Текст книги "Воробей (ЛП)"

Автор книги: Сара Мак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава третья

– Итак, – сказала Эддисон, и обняла меня, – мои родители хотят встретиться с тобой.

– Вот совпадение, – сказал я, взяв поводок Сэма правой рукой. – Бабушка тоже хочет с тобой познакомиться.

Она удивлённо вскинула брови.

– На какую встречу мы должны пойти в первую очередь?

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, а затем ответили в унисон.

– К бабушке.

Она рассмеялась, и я тоже, но нервно. Мои прошлые отношения никогда не длились так долго, чтобы доходить до официального знакомства с родителями. Обычно знакомства были быстрыми: здравствуйте и до свидания. Я размышлял об этом, пока мы гуляли, мои отношения с Эддисон определенно были недолгими. Мы встречались несколько дней, но проводили вместе каждую свободную минуту. Этого стоило ожидать, я был уверен, что ее родители решили удостовериться, что я не какой–то подозрительный парень, развращающий их дочь.

Пальцы Эддисон скользнули по моей руке, она сжала мою ладонь обеими руками. Мое тело безумно реагировало на каждое ее движение. Я даже ощущал ее близость, когда мы не соприкасались. Все между нами происходило быстро, и этого я никогда не испытывал ни с какой другой девушкой.

– Думаю, нам нужно покататься на байдарке, – сказала она на ходу. – Я не смогла испытать ее в прошлом году, потому что Эшли и Меган боялись, что мы опрокинемся.

– Кстати о них, где твоя сестра?

– Дома, готовится к колледжу, – Эддисон закатила глаза. – Она только об этом и говорит. Меня уже тошнит от Мичиганского университета.

– Что в нем плохого?

– Это не школа, – она пожала плечами. – Я просто устала слушать, как мои родители восхищаются своим золотым ребенком.

Мы остановились, чтобы Сэм смог исследовать обочину дороги, и я поймал взгляд Эддисон.

– Уверен, ты преувеличиваешь, но я подыграю. Почему Меган любимица?

Она нахмурилась.

– Потому что она поступила в колледж, чтобы заниматься фармакологией. И, как говорит моя мать, у нее будет настоящая карьера. А я просто не хочу этого.

– Чего ты тогда хочешь?

– Танцевать. Профессионально. Я уже работаю над этим. Хочу попасть в Джульярд.

Я впечатлен. В отличие от Эддисон, я понятия не имел, в каком направлении двигаться. Я не знал, куда пойти учиться дальше, или что делать, мои оценки не позволили бы мне получать стипендию. В средней школе предлагали небольшую стипендию, но мои шансы на нее были, в лучшем случае, невелики.

– Это восхитительно. Ты танцуешь?

– С четырех лет, в основном это балет, но также и современные танцы.

Я одобрительно кивнул.

– Я должен был знать.

– Как?

Отступив назад, я скользнул взглядом от ее бедер к лодыжкам.

– Я знал, что эти ноги смертельны по многим причинам.

Она игриво ударила меня по руке, и я отскочил, улыбаясь.

– Эй, ты смотрела на мою попу прошлым летом.

Она снова ударила меня по плечу, когда мы продолжили идти.

– Ну, да. Только это я могла видеть на расстоянии, кроме твоих черных волос. Может быть, хорошо, что мы не встречались раньше.

– Почему это?

– Потому что я бы не могла перестать думать об этих переменчивых глазах, – она внимательно разглядывала мое лицо, а я смотрел на светлые веснушки на ее переносице. – Сегодня больше зеленые, чем синие, – решила она.

– И это плохо? – спросил я. – То, что ты увидела мои глаза, я имею в виду.

– Девушка может потеряться в этих глазах, – сказала она. – Держу пари, трусики так и падают у девочек в твоем городе.

Мой смех прозвучал как лай.

– Этого не происходит!

– В самом деле? У твоей двери девушки не выстраиваются в линию?

– Нет, – я покачал головой. – Порой я хожу на свидания.

– Значит, нет девушки?

– Нет. Ты действительно думаешь, что я гулял бы с тобой, если бы она у меня была?

Она пожала плечами.

– Надеюсь, что нет.

– Ну, вообще-то я терпеть не могу измены.

Когда мне было двенадцать лет, у моего отца был роман с Лидией, зубным врачом у него в практике. Теперь они женаты, но я никогда не понимал, даже в детстве, почему он не мог сначала развестись с мамой, а потом ходить налево. Хоть я все равно люблю отца, мне не нравился этот его поступок. Наша семья развалилась, потому что он не смог удержать своего дружка в штанах.

Эддисон вторглась в мои мысли, попросив отдать Сэма. Я замер, чтобы передать поводок, а она взяла его, привстала на носочки и наградила меня медленным поцелуем, который перешел от сладкого до сексуального за считанные секунды. Я опустил руки на ее талию, обхватывая, и внезапно понял: если мы в ближайшие недели будем просто выгуливать Сэма и целоваться, я буду самым счастливым человеком.

Когда она отошла, я спросил:

– Это чтобы не было девушки?

Она улыбнулась.

– Да.

– Я так понимаю, что парня у тебя в твоем городе нет?

Она покачала головой.

– Он бросил меня.

Я невольно нахмурился. Мне не нравилось, что она встречалась с каким-то придурком, что было глупо, ведь я знал ее всего несколько дней.

– Когда?

– После выпускного.

Итак, он полный дурак.

– Как долго вы были вместе?

– Всего пару месяцев, – она снова зашагала, потянув поводок Сэма, чтобы привлечь его внимание. – Ничего серьезного не было.

Мне уже хотелось ударить этого парня, которого я никогда не встречал. Мы прошли несколько футов, она посмотрела мне в глаза.

– Я вижу, ты злишься. Поверь, он не разбил мне сердце. Я счастлива, что все это закончилось.

Ладно, хорошо. Мои плечи расслабились, и я обнял ее за талию. Когда я наклонился для поцелуя, я ощутил запах ее шампуня. Ее волосы пахли земляникой.

– Я рад, что ты не пострадала.

Она прижалась ко мне, мы обошли озеро по кругу.

* * * 

Два дня спустя я молился, чтобы дезодоранта хватило, чтобы замаскировать запах пота от моих подмышек.

Отец Эддисон смотрел на меня, передавая салат. Ее родители пригласили меня на ужин, потому что Эддисон и меня поймали с поличным. Но мы только целовались. Да, я припер ее к стенке своего грузовика, и да, ее ноги, вроде, обвивали мой пояс. Но только потому, что она прыгнула с кузова грузовика, и я поймал ее. Она была виновата в том, что прижималась к моему телу. А вот к двери ее прижал я…

– Кайл, – Бет, мама Эддисон, отвлекла мое внимание от ее недовольного мужа. – Эддисон говорила нам, что ты живешь в Фентоне.

Я кашлянул, прочищая пересохшее горло, и ответил:

– Да, мэм, верно, – мы с Эддисон сразу обменялись адресами, когда снова встретились. Она жила южнее меня, в районе Уотерфорда. В этом городе я никогда не бывал, но собирался приехать, если ее родители не запретят.

– Это где-то в получасе езды от нас? – спросила она у дочери.

Эддисон кивнула, намеренно набив рот жареной курицей. Она была так же смущена, как и я, но я невольно заметил, как она хороша даже с пухлыми щеками, полными еды.

– Значит ты тоже станешь выпускником в этом году? – спросила меня Бет, прожевав кусочек.

– Да, мэм, – видимо, говорить я мог только это.

 – Какие колледжи тебя интересуют?

 Роберт, отец Эддисон, меня пугал. Его голос звучал низко грубо, словно он завтракал камнями. Я не знал, был ли это его естественный тон, или этот тон намекал: «Я ужасно зол, убери руки от моей дочери». Я слышал от него только такой голос, потому что в первый раз, когда он говорил со мной, он прорычал, чтобы я опустил Эддисон.

 Я использовал свой стандартный ответ на вопрос колледжа.

– Я выбираю из нескольких.

– На чем будешь специализироваться?

У меня не было ответа. Добавляя рис в свою тарелку, я понимал, что меня допрашивают. Я это от них и ожидал. Я не хотел давать родителям Эддисон еще одну причину не любить меня, так что изобразил фальшивую уверенность и посмотрел в глаза Роберта.

– Тут я тоже пока выбираю.

– Из чего? – не сдавался он.

Я пытался придумать ложь. Стоило сказать, что я хочу быть врачом или адвокатом. Вместо этого из меня вырывалось:

– Мой отец – дантист, а моя мать – бухгалтер, эти специальности меня не интересуют, моя главная цель – сыграть как можно лучше осенью и получить футбольную стипендию.

Это успокоило Роберта, и его лицо немного расслабилось.

– В самом деле? Вас уже приглашали в какие-то учебные заведения?

Черт. Я не это имел в виду. Эддисон успокаивающе сжала мое колено под столом, и я решил солгать. Я признаюсь ей позже, наедине.

Выдавив смешок, я сказал:

– Тренер не любит, чтобы я говорил об этом. Он говорит, что это испортит сезон. Ни один из представителей не хочет, чтобы услышали другие школы. Уверен, вы понимаете.

Папа Эддисон кивнул.

– Впечатляет. Ты привлек внимание важных лиц. Может быть, школы Десятки?

Мой рот открылся, но я не издал ни звука.

– Роб, оставь мальчика в покое, – вмешалась Бет с противоположного конца стола. – Он сказал, что не может говорить об этом.

Я послал ей благодарный взгляд.

– Эддисон говорила о Джульярде? – спросила она у меня.

Улыбка расплылась на моем лице. Я посмотрел на Эддисон.

– Да. Я не сомневаюсь, что она поступит.

Эддисон покраснела и посмотрела на свою тарелку.

– И я не сомневаюсь, – Бет потянулась к бокалу. – Но я сомневаюсь в ее способности зарабатывать себе на жизнь танцами. Может быть, ты сможешь на нее повлиять, Кайл, раз выбираешь колледжи. Как спортсмен, ты знаешь, что нельзя рассчитывать только на свое тело. Ей стоило бы меньше думать о танцах.

Карие глаза Эддисон вспыхнули.

– Серьезно, мам? Нужно сейчас поднимать эту тему?

– Мы говорим о колледжах, – невинно сказала Бет, – и Джулиард довольно дорогой.

– Я же сказала, что надеюсь на стипендию. Я готова взять кредит.

– Но тебе понадобится поручитель без работы. У нас с отцом нет ...

– Бет.

Все посмотрели на Роберта с его баритоном.

– Достаточно.

Мама Эддисон шумно вздохнула и посмотрела на дочь.

– Я люблю тебя. Я хочу для тебя лучшего.

Плечи Эддисон опустились.

– Ты и раньше так говорила.

В воздухе ощущалось неловкое напряжение, у меня сжался желудок. Я хотел схватить Эддисон и сказать ей, что она может делать все, что ей нравится. Вместо этого я дал еще один кусочек курицы Сэму, который все это время сидел у моего стула. Я не хотел, чтобы мать Эддисон думала, что мне не нравится ее кулинария, но у меня пропал аппетит.

Ужин завершился в относительной тишине. Эддисон встала, чтобы помочь матери убрать пустые тарелки со стола, оставив меня наедине с отцом. Мои нервы были на пределе, ведь меня пристально разглядывал такой жуткий мужчина.

Он вытер салфеткой рот и бросил ее на тарелку. Скрестив руки, он отклонился на спинку стула.

– Итак, Кайл. Думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы сказать, что у меня есть оружие.

Я сглотнул и вытер свои потные ладони о шорты. Я думал, что так бывает только в кино.

– Да, сэр.

– Мне не нравится то, что я видел сегодня потому, что я помню, каким сам был в твоем возрасте. Я знаю, что у тебя в голове, – сказал он. – Эддисон – мой ребенок. Если ты причинишь ей боль, я причиню ее тебе. Понимаешь?

Я кивнул.

– У моей дочери впереди светлое будущее, будь то танец или что–то еще, что она решит делать. Ей не нужно, чтобы ей что-то помешало, если ты понимаешь, о чем я.

Я не понимал, что он имеет в виду. Он считал, что я буду отвлекать ее, если останусь в ее жизни? Или он думал, что я недостаточно хорош для нее?

Он вздохнул, потянулся в карман джинсов и шокировал меня, опустив несколько презервативов на стол. Я уставился на них огромными глазами. Какого черта?

– Это не значит, что у вас есть мое благословение, или я рад тому, что вы делаете, – сказал он, потирая лицо рукой. – Но я знаю, что не могу этого остановить, и я не хочу, чтобы она забеременела.

Черт возьми! Это тест? Если я возьму то, что он предлагает, он решит, что мы спим вместе. Чего мы на самом деле не делали. Врать не буду, я думал об этом. Представлял это.

– Мистер Паркс, – возмутился я. – Эддисон и я ... мы не... у нас не было…

– Но это не означает, что ты этого не сделаешь, – прервал он меня. – Сколько еще недель ты здесь? – он покачал головой. – Возьми их. Доверься мне. Мне тридцать шесть лет. Сестре Эддисон – восемнадцать. Улавливаешь математику?

 Теперь я был обязан взять их. Мои пальцы дрожали, я прикрыл их и сдвинул со стола в мою руку. Я спрятал презервативы в карман, и тут Эддисон и ее мать вернулись с кухни.

– Готов к десерту? – спросила Эддисон.

Раз этим вечером я встречался с ее родителями, мы решили, что она тоже должна встретиться с бабушкой, чтобы покончить со всеми знакомствами. Бабуля готовила яблочный пирог.

– Да, – сказал я с нетерпением и встал, ударился ногами о нижнюю часть стола. Ноги немного затекли, все тело сжалось от напряжения.

– Тогда вперед.

Она обошла стол и взяла мою руку, потянула к входной двери. Учитывая разговор с ее отцом, мне было не по себе от ее прикосновения. При нем это было неправильно. Я отдернул руку и неловко протянул к ее отцу.

– Спасибо за ужин.

 Он пожал мою руку, его карие сверлили мое лицо, молча подтверждая, что он все еще хотел убить меня. Я кивнул, дав ему понять, что я это уловил.

Я прошел мимо матери Эддисон, сказал ей то же самое.

– Ужин был отличный. Спасибо.

– Пожалуйста. Не стесняйся приходить сюда в любое время, – ее натянутая улыбка показывала, что она говорила это просто из вежливости.

Мы вышли на улицу, и я глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, а затем спешно выдохнул его.

– Это было ужасно, – Эддисон сжала мою руку. – Мне очень жаль. Ты выглядел несчастным.

– Ты понятия не имеешь. Знаешь ли ты, что у твоего папы есть ружье?

– Боже, – она закатывает глаза. – Он угрожал тебе, да?

Я кивнул. По пути к моему дому, я размышлял о состоявшемся ужине.

– О, – сказал я на половине пути, – я хочу, чтобы ты знала, ни один колледж не следит за мной. Я сказал твоему отцу это специально, потому что думал, что так он будет ненавидеть меня меньше.

 Ее глаза загорелись.

– Отлично сработано.

– Ты не злишься?

Лицо Эддисон скривилось.

– Нет. Ты сделал то, что должен был. Меня не волнует, следят ли за тобой колледжи. Меня не волнует, в какой колледж ты идешь или чем вообще занимаешься. Черт, мне все равно.

– В самом деле?

Она замерла и посмотрела на меня.

– Все, что меня волнует, это то, что ты счастлив. Пока ты следуешь своему сердцу, кто имеет право говорить, что ты что-то делаешь неправильно? Вот я, например. Я хочу жить представлениями, потому что, только танцуя, я чувствую себя целой. Это чувство не может быть неправильным. Точно так же я себя с тобой. Никто не может сказать мне, что это чувство не настоящее.

 Улыбка медленно расплылась на моем лице, я притянул Эддисон к себе.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что нравлюсь тебе таким, без особого направления.

Ее свободная рука обвила мою шею.

– Тебя легко полюбить.

Я ощущал то же самое. Эддисон быстро завладела моими мыслями.

– Тебя тоже.

Она улыбнулась в ответ, и мои губы прижались к ее губам.

Глава четвертая

Несколько дней спустя я все утро соскабливал старую краску с перил на крыльце дома. «Metallica» ревела в наушниках моего iPod, я представлял лицо Эддисон. Можно было бы предположить, что нам нужно побыть порознь, ведь мы так много времени проводили вместе, но все было не так. Я ложился спать, думая о ней. Я просыпался, думая о ней.

Я пропал.

Может, это смешно, но мне было все равно. Я знал, что наши отношения развивались слишком быстро. Но прошло уже несколько недель, а я все равно хотел видеть ее каждый день.

Я оглянулся, чтобы убедиться, что Кевин все еще скребет. Клянусь, этот парень ненавидел любой ручной труд. Он мог часами разговаривать или писать. Обычно я заставлял его помочь мне с домашним заданием. Мне же нравилось работать руками. Не нужно чересчур концентрироваться, так легче мечтать.

Мы работали молча, каждый со своими наушниками, до обеда. А потом пришла бабуля с двумя тарелками, с сэндвичами и чипсами. Она вручила мне мое арахисовое масло и желе, и я заметил, что она разрезала хлеб по центру.

– Ба-а, – застонал я. – Мне семнадцать. Тебе не нужно резать мою еду.

Она прижала ладони к пояснице.

– О, отстань. Это привычка.

– Мне нравится мой сэндвич, – сказал Кевин. – Ты можешь и дальше делать его для меня.

«Какой подлиза», – подумал я.

Бабушка любя похлопала его по плечу.

– Вы вдвоем работаете неожиданно быстро, – сказала она, глядя на доски. – Ещё чуть-чуть и дело с концом.

– Это только потому, что Кайл хочет каждую минуту проводить с Эддисон, – поддел мой брат. – Он работает так быстро, что странно, что он не ободрал себе все пальцы.

Я пронзил его взглядом.

– Только кажется, что я работаю быстро, потому что ты делаешь это медленно.

– Я не медленный! Ты просто беспокоишься, что твоя девушка может найти чем заняться и без тебя.

– Ты просто завидуешь, у тебя ведь нет девушки.

– Мальчики, – бабушка попыталась посмотреть на нас сурово, но у нее не получилось. – Прекратите. Вы ведете себя, как дети.

– Но мы и есть дети, – я усмехнулся. – Ты разрезала мой бутерброд.

Она подошла ко мне и погладила по руке.

– Я поеду в город. А вы быстренько покушайте, – она подошла к раздвижной двери. – Я вернусь через час или два.

Мы с Кевином кивнули.

После обеда я вернулся к работе. Но брат не наелся. Он пошел в дом и спросил:

– Хочешь что-нибудь?

Я покачал головой.

Я вытащил наушники и выключил свой iPod, и вдруг услышал знакомый голос.

– Кто-нибудь есть дома?

Я повернулся.

– Привет.

– Привет, – Эддисон с улыбкой повернулась к крыльцу. – Что делаешь?

– Пытаюсь избавиться от старой краски. А ты?

– Пришла позвать тебя.

Она поднялась по ступенькам, и мое сердце забилось быстрее.

– Я думал, что у нас уже есть планы.

– Они и есть, – она подошла ко мне и обняла за пояс. – Но мне захотелось веселья.

Но у нас все было веселым.

– И что ты придумала? – спросил я.

– Это сюрприз. Приходи ко мне в восемь. Вот и увидишь.

Я впервые приду к ней домой после того адского ужина.

– Твои родители будут дома?

– Да, но не беспокойся о них.

– Мне нужно что-нибудь принести?

– Нет, только себя, – она сжала меня и отошла. – Увидимся.

– Это все? – возмутился я. – Объятия и прощание?

Она рассмеялась.

– Я бы осталась, но должна помочь маме убраться. Если быстро не вернусь, она может передумать насчет вечера.

– Прекрасно, – я надулся.

Эддисон ушла, перебросив волосы через плечо. Я взял iPod, включил музыку и стал медленнее убирать краску.

Мне нужно было чем-то себя занять, чтобы скорее наступили восемь часов.

* * * 

– Где ты это взяла? – спросил я, войдя в палатку.

Эддисон застегнула за собой дверь.

– Это моих родителей. Когда я была младше, мой папа брал меня и Меган с собой.

Я осматривал нейлоновую комнату. Эддисон разбила палатку во дворе, два спальных мешка лежали на земле, между ними светится электрический фонарь.

– Итак, у нас ночевка? – я вскинул брови.

– Хотелось бы, – сказала она. – Но нет. Я подумала, мы могли бы провести какое-то время наедине. Мои родители согласились, только ты уходишь в десять.

Я снова огляделся. Проклятый комендантский час.

– Ты думаешь, это неправильно? – спросила она и принялась открывать дверь.

– Нет! – я притянул ее к себе. – Я думаю, это потрясающе.

– Серьезно?

– Я устал от бабушки и брата.

Атмосфера у меня дома была спокойнее, и мы проводили большую часть времени там. Если мы не гуляли или не ехали куда-нибудь на квадроцикле, если не ели мороженое, нас можно было найти на диване у моей бабушки – и ещё пару глаз в комнате.

– Хорошо, – сказала Эддисон. Она взяла меня за руку и усадила на один из спальных мешков. – Мне все равно, что мы будем тут делать. Я просто хотела побыть наедине с тобой.

Я улыбнулся и взял ее за другую руку. Теперь мы повернулись друг к другу, наши пальцы переплелись. Мы сидели молча нескольких минут, но это не было неловко. Я погладил большими пальцами ее пальцы, и заметил, что она наблюдала за мной.

– Что ты думаешь о прошлом лете? – спросила она. – Когда мы встретились впервые?

Я несколько секунд придумывал ответ. Нужно ли мне нужно быть честным? У меня было много разных мыслей при нашей встрече и после нее.

– Я думал, что был идиотом, раз не заговорил с тобой раньше, – сказал я.

Она прикусила губу.

– Я корила себя за то, что не заговорила с тобой.

– Почему ты не сделала этого?

– Меган сказала, что я должна заставить тебя немного над этим поработать, – она покачала головой. – Я не должна была слушать сестру.

Я усмехнулся.

– Да, не стоило так делать.

Мы снова притихли, пока она не призналась:

– Я думала о твоих глазах целый год.

– Правда? – удивился я.

– Да, – она покраснела. – Это странно?

– Вроде того.

Она отпустила мою руку и толкнула мое колено.

– Вот уж спасибо!

– Я не хотел сказать, что ты – странная! – я схватил ее за руку. – Просто странно думать об этом.

Она смутилась.

– О чем?

– Я не знаю.

– Ладно тебе, – она не скрывала сомнения.

– Я уже говорил тебе. Я редко бываю на свиданиях. Странно, что кто-то честен со мной.

В тех немногих отношениях, что у меня были, ни одна из девушек не рассказывала мне о своих чувствах. У нас не было глубоких разговоров о моих глазах или о том, что мы хотели делать после окончания средней школы. Это были свидания, кино и танцы, которые обычно заканчивались поцелуем или, если мне везло, чем-то большим.

– Ну, я много думаю о тебе, – сказала она. – Больше, чем стоило бы.

Я улыбнулся.

– Тут мы похожи. Я никогда в жизни не думал так много о девушке.

Она смутилась от моего признания. Я не знал, почему. Она должна была знать, что она горячая. Она не только была милой, но и с ней было весело проводить время. Она была готова ко всему, ее сарказм был на уровне моего.

Я вернулся на спальный мешок и притянул ее к себе. Я лег на спину, и она придвинулась к моему боку. Она мне идеально подходила.

– Жаль, что мы не пошли в поход, – сказала она.

– Мне тоже.

– Мы с Меган столько веселились с папой, – сказала она. – А потом у него начались эти убийственные мигрени. Они все еще продолжаются. Он никогда не знает, когда они снова начнутся, поэтому он решил, что мы должны пока что держаться подальше от леса.

– Это плохо. А мама с вами пойти не может?

Эддисон покачала головой.

– Она городская.

Я провел пальцами по ее руке.

– Что тебе еще нравится делать? Когда ты дома, я имею в виду.

– Танцы, – сказала она. – Я хожу на занятия четыре раза в неделю, – она посмотрела на меня. – Мы устраиваем два больших выступления каждый год: одно в декабре. Ты должен прийти, – ее глаза загорелись. – В этом году я старшая, поэтому соло получу я.

Она хочет увидеть меня через полгода?

– Я там буду.

Ее улыбка стала шире.

– Чем ты еще занимаешься, кроме футбола?

– Всем, что связано со спортом.

– Могу ли я приехать и посмотреть, как ты играешь? Я могу сделать вид, что приехала оценить тебя, – она рассмеялась.

– Эй! – я прижимал ее к себе.

– Шутки в сторону. Я принесу блокнот и все такое.

Образ заставил меня рассмеяться, и она присоединилась ко мне. Я не смог бы заставить ее так поступить. Но я был в восторге от мысли, что она сидела бы на трибунах и смотрела на меня. Болела за меня. Мои родители порой так делали, но это было ожидаемо. Эддисон не должна была болеть за меня, но она хотела, и это вызвало улыбку на моем лице.

Я решил подразнить ее.

– Для чего ты бы оценивала меня? Набираешь людей в команду?

– Да, – она чуть приподнялась. – В команду Эддисон.

Я вскинул брови.

– Насколько велик список?

– Только два человека, – она прильнула ближе. – Мы очень избирательны.

Это радовало.

– Когда начинается проверка? – спросил я.

Она опустила взгляд на мои губы.

– Может сейчас?

Я сделал вид, что задумался.

– Подожди. Я проверю свое расписание.

Я попытался встать, но она со смехом удержала меня.

– Просто поцелуй меня, – сказала она.

Легко.

Мои губы слились с её воедино, и впервые языки. Я склонил голову, и рукой обнял её за шею. Это был самый глубокий наш поцелуй. Я не хотел, чтобы он заканчивался. Я хотел продолжения. К сожалению, ее родители были рядом.

Она отодвинулась, я тяжело дышал.

– И как я справляюсь? – спросил я.

– С чем?

– С проверкой.

– Неплохо. Я бы сказала, что вы стали первым номером.

– Отлично, – я прижался лбом к ее лбу. – Я действительно хочу место в этой команде.

Она рассмеялась.

– Можно подкупить наблюдателя.

– Как?

– Больше прогулок и сексуальных улыбок. Поцелуев, как последний. О, и не забывай иногда работать во дворе без рубашки. Это верный шанс выиграть.

Мои глаза расширились.

– Ты шпионила за мной!

– Все время.

Я уже говорил, как мне нравится эта девушка?

Без предупреждения я защекотал ее бока.

– Нет! – она со смехом пыталась откатиться. – Остановись!

Я так и сделал – на секунду. Она перекатилась на спину, и я навис над ней.

– Почему ты думаешь, что не будешь наказана за подглядывания? – шутил я.

– Я больше не буду этого делать. Обещаю, – усмехнулась она.

– Врешь, – я улыбнулся и снова принялся пытать ее.

– А-а-а-а! Только не бока!

Эддисон было некуда бежать, так что я легко ее поймал. Она извивалась и смеялась в моих руках, пыталась отомстить, но я боялся щекотки только на пятках.

– Это не сработает, – сказал я, она хихикала.

– Где-то же ты должен бояться щекотки!

Я поймал ее запястья и завёл их ей за голову.

– Это тебе надо выяснить.

Она смотрела мне глаза, переводя дыхание.

– С удовольствием.

«Вау».

Я целовал ее, но ее отец нас прервал.

– Эддисон! – Он явно стоял на крыльце.

Она отодвинулась от меня.

– Да?

– Я тебя вижу.

Я тут же отпустил ее руки и сел на пятки. Я должен был помнить о том, что если внутри палатки горит свет, то по нашим телам легко можно определить, чем мы заняты.

– Это просто поцелуй, папа, – она закатила глаза.

– Не проверяй мое доверие, – предупредил он.

Секунды тишины, и дверь хлопнула. Я выдохнул.

– Он меня не любит, – сказал я.

– Не только тебя, – Эддисон села, ее лицо оказалось на одном уровне с моим. – Парней в целом. Ему не нравился мой старый парень. С чего ему должен нравиться мой новый?

Я пристально смотрел на нее, и она заметила. Поморщив нос, она спросила:

– Слишком быстро? Нам не нужны ярлыки, я просто пыталась объяснить ...

Я перебил ее.

– Все в порядке, – заправив прядь волос ей за ухо, я спросил. – Я так понимаю, команда собрана?

Она рассмеялась.

– Видимо, да.

– Все произошло слишком быстро. Ты уверена?

– Абсолютно.

«Да!».

Остаток времени мы лежали рядом, болтая обо всем: от школы и музыки до более серьезных тем. Я доверял ей, рассказал о моем отце и Лидии. Это вышло само собой. Она рассказала мне больше о своих родителях и их мнениях насчет ее будущего. Когда ее отец снова вышел и сказал, что мне пора уходить, мне не хотелось подчиняться. Я мог бы всю ночь разговаривать с Эддисон, такое у меня было впервые. Даже молчание у нас было уютным.

– Увидимся завтра, – сказал я, выходя из палатки.

– Ты все еще работаешь над крыльцом? – спросила она.

Я кивнул.

– Не удивляйся, если я приду помочь. Твоя бабушка не будет против?

Когда бабушка впервые встретилась с Эддисон, они тут же нашли общий язык. Бабуля приняла ее с распростертыми объятиями и открытым сердцем. Они поделились множеством смешных историй про меня, пока ели яблочный пирог. Кевин своим большим ртом сообщил всем, как я переживал, когда впервые увидел Эддисон прошлым летом, а она сообщила нам обоим, как я мямлил при встрече. Я проводил ее домой, и потом бабушка сказала, что наша соседка ей понравилась.

– Сбереги эту девушку, – сказала она. – Она веселая и чудесная. Напоминает меня в этом возрасте.

Мне не нужно было повторять дважды.

– Конечно, она не будет возражать, – ответил я на вопрос Эддисон. – Бабуля тебя любит.

Эддисон улыбнулась.

– Мне она тоже очень нравится.

Я сделал несколько шагов и обернулся.

– Сладких снов, – сказал я.

– Буду стараться. Но я уверена, что буду кое о ком думать.

Мне хотелось подпрыгнуть, вскинув кулак в воздух. Отлично.