Текст книги "Двор холода и звездного света (ЛП)"
Автор книги: Сара Маас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 6
Морриган
В этом месте не было света.
Здесь его никогда не было.
Даже гирлянды из вечнозеленых растений, венки из падуба и треск костров в честь Солнцестояния не могли побороть вечную тьму, которая обитала в Вытесанном городе.
Это тьма не была похожа на ту, которую Мор любила в Веларисе, которая была частью Риса, как кровь текущая в его венах.
Здесь обитала тьма гниющих вещей и всего разлагающегося. Душащая тьма, поглотившая все живое.
И мужчина с золотыми волосами, стоявший в тронном зале, среди возвышающихся колонн, с высеченными чешуйчатыми, противными монстрами, был создан из всего этого. Процветал во тьме.
– Я прошу прощения, что прервал ваше торжество, – промурлыкал ему Рисанд. Кейру. И мужчине рядом с ним.
Эрис.
Тронный зал был пуст. Все фейри, которые обедали, танцевал и плели интриги, ушли, оставив только Кейра и старшего сына Высшего Лорда осени.
Кейр заговорил первым, поправляя лацканы на своей черной куртке.
– Чем мы обязаны такому удовольствию видеть вас?
Насмешливый тон. Она все еще могла слышать шипящие оскорбления скрывающиеся за ним, в ее личной комнате, на каждой встрече и собрании, на которых ее двоюродный брат не мог присутствовать. Уродливый полукровка. Позор семьи.
– Высший Лорд.
Она произнесла эти слова не раздумывая. И ее голос, голос, который она использовала здесь… не был ее. Здесь, в этой темноте он был другим. Холодным тоном Мор добавила:
– Чем мы обязаны такому удовольствию видеть вас, Высший Лорд.
После этих слов Мор не удержалась от улыбки.
Кейр проигнорировал ее.
Его предпочтительный метод оскорбления: действовать так, словно человек не стоит его дыхания, чтобы даже заговорить с ним.
Попробуй что-нибудь новое, жалкий ублюдок.
Рис заговорил, прежде чем Мор смогла подумать, его темная сила заполнила комнату и гору:
– Мы пришли, пожелать вам хорошего Солнцестояния. Но, похоже, у вас уже есть гость для развлечений.
Информация от Аза была безупречной, как и всегда. Он нашел Мор, когда она читала в библиотеке дома Ветра этим утром, Морриган не стала спрашивать, как он узнал о том, что Эрис будет здесь сегодня вечером. Она итак знала, что Аз не расскажет ей.
Но мужчина из двора Осени стоявший рядом с Кейром… Мор, заставила себя взглянуть на Эриса. В его янтарные глаза.
Они были холоднее, чем любой зал во дворе Каллиаса. Они были такими с того момента, как она встретила его, пять веков назад.
Эрис положил бледную руку на грудь своего, оловянного цвета, пиджака.
– Я думал передать свои поздравления в день Солнцестояния.
Этот голос. Этот шелковистый, высокомерный голос. Ни тон, ни тембр не изменились в течение прошедших столетий. С того дня ничего не изменилось.
Теплый, маслянистый солнечный свет проникал сквозь листья, заставляя их светиться, как рубины и цитрины. Влажный, земляной запах гниения под листьями и корнями, на которых она лежала. Была выброшена и оставлена.
Все болело. Все. Она не могла пошевелиться. Ничего не могла сделать, кроме как смотреть на движение солнца сквозь ветви деревьев над головой, слушать ветер гуляющий между серебристыми стволами.
И эпицентр этой боли, сквозящий наружу, как живой огонь, с каждым неровным, обжигающим дыханием…
Легкие, устойчивые шаги послышались на засохших листьях. Шесть человек. Пограничники, патрульные.
Возможно они пришли помочь…
Мужчина с чужим и глубоким голосом, выругался. Потом замолчал.
Пара шагов стали ближе. Она не могла повернуть голову, не могла вынести агонии. Ничего не могла сделать, кроме как хрипло дышать.
– Не прикасайтесь к ней.
Шаги остановились.
Это не было предупреждением, чтобы защитить ей. Уберечь.
Она узнала голос, который говорил. Боялась услышать его снова.
Она почувствовала, как он приближался. Чувствовала с каждым шорохом листьев, мха и корней. Словно сама земля содрогалась перед ним.
– Никто не тронет ее, – сказал он. Эрис. – С этого момента она не наша забота.
Холодные, бесчувственные слова.
– Но… они прибили…
– Никто не прикасается к ней.
Пригвожденная.
Они вкололи ей гвозди.
Держали ее, когда она кричала, держали, когда она ревела, а затем умоляла их. А потом они вынули из нее эти длинные, ужасные железные гвозди. И вонзили снова.
Все трое из них.
Три удара молотка, заглушенные ее криком боли.
Она начала трястись, ненавидя его так же, как ненавидела попрошайничество. Ее тело ревело в агонии, эти гвозди в ее животе были чертовски беспощадны.
Над Мор нависло бледное, красивое лицо, закрывая жемчужные листья. Непоколебимый. Бесстрастный.
– Я так понимаю, ты не хочешь здесь жить, Морриган.
Она скорее умрет, истечет кровью. Она предпочла бы умереть и вернуться… вернуться, как что-то злое и жестокое, и уничтожить их всех.
Должно быть, он прочитал это в ее глазах. Слабая улыбка изогнула его губы.
– Я так и думал.
Эрис выпрямился и повернулся к своим сопровождающим. Ее пальцы сжали листья и глинистую почву.
Она хотела вырастить когти…вырастить когти, как мог это Рис, и вырвать это бледное горло. Но это был не ее дар. Ее дар оставил ее здесь. Покалеченную и истекающую кровью.
Эрис отошел на шаг.
Кто-то позади него заговорил:
– Мы не можем просто оставить ее…
– Можем и сделаем это, – просто сказал Эрис. – Она решила запятнать себя; ее семья решила больше не иметь дел с этим мусором. Я уже сказал им о своем решении по этому вопросу. – Долгая пауза, а затем Эрис грубо добавил. – И у меня нет привычки трахать отбросы за Иллирийцами.
Тогда она не могла сдержаться. Слезы вырвались наружу, горькие и обжигающие.
Одна. Они оставят ее здесь одну. Ее друзья не знали, куда она ушла. Она едва знала, где находилась.
– Но… – этот неизвестный голос снова заговорил.
– Уходим.
Никто не возразил.
И когда их шаги стихли, исчезли, тишина вернулась.
Солнце, ветер и листья.
Кровь, железо и земля под ногтями.
И не прекращающаяся боль.
Касание руки Фейры вытащила ее из воспоминаний о той кровавой поляне, расположенной чуть выше границы Осеннего двора.
Мор бросила своей Высшей Леди благодарный взгляд, который Фейра быстро проигнорировала, вернувшись к разговору. Никогда не отвлекалась от этого с самого начала.
Фейра стала хозяйкой этого ужасного города с гораздо большей легкостью. Одетая в сверкающее платье из оникса, с диадемой в виде полумесяца на голове, ее подруга смотрела на часть Риса в образе властного правителя. Такая же часть, как и извивающиеся змиеподобные звери, вырезанные и выгравированные повсюду. То, что Кейр, возможно, однажды изобразил для самой Мор.
Не красное платье, которое обычно носила Мор, яркое и смелое, или золотые украшения на ее запястьях, в ее ушах, мерцающие здесь, как солнечный свет во мраке.
– Если бы ты хотел, чтобы эта маленькая встреча оказалась уединенной, – говорил Рис со смертельным спокойствием, – возможно, общественное собрание не было самым мудрым местом для встречи.
Действительно.
Управляющий Вытесанным городом махнул рукой.
– Почему мы должны что-то скрывать? После войны мы стали хорошими друзьями.
Она часто мечтала выпотрошить его. Иногда с помощью ножа, иногда голыми руками.
– И как поживает двор твоего отца, Эрис? – Мягкий, скучающий вопрос от Фейры.
Его янтарные глаза не выражали ничего, кроме отвращения.
Шум заполнил голову Мор. Она едва слышала его ответ. Или ответ Риса.
Когда-то ей было приятно дразнить Кейра и этот двор, чтобы держать их в напряжении. Черт, она даже сломала несколько костей Управляющему этой весной – после того, как Рис покалечил его руки. Была рада сделать это, после того, что Кейр сказал Фейре, а затем обрадовался, когда мать Мор изгнала ее из своей личной спальни. Приказ, который все еще выполнялся. Но с того момента, как Эрис вошел в зал Совета несколько месяцев назад …
Тебе больше пятисот лет, часто она напоминала себе. Она смогла столкнуться с этим и справиться лучше, чем кто-либо.
И у меня нет привычки трахать отбросы за Иллирийцами.
Даже сейчас, даже после того, как Азриэль нашел ее в тех лесах, после того, как Маджа исцелила ее, пока эти гвозди не испортили ее желудок… она не должна была приходить сюда сегодня вечером.
Она была вся напряжена, живот болел. Трусиха.
Она столкнулась с врагами, сражалась во многих войнах, и все же эти двое мужчин вместе…
Мор чувствовала больше, чем видела, когда Фейра застыла рядом с ней от того, что сказал Эрис.
Ее Высшая Леди ответила Эрису.
– Твоему отцу запрещено пересекать человеческие земли.
Нет места компромиссу с таким тоном, со сталью в глазах Фейры.
Эрис только пожал плечами.
– Я не думаю, что это только твое решение.
Рис засунул руки в карманы, изображая непринужденное спокойствие. Тем не менее, тени и звездная тьма, которые кружили вокруг него, которые заставляли гору содрогаться под каждым его шагом-это было истинное лицо Высшего Лорда Ночного двора. Самый могущественный Высший Лорд в истории.
– Я бы предложил напомнить Берону, что расширение территорий не обсуждается. Для любого двора.
Эрис не выглядел напуганным. Ничто никогда не мешало ему и не раздражало его. Мор ненавидела его с момента первой встречи – эта отчужденность и холодность. Это отсутствие интереса к миру.
– Тогда я предлагаю Вам, Высший Лорд, чтобы вы поговорили об этом со своим дорогим другом Тамлином.
– Зачем? – Вопрос Фейра был острым, как лезвие.
Губы Эриса изогнулись в ехидной насмешке.
– Потому что территория Тамлина – единственная, которая граничит с человеческими землями. Я думаю, что любой, кто захочет расширить свои территории, должен сначала пройти через Весенний двор. Или хотя бы получить его разрешение.
Другой человек, которого она однажды убьет. Если Фейра и Рис не сделают этого первыми.
Неважно, что Тамлин сделал на войне, если бы он привел с собой Берона и человеческие силы. Если бы он сражался на стороне Хэйберна.
Это был другой день, другая женщина, лежащая на земле, которую Мор не забудет, не сможет простить.
Тем не менее, холодное лицо Риса стало задумчивым. Она могла легко прочитать нежелание в его глазах, раздражение от того, что Эрис поддел его, но информация была информацией.
Мор взглянула на Кейра и обнаружила, что тот наблюдает за ней.
За исключением ее первоначального приказа Управляющему, она не сказала ни слова. Вести себя прилично на встрече.
Она могла видеть это в глазах Кейра. Удовлетворение.
Нечего сказать. Придумай, что нибудь.
Но Рис посчитал, что встреча закончена и взяв Фейру за руку, направился к выходу, гора действительно дрожала под их шагами. То, что он сказал Эрису, Мор не знала.
Жалкая. Трусиха.
Правда-это твой дар. Правда-это твое проклятие.
Нечего сказать.
Но слова, которыми можно было бы позлить отца так и не пришли ей на ум.
Красное платье струилось за ней, Мор повернулась спиной к Кейру, к ухмыляющемуся наследнику Осени, и последовала за ее Высшим Лордом и Леди через тьму, обратно в свет.
Глава 7
Рисанд
– Ты действительно знаешь, как дарить подарки на Солнцестояние, Аз.
Я повернулся к окну в своем кабинете в доме Ветра, Веларис утопал в цветах раннего утра.
Мой шпион и брат стоял по другую сторону большого дубового стола заваленного картами и документами. Выражение лица Азриэля было каменным. И так с того момента, как он постучался в двери моего кабинета, сразу после рассвета. Словно он знал, что я не мог уснуть всю ночь, после того, как Эрис предупредил о Тамлине и его границах.
Фейра ничего не говорила об этом, когда мы вернулись домой. Казалось, что она не была готова обсуждать это: иметь хоть какое-то дело с Высшем Лордом Весны. Она быстро уснула, оставив меня бродить перед камином в гостиной.
Неудивительно, что я прилетел сюда до рассвета, желая охладиться и прогнать тяжесть бессонной ночи. Мои крылья все еще были частями онемевшими от полета.
– Ты хотел информации, – мягко сказал Аз. Обсидиановая рукоять Правдаруба, поглощала первые лучи солнца.
Я закатил глаза, прислонившись к столу и показывая на все документы, что он собрал.
– Ты не мог дождаться, когда пройдет Солнцестояние?
Один взгляд на непроницаемое лицо Азриэля, после чего я добавил:
– Даже не пытайся ответить.
Уголок рта Азриэля приподнялся, тени вокруг него скользили по его шее, как живые татуировки, близнецы Иллирийским, нанесенным на его коже.
Тени отличались от моей силы, они говорили. Рожденного в душной, лишенной света тюрьме, они желали сломить его.
Вместо этого, он выучил их язык.
Хотя синие сифоны были доказательством того, что его Иллирийское наследие истинно, даже обширные знания воинственного народа, моего народа, не могли объяснить откуда взялась способность говорить с тенями. Они не были связаны с Сифонами, с необузданной, смертоносной силой, которой обладало большинство Иллирийцев, которая выходила через камни, чтобы не уничтожить все на своем пути. Включая и носителя.
Посмотрев на камни на его руках, я нахмурился на стопку бумаг, которые Аз представил несколько минут назад.
– Ты рассказал Кассиану?
– Я прилетел прямо сюда, – сказал Азриэль. – Он все равно скоро прибудет.
Я прикусил губу, изучая карту Иллирийской территорий.
– Это больше кланов, чем я ожидал, – признался я и послал стаю теней, бегущих по комнате, чтобы успокоить силу, которая сейчас бурлила, беспокойная, в моих венах. – Даже в моих худших предположениях.
– Это не все члены этих кланов, – сказал Аз, его мрачное лицо подрывало попытку смягчить удар. – Это общее число отражает места, где распространяется недовольство, а не где находится большинство. – Он указал пальцем, покрытым шрамами, на один из лагерей.
– Здесь есть только две женщины, которые, негодуют из-за последствий войны. Одна вдова, другая мать солдата.
– Без дыма нет огня, – возразил я.
Азриэль долго изучал карту. Я предоставил ему тишину, зная, что он заговорит только тогда, когда будет готов. Когда мы были еще мальчиками, Кассиан и я несколько часов лупили его, чтобы заставить Аза заговорить. Он ни разу не уступил.
– Иллирийцы-куски дерьма, – сказал он слишком тихо.
Я открыл рот намереваясь что-то сказать, но передумал.
Тени собрались вокруг его крыльев, за спиной и на красном ковре.
– Они обучаются и тренируются как воины, и все же, когда они не возвращаются домой, их семьи превращают нас в злодеев из-за того, что мы отправили их на войну?
– Их семьи потеряли то, что им было дорого, – осторожно сказал я.
Азриэль махнул рукой, покрытой шрамами, его синий сифон заблестел при движении.
– Они лицемеры.
– И что прикажешь мне делать? Распустить крупнейшую армию в Притиане?
Аз промолчал.
Я удержал его взгляд. Удержал этот ледяной взгляд, который все еще иногда пугал меня до усрачки. Я видел, что он сделал со своими сводными братьями много веков назад. Все еще мечтал об этом. Сам закон не мог сдержать его.
Но это была замерзшая пропасть, в которую Аз упала, и которая иногда поднималась из ямы моей памяти.
Лед треснул в его глазах. Поэтому я сказал спокойно, предоставляя несколько аргументов:
– Я не собираюсь распускать Иллирийцев. В любом случае, им некуда идти. И если мы попытаемся вытащить их из тех гор, они могут напасть и мы предотвратим это.
Аз ничего не сказал.
– Но, возможно, более существенным, – продолжил я, указывая пальцем на континент, – является тот факт, что человеческие королевы не вернулись на свои территории. Они сидят в их общем дворце. Кроме того, народ Хэйберна не слишком взволнован тем, что проиграл в войне. И с рухнувшей стеной, кто знает, какие еще человеческие территории Фейри могут захватить? Этот мир хрупок.
– Я знаю это, – сказал, наконец, Аз.
– Так что, возможно, мы снова нуждаемся в Иллирийцах. Они нужны нам, готовые пролить кровь.
Фейра знала. Я рассказывал ей о каждом отчете и собрании. Но последний…
– Мы будем следить за теми, кто против, – закончил я, позволив Азу почувствовать силу, которая бродила внутри меня, пусть он почувствует, что я говорил серьезно. – Кассиан знает, что происходит в лагерях и готов сделать все возможное, чтобы исправить это.
– Он не знает, сколько их всего.
– И, возможно, нам стоит пока, что не говорить ему об этом. До окончания праздника.
Аз моргнул. Я тихо объяснил:
– У него хватит сил, чтобы справиться. Пусть наслаждается праздником, пока может.
Мы с Азом договорились так же не упоминать о Несте. Не между собой, и уж точно не с Кассианом. Я тоже не позволял себе думать об этом. Как и Мор, учитывая ее необычную молчаливость по этому вопросу после окончания войны.
– Он будет злиться на нас за то, что мы скрыли это от него.
– Он итак это уже подозревает, так что это только подтвердит его догадки.
Аз провел пальцем по черной рукояти Правдоруба, серебряные руны на темном ножне, замерцали в свете.
– Что насчет человеческих Королев?
– Мы продолжаем наблюдать. Ты продолжаешь наблюдать за ними.
– За Вассой, Юрианом и еще за Грейсеном. За их кругом.
Странное собрание в человеческих землях. Поскольку ни одна королева никогда не управляла небольшой частью территории в Притиане, только совет богатых лордов и купцов, Юриан каким-то образом умудрился его возглавить. Используя родовое имение Грейсена в качестве командного пункта.
И Васса… она осталась. Ее владелец на время освободил от ее проклятия, которое превращало павшую королеву в Жар-птицу днем, а в женщину ночью. Привязав Вассу к своему озеру далеко на континенте.
Я никогда не видел такого заклинания. Я пытался применить к ней часть своей силы и Гелион тоже, чтобы освободить от проклятия. Но не удалось. Словно проклятие впиталось в ее кровь.
Но свобода Вассы была не вечной, как Люсьен сказал много месяцев назад, и все еще посещал ее достаточно часто, я знал, что ничего не изменить. Она должна будет вернуться на озеро, к Магу-Лорду, который держал ее в плену, которому ее продали те самые королевы, сидевшие в общем дворце, который когда принадлежал и Вассе тоже.
– Васса знает, что королевы будут предоставлять угрозу, пока с ними не разберутся, – сказал я наконец. Еще один лакомый кусочек, который нам рассказал Люсьен. Ну, по крайней мере, нам с Азом. – Но если королевы не выйдут за рамки дозволенного, нас это не касается. Если мы вмешаемся, даже чтобы остановить их от начала еще одной войны, нас будут рассматривать, как завоевателей, а не как героев. Нам нужно, чтобы люди на других территориях доверяли нам, если мы надеемся на достижение единого мира.
– Тогда, возможно, Юриан и Васса должны разобраться с ними. Пока Васса вольна сделать это.
Я думал над этим. Фейра и я обсуждали это несколько ночей.
– Люди должны сами решать. Даже наши союзники.
– Тогда отправь Люсьена. В качестве нашего человеческого эмиссара.
Я изучал напряженность в плечах Азриэля, тени, закрывающие его от солнечного света.
– Люсьен сейчас в отъезде.
Аз поднял брови от удивления.
– Что?
Я подмигнул ему.
– Ты мой шпион. Разве ты не знаешь?
Аз скрестил руки, лицо элегантное и холодное, как легендарный кинжал висевший в ножнах.
– Я не вижу смысла следить за его передвижением.
– Почему?
Никакой реакции.
– Он мэйт Элейн.
Я ждал продолжения.
– Следить за ним, значит вторгаться в ее личную жизнь.
Знать, когда Люсьен искал ее. То, что они делали вместе.
– Ты уверен в этом? – спросил я тихо.
Сифоны Азриэля стали темными, как самое глубокое море.
– Куда делся Люсьен.
– Он пошел в Весенний двор и вернется после Солнцестояния.
– Тамлин выгнал его.
– Да, но и сам же пригласил его на праздник. – Вероятно, потому что Тамлин осознал, что проведет его в одиночестве в том поместье. Или в том, что от него осталось.
Мне не было жаль его.
Не тогда, когда я все еще чувствовал ужас Фейры, когда Тамлин разгромил кабинет. Как он запер ее в том доме.
Люсьен тоже позволил ему это сделать. Но я заключил с ним мир. Или попытался это сделать.
С Тамлином все было намного сложнее, чем я позволял себе думать.
Он все еще был влюблен в Фейру. Я не мог винить его за это. Даже если это заставляло меня желать вырвать ему глотку.
Я прогнал эту мысль.
– Я поговорю о Вассе и Юриане с Люсьеном, когда он вернется. – Я наклонил голову. – Как ты думаешь, он может следить за Грейсеном?
Бесчувственное лицо Аза было именно той причиной, по которой он никогда не проигрывал нам в картах.
– Почему я должен думать об этом?
– Ты хочешь сказать, что не врал, когда говорил, что не следишь за каждым шагом Люсьена?
Ничего. Это лицо абсолютно ничего не выражало. Тени, какими бы они ни были, прятались слишком хорошо. Слишком. Азриэль только холодно сказал:
– Если Люсьен убьет Грейсена, то я не против.
Я был склонен согласиться. Как и Фейра с Нестой.
– Я уступлю Несте право первой охоты на Солнцестояние.
– Ты подаришь ей подарок?
Нет. Вроде.
– Я думаю, что оплата ее квартиры и выпивки достаточно не плохой подарок.
Аз провел рукой по темным волосам.
– Мы… – необычно было слышать, как он заикался. – Мы должны что-то подарить сестрам?
– Нет, – ответил я. Кажется, Аз вздохнул от облегчения. – Я не думаю, что Неста, после всего дерьма, что она натворила, заслужила подарки и что Элейн захочет что-то принять от нас. Я бы оставил сестер обмениваться подарками между собой.
Аз кивнул.
Я постучал пальцем по карте, указывая на Весенний двор.
– Я могу рассказать Люсьену сам, через день или два. О поездке в усадьбу Грейсена.
Азриэль выгнул бровь.
– Ты хочешь посетить Весенний двор?
Хотел бы я сказать иначе. Но вместо этого я рассказал ему, что подразумевал Эрис: что Тамлина могут не заботить границы с человеческим миром, или он может разрешить кому-либо пройти через них. Я сомневался, что смогу спокойно спать, пока не выясню все сам.
Когда я закончил, Аз стряхнул невидимую пылинку с кожаной перчатки. Единственный признак его раздражения.
– Я могу пойти с тобой.
Я покачал головой.
– Лучше если я сделаю это сам
– Ты говоришь о встрече с Люсьеном или Тамлином?
– И то и другое.
О встрече с Люсьеном я могу смириться. Но вот Тамлин… возможно, мне не нужны были свидетели того, что я хотел ему сказать. Или сделать.
– Ты попросишь Фейру присоединиться к тебе? – Один взгляд в карие глаза Азриэля, и я понял, что он хорошо знал о моих причинах пойти в одиночку.
– Я спрошу ее, через несколько часов, – сказал я, – Но сомневаюсь, что она захочет пойти. И сделаю все возможное, чтобы убедить ее не передумать.
Мир. Мир был в наших руках. И все же у нас остались долги, которые нельзя не выплатить.
Аз кивнул. Он всегда понимал меня лучше остальных. Мать защити моего друга. Был ли это его дар, который позволял ему делать это, или просто тот факт, что он и я были больше похожи, чем большинство могли подумать, я никогда не узнаю об этом.
Но Азриэль знал кое-что о старых долгах. Дисбаланс должен быть исправлен.
– Ничего не слышно о Бриаксисе. – Я рассматривал мраморный пол под моими сапогами, словно мог видеть весь путь к библиотеке под этой горой и пустые этажи, которые когда-то были заняты Жрицами.
Аз также посмотрел на пол.
– Ни шепота. Ни криков, если уж на то пошло.
Я усмехнулся. У моего брата было коварное, злое чувство юмора. Я планировал выследить Бриаксиса в течение нескольких месяцев и позволить Фейре поймать сущность, которая, казалось, сама боялась. Но, как и во многих моих планах на меня и моего мэйта навалилось управление двором и установление мира.
– Ты хочешь, чтобы я выследил его? – Простой, ни к чему не обязывающий вопрос.
Я махнул рукой, свет засверкал на обручальном кольце. Мне было достаточно знать, что Фейра еще спала. И как бы заманчиво ни было разбудить ее и услышать звук ее голоса, мне не хотелось, чтобы мои яйца были прибиты к стене из-за того, что я нарушил ее сон.
– Пусть Бриаксис также насладиться Солнцестоянием, – сказал я.
Редкая улыбка появилась на губах Аза.
– Как великодушно с твоей стороны.
Я театрально поклонился выражая великодушие, и сел на стул.
– Когда ты отправляешься в Роз-Холл?
– Утром после Солнцестояния, – сказал он и поморщившись добавил. – Мне все еще нужно сделать покупки, прежде чем я уйду.
Я улыбнулся брату.
– Купи ей что-нибудь от меня, хорошо? И запиши на мой счет в этот раз.
Я знал, что Аз не станет этого делать, но он все равно кивнул.