Текст книги "Искушение для грешника (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26. Коварство мужчин

– Подкидыш, аисты, которые тебя принесли, в очередной раз подтверждают свою несостоятельность как взрослых людей. Они в прошлом месяце отправили нам очередную посылку, в которую запаковали какие-то документы, которым им нужны прямо сейчас, а то им не дадут разрешение на вывоз очередных черепков.

– И в какой из коробок искать? – охреневаю я, припомнив, сколько их стоит по всей квартире.

– Твои аисты – твоя головная боль, – отбояривается дядя Гера, и я понимаю, что мне капец. – А ты бери трубки, они до тебя не смогли дозвониться, поэтому меня целый час грузили крайне важной информацией о неоспоримой исторической и художественной ценности сих артефактов.

Смотрю на экран и действительно вижу сверху индикатор пропущенного вызова. Ничего себе на меня Раевский действует, если я первый звонок вообще не слышала, да и о втором узнала, считай, от Олега.

– Если б они тебе рубин Каира везли, небось ты б не так запел, – ворчу я.

– Естественно, – соглашается дядя Гера. – Но чего-то все никак не везут. Поэтому вскрывай эти ящики сама.

– И я тебя люблю, дядя Гера, – мрачно отвечаю я, сбрасывая звонок.

Как представлю, сколько пыли я сегодня нажрусь…

– Дядя Гера? Герман Александрович Бергман – твой дядя? – голос Раевского выводит меня из печальных раздумий.

Оборачиваюсь к нему и вижу насколько он напряжен.

– А Давид Александрович Бергман – мой отец. Это так, чтоб не оставалось никаких сомнений, – сощуриваю на него глаза. – А что? Это что-то меняет?

– Это меняет все, – отрезает Олег.

Он поднимает футболку и протягивает мне.

Вот умом понимаю, что так правильно. Я – чужая невеста, и на самом деле не хочу изменять Марку, Раевский же – это просто наваждение, но задевает меня этот жест сильно. Прям за живое задевает.

Значит, племянница дяди Геры его не влечет?

Глупость, конечно: то, что выпирает у Раевского в паху, демонстрирует степень его возбуждения, но Олег уже взял себя в руки. Выхватываю футболку у него из рук.

Можно подумать, он боится моего дядю, и будь Герман Бергман криминальным авторитетом, я бы Олега поняла. Однако, дело в пресловутых правилах мужской дружбы. Интересно, что бы он сделал, если бы дядя позвонил мне после секса? Так же бы протянул мне футболку и указал на дверь?

Рывком натягиваю майку, она даже трещит в моих руках. Злорадно отмечаю сожаление во взгляде Олега, которым он провожает скрывающуюся от его взгляда грудь.

Звонок в дверь не дает сказать мне какую-нибудь гадость. Раевский разворачивается и идет открывать, и я слышу по разговору, что это курьер их экспресс-химчистки. Что ж, это знак.

Погладив на прощанье рыжий комочек, я иду в прихожую, молча забираю из рук Раевского свою куртку, сдергиваю с нее целлофан и напяливаю ее поверх Олеговской футболки.

– Вызывай такси, – сейчас я могу говорить только рубящими фразами. Иначе либо скачусь в скандал, либо зареву от неловкости и смущения.

– Эль, ты же понимаешь…

– Ни хрена я не понимаю, – рявкаю я. – Но так действительно будет лучше. Зато не надо будет переживать, что ты испортишь мне свадьбу, и не надо думать, как не нарваться на Лютаевскую месть, если я проболтаюсь, чья я родственница.

– Макс знал? – закипает Раевский, отрываясь от вбивания адреса в приложение.

– Какой сюрприз, не правда ли? – застегиваю молнию на ботинках с такой силой, что отрываю язычок на одной собачке.

Звук уведомления о подъезжающем такси еще раз говорит мне о том, что ко вселенной надо прислушиваться. Еще никогда ко мне такси не приезжало в течение двух минут. Надо уносить ноги и больше никогда не встречаться с Раевским. Это слишком губительно для меня во всех отношениях.

Злой Олег накидывает куртку и подхватывает мои кофры.

– Я сама справлюсь, – я тяну на себя сумки.

– Эля! – рявкает Олег. – Я сейчас готов всех убивать. Заткнись и дай мне вынести это к такси!

Молча отворачиваюсь и выхожу из квартиры. Так же молча я сажусь в такси, слежу за погрузкой аппаратуры личным полуголым рабом и не прощаясь захлопываю дверь.

Стоит нам только отъехать, оставляя позади Раевского, как на глаза наворачиваются злые жгучие слезы. И как я себя ни ругаю, как ни объясняю, что реветь не из-за чего, и все сложилось наилучшим образом, ничего не помогает.

Поэтому бабушка, заставшая меня, когда я затаскиваю на свою лестничную клетку кофры, сразу видит красный нос и опухшие глаза. Ба, правда, тоже выглядит не лучше. Очевидно, она не откладывает важные вещи в долгий ящик и уже побывала у косметолога. Об это говорят следы инъекций на лице и общий легкий отек.

– Детка, что случилось? – тревожится она, вглядываясь в мое расстроенное лицо. – Ты плакала?

– Меня бросили из-за другого мужчины, – говорю я правду и начинаю реветь в голос.

Глава 27. Осадочек остался

Ба хватается за сердце.

– Не может быть! Учительница музыки определенно была женщиной! Бедная Фаечка…

– Да не в Марке дело, – всхлипываю я.

– А в ком? – Роза Моисеевна подозрительно прищуривается. – В этом Тихуиле?

– Он не Тихон, он – Федорас, – поправляю ее я.

– Как есть Федорас! Мою деточку променять непонятно на что! – соглашается ба.

У меня начинается новый виток рыданий:

– На дядю Геру променял, – завываю я.

Побледневшая бабушка медленно выговаривает:

– Не так я Герочку воспитывала… То-то я все внуков от него не дождусь. Ну, ничего! Я из него дурь-то повыведу. Еще не поздно перевоспитать! Долго ли умеючи!

В этот момент за дверью Скворцовых происходит какое-то шуршание, и мы с ба напряженно смотрим в сторону их квартиры. Впрочем, Лешка не высовывается, и мы дружно переводим дыхание. И только решаем, что пронесло, как из-за двери с плохой звукоизоляцией доносится приглушенное:

– Мам, не! Это не сектанты, это Герман отбил жениха у рыжей!

– Да, когда ж они съедут? – ругается бабушка.

Шмыгая носом вношу рацпредложение:

– По-моему, проще скинуться им на нормальную дверь.

– Проще не лучше, – пошли-ка домой, расскажешь мне, как это у тебя вдруг все так получилось. И у Герочки. Кошмар какой! Мне нужен чай на успокаивающих травах!

Мне в общем-то тоже не помешает бабушкин чай «на травах». И вот вроде дядя Гера – корень моих проблем, но родня же, жалко.

– Ба, ты не так поняла, дядя Гера не того… – начинаю я сквозь икоту.

– Вот и пояснишь заодно, пока я не слегла от твоих новостей, – тянет она меня за куртку. Да я особо и не сопротивляюсь.

Но для начала я закидываю свои сумищи домой к себе, попутно оглядывая с неизбывной тоской коробки и ящике стоящие вдоль всего коридора. Ну, хотя бы на них остались метки с датами доставки. И быстренько захлопывая дверь, иду к бабушке.

Бабушка же уже облачилась в домашний наряд и шуршит по кухне. Я с интересом смотрю на следы процедур на ее лице:

– А тебе «травы» вообще можно после инъекций? Не разнесет? – интересуюсь я.

Ба отвечает мне демонстративным оглядываем мужской футболки на мне:

– А тебе чужие майки можно после помолвки? Не разнесет? – подкалывает она.

Уела.

– Помолвка так и не случилась, ты же помнишь. По крайней мере, та, которая с кольцом, – вяло защищаюсь я, подставляя чашку.

Роза Моисеевна окидывает меня опытным взглядом и отставляет заварочник. Она бодро булькает мне в чашку сразу бальзамчик. Цапаю бутылочку и присвистываю: сорок пять градусов.

– Пей давай, – командует она, наводя себе свой обычный чай.

Зажмурившись, заливаю в себя жижу и передергиваюсь. Вот, вроде и приятное послевкусие есть, но все равно – гадость!

– Рассказывай! – поступает новый приказ.

И я как на духу, исключив особенно яркие детали моего общения с Раевским, исповедуюсь ба. Роза Моисеевна слушает молча, не перебивает, вопросов не задает, только свой чаек отхлебывает.

– Ну и, короче, он мне заявил, что это все меняет, – завершаю я недлинную повесть.

– А чего сразу мне не рассказала? Мужик какой-то, подвез из ресторана…

– Как чего? Ты у нас борец за обликом орале, – бубню я.

Ба хмыкает:

– Ну я ж не всегда старая была, и памятью не обижена. Прекрасно помню себя в твои годы. Какие у меня были романы… – ностальгически вздыхает она.

Я навостряю уши:

– Романы? Много было?

– Достаточно, – мечтательно улыбается ба, но тут же спохватывается. – Но мы сейчас не об этом. Детка, хотя именно опыт подсказывает, что Марк – лучший вариант. Знаем мы таких, как этот твой. Таким мужчинам всегда хочется поиграться, ты же не хочешь потом, как эта Мисс города, бегать за ним и смотреть воловьими глазами, как он другую ужинает? Да и директриса твоя новая не дергается, потому что знает, не одна, так другая. И чего тогда реветь?

– Да знаю я все, – фыркаю на эти увещевания. – Только все равно паршиво.

– Это пройдет, – успокаивает она меня и тут же пугает: – Сейчас подготовкой к свадьбе займемся, и тебе не до этого Федрилы будет.

Звучит так многообещающе, что у меня мороз по коже.

– А Герочкой все же стоит заняться. Как говорится: ложечки нашлись, но осадочек остался.

Бедный дядя Гера, бедная я.

– Давай не прям сейчас, – скулю я. – Мне еще раскопки вести в этих посылках. Там срочное что-то.

Ба благосклонно кивает, и, пока она не передумала, я сваливаю, зацепив по дороге пару пряников. Проходя мимо двери дяди, я опять ее пинаю от всей души. Да-да. Осадочек-с.

Кроме пропущенного телефонного звонка от родителей в мобильнике нахожу сообщение от мамы, в котором она сетует, что на Германа Александровича нет никакой надежды, поэтому она шлет мне ориентировку для поиска. Отстукиваю, что к розыскным мероприятиям приступила, и, вооружившись канцелярским ножом и стамеской, начинаю вскрывать все последние коробки и ящики.

Пока я занимаюсь неблагородным делом взлома, принимается названивать папа. Вот пару месяцев от них ни слуху, ни духу, а как понадобилось что-то для их ненаглядных раритетов, сразу спасу нет.

На пятидесятом звонке, порезавшись на нервяках от постоянный дерганий, я рявкаю в трубку не глядя:

– Да ангидрит твою перекись марганца! Йод твою медь! Я еще не кончила!

– А вот с этим я могу тебе помочь, – веселится в трубку знакомый и слегка гундосый голос.

– Лисянский, чего тебе надо? – я и так не желаю с ним церемониться, а в нынешнем состоянии я не способна даже на элементарную вежливость.

– Ты должна мне свидание, – наглеет он.

– У тебя есть запасной нос?

– Эля, ты мне отомстила. Я это понял. У тебя было на это право. Может, хорош уже дуться?

– Я не дуюсь, я не хочу с тобой на свидание, – отрезаю я. – У меня куча дел, и вообще. Не лезь ко мне.

– И чем таким ты занята? Ползаешь по полу фотографируя чужие ноги? Или пыхтишь дома, вытирая пыль с ящиков? А может, стоит все-таки выгулять вчерашнее платьишко? Вчерашний кавалер меня не впечатлил. Я тебе подхожу значительно больше.

Я злая. Очень злая.

У меня не задалась помолвка. Я не выспалась. Выходной псу под хвост. Раевский со своими закидонами. Коробки эти сраные. И еще один вылез из прошлого. Отомстить-то я отомстила, но осадочек тоже остался.

– Элька, чего ты теряешь? О! У меня есть отличная идея! Пошли на свидание! В ботанический сад.

Я теряю дар речи. Обалдеваю, если не сказать покрепче. Лисянский зовет меня в ботанический сад? Не в кино, не в ресторан, не домой, не на тусовку. В ботанический сад.

– Я помню, что ты его любишь, и фоткать в нем любишь.

Молчу, переваривая информацию.

– В общем, через два часа заеду за тобой. Жди.

Глава 28. Носатая компания

Со злостью запихиваю мобильник в задний карман джинсов и с остервенением возвращаюсь к пыльной работенке.

Заедет он! Разбежалась прям! Волосы назад! Бегу, закусив подол!

Никуда я с этим говнюком не пойду!

Нет, ну вы гляньте на него! Прокачался в соблазнении, блин, на ботсад приманивает! Давит на слабое место, лис с ободранным носом… Знает, зараза, что обычно я в ботанический не успеваю, уж больно часы работы бесчеловечные, издевательство, а не часы работы. А там, наверное, сейчас красиво. Багрянец и золото. И утки в пруду…

Нет, нет и нет! Нельзя давать слабину! Лисянский точно воспримет согласие как зеленый свет на все!

Кстати, что это там такое зелененькое? О! Папочка с документами! «Ищи синюю», – говорили они. Я ворчу, но радуюсь, что поиски завершены. Судя по ну очень длинным словам на первом же листе, это как раз то, что нужно. Тэк-с, и чего я должна с ней делать?

Запрос дальнейших инструкций приводит к получению ответного письма, состоящего сплошь из восклицательных знаков. Мама такая мама.

Выходит, что я должна передать папку некоей Анастасии Морозовой, которая сегодня в ночь вылетает в направлении родителей постигать монгольский шаманизм. И то хлеб, пока родимая почта что-то доставит, можно уже новые доки изготовить.

Стараясь не смотреть, во что превратилась квартира в результате моей активной деятельности, связываюсь с госпожой Морозовой и выясняю, что мне стоит поторопиться, если я не жажду везти ей передачу прямо в аэропорт.

А я определенно не жажду, поэтому пулей смываю с себя пыль и навожу легкий марафет. Едва побледневшие после слез глаза и нос, снова розовеют от пылищи, пусть и благородно исторической, но не менее аллергичной, так что мне приходится маскировать это дело макияжем, чтобы приятельница родителей не решила, что я слегонца прибухиваю.

По закону подлости, стоит мне поднести щеточку с тушью к ресницам, как тишину квартиры прорезает звук дверного звонка. Ну, разумеется! Именно такой мэйк нынче в тренде! Твою ж, сейчас грохну того, из-за кого у меня от глаза до виска теперь черная водостойкая полоска! И так времени в обрез!

Полыхая гневом, распахиваю дверь, на пороге которой нахожу Лисянского. Черт. Я про него и забыла. Что ж, сам нарвался. Поработает дежурной лошадью.

– Я сражен твоей неземной красотой, – ржет Иго-го-игорь, уткнувшись в веник, который притащил.

Ну точно. Конь. Вон и силос жрет.

– Главное, чтоб ты в состоянии был вести машину. Ты же за рулем? – хмуро уточняю я.

– За рулем, но у тебя скромные требования. Я способен на многое, – похабничает Лисянский, и я закатываю глаза. Ну хоть что-то не меняется. Стабильность – чудесная вещь.

– Мне нужно закинуть кое-что в Советский район. Подбросишь?

– Без проблем, – соглашается Игорь.

Молча киваю ему головой в сторону квартиры, Лисянский здраво решает, что я могу и передумать, поэтому проходит не мешкая. Отбираю у него цветуи и, выбрав, вазон из тех, что я достала из посылок, определяю их туда.

Под непрекращающийся ржач Лисянского, я ликвидирую беспорядок в макияже и набрасываю пальто. Куртку почему-то надевать не хочется. Хотя после химчистки на ней нет ни пятнышка, но мне кажется, что она вся пропиталась запахами квартиры Раевского. Бред, конечно. Чего там за две минуты могло произойти, но рука прям не тянется в ту сторону. Зато, нагнувшись за обувью, вспоминаю о своем вандализме. Замок на ботинках придется менять. Черт! Ну что за дела? Все не вовремя! Напяливаю каблучары. Ноги в ботильонах выглядят круто, но в городе с лета везде выложили тротуары плиткой, а мокрая плитка плохо сказывается на моей устойчивости. Гравитация обычно побеждает, но до машины Лисянского должна доползти.

Хватая папку, чуть не забытую мною в последний момент, я волоку Игоря на улицу.

– Сколько нетерпения! Эля, если бы ты раньше выказывала такой энтузиазм… – подкалывает меня он, открывая передо мной дверь машины.

– Ой, давай не будем, – отмахиваюсь я. – Можно подумать, тогда бы ты не влез на эти два силиконовых Эвереста! Быстрее, мой скакун! Быстрее!

Лисянский перестает меня нервировать и, уточнив адрес, везет меня в Советский. Обычно я разглядываю мужчину за рулем. Мне кажется, в этот момент можно разглядеть их сущность. Но то ли на Игоря я в свое время уже насмотрелась, то ли как мужчина он меня уже не интересует, и я просто пялюсь в окно на проезжающие мимо машины и стараюсь не вспоминать другую сегодняшнюю поездку и ее печальные итоги.

Подъехав к нужному дому, я вижу, что у подъезда меня уже ждет дама, похожая на ту, что на аватарке вотсапа у госпожи Морозовой. Рядом с ней фигуристая длинноволосая блондинка помоложе. Кидаю искоса взгляд на Лисянского. Ну точно, он уже шарит взглядом по длинным ногам. Стабильность, черт побери! Но меня вообще не трогает его интерес к другой. Честно говоря, я бы с удовольствием отдала папку Морозовой, вызвала такси и свалила без Лисянского. Но кто ж мне даст?

Вздохнув, выбираюсь из машины и гарцую по проклятой плитке в сторону ожидающих. Пока я преодолеваю лужи, к дамам присоединяется высокий темноволосых мужчина, и, подойдя ближе, я решаю, что он мне кого-то напоминает. Но сейчас не время для поисков в чертогах разума.

– Вы Анастасия Морозова?

– Да, – приветливо кивает мне женщина. – А это моя дочь Лиза. Вы от Бергманов?

– Точно, – подтверждаю я. – Во всех смыслах этого слова.

– То-то вы на Наденьку похожи, – смеется Анастасия. – Давайте, что там у вас? Я все передам.

Радостно избавляюсь от папки, перекладывая ответственность на другого человека. Я сделала все, что от меня зависело, и теперь с меня взятки гладки. Пока Анастасия убирает документы в свою сумку, я рассматриваю мужчину, обнимающего Лизу за талию. Он разговаривает по телефону, и мне хорошо виден его профиль. И все равно не могу вспомнить, кого он мне напоминает.

– Тебя только за смертью посылать, – ворчит он в трубку. – Почему у тебя вечно какой-то апокалипсис в обычной жизни? В бизнесе же ты как-то без него обходишься! Через сколько ты будешь?

И интонации в голосе знакомые. Может, на актера какого-то похож? Голос больно звучный.

Я уже собираюсь отчаливать, когда сзади доносится голос Лисянского.

– О! Егор, какими судьбами?

Мужчина, названный Егором, завершает разговор и протягивает руку Игорю для приветствия.

– Да вот, ждем. Это моя жена – Лиза, а это – ее мама. Дамы, это один из наших постоянных клиентов – Игорь Лисянский, – представляет он его присутствующим. – Сейчас Олег подтянется наконец, и мы сможем отправиться в аэропорт. Собственно, а вот и он. И даже есть шанс, что мы не опоздаем.

Поворачиваю голову по направлению взгляда Егора и вижу въезжающий во двор знакомый автомобиль, из которого минуту спустя выходит не менее знакомый тип с оцарапанным носом.

– Что за бестия на тебя напала? – веселясь, спрашивает у него Лиза, когда тот ровняется с нами. – Особо страстная попалась?

Здороваясь с мужчинами за руку, Раевский фыркает ей в ответ:

– Если б страстная фурия, было бы не так обидно, но это был грязный мелкий кошак. Не за хвост же его… – и тут взгляд Олега падает на меня.

Лицо Раевского хмурится. Но он мрачнеет еще больше, когда видит на моем плече руку Лисянского, и договаривает сквозь зубы:

– Но, кажется, у меня есть возможность оторвать его другому животному!

Глава 29. Собака на сене

Что не нравится, когда другие трогают то, что сам не против пощупать? Хотя я тоже не довольна распусканием рук Лисянского, но не Раевскому возмущаться. Ишь ты! Собака на сене! И сам не ам, и другим не дам!

Именно поэтому я не одергиваю Игоря, который прижимает меня к своему боку. Олег сверлит меня глазами. А что такое? А чего-то мы такие сердитые? Немного бальзама на мое раненое самолюбие не повредит. Морда ты наглая! Думаешь, не найдется охотников? У меня вообще-то и жених есть! Ой, Марк… Надо ему будет позвонить…

– А что, Игорь, ты разве не должен быть сейчас на открытии вашего нового офиса? – медленно проговаривая слова, спрашивает Раевский. Судя по тону, Лисянскому стоит срочно туда отбыть. Во избежание, так сказать. Но бывший всегда был немного отбитым, и, почувствовав, в чем корень угроз, нагло заключает меня в объятия и отвечает весьма легкомысленно:

– Решил уделить внимание Эле, но, если она не возражает, мы можем заехать туда ненадолго.

Олег засовывает руки в карманы, но я успеваю увидеть сжавшиеся кулаки.

Что-то больно Раевский близко к сердцу принимает, что ему быстренько нашли замену.

– Так, товарищи, – встревает госпожа Морозова. – Если все всё привезли, то нам пора рвать когти в аэропорт.

Раевский достает из внутреннего кармана паспорт, который по всей видимости остался дома, и протягивает Анастасии, все так же не отводя от меня взгляда. Какие винтики у него крутятся сейчас в голове, совершенно непонятно, но судя по тому, как сузились его глаза и поджались губы, что-то для себя этот тип определил.

Тем временем, трое начали прощаться и усаживаться в машину.

– Удачи вам, Эля, – со смешком желает Егор. И я чувствую, что удача мне действительно понадобится, потому что оба остающихся мужика уставились друг на друга, как два бык, и полностью игнорируют трогательное прощание.

Лиза, которой очевидно все очень любопытно, дергает Егора за рукав и стреляет в нашу троицу глазами, видимо, требуя объяснений. Но тот, подмигнув мне, только утаскивает ее за локоток к распахнутой передней дверце.

Когда машина объезжает, я начинаю чувствовать себя совсем неуютно.

– Эм… Мне кажется, – начинаю я выдумывать хоть какую-нибудь фразу, чтобы разрядить обстановку, но в голову, как назло, ничего не идет. Если бы бабушка услышала, как я блею, она бы меня пристыдила. Она-то никогда за словом в карман не лезет. – Может, я… э… пойду…

– Эльвира Давидовна, как раз тебе стоит остаться, – командует Олег, вызывая во мне нешуточное негодование. Не много ли на себя берет Раевский, указывая, что мне следует, а что не следует делать.

– Какой в этом смысл? – фыркаю я, имея в виду наш уже провалившийся сегодня тет-а-тет.

– Не беси меня, Эльвира Давидовна! – угрожающе произносит этот нахал.

Ни хрена себе аргументы! Серьезно? Я должна проникнуться?

– Олег, мы тебя не задерживаем, – ухмыляясь Лисянский, поглаживает мое пальто. Ка-аззе-ел…

По мелькнувшей гримасе Олега догадываюсь, что он разделяет мое мнение о Лисянском, но ответить что-то на это хамское заявление не успевает, потому что у Игоря звонит телефон.

Ему приходится выпустить меня из рук, и я быстренько делаю маленький шаг в сторону.

– Да? – вальяжно говорит он в трубку, но тут же хмурится. – Это срочно? Так выключите ее! Чьи ребята? «Люцифер»? Твою мать, сейчас буду!

Интересно наблюдать за лицом Раевского, которое по мере беседы Лисянского светлеет, а под конец на его губах змеится ехидная улыбка.

– Ты, – выплевывает Игорь Олегу. – Это твоих рук дело? Натравил своего дружка?

– О чем ты? – вполне искренне удивляется Раевский. Однако по глазам видно, что что-то тут нечисто.

– Эль, поехали, – Лисянский пытается ухватить меня за руку, но я проворно отскакиваю еще на шажок.

– Зачем ты тащишь девчонку на такое сомнительное развлечение, как утрясание всякой зерни в ГБРовцами? А у меня к Эльвире Давидовне есть деловое предложение.

– Да ладно? – выпучиваю глаза. Это какое такое деловое предложение?

– Эля, – нетерпеливо повторяет Игорь, но зря он это. Терпеть не могу, когда меня подталкивают к чему-то.

– Эля поедет домой. Раз ботанический сад накрылся, пойду займусь чем-нибудь полезным. Например, подготовкой к свадьбе!

Перекашивает обоих. Если Раевскому просто кисло, то для Игоря, видимо, мой статус невесты становится сюрпризом.

– Это за этого ботаника, что ли, замуж выходишь?

Его мобильник опять начинает разрываться.

– Ладно, потом поговорим! – обрывает он, мою не начавшуюся речь в защиту Марка, и отвечает на вызов: – Да еду уже! Ждите!

Он садится в машину, одаривая меня на прощанье странным взглядом, который оставляет у меня смутное ощущение, что с Лисянским еще будут проблемы, а я даже не успеваю выудить свой телефон, чтобы вызвать такси, потому что меня за шкирку хватает рука Раевского.

– А вот я с тобой поговорю не потом, а прямо сейчас!