355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сара Зеттел » Наследие чародея (Изавальта - 1) » Текст книги (страница 22)
Наследие чародея (Изавальта - 1)
  • Текст добавлен: 25 сентября 2016, 22:55

Текст книги "Наследие чародея (Изавальта - 1)"


Автор книги: Сара Зеттел



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Силы изменили Медеан. Чашка выскользнула из ее пальцев, выплеснув на белую скатерть порцию мутной жидкости, затем покачнулась на краю стола и упала на пол, разбившись вдребезги. Слуги опять засуетились, бесшумно навели порядок и принесли новую чашку, в которую налили новый кофе. Через секунду ничто не напоминало о маленьком происшествии.

Медеан смотрела на все это и не видела. Она видела только Пешека, сидящего напротив за столом, где он сидел столько раз.

– Но почему, Пешек? Почему ты предал меня?

Его глаза блеснули в свете жаровни, стоявшей возле кресла.

– Если бы у меня действительно был выбор, Ваше Величество, я никогда не предал бы вас.

Медеан ударила кулаком по столу.

– И куда же он делся, этот выбор? – Она широко раскинула руки, словно бы обращаясь ко всему свету. – Какая болезнь, какие чары так истощили твою душу, что ты не можешь верно сделать выбор между Хастинапурой и Изавальтой?

Пешек встал. Его челюсти задвигались, словно пережевывая обуревавшие его чувства. Какая-то фрейлина ахнула от изумления. Пешек обошел вокруг стола и медленно, не сводя глаз с Медеан, опустился перед ней на колени.

– Ваше Величество, ваш страх перед Хастинапурой необоснован. Они хотят мира, и предложения их искренни. – Он дрожащими пальцами коснулся подола ее платья в знак полной покорности императорской власти. Медеан вцепилась в ручки кресла. – Вас дезинформировали, Ваше Величество, играя на ваших страхах. Вот что ослабляет государство. Если бы мне удалось убедить вас прислушаться к мнению Совета лордов, а не...

Ладони Медеан, еще не до конца зажившие, нестерпимо болели от соприкосновения с деревом, но она не ослабила хватку.

– А не к кому, Пешек?

Пешек выпустил ее подол, но остался на коленях. Он поднял голову и взглянул ей прямо в глаза – вольность, которой Медеан не потерпела бы ни от кого больше.

– Не к лорду-чародею, Ваше Величество, – ответил Пешек недрогнувшим голосом. – Он преследует только свои личные цели. Я могу показать вам письма, бумаги, предоставить все доказательства того, что...

"Я не стану этого слушать". Медеан встала с кресла и пошла прочь от этой лживой покорности.

– Калами единственный поддержал меня, когда все другие отвернулись, сказала она, глядя в стену. Она не могла больше смотреть на Пешека на фоне этого жуткого огня, из которого слышался смех Феникса. – Он верен мне больше, чем кто бы то ни было. Он говорил мне правду тогда, когда вокруг были только трусость и лесть И теперь, когда даже ты сговорился с Анандой, его сердце и мысли тверды. – Кулаки Медеан сжимались и разжимались, словно порываясь схватить что-то, смять и разорвать. – Как ты смеешь в чем-то его обвинять!

– Смею, потому что знаю правду.

Медеан сгорбилась. Несмотря на холод и снег, шепчущий голос Жар-птицы все равно звучал в голове, и этот шепот разжигал ее отчаяние, как сухое дерево.

Через минуту она подняла голову и обернулась к Пешеку. Годами верной службы, что предшествовали его падению, он заслужил хотя бы это.

– Я хотела, чтобы вы были рядом, когда я верну дочери Аваназия то, что принадлежит ей от рождения. Я надеялась, что вы будете приветствовать ее вместе со мною и расскажете ей об империи, о ее отце и о ее роли в истории государства.

Пешек опустил взгляд:

– Простите, Ваше Величество. Теперь я понял, как жестоко ошибся.

– Слишком поздно, лорд Пешек.

– Да, я понимаю.

Пешек тяжело, по-стариковски, поднялся на ноги, отряхнул колени и одернул полы кафтана. Даже теперь он заботился о своей наружности.

– До суда вы будете находиться под стражей в отведенных вам комнатах, изрекла Медеан.

Пешек поклонился, признавая ее право распоряжаться им по своему желанию.

– Я могу идти, Ваше Величество? Кажется, я уже не голоден.

Медеан сделала знак прислуге, и один из лакеев распахнул дверь, впустив в комнату капитана Чадека и четверых стражников. Не говоря ни слова, солдаты окружили Пешека, по одному с каждой стороны, в то время как Чадек особым офицерским поклоном поприветствовал императрицу.

Медеан ответила ему еле заметным кивком. Все ее внимание было приковано к Пешеку, которого почти не было видно за секирами и голубыми плащами.

– Однажды я просила тебя жениться на мне.

– Я помню, – ответил он едва слышно.

– Но ты не согласился.

– Да.

– В этом ты тоже ошибся, Пешек?

Она не должна была этого говорить. Слишком много лет прошло. Даже Жар-птица притихла в ожидании ответа. Но ей нужно знать. Она не может предать это забвению.

Пешек расправил плечи, и на мгновение Медеан вновь увидела в нем человека, который рисковал своей жизнью ради спасения Изавальты.

– Нет, Медеан, – ответил он. – Я не ошибся.

Медеан закрыла глаза. Она не в силах была его видеть – во всяком случае до тех пор, пока не сможет подписать "предатель" под его образом в своем сердце.

– Уведите лорд-мастера Пешека.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Медеан стояла не шевелясь, пока звук захлопнувшейся двери и удаляющихся шагов не перестал звенеть у нее в ушах.

"Ближе, – шепнула ей Жар-птица. – Еще ближе. Скоро ты освободишь меня, и мы сгорим вместе".

Снег все падал и падал. Бриджит смотрела на него из единственного маленького окошка в своей комнате. Каменные плиты двора давно исчезли под пушистым покровом – так же как и нижние ступеньки лестницы парадного подъезда. Снежные пальцы ощупывали стены, и можно было не сомневаться, что еще до утра сугробы вырастут до уровня окон первого этажа. Снег падал с небес и разносился ветром. Метель застилала все вокруг, и сколько Бриджит ни щурилась, она не смогла разглядеть даже ворота.

Лучшей ловушки не смог бы придумать даже Калами. Бриджит опустила тяжелую бархатную портьеру, закрывшую бесполезное окно. "Подумать только, я отправилась в это путешествие, сказав себе, что ни о чем не пожалею".

Несмотря на то что она проспала все утро, день тянулся мучительно долго. От Калами не было ни строчки. Бриджит подумывала о том, чтобы добиться аудиенции императрицы, но никак не могла решить, что же ей сказать. У нее ведь нет никаких доказательств вины Калами. В общем-то, он ничего ей и не сделал, разве что припугнул немного. Каким бы фантастичным ни был этот мир, Бриджит все-таки казалось, что заставить кого-то поверить словам бесплотного духа, которого никто, кроме нее, и не видел, – довольно бредовая затея.

К тому же это видение... А что, если эти отравленные простыни положили на постель императора действительно по приказу императрицы Ананды? Сакра сам говорил об убийстве кого-то, кто ее предал. Что, если Ананда и правда настолько устала и отчаялась, что решила избавиться от императора? "Допустим, – думала Бриджит, – я не вижу в этом никакого смысла. Но ведь я не знаю всех обстоятельств". Она беспокойно барабанила пальцами по спинке резного кресла. Что, если Ананда и впрямь отравительница? Если она готова убить человека ради власти, разве можно ей доверять? Если нельзя верить Калами, это еще не значит, что нужно верить его врагам.

"Я хочу, чтобы вы знали: несмотря ни на что, я ваш друг", – вспомнились Бриджит слова Сакры. Он сказал это искренне – твердили ей и глаза, и сердце. Он протянул ей руку помощи, которую ужасно хотелось принять. Вот только можно ли идти на такой риск? Все-таки он служит Ананде, а кто знает, что у нее на уме...

– Госпожа!

Перед Бриджит стояла Ричика. Девушка умудрялась сохранять профессиональное спокойствие в течение всего дня, в то время как у двух других дам молчаливая рассеянность Бриджит и ее тоскливые взгляды в окно вызывали то тревогу, то презрение.

– Принесли ваше платье, – доложила девушка.

За ее спиной Бриджит увидела тяжелое сверкающее одеяние и уже знакомых портних. Та, что постарше, стояла, сложив руки на груди, а та, что помоложе, держала охапку чего-то белого – Бриджит решила, что это нижнее платье. Они словно бы соткались прямо из воздуха, Бриджит даже не слышала, как они вошли.

– Сегодня нужно сделать последнюю примерку, иначе платье не будет готово к празднику, – не заметив никакой реакции госпожи, напомнила Ричика.

– Да-да, конечно, – отозвалась Бриджит и мысленно приготовилась к предстоящей процедуре. Если знать, сколько времени нужно на то чтобы надеть повседневную, по изавальтским меркам, одежду, можно было представить, как надолго затянется примерка парадного костюма. Ну что ж, хоть какое-то развлечение. А то вот уже несколько часов мысли движутся по одному и тому же кругу, и в результате только портится настроение.

Гали и Ядвига переставили ширмы так, чтобы за ними могли поместиться еще два человека. Затем Ричика ловко сняла с хозяйки верхнее платье, и Бриджит осталась в панталонах и нижней сорочке. Она повыше вздернула подбородок и постаралась ничем не выдавать своего смущения. В конце концов здесь так принято, и с этим нужно мириться. Молодая швея положила кипу нижнего белья на кровать и взяла ту сорочку, что лежала сверху. И в тот же миг левый глаз Бриджит кольнула вспышка странного золотистого света. Она повернулась, чтобы выяснить, откуда он взялся, но девушка с сорочкой подошла ближе, и свет померк.

– Что это? – спросила Бриджит.

– Простите, госпожа? – Старшая портниха застыла, не окончив снимать с манекена золотой плащ.

– Вот. – Бриджит выхватила сорочку из дрогнувших рук девушки, развернула ее и стала перебирать бесконечные складочки и оборочки. Свет опять блеснул, на этот раз ярче. Бриджит зажмурила правый глаз и сощурила левый, чтобы получше его разглядеть. – Этот свет.

– Свет, госпожа? – Молодая швея торопливо взяла сорочку из рук Бриджит и склонилась над ней, внимательно изучая каждый стежок. – Это, должно быть, свет от свечи проглядывает через ткань. Здесь ничего нет, госпожа.

– Да нет же, там что-то есть. – Бриджит опять завладела рубашкой. – Я точно видела.

Она стала протягивать ткань сквозь сжатые пальцы, пока уголком левого глаза не заметила, как сквозь узкую щель между пальцами пробивается свет. Ткань в этом месте чуть-чуть топорщилась, Как будто что-то лежало внутри шва.

– Вот! – воскликнула Бриджит. – Здесь что-то есть.

– Разрешите, госпожа. – Старшая швея взяла в руки ткань пощупала ее длинными гибкими пальцами и нахмурилась. – Действительно, что-то есть...

Из целой связки инструментов, болтавшейся у нее на поясе, она вытащила ножницы, перевернула ткань и ловко распорола шов.

Оттуда вывалился тоненький шнурок из белых и красных нитей. Концы шнурка были связаны в виде петли. Бриджит наклонилась, чтобы поднять ее.

– Позвольте мне, госпожа. – Рука Ричики метнулась, опередив Бриджит, и схватила шнурок.

Бриджит медленно выпрямилась. Ни за что на свете не хотела бы она сейчас оказаться на месте молодой швеи. Ее старшая товарка посмотрела на нее таким тяжелым взглядом, что та готова была провалиться сквозь землю.

Ричика осмотрела витой шнурок так же тщательно, как старшая швея осматривала шов, в котором он скрывался. Только теперь Бриджит поняла, что это был за шнурок. Это было заклятье.

У Бриджит упало сердце. Это было заклятье, зашитое в платье, предназначенное для нее...

Ричика глянула на нее с озорной улыбкой:

– Госпожа, вы должны быть польщены.

– Да? – натянуто произнесла Бриджит.

Кивнув, Ричика подняла зажатый в пальцах шнурок так, чтобы все его видели:

– У вас есть поклонник. Это приворотное заклятье.

Бриджит почувствовала, что бледнеет:

– Что?!

– Заклятье, чтобы приворожить любимого человека. – Ричика положила предмет своих исследований на ладонь и приблизилась к хозяйке, чтобы та могла рассмотреть его получше. Бриджит чуть было не отшатнулась, как будто в руках у девушки была ядовитая змея.

– Видите, вот это ваши волосы. – Ричика провела пальчиком по золотистым нитям, вплетенным в шнурок. – А это волосы вашего воздыхателя. – Она указала на жесткие черные пряди. – Все это, как видите, связано вместе, переплетено с нитями цвета страсти и привязанности и замкнуто в кольцо.

Сердце Бриджит невольно затрепетало. Черные волосы, переплетенные с ее прядями... Черные волосы – такие же, как у Калами!

– Кто... Кто мог это сделать? – запинаясь, спросила она.

– Такую вещицу может, конечно, сделать всякий, – небрежно ответила Ричика, – но вот наложить заклятье под силу только колдуну.

Так и есть.

– Госпожа, я приношу вам наиглубочайшие извинения. – Старшая швея поклонилась: руки сложены на груди, пальцы сжаты в кулаки. – Я сейчас же выясню, кто допустил это.

Молодая швея побелела.

Бриджит так решительно подступила к ней, что остальные женщины едва успели отдернуть свои юбки.

– Кто дал тебе это?

– Госпожа... Я...

Бриджит схватила девушку за плечи и стала трясти, так что у нее на поясе зазвенели ножницы и подушечки для булавок.

– Кто это сделал? – кричала Бриджит, в приступе ярости забыв о том, что в комнате слишком много свидетелей. – Отвечай, а не то вылетишь отсюда, и не через дверь!

– Он сказал... Он говорил... – Девушка зарыдала, и щеки ее покрылись мокрыми дорожками слез.

– Кто?

– Лорд-чародей, – со слезами пробормотала она.

Калами. Бриджит похолодела. Значит, правда. Это действительно сделал Калами.

Юная портниха хотела закрыть лицо руками, но Бриджит крепко сжала ее запястья.

– Что еще он тебе приказал? – Бриджит пристально всмотрелась в лицо девушки, проверяя, не появится ли на нем отражение, уличающее ее во лжи. Сколько таких штук он тебе дал? – Она ткнула пальцем в сторону шнурка на ладони Ричики.

– Он хотел еще сделать пару подвязок, – сказала она. – Этот шнурок должен был действовать, пока подвязки не будут закончены, и тогда...

"И тогда я его полюблю. Он заставит меня полюбить. – Бриджит отвернулась. – Почему он решил это сделать?"

Потому что понял, что она сомневается. Потому что ей не хватило ума и лицемерия, чтобы перехитрить его, и он заметил в ее голосе фальшь. Она нужна ему, он столько раз это повторял. Конечно, он не станет рисковать и не позволит ей переметнуться на сторону врагов. Он собирался изнасиловать ее чувства, снова втолкнуть ее в водоворот желания и смятения, который однажды уже закружил ее, водоворот, о котором она так отчаянно мечтала и которого так страшилась. Он хотел принудить ее к этому, лишить ее воли и разума, собственного мнения и свободного выбора...

Комната закачалась у Бриджит перед глазами.

– Госпожа, вы чересчур взволнованы. Присядьте-ка сюда и отдышитесь. Ричика взяла ее за руку и подвела к креслу. Бриджит, негодующая, оскорбленная и отчаявшаяся, машинально в него уселась. Словно в тумане, она услышала, как Гали сказала портнихам:

– Пока что вы свободны. Вас позовут.

Бриджит не видела, как они ушли. Она сидела, наматывая подол платья на стиснутые кулаки, и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой.

– Госпожа, вы зря так расстраиваетесь. – Руки Бриджит оказались в плену мягких ладоней Ядвиги. – Это чрезвычайно лестно. Сам лорд-чародей так очарован вами, что хочет таким образом приблизить вас. Это знак его уважения и любви...

– Любви?! – воскликнула Бриджит, отдергивая руку. – Любви, которая не оставляет выбора и свободы воли? Боже всемогущий, уж лучше вечная ненависть, чем такая любовь!

Дамы не нашлись, что ответить. Очевидно, эта мысль никогда не приходила в их хорошенькие головки.

"Что мне делать? – Бриджит стиснула зубы. – Высказать ему все, что я об этом думаю? Но если он узнает, что его затеи провалилась, что еще он придумает? Приворотное зелье? Заговоренный хлеб, как Сакра? Я же не могу ничего не есть. Бежать? Я смогла убежать от Сакры. Ну и как далеко я ушла? Дороги я не знаю, да и Лисица подстерегает где-то там, за стенами дворца. Бриджит так яростно сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. – Что же мне делать?!"

– Госпожа! – обратилась к ней Ричика. Бриджит взглянула девушку. Та казалась обеспокоенной. – Госпожа, что мне деть с этим?.. – она протянула заколдованный шнурок.

– Брось его в огонь, – с отвращением ответила Бриджит. Ричика сделала реверанс и направилась к очагу. – Постой! – крикнула Бриджит. Ричика замерла, удивленно распахнув глаза. – Постой, – повторила Бриджит немного спокойнее. – Это ведь разрушит заклятье, да? Калами это почувствует?

– Да, госпожа, – отозвалась Ричика уже более уверенным голосом, так как разговор опять зашел о знакомых вещах. – Колдуны всегда чувствуют, когда их заклятья разрушаются.

– Откуда ты все это знаешь?

Щеки Ричики чуточку порозовели.

– Вот уже три поколения моей семьи служат в императорском дворце, госпожа. Как же не знать, как делаются такие вещи...

Бриджит задумалась. Ее познания в магии были весьма скудны. Конечно, в далеком детстве она читала братьев Гримм и Андерсена... Ей оказывали знаки внимания, ей лгали, ее сажали под замок – и все это потому, что считалось, будто она обладает огромной магической силой. И вот теперь, когда ей так нужна эта сила, она и понятия не имеет, как с ней обращаться. Взгляд Бриджит упал на дверь, от которой исходило слабое свечение волшебства, и она вспомнила, каким плотным стал воздух, когда она так неосторожно произнесла обещание. Она действительно под замком. Она не посмеет даже открыть эту дверь.

– А есть какой-нибудь способ обезвредить эту штуку? – Бриджит почувствовала, что руки у нее холодны как лед. Она стала тереть ладони друг о дружку, пытаясь восстановить кровообращение. – Так, чтобы не разрушить заклятье? Просто... чтобы я могла безопасно к ней притрагиваться?

Ядвига всплеснула круглыми руками, а Гали метнула на Ричику взгляд, в котором ясно читалось: "Не зарывайся!" Ричика не придала этому никакого значения.

– Наверняка, госпожа, – послушно отозвалась она, сложив руки на животе. – Но для этого понадобится настоящий колдун... – Она запнулась. Прошу прощения, госпожа.

– Ничего. Просто расскажи, что нужно сделать.

Румянец Ричики сделался ярче.

– Я, признаться, не знаю всех деталей, госпожа. Только в общих чертах. Я видела, что такие заколдованные вещи хранятся в черных полотняных мешочках, но не знаю, ни что это за ткань, ни каким узлом они завязываются. – Она виновато опустила глаза и принялась теребить свою юбку. – Простите меня, госпожа.

– Это не твоя вина, – прошептала Бриджит. От нее не укрылось злорадство, которое появилось на лицах Ядвиги и Гали при виде неудачи, постигшей Ричику.

Только теперь Бриджит осознала, что перед ней стоит новая проблема. Эти три женщины видели все то, что здесь произошло. Это был превосходный повод для пикантной сплетни, и похоже, что в этом дворце сплетни пользовались не меньшей популярностью, чем в Истбэе или Бейфилде. Эти кумушки не преминут рассказать о происшедшем, и Калами узнает, что его попытка поймать ее в свои сети провалилась.

Оставалось только надеяться на то, что она сможет предложить им нечто более ценное, чем сплетня. Однако сплетня эта стоила дорого, а у Бриджит за душой не было ни гроша. Только серебряная брошь, подарок Калами, да одежда. А еще...

Глаза Бриджит загорелись при взгляде на расшитый жемчугом плащ. Пока идея окончательно вырисовывалась в ее голове из вихря мыслей, Ричика, как всегда практичная, отнесла заколдованный шнурок к ночному столику, уставленному всевозможными шкатулочками со шпильками и гребешками, положила его в самую маленькую коробочку и плотно прикрыла крышкой.

Бриджит стиснула ладони и оглядела своих камеристок.

– Вы были так добры ко мне с тех пор, как я оказалась здесь, и вам приходилось выполнять свои обязанности в таких трудных обстоятельствах... Я не хочу, чтобы вы сочли меня неблагодарной или невнимательной. – При этих словах простодушная Ядвига расплылась в улыбке, а вечно напряженная спина Гали немного расслабилась.

Только Ричика казалась настороженной, словно уже догадалось, что последует дальше.

– Сейчас мне просто необходима ваша помощь. – Бриджит наклонилась вперед. – Нельзя допустить, чтобы стало известно о том, что я нашла в рубашке. Это... – Она запнулась и начала сначала: – Это ведь очень смутит лорда-чародея, не так ли, если во дворце узнают, что он устроил такое?

Ядвига прижала ладонь ко рту, когда до нее дошел смысл этих слов. Глаза Гали беспокойно бегали, пока она раздумывала, но потом она кивнула в знак согласия. Ричика внимательно смотрела на Бриджит. Да, это хитрая штучка, тут можно не сомневаться.

– Если в течение праздников никто не узнает о том, что это... эти чары были обнаружены, – сказала Бриджит, – я обещаю, что вы поделите между собой жемчуг с подола и рукавов накидки, которую я надену на представление ко двору.

Там была по меньшей мере сотня жемчужин – этого более чем достаточно. Судя по ошеломленным физиономиям дам, они тоже так считали. Гали первая пришла в себя и поклонилась:

– Госпожа слишком добра к нам.

"Ваша госпожа слишком напугана и затравлена". Бриджит облизнула пересохшие губы.

– А теперь, Гали, Ядвига, нужно, чтобы вы пошли за швеей, той, что постарше, и уговорили ее не поднимать шума. Передайте ей, что я готова к примерке и чтобы она держала язык за зубами. Хорошо?

– Будет сделано, госпожа. – Ядвига поклонилась, голос ее звенел от ликования.

"Господи, хоть бы уж Гали ее успокоила..."

Судя по кислой мине сухопарой фрейлины, именно этим она и собиралась заняться. После очередной порции поклонов старшие дамы удалились, оставив Бриджит наедине с Ричикой.

– А что делать мне, госпожа? – поинтересовалась Ричика.

– У тебя задача сложнее, – ответила Бриджит. – Мне нужно, чтобы ты доставила одно сообщение, да так, чтобы тебя не увидели.

Глаза Ричики блеснули. Наверное, хочет потребовать за свои труды не меньше двух пригоршней жемчуга.

– Сочту за честь послужить вам, госпожа.

"Не глупа, не враждебна, хоть и продажна. Что тоже неплохо".

– Это сообщение ты должна доставить Сакре, чародею императрицы Ананды.

Услышав это, Ричика удивленно подняла брови:

– Это будет непросто, госпожа, но думаю, я смогу это устроить.

– Отлично. – Бриджит серьезно кивнула. – Ты должна передать ему вот что. Пусть приходит ко мне сегодня вечером, до полуночи. Мне нужна его помощь. Предупреди его, что Калами... лорд-чародей заколдовал порог. Я не знаю, как именно, но главное, что мне нельзя выходить из комнаты.

Ричика покосилась на порог и впервые занервничала.

– Все будет сделано, госпожа.

Бриджит взяла девушку за руку.

– Я полностью доверяю тебе, Ричика, – сказала она, глядя в глаза девушки, чтобы убедиться, что в ее памяти отпечаталось каждое слово. – И если через несколько дней я все еще буду жива, свободна и в своем уме, я щедро тебя отблагодарю.

Бриджит увидела, как губы Ричики медленно складываются в улыбку, и поняла, что ее догадка оказалась верной. Ричика мечтала о богатстве и увидела шанс его достичь.

– Служить вам – большая честь для меня. – Она поклонилась. – Можете на меня положиться.

И она быстро вышла из комнаты.

Оставшись одна, Бриджит обнаружила, что взгляд ее прикован к шкатулке, куда Ричика спрятала заклятье Калами. Интересно, насколько близко можно к нему подходить и как долго она сможет выносить присутствие этой штуковины, не подчиняясь ей?

Бриджит нервно сглотнула и вдруг заметила, что ее пальцы все время тянутся к серебряной броши, подаренной Калами.

Бриджит охватила волна отвращения, и она принялась неумело отстегивать брошку. Сама мысль о том, что рядом с ней находится что-то, связанное с Калами, была невыносима. Бриджит швырнула украшение на стол и затравленно оглядела комнату. Комната была роскошная, с фресками, драпировками и резными деревянными ширмами вокруг кровати, но совершенно чужая, и оттого, что она была одна в такой большой комнате, Бриджит почувствовала себя не в своей тарелке. Ей хотелось горько упрекнуть себя за то, что она поверила... Поверила тому, чего не знала. Поверила, что возможна лучшая жизнь. За то, что опять поверила обещаниям незнакомца.

Но на сожаления сейчас нет времени. Нужно принимать какие-то решения. Бриджит вгляделась в брошь, прикрыв ладонью правый глаз. Никакого особенного блеска не было. Так что, скорее всего, она не опасна. А значит, для отвода глаз можно спокойно ее носить.

Бриджит взяла холодный кусочек серебра и повертела его в руках. "А если он поверит, что я в него влюблена, то может ослабить бдительность. – Она сжала брошку в кулаке. – Так будет лучше".

Глава 14

Бриджит снился сон.

Она стояла возле золотой клетки, а в ней всеми оттенками огня пылала Жар-птица. Ее глаза молили о свободе, а распластанные над головой крылья бились о прутья, обдавая Бриджит нестерпимым жаром. Птица хотела летать, хотела петь от радости при виде солнца. Она томилась здесь, в темноте, уже почти тридцать лет! Все это Бриджит увидела в глазах Жар-птицы, и сердце ее растаяло.

Она принялась ощупывать драгоценные витые прутья, пытаясь отыскать дверцу. Ее не было. Клетка была абсолютно цельной.

– Прости, – сказала Бриджит птице. – Я не знаю, что нужно делать.

Птица поникла и закрыла голову пылающими крыльями. Теперь вместе с жаром Бриджит чувствовала исходящее от птицы страдание. Не в силах видеть эту муку, Бриджит изо всех сил сжала прутья, пытаясь согнуть изящную золотую вещь... И тут же, во сне, ее посетило видение. Охваченный пламенем дворец. А над ним, высоко в ночном небе, летела Жар-птица. Бриджит видела горящие поля, над которыми клубами вздымался черный дым, а Жар-птица пела в небесах, но радовалась она не свободе и солнцу, а тому, что натворила. Потом Бриджит увидела, как горит лес и люди спасаются бегством от разъяренного пламени. И еще она увидела, что Жар-птица нырнула в самое сердце пожара, вобрала в себя весь огонь и снова взмыла в небо, а люди застыли на пепелище, охваченные благоговейным страхом.

Видение исчезло. Бриджит отшатнулась от клетки и воскликнула:

– Что же из этого правда? Какая ты на самом деле?

"Такая, какой я призвана быть", – ответила Жар-птица.

– Проснитесь, – сказал чей-то голос.

"Нет! – Птица бросилась грудью на прутья клетки, и Бриджит почувствовала, как в нее перетекает тоска Феникса. – Не оставляй меня здесь!"

– Проснитесь, Бриджит.

Бриджит словно подкинуло. Она резко села на кровати, дрожа всем телом. Вдруг в темноте послышался чей-то сдавленный крик и грохот. Бриджит сползла с кровати и снова вздрогнула – на этот раз от холода, когда коснулась холодного пола босыми ногами.

– Кто здесь? – крикнула она.

В комнате было темно, хоть глаз выколи. Бриджит в страхе попятилась, наткнулась на ширму, что стояла возле кровати, споткнулась и ухватилась за деревянную конструкцию, чтобы удержать равновесие, но вместо этого с грохотом уронила ее на пол и упала сама. Цепляясь за поваленную ширму, она с трудом поднялась на ноги и в свете еле тлеющих углей увидела Сакру, стоящего с противоположной стороны от кровати.

Как ни странно, никто не проснулся. Все дамы лежали в своих кроватях и, судя по дружному посапыванию, крепко спали.

Сакра... Его силуэт смутно виднелся в бледном лунном свете и еще более бледном мерцании углей в очаге. Сакра, которого она сама просила прийти. Которого она умоляла прийти, потому что обнаружила заклятье Калами. Бриджит позволила служанкам уложить себя в постель, но собиралась не смыкать глаз до его прихода.

Щеки Бриджит вспыхнули от смущения. Чтобы хоть как-то прикрыть наготу под сорочкой, она скрестила руки на груди.

– Вы уж простите меня, сударь, – заявила она, – но у меня на родине если мужчина ночью врывается в спальню порядочной женщины, ей полагается завизжать. Раза два, как минимум.

Сакра заморгал, с недоумением глядя на Бриджит, а затем учтиво поклонился:

– Даже в том случае, когда женщина сама пригласила мужчину?

– Сама, не сама, а приличия-то надо соблюдать, – буркнула Бриджит, нервно одергивая рукава. – Однако будем считать, что с этим мы разобрались, так что можно продолжать.

Они взглянули друг на друга, и Сакра неожиданно расхохотался. Он отдавался этому процессу целиком: голова запрокинута, плечи трясутся. Это был такой искренний и открытый смех, что Бриджит не удержалась и улыбнулась в ответ. Впервые она видела Сакру таким – непринужденным, ничем не обеспокоенным. Сердце Бриджит на мгновение согрелось теплом симпатии.

– Ах, госпожа, – произнес Сакра, когда смог говорить. – Чего угодно я ожидал от вас, только не остроумия. – Он вытер слезы. – Простите меня, но я так давно не смеялся.

Несмотря на весь этот шум, никто из девушек, спящих на низеньких койках для прислуги, которые днем задвигались под огромную кровать Бриджит, не проснулся. Только леди Гали перевернулась на другой бок, вздохнула и захрапела снова.

– Ваша работа? – Бриджит кивнула в сторону сопящих холмиков под одеялами.

– Моя, – ответил Сакра. – Прежде чем чары ослабнут, пройдет не меньше часа. – Он оглядел залитую лунным светом комнату. – Так что, если хотите, можно зажечь свет.

– Да, конечно.

Бриджит подошла к одной из жаровен, разворошила угасающие угли и добавила свежих. Свет в комнате из тускло-серебристого стал бледно-золотым.

– Бедная Ричика, – промолвила она, кивнув на девушку под стеганым одеялом, спящую сном праведника. – Вечно она спит, когда не следует.

Сакра подошел к кровати Ричики и вытянул руку над ее головой, словно для того, чтобы своей ладонью ощутить ее дыхание.

– Думаю, это не ее вина.

Бриджит нахмурилась. Черты лица Сакры по-прежнему расплывались, хотя в комнате стало намного светлее.

– Так это вы прошлой ночью...

– Нет, – прервал ее Сакра, но в голосе его появились какие-то новые, напряженные нотки. – Не я. Но помимо меня здесь орудуют куда более могущественные силы.

Вдруг лицо чародея передернулось, и он схватился рукой за бок.

– Что с вами, сударь? Вам плохо? – Бриджит непроизвольно подалась к нему.

Сакра предостерегающе выставил руку и покачал головой:

– Нет, все в порядке. – Однако сказано это было сквозь стиснутые от боли зубы. Лишь через несколько секунд он смог выпрямиться, но даже и тогда по-прежнему тяжело дышал.

В сердце Бриджит закралось подозрение. Он прикрыла правый глаз. Сакра исчез.

– Что такое? – воскликнула Бриджит, отступая назад. – Вас здесь нет!

Сакра удивленно уставился на нее:

– Но я здесь.

– Это всего лишь иллюзия, видимость. – Она обошла очаг, так чтобы он оказался между ней и призраком Сакры. – Вас здесь нет!

Сакра протянул к ней руки:

– Уверяю вас, госпожа, я здесь, и я никто иной, как агнидх Сакра. Если хотите, проверяйте.

– Хочу, – упрямо кивнула Бриджит, мысленно оценивая расстояние до двери.

Сакра развел руками в знак согласия. Бриджит еще раз внимательно оглядела его.

– Почему вы считаете, что меня здесь нет? – спросил Сакра.

– Потому что не вижу вас левым глазом! – выпалила Бриджит и прикусила язык. Заклятье правды по-прежнему действует. Значит это действительно Сакра.

– Простите, – пробормотала она. – Теперь я вижу, что это вы... Но какой-то неправильный.

Сакра отмахнулся от извинения:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю