Текст книги "Идеальная (ЛП)"

Автор книги: Сара Шепард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Вставай.

Пойдем.

– Нет! – ревела Эмили.

Она пыталась встать, но ногти ее матери впивались ей в руку.

Эмили сопротивлялась, но знала, что это безнадежно.

Она бросила взгляд на Майю, которая все еще не двигалась.

Глаза Майи были огромными и влажными, и она выглядела крошечной и одинокой.

"Я могу никогда ее больше не увидеть", – подумала Эмили.

Это могло произойти.

– Что в этом плохого? – закричала она своей матери.

– Что плохого в том, чтобы отличаться? Как ты можешь ненавидеть меня за это?

Ноздри ее матери расширились.

Она сжала кулаки и открыла рот, готовая выкрикнуть что-то в ответ.

А затем внезапно из нее как будто выпустили воздух.

Она отвернулась и издала легкий звук горлом.

И в конце концов она показалась такой истощенной.

И испуганной.

И пристыженной.

Без макияжа и в своей пижаме она казалась такой ранимой.

Вокруг ее глаз были покраснения, как будто она долго плакала.

– Пожалуйста.

Давай просто пойдем.

Эмили не знала, что еще сделать и поднялась.

Она последовала за своей матерью по темной, безлюдной аллее на парковку, где увидела их знакомый вольво.

Дежурный на парковке встретил взгляд ее матери и оценивающе усмехнулся Эмили, как будто миссис Филдс пояснила ему, почему припарковалась здесь и вытащила Эмили с вечеринки.

Эмили перелезла через переднее сиденье.

Ее взгляд упал на ламинированное колесо с гороскопом, которое было в кармане автомобильного сиденья.

Колесо предсказывало гороскоп каждому знаку зодиака на все двенадцать месяцев этого года, так что Эмили достала его, выставила на тельца, свой знак, и посмотрела предсказание на октябрь.

Твои любовные отношения станут более осуществимыми и приносящими удовлетворение.

Возможно в твоих отношениях в прошлом были трудности, но отныне начнется спокойное плаванье.

"Ха", – подумала Эмили.

Она вышвырнула колесо с гороскопами из окна машины.

Она больше не верит в гороскопы.

Или картам Таро.

Или знакам, или сигналам или чему-либо ещё, что утверждает, будто что-то происходит по определенной причине.

По какой причине произошло это?

Ее пронзило холодом.

Пятнадцать минут назад мне позвонили и сказали, что ты тут.

Она с бьющимся сердцем порылась в своей сумке.

В ее телефоне было одно новое сообщение.

Оно пришло почти два часа назад.

"Эм, я вижу тебя! И если ты не прекратишь, я позвоню сама-знаешь-кому.

Э".

Эмили закрыла руками глаза.

Почему Э просто не убила ее вместо этого?

33

КОЕ-КТО СИЛЬНО ОШИБСЯ

В первую очередь, Лукас достал Ханне помятый спортивный свитер Розвуд Дэй и красные спортивные шорты из своей машины.

– Игл Скаут всегда готов ко всему, – продекламировал он.

Во вторую очередь, он отвез ее в читальный зал колледжа Холлис, чтобы она могла переодеться.

Он был за несколько улиц от планетария.

Читальный зал был очень простым – большая комната в доме девятнадцатого столетия, полностью предназначенная для отдыха и чтения.

Там пахло дымом трубок и кожаными переплетами, было полно всяких книг, карт, глобусов, энциклопедий, журналов, газет, шахмат, кожаных кушеток и двухместных диванчиков.

Технически он был лишь для студентов колледжа и преподавательского состава, но было довольно просто войти, вскрыв боковую дверь.

Ханна вошла в крошечную уборную, стянула порванное платье и отправила его в маленькую хромированную мусорную урну, загрузив его туда, где ему было и место.

Она выскользнула из уборной, бросилась на кушетку рядом с Лукасом и просто... потеряла самообладание.

Рыдания, которые она держала внутри себя неделями – может, даже годами – вырвались из нее.

– Я больше никому не нравлюсь, – прерывающимся голосом произнесла она между всхлипами.

– И я навсегда потеряла Мону.

Лукас прикоснулся к ее волосам.

– Все в порядке.

В любом случае она тебя недостойна.

Ханна плакала, пока не заболело горло и не распухли глаза.

В конце концов она прижалась головой к груди Лукаса, которая была куда солиднее, чем казалась.

Какое то время они лежали в тишине.

Лукас пропускал свои пальцы сквозь ее волосы.

– Что заставило тебя прийти на вечеринку? – спросила она немного погодя.

– Я думала, тебя не пригласили.

– Меня пригасили.

Лукас опустил глаза.

– Но... я не собирался идти.

Я не хотел, чтобы ты плохо себя чувствовала и хотел провести вечер с тобой.

Легкие искры проскочили в ее животе.

– Мне очень жаль, – тихо сказала она.

– Отказаться от нашей игры в покер в последнюю минуту, как я, из-за дурацкой вечеринки Моны.

– Все в порядке, – сказал Лукас.

– Это не имеет значения.

Ханна уставилась на Лукаса.

У него были такие мягкие голубые глаза и восхитительные розовые щеки.

Для нее это имело большое значение.

Она все время тратила столько сил, чтобы достичь совершенства: одеваясь в идеальные наряды, выбирая идеальный рингтон, поддерживая свое тело в идеальном состоянии, заводя идеальную лучшую подругу и идеального парня – но ради чего было все это совершенство?

Может, Лукас был идеалом, только другого типа.

Он заботился о ней.

Ханна даже не поняла, как это произошло, но они очутились на одном из скрипучих двухместных диванчиков и она была у Лукаса на коленях.

Странно, но ее не смущало, что она отдавит Лукасу ноги.

Прошлым летом, готовясь к путешествию с семьей Шона на Кейп Код, она ела только грейпфрут и кайенский перец, и не позволила Шону прикасаться к ней в купальном костюме, опасаясь, что он сочтет ее желеобразной.

С Лукасом она не волновалась.

Ее лицо придвинулось ближе к лицу Лукаса.

Его лицо придвинулось ближе к ее.

Она почувствовала как его губы касаются ее щеки, потом уголка ее рта, затем и самого рта.

Ее сердце стучало.

Его губы шелестели вдоль ее губ.

Он потянул ее к себе.

Сердце Ханны билось так быстро и возбужденно, что она боялась оно просто взорвется.

Лукас баюкал голову Ханны в своих руках и целовал ее уши.

Ханна хихикнула.

– Что? – сказал Лукас, отстраняясь.

– Ничего, – усмехаясь, ответила Ханна.

Я не знаю

Просто весело.

Это было весело – ничего похожего на серьезные, важные сеансы поцелуев с Шоном, когда она чувствовала себя как перед судейской коллегией, оценивающей каждый поцелуй.

Лукас был небрежным, несуразным и чрезмерно радостным, как мальчик лабрадор.

Периодически он обнимал ее и прижимал к себе.

В этот миг он начал щекотать ее, заставив Ханну завизжать и скатиться с дивана на пол.

В конечном итоге они улеглись на одну из кушеток, Лукас сверху на ней, водя рукой вверх и вниз по ее голому животу.

Он снял рубашку и прижался своей грудью к ее.

Через какое-то время они остановились и лежали ничего не говоря.

Глаза Ханны блуждали по множеству книг, шахматным наборам и бюстам знаменитых авторов.

Затем она внезапно села.

Кто-то смотрел в окно.

– Лукас! – она указала на темную фигуру, движущуюся у боковой двери.

– Не паникуй, – сказал Лукас, сползая с дивана и подбираясь к окну.

Кусты качались.

Ручка замка начала поворачиваться.

Ханна потянула Лукаса за руку.

Э была здесь.

– Лукас...

– Тссс

Еще щелчок.

Так или иначе, замок повернулся.

Кто-то вошел.

Лукас наклонил голову, прислушиваясь.

Теперь из дальнего коридора приближались шаги.

Ханна отступила на шаг.

Пол заскрипел.

Шаги подошли ближе.

– Эй? – Лукас схватил рубашку и набросил ее обратно.

– Кто там?

Никто не ответил.

Только еще скрип.

По стене скользнула тень.

Ханна оглянулась и схватила самую большую вещь, которую смогла найти: альманах Фармера за 1972 год.

Внезапно вспыхнул свет.

Ханна закричала и занесла альманах над головой.

Перед ними стоял бородатый старик.

На нем были маленькие очки в проволочном каркасе и куртка из рубчатого вельвета, он поднял руки над головой, сдаваясь.

– Я из исторического отдела, – залопотал старик.

– Я не мог заснуть.

И пришел сюда почитать.

Он удивленно посмотрел на Ханну.

Ханна осознала, что ворот свитера Лукаса сполз набок, открывая ее голое плечо.

Сердце Ханны начало опускаться вниз.

Она положила книгу обратно на стол.

– Извините, – сказал она.

– Я подумала...

– Нам лучше убраться отсюда.

Лукас обошел старика и вывел Ханну через боковую дверь.

Когда они были рядом с центральными железными воротами здания, он захохотал.

– Ты видела лицо этого парня? – взвыл он.

– Он был в ужасе!

Ханна пыталась смеяться, но она чувствовала себя слишком потрясенной.

– Мы должны идти, – прошептала она, и ее голос дрожал.

– Я хочу пойти домой.

Лукас отвел Ханну к парковке у вечеринки Моны.

Она отдала парковщику талончик на свой приус и, когда он пригнал его, попросила Лукаса проверить и убедиться, что никто не прячется на заднем сидении.

Потом, когда она была в безопасности внутри с запертой дверью, Лукас положил ладони на окно и жестом показал, что позвонит завтра.

Ханна смотрела, как он уходит, ощущая одновременно волнение и ужасное смущение.

Она уставилась вниз на спиральный выезд планетария.

Через каждые двенадцать футов были рекламные плакаты, сообщающие о новой выставке.

"БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ", гласили они.

На них была изображена картина взрыва вселенной.

Когда зазвонил телефон Ханны, она подскочила так резко, что почти вырвалась из ремня безопасности.

Она подъехала к обочине у автобусной остановки и вынула телефон из сумки дрожащими пальцами.

У нее было новое сообщение.

"Ой, думаю, это была не липоскация! Не верь всему, что слышишь!

Э".

Ханна подняла взгляд.

Улица снаружи планетария была тиха.

Все старые дома были наглухо закрыты, и на улице не было ни одного человека.

Поднялся легкий ветерок, развевая флаг на крыльце старого викторианского дома, а в центре лужайки затрепетал мешок для листьев в виде улыбающегося джека из тыквы.

Ханна посмотрела вниз, на текст.

Это было странно.

Последнее сообщение Э было не с зашифрованного номера, как всегда, но с обычного.

И это был номер на 610 – код Розвуда.

Номер казался знакомым, но Ханна никогда не запоминала ничьи номера – с тех пор, как получила телефон в седьмом классе, она положилась на скоростной набор.

Тем не менее, что-то такое было с этим номером...

Ханна закрыла рот рукой.

– Боже мой, – прошептала она.

В следующий момент она подумала об этом.

Может ли это быть на самом деле?

Внезапно она совершенно четко осознала, кто был Э.

34

ЭТО ПРЯМО ПЕРЕД ТОБОЙ

– Еще кофе? – официантка, пропахшая сыром гриль, с большущей бородавкой на подбородке, нависла над ней, помахивая кофейником.

Ария заглянула в свою почти пустую кружку.

Ее родители, вероятно, сказали бы, что этот кофе был полон канцерогенов, но что они понимали?

– Конечно, – ответила она.

То, что надо.

Ария сидела в кабинке в закусочной недалеко от дома Эзры в старом Холлисе со всем своим имуществом вокруг нее – с ее лэптопом, велосипедом, книгами.

Ей было некуда идти.

Ни к Шону, ни к Эзре, ни даже к ее собственным родителям.

Закусочная была единственным открытым прямо сейчас местом, если не считать круглосуточно работающего Тако Бел, который был совершенно наркоманским притоном.

Она уставилась на трео, взвешивая свои возможности.

Наконец она набрала свой домашний номер.

Телефон прозвенел шесть раз прежде чем включился автоответчик.

– Спасибо за позвонили Монтгомери, – зазвенел приветливый голос Эллы.

– Сейчас нас нет дома...

Пожалуйста.

Где, черт побери, может быть Элла в субботу после полуночи?

– Мам, возьми трубку, – сказала Ария автоответчику после гудка.

– Я знаю, ты там.

Все еще ничего.

Она вздохнула.

– Слушай.

Мне нужно прийти домой сегодня ночью.

Я порвала со своим парнем.

Мне больше негде оставаться.

Я сижу в закусочной, бездомная.

Она притормозила в ожидании ответа Эллы.

Та не отвечала.

Ария представила ее стоящую у телефона, слушающую.

А, может, ее там вовсе не было.

Может, она услышала голос Арии и пошла обратно по лестнице в кровать.

– Мам, я в опасности, – умоляла она.

– Я не могу объяснить, в какой именно, но я... я боюсь, что со мной может что-нибудь случиться.

Бииип.

Запись на автоответчике закончилась, отсоединив ее.

Ария позволила своему телефону грохнуться на пластиковую столешницу.

Она могла перезвонить, но имело ли это смысл? Она почти слышала голос матери: Я не могу даже смотреть на тебя прямо сейчас.

Она подняла голову, кое-что придумав.

Ария медленно подняла свой трео и пролистала сообщения.

Сообщение Байрона с его номером все еще было там.

Сделав глубокий вдох, она набрала номер.

Ответил сонный голос Байрона.

– Это Ария, – тихо сказала она.

– Ария, – эхом отозвался Байрон.

Он звучал удивленно.

– Сейчас вроде два утра.

– Я знаю.

Музыкальный автомат в закусочной переключил записи.

Официантка сливала остатки кетчупа в одну бутылку.

Последние остававшиеся кроме Арии люди покинули свои кабинки, помахали на прощание официантке и протолкнулись через центральную дверь.

Звонок над дверью закусочной зазвонил.

Байрон нарушил тишину.

– Что ж, здорово получить от тебя весточку.

Ария подтянула колени к груди.

Она хотела сказать ему, что он все испортил, заставив ее хранить его секрет, но она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы ссориться.

И еще... часть ее действительно скучала по Байрону.

Байрон был ее отцом, единственным отцом, которого она знала.

Он отпугнул змею, которая скользила по дорожке Арии во время их пешего путешествия по Большому Каньону.

Он пошел поговорить с преподавателем искусств в пятом классе Арии, мистером Каннингемом, когда тот поставил Арии "два" за ее автопортрет, потому что она нарисовала себя с зелеными чешуйками и раздвоенным языком.

– Твой учитель просто не понимает экспрессионизм постмодерна, – сказал Байрон, хватая пальто и отправляясь на битву.

У Байрона была привычка подхватывать ее, перекидывать через плечо, нести в кровать и подтыкать одеяло.

Ария скучала по этому.

Ей это было нужно.

Она хотела сказать ему, что была в опасности.

И она хотела, чтобы он сказал "Я защищу тебя".

Он сказал бы, ведь так?

Но затем она услышала на заднем плане чей-то голос.

– Байрон, все в порядке?

Ария ощетинилась.

Мередит.

– Буду через секунду, – откликнулся Байрон.

Ария рассердилась.

Секунда? И это все, что он планировал посвятить этому разговору? Голос Байрона вернулся к телефону.

– Ария? Так... что случилось?

– Не бери в голову, – с презрением сказала Ария.

– Иди обратно в кровать, или чем вы там занимались.

– Ария... – начал Байрон.

– Серьезно, иди, – сухо сказала Ария.

– Забудь, что я звонила.

Она нажала отбой и положила голову на стол.

Она пыталась вдыхать и выдыхать, думая о чем-нибудь умиротворяющем, например, об океане, или катании на велосипеде, или беззаботном вязании шарфика.

Несколько минут спустя она оглядела закусочную и поняла, что была там совсем одна.

Порванные, потертые стулья у прилавка были свободны, кабинки – чисты и пусты.

За прилавком на нагревательном приборе стояли два кофейника с кофе, на кассовом аппарате все еще горело "Добро пожаловать", но официантка и повар исчезли.

Было как в одном из тех фильмов ужасов, где главный герой обнаруживает, что все мертвы.

Убийца Эли ближе, чем ты думаешь.

Почему Э просто не сказала, кто убийца? Она устала играть в Скуби-Ду.

Ария снова подумала о своем сне, о том, как бледная, призрачная Эли шагнула к камере.

– Посмотри пристальнее! – крикнула она.

– Это прямо перед тобой! Прямо здесь!

Но что было прямо здесь? Что Ария пропустила? Официантка с бородавкой появилась за стойкой и посмотрела на Арию.

– Хотите кусочек пирога? Яблочный съедобен.

За счет заведения.

– В-все в порядке, – неуверенно произнесла Ария.

Официантка оперлась пышным бедром на один из розовых табуретов у стойки.

У нее были темные вьющиеся волосы того типа, что всегда смотрятся влажными.

– Слыхали о сталкере?

– Угу, – ответила Ария.

– Знаете, что я слышала? – сказала официантка.

– Это богатенький ребенок.

Когда Ария не ответила, она вернулась обратно протирать уже чистый стол.

Ария несколько раз моргнула.

Смотри пристальнее, сказала Эли.

Она потянулась за своей сумкой и достала лэптоп.

Понадобилось время, чтобы он загрузился, а потом понадобилось еще время, чтобы Ария нашла папку, в которой были ее старые видео.

Прошло так много времени с тех пор, как она искала их в последний раз.

Когда она, наконец, ее раскопала, она поняла, что ни один из файлов точно не помечен.

Они были озаглавлены как "Мы впятером, №1" или "Эли и я, №6" и датированы временем последнего просмотра, а не датой создания.

Она не имела понятия, как найти видео, которое просочилось в прессу... кроме как просмотреть их все.

Она наугад ткнула в видео под названием "Мяу!". Ария, Эли и остальные были в спальне Эли.

Они изо всех сил пытались нарядить гималайскую кошку Эли, Шарлотту, в свитер ручной вязки, с хихиканьем просовывая ее лапы в проймы.

Она посмотрела другое видео, под названием "Битва №5", но это было не то, что она думала, – она, Эли и остальные делали печенье с шоколадными чипсами и устроили битву едой, швыряясь тестом по всей кухне Ханны.

На следующем они играли в настольный футбол за столом у Спенсер в подвале.

Когда Ария кликнула на новое видео, которое называлось просто "DQ", она кое-что заметила.

Судя по стрижке Эли и их новой теплой одежде, это видео было снято примерно за месяц до исчезновения Эли.

Ария увеличила изображение того, как Ханна в рекордное время расправляется с гигантской порцией фруктового десерта Dairy Queen Blizzard.

Она услышала, как на заднем плане Эли начала издавать рвотные звуки.

Ханна остановилась, ее лицо быстро потеряло цвет.

Эли захихикала на заднем плане.

Никто ничего не заметил.

У Арии возникло странное ощущение.

До нее доходили слухи о проблемах Ханны с булемией.

Это выглядело как что-то, что Э – и Эли – знали.

Она кликнула следующее.

Они переключали каналы в доме Эмили.

Эли остановилась на новостях о параде в поддержку секс-меньшинств, который прошел в Филадельфии в этот день.

Она многозначительно повернулась к Эмили и усмехнулась.

– Выглядит забавно, не так ли, Эм? – Эмили покраснела и натянула капюшон своей трикотажной блузы на голову.

Никто из остальных не обратил внимания.

И следующее.

Оно длилось всего шестнадцать секунд.

Они впятером отдыхали у бассейна Спенсер.

У всех были массивные солнцезащитные очки Gucci – или, в случае Эмили и Арии, имитация.

Эли села и спустила свои очки на нос.

– Эй, Ария, – резко произнесла она.

– Что твой отец будет делать, если в его классе появится сексуальная студенточка?

Видео закончилось.

Ария вспомнила тот день. Это было вскоре после того, как она и Эли застали Байрона с Мередит целующимися в машине Байрона, и Эли начала намекать, что собирается рассказать остальным.

Эли действительно знала все их секреты и размахивала ими перед их носами.

Это все происходило прямо перед ними, а они так и не поняли.

Эли знала все.

По всех них.

И теперь Э тоже знает.

За исключением... какой был секрет у Спенсер?

Ария кликнула другое видео.

Наконец, она увидела знакомую сцену.

Там была Спенсер, сидящая на диване с короной на голове.

– Хотите прочитать ее сообщения?

Она указала на LG Эли, лежащий между диванными подушками.

Спенсер открыла телефон Эли.

– Он заблокирован.

– Ты знаешь ее пароль, – Ария услышала свой вопрошающий голос.

– Попробуй ее день рождения, – прошептала Ханна.

– Вы заглядывали в мой телефон? – окликнула Эли.

Телефон ударился о землю.

Сразу за этим старшая сестра Спенсер, Мелисса, и ее парень, Йен, прошли мимо камеры.

Они оба улыбнулись в объектив.

– Привет, девчонки, – сказала Мелисса.

– Как дела?

Спенсер захлопала ресницами.

Эли выглядела скучающей.

Камера наехала на ее лицо и показала крупным планом закрытый телефон.

– О, я видела эту запись в новостях, – сказал голос позади Арии.

Официантка прислонилась к стойке, полируя свои ногти пилочкой Tweety Bird.

Ария поставила видео на паузу и повернулась.

– Прошу прощения?

Официантка покраснела.

– Ой.

Когда кто-нибудь вот так умирает, я превращаюсь в своего злобного подслушивающего близнеца.

Я не хотела заглядывать в ваш компьютер.

Все таки этот бедный мальчик.

Ария покосилась на нее.

Она только сейчас заметила, что на табличке с именем официантки значилось "Элисон".

Пишется так же.

– Что за бедный мальчик? – спросила она.

Элисон указала на экран.

– Никто ни разу не сказал о ее парне.

Должно быть, его сердце разбито.

Ария посмотрела на экран, сбитая с толку.

Она указала на застывшее изображение Йена.

– Это не ее парень.

Он с девушкой, которая на кухне.

Ее нет на экране.

– Нет? – Элисон пожала плечами и снова принялась вытирать стойку.

– То, как они сидят... я просто предположила.

Ария не знала, что сказать.

В замешательстве она перемотала видео на начало.

Она и ее подруги пытаются залезть в телефон Эли, Эли возвращается, Мелисса и Йен улыбаются, кинематографический снимок телефона, финиш.

Она запустила фильм заново, на этот раз вдвое медленнее.

Спенсер медленно приводила в порядок свою корону.

Сотовый Эли тянется поперек экрана.

Эли возвращается, все выражения вялые и искаженные.

Вместо того, чтобы стремительно пройти, Мелисса протащилась мимо.

Внезапно она заметила кое-что в углу экрана – край маленькой, тонкой руки.

Рука Эли.

Затем появилась другая рука.

Эта была больше и мускулистей.

Она замедлила скорость воспроизведения.

Большая рука и маленькая рука касались друг друга как можно чаще.

Их мизинцы переплелись.

Ария изумленно открыла рот.

Камера поднялась.

Она показывала Йена, который смотрел на что-то за камерой.

Немного справа была Спенсер, с тоской глядящая на Йена, не зная, что он и Эли касаются.

Все это случилось мгновенно.

Но теперь, когда она увидела это, все стало таким очевидным.

Кто-то хотел что-то от Эли.

Ее убийца ближе, чем ты думаешь.

Ария ощутила слабость.

Они все знали, что Спенсер нравится Йен.

Она постоянно говорила о нем: как ее сестра его не заслуживает, каким он был забавным, каким милым он был, когда ужинал в их доме.

И всех их интересовало, был ли у Эли большой секрет – возможно, это был он.

Эли могла рассказать Спенсер.

Спенсер могла не стерпеть.

Ария сложила кусочки вместе.

Эли выбежала из сарая Спенсер... и оказалась не так далеко, в яме на собственном заднем дворе.

Спенсер знала, что рабочие собираются заполнить яму бетоном на следующий день.

Сообщение Э гласило: Вы все знали каждый сантиметр ее заднего двора.

Но для одного из вас это было настолько, настолько удобно.

Ария неподвижно сидела несколько секунд, затем взяла свой телефон и набрала номер Эмили.

Телефон прозвонил шесть раз прежде, чем Эмили ответила.

– Алло, – голос Эмили звучал так, как будто она плакала.

– Я тебя разбудила? – спросила Ария.

– Я еще не спала.

Ария нахмурилась.

– С тобой все в порядке?

– Нет, – голос Эмили надломился.

Ария услышала хлюпанье носом.

– Мои родители отсылают меня.

Утром я покидаю Розвуд.

Из-за Э.

Ария отклонилась назад.

– Что? Почему?

– В это даже не стоит вникать.

Эмили звучала уничтоженно.

– Ты должна встретиться со мной, – сказала Ария.

Прямо сейчас.

– Ты что, не слышала, что я сказала? Я наказана.

Наказана до конца жизни.

– Ты должна.

Ария повернулась в кабинке, пытаясь скрыть то, что собиралась сказать, от остальных обедающих так хорошо, как могла.

– Думаю, я знаю, кто убил Эли.

Тишина.

– Нет, ты не знаешь, – сказала Эмили.

– Я знаю.

Мы должны позвонить Ханне.

На том конце в телефоне Эмили послышалось царапанье.

После короткого перерыва ее голос вернулся.

– Ария, – прошептала она. – Я получила второй звонок.

Это Ханна.

Арию прошибла дрожь.

Переведи ее в трехсторонний режим.

Раздался щелчок и Ария услышала голос Эмили.

– Девчонки, вы, – сказала Ханна.

Она звучала запыхавшейся, и в трубке что-то грохотало, будто Ханна говорила через вентилятор.

– Вы не поверите.

Э прокололась.

Я хочу сказать, я думаю, что Э прокололась.

Я получила это сообщение с этого номера и внезапно поняла, чей это номер, и...

На заднем плане раздался сигнал рожка.

– Встретьте меня на нашей площадке, – сказала Ханна.

У качелей Розвуд Дэй.

– Хорошо, – выдохнула Ария.

– Эмили, можешь подхватить меня у "Обеда Холлис"?

– Конечно, – прошептала Эмили.

– Хорошо, – сказала Ханна.

– Поскорее.

35

ШЕПОТ ИЗ ПРОШЛОГО

Спенсер закрыла глаза.

Когда она их открыла, она стояла у амбара в своем дворе.

Она посмотрела вокруг.

Была ли она перенесена сюда? Прибежала ли она туда и не запомнила?

Внезапно дверь сарая распахнулась, и оттуда выбежала Эли.

– Хорошо, – сказала через плечо Эли, уверенно размахивая руками.

– Увидимся.

Она прошла мимо, как если бы Спенсер была призраком.

Это была ночь, когда Эли пропала без вести.

Спенсер начала дышать быстрее.

Насколько ей не хотелось быть здесь, настолько хорошо она знала, что ей нужно увидеть все это, чтобы вспомнить столько, сколько сможет.

"Ладно!" – услышала она крик изнутри сарай.

Эли выбежала на дорожку, Спенсер, моложе и меньше, вылетела на крыльцо.

"Эли!" – кричала тринадцатилетняя Спенсер, оглядываясь по сторонам.

Потом будто обе, семнадцатилетняя и тринадцатилетняя Спенсер, объединились в одну.

Она вдруг смогла почувствовать все эмоции своей младшей себя.

Был страх: что она сделала, говоря Эли уйти? Была паранойя: ни один из них когда-либо не бросал вызов Эли.

И Эли сердилась на нее.

Что она собиралась делать?

«Эли!» – кричала Спенсер.

Крошечные, имеющие форму пагоды фонари на дорожке, ведущей назад к главному дому, давали мягкий свет.

Казалось, в лесу что-то двигалось.

Много лет назад Мелисса сказала Спенсер, что злобные тролли живут на деревьях.

Тролли ненавидели Спенсер и хотели откромсать ее волосы.

Спенсер подошла к развилке: она могла или пойти к своему дому, или к лесу, который ограничивал их собственность.

Ей хотелось бы иметь фонарик.

Летучая мышь вылетела из-за деревьев.

Как она улетела, Спенсер заметила кого – то далеко на дорожке около леса, сгорбившегося и смотревшего на ее сотовый телефон.

Эли.

"Что ты делаешь?" – крикнула Спенсер.

У Эли сузились глаза.

"Я собираюсь делать кое-что поинтереснее, чем болтаться с вами".

Спенсер застыла.

"Хорошо", – гордо сказала она.

– "Иди".

Эли опустилась на одно бедро.

Сверчки прощебетали по крайней мере двадцать раз, прежде чем она снова заговорила.

"Ты пытаешься украсть у меня все.

Но ты не можешь получить это".

"Чего этого?" – Спенсер дрожала в ее тонкой тенниске.

Эли мерзко засмеялась.

“Ты знаешь".

Спенсер моргнула.

"Нет... не знаю".

"Да ладно.

Ты читали об этом в моем дневнике, не так ли?"

«Я бы не стала читать твой дурацкий дневник», – выпалила Спенсер.

"Мне все равно".

"Ну да".

Эли сделала шаг к Спенсер.

"Тебе слишком не все равно".

"Ошибаешься", – гневно ответила Спенсер.

"Нет".

Эли была рядом с ней.

"Это так".

Гнев вскипел внутри Спенсер, и она толкнула Эли в плечо.

Это было достаточно сильно, чтобы Эли отшатнулась назад, потеряв равновесие на скалистом пути, скользком от росы.

Старшая Спенсер поморщилась.

Она чувствовала себя заложником, которого тащат по аллее.

Удивленный взгляд пробежал по лицу Эли, но он быстро вернулся к насмешливому.

"Друзья не толкают друзей".

"Ну, может быть, мы не друзья", – сказал Спенсер.

"Думаю, нет", – сказала Эли.

Ее глаза бегали.

Взгляд на ее лице говорил, что у нее было, что сказать, кое-что действительно сочное.

Была долгая пауза, прежде чем она заговорила, будто подбирала слова очень, очень тщательно.

Подожди, призвала себя Спенсер.

ПОМНИ.

"Ты думаешь, поцелуй Йена был такой особенный," – зарычала Эли.

"Но знаешь, что он мне сказал? Что ты даже не умеешь".

Спенсер исследовала лицо Эли.

"Йен ... подожди.

Йен тебе это сказал? Когда?".

«Когда мы были на свидании».

Спенсер уставилась на нее.

Эли закатила глаза.

"Ты так неубедительно делаешь вид, что не знаешь про нас.

Но ты, конечно же знаешь, Спенс.

Вот почему ты любила его, не так ли? Потому что я с ним? Потому что твоя сестра с ним?" – Она пожала плечами.

"Единственная причина, по которой он поцеловал тебя в ту ночь была, это потому что я попросила его.

Он не хотел, но я просила".

Глаза Спенсер выразили все ее поражение.

"Зачем?"

Эли пожала плечами.

"Я хотела посмотреть, сделает ли он что-нибудь для меня".

Она насмешливо надула губки.

"Ах, Спенс.

Ты действительно верила, что он любил тебя? "

Спенсер сделала шаг назад.

Lightning bugs strobed in the sky.

Ядовитая улыбка появилась на лице Эли.

Не делайте этого, кричала Спенсер про себя.

Пожалуйста! Это не имеет значения! Не надо!

Но случилось иначе.

Спенсер протянула руку и толкнула Эли так сильно, как могла.

Эли скользнула назад, ее глаза расширились в тревоге.

Она ударилась прямо об каменную стену, окружавшую собственность Хастингсов.

Последовал страшный треск.

Спенсер закрыла глаза и отвернулась.

В воздухе запахло чем-то металлическим, как кровь.

Сова закричала на дереве.

Когда она убрала руки от глаз, она вернулась снова в спальню, свернулась калачиком и затихла.

Спенсер села и посмотрела на время.

Было 2:30 ночи.

У нее пульсировали виски.

Свет был все еще включен, она лежала на покрывале, и она все еще была одета в черное платье и серебряном ожерелье Elsa Peretti.

Она не умылась и не расчесала волосы сто раз, следуя своему типичному вечернему ритуалу.

Она провела руками по рукам и ногам.

На бедре был пурпурный синяк.

Она потрогала его, и он отозвался болью.

Она закрыла рукой рот.

Это воспоминание.

Она знала, все это было правдой.

Эли была вместе с Йеном.

И она забыла все это.

Это была та часть ночи, которой не хватало.

Она подошла к двери, но ручка не сработала.

Ее сердце начало биться.

– Эй? – неуверенно позвала она. -

– Есть там кто? Я заперта.

Никто не ответил.

Спенсер чувствовала, что ее пульс начал ускоряться.

Что-то было очень, очень неправильно.

Часть ночи вернулась к ней.

Игра "Скраббл".

ЛЖЕЦ СДжХ.

Э, посылающая Мелиссе эссе с Золотой Орхидеи.

И... и что потом? Она обхватила голову, будто пытаясь заполнить свободную память.

И что потом?

Внезапно она перестала контролировать дыхание.

Началась гипервентиляция, она опустилась на колени на ковре цвета слоновой кости.

Успокойся, сказала она себе, свернувшись в клубок и стараясь дышать легко и спокойно.

Но она чувствовала, будто ее легкие были заполнены пенопластовым горошком.

Она чувствовала, что тонет.

– Помогите! – воскликнула она слабо.

– Спенсер? – голос отца шел с другой стороны двери.

– Что происходит? – Спенсер вскочила и побежала к двери.

– Папа? Я заперта! Выпусти меня!

– Спенсер, ты там для своего же блага.

Ты напугала нас.

– Напугала? – переспросила Спенсер.

– Ч-чем? – она смотрела на свое отражение в зеркале на двери спальни.

Да, это все еще было ее отражение.

Она не проснулась в чужой жизни.

– Мы отвезли Мелиссу в больницу, – сказал отец.

Спенсер вдруг потеряла равновесие.

Мелисса? В больнице? Почему? Она закрыла глаза и увидел вспышку – Мелисса падает вниз по лестнице.

Или это Эли падает? Руки Спенсер затряслись.

Она не могла вспомнить.

– С Мелиссой все в порядке?

– Мы надеемся.

Оставайся там, – сказал ей осторожно отец из-за двери.