поняла!

– Твоих рук дело! – не выдержала она. – Со Светой сговорились?!

«Предупреждал же меня Костя», – в мыслях спохватилась Хмелевская.

– Что?

– Не притворяйся, это ты меня запер!

Не отнимая трубку от уха, Ёла бросилась на балкон и не прогадала. Прямо под окнами квартиры стоял Матвей. Взглядом он изучал бордюр тротуарной дорожки в скупом освещении фонарей.

– Матвей! – позвала Елагина пленница с третьего этажа.

Он вскинул на голос карие глаза. В ночи они казались черными. Удивление в его взгляде быстро сменилось непоколебимой уверенностью.

– Я думала, ты в отеле, – Ёла облокотилась на парапет балкона. Карамельные волосы каскадом рассыпались по плечам. Интимное освещение фонарей подчеркивало привлекательные изгибы рук, стройный стан девушки. Матвей невольно залюбовался. Эту паузу заметила Хмелевская и чуть сдвинула брови.

«Ты такая красивая!» – хотелось сказать Елагину, но выстроенная ранее система взаимоотношений не позволяла это сделать.

– Там скучно.

– Всё так предсказуемо? Решил поиграть? – находясь на безопасном расстоянии, Ёла могла говорить спокойно и легко, главное не забываться.

Матвей смерил её странным взглядом, словно он раздумывал, что же с ней сделать.

– Сегодня мой день рождения и всё будет по-моему.

Испуг промелькнул в глазах Хмелевской.

– Ты немедленно отопрешь дверь, иначе я закричу!

Она ожидала появления на его лице хотя бы тени страха, но Елагин держал эмоции под контролем.

– Ребенка разбудишь, – невозмутимо гнул свою линию молодой человек.

– Какого ребенка? – Ёла удивленно вытаращила глаза.

– У нашей соседки грудничок. Я днём лично помогал коляску из подъезда выкатывать.

Девушка пристально посмотрела на Матвея и пришла к выводу, что он не врёт.

– Я сейчас Майе Сергеевне позвоню! – не теряла надежды припугнуть собеседника Ёла, хотя сама уже говорила не в полный голос, а грозно шептала в трубку.

– Отчего же не Свете?

Хмелевская опустила глаза. Вот что нравилось Матвею в ней, она никогда не будет тревожить человека, если точно знает, что это будет неуместным.

– Пойду портить твои вещи, – от безысходности пригрозила пленница.

– Давай! Только что на это Майя Сергеевна скажет? – взгляды Елагина и Хмелевской пересеклись. – Ай-яй-яй! Хорошая девочка Ёла не такая уж хорошая девочка, – последнюю фразу Елагин произнес коверкая язык.

В трубке раздался одинокий вздох.

– Чего ты хочешь? – задавая вопрос, Хмелевская усердно рассматривала парапет балкона.

– Я хочу, чтобы ты переночевала в нашей квартире.

– Зачем? – с нескрываемым подозрением пленница вновь перевела взгляд на собеседника, стоящего внизу, под окнами. Как же хорошо, что она на приличном расстоянии от Елагина!

– Это моё желание.

– А ты?

– Я тебя не потревожу, обещаю, – его слова звучали твердо.

Ёла задумалась.

– Меня могут родители потерять.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать.

– Большая девочка, значит, не потеряют. Иди, ложись спать!

– Матвей, зачем тебе это? – Хмелевская задумчиво потерла лоб.

– Завтра скажу.

– Я буду волноваться за маму, – кинула она последний аргумент.

– О себе лучше подумай!

– Матвей! Это всё из-за Александрова? Ну то, что я тебе грубо ответила?

– Нет, тебе моё эксклюзивное прощение. Света ведь тебе раньше позвонила, – любезно подсказал молодой человек.

«В сговоре!» – запылало красным светом в голове.

– Разве так можно? – слова чуть не застряли в горле Ёлы.

– Как видишь, можно, – ровно подметил он.

– Матвей, пожалуйста, открой дверь!

Заслышав высокие скулящие нотки, Елагин готов был зарычать, потому поспешил распрощаться с напущенной вежливостью:

– Ты не расстраивайся, Ёлочка! Ложись спать. Утро вечера мудренее, – и повесил трубку.

Без промедлений молодой человек скрылся за углом здания.

Что же делать?

Поверить?

Однажды было…

Ёла сообразила, что надо себя подстраховать.

Покинув балкон, она заспешила в кабинет Леонида Николаевича. Подойдя к рабочему столу, включила настольную лампу. Чистый лист найти не составило труда. Руки дрожали, мысли хаотично летали в голове. Хмелевская несмело села в кресло отсутствующего хозяина и стала формулировать про себя мысль-сообщение.

Крепко сжав ручку вспотевшими пальцами, Ёла начала выводить слова на бумаге, перемежая запись короткими паузами. Оставив на листе несколько строк, Хмелевская отметила, что дышать стало легче. По крайне мере, одна страховка готова.

Она сложила лист вчетверо и задумалась, куда его пристроить. Чуть ранее девушка заприметила кожаную папочку с эмблемой фирмы Елагиных. Открыла – даты документов были свежие, значит, здесь её «страховке» самое место. Покончив с делами в кабинете, Ёла выключила свет и отправилась в прихожую.

«Так! Куда у нас открывается дверь? Наружу или вовнутрь? Наружу, – вспомнила пленница, – не подопрёшь. Оставить послание Матвею?»

В кармане вновь завибрировал телефон, прервав рассуждения пленницы.

– Мама.

– Дочка, вы ещё гуляете?

– Э-э-э… да! Правда, из ресторана уехали.

– А! Ты во сколько будешь? На часах начало двенадцатого…

– Мама, ты не переживай! У меня всё в порядке, – Хмелевская старалась придать голосу больше непринужденности.

– В принципе ты можешь себе позволить. Главное будь начеку.

– Угу.

– И ещё, малыш, завтра заедешь ко мне на работу в удобное для тебя время. Хорошо?

– Вопрос по бизнесу? – предприимчиво уточнила Ёла.

– Нет. Другое. Я спать. Гуляйте, только не шалите! – в трубке раздался красивый и мелодичный смех Лилианы Львовны.

– Спокойной ночи!

Можно было и маме всё сейчас выложить, но, Матвей прав, пришла пора быть взрослой девочкой и самой решать свои проблемы. Так и будет! Ёла, найдя в телефоне недавно звонивший номер, решительно нажала кнопку вызова.

Глава 10. Тренировочная ночь

Елагин снял трубку после первого гудка.

– Матвей, – мягко произносит его имя пленница.

– М-м-м? – он мурлычет ей в ответ, будто кот от первой ласки.

– Отпусти меня.

Елагин молчит.

– Шутка классная! Блеск! Ну, прикололись и ладно! – Ёла взмолилась, – отпусти меня, пожалуйста, – а потом чуть резче добавляет, – ну не могу я вне дома спать!

– Повторяю, ты уже большая девочка, – несмотря на то, что Хмелевская не видит Матвея, она уверена, что в этот момент он улыбается, – хватит с мамой и папой жить. Считай, что у тебя тренировочная ночь самостоятельной жизни. Ничего страшного, что ты поспишь в постели лучшей подруги. Поменяй своё отношение к ситуации и ложись баиньки.

В конце голос Елагина звучит успокаивающе.

– А ты мне ничего плохого не сделаешь? – неожиданно спрашивает Ёла, в её голосе молодой человек замечает подозрение.

– А что я могу тебе плохого сделать? – Матвей отвечает вопросом на вопрос.

Пауза.

– Ладно, – выдыхает пленница, – пойду спать.

– Спокойно ночи, Ёла.

Боже, как же хотелось что-то сказать не так! И ведь он ждёт, что пленница брякнет напоследок что-то не то. Но Хмелевские – воспитанные люди, и потому ровным голосом она выдаёт:

– Спокойной ночи, Матвей.

Вот он, штиль после бури или перед штормом? Время покажет.

На лице Елагина сияла довольная улыбка, всё-таки вышло так, как он хотел! Пусть и маленькая победа, а приятно до жути!

Ёла обреченно выдохнула. Придется менять своё отношение к обстоятельствам.

«Только вот вторую страховку сделаю и сразу отношение к ситуации менять буду!» – девушка улыбнулась своим мыслям и принялась за дело.

В ванной комнате и в спальне подруги она отыскала всё необходимое. Когда Ёла готовила страховку, в голове всплыл фильм о чудесном мальчике, который остался на Новый год один дома. Да, сейчас Хмелевская почувствовала себя тем самым мальчишкой! Когда смесь была готова, девушка покрыла ею коврик в прихожей, а затем погасила там свет. Вот теперь смело можно менять отношение к ситуации.

В спальне подруги Ёла быстро освоилась. Нужно переодеться! Заглянув в шкаф, она вытащила серый спортивный костюм, больше похожий на домашний, и переоделась. Свои вещи сложила в пакет.

Затем она отправилась в ванную комнату, умыться. Посмотрев в зеркало, девушка отметила, что выглядит очень свежо и привлекательно. Улыбнувшись собственному отражению, она уложила волосы набок и скрепила их резиночкой. Теперь можно спать!

Уют комнаты подруги постепенно рассеивал эмоциональное напряжение Хмелевской. Она погасила верхний свет, оставив гореть в комнате ночник. Постель пленница расстилать не стала, вытащила лишь подушку и укрылась пледом, который принесла из гостиной. И вот пора бы спать, но мысли роем полезли в голову.

Оказалась Хмелевская здесь «благодаря» подруге. Костя очень умело предсказал развитие событий, видимо, тот ещё знаток человеческих душ!

Женских душ?

Ёла предположить не могла, что человек, попавший практически на больничную койку, пустит в ход хитрость и обман.

Зачем?

Костя и так сразу помчался к ней! И Света, как никто другой, знает, что с Гедиановым её связывают исключительно дружеские отношения. Приревновала всё-таки…

Ёла закусила губу.

Вины она за собой не чувствовала.

Что же сейчас ей делать? Надо узнать о состоянии Светы. Вопрос лишь в том, вывих настоящий или это срежиссированная постановка брата и сестры Елагиных? Завтра. Утро вечера мудренее. Девушка на миг сомкнула глаза.

«Хм, а как же Матвей? – нервно постучало сознание. – Ночью придёт. И пусть приходит. Приставать что ли будет?»

Хотя сомнения проедали гусеницами мозг, да что ни говори, а Ёла за Матвеем лишнего в этом плане припомнить не могла. Но разве скажешь точно, как Москва меняет человека?

«Если что-то попробует выкинуть, я ему всё припомню! Не посмеет! А, кстати, зачем ему я? У него есть «чёрная пантера», – эти мысли Ёле показались дурацкими, – какое моё дело? Мне главное, чтобы Матвей меня больше не задевал и не лез в мою душу! Туда ему строго настрого запрещено! Завтра поговорю с ним по поводу дружеских отношений ради Майи Сергеевны, ради дружбы наших семей. Всё. Спать!»

Глава 11. Ёлки колючие!

Матвей намеревался войти в квартиру, когда Ёла уснёт. Чтобы его задумка удалась наверняка, он провел в подаренном отцом автомобиле часа три-четыре не меньше. Немного вздремнул, но всё не то!

В пятом часу молодой человек зашагал к дому. Он старался как можно тише провернуть ключ в замке. Не включая свет, разулся на компактном коврике у самого порога, повесил пиджак и, мягко ступая, прошёл в жилище.

Задача номер один: определить локацию Ёлы.

Тихонечко-претихонечко Матвей приоткрыл дверь. Ага, спит! Довольный донельзя, он закрыл дверь и прошел в ванную комнату, принял душ и ушёл к себе в спальню переодеться.

Ну, и?

Матвей бесшумно отворил дверь спальни сестры. Зашёл очень осторожно, еле слышно.

Напротив изголовья постели стояло розовое мягкое кресло. Елагин сел. Положив локти на колени, вытянул руки, переплел тонкие жилистые пальцы и ясным взглядом воззрел на спящую.

Картинка начала делиться надвое.

Милая, добрая. Их первый долгий разговор о… бисере! о том, что он, Матвей, не подходит ей в друзья, о том, что она мечтает выйти замуж за профессора.

Умная, сильная. Матвей никогда не забудет дрожащий от слёз голос Ёлы в трубке телефона, когда она спросила о судьбе их отношений…

Независимая, гордая. И ни разу боле она не ставила ему в упрек, что он её…

А сейчас она спит безмятежно, глубоко, но теперь от этой девочки почему-то веет непредсказуемостью и напряженностью.

Матвей сдвинул брови. Не он ли сам своими руками внес изменения в состояние Ёлы? А, может, виноват кто-то другой? Чего он ждёт? Чего хочет?

Елагину ужасно нравилось всё то, что было когда-то с Ёлой. Воспоминания о ней самые сладкие. И только с этой девушкой ему по-настоящему нравилось всё. Единственно осознал он это, пережив не одни последующие отношения.

Зачем он так старался, чтобы она сейчас была рядом с ним?

Потому что скучал. Хм, это странное чувство – томление! Если бы не просьба матери, он бы скучал скрытно, по привычке не позволил бы своим чувствам разрастись, выйти наружу. Наверное.

Что теперь? Молодой человек хочет её обнять? Да!

Поцеловать? Да!

Тогда вернуть всё? Слишком виноват!

Ёла непростая девушка. Он опасается, что изменения, которым он способствовал, не позволят их просто так обойти. Лучше ничего не возвращать. А для кого лучше?

– В чём же ты изменилась, Ёла? – он как можно тише прилёг на край кровати.

К сожалению или, может быть, к счастью, подсознание девушки уловило перемены в обстановке и послало сигнал проснуться.

Сердце забилось чаще. Спящая шевельнула рукой, вытянула ногу, которая до этого была полусогнута, ресницы дрогнули. Раз. Два. Распахнулись. Секунда. Вторая. Полуулыбка на миг застыла на её губах.

«А нос у него красивый!» – проскользнуло в голове Ёлы.

В следующий миг полуулыбки как не бывало, а взгляд девушки стал сосредоточенный, словно у кошки перед прыжком.

– Матвей, ты что, собираешься на мне жениться? – ее голос звучал, как натянутая струна. Сон как рукой сняло.

Тут контроль эмоций Елагина немного подвел, молодой человек не смог скрыть того удивления, которое родилось совершенно неожиданным вопросом девушки.

– Нет. С чего ты взяла?

– С того, что ты сейчас спишь со мной в одной постели.

Деланное спокойствие Хмелевской Матвей быстро раскусил.

– Я буду спать в одной постели только со своим мужем! – она резко вскочила на ноги, зло и возмущенно прищурила глаза.

– Какая муха тебя укусила? – он сел на кровати.

– Как какая муха? Ты подговорил сестру, невзирая на нашу с ней дружбу, бессовестно воспользовавшись её минутной слабостью, и я оказалась здесь! Зачем, Матвей?

– Я хотел тебя увидеть, – голос не изменял Елагину.

– Увидеть? А в ресторане я невидимкой плавала? – возмущение девушки нарастало с каждой секундой.

– Там невозможно было нормально поговорить.

– Так увидеть или поговорить? – не давала спуска она.

– И то и другое, Ёла!

– Губа не дура! Так о чём же ты хочешь поговорить? – и на максимальной громкости прибавила, – спустя больше трёх лет?

– Я хочу, чтобы мы общались… – Матвей не смог вовремя подобрать слово, и выпалил, – по-дружески.

– Лежа в одной постели? Надо Майе Сергеевне позвонить, посоветоваться, какая сторона тебе, какая мне? – съязвила Хмелевская, утрируя сложившуюся ситуацию.

– Ёла, успокойся!

– Успокоиться? – её глаза расширились на миг, а голос дрожал от возмущения, – так я была спокойна, – громкость вдруг заметно увеличилась, – три года! – и она продолжила чуть тише, – вроде бы жила после того, как ты меня бросил… Ладно, что не переспал и бросил, а просто, бросил… по телефону, будучи уже в Москве. Красавчик!

Ёла… – Елагин поднялся на ноги.

Но она его уже не слышала…

– Знаешь, я хотела, правда, всё наладить. Притвориться, что ничего и не было. Подумаешь, сходила на пару свиданий! – на самом деле их было больше. – Подумаешь, забила себе башку тупыми и наивными мыслями… Ради дружбы наших семей наступила себе на горло, – она грубо тыкнула указательным пальцем в себе в шею, – ничего никому никогда не говорила! Тебя обходила стороной. Ради дружбы семей! Ради Майи Сергеевны! Думала, что будем общаться с тобой хотя бы уважительно, но нет! Тебе надо всё испортить! Провоцировать! Запирать меня! Ложиться со мной в постель! Зачем? – Хмелевская развела руками, вопрошая, – зачем, Матвей? Ты ни разу не нашёл в себе силы за все три года поговорить со мной. А сейчас ты лёг со мной в одну постель, серьёзно? – она театрально захлопала глазками.

– Ты рассказала всё Косте, – Матвей вытащил из рукава единственный козырь.

Ёла раскрыла рот от удивления.

– В самых общих чертах, – глухо выдохнула она, – в минувший Новый Год, когда уже сил не было скрывать всю боль и разочарование! – с серьезным видом пояснила Хмелевская, а потом вновь набрала скорость, – он ведь толком ничего не сказал тебе, верно? Потому что подробности ему совсем неизвестны.

– Прости, я не знал, что у тебя так болит, – Матвей задумчиво отвел глаза в сторону, предчувствуя жирную точку речи «пленницы».

– Зачем ты ложишься со мной в постель, если у тебя есть девушка? Ты вчера преспокойно отправил её в отель, а сам приехал сюда, устроив мне ловушку. Решил повоспитывать? – не дождавшись ответа, Ёла продолжила. – Знаешь, что я поняла? – она выдержала эффектную паузу. – Я поняла, что я дура! Что все эти годы я не жила вовсе, а была «в домике»!

Смеясь над собой, девушка на миг изобразила ладонями крышу над головой.

– Не знаю чего, дура, ждала. Алых парусов, наверное! Это моя самая большая ошибка. А теперь всё, хватит! Я хочу жить и дышать полной грудью, не оглядываясь ни на кого.

Хмелевская направилась к выходу, прихватив пакет с вещами.

– Светке передай, что я костюм верну при первой же возможности, – дежурным голосом озвучила она просьбу.

Прикольно, конечно, в босоножках и в спортивном костюме, чего только сейчас не носят! Хмелевская справилась с хитрыми застежками, и, выпрямившись во весь рост, взглянула на себя в зеркало прихожей.

«Всё сказала. Молодец, пионерка!» – ворчала на себя она.

Из-за угла появился Матвей. Хмелевская покосилась на коврик, на котором расположилась пара фирменной обуви. Сделав широкий шаг, чтобы не задеть его, Ёла повернула ключ и дверь приоткрылась.

Запахло свободой.

– Матвей, извини, за ботинки. Думаю, тебе есть, на что купить новую пару.

Каблуки босоножек звонко зацокали по лестничной площадке. Чувствуя себя зверьком, вырвавшимся из долгого плена, Ёла наплевала на лифт и быстрыми шагами стала спускаться по ступенькам лестницы.