Текст книги "Бисер (СИ)"

Автор книги: Саша Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 34. Лживая тварь

В ушах зазвучала энергичная и мощная песня в стиле рок, звук на полной, можно бежать, и Ёла побежала.

После ссоры с отцом, она ощутила потребность в физическом выплеске. Именно поэтому Хмелевская сейчас рассекает воздух на Набережной в ярком спортивном костюме и в белых кроссовках.

Сознание, словно издеваясь, вновь и вновь воспроизводила неприятный вердикт отца: «Вся в мать! Такая же лживая тварь…»

Да, Ёла не отрицала свою схожесть характера с матерью – обе упертые, как не знаю кто! Но «лживая тварь»… Наверное, любому брошенному мужчине такие существа мерещатся в каждой представительнице прекрасного пола, даже в собственной дочери.

Девушка не искала оправдание отцу, она лишь подтвердила родителю, что она вся в мать и высказала замечание, что разговоры подслушивать под дверью и щедрым отцам воспрещается!

Хмелевский ничего не ответил, он понял, что поступил некрасиво, однако извиняться не стал, просто … улетел. Собрал вещи и улетел в Новороссийск раньше на целые сутки.

«Вот позвони мне потом! Трубку брать не буду! – мысленно грозилась Ёла, ускоряя бег, – надо же обиделся! Пусть обижается себе на здоровье. А что я такого сделала, чтобы на меня пенять?»

Хмелевская задумалась. Да, она сказала отцу, что любит Матвея. На протяжении трёх лет после расставания с ним она так и не могла отпустить его. А сейчас, когда она знает причину расставания?

Что-то ей плохо верилось в то, что весьма рассудительный молодой человек, которых просто так в этой жизни ничего не делает, вдруг впечатляется чужой семейной трагедией и принимает страшное для неё тогда решение – что, мол, любовь на расстоянии не возможна.

Не возможна? Бред! Матвей мог позвать Ёлу к себе, и она бы переехала. А так что говорить?

Родитель поверил чувствам своего ребенка, и? Теперь ни шаг влево, ни шаг вправо? В конце концов, она вчера с другом разговаривала. Да, кокетство никто не отменял, это всего лишь приятный флёр, который помогает справляться с душевными переживаниями, которые Ёла испытывает из-за совершенно непредсказуемого развода родителей.

Константин оказался настоящим другом, как ни крути.

Подсознательно во время былого общения с Костей она понимала, что их отношения в скором времени закончатся, если не перейдут на новый уровень.

Хмелевская практически ничего не знала, о своем друге и это её удручало. Дружить, не зная с кем – это не выход!

А спать?

Спать тоже, если только это не мимолетная связь. Просто так. Для себя. Всё-таки быть девственницей в свои прекрасные двадцать лет, когда ты успешная, красивая, умная… А ещё когда ты узнаешь, что парень, по которому ты сохла годами, не прочь жениться на экзотической красотке… Да пошло оно всё!

Гедианов сам предложил ей окунуться в мир, где правят балом только мужчина и женщина, и Ёла согласилась. Будь хотя бы у неё малейшие сомнения, он бы отпустил её. Нет, определенно Хмелевская не жалела о своём поступке. Её первый мужчина просто идеальный! Идеальный псих!

С Константином она была честной, а он не был, потому они разошлись. Но судьба дала второй шанс, и они снова на связи. У Ёлы и Кости есть отношения, которые пока не имеют чёткой характеристики. Так называемые промежуточные отношения, когда ты, общаясь с человеком, всё же должен сделать выбор: «Кто он тебе? Кто я ему?»

Гедианов признал свои ошибки, выразил готовность идти по белому пути. Ёла ответила взаимной откровенностью. Всё-таки ей было очень приятно, что Костя, узнав о её семейном положении, поддержал, подарил хорошего друга. Он сделал то, чего был лишен сам, когда трагедия рисовала черными красками по его жизни.

После пробежки Хмелевская двинулась в душ. Это был настоящий класс! Ну, всё, неприятный разговор с отцом больше не имеет над нею власти.

Милая возня с Эрни в пух и прах разбомбила остатки гнетущего впечатления. Настроение поднялось и стало игривым. Водрузив друга к себе на грудь и прихватив ключи, оставленные Костей, Ёла отправилась в соседнюю квартиру «поливать цветы».

Так было непривычно находиться в жилище Гедианова без него самого. Всякий раз, когда Хмелевская оказывалась здесь, она просто кожей ощущала контролирующий взгляд хозяина.

Костя хоть и пытался замаскировать контроль над гостьей вежливо заботой, но Ёла всё замечала. Теперь грусть тяжелой тишиной властвовала в небольшой его обители.

Девушке вспомнилось барское разрешение Гедианова о том, что можно проверить все ящики. Конечно, это была шутка, но в каждой шутке…

Её заинтересовал ящик рабочего стола. Хмелевская помнила, что сосед закрывал его на ключ, как какой-нибудь старенький профессор.

Любопытство проснулось, и Ёла замерла у стола в предвкушении его удовлетворения. Она дёрнул на себя круглую ручку – ящик поддался! Открыт! Значит, Костя не шутил?! Хмелевская уверено потянула ящик на себя.

Поверх бумаг и канцелярских принадлежности лежал сложенный вдвое белоснежный лист. Сердце пустилось вскачь. Чутье подсказывало, что этот лист оставили специально для неё. Тонкими пальцами Ёла подхватила лист и ловким движением бедра задвинула ящик обратно. Преисполнившись решимостью, она развернула бумажное полотно.

"Привет, Ёла! Желаю удачного дня и солнечного настроения! Не забывай улыбаться!" – гласило послание, напечатанное крупными ровными буквами.

– Спасибо, Костя! Спасибо, – с благодарностью произнесла она.

Глава 35. Рабочие моменты

Денис торжествовал.

Наконец-то! Наконец-то они с Машей будут вместе! По-нормальному… Без этих вечных перелетов. Уже сегодня, буквально через несколько часов. Его девушка уладила в родном городе все дела и совсем скоро отправиться вслед за милым в Москву.

Счастье тайным не бывает.

Гедианов ещё во время совещания отметил, что с лица скупого на эмоции сослуживца, с самого утра не сходит полуулыбка.

– Сияешь, как медный таз. В лотерею выиграл? – темная бровь мужчины надменно взметнулась.

Денис усмехнулся и, отрицая предполагаемый собеседником факт, замотал головой.

– Я почти год крутился между Москвой и Краснодаром, подготавливая почву для бизнеса. Достало так, – молодой человек скользнул ребром ладони по горлу, – что хоть вой! Александров всё искал мне компаньона. Планы у него грандиозные – одному руководителю сложно справиться. Столько людей пересмотрели – всё не то шефу казалось. А твою кандидатуру, Костя, Александров одобрил сразу, – заложив руки за голову и деловито покачиваясь в офисном кресле, Сумароков наградил коллегу озадаченным взглядом: – ситуацию в твоей жизни босс воспринял матч-пойнтом. Ему жутко захотелось, чтобы ты, цитирую: «вырвал у судьбы победу».

Константин задумчиво потер подбородок.

– Обрадовался, что нашелся подходящий кандидат на ту роль, которую предопределил шеф?

– Я видел – Алексей Витальевич что-то недоговаривает. А когда он сообщил новость, что у него скоро будет ребенок – всё стало на свои места. Так что мы с тобой пашем на маленького босса, который даже ещё «мяу» в этом мире не пропищал.

– Всерьез от этого радость?

– Сегодня прилетает моя девушка, – наконец пояснил коллега.

– Александров хвалил тебя за преданность работе, карьеризм, – напомнил Гедианов.

– Так-то оно так, – пожал плечами Денис, – только я уж больно чистоплотный, – он широко улыбнулся, – не моё это романы на стороне крутить.

– И давно вы вместе?

– Пять месяцев, – Сумароков опустил руки на стол.

– И Александров не знает? – удивлялся Костя.

Молодой человек вновь замотал головой.

– Как не знает? Ты же ведь… как девушку зовут?

– Маша.

– Ты же Машу не в подвале прятал.

– Разумеется, нет. У моей девушки своя работа, она блогер, – Сумароков поморщился, озвучивая профессию избранницы, – не хочу быть вдалеке от неё. А шефу необязательно знать о нюансах моей личной жизни.

– Не проблема, – заверил Костя и поднялся с места, собравшись покинуть конференц-зал, дабы продолжить работу в своём кабинете, как неожиданно в спину услышал:

– А ты что будешь делать со своей очаровательной соседкой?

* * *

Планы Матвея изрядно были порушены из-за внезапного отъезда Хмелевского.

Хмелевские и Елагины ежегодно устраивали обязательный воскресный ужин в конце лета. А тут всеми правдами неправдами Матвей уговорит отца и Владимира Владимировича перенести ужин на ближайшее воскресенье. А на следующий день он узнает от вечно ворчащего отца, что его друг улетел в связи со срочными делами.

Вот так!

План действий срочно требовалось корректировать. Идея пришла не сразу. Вечером он позвонил Ёле, однако девушка не отвечала. Тогда Матвей написал сообщение и предложил встретиться – тишина. Заказал в службу доставки роскошный букет. Через пару часов оператор отзвонился, клиента не оказалось дома. Молодой человек назвал адрес коттеджа родителей, и в итоге подарил букет маме.

Сестра тихо посмеивалась, вспоминая пословицу о зайцах. За ответом брат в карман не полез, а дал совет заняться своей личной жизнью.

* * *

Понедельник начался жарко!

Позаимствованный у Александрова менеджер прибыла в модный дом раньше всех и приступила к выполнению той задачи, которую обозначила Ёла.

Личный помощник директора «Венеры и Юпитера» наделила Юлию всеми полномочиями, какими только могла.

К исходу первого рабочего дня Хмелевская получила на руки подробный отчёт о сотрудниках. Компактные таблицы выдали сухие статистические данные о практически всех работниках модного дома.

Теперь Ёла чётко видела, кто из сотрудников опаздывает, кто занимается не своими делами в разгар рабочего дня, кто кого прикрывает, если внезапно нагрянет начальство – и это только за первый день!

Так же Юлия Масхадова поставила Хмелевскую в известность, что полные данные у неё будут на руках по истечению одной рабочей недели. Личный помощник директора поблагодарила менеджера за положенное начало чистки и модернизации персонала «Венеры и Юпитера» и попросила подготовить альтернативу тем работникам, которые в последствие будут подлежать увольнению.

Сама же Ёла решила подвергнуть полученные данные второй обработке и представить их завтрашним утром Лилиане Львовне.

Однако, на следующий день, не успела Хмелевская переступить порог собственного кабинета, как следом зашла секретарь Вера и известила девушку о том, что её срочно вызывает директор.

Ёла закатила глаза, понимая, что милые, добрые работники донесли о неугодных им намерениях молодого помощника. С шумом выдохнув, она отправилась в кабинет матери.

По одному только поведению Лилианы Львовны девушка поняла, что настроена она излишне категорично. Как говориться: «Хотели как лучше, получилось как всегда!»

– Привет.

– Здравствуйте, – директор строго смерила сотрудника взглядом с ног до головы.

Холод скользнул по спине Ёлы от такого взора и сухого тона матери.

– Я так понимаю, будет официальный разговор, – она прокашлялась, – позволите сесть?

Хмелевская старшая пропустила вопрос мимо ушей и, откинувшись на спинку своего удобного кожаного кресла, уперлась в дочь сверлящим взглядом.

– Что ты себе позволяешь?

Девушка едва не ошалела, услышав этот вопрос.

«Это мне такой вопрос сейчас задают? Серьезно?» – недоумевала в мыслях Ёла.

– А что я такого сделала? – её голос звучал увереннее и эмоциональнее.

– Ты позволила себе самоуправство. Кто давал тебе распоряжение о чистке в рядах имеющихся сотрудников и о дальнейшем обновлении состава? – тем же тоном продолжала глава модного дома.

– Я хотела тебе сегодня всё рассказать. Даже подготовила отчёт! – убедившись в воинственности начальницы, девушка скрестила руки на груди и выставила левую ногу чуть вперед. – А сейчас вижу, что бесполезно что-то объяснять.

– Объяснять? – зацепилась за слово Лилиана, – что за модель поведения? Сначала сделать, а потом объяснять?

Зелено-карие глаза Ёлы вспыхнули:

– И ты об этом говоришь мне?

– В данный момент я разговариваю с тобой, как начальник с подчиненной. Не нужно приплетать к ситуации наши родственные отношения.

Челюсть у Хмелевской младшей отвисла в прямом смысле, и она открыто недоумевала от только что услышанного заявления.

– Беру на заметку, – глухо произнесла Ёла, чувствуя, как подкатывает обида, но она тут же старалась продышаться, дабы не поддаться эмоциям, – я была в офисе у Алексея Витальевича, – ей жутко хотелось прояснить ситуацию, но смотреть в глаза матери она больше не могла, потому отвела взгляд, – меня поразила обстановка в его офисе, внешний вид сотрудников и я захотела устроить нечто подобное здесь.

– Это недопустимо!

– В смысле?

– Недопустимо твоё поведение. Ты позволила устроить панику в коллективе. Люди уже сами несут заявление об увольнении.

– Прекрасно. Подписывай, – хлопая глазами, спокойно констатировала девушка. – Это же манипуляторы.

– Ёла Владимировна, вы многое на себя берёте!

– Многое? Ты уйдешь в декрет, и исполняющим обязанности директора «Венеры и Юпитера» всё равно буду я!

Подобное заявление дочери казалось Лилиане Львовне сущей наглостью.

– Ты что думаешь, я рожу сына и кану в лету?

– Ничего подобного я не сказала. Года три ты точно проведешь в декрете.

От возмущения у женщины округлились глаза, и она жадно глотала воздух.

– А что ты собираешься вернуться после родов? Ты кому ребенка рожать собралась? Нянькам? Серьезно? – прищурилась Ёла.

– Хватит со мной разговаривать на «ты».

– Я ещё собственной матери не «выкала»!

– Кто тебе сказал, что я тебя оставлю исполняющим обязанности директора?

– А кого? Демидова?

– Я вообще не собираюсь уходить.

– Тогда сюда надо поставить колыбель, и так, если вам не трудно, Лилиана Львовна, поставить своего личного помощника, а по совместительству дочь, в известность! – Ёла круто развернулась на каблуках и шагнула за порог кабинета, не обращая ни какого внимание на протестующие возгласы директора.

Ровно через семь минут на стол секретаря Веры легко заявление об увольнении Хмелевской Ёлы Владимировны.

Глава 36. Сделка

Вещи Ёла собирала впопыхах. Ей не терпелось покинуть стены «Венеры и Юпитера» до того, пока мать опомниться.

В груди неприятно щемила обида на родителей, что крайней в их отношениях оказалась она. Взрослые люди, а поговорить сил не нашли. Девушка чувствовала себя оскорбленной, ведь она старалась пойти навстречу родителям, но в итоге всё получилось не так, как моглось.

Загружая последнюю коробку, Хмелевская почувствовала вибрацию телефона в маленькой сумочке. Как не вовремя! Нахлынул легкий приступ злости. Трубку девушка решила взять, кто бы ни звонил. Добравшись до телефона Ёла увидела на экране заклятое имя.

– Да! – без настроения брякнула она, поднеся гаджет к уху, и заранее определились с тактикой: говорить исключительно то, что было на сердце.

– Привет. Отвлекаю?

– Не особо.

– Я тебе вчера звонил, ты не отвечала.

– Я спала. Уснула днем, не знаю что нашло.

Это была чистая правда! Хмелевская уснула в квартире Кости, поэтому звонки остались без ответа, поэтому курьер не доставил цветы адресату.

– Я хочу с тобой встретиться, Ёла. Нам нужно с тобой поговорить.

Девушка узнала эту отличительную интонацию Матвея. Так он говорил, когда собирался совершить со всех сторон обдуманный поступок, неважно какого масштаба. Только вот её это совершенно не обрадовало и даже спровоцировало на сарказм.

– Подождёшь три года? – выдержав выразительную паузу, равнодушно бросила, – тогда и поговорим…

– Ёла, хватит включать обиженную девочку, – голос Елагина зазвучал напутственно.

– А кого мне включить? Послушную овцу? Ой! Овечку? – наигранно поправилась она, – нет, Матвей. Не будет так, как ты хочешь. Ты говоришь мне громкие слова, а сам держишься за кулисами! На сто процентов я уверена, что ты соврал мне о причине нашего расставания. Что заставило тебя тогда так поступить? Твой богатенький друг купил тебя, да? А, впрочем, знаешь, мне всё равно!

– Сегодня в семь я приеду за тобой, – в упрямстве Матвею не откажешь, – ты же хотела, чтобы я объяснился, вот и поговорим. До вечера, – сухо попрощался он.

– До вечера, – неожиданно для себя вторила ему Хмелевская, а в трубке уже раздавались одиноко гудки.

* * *

Оказавшись дома и в объятиях маленьких лапок Эрни, Ёла поняла, что приступ обиды притупился и включилась голова.

Почему-то на первый план вышел Александров с компрометирующей Гедианова информацией. Она должна была решить эту проблему, ведь по её просьбе отчим порылся в грязном белье соседа.

Переведя дух, и немного отойдя от неприятного разговора с матерью-начальницей, Ёла смело набрала номер Александрова. Отрадно, что на звонок он ответил сразу.

– Да, Ёла, – голос мужчины звучал весьма воодушевленно.

– Здравствуйте, Алексей Витальевич.

– Здравствуй, дорогая! Что-то случилось?

– Да. Я хочу с вами встретиться.

– Замечательно. Тогда через два часа у меня дома. Буду рад тебя видеть.

Ёла почувствовала некое замешательство.

– А вы разве не на работе?

– На работе, – охотно подтвердил Александров, – но если я правильно понимаю, у тебя что-то случилось и нужна адекватная обстановка для разговора.

А вдруг он уже в курсе утренних событий, мама позвонила своему любимому и рассказала о немыслимой дерзости своей дочери.

– Пожалуй, в вашем доме будет лучше. Тогда договорились?

– Через два часа я тебя жду, Ёла.

* * *

Кабинет Александрова выглядел классически. Глаз Хмелевской не выявил ни каких странных деталей, но вместе с тем в помещении ясно ощущалась атмосфера абсолютной остановки времени.

– Здесь спокойно, – поделилась она впечатлением, присаживаясь на антикварный кожаный диван, как раз напротив рабочего стола хозяина, за который, собственно говоря, он только что сел.

Прикрыв глаза, девушка вздохнула полной грудью. Чётко были слышны ноты старого, но ухоженного дерева, кожи, лака, даже запах книг. Ёла открыла глаза и обратилась взором к шкафам, сверху до низу забитых упитанными разноцветными томами.

– Книги – это всегда интересно! А от остального веет минувшей эпохой обмана. Здесь нет ничего, чтобы напоминало о матери, а значит, она здесь не бывает, или просто терпеть не может эту комнату.

Александров рассмеялся, притом без всякой обиды отнёсся к словам падчерицы.

– Твоя мать называет мой кабинет «склепом»! И вправду показывается здесь редко.

Хмелевской было не смешно, она ждала, пока мужчина переключится на цель её визита и он перешел к делу:

– Чего ты хочешь, Ёла?

– Справедливости.

– Конкретнее, пожалуйста, – вежливо обратился за уточнением Александров.

– Я вас попросила помочь мне, но в итоге вы помогли себе, завербовав моего друга к себе в работники.

– Что-то не пойму, в какие «работники»? Костя что ли в поле пашет? Или в кресло замгендиректора уселся?

– Я предлагаю вам сделку, Алексей Витальевич.

– О! Хочется послушать, Ёла, что ты хочешь мне предложить? – оживился собеседник.

– Вы отдаёте мне всё, что у вас есть на Гедианова, а я ничего не говорю ему об этом. Пусть он думает, что документы у вас. Однако есть одно но! Когда он захочет покинуть ваш бизнес, вы его с преспокойной душой отпустите.

– Хитрая какая, – на лице Александрова появилась добродушная улыбка, только вот Ёла видела, что мужчина всерьёз задумался над её словами.

– Матери ни слово.

– Могила.

– А ты, кстати, чего так рано с работы уехала?

Падчерица со свистом выдохнула и сообщила:

– Я уволилась.

В светлых глазах отчима вспыхнуло недоумение.

– Неужели Лилиана не оценила твои старания?

Хмелевская философски пожала плечами.

– Как видите, нет. – Её взгляд опустился вниз, на угол, образованный массивным основанием стола и персидским ковром. – И я, хочу попросить вас, чтобы вы объяснили моей маме, на тот случай, конечно, если она захочет меня вернуть, что этого не будет.

– Что ты будешь делать?

Ёла вскинула глаза и таинственно улыбнулась.

– Есть одна идейка. Не беспокойтесь за меня.

– Я всё-таки поговорю с Лилианой.

– Нет, пожалуйста, не надо, – сразу же запротестовала девушка, на секунду выставив крестом перед собой руки.

– Подумай хорошенько, – со всей серьезностью советовал отчим.

Хмелевская устало вздохнула.

– Дайте мне документы на Костю.

Александров не сводил глаз с Ёлы, испытывая её терпение.

– Вы собрали их по моей просьбе, значит, они мои, – ровно пояснила она.

– Твои, – согласился Алексей Витальевич.

В следующую минуту Хмелевская наблюдала, как он подходит к простому сейфу, введя комбинацию цифр, недолго роется в документах и, наконец, вынимает нужную папку.

Ёла с нетерпением вскочила на ноги и, с признательной улыбкой на лице, приняла папку.

– Спасибо, Алексей Витальевич, – совершенно искренне поблагодарила она.

– Что будешь делать?

– А у вас есть ведро?

На заднем дворе роскошного дома Александрова, прямо в дворовом очаге для мангала Ёла сожгла все содержимое полученной папки.

На бумаги она взглянула мельком, лишь для того, чтобы удостовериться, что они действительно связаны с Гедиановым. Выхватив взглядом его имя, Хмелевская больше не читала, а сразу всё сложила в дворовый очаг.

С каким-то странным умилением за её действиями наблюдал Алексей Витальевич.

– Довольна?

– Да, – кивнула она, мазнув взглядом по кучке пепла.