Текст книги "Гении и злодеи России ХVIII века"

Автор книги: Саркис Арутюнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

«Петр иногда говорил: “Страдаю, а все за Отечество! Желаю ему полезное, но враги демонские пакости деют. Труден разбор невинности моей тому, кому дело сие неведомо. Един Бог зрит правду”».

И еще о записках Миниха. Большое количество прежних записей не вошло в окончательный вариант его книги. Но эти дневниковые записи были сохранены! Например, в Медвежьегорском районе современной Карелии сохранилось несколько небольших легенд о Петре. Создание их связано с событиями, вероятно, 20-х годов XVIII века. Фельдмаршал иногда перечитывал их.

«Из Питера ехал Петр Первый по Неве и по Ладожскому озеру; вдруг поднялась буря, погода непомерная, насилу доплыли к Сторожевому посту (где маяк Сторо-жевский). Вышел царь на берег, кружит его – укачало сине море.

– Ай же ты, мать сыра земля, – закричал царь, – не колыбайся, не смотри глупо на Ладожское озеро.

Того часу приказал подать кнут и порешил царь наказать сердитое море. Место, где изволил наказать своими царскими руками, звали Сухая луда, а с тех пор называется Царская луда. После того Ладожское озеро стало смирнее и тишину имеет, как и прочие озера: это в виду у нас (жителей Севера), мы сами там ездили и рыбу ловили». (Здесь орфография оригинала сохранена.)

Устаревший язык северных былин – непривычный и оригинальный для современного читателя. Но их простой и правдивый стиль во многом открывает глаза на то, с каким мужеством боролись со стихией русские люди. Миних был рядом с ними, работал и воевал, часто не только со стихией, но также и с чиновниками.

Бурхард Миних уважал этот непокорный, но сильный и «отечестволюбивый» русский народ:

* * *

Так чем же закончился разговор о России с доброжелателем из иностранцев? Когда наступило время его отъезда, генерал Миних, следуя этикету, вышел попрощаться с гостем.

– Мы почти закончили беседу, господин... – тут он назвал гостя по имени.

– Нет-нет, вы не сказали, что же будет здесь дальше, генерал.

– Россия будет всегда. И народ победит! – Миних улыбался и протягивал свою широкую ладонь иноземцу. А тот, не подав ему руки, отскочил метра на два. Что же, Миних пошел к дому.

– А как же с курфюрстшеством? Там же вам больше заплатят!! – Лицо гостя исказила гримаса насмешки.

Хозяин стройки отошел уже на приличное расстояние, когда порыв ветра донес до военачальника только часть реплики – «... фюршеством...» Он остановился и тут вдруг взмахнул рукой, как бы отдавая приказ к отъезду. Гость вместе с отъезжающими мигом уселись в карету.

Строительные работы шли по плану.

11. БУРХАРД ХРИСТОФОР МИНИХ И ЕГО СПОСОБНЫЙ ПОДОПЕЧНЫЙ

В первой четверти восемнадцатого века поступил на русскую службу еще один известный инженер и фортификатор. От рождения его имя звучало так необычно для русского человека – Ибрагим. В России он стал Абрамом Петровым, а нам стал известен уже как арап Петра Великого, Абрам Петрович Ганнибал, «черный предок Пушкина».

23 ноября 1726 года африканец Ганнибал, преподаватель математики великого князя Петра Алексеевича (внук Петра I, будущий император Петр II), получил аудиенцию у императрицы Екатерины Алексеевны, где и вручил ей свой двухтомный рукописный труд. Первый том назывался «Практическая геометрия», а второй том был посвящен полностью фортификации. Автор представил на рассмотрение самого высокого уровня «собрание учебных текстов, набросков и чертежей». При этом интересно, что второй том (он назывался «Фортификация») был практически единственным тогда пособием и исследованием одновременно. Самим автором были подготовлены первоклассные по исполнению чертежи. В целом, по мнению современных ученых, труд Ганнибала был одной из первых грамотно составленных русских книг на подобную тему. Но кончина Екатерины I, как указывают на то специалисты, не позволила этому труду получить общероссийскую известность. Но почему мы вспомнили о нем? Что сближает нашего главного героя, Миниха, с Ганнибалом?

Оба они появились в России при Петре Великом.

Оба они были нерусскими по происхождению.

Оба они выбрали себе военно-инженерную службу основной профессией. И оба были профессионалами в своем деле. Их жизненный путь не был прямым восхождением к славе. Их взгляды и убеждения были схожими. Они, каждый по-своему, стали патриотами России будучи нерусскими по происхождению. Первый, то есть военачальник, долгое время был неизвестен широкому кругу изучавших наше прошлое, а второй инженер-фортификатор вошел в историю как крестник Петра Великого и прадед знаменитого русского поэта. Сегодня их можно смело назвать птенцами гнезда Петрова. Их пути пересекались, и не раз.

Один из малоизвестных фактов биографии Миниха – это участие в судьбе Абрама Петровича Ганнибала. По ходатайству генерала 25 сентября 1730 года Павел Иванович Ягужинский зачитает в Сенате указ императрицы Анны Иоанновны, который определяет в дальнейшем судьбу тобольского майора Абрама Ганнибала:

«...Лейб-гвардии от бомбардир-поручика Абрама Петровича, которому велено быть в Тобольском гарнизоне майором, послать в команду фон-Минихена, а ему определить его в Пернове (современный город Пярну, Эстония), а потом в Лифляндской губернии, к инженерным и фортификационным делам по его рангу».

В том же году императрица пожалует ему чин гвардии капитана. В целом сведения о взаимоотношениях Миниха и Абрама Петрова носят обрывочный характер. Совершенно ясно одно: никогда эти отношения не были враждебными. Совершенно случайно современные исследователи, разбирая архивные бумаги, выяснили, что впервые пути двух этих деятелей пересеклись на строительстве Ладожского канала в 1723—1724 годах. Уже тогда Миних очень высоко оценивал Ганнибала. В разговорах с царедворцами новой эпохи это звучало примерно так:

– Он есть один из самых высокообразованных и способных российских военных инженеров. Образование и компетенция его в делах ставят русского офицера Абрама Петрова в один ряд с европейскими военными инженерами-знаменитостями.

– А что же в нем такого знаменитого?

– Загляните в послужной список его! Это будет делом полезным. Цитировал, почти наизусть:

...В тысяча семьсот шестом году приписали Абрама-Ибрагима к Преображенскому гвардейскому полку. Барабанщиком, от роду десяти лет. С тысяча семьсот четырнадцатого года стал секретарем и ординарцем государя Петра Алексеевича. Адъютантом верно выполнял приказы... Но, заметив, что его слушают, фельдмаршал продолжал:

– После решений об Академии 1724 года преподавал математику и военно-инженерную науку. Переводчиком еще был, потому как знает исправно иноземные языки.

– Так потом был выслан его светлостью Александром Даниловичем Меншиковым в Сибирь. – Этот негромкий голос прозвучал глухо, и говоривший находился за спиной военачальника. Но Миних, не поворачиваясь к злоязыкому, продолжал:

– Да! В Казани, Тобольске и городке Селенгинске приказано было ему строить укрепления. А кому же еще строить, как не Ганнибалу? Дело свое он знает отлично!..

* * *

Весна, 1732 год. Ганнибал в силу драматических семейных обстоятельств пишет в столицу из Перновской гарнизонной канцелярии прошение об отставке. В Петербурге по-прежнему помнивший о нем Миних, проявив заботу о талантливом офицере, поставит перед Военной коллегией и императрицей вопрос о рапорте Абрама Петровича. Это случится 7 июня того же года. Но лишь в мае 1733 года получит отставку.

Причины такого поворота судьбы так и не удалось выяснить. Миних и императрица Анна Иоанновна подписывают именной Почетный диплом и предоставляют вышедшему из службы Ганнибалу сто (немалая сумма!) рублей в год пожизненной пенсии. Теперь он помещик. Позже он удачно женится на протестантке Христине-Регине Шеберг, и даже различие в их вероисповедании не помешает совместному счастью. Такая счастливая семейная 48-летняя жизнь завершится в 1781 году.

23 января 1741 года теперь уже подполковник А.П. Ганнибал в Военной коллегии присягнет на верность России. У власти вскоре будет новая царица, дочь Петра I Елизавета! Идея Миниха была такова: перед тем как вернуть на службу своего чернокожего коллегу, он подает представление принцессе-правительнице Анне Леопольдовне (Брауншвейгской), «за долговременные и беспорочные его, Ганнибала, службы». Ганнибал направлен в Ревель (Таллин), столицу Эстляндии, где опытный инженер получает должность начальника артиллерии Ревельской крепости. В изданной в Таллине в 1984 году книге Георг Лиц пишет: «Неудивительно, что в такой тревожной обстановке фельдмаршал Б.Х. Миних вспомнил о своем прежнем подопечном, способном военном инженере и артиллеристе, проживающим свой век на покое в своей ревельской деревне». Россия тогда была на грани войны (против шведов или турок?).

Абрам Петров Ганнибал по праву достиг почетного положения на службе и в обществе. «25 апреля 1752 года указом Военной коллегии генерал-майор армии произведен в генерал-майоры от фортификации с назначением в Инженерный корпус. Ему вверено управлять инженерной частью по всей Российской империи».

Служба Ссылка И снова служба! Но сходство в судьбах бывшего датского подданного Миниха и выходца из Африки было таким необычным! Ведь Миних отправится в сибирскую ссылку на целых двадцать лет. Иногда, находясь в далеком Пе-лыме, он вспоминал о своем одаренном подопечном. В этот период прадед Пушкина был главой русской делегации в русско-шведской комиссии по пограничным вопросам, стал вскоре кавалером ордена Святой Анны. А после получения генеральского звания выполняет поручения по постройке укреплений на западных и северо-западных направлениях. В1754 году он предложил ввести преподавание «Гражданской архитектуры» в военно-инженерных школах, а позже ему доверят контроль за учебными программами в инженерных и артиллерийских школах. В 50-е годы восемнадцатого века правительство Елизаветы Петровны назначает Ганнибала на должности, ранее занятые его бывшим покровителем Минихом:

1755 год член комиссии по работам в порту Рогервика (Балтийский порт), на Ладожском и Кронштадтском каналах.

1759 год: Директор работ на Ладожском канале и глава комиссии по Кронштадту и Рогервику.

Иногда ссыльный фельдмаршал в Сибири, своем медвежьем углу, сидя на печи с книгой в руках, вспоминал по случаю:

– Сын мой, помнишь, что говорил император Петр Алексеевич графу и кавалеру Толстому Петру Андреевичу: «Эх, голова! Не быть бы тебе на плечах, если бы ты не была так умна».

– Это ты, батюшка, о генерале африканском?

– И о нем так же, так же думаю.

Умная голова благополучно держалась на плечах Абрама Петрова. Он становится «полным генералом» (то есть генералом-аншефом – звание введено в воинский устав 1716 года как название должностного лица с функциями «... командующего, главного генерала в войске...»). Бывший арап Петра получает из рук императорского величества орден Святого Александра Невского.

В конце 1761 года, в период Семилетней войны, умирает Елизавета Петровна, по воле которой Миних был так жестоко наказан, лишен всего, сослан.

... С января по март следующего года работы на каналах, как это было всегда, приостановили. Озера на Севере России сковало льдом. В сердце империи зрел заговор с целью установления власти нового правителя или правительницы. У Ганнибала много свободного времени, и он остается в столице. Газеты Петербурга публикуют объявления:

«В военно-походную канцелярию его высокопревосходительства господина генерала и кавалера Ганнибала приглашаются на торги все желавшие поставлять что-либо командам каналов: Кронштадтского и Раниенбаумского».

Выходят на новые роли при русском дворе новые личности. А новый правитель России Петр III не забывает о старых. Из Сибири возвратились Миних и Бирон. Образовано специальное «Особое совещание при высочайшем дворе», куда включен Петр Голынтейн-Бек, губернатор Эстляндии, ранее бывший недругом Абрама Петровича в 1740-х годах. И если Миних не собирался мешать службе крестника Петра I, то роль немцев при дворе тогда была явно вредна для него. В июне 1762 года Ганнибала отправили в отставку. И даже причина – «за старостию» – была не главной. В шестьдесят с лишним лет он был полон сил и здоровья! Отставка без повышения, ни благодарностей, ни поздравлений. А на его должность был назначен... фельдмаршал Бурхард Христофор Миних. Как иначе можно было поссорить между собой двух выдающихся военных деятелей?

12. НЕМНОГО О ГЕРЦОГЕ БИГОНЕ И ДРУГИХ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛИЦАХ

В Российской империи лица, имевшие придворные чины, всегда были самыми влиятельными людьми в государстве. При императоре Петре Великом их было всего несколько десятков. А в 1914 году стало уже 1600 человек!

Звание обер-камергера (камергер – придворное звание в западноевропейских монархиях) было введено в России еще в восемнадцатом веке. Первоначально это было должностное лицо при дворе, ведавшее определенной отраслью управления. Камергер имел, как правило, ключ на ленте. Обер-камергер – это специфический придворный чин второго класса по Табели о рангах, такой же, как ранее был русский чин постельничий. Он руководил придворными кавалерами и представлял чинам императорской семьи тех, кто прибывал на аудиенцию.

По инструкции, которая позже появилась при дворе при церемониальных обедах, обер-камергер за ее императорским величеством стоит, а кавалерам дежурным приказывая служить, сам с прочими садится за стол, где для него и места справлять должны.

* * *

Обер-камергером был печально знаменитый Бирон. Попробуем припомнить некоторые детали его почти десятилетнего правления.

Самое существенное в то время приобретение – имение Вартенберг – Бирон сделал за границей в далеком 1732 году на деньги австрийского императора суммой в 300 тысяч гульденов. Главной целью Бирона были имения в родной Курляндии, на том он и сконцентрировал свои усилия. Для Анны Иоанновны не представляли интереса эти земли, и она сначала передала возлюбленному Бирону 27 своих имений, а после избрания фаворита герцогом официально вручила ему все 46 личных имений в Курляндии и Лифляндии с ежегодным доходом в 32 800 талеров! Тогда же Бирон впервые стал довольно крупным помещиком и далее продолжал приобретения.

Еще один эпизод. Несколько сот тысяч талеров Бирон потратил на выплаты отступного родственникам последнего герцога Курляндии. При этом фаворит Бирон обязан был своим видом поддерживать блеск императорского двора, и делал он это с успехом. Как напишет Карл Рейнхольд Берк, «обер-камергер выделялся среди прочих, ибо по торжественным дням его орденский знак, звезда на груди, застежки на плече и шляпе, ключ, шпага, пуговицы на сорочке и пряжке были усыпаны бриллиантами. Он должен иметь самые отборные камни, какие только продаются знати в Санкт-Петербурге!»

При Бироне наступил настоящий расцвет придворной конюшни. Штат конюшни состоял из 393 служителей и мастеровых и 379 лошадей, содержание которых обходилось государству ежегодно в 58 тыс. рублей. После этого и сама Анна Иоанновна пристрастилась к лошадям.

На какие средства существовал знаменитый и всесильный Бирон? Официально жалованье Бирона по чину обер-камергера составляло 4188 рублей – внушительную цифру для российского генерала (для сравнения: президент коллегии получал без надбавок от 1500 до 2000 рублей; губернатор – 809 рублей), но для вельможи такого размаха это пустяк. Однако, если добавить герцогские доходы Бирона (примерно 70 тысяч талеров в год), то их не хватило бы для покрытия резко выросших доходов!

Сохранилась запись речи Бирона на следствии после его свержения. «Не могу вспомнить, сколько всего мне от Ее Величества «вещьми и алмазами» дано было, реестра этому не было. А те деньги, что были пожалованы, те держал в расходах и на выкуп деревень своих в Курляндии. А казны в руках никогда не имел и до нее никогда не касался. Которые же деньги 500 000 рублей царица при заключении мира пожаловала, то из них получил всего 100 тысяч, остальные в казне остались. От чиновников и иных никогда ничего не брал, также и от государей иностранных ничем не одарен, кроме римского императора, который пожаловал мне в графство 200 тысяч талеров. Из казны ничего не брал, а вот долги на мне имеются: в Риге – Циммерману и Бисмарку 100 тысяч, брату моему Густаву Бирону – 80 тысяч, Демидову – 50 тысяч, не считая тех 500 тысяч, которые ему еще в Курляндии задолжал. О последнем долге и не припомню, сколько Вермарну и Либману, и Вульфу с меня взять придется!"

Одним из успешных авантюристов в период Бирона стал при дворе Либман! Появился он там раньше Бирона и при Петре II одалживал деньги иностранным дипломатам. В период бироновщины он стал доверенным комиссионером и «поставщиком двора» по части ювелирных изделий и дорогой посуды. Периодически ему выплачивались крупные суммы от 20 до 50 тысяч рублей за доставку товара. Он также обеспечивал перевод денег русским дипломатам для различных нужд. Одновременно он выступал в качестве крупного купца-подрядчика, поставляющего казне вино и поташ. Бирон, которому денег не хватало, занимал их где придется, а также прибегал к услугам Либмана, задолжав ему в итоге почти двадцать пять тысяч рублей!

Вообще при бироновщине расцвела спекуляция в различных формах. Так, по данным Коммерц-коллегии, некие господа Шифнер и Вульф приняли казенные товары на сумму 720 тысяч талеров и 650 тысяч рублей – такого уровня общения с казной до этого не было ни у кого из английских купцов! Предпочтение этой «фирме» отдавалось не случайно! В Амстердаме их поручителями и компаньонами по операциям с продажей русских казенных товаров была банкирская контора «Пельс и сыновья». Именно некий Пельс выступил посредником при заключении крупного займа в количестве 750 тысяч гульденов герцогу Бирону, но, говорят, сделка не состоялась. После событий 1741 года впервые попавший под следствие Остерман признался, что через Шифнера и Вульфа уже давно переводил крупные суммы в Англию и Голландию и размещал их у банкира Пельса. В основном переводы состояли из доходов от прибалтийских вотчин Бирона. В среднем на счет Остермана поступала кругленькая сумма – в год около 100 тысяч в рублях. Владелец постоянно пользовался этими счетами.

Выяснилось, что сбережения министра находились и у английского банкира Джона Бейкера на сумму 11 тысяч фунтов, но и эти средства перевели потом в банк Пельса под 3 процента годовых.

«Дело» завершилось лишь к 1755 году! К этому времени власти простили и отпустили младшего из сыновей Андрея Ивановича Остермана,Ивана, за отцовским наследством в Голландию. Только тогда банкир раскрыл тайны: на счету Остермана к тому времени числились 10 500 фунтов стерлингов акциями Английского банка и 350 тысяч гульденов!

В 1742 году Шифнер и Вульф сообщили российским властям необходимую информацию, из которой можно представить себе бюджет и обороты пользовавшихся их доверием представителей российской элиты. Это Остерман, Головкин и даже Миних. Последний также вкладывал деньги «из процентов» и приобретал собственность – имения в Дании, например. Был ли открыт счет Бирону у Шифнера? Конечно, герцог Бирон имел дело с другими купцами. И можно догадываться, что нечего было переводить за границу, ведь герцог был кругом в долгах. После ареста Бирона он вынужденно заложил 11 своих огромных имений голландским купцам и в 1740 году по данным долгам выплатил 177 тысяч талеров.

Князь Щербатов напишет: «Исчезли твердость, справедливость, благородство, умеренность, родство, дружба, приятство, привязанность к божию и гражданскому закону и любовь к отечеству; а места сии начали занимать презрение человеческих и божественных должностей, зависть, честолюбие, сребролюбие, пышность, уклонность, раболепность и лесть».

Как это справедливо сказано в отношении Бирона и бироновщины.

13. БИРОНОВЩИНА

Как же охарактеризовать эту эпоху в истории великой империи?

Бироновщина...

Десять лет правления императрицы Анны Иоанновны, племянницы Петра Великого, вошли в учебники истории, даже не оставив нам в названии ее имени. Мнения большинства отечественных историков сходятся в главном – Бирон, фаворит, реакционер и деятель, тормозивший поступательное развитие страны. Пришедший в Россию, как и многие другие «немцы», через Петра Великого, Бирон стал одним из самых влиятельных политиков в послепетровской России. Режим нуждался в такой фигуре (фигуре фаворита). Ведь надо же было освоить огромный объем власти, которая была в руках некоторых монархов, не обладавших способностями к политике.

Как ни удивительно, именно Бирон, герцог Бирон, удачно освоил для себя и для русского двора роль временщика-фаворита и сделал презрительный народу образ символом власти, со своими правилами и границами. Бытует мнение, что именно Бирон и другие великие личности того периода (Миних, Остерман, Волынский) достраивали петровскую систему управления с неизбежными поправками в ходе борьбы за власть. Говорят, однако, что «немцы» способствовали усвоению обществом петровских преобразований. Отметим, что обладатели национального самосознания раздражались их влиянием, и это ослабляло политическую стабильность.

Политиканы, судившие Бирона, понимали, что он лично утратил терпение, гибкость, так необходимые в политических играх, но в то же время он сам серьезных преступлений не совершал. Он воспринимался обществом как «злой гений» царствования Анны!

Однако в период правления Анны Иоанновны самодержавный принцип правления не нарушался, ничего с Россией не происходило, проще выражаясь. Национальной безопасности, целостности России ничего не угрожало. Во внутренней политике не произошло никаких существенных перемен, ничего не могло нарушить внутреннего равновесия сословных и властных интересов. Все наметившиеся еще при Петре Великом процессы в экономической, политической, социальной, культурной жизни развивались по своей логике и испытывали традиционное влияние бюрократии в разумных пределах.

А то, что укрепилась власть чиновников, усилилось мздоимство, происходило присвоение госсобственности, расхищение национальных богатств, то кто из предшественников и продолжателей Анны Иоанновны мог похвастать, что при нем были побеждены эти и многие пороки русской действительности?

Попробуем очертить круг наиболее знаменитых деятелей России эпохи так называемой бироновщины.

ВОЛЫНСКИЙ АРТЕМИЙ ПЕТРОВИЧ

Отставленный от должности, он получает в ноябре 1730 года новое назначение в Персию, а в конце следующего года, оставшись выжидать в Москве вскрытия Волги, определяется вместо Персии воинским инспектором под начальством Миниха. Политические взгляды высказаны были в первый раз в «Записке», составленной сторонниками самодержавия, но поправленной его рукой. Он не сочувствовал замыслам верховников, но был ревностным защитником интересов дворянства. Заискивая перед всесильными тогда иноземцами: Минихом, Густавом Левенвольде и самим Бироном, Волынский сходится, однако, и с их тайными противниками: П.М. Еропкиным, А.Ф. Хрущовым и В.Н. Татищевым, ведет беседы о политическом положении государства и строит планы об исправлении внутренних дел.

В 1733 году Волынский состоял начальником отряда в армии, осаждавшей Данциг; в 1736 г. он был назначен обер-егермейстером. В 1737 года Волынский был послан вторым министром на конгресс в Немирове для переговоров о заключении мира с Турцией. По возвращении в Петербург он был назначен 3 февраля 1738 года кабинет-министром. В его лице Бирон рассчитывал иметь опору против Остермана. Волынский быстро привел в систему дела кабинета, расширил его состав более частым созывом «генеральных собраний», на которые приглашались сенаторы, президенты коллегий и другие сановники; подчинил кабинету коллегии военную, адмиралтейскую и иностранную.

В 1739 году он был единственным докладчиком у императрицы по делам Кабинета. Вскоре, однако, главному его противнику Остерману удалось вызвать против Волынского неудовольствие императрицы. Хотя ему удалось устройством шуточной свадьбы князя Голицына с калмычкой Бужениновой (которая исторически верно описана Лажечниковым в «Ледяном доме») на время вернуть себе расположение Анны Иоанновны, но доведенное до ее сведения дело об избиении Тредьяковского и слухи о бунтовских речах Волынского окончательно решили его участь. Остерман и Бирон представили императрице свои донесения и требовали суда над Волынским; императрица не согласилась на это. Тогда Бирон, считавший себя оскорбленным со стороны Волынского за избиение Тредьяковского, совершенное в его «покоях», и за поношение им действий Бирона, прибегнул к последнему средству: «Либо мне быть, либо ему», – заявил он Анне Иоанновне. В первых числах апреля 1740 года Волынскому было запрещено являться ко двору; 12 апреля, вследствие доложенного императрице дела 1737 года о 500 рублях казенных денег, взятых из конюшенной канцелярии дворецким Волынского, «на партикулярные нужды» его господина, последовал домашний арест, и через три дня приступила к следствию комиссия...

Первоначально Волынский вел себя храбро, но потом упал духом и повинился во взяточничестве и утайке казенных денег. Комиссия искала и ждала новых обвинений, и из них самое большее внимание обратила на доносы Василия Кубанца. Кубанец указывал на речи Волынского о «напрасном гневе» императрицы и вреде иноземного правительства, на его намерения подвергнуть все изменению и лишить жизни Бирона и Остермана.

Важным материалом для обвинения послужили затем бумаги и книги Волынского. Между его бумагами, состоявшими из проектов и рассуждений, например, «о гражданстве», «о дружбе человеческой», «о приключающихся вредах особе государя и обще всему государству». Но самое большое значение имел его проект об улучшений в государственном управлении и другой, проект о поправлении государственных дел.

Волынский был одним из самых талантливых и перспективных государственных деятелей восемнадцатого века.

ОСТЕРМАН АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

Начавший карьеру дипломата при Петре Великом с вступлением на престол Екатерины I Остерман назначается вице-канцлером, главным начальником над почтами, президентом коммерц-коллегии и членом Верховного тайного совета. Уклонившись в 1730 году, в силу своего иностранного происхождения и болезни ног, от участия в замыслах верховников, Остерман примкнул к шляхетству, стал вместе с Феофаном Прокоповичем во главе партии, враждебной верховникам, и переписывался с Анной, давая ей советы.

С вступлением на престол Анны Иоанновны, наградившей Остермана графским достоинством, для него появилось поле деятельности. Будучи единственным интриганом, он являлся для Бирона и лучшим советником во всех серьезных делах по внутреннему управлению. По мысли Остермана был учрежден Кабинет министров, в котором вся инициатива принадлежала ему, и его мнения почти всегда одерживали верх, так что Остерману всецело следует приписать следующее: сокращение дворянской службы, уменьшение податей, меры к развитию торговли, промышленности и грамотности, улучшение судебной и финансовой частей и многое другое. Им же были улажены вопросы внешней политики и заключены торговые договоры с Англией и Голландией.

При Анне Леопольдовне Остерман, сохраняя прежние звания и обязанности, был сделан генерал-адмиралом и после удаления Бирона оставался во главе правления. Через шпионов он знал о заговоре сторонников Елизаветы Петровны, но его предостережения были оставлены правительницей без внимания. После воцарения Елизаветы Остерман был арестован и предан суду. Следственная комиссия взвела на него множество разных обвинений: подписав духовное завещание Екатерины I и присягнув исполнить его, он изменил присяге; после смерти Петра II и Анны Иоанновны устранил Елизавету Петровну от престола; сочинил манифест о назначении наследником престола принца Иоанна Брауншвейгского; советовал Анне Леопольдовне выдать Елизавету Петровну замуж за иностранного «убогого» принца; раздавал государственные места чужестранцам и преследовал русских; делал Елизавете Петровне «разные оскорбления» и т.п.

За все это он был приговорен к колесованию, но прощен и отправлен в ссылку.

ТРУБЕЦКОЙ НИКИТА ЮРЬЕВИЧ

Взлет карьеры молодого князя начался в 1730 году, когда он решительно поддержал императрицу Анну Иоанновну в ее борьбе с «верховниками», пытавшимися ограничить самодержавную власть. В 30 лет он уже генерал-майор и занял должность главного интенданта армии. Он участвовал в Войне за польское наследство, а затем в Русско-турецкой войне 1735—1739 годов. В 1737 году его произвели в генерал-лейтенанты, а, во время празднования мира с Турцией, наградили орденом Св. Александра Невского. Позже стал генерал-прокурором и председателем Правительствующего сената в чине действительного тайного советника.

В 1741 году при активнейшей роли князя новая императрица Елизавета Петровна восстановила Сенат, оставив во главе его Никиту Юрьевича. Императрица распорядилась, чтобы «все указы и регламенты Петра Великого наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать, не отрешая и последующих указов, кроме тех, которые с состоянием настоящего времени несходны и пользе государственной противны». В день своей коронации Елизавета в числе других сановников наградила Трубецкого орденом Св. Андрея Первозванного. Будучи на протяжении двадцати лет генерал-прокурором, князь Трубецкой был трагически причастен к рассмотрению множества различных дел. Самыми известными из них были дела и суды над графом Остерманом и графом Минихом в 1741 году и дело А.П. Бестужева-Рюмина в 1758 году. С 1751 года Никита Юрьевич занимал пост генерал-губернатора Москвы, но уже в марте 1753 года его оставил. Трубецкой был награжден чином генерал-фельдмаршала, а с 1760 года получил почетное звание президента Военной коллегии. В1763 году вышел в отставку.

УШАКОВ АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

В 1730 году он назначен сенатором, в 1731 году – начальником канцелярии тайных розыскных дел; принимал ревностное участие в розыске по разным важным делам, например по делу Волынского. В царствование Иоанна Антоновича, когда шла борьба о том, кому быть регентом, Ушаков поддерживал Бирона. Но Бирон вскоре пал, и Ушаков вошел в милость при правительнице. Он отказался примкнуть к партии, произведшей переворот в пользу Елизаветы Петровны, но удержал влиятельное положение при новой императрице и даже участвовал в комиссии, производившей следствие по делу Остермана и других противников Елизаветы Петровны.

В то время как все влиятельные члены прежнего управления были лишены мест или сосланы, Ушаков входит в обновленный состав Сената. Императрица Елизавета под предлогом преклонного возраста Ушакова, а на деле, чтобы не упускать его из виду, назначила ему помощника, ставшего его преемником, – графа А.И. Шувалова.