Текст книги "Любовный спектакль"

Автор книги: Сара Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– То есть?

– То есть у моего отца должно быть перед глазами подтверждение наших возвышенных и многообещающих отношений, – нервозно объяснил грек.

Шанталь сурово нахмурилась, в упор глядя на него.

– Что тебя смущает? – с трудом сдерживая гнев, спросил Ангелос.

– Но… как мы будем из всего этого выбираться? – робко спросила она.

– Время покажет… Время покажет… – все заметнее раздражаясь, пробормотал он в ответ. – Пойми: я обязан помочь ему пережить этот тяжелый период. Специалисты утверждают, что состояние его очень сложное. Он хочет как можно быстрее улететь в Грецию. Я с большим трудом убедил его задержаться на некоторое время в Париже. Но долго удерживать его возле себя я не смогу. А лететь с ним на остров и быть с ним там для меня тоже затруднительно. Разумеется, я найму для него армию врачей и сиделок, если понадобится, но, похоже, этого недостаточно для его восстановления. Ты полетишь с ним, потому что он бредит тобой.

– Нет!

– Да, Изабелль! Ты полетишь с моим отцом и будешь с ним. А там, судя по ситуации, либо ты осторожно и терпеливо объясняешь ему, что у нас с тобой нет и не может быть никаких отношений, либо будешь продолжать поддерживать его в сладком неведении. Повторяю, действовать надо по ситуации, следуя принципу «не навреди». Я рассчитываю на твою деликатность, Изабелль.

– Я… не уверена, что справлюсь…

– Справишься, – проговорил Ангелос, – я лично заинтересую в этом тебя, – прошептал он и нежно поцеловал ее в ложбинку между грудей.

Глава четвертая

В этом безмолвном согласии было что-то нежное, детское, и Ангелос с неудовольствием отметил про себя, что почти поверил в искренность и ранимость своей гостьи. Казалось, судьба этого белокурого существа и впрямь находится в его руках, ему оставалось лишь повелевать, и она сделает все, о чем бы он ни попросил. Правду говорят, внешность обманчива, напомнил себе Ангелос.

– А если он станет настаивать? – осторожно спросила Шанталь, присев на постели.

– Настаивать на чем? – с недоумением спросил Ангелос.

– На свадьбе с ним, например…

Ангелос тяжело вздохнул и, откинувшись на подушку, прикрыл глаза.

Не дождавшись ответа, Шанталь склонилась к его лицу и провела пальцем по щеке и подбородку. Мужчина продолжал неподвижно лежать, безучастный к ее исследовательским ласкам. И только когда Шанталь стала гладить губы, ресницы его вздрогнули, и он, открыв глаза, внимательно взглянул на свою гостью. Она улыбнулась ему. Но он в ответ не улыбнулся.

Только раз в своей жизни он был обманут женщиной. И случилось это в далекие восемнадцать. Тогда он еще не проводил различий между любовью и страстью, нежностью и вожделением.

– Чтобы этого не случилось, достаточно поддерживать в нем уверенность, что мы с тобой без ума друг от друга. Он любит романтические сказки… Придумывай на свое усмотрение обстоятельства, которые якобы не позволяют нам сочетаться узами брака немедленно. Пусть думает, что у нас все замечательно и осталось только сделать этот маленький, чисто формальный шажок.

– Твой отец… он такой приятный человек. Поверь, мне очень жаль, что он оказался в больнице… И именно поэтому мне страшновато. Я опасаюсь, как бы ему не стало хуже, когда вскроется подлог. Вряд ли его утешит то обстоятельство, что ты руководствовался благими намерениями, вводя в заблуждение человека, который так тебя любит.

– Это шантаж?! – резко вскочив, воскликнул Ангелос.

– Ты что? – испуганно пролепетала девушка. – Ты о чем? Какой шантаж?

– Надеюсь, тебе хватит такта не предъявлять мне счет после того, как все закончится. Придумаешь что-нибудь типа того, что ты сейчас сказала, и начнешь потом ко мне приставать с претензиями. Мол, то я не так сделал, это. Папу обидел, тебя обидел, еще кого-то… Ты получишь вполне достаточно в соответствии с уговором, если убедительно сыграешь свою роль, – угрожающе произнес Ангелос.

– И что же это за уговор такой? – резко спросила Шанталь, уставшая от непрерывных обвинений.

– Я покупаю твои услуги, Изабелль. А услуги будут заключаться в том, что ты отправишься вместе с моим отцом в качестве моей невесты на остров в Эгейском море, будешь развлекать старика милой болтовней, когда это будет позволено сиделкой, в остальное же время можешь сидеть у бассейна с коктейлем в руке. Но соблазнение других богатеньких мужчин на весь период действия нашего договора для тебя под запретом. Это усвой твердо, Изабелль. У меня не может быть распутной невесты… И учти, это работа без выходных и перерывов. Роль моей избранницы ты должна играть двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю столько времени, сколько потребуется, до тех пор, пока я не сочту нужным отпустить тебя на все четыре стороны… Обещаю, что ты ни в чем не будешь испытывать нужды, а после, когда все благополучно разрешится, ты получишь щедрое вознаграждение в обмен на обязательство хранить в строжайшем секрете условия нашего договора до конца времен… Надеюсь, тебе все понятно?!

– Нет, – покачала головой Шанталь.

– Нет? – искренне удивился Ангелос. – Что ж тут непонятного, Изабелль?.. Только предупреждаю, не смей играть со мной.

– Нет, я не согласна. Я просто не чувствую себя способной нагло обманывать такого хорошего человека, как твой отец, а ведь именно это ты требуешь от меня, – честно проговорила девушка.

– Миленькое дельце, – хмуро заметил грек. – Отказываешься обманывать хорошего человека.

– Категорически, – подтвердила она.

– Ты, что же, цену себе набиваешь? – вновь раздраженно спросил ее Ангелос.

– Нет. Просто отказываюсь, – тихо возразила она.

– Ты не можешь так просто отказаться, тем более, если мой отец тебе не безразличен! – гневно прикрикнул он. – Будь он в лучшем состоянии, я бы и не посмотрел в твою сторону сегодня днем.

– А представь, что он не поверит в нашу безумную-безумную любовь…

– Изабелль, если ты будешь смотреть на меня так, как ты смотришь сейчас, он поверит; боюсь, что даже я тогда поверю, если это продлится сколько-нибудь долго, – насмешливо произнес Ангелос.

– А на что для достоверности готов пойти ты? – спросила его Шанталь.

– Я поселю тебя в родительском доме. Разве недостаточно?

– Считаешь?

– Никогда прежде ни одну из своих женщин я не возил туда, тем более не оставлял со своим отцом на длительный срок.

– Никогда-никогда? – взволнованно прошептала девушка.

– Никогда-никогда, – с улыбкой подтвердил грек. – Но не обольщайся, Изабелль, это только сделка, не более того. Я не хочу, чтобы ты размечталась бог весть о чем. Между нами говоря, ты в этой ситуации будешь исполнять роль сиделки… Относись к этому как к роскошному отдыху, за который не нужно платить. Тебя все еще что-то смущает? – строго спросил Ангелос.

– Очень и очень многое, – ответила Шанталь.

Шанталь протянула руку и забрала свой паспорт у служащей аэропорта. Она сделала несколько шагов, после чего внезапно остановилась и, резко повернувшись, бросилась к Ангелосу.

– Нет, нет, не убеждай. Не могу я пойти на это. Ничего из твоей задумки не получится. Нет, лучше сейчас же все отменить.

Она любила играть разные роли, но только не дурачить приятных ей людей.

– Ты летишь в Грецию. Все уже решено-перерешено. Нельзя отказываться от нашего уговора, стоя одной ногой на трапе.

– Я ведь до сих пор и не говорила, что согласна. Разве говорила? Нет.

– Я полагал, что довольно и твоего сочувствия моему отцу. Что мешает тебе относиться к поездке как к благородной миссии спасения? Представь, что будет с ним, если он узнает, что ты отказалась лететь. Это его убьет. Я уже заверил отца, что моя драгоценная возлюбленная не даст ему скучать в мое отсутствие.

– Это эмоциональный шантаж, – упрекнула его девушка.

– От этого тебя не убудет, – небрежно бросил мужчина.

– Да я видела его всего-то единственный раз. Может быть, его симпатия ко мне была мимолетной. А если мы не поладим? Вот если…

– Хватит трещать, Изабелль. Я думал, ты будешь посмелее, – попенял он. – Тебе не кажется, что время сомнений уже в прошлом. Мы в аэропорту, до взлета несколько минут, а ты в очередной раз устраиваешь сцены. Поздно, Изабелль, поздно.

– Боже! – испуганно проговорила Шанталь. И впрямь, никогда прежде она не заходила столь далеко в игре. Больше всего ее страшило собственное страстное желание лететь на греческий остров. Что может быть опаснее в такой ситуации, чем личная заинтересованность?

Шанталь посмотрела на Ангелоса широко распахнутыми испуганными глазами. Он ясно видел ее непритворный страх и понимал, что, помимо его воли, нежное чувство просачивалось к нему в Душу.

Однако разум его был тверд. Ему нельзя позволять себе слабость и неосторожными действиями внести раскол в этот чисто деловой союз, спутав его с любовной интрижкой.

– Так ты летишь?

– Да, – обреченно ответила девушка.

– Отлично, – с нескрываемым облегчением подытожил Ангелос.

– Но делаю это только ради твоего отца, – тотчас уточнила она.

– Ну, разумеется, ведь я тоже поступаю так только ради него, – усмехнувшись, ответил мужчина, шагая вместе с ней до площадки взлета частных самолетов. – Думай о том, что ты выполняешь благородное дело! И ни о чем не беспокойся. Я уверен, что все сложится хорошо, главное, чтобы мой отец окреп телом и духом.

Наконец они заняли места на борту самолета. Шанталь заинтересованно огляделась, провела ладонями по ореховым подлокотникам кожаного кресла и села в него поудобнее, откинувшись на спинку и представив себя свободной и богатой девушкой. Ангелос внимательно наблюдал за ней, не пытаясь скрыть ухмылку. Она напоминала ему котенка в новой обстановке, которому необходимо было не только оглядеться, но и все обнюхать, прежде чем, покружив, уютно свернуться клубочком и наконец, успокоиться.

Однако когда спутница осмотрелась, она не посчитала нужным расслабиться, а принялась терзать его вопросами:

– А что тебе мешает по-настоящему жениться и подарить своему отцу долгожданных внуков?

– Я пока не встретил женщину, с которой пожелал бы связать свою судьбу, – ответил Ангелос, надеясь таким исчерпывающим ответом пресечь любые дискуссии, но тщетно.

– Зная, что для твоего отца твоя женитьба так важна, мог бы и постараться. Не пришлось бы разыгрывать этот отвратительный спектакль.

– Кто же мог знать, Изабелль, что так выйдет? Да и на что тебе пенять? Ты приняла выгодное предложение провести отпуск. А ведь именно этим ты и славишься, как мне довелось слышать.

– Чем – этим? – удивленно спросила Шанталь.

– Тем, что никогда не тратишь собственные деньги. Так, во всяком случае, о тебе поговаривают знающие люди…

Шанталь хотела было возразить, но воздержалась. Эта Изабелль интриговала ее все больше и больше. Она несколько дней потратила на то, чтобы проникнуться духом этого легендарного существа, за которое ее принимал обольстительный грек. Но это оказалось непростым делом.

Эгейское море синело под ними подобно опрокинутому небу.

– Красота… – сладко протянула Шанталь вслух, не заметив, что ее сопровождающий задремал.

Ангелос лениво приоткрыл один глаз и покосился на иллюминатор.

– Угу, – лениво проговорил он.

– Скажи, а насколько близкие между нами отношения? – спросила девушка.

– Не понял, – пробурчал он, широко открыв оба глаза.

– Я хочу знать, что ты рассказал о нас своему отцу, чтобы… ну как это сказать… соответствовать его ожиданиям, – пояснила она.

– Ах, вот оно что, – проговорил мужчина, выпрямившись в кресле. – У нас с тобой очень нежные и трепетные отношения. Но мы вряд ли станем демонстрировать их прилюдно. Мой отец – консервативный человек и не одобряет публичных проявлений глубоких чувств.

– Понятно, – проговорила Шанталь.

– Разочарована? – едко спросил ее Ангелос.

– Нет, нисколько.

– Будь мы женаты, ты бы уже подумывала, как при разводе оттяпать половину моего состояния, – пошутил грек.

– Почему ты так в этом уверен? – Не без интереса спросила его собеседница.

– Брось, наконец, притворяться; будто не догадываешься о величине моего банковского счета и не знакома с перечнем всех моих владений, – гневно бросил мужчина и снова закрыл глаза.

– Ты не хочешь поговорить со мной? – обиженно спросила девушка.

– Если захочу, ты об этом узнаешь, – сердито отозвался он.

– Ладно, – миролюбиво произнесла она и как бы невзначай добавила: – И неважно, что осталась, по крайней мере, дюжина невыясненных вопросов. Впрочем, если тебе безразличен результат этого мероприятия…

– Ну, что там у тебя? Говори, – мученическим тоном проговорил миллионер.

– Мне хотелось бы знать ряд деталей, так сказать, фактов. Как мне следует вести себя в доме твоего отца? Кто еще живет на вилле, на острове? Какие сложности могут меня там ожидать? Ну и прочее, все, что ты посчитаешь нужным мне сообщить.

– Ничего такого, чего нельзя было бы предвидеть. Общайся обычно, как ты к этому привыкла. Мой отец все равно боготворит тебя. Знать бы, за что… – лениво ответствовал Ангелос. – Просто постарайся, чтобы отец всегда был в приподнятом настроении. Как ты этого добьешься, мне все равно. Главное, не забывай, что он болен и он отец твоего предполагаемого жениха. То есть без вольностей. Ну, ты меня понимаешь… По-моему, миссия не пыльная.

– Ты считаешь, что я могу заинтересоваться твоим отцом?

– Какая тебе разница, мой отец или я, если интерес у тебя сугубо меркантильный…

– Я уже неоднократно говорила, что он мне нравится. Но не так, как ты. Иначе.

– Зато ты мне не нравишься, Изабелль. А ему, как раз, наоборот. Поэтому мы и летим сейчас на остров, а не потеем на моей постели в парижском пентхаусе. Я понятно изъясняюсь?

– Вполне, – выдавила из себя Шанталь. – Он был добр ко мне, – тихо добавила она, вновь посмотрев в иллюминатор.

– К сожалению, мой отец неоправданно добр ко всем, даже к тем, кто этого совершенно не заслуживает. А за разочарования он вынужден платить своим сердцем.

– Но с другой стороны, твоя подозрительность – тоже явление патологическое, – резко парировала девушка, на чем разговор и оборвался.

…Но ненадолго. Не дождавшись больше от нее вопросов или высказываний, Ангелос заговорил сам:

– Я слышал, твоему последнему мужу было за восемьдесят.

Шанталь не сразу поняла, о чем речь, и хотела пуститься в объяснения, но потом сообразила, что речь идет о пресловутой Изабелль. Лучше промолчать!

Не услышав ответа, мужчина проговорил:

– Я просто хотел предупредить тебя, чтобы не вздумала вести параллельные игры. Не смей пытаться охмурить моего отца. Если ты не послушаешься, обещаю, горько пожалеешь об этом.

– И в мыслях такого не было, – заверила его Шанталь. – Твой отец рассказывал мне о том, как полюбил твою мать. Мне показалось, что он очень тонкий и чувствительный человек.

– Ты спрашивала его о моей матери? – мгновенно насторожился Ангелос.

– Не волнуйся: не спрашивала я его ни о чем. Он сам, по собственной инициативе заговорил об этом.

– Что-то не верится, – промямлил Ангелос.

– Ну, почему же? Поверь, именно так все и было…

– Да никогда… Слышишь? Никогда отец не говорит о моей матери! – возмущенно повысил голос мужчина, склонившись к сидящей напротив девушке.

– Странно, – пробормотала она. – А может, это потому, что я для него посторонняя? Говорят, с посторонними проще говорить о наболевшем, чем с родными.

– Сменим тему, – сухо произнес он. Шанталь оживилась. Она тоже подалась немного вперед и воодушевленно заговорила:

– Скажи, а что можно делать с собственным островом?

– Что касается нашей семьи, то мы владеем им вот уж пять поколений и на протяжении всего этого времени выращиваем оливки и виноград. Вилла старинная, но я реставрировал ее пять лет назад. Стены остались прежними, но внутри все переоборудовано сообразно времени. Вилла, как и весь остров, находится под надежной охраной службы безопасности, оснащенной самым современным оборудованием наблюдения и предупреждения незаконного проникновения и вредительства.

– Очень полезная информация, – шутливо заметила Шанталь, спровоцировав гневный взгляд Ангелоса. – Прости… Я понимаю, вам есть что охранять, – тотчас проговорила она.

– Именно… На вилле находится немало ценностей. Это и произведения искусства, такие как живопись, графика, скульптура, ну и, разумеется, драгоценности.

– В очередной раз убеждаюсь, как хлопотно быть богатым, – провокационно констатировала девушка.

– И, вероятно, из сочувствия опустошаешь кошельки своих любовников, – заметил грек.

– Вероятно, – небрежно ответила ему Шанталь с улыбкой.

Самолет пошел на посадку.

– Наш дом, – коротко объявил Ангелос, когда катер стал подходить к берегу.

– Ты здесь живешь?

– Нигде я не живу подолгу. Штаб-квартира моей компании находится в Афинах, там же у меня квартира. Представительства фирмы есть во всех основных мегаполисах мира. Там я обычно снимаю номера в отелях, подобные тому, в котором тебе довелось побывать. Но только виллу на острове, где провел детство, могу назвать домом.

– Остров прекрасен, – констатировала Шанталь, сходя на берег.

Ангелос заботливо подал ей руку. Верно, входил в роль, ведь уже скоро им предстояла встреча с отцом.

Внезапно Шанталь почувствовала волнение своего спутника и решила, что ей лучше поменьше болтать, чтобы не возбудить в нем очередного всплеска враждебности.

День выдался жарким, солнце напекло затылок. Шанталь с трудом поспевала за Ангелосом, который стремительно шел к вилле по дороге от пристани. Багаж, похоже, не представлял для него никакой проблемы, в то время как девушка, хотя и налегке, еле-еле, тяжело дыша семенила за его спиной, то и дело спотыкаясь.

Переступив порог родного дома, Ангелос словно и позабыл о ней. Он оставил вещи в прихожей и поспешил вглубь; найдя сиделку, первым делом осведомился о состоянии отца.

– Показатели в норме, – ответила та.

– Что значит – показатели в норме? Я спрашиваю, как он?

– В хорошем настроении, ждет вас. Только об этом и говорил все последние дни, – поспешила исправиться сиделка, не на шутку испугавшись его громового голоса.

Она с надеждой посмотрела на Шанталь, но невеста сына хозяина, как ей показалось, сама нуждалась в защите.

– Если хотите, можете пройти к господину Зувелекису, – проговорила тогда она.

– Он уже обедал? – успокоившись, спросил Ангелос.

– С аппетитом у него плохо, – вынуждена была сообщить оробевшая женщина в белом халате. – Легко позавтракал, но от ленча категорически отказался. Объявил, что не голоден… А у меня нет права кормить вашего отца насильно, – поспешила она отгородиться от возможных нападок.

– Ладно, – буркнул сын. – Я поговорю с ним. Он без церемоний схватил Шанталь за руку и потянул к комнате Костаса Зувелекиса.

– У вас очень красивый дом, – на ходу успела она проговорить.

– Не расслабляйся. Помни, с какой ты здесь целью! – предупредил грек.

Дверь распахнулась, и Шанталь сразу увидела усталое лицо хозяина виллы, который полулежал среди множества подушек. Его глаза засияли, когда он понял, кто к нему пришел.

– О, наконец-то! – только и воскликнул он, и, казалось, тотчас ослабел.

– Как ты, папа? – нежно и при этом смущенно спросил сын.

– Я в полном порядке, – неправдоподобно весело отозвался отец, но голос его все-таки предательски дрогнул.

– Рада видеть вас снова, господин Зувелекис, – тихо и учтиво произнесла Шанталь.

– Называй меня Костасом, дитя мое, – ласково поправил ее пожилой грек. – Мы ведь, считай, уже одна семья.

Шанталь виновато посмотрела на «жениха», тот лишь слегка нахмурился.

Костас Зувелекис жестом поманил Шанталь к себе.

– Я так и знал, – сказал он, взяв девушку за руку. – Так и знал, дети мои, – бессильно произнес сильно постаревший из-за болезни мужчина.

– Как вы? – нежнейшим голосочком спросила она его.

– О, как видишь, милая. А эта сиделка, которую сын мне нанял… Вы уже видели ее? Мышка и формалистка. С ней даже поговорить не о чем, – пожаловался Костас.

– Мне рекомендовали ее как опытного специалиста, – проговорил Ангелос.

– Не спорю, сестричка она отличная… Но в ее обществе я чувствую себя обитателем дома презрения. Откуда ни возьмись, появляется желание поворчать, покапризничать… Но теперь все изменится. Обещайте, милое дитя, что не оставите старика в беде.

– Я ведь для этого и приехала, Костас, – с чувством проговорила Шанталь, присев на край его постели.

Костас благодарно похлопал девушку по коленке.

– Руки прочь от моей женщины! – решил дерзкой шуткой подтвердить свой новый статус Ангелос.

– Ну, меня вам еще долго опасаться не стоит, я дышу-то с трудом, – признался больной.

– А говорите, что в порядке, – с упреком заметила Шанталь.

– Относительно того, что довелось испытать в момент приступа, – пояснил Костас. – Теперь я все буду сравнивать с инфарктом, а отнюдь не с беззаботностью молодых лет.

– У вас отличный дом, Костас. И сад… То, что я успела увидеть, – просто восхитительно.

– У тебя зоркий глаз, красавица.

– Это точно, – ехидно заметил Ангелос и тут же поймал на себе гневный взгляд девушки.

– Я благодарен тебе, милая, что среди множества недурных мужчин ты разглядела моего сына. И счастлив, что присутствовал при этом, что лично засвидетельствовал начало большой любви…

– Постельный режим делает тебя сентиментальным, отец, – шутливо заметил Ангелос.

– Вы ведь не думаете, что старик может вас сглазить? Да ни в коем случае. Я искренне рад, что это, наконец, свершилось, потому что образ жизни моего сына до последнего времени оставлял желать лучшего. Я даже начал беспокоиться, что хорошая девушка посчитает ниже своего достоинства обратить внимание на такого ветреника, как мой Ангелос.

– Теперь понимаешь, что ты недооценивал меня, папа, – пробормотал тот.

– Представьте, золотце, я до сих пор не знаю, как ваше имя, – проговорил Костас Зувелекис.

– Шанталь, – ответила Шанталь и посмотрела на Ангелоса, который постарался подавить вызванные этой новостью чувства, она не поняла какие, но определенно враждебные по отношению к ней.

– Шанталь… – задумчиво повторил за ней больной. – Шанталь – очень красивое имя. Шанталь Зувелекис, по-моему, звучит, вы не находите? – спросил он, обращаясь к молодым.

– Безусловно, отец… Тебе не стоит вздремнуть немного? А мы пока распакуемся.

– Ну что я, по-твоему, младенец, чтобы дремать среди дня? – рассердился тот. – Но если вам нужно идти, идите. Я не стану никого насильно удерживать у своей постели, – с легкой обидой проговорил отец.

– Ты не очень-то мне помогаешь, – шепотом упрекнула Ангелоса Шанталь, когда они оказались наедине в одной из жилых комнат огромной виллы.

– Шанталь! – насмешливо воскликнул тот. – Думаешь, сменив имя, сменила и личину? – обвинительно процедил он. – Ошибаешься!

– Меня зовут Шанталь, – спокойно проговорила она.

– Как же!.. Хотя, что ж тут удивительного. Полагаю, у особ твоего профиля обычно припасено множество имен.

– Я схожу в душ и переоденусь с дороги.

– Сядь! – грозно распорядился он. Шанталь скрестила руки на груди и склонила белокурую головку набок.

– Думаешь, все по первому же слову должны слушаться тебя? – тоном воспитательницы детского сада спросила она. – Нет, нет и нет, Ангелос Зувелекис.

– Мне не нужно, чтобы все меня слушались, Изабелль-Шанталь, меня вполне устроит, если будут слушаться те, с кем у меня заключен договор.

– Я здесь ради твоего отца, а не для удовлетворения твоих вздорных требований. Таков, если мне не изменяет память, был наш уговор.

– Ты этот тон мне брось! – прикрикнул на нее Ангелос.

– Как захочу, так и буду разговаривать, – капризно встала в позу девушка.

– С кем угодно, только не со мной! – отрубил он. – Экономка, ее зовут Мария, покажет тебе дом, а я отбываю в Афины.

– Когда?! – разочарованно воскликнула Шанталь.

– Считай, что меня уже нет! – объявил он.