Текст книги "Его строптивая малышка (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 56. Поиски сокровища

Данил, выслушав Колодцева, раздумывает недолго:

– Ты отстранён. Надеюсь, иного ты не ожидал. Однако, у тебя есть шанс уволиться по собственному желанию, если ты готов попридержать язык за зубами и не рассказывать АВ, что донёс до меня его планы.

– Я буду молчать, – Дима мелко и часто кивает.

– Отлично, – Староверов откидывается в кресле. – Помни, что это в твоих интересах. Откроешь рот, и все материалы пойдут в дело. И любовнице своей не говори ничего. Даже не вздумай ей сказать, что ты увольняешься. У тебя отпуск за свой счёт, понял?

– Данил я…

– Проваливай.

Уже стоящего в дверях Колодцева Данил предупреждает:

– Не рекомендую пытаться сделать ноги. За тобой в любом случае будут приглядывать.

Стоит Диме выйти, как Староверов достаёт мобильник и делает звонок.

– Макс, привет. Я по делу. Мне за типчиком одним приглядеть надо, но это я сразу в «Лютик» обращусь. Ты проконтролируй, пожалуйста, чтобы спец был нормальный. Нельзя, чтобы паренёк дёрнул. Да. Сброшу. И ещё тут нарисовалось одно дельце, нужны твои связи. Тебе понравится.

Сложив два плюс два, делаю вывод, что Данил звонит Лютаеву. Он и его хочет подключить к нашему плану?

– Я бы предпочёл встретиться лично, как у тебя завтра со временем? Хорошо, тогда до связи.

Я вопросительно смотрю на Староверова, отложившего телефон.

– Ну вот. Осталось совсем немного, – подбадривает меня он.

Согласно киваю. Очень скоро моему отчиму станет не до интриг.

Поскольку всё интересное заканчивается, я отбываю на своё рабочее место исполнять непосредственные обязанности. Правда, смежную дверь не закрываю, чтобы иметь возможность любоваться Данилом, который пока занимается тем, что организовывает проверку всего оборудования, доверенного «Старз» клиентами, на предмет лишнего и неучтенного.

Девочка-секретарь, надо посмотреть, как её зовут, пару раз заглядывает к Староверву с документами и бесит меня все сильнее. Она похожа на нежный и трепетный цветочек, весьма хороша собой и смотрит на Данила с обожанием. А мужики всегда так падки на восхищение… Я стискиваю зубы с риском их покрошить.

В какой-то момент я не выдерживаю и после очередного ухода секретарши прохожу в кабинет Данила, под его недоуменным взглядом запираю дверь изнутри и разрешаю себе не терпеть до дома.

Полчаса спустя я возвращаюсь к работе, довольно поглядывая, как приводящий себя в порядок Староверов не с первого раза попадает на нужную кнопку селектора.

– Кофе, – сипло просит он.

Не знаю, как его секретарю, а мне по голосу Данила понятно, что он сыт, и яйца его пусты.

Похоже, я перестаралась, потому что укатали сивку крутые горки так, что Староверов забывает отпереть дверь, и секретарше приходится нести кофе ему через мой кабинет под моим полным превосходство взглядом.

Надеюсь, она читает по глазам, потому что в моих горит: «Моё! Не влезай, убьёт!» Мне хватило Брейгель, теперь я чувствую себя увереннее, и пока мы вместе, я не дам этим стервам ни шанса.

Наверное, она всё же просекает мой посыл, ибо все документы теперь проходят через меня. Данил вопросов не задаёт, только смотрит на меня с доброй усмешкой. Кажется, моя ревность ему льстит.

Часам к четырём он начинает громко хлопать ящиками.

– Чёрт побери, Вика! Я теперь вообще не могу сосредоточиться за этим столом.

Я, конечно, осквернила его своей задницей, но чего уж прямо…

– Пересядь на другое место, – советую ему я.

– Нет уж, поехали домой. Оставшееся я сделаю оттуда. Не могу вести переговоры по скайпу, чувствуя, как член подпирает столешницу.

Надо думать, что и вечер у нас проходит задорно: Староверов со вкусом мстит мне за испытанное в кабинете. Но несколько суток недосыпа приводят к тому, что, поиграв во взрослые игры, мы по-пенсионерски отрубаемся в десять вечера.

А утром Данил уезжает навстречу с Лютаевым без меня, потому что мне днём предстоит встречать сестру из аэропорта. Ну и заехать в квартиру, оставшуюся мне отца.

Ви прибывает практически налегке: маленький чемоданчик, рюкзачок и кофр с ноутбуком. Она выглядит загорелей меня, накаталась там на своё горнолыжке. Я вот вообще не сочетаюсь с зимними видами спорта. Люблю пляжный волейбол, но играю редко, так как грудь моя ведёт себя совсем непристойно и привлекает к себе чересчур много внимания.

– Привет! – Ви меня обнимает, и я физически ощущаю её тепло и поддержку. – Давно ждёшь?

– Нет, – усмехаюсь я. – Ты же знаешь, что я копуша. По дороге я кучу пробок собрала и опоздала почти на весь период задержки рейса.

– Какие у нас планы? – довольно живо интересуется она, хотя глаза у неё сонные.

– Для начала выпить кофе и устроить мозговой штурм, потом съездить ко мне на квартиру и под занавес отчалить в дом Староверова.

– Кофе – звучит неплохо, – соглашается сестра и всё-таки трёт глаза, едва сдерживая зевок.

Устроившись в мини-кафешке, отпив на редкость отвратный кофе и вонзив зубы в неожиданно вкусный пончик, мы принимаемся мозговать.

– Фразу вспомнила? – с набитым ртом спрашивает Ви. – Не смотри на меня так! Кормили в самолёте сносно, но уже давно.

– Ещё бы я вспомнила! «Единственное сокровище человека – это его память, лишь в ней его богатство».

– Ага, – хмыкает сестра. – Я погуглила. Она звучит немного по-другому. Это ещё больше подталкивает меня к мысли, что мы на правильном пути.

– Погуглила? Этот цитата?

– Да, Адам Смит, шотландский философ.

– У нас дома его точно нет, – говорю уверенно. – Все книги дома я прочитала от корки до корки.

– Значит, это либо выстрел молоко, либо пап, имел в виду что-то ещё, – пожимает плечами Виолетта.

Ничего не поделаешь, других зацепок у на с все равно нет.

Но как мы не прикидываем, ничего в голову не приходит. Решаем поехать всё-таки на квартиру и там покопаться. У конце концов, может, тут ключевое слово – память. Посмотрим фотографии. Даже где-то сохранилась коробка со старыми письмами.

Квартира встречает нас запустением. Казалось бы, я всего неделю здесь не была, а вид у всего заброшенный, хотя кругом порядок, и даже пыли скопилось немного, потому что окна были закрыты.

Первые поиски результатов не дают. Ничего связанного с Адамом Смитом мы не находим. Перетряхиваем все фотографии – тоже нет. Тупик.

Уже растеряв энтузиазм, мы вяло перебираем письма и открытки, когда Ви тыча пальцем в весточку от дальней родственницы, смеется над её отвратительным почерком, который словно стремится к арабской вязи:

– Екатерина Алексеевна и её открытки – это отдельный вид искусства. Папа каждый раз, читая её, приговаривал, что недурно было бы пригласить дешифровщика.

Я замираю. Что-то крутится на уме…

– Как ты сказала?

– Тут нужен дешифровщик, – послушно повторяет Виолетта.

– Нет-нет, вот это «недурно»… Была у папы ещё какая-то фразочка…

Напрягшись Ви выдаёт:

– «Память человека есть белый лист бумаги: иногда пишется хорошо, а иногда дурно». Эта?

– Вот! – я подскакиваю на месте и начинаю водить пальцем по корешкам книг.

– Что вот? – волнуется сестра. – Чего ищем-то?

– Может, я и не права. Это кажется слишком сложным для подростка. И вообще, мутно как-то, но сокровище – память. А про память эта вот цитата. Если они, конечно, связаны. Это Козьма Прутков. Я в школе писала сочинение по нему, когда надо было выбрать кого-то не из программы. Как раз потому, что папа его постоянно цитировал. Хотя чаще всего он, конечно, вспоминал про усердие, которое всё превозмогает, но оно мне в душу чего-то не запало. О-па!

Найдя искомое, я выуживаю томик.

Внутри ничего, и я уже расстраиваюсь, когда Ви протягивает руку, шарит на полке и вытаскивает верёвочку с ключиком.

Ключик мне знаком.

У папы был красивый железный ларец, который в основном пустовал и побольшей. части использовался, чтобы закрывать конфеты, которые нам нельзя было по причине жуткого диатеза. Ну и подарки там родители прятали, а то мы с Ви все находили раньше времени, и сюрприз не удавался. Когда мы подросли, ларец куда-то делся.

Мы с сестрой переглядываемся. Наверное, в моих глазах сейчас горит такой же азарт, как и у неё.

Глава 57. Так вот ты какой, северный олень

– О чём ты сейчас думаешь, – спрашиваю я сестру.

– О том, что мы крайне хреново вытираем пыль, раз мы только сейчас этот ключ нашли.

Я усмехаюсь.

Чувствуя себя настоящими искателями сокровищ, не хуже героев приключенческих романов, которыми зачитывались в детстве, мы приступаем к поискам, молясь, чтобы мама не выкинула этот ларец после папиной смерти.

Вообще, в наш суровой цифровой век искать сундук – конечно, огонь. Это будоражит и заставляет о многом задуматься. Видимо, папа не очень доверялся современным технологиям, хотя работал именно с ними. С другой стороны, может, поэтому и не доверял. Кому если не ему знать, как всё это взламывается.

К слову, пыли мы действительно нажираемся предостаточно, прежде чем ларец находится.

Мы разглядываем свою находку. В детстве ларь казался нам необычайно красивым и манящим. В основном, конечно, потому, что стоял запертым.

– Ну чего стоишь? – нетерпеливо торопит меня Ви, протирая ящик от антресольной пыли. – Открывай уже! Жуть как интересно!

Потрагивающими от волнения пальцами, я вставляю ключик в замочную скважину.

Тихий щелчок, и вот она, тайна папиного наследства, предстает перед нашим взором.

С горящими глазами мы заглядываем туда, ожидая увидеть сокровища, о которых говорил Шахов, но внутри мы обнаруживаем только договор на аренду банковской ячейки и ключи, надо понимать от неё.

– Капец, – Ви вертит в руках этот ключик, пока я вчитываюсь в документ.

– Я – уполномоченное лицо. Значит, могу забрать содержимое. Только прошло уже семь лет, а договор истёк шесть лет назад…

– По идее, все должны передать в хранилище до востребования. Меня больше волнует, жив ли сам банк, – сестра поджимает губы. Да уж, в нашей-то стране резонное опасение.

Посмотрев на название банка, усмехаюсь. Папа был очень предусмотрительным. Когда лет восемь назад начали банкротиться один за другим банки, этот устоял. Маленькая незаметная дочка одного из одного из крупнейших банков, через которуюо проходят платежи военно-промышленного комплекса.

– Рискнём?

Нагуглив адрес, мы двигаем в банк.

И, как ни удивительно, но нам без проблем, хотя и спустя несколько часов, потраченных на оформление, возвращается одержимое папиной ячейки. Всё согласно описи, читая, которую мы нервно прихлёбываем холодную водичку, любезно предложенную нам сотрудником банка, смотрящим на нас во все глаза. Такое ощущение, что они все ждали, когда же за содержимым этой ячейки придут.

Драгоценные камни, акции нескольких компаний в неожиданных странах, включая Китай, и подкосивший нас сильнее всего документ о собственности на месторождение палладия в Колумбии. Мне прямо поплохело. Явно без помощи Гордеева я не справлюсь, и то, вполне может оказаться, что и его связей будет недостаточно. Ясно, за чем охотится отчим. Месторождение – это круто. Даже слишком. Хрен ему, а не полладий.

Среди документов я нахожу маленькую записку от руки: «Я рад, моя девочка. Всё будет хорошо».

Почему-то эта записка выбивает меня из колеи, и я хлюпаю носом. Папочка…

Собравшись духом, мы заключаем новый договор аренды и перемещаем всё в мою ячейку.

Пока мы торчим в офисе банка, несколько раз звонит Староверов, но я смахиваю вызов, а отправляя сообщения, что перезвоню позже. Последняя весточка от него уже идет текстом: «Тебя забрать?» Я отказываюсь, и теперь Данил ждёт меня дома.

Возвращаюсь я взбудораженная. Очень хочется все обсудить с Виолеттой, но в такси я не рискую говорить о наследстве даже иносказательно. По моим ощущениям, за такой куш могут и грохнуть. У меня стремительно развивается паранойя.

– Даже больше, чем у отчима, – присвистывает Ви, оглядывая дом. – Твой Данил – богатенький Буратино.

– Что скажешь? – спрашивает Данил, встречающий меня на крыльце.

– Что, если ты все еще планируешь удивить меня бриллиантами, то тебе придется постараться.

– Где раздают брюллики? – вопрошает Виолетта, затаскивая чемоданчик на крыльцо.

– Знакомитесь. Ви, это – Данил Староверов, мой босс, – в этом месте они оба хмыкают. – Данил, это – моя сестра Виолетта.

– Очень приятно, – Данил дружелюбно смотрят на Ви. – Комнату уже подготовили. Анна сейчас покажет. Я думаю, мы сможем сразу перейти на «ты».

– Без проблем, – соглашается и без того демократичная Виолетта, которая тоже жадно разглядывает Староверова.

– Этот пока лучше всех прежних, – шепчет она мне так, что Данил это явно слышит. Уголки вокруг подрагивают, а в глазах загорается тёплый огонёк.

Меня даже слегка ревность укалывает. Виолетта вообще обаяшка, и в глубине души я признаю, что она красивее меня. Одно радует, сестра слишком юна, чтобы заинтересовать Староверова.

– Не надо дёргать Анну, я сама всё покажу Ви.

– Ладно скоро ужин. Буду ждать в столовой, – и Данил скрывается в недрах дома.

– Горячий, – констатирует Ви, когда мы заходим в её комнату. – Понятно, чего тебя так штырило. И непонятно, чего ты так долго тянула и упиралась. С таким-то боссом...

– Тебя не спросила, – ворчу я смущённо.

Эта козень быстро просекает, что мы с Данилом перевели отношения в горизонтальную плоскость, и теперь у нас мир и благодать.

Оставив сестру осваиваться и приводить себя в порядок, я тоже переодеваюсь домашнее.

Мама звонит, когда я уже стою на пороге. Я даже задумываюсь, а брать ли трубку? Я столько всего сейчас знаю про отчима, что молчать – это значит соврать, но она ведь мне не поверит.

Однако мама звонит крайне настойчиво, и я всё же отвечаю.

– Привет, мам.

– Привет. Ты совсем пропала, не звонишь, – упрекает мама.

Странно, а чего она ожидала? Все наши разговоры в последнее время ни к чему доброму не приводят, а все сводится только к ссорам и обидам.

– Занята была: плотный график, уже даже в командировку съездила, – решаю не выставлять очередных бессмысленных претензий.

Помолчав, мама неуверенно спрашивает:

– И что? Тебе нравится то, чем ты занимаешься?

Где-то что-то сдохло. Мама заинтересовалась моими делами. Причём, похоже, искренне. Нет, я не настолько воспринимаю всё в штыки, чтобы думать, что моя судьба матери безразлична… Но всё же когда-то где-то что-то произошло, и я стала отрезанным ломтем.

– Да, мам, не волнуйся. Меня всё устраивает, – успокаиваю я её.

– Хорошо если так, – в ее голосе слышится сомнение. – Просто… Ты же хотела стать архитектором или дизайнером…

Только сейчас мама почему-то осознала, что я наплевала на свою мечту. Что происходит?

На самом деле, я хотела стать художником, но я действительно нашла своё призвание в этой профессии. Мне нравится анализировать, и это получается у меня хорошо. А рисовать я могу и для себя.

– Всё нормально, мам.

Опять неловкая пауза.

– Ты же завтра приедешь? Вот и Ви должна прилететь.

– Да, конечно, буду, – подтверждаю и вспоминаю, что буду не одна. – Мам, у меня ещё будет плюс один.

– С мальчиком придёшь? – оживляется она.

– Типа того, – хмыкаю я, воскрешая в памяти образ «мальчика».

– То есть, это не Толя?

– Нет, это другое. Вот заодно вас и познакомлю.

– Ну хорошо.

Мама мнётся, не зная, что ещё сказать. По душам мы с ней давно не разговаривали. Отвыкли.

Мы скомкано прощаемся. Отчего-то у меня остается ощущение, что мама в каком-то раздрае. Я надеюсь, завтра всё это закончится, и после большой встряски на руинах мы построим наши отношения заново.

– Нифига себе, у тебя хоромы! – Ви засовывают голову в комнату.

– У тебя не хуже, – фыркаю я. – Мама звонила. Ты во сколько должна была прилететь?

– Завтра в шестнадцать пятнадцать. Плюс дорога из аэропорта – это еще где-то полтора часа, все-таки будний день. Значит, у них я была около шести.

– Примерно за час до маминого приёма, так и подъедем, – подсчитываю я и меняю тему. – Я готова, ужинать идем?

– Да, я чертовски хочу есть и умираю, как хочу спать!

Но как показала жизнь, толком выспаться Ви не удается.

Глава 58. День Икс

Когда утром мы с Данилом выползаем на кухню, там уже хозяйничает злая всклокоченная Ви.

– У меня есть маленькая просьба, – ядовито вместо утреннего приветствия выдаёт сестра. – Можно меня переселить в комнату со звукоизоляцией или хотя бы подальше от комнаты Вики.

Я покрываюсь пятнами, вспоминая окончание вчерашнего дня.

После затянувшегося из-за обсуждения всех новостей и планов ужина, я топаю в свою спальню. Валясь с ног от усталости, собираюсь рухнуть и проспать до утра, но не успеваю даже раздеться, как в комнату заходит Данил.

– Я тебя жду уже полчаса. Где тебя носит? – сварливо спрашивает он. – Спать уже пора.

– Именно, – соглашаюсь я. – Пора спать, а ты сам жаловался, что со мной спать невозможно.

– Я не говорил, что пасую перед сложностями.

– Данил, я всё равно сегодня слишком устала. Тебе ничего не обломится. Я – бревно.

– Самое сексуальное в мире бревно, – поправляет меня Староверов.

По блеснувшим глазам я понимаю, что «не обломится» он воспринимает как вызов.

– Из разряда «будешь трахать – не буди».

– Я не изверг, будить не буду.

Посмотрите на этого маньячилу! Сам с ног валится, а всё туда же!

Зачем такие жертвы? Я же больше не упираюсь... Мы вообще оба за последние три дня похудели.

– Данил, у меня младшая сестра в доме. Это не очень нормально, если я на глазах у неё пойду ночевать в спальню к боссу… – пытаюсь я вразумить его.

– Ой, вот не надо. Ви уже давно всё прощёлкала…

– Ты чего творишь? – округлившимися глазами я смотрю, как Староверов расстёгивает рубашку.

– Раздеваюсь, – невозмутимо отвечает он.

– А почему не в своей спальне? – осторожно уточняю я.

– Даже не знаю, как тебе об этом сказать, но это – тоже моя спальня.

– Ты же не собираешься спать здесь? – растаптывая мои надежды Данил щелкает пряжкой ремня.

– Почему нет? Зря я, что ли, так тщательно выбирал этот матрас?

В общем, выставить Староверова мне не удаётся, но посмотрев на мою несчастную моську, он серьёзно обещает не приставать.

– Ну и к чему тогда спать тут?

– Не тут, а с тобой.

– Тем более, – все еще брыкаюсь я, хотя его ответ мне нравится. – У меня руки там всякие, ноги длинные…

– Вика, ты спать будешь? Или мне напомнить, что я говорил по этому поводу?

Но благие намерения катятся в топку.

Мы вертимся в постели и вздыхаем часа полтора, после чего Данил устраивается у меня между ног.

– Ты обещал! – возмущаюсь я.

– Я соврал.

И дальнейшее превращается в какую-то оргию, зато потом мы засыпаем крайне быстро. Надо думать, вели мы себя громко.

В отличие от смущающейся меня Староверов непрошибаем.

– А я говорил, пойдём ко мне. Моя комната находится достаточно далеко, чтобы не тревожить детский сон.

– Если ты не выспалась, почему встала так рано? – спрашиваю я.

– Потому что ваш утренний раунд в душе был ещё громче!

Упс.

– Ладно-ладно, мы учтём претензии, – Староверов уже принюхивается к стряпне Виолетты. – Я сейчас сварю кофе, Ви сделает и нам такую прелесть, а Вика подумает над своим поведением.

Что? Охренеть!

Но долго дуться на Данила не получается, потому что кофе готов, а за кофе я душу продам.

– Итак, день Икс настал, – объявляет Староверов, когда всё съедено и выпито. – Мне нужно отлучиться, чтобы проконтролировать кое-какие мелочи, ты работаешь из дома. Вернусь где-то в четыре.

– Ты уверен, что Ви не стоит ехать раньше, когда ее ждут? – вчера Данил нас от этого отговорил.

– Абсолютно. Не вижу смысла разделяться, когда Казимирову вот-вот прищемят хвост.

– Но мне надо что-то надеть. Не в джинсах же в разгар приёма заявляться, маму инфаркт трахнет.

– Комплекция у вас похожая… Вика, платье, которое ты себе подготовила, подойдёт Виолетте?

Окидываю сестру взглядом.

– Вполне, но тогда вопрос одежды встанет у меня.

– У меня встанет, – пошлит Данил, но добавляет. – Этот вопрос я уже решил.

Хмурюсь, но я уже просекла, что Староверов любит играть в куклы, и спорить с ним себе дороже.

– Ви, в качестве компенсации могу предложить тебе, как выспишься, сходить в бассейн. Вика говорит, ты любишь поплавать, – и не соблюдая никакой конспирации, Данил целует меня в висок и уходит собираться на работу, или куда он там.

– Да ладно, – веселится и глядя на мое выражение лица сестра. – После того, что я наслушалась, у меня иллюзий вообще не осталось.

Спровадив начальство, мне удаётся даже поработать, пока Ви плещется в бассейне. А потом я вручаю ей платье, к своему стыду, с лёгким сожалением, потому что оно очень красивое, и решаю сачкануть.

Прикладываюсь поспать. Что-то мне подсказывает, что сегодня стоит быть предельно собранной и внимательной, так что свежая голова мне понадобится.

Спится мне так сладко, что я пропускаю возвращение Данила.

Открываю глаза уже на шорох чехла для платья, которое он устраивает на том самом зеркале, перед которым я вертелась тогда и в которое мне вчера заставляли смотреть.

– Как я вовремя. Бизнес-аналитика можно брать тёпленьким, – Староверов отбирает у меня одеяло.

– Что? Уже четыре?

– Да. Дуй в душ, будем мерить платье.

– Звучит так, будто ты принёс мне наряд агента ноль-ноль-семь и собираешься посмотреть, как будет держаться беретта за резинкой чулка.

– Отличная идея! Жаль, она поздно пришла тебе в голову, – усмехается Данил, но я догадываюсь, что любитель ролевых игр, её запоминает.

Впрочем, реальность оказывается куда суровей.

Вернувшись из душа, понимаю, что Староверов приготовился к любимому занятию – наблюдать. Он собирается смотреть, как я одеваюсь…

Но тут я угадываю не совсем.

– Сегодня тебя одену я.

– Нет уж, с этим я точно справлюсь сама. Так и быть, вечером можешь меня раздеть.

– Вика, предпоследний пункт дополнений к должностной инструкции.

– Там говорится, что на официальные мероприятия Работодатель может предоставить одежду под дресс-код, – бодро отвечаю я.

– Нет. Там написано, что Работодатель одевает Ассистента.

– Я думала, это просто такая формулировка… – офигиваю я.

– Она очень точная. Я написала ровно то, что имел в виду, – коварно улыбается Данил.

– Мы всё ещё играем в эти игры?

– Всегда.

– Но зачем? – недоумеваю я.

– Я так хочу. Мне так нравится. И я могу это сделать. Этого достаточно.

Он отбирает у меня полотенце, проводя рукой по капелькам воды, оставшимся на ключицах. И прохладная кожа под его горячей рукой реагирует незамедлительно. Соски съёживаются, радуя взгляд Данила.

Сняв чехол, он демонстрирует мне платье.

У меня даже дыхание перехватывает. Оно шикарное.

Жемчужно-серое платье комбинация на почти незаметных бретелях из такой тонкой ткани, что я ума не приложу, какое бельё не будет под ним выделяться.

Но возражение застревает у меня в горле, когда Данил достаёт то, что должно послужить бюстгальтером. Стики на соски, они позволят им не торчать, а грудь будет соблазнительно колыхаться по тканью. Минимализм трусиков вообще поражает моё воображение.

Но прежде, чем меня облачают в это безобразие, мерзавец Староверов берётся втереть в кожу молочко.

Боже, ещё никогда в жизни меня не увлажняли так подробно. Каждый миллиметр тела подвергся этой пытке, и к моменту надевания белья, я крайне влажная и дышу весьма бурно.

Мягкая прохладная ткань платья холодит разгорячённую кожу, но румянец на лице у меня вполне говорящий.

– Это разврат, – говорю я, разглядывая себя в зеркало, даже сама не понимая, что имею в виду: платье, выражение своего лица или то, что творил только что Данил.

– К нему прилагается вверх, – хрипло говорит Данил.

Из мести протягиваю руку и глажу сквозь брюки вставший член.

– Зараза! Вечером поговорим, – и он ретируется собираться, позволяя мне всё же взять себя в руки, поэтому, когда мы все собираемся в холле, я выгляжу уже не как мартовская кошка.

Правда, Данил подсыпает угольков в тлеющий костер.

К нам он выходит с чёрной плоской бархатной коробочкой, в которой лежит ожерелье.

Обещанные бриллианты, которые он одевает мне на шею.

Поскольку делает это Староверов при Ви, то лишнего он себе не позволяет. Однако, погладив мои плечи, шепчет на ухо:

– А вечером мы оставим только его.