Текст книги "Погоня за фейри (ЛП)"
Автор книги: Сара Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– А теперь, – сказала я, срывая платье с клетки сестры. – Нужно разобраться тут.
– С чем разобраться? – спросила Хуланна с ухмылкой. – Угрожаешь мужу? Это было хорошо сделано, но, честно, неожиданные атаки работают лучше.
– Это я видела, – сухо сказала я. – Но я говорю не об этом. Я о том, как мне наградить голема за помощь.
Я повернулась к огромной каменной скульптуре. Казалось невозможным для него выражать эмоции лицом, но он выглядел удивленно.
– Это голем. Он не получает награды, – сказала моя сестра.
– Ты – Леди Кубков, – холодно сказала я, не сводя взгляда с голема. – Пару дней назад ты не ожидала бы, что будешь в клетке, как птичка. Но ты тут. Голем получит награду. А тебя удалось поймать в клетку.
Я ощущала правильность этого костями, пока смотрела в мраморные глаза голема.
– У тебя нет магии, чтобы ему что-то дать, – сказала сестра. – Как нет и богатства и власти.
Но магия была. Я ощущала, как она трещала у кончиков пальцев. От ощущения я не могла дышать. Она была, если я использовала ее правильно. И это означало равновесие.
Я прищурилась и пыталась думать.
Он служил мне по своей воле этой ночью. Подарок за подарок. Таким было равновесие, да?
– Он даже не может сказать тебе, чего он хочет, – сказала сестра. – Ты тратишь время.
– Тогда, может, он должен суметь сделать это, – тихо сказала я, ведомая инстинктом. И искра магии вылетела, звук пальца, скользящего по стеклу, пропал из моей головы, и я снова была просто Элли. Я виновато посмотрела в глаза голема. – Прости, что вызвала надежду. Я думала, что могла дать тебе голос.
– И Я, – прогудел он. Звучало странно от его каменного лица без эмоций.
– О, получилось, – удивилась я. – Эм, ты голоден?
Я стала озираться, но еды тут не было.
– Звезды и небеса, Элли! – выругалась моя сестра. – Он – голем. Он из камня.
– Я НЕ НУЖДАЮСЬ В ЕДЕ. МЕСТЬ ПОДОЙДЕТ.
– Не думаю, что этой ночью будет месть, – сухо сказала я, и он посмотрел на мою сестру. Я вытащила флягу из сумки, наполнила наперсток, который хранила с ней. Я привыкла к содержанию пленников. – Вот.
Я протянула наперсток сестре, сама долго пила из фляги, а потом убрала ее в сумку. Мне нужно было поспать. До этого удалось лишь несколько часов отдохнуть. И пока что мы были в безопасности.
– Как тебя зовут? – спросила я у голема.
– У МЕНЯ НЕТ ИМЕНИ, – сказал он.
– Думаю, я назову тебя Рокки, если ты не против. Просто запомнить.
– ПРОСТО ЗАПОМНИТЬ ЭТО УДОБНО.
– Ты называешь голема, – сестра закатила глаза. – Это так же жалко, как называть кроликов, какие были у нас в детстве. Они собирались стать супом зимой. Ты всегда это знала, но всегда называла их.
– Я спать, – сообщила я. – Но не на той кровати. Остальные могут делать, что хотят.
Я устроилась спать спиной к двери. Рокки, к моему удивлению, занял кровать, ноги свисали с края от колен. Я не понимала, что големы могли спать. Может, не могли. Может, ему нравилось, что у него был такой вариант.
Я уснула, представляя, как ощущалось получить имя впервые в жизни.
Было светло, когда я проснулась от того, что что-то ударило меня по лицу. Я поднялась, сердце билось в горле, ладонь сжала лук, но угрозой был только хохот моей сестры. Она бросила в меня бусину. Та прокатилась по полу и упала на ленты под столом.
– Надвигается беда, – прошептала она.
Если она думала, что выберется из клетки, она ошибалась.
Я провела ладонью по глазам. Что теперь? У меня был голем-союзник. Была сестра. Мне нужно было, чтобы она остановила свой народ, и армия, чтобы отогнать их. Я закрывалась от того, что поняла вчера – что пророчество требовало, чтобы одна из нас победила другую, и это означало только убийство. Я не была готова думать об убийстве сестры. Нет, я не была готова вообще. Я не буду убивать сестру. Я не должна была пересекать такую черту.
– Думаешь, твои друзья-големы мне помогут, Рокки? – спросила я, и тут что-то ударилось об дверь домика. Она задрожала, мелкие предметы падали с полок, пыль поднималась в воздух.
Я схватила клетку сестры с лотка с яйцами, несколько из них упали на пол, треснули, и внутри было видно только цветную пыль. Пыль поднялась в воздух, как маленькие столбы дыма, наполняя комнату запахами, сладкими и едкими, от запаха гнили до запаха гардений.
Я привязала ее клетку к поясу, спеша, давясь от удушающих запахов.
– Хочешь убежать от судьбы? – дразнила она. – Не думаю, что ты так просто его отгонишь. Он знает, чего хочет.
– Кто знает, чего хочет? – спросила я, дыша быстрее, пока возилась с узлом.
Медленнее, Элли. Спокойно.
Во второй раз получилось.
– Твой враг, – сказала сестра. – Тот, кто должен забрать твою жизнь по пророчеству.
– Я думала, это была ты, – сказала я.
Моя ладонь дрожала, когда я вытаскивала меч из ножен. Он гремел по пути.
– Идешь, Рокки? – спросила я, рассекая мечом воздух.
Дверь за мной треснула, распахнулась от силы удара. Мои глаза расширились, я повернулась к облаку пыли и обломков на входе в домик. Мое сердце колотилось так сильно, что от каждого удара перед глазами краснело.
– Если идешь, нужно сначала пролезть там, – сказала я.
Из облаков пыли появилась темная фигура, его глаза были гневными и большими, смотрели на меня, как змея на мышь.
– Ты избегаешь меня, – сказал мой муж сквозь зубы.
Я шагнула в брешь в воздухе и бросила через плечо:
– И у меня хорошо получается!
Я шагнула на другую сторону с такой силой, что упала на колени и чуть не пронзила себя ржавым мечом, пока моя сестра радостно смеялась.
– Это весело, – проворковала она. – Как смотреть одну из моих романтических книг в реальности. О, драма! О, мучения! О, безответная любовь! Но эта история закончится только трагедией, а я предпочитаю счастливые концы.
– Как тот, где ты убиваешь своего избранника? – спросила я, но не обращала внимания, пытаясь убрать меч в ножны, духовное зрение было темным в мире смертных.
– О, я ее еще не убил, – сказал голос, и я застыла.
Глава двенадцатая
Ладонь сжала мою шею сзади, и я повернулась, отбиваясь, пытаясь поднять меч. Меня отбросили. Я упала, ударилась головой об землю. Я перекатилась, вскочила на ноги, сердце колотилось, дыхание участилось.
Я потеряла меч. Я не видела четко, хотя запутанный старик в моем духовном зрении был ужасно знакомым.
Сэр Экельмейер.
– Я не твоя жена, – я потянулась за луком и стрелами. Мою ладонь схватили и грубо завели за меня. Я подавила крик.
Ладони сжали мою другую руку, не дав мне дотянуться до кинжала.
Моя сестра хихикала в клетке, но смертные, которые поймали меня, не слышали и не видели ее. По бокам от меня трепещущие духи смертных солдат появились, расплетаясь и извиваясь по краям в духовной тьме. Я с тоской подумала о факеле за поясом и мече на земле. Любой мне помог бы, если бы я до них дотянулась.
Я толкнула мужчину слева, но не смогла вырваться из хватки. Он был вдвое больше меня, и даже в мире духов его руки были толщиной с мои бедра.
– Ведите ее с нами. Королева решит, что делать с моей женой.
– Я говорила, – сказала я. – Я не твоя жена.
Его удар был слишком быстрым для меня с духовным зрением. Перед глазами потемнело, боль пронзила лицо, и я сплюнула кровь. Зуб оторвался во рту. Боль вспыхнула в носу, на скулах – тупая пульсирующая боль, от которой я стиснула челюсти. Что-то было сломано?
Я зарычала. Я не была легкой добычей, несмотря на нынешнюю ситуацию. И я не была его женой.
– Я женился на тебя, когда ты пропала из подвала сэра Чантера, – сказал сэр Экельмейер. – И хоть ты практикуешь черную магию и дружишь с фейри, я прослежу, чтобы тебя направили к истинному пути.
– Дай угадаю, – сказала я сквозь опухшие губы. – В это входит причинение огромной боли мне, а потом и смерть.
– Ты злая, жена, – спокойно сказал он, – но хотя бы не глупая.
– Упаси фейри, – насмешливо сказала я.
Что-то схватило меня за волосы, потянуло, почти вырывая с корнями, и меня тряхнули, как котенка в пасти большого пса.
– Не говори так при королеве, или твоя смерть будет ужаснее, чем ты представляешь.
Было не сложно понять, почему сэру Экельмейеру было так сложно найти жену. Чтобы женщина пошла с ним, требовались угрозы, сила и смерть.
– Я вижу на твоем ухе немного желтой краски? – процедила я.
Его ладонь приподнялась, а потом он прищурился, и еще один удар наполнил мою голову тьмой. Я моргнула в агонии, хватая ртом воздух, кашляя, кровь текла по горлу.
– Как тебе такое наказание за наглость, жена?
– Забавный смертный, – сказала сестра из клетки. – Кто бы подумал, что ты, Элли, ты! Будешь так популярна, что двое мужчин женятся на тебе против твоей воли. Это почти как в книге.
– Я в восторге, – буркнула я ей сквозь опухшие губы.
– Хорошо, – сказал сэр Экельмейер, решив, что я говорила с ним. – Так и должно быть. Быть в присутствии королевы Анабеты – высшая честь.
Они повели меня между тем, что казалось палатками – лагерь было сложно видеть духовным зрением. Неживые предметы не оставляли толком след в мире духов. Тут могло быть полно предметов, от бочек до доспехов, а мое духовное зрение видело бы только слабые намеки. Даже с этим я видела десятки похожих палаток. Костры и солдат вокруг них было проще видеть. Люди были разных форм, яркие и сияющие благородством или кривые и сморщенные, расплетающиеся по краям или почти распутанные, как сэр Экельмейер.
Такими были смертные. Всех оттенков смертности. И от этого было сложнее понять, что делать с ними. Как убить их, зная, что среди них было несколько благородных? Как сдержаться, если тут было столько темных и испорченных?
Я покачала головой. Я избегала настоящей проблемы.
Как мне сбежать? Я убежала от Скувреля не для того, чтобы оказаться в плену куда хуже.
И что делать, когда я сбегу? Армия големов была хорошей идеей, но я потеряла друга-голема. Хорошо, что я поймала сестру, но она не останавливала вторжение в мир смертных, а я не хотела ее убивать. И Дикая Охота еще шла, и Скуврель почему-то все еще пытался убить меня.
Я, казалось, вдохновляла на жестокость всех, кто звал себя моим мужем.
Мы прошли сквозь толпу, солдаты толкали меня вперед, не переживая, споткнусь я или поранюсь по пути. Я дважды упала, солдаты до боли сжимали мои руки, тянули за них, когда я падала.
– Я вижу, почему ты не смогла остановить нас, – сказала сестра из клетки. – Ты даже не можешь поладить со своими союзниками.
На вершине холма кто-то построил нечто, похожее на открытый зал. Там была крыша, но бока были открыты, и широкий стол разместили вокруг. Хоть духовное зрение давало увидеть лишь намеки, я понимала, что построено все было быстро.
Мы приблизились, подъехали несколько десятков лошадей, лидер поднял ладонь, чтобы остановить их, при виде сэра Экельмейера.
– Так быстро вернулся, Чантер? – спросил Экельмейер.
Я не сразу поняла, что Олэн был верхом на коне. Я не могла дышать.
– Ему стало хуже, – радостно проворковала сестра. – Как думаешь, сколько времени тут прошло, чтобы он так распутался?
Он расплетался. Его подбородок и плечи были опущены, края развевались на ветру и хлопали за ним, как флаги. Он медленно и уверенно расплетался.
– Мы подавили их атаку на восточной гряде, – сказал Олэн, но его жуткий взгляд был прикован ко мне, пока он говорил. – Пришлось зажечь костры, чтобы отогнать их. Одной музыки мало. Они как-то нашли способы отбиваться от нее.
Как тогда песня подействовала на Дикую Охоту? Может, в Фейвальде музыка действовала на фейри сильнее?
– Я сразу говорил, что эта тактика лишь откладывает неминуемое, брат, – сказал Экельмейер. – У нас теперь хотя бы есть ключ к успеху. Моя жена вернулась.
Олэн молчал, только смотрел на меня.
– Он не изменился, – сказала моя сестра. – Даже сейчас, будучи великим и сильным рыцарем, защищающим народ, он без хребта. Разве не интересно? Люди не меняются. Они не могут. Они с рождения попадают на слабую тропу или сильную. Тех, кто на слабом пути, нужно убирать.
Я многое хотела сказать. Но я не собиралась говорить это при Олэне или сэре Экельмейере.
Я молчала, Экельмейер потащил меня вперед.
– Сэр Хастингс прибудет ночью с сотней арбалетов, – сказал он Олэну. – Он шел вдвое дольше от Роулэнда, прибудет сегодня. После этого никаких промедлений. Никаких смягчений. Мы нападем полной силой и разобьем их полностью.
– За королеву Анабету, – сказал Олэн, но звучал смиренно, а не вдохновленно.
Я охнула, Экельмейер схватил мою повязку и поднял меня по ступенькам за нее.
– Ни слова от тебя при королеве, – буркнул он, еще колонна мужчин громко маршировала с юга. Зазвенели крики приветствия. – Ты будешь говорить, когда к тебе обратятся, останешься на коленях, будешь молиться фейри, которым поклоняешься, чтобы мы не решили, что за твое предательство нужно наказать твою семью.
– И кого же? – дразнила я. – Тебя? Ты же мой муж, хоть стал им без меня.
Он зашипел, но мы были слишком близко, чтобы он бил меня. Мы поднялись на платформу. Я не успела присмотреться к собравшимся, он толкнул меня на колени, опустил мою голову ладонью, пока лицо не задело грубое дерево пола.
– Ваше великолепное величество, леди Утра, Яркая звезда небес, – сообщил он. – Для меня большая честь предложить вам часть моей собственности для использования – моя блудная жена вернулась.
– После шести месяцев? – сказала королева. – Как мило.
Шесть месяцев? Я не могла дышать. Я снова потеряла время. А у меня не было времени.
Глава тринадцатая
В клетке, все еще привязанной к моему поясу, хохотала моя сестра.
– Теперь не так уверенна, сестра? Представь, что ты пропустила за эти погода.
– Подними ее, Экельмейер. Хочется увидеть твою смущенную невесту.
Меня подняли за косу, и я с трудом выпрямила ноги под собой.
– Почему она нагружена, как мул? Уберите все это барахло.
Солдаты стали снимать с меня сумку, лук, рукоять топора и ножны, а я смотрела на королеву.
Мы всегда говорили о далекой королеве, которая считала Скандтон частью своей территории, но до этого я не встречала никого в деревне, кто видел ее. Даже те, кто собирал для нее налоги, не ходили далеко в горы.
Но королева была тут.
Она была в платье с такой широкой юбкой, что к ней было невозможно подойти близко. Умно. Куда сложнее просунуть кинжал скрытно между ребер, если не удавалось подойти вплотную. Ее юбка была плотной, как из дерева, неподвижной. Прочный воротник окружал ее голову, защищая шею так же, как плотные наплечники – ее плечи, соединяясь с воротником. Хотя наплечники и воротник выглядели как белое кружево, они были такими твердыми, что я подозревала, что они были из металла. Очень умно. Она носила броню незаметно. Даже ее корсет был прямым и прочным. Больше брони. Ее рукава тянулись дальше самого длинного пальца. Если бы я придумывала платье для королевы, я бы такое создала – вместе с короной, которая была скорее стальным шлемом. Рубины на короне ни на миг не обманули меня. Украшение было создано для защиты.
Солдаты закончили снимать мои волшебные предметы, потянулись к клетке.
– Если можно, ваше грациозное величество, – сказала я, но пришлось замолчать, когда Экельмейер снова ударил меня по лицу. Боль в носу и губе снова вспыхнула жаром, затопила разум агонией. Удивительно, что он был без жены, пока не украл меня?
– Думаю, она говорила со мной, а не тобой, Адам, – сказала королева Экельмейеру.
Адам? Его звали Адам. Не Винсент, Эдвард или Гладиус, а просто… Адам?
Он резко отсалютовал.
– Да, ваше великолепное величество.
Я посмотрела ей в глаза впервые. В мире духов в глазах было видно истинную натуру людей. Я охнула, поняв, что видела – во всей ее лисьей красе королева была фейри.
Сестра хихикала в клетке.
– Смертная, как же. Эта королева маленького Двора вовсе не смертная. Удивительно, как она правила так долго без нашего ведома.
Левый глаз королевы дрогнул от этого, но она даже не взглянула на мою сестру в клетке. Ее голубые глаза стали ярче, пока она смотрела на меня, а ее волосы – золотые даже для моего духовного зрения – окружали ее кукольное лицо, как корона святой.
– Это любительница фейри. Ближе, дитя. Покажи мне свою верность.
Меня толкнули к ней мимо ряда придворных, генералов или чего-то. В духовном зрении они были запутанными, расплетающимися или сгорбленными, и было сложно различить, какими они были в мире людей.
– Несите с ней ее побрякушки, – добавила королева, словно только вспомнила. Но я знала правду. Она хотела и мою сестру. И если она была фейри – а я не сомневалась в этом – то она знала. Что могла сделать с нами.
– Не смей мне угрожать, предательница, – прошипела моя сестра, стражи несли ее вперед. – Даже из клетки я могу разбить тебя, как хозяйка бьет по тесту.
Левый глаз снова дернулся. Королеве стоило следить за этом. Она показывала миру, что думала, когда так делала.
– Это достаточно близко, сэр Экельмейер, – сказала королева, и Экельмейер толкнул меня на пол. – Отдай ей клетку. Подними, чтобы я увидела, что у тебя там, дитя.
– Ничего не говори, Элли, – прошипела моя сестра. – Ты не знаешь, с кем говоришь.
Королева подмигнула нам, а я подняла клетку. Но теперь, когда она была в моих руках, меня наполнило вдохновение, как молния. Я стала улыбаться.
– Хорошая у тебя жена, сэр Экельмейер. Рада видеть, что ты подумал о народе превыше всего, – сказала королева.
– Она – не человек, – сказала моя сестра. Будто я не поняла этого. – Она подменыш. Но хуже. Подменыш бился бы за ее народ, – она же не имела в виду, что фейри украли ребенка и оставили ее вместо ребенка, да? Я слышала такие истории, но не верила в них. – Эта решила пойти против нас. Как я хочу завоевать мир смертных, она хочет завоевать Фейвальд. Думаешь, вместе с ней ты предотвратишь войну? Подумай еще. Я знаю Малентрик. Я знаю ее методы. Я слышала истории, как ее поменяли с шестнадцатилетней принцессой. Как девушка, которая была Анабетой, медленно умирала, ее кровь лилась на кровокамень, чтобы круг камней был открыт, и чтобы у Малентрик был идеальный непробиваемый морок.
– Что делать с твоим призом, сэр Экельмейер? – спросила королева. – Хочешь ошейник на ее шее с длинной цепью, чтобы она привела нас к своим союзникам-фейри?
– На это я и надеялся, великолепное величество, – сказал сэр Экельмейер. Мне не нужно было смотреть, чтобы видеть блеск в его глазах.
– Если бы не эта клетка, – сказала Хуланна, – я порвала бы ее на куски.
– Попробуй, – сказала я всем сразу.
Королева гневно прищурилась, но моя улыбка стала шире. То, что я собиралась сделать, было ее виной. Она не должна была отдавать мне клетку.
Я посмотрела на ее фигуру в броне и короне и представила ее маленькой.
Она пропала.
Толпа охнула вокруг меня, попятилась в спешке, словно они пытались избежать схожей судьбы.
В клетке зазвенел пронзительный вопль, что-то ударилось об металл прутьев.
У меня не было времени, чтобы посмотреть, кто кричал.
– Она – ведьма! – взревел Экельмейер, и все почернело.
Глава четырнадцатая
Я проснулась от запаха огня и мерцающей агонии во мне.
Мои глаза открылись. Последним я слышала «ведьма», и если они решили меня сжечь, им следовало передумать!
Экельмейер передо мной нагревал что-то над огнем. Его духовный облик извивался над опущенными плечами, он двигал в углях сияющее клеймо.
Проклятия крутились в моей голове. Это было для меня. Я это знала.
Голова болела. Я попыталась коснуться лба, но руки были привязаны к палке за мной, вытянутые широко. Мои ноги тоже были широко раздвинуты, плечи и талия тоже были привязаны.
Я была зрелищем.
Я видела внизу толпу, их духовные облики мерцали, сияя, яркие, а потом темные, целые, а потом расплетались. Предвкушение окружало их, темное и густое, двигалось волнами.
Я подавила скуление паники. Не время паниковать, Элли. Думай!
Но было сложно думать, пока сердце колотилось, и дыхание застревало в горле.
Я не могла поймать Экельмейера в клетку. Я ее не держала. Я даже не видела ее или другие свои вещи.
– Проснулась, жена? – спросил Экельмейер у костра. – Тогда ты готова. Я заклеймлю тебя как предательницу. А потом ты скажешь, как забрать королеву Анабету, Чистую и Благородную, из твоей темной магии.
Ругательства маршировали в моем разуме. Я не могла думать. Не могла планировать.
Клеймо поднялось из огня. Яркая перевернутая корона.
Мое сердце колотилось, билось так быстро, что я не могла его успокоить. Дыхание было все быстрее, быстрее, быстрее. Он заклеймит меня. Будет больно. Я не была готова.
– Куда поставим метку? – крикнул Экельмейер толпе.
Разные ответы звучали оттуда, и они не казались подходящими. Он повернулся к ним, поднял высоко клеймо над головой, пока они радостно вопили.
– Щека? Я услышал «щека»? – подбадривал он их. – Лоб?
Меня мутило. Все плавало перед глазами. Я не могла дышать.
– Щека! – услышала я рев.
– Левая или правая? – вопил он, радуясь этому кошмару.
Я стиснула зубы, но все равно заскулила от страха. Меня вот-вот могло стошнить.
Раздался звук, будто спикировал орел, крылья хлопали в воздухе. Волосы сдуло с моего лица.
А потом яркая фигура приземлилась на платформу между сэром Экельмейером и мной, дымчатые крылья развевались, мерцая черным. Я знала эти бархатные крылья. Яркая фигура выхватила клеймо из руки Экельмейера – я знала это мускулистое тело. Но это было невозможно. Как он меня нашел? И почему спасал, когда поклялся убить?
Экельмейер повернулся, выхватил кинжал из-за пояса, кривясь в гневе. Он замахнулся на Скувреля, тот пригнулся, смеясь. Я ощутила, как мой смех облегчения сорвался с застывших от ужаса губ.
Валет был быстрым, движения были плавными. Он юркнул под руку Экельмейера, повернулся и выпрямился за ним, схватил Экельмейера за волосы правой рукой, толкнул его вперед так быстро, что рыцарь упал на колени. Скуврель опустил голову Экельмейера еще ниже, его камзол рвался на спине от силы движений. Лоб Экельмейера коснулся деревянной платформы. Он молниеносно прижал раскаленное клеймо к бедру Экельмейера, и оно прожгло штаны. Рыцарь взвыл.
Что-то пискнуло. Это же была не я?
– Думаю, левая, – холодно сказал Скуврель, бросая клеймо в толпу. Духовное зрение видело хищные черты фейри в этом мире, его одежда была лохмотьями, а лицо было осунувшимся. Опасная радость озаряла черты.
Раздался крик, люди отпрянули от клейма, падая друг на друга в спешке.
Экельмейер со стоном поднялся на ноги. Он не просто так был рыцарем. Его меч покинул ножны, и лишь слабая хромота указывала, что ему было больно. Он направил меч на Скувреля. Медная игла Скувреля покинула ножны раньше, чем я моргнула. Он отбил выпад, Экельмейер выругался, крикнул рыцарям внизу:
– Не лезьте! Я сам одолею фейри!
Клинок Скувреля направился к нему, но Экельмейер закрылся в защите, и Скуврель резко устремил атаку к его колену. Кровь расцвела на штанах Экельмейера.
– Не теряй сердце, сэр рыцарь, – сказал Скуврель. – Я играл с мечами раньше, чем ты покинул пеленки. Постой. Это было в прошлом году? Думаю, так мне сказала твоя мать, когда я видел ее в последний раз.
– Не говори о моей матери, – Экельмейер уклонился от атаки Скувреля. – Ты слишком сильно интересуешься моими женщинами. Почему ты мешаешь наказывать мою жену?
– Жену? – спросил Скуврель с искрой ярости в глазах. – Боюсь, рыцарь, если вы будете так врать своим языком, придется вырвать его из вашей головы и скормить орлу, следящему за нами с дерева.
Он махнул клинком, подчеркивая слова.
– Ее отдала мне деревня, их старейшины подтвердили наш брак, хоть и в ее отсутствии, – заявил Экельмейер. – Это означает, что она законно моя, и я могу наказывать ее, как хочу.
– Да? – прошипел Скуврель, склонился так быстро, что я охнула. Он миновал защиту Экельмейера быстрее, чем раскрылся мой рот, он был так близко, что я подумала, что он мог поцеловать мужчину. Но он склонился легко, как птица, щелкнул пастью, как орел клювом, и укусил.
Экельмейер завизжал, а Скуврель отскочил и сплюнул что-то изо рта.
– Еще раз назовешь эту смертную «женой», и будет хуже, чем твое ухо, – сказал он, пока Экельмейер зажимал рукой ухо, кровь лилась по его шее. Шок на его лице отражал мой шок, Скуврель лениво поднял ногу, опустил ступню на грудь Экельмейера и толкнул, отправляя его в полет за край платформы.
