Текст книги "Под жарким солнцем Акапулько"
Автор книги: Сара Карнаби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Сара Карнаби
Под жарким солнцем Акапулько
1
Линн Уильямс скользила взглядом по сказочной панораме, сошедшей, казалось, с глянцевой почтовой открытки. Сияющие белизной здания тянулись вверх по склонам, перемежаясь с величественными пальмами и бесчисленными вкраплениями ярко цветущих экзотических кустов и растений, далеко внизу – невероятной голубизны море, а надо всем этим – невероятной голубизны небо.
Линн даже застонала от удовольствия. Акапулько, словно огромный супермаркет для отдыхающих, раскинулся перед ее глазами. Осталось лишь протянуть руку, и она твердо решила ничего не упустить за ближайшие дни и недели.
В номере-люкс у нее за спиной что-то грохнуло, но Линн не обернулась. Дядя Карл, ее любимый дядя, но он сам себя называл неуклюжим медведем, что вполне соответствовало истине. С детства привыкшая к тому, что он постоянно что-то опрокидывает или роняет, Линн продолжала рассматривать изумительную панораму, когда в гостиной вдребезги разбился стакан.
Она и бровью не повела, что свидетельствовало об отличном состоянии ее нервной системы. Однако звук был таким громким, что достиг сада на крыше соседнего отеля, расположенного ниже по склону, и Линн мельком взглянула в ту сторону.
Сад на крыше находился прямо под ней, всего лишь этажом ниже, примерно на расстоянии брошенного камня, и был разделен на части, примыкающие к номерам отеля. В данный момент постояльцы занимались там тем, чем мечтала заняться сама Линн, если только дядя Карл сумеет выбраться на террасу живым и невредимым, то есть завтракали.
Поскольку Линн никогда особенно не интересовалась другими людьми, а напротив, привыкла, что другие интересуются ею, она уже было отвела рассеянный взгляд, когда на глаза ей попался молодой человек, стоявший у балюстрады. Линн не могла его как следует рассмотреть, но ее внимание привлекли не светлые волосы, не яркая майка и не пестрые шорты-бермуды. Скорее – непринужденная поза, смесь спокойной силы и сексуально привлекательной раскрепощенности…
– Иду, иду! – Мощный бас дяди Карла разнесся далеко за пределы террасы, но и к этому Линн давно привыкла. Она довольно часто подтрунивала над «командирским голосом» своего дяди, хотя он, вопреки мощи своей глотки, сроду никому ничего не приказывал.
Как, впрочем, и никому ничего не позволял приказывать себе, мысленно добавила Линн и снова попыталась сконцентрироваться на молодом человеке. А тем временем в саду на крыше соседнего отеля произошла существенная перемена. Нет, ее светловолосый визави по-прежнему выглядел весьма сексуально. Он, не торопясь, проследовал к накрытому для завтрака столу, его упругая походка невольно возбуждала эротические фантазии.
Изменилась картина непосредственно за столом. Там теперь сидело нечто блондинистое, тоже чрезвычайно сексуальное, и это нечто было не только в высшей степени женственным, но и получило от объекта наблюдений Линн поцелуй, прежде чем оба занялись апельсиновым соком и кофе.
Линн перестала разглядывать остальные составляющие завтрака. А также мужчину, который целует другую. Во-первых, обычно она сама вызывала у мужчин повышенный интерес, а во-вторых, это не соответствовало ее практичной, трезвой жизненной позиции. Не следует растрачивать время на то, чего не получишь или добьешься ценой напряженных усилий, не зная заранее, стоит ли вообще игра свеч.
– Ах вот ты где! – Карл Корнблум появился за спиной племянницы и через ее плечо взглянул вниз. – Есть на что поглядеть?
Линн уже собралась высказаться по поводу еще одного замечательного качества своего дяди – его безудержного любопытства, но в этот момент молодой человек посмотрел вверх, прямо на Линн.
Это длилось всего две-три секунды, Линн почти сразу отвернулась, но она могла бы поклясться, что глаза у незнакомца голубые. Он находился слишком далеко, чтобы можно было действительно определить цвет его глаз, но Линн знала, что к такому красивому лицу идут только голубые глаза.
– В чем дело, дядя Карл? – Линн приостановилась на пути к накрытому столу, потому что добродушная дядина физиономия расплылась в широкой ухмылке. – Я чего-то не заметила?
Карл Корнблум пожал плечами и неуклюже потопал вслед за Линн, даже внешне напоминая медведя слегка наклоненным туловищем и семенящей походкой.
– Отсюда, сверху, красивый вид, правда? – Он сел, так сильно ударив при этом коленом стол, что ваза с двумя розами опасно зашаталась. – Чрезвычайно… интересно.
Линн налила им обоим кофе, приподняв брови в немом вопросе. Дядя Карл хитро подмигнул.
– Только не говори, что не заметила смазливого мальчика на соседней крыше!
– Я восхищалась панорамой, больше ничего.
Карл Корнблум сдвинул кустистые брови.
– Но его просто нельзя не заметить! Он буквально бросается в глаза!
Линн воспроизвела подмигивание и интонацию дяди.
– Только не говори, что ты вдруг начал интересоваться смазливыми мальчиками…
Дядя покачал головой, и в его улыбке появилась привычная печаль.
– Я всю жизнь интересовался одной своей Татьяной. Все, что случалось после нее, было только… – Он небрежно махнул рукой. – Может, это не слишком порядочно по отношению к тем женщинам, но…
Линн разбила скорлупу яйца и попыталась вызвать из детских воспоминаний образ тети Татьяны. Это ей не удалось. В памяти осталось лишь, что жена дяди Карла уже была отмечена болезнью. А вот его скорбь по своей хрупкой, очень бледной жене с роскошными длинными черными волосами запомнилась ей весьма отчетливо.
– А как, кстати, ее приняла твоя семья? – Она никогда не была знакома ни с кем из немецких родственников дяди Карла, из династии пивоваров. – Просто смирилась с тем, что ты женился на русской?
Он подвинул ей соль.
– Как бы тебе покороче объяснить… Я сделал это вопреки бабушкиным предостережениям, отцовским заклинаниям, материнским молитвам, а также просьбам сестер и мольбам братьев! – Его взгляд скользнул по украшенному цветами парапету террасы. – Что же касается этого красивого молодого человека…
– Дядя Карл! – Несмотря на слепящий свет, Линн на мгновение сняла солнечные очки, чтобы дядя в полной мере оценил строгость ее взгляда. – Я приехала с тобой сюда, потому что хочу немного развлечься. Но отбивать мужчину у другой женщины – это не вписывается в мое представление о развлечениях.
С невинным выражением лица дядя Карл взялся за кувшин с апельсиновым соком.
– Я только подумал, что раз ты с таким повышенным интересом уставилась на…
– Никуда я не уставилась, и откуда тебе вообще знать, на что я смотрела, если на мне были солнечные очки… – Она остановилась, когда он удовлетворенно усмехнулся. – Прекрати! – сердито предупредила она.
– Но я и так ничего не говорю. – Карл Корнблум умел в свои сорок восемь гримасничать как наглый четырнадцатилетний подросток.
– Прекрати ухмыляться! – Уголки ее губ предательски задрожали.
– Я не ухмыляюсь, а ласково улыбаюсь своей любимой племяннице. Не можешь же ты ставить мне в упрек то, что я – милый, приветливый, любезный, приятный человек.
– Я ставлю тебе в упрек то, что ты… – Линн больше не могла оставаться серьезной. Конец фразы утонул в смехе.
Карл Корнблум вздернул кустистые брови.
– Этот мальчик очень бы тебе подошел, да и тебе он тоже понравился!
– Дядя Карл! – завопила Линн, но то, что было задумано как серьезное предостережение, комическая мина на лице Карла Корнблума превратила в пустое сотрясение воздуха, не достигшее никакой цели.
– Что ты будешь сегодня делать? – Дядя Карл задал этот вопрос под конец завтрака, когда они уже поговорили о матери Линн, дальней родственнице Карла, француженке, и ее отце, англичанине. – У тебя уже есть планы на первый день отдыха?
Линн скрестила руки на затылке под копной черных вьющихся волос и с наслаждением потянулась.
– Я сегодня вообще ничего не собираюсь делать, просто буду наслаждаться этим днем.
– Правильная установка. – Дядя Карл вместе со стулом отодвинулся от стола. – Возможно, увидимся за обедом.
Ему удалось встать, не устроив серьезной катастрофы. А на то, что, целуя ее в щечку на прощанье, он все-таки опрокинул вазу с двумя розами, Линн даже не обратила внимания.
– Она больше не подходит к парапету. Салли Бакли по-кошачьи сузила голубые глаза и улыбнулась своему брату Дэвиду с нарочитым сочувствием. – Можешь не глазеть наверх.
– Я и не глазею, – буркнул Дэвид Бакли и перевел взгляд таких же голубых, как у сестры, глаз с террасы соседнего отеля на свой завтрак.
– К тому же… – Салли шаловливо покачала пальчиком. – К тому же она явно предпочитает мужчин постарше.
– Да он, может, вовсе и не ее… спутник. – Дэвид угрюмо уставился в полупустую чашку с кофе.
– Ее… спутник! – Салли насмешливо подчеркнула это слово. – Как осторожно начал вдруг выражаться мой братец. Наверняка это был ее возлюбленный. Ее любовник. Ее курортный роман. Ее…
– Что с тобой? – Дэвид раздраженно посмотрел на младшую сестру. – Почему ты непременно хочешь меня разозлить?
Салли откровенно потешалась над ним.
– Потому что ты только что все глаза проглядел в ту сторону, а теперь отрицаешь, что она тебя заинтересовала. И запомни: сестру никогда нельзя обманывать.
– Где это написано? – проворчал Дэвид.
Салли пребывала в отличном расположении духа.
– В книге нашей жизни.
Он бросил на нее исподлобья прямо-таки убийственный взгляд.
– Чушь!
– Вот как? – Пальчик назидательно замаячил перед его лицом. – А кто с малых лет шел за тобой в огонь и в воду? Кто лупил ради тебя разных нахальных ребят?
– Я всегда был сильнее тебя. – Дэвиду не нужно было ни расслаблять, ни напрягать тренированные мышцы, чтобы убедить в этом Салли.
– Верно, но я всегда предупреждала удары из-за угла и, кроме того, колотила девиц, ты-то этого не делал. Ну как же, ты всегда был джентльменом. Помнишь Мону Лестер?
– Ту, с косичками а-ля Пеппи-Длинный Чулок и с самым подлым языком на свете? – Дэвид рассмеялся. – Уже не помню, что она мне сказала, но после твоей расправы она, во всяком случае, больше никогда этого не повторяла.
– За что ты должен быть мне вечно благодарным. – Салли на мгновение состроила строгую, высокомерную мину, но тут же от смеха пролила половину своего кофе. – Я должна тебе кое в чем сознаться. Отлупила я Мону не только из-за тебя. Я сама терпеть не могла эту наглую девчонку.
– Но от меня ты потребовала за это доллар. – Дэвид тайком взглянул на террасу по ту сторону дороги. – Что ты сегодня делаешь?
Салли совершенно не смутила внезапная смена темы.
– Я не собираюсь раскрывать тебе все свои карты, не то ты еще пристанешь ко мне как репей, а я согласилась на совместный отдых только при условии, что гулять мы будем порознь.
Дэвид оставил надежду еще раз увидеть эффектную брюнетку и вместо этого сосредоточился на собственной сестре, с которой хотел кое за что расквитаться.
– Я ведь только подумал… – Он выдержал короткую паузу. – Все-таки мне следует тебя сопровождать. Сама посуди, тебе всего восемнадцать, ты еще слишком молода, чтобы совершенно одной…
– Хоть ты не заводи эту песню! – вскричала Салли, когда он загудел в ту же дуду, что и ее мать перед поездкой. В ту же дуду, что и второй муж ее матери. И, в довершение всего, еще и родной отец Салли и Дэвида. – Не желаю больше слышать, что я слишком молода и… – Она запнулась, увидев, что Дэвид не может сдержать ухмылки. – Ах ты негодяй! – крикнула она и набросилась на брата.
Дэвид играючи увернулся и сочувственно улыбнулся.
– Если хочешь справиться с полузащитником футбольной команды школы, нужно очень много тренироваться, малышка. – Употребив ненавистное ей ласковое обращение, он на всякий случай отошел на пару шагов от стола.
Салли отказалась от физической расправы и допила оставшийся в чашке кофе, с виду довольная собой и окружающим миром. Дэвид одарил ее успокаивающей улыбкой. Только его сверкающие глаза не предвещали ничего хорошего.
– Не бойся, я разрешу тебе разгуливать одной. Я же не хочу, чтобы меня видели в компании с малышкой-сестрой. Тогда мои шансы пофлиртовать свелись бы к нулю. Девушки скажут: «Только поглядите, он должен присматривать за своей маленькой сестрой. С ним ничего не получится, потому что малышка вечно путается под ногами и…»
Лишь молниеносная реакция позволила ему спасти голову от запущенной в него пепельницы, которую некурящая Салли не могла использовать по прямому назначению.
Она не позволила Дэвиду торжествовать и скрыла досаду по поводу неудачного броска. Ее даже не рассердило, что брат, всего на год старше ее, выставил ее маленькой девочкой. Вместо этого она скрестила на груди руки и сладко улыбнулась.
– А тот старикан все же ее любовник, – заявила она самым дерзким тоном.
Дэвид, хотя и усмехнулся, но, к своему удивлению, заметил, что ощущает нечто вроде ревности. Что за ерунда! Он видел незнакомку из соседнего отеля всего лишь несколько секунд. Она должна быть ему безразлична да и была безразлична. Так же как и ее личная жизнь. И все же…
– Что… ты… делаешь… сегодня? – Салли так энергично подчеркивала каждое слово, потому что пыталась задать этот вопрос явно не в первый раз.
– Что? – Дэвид очнулся от своих размышлений. Ему хотелось ответить поостроумнее, но он никак не мог сконцентрироваться. – Не знаю, – пробормотал он, коротко кивнул и пошел в комнату, чтобы начать первый день отдыха в Акапулько.
– На пляж. – Линн откинулась на спинку сиденья в такси, где было жарко, как в духовке, и стало еще жарче, как только они выехали на прямое солнце из тени под навесом над входом в отель.
– На какой пляж? – Шины пронзительно взвизгнули на повороте круто спускающейся вниз дороги.
– На… – Линн замерла, потому что мчащееся такси чуть не задело именно того молодого человека, за которым она наблюдала со своей террасы. – На какой-нибудь… – Она быстро обернулась, но не успела разглядеть почти ничего, кроме высокой спортивной фигуры, светлых волос и пестрой одежды.
Дэвид возмущенно смотрел вслед такси. Все произошло в мгновение ока, но он все-таки узнал лицо пассажирки. Та самая брюнетка с копной вьющихся волос. Это на нее похоже! Пожилой любовник, отель подороже, чем у них с сестрой, а теперь еще и угрожающее общественной безопасности такси! Он понял, что этот тип женщин ему не симпатичен. Даже очень не симпатичен.
Дэвид отказался от такси не из-за денег, а из спортивного интереса и, не чувствуя усталости, с удовольствием бежал вниз к морю, одновременно любуясь окрестностями.
Линн между тем не удивилась, очутившись на пляже, расположенном почти за пределами Акапулько. Разве будешь винить таксиста за то, что он воспользовался ее незнанием местности и устроил прибыльную, а потому длительную поездку?
Преимуществом дальнего пляжа была его немноголюдность, несмотря на пик летнего сезона. Линн сняла кабинку и устроилась загорать, пока жара еще не стала невыносимой. Шелест волн, пляжный гомон и тепло усыпляли так, словно не она спокойно, без снов проспала всю ночь на удобной кровати в отеле. Веки ее смежились, звуки все глуше доносились из манящего далека…
С моря повеял освежающий ветерок, полуденная жара еще не наступила. Дэвид не чувствовал ни малейшей усталости, добежав до моря. И угодил в лихорадочный водоворот курортной столицы. Вообще-то, он любил оживленную обстановку, но пока еще не был готов смешаться с толпой отдыхающих. И, недолго думая, повернул налево и потрусил той же легкой рысцой вдоль берега.
Благодаря блестящей физической форме он совсем не утомился, хотя Акапулько уже почти остался позади. Сверкающие волны так сильно манили его на пустынный участок пляжа, что он, оставив майку и шорты рядом с дремлющими на солнце любителями загара, кинулся в кристально чистую воду. Теплые волны вызывали сказочное ощущение после долгой пробежки, и Дэвид плескался в воде как рыба. Вот это отпуск! Свобода, беззаботная радость жизни, теперь на очереди солнечные ванны, потом основательный обед и…
Размышления о ближайших перспективах застопорились, когда он вернулся к своей одежде, намереваясь растянуться на песке. Взгляд упал на спящую невдалеке девушку, и он, растерявшись от этой новой встречи, застыл на месте.
Линн медленно пробуждалась с ощущением, будто наплыли тучи и закрыли солнце, но чем дальше уходил сон, тем яснее становилось, что солнечные лучи не попадают на нее совсем не из-за туч.
– Вы не могли бы не загораживать мне солнце? – начала она вежливым тоном. Но виновник падающей на нее тени не двигался, и она повторила свою просьбу на немецком, французском, португальском, испанском и итальянском языках. Никакой реакции. – Вы закрыли мне солнце! – раздраженно крикнула она.
Мужчина отступил в сторону на пару шагов.
– Сначала вы чуть меня не задавили, а теперь еще предъявляете претензии.
Линн села. Слова, безусловно, рассердили ее, но голос был чертовски притягательным, у нее даже мурашки побежали по спине.
– Я вообще вас не давила, ни чуть-чуть, ни как-либо иначе. – Она хотела смотреть ему только в лицо, но не могла удержаться от беглого осмотра с головы до пят и обратно.
Зрелище того стоило. Ее визави из отеля стоял перед ней в той же непринужденной позе, которая бросилась ей в глаза еще за завтраком. Широкие плечи, узкие бедра, тренированные ноги бегуна, хорошо, но не чрезмерно накачанная грудь. Глаза на красивом лице были и в самом деле голубыми, выражение же – явно сердитое.
– Только для вашего сведения. – В голосе Линн еще слышалось раздражение. – Не я сидела за рулем. Такси обычно водит таксист.
– Да что вы говорите! – Дэвид взял тот же насмешливый тон, которым так блестяще доводил сестренку Салли до истерики. Одновременно он пристально разглядывал свою соседку по отелю.
Копну черных волос он уже знал. Глаза были темно-карие, он увидел это, когда она сняла солнечные очки. Красивое лицо, да в ней вообще все было красиво. Стройная, эротичная, с грудью, от которой он бы с удовольствием не отрывал глаз, если бы это не было так откровенно невежливо. Тонкая талия, мягкая округлость бедер, длинные ноги.
Дэвид опустился на песок рядом с незнакомкой и сразу заметил, что взятый им тон подействовал на нее точно так же, как и на его сестру. Темно-карие глаза метали молнии, и все они предназначались ему.
– Почему вы меня преследуете? – Линн еще не успела задать вопрос, как уже поняла его нелепость. Она точно знала, что по пути на этот дальний пляж ее никто не преследовал. Парень, должно быть, нашел ее случайно.
Дэвид оперся о локоть и свободной рукой стряхнул с груди несколько сверкающих капель воды. Он купался, сообразила Линн и одновременно сделала еще одно открытие. Наверно, он моложе. Значительно моложе нее! Один из этих типичных акселератов-старшеклассников, которых чествовали в ее школе за спортивные успехи и за которыми толпами бегали девчонки из группы поддержки.
– Сколько вам лет? – вырвалось у Линн, хотя она тут же прикусила язык за его некорректное, недопустимое по отношению к незнакомцу поведение. Ее родители были бы шокированы. Зато дядя Карл от души бы посмеялся. Дядя Карл… сцена на террасе, блондинка с этим… с этим большим ребенком!
– Я вас не преследую. – Дэвид внимательно разглядывал вещи незнакомки. Все они были со знаком известной дорогой фирмы, начиная с классно скроенного сплошного купальника и кончая пляжным полотенцем, которое стоило, вероятно, таких денег, на которые семья из четырех человек смогла бы жить целую неделю. – Девятнадцать, – механически ответил Дэвид на ее второй вопрос. – А вам?
– Двадцать два. – Линн чувствовала себя застигнутой врасплох. Не то чтобы она скрывала свой возраст или комплексовала по этому поводу, но как этот мальчишка осмелился спросить ее об этом!
Дэвид мысленно составлял реестр на незнакомку: она жила в более дорогом отеле, чем тот, где поселились они с Салли, обладала аксессуарами, которые стоили во много раз дороже, чем его собственные.
– Шикарная сумка, – пробормотал он.
В душе у Линн нарастало беспокойство, ей вспомнились многочисленные предостережения родителей, если верить которым, девяносто восемь процентов обитателей Акапулько составляли карманники, взломщики, грабители, убийцы и кое-кто похуже, а два оставшихся – туристы, то есть жертвы.
– Сумка от Джудит Лайбер. – Линн внутренне напряглась на случай, если этот тип сразу вскочит и скроется с ее дорогой вещью.
Дэвид постучал по добротной коже пальцем, не заметив, что ее владелица слегка вздрогнула.
– Стоит добрых две сотни долларов. – Он поднял взгляд и утонул в сказочно прекрасных глазах, в которых ему на мгновение почудился страх. Конечно, ему просто показалось, он не давал никакого повода для опасений. А тем временем Линн уже мысленно простилась со своей собственностью.
– Вы… Вы очень хорошо разбираетесь в сумках… – Надо же чтобы грабители так мило выглядели, умели так приятно улыбаться и были так ненавязчиво, но неотразимо сексапильны!
– Моя сестра мечтает о сумке от Джудит Лайбер. – Дэвид убрал руку, перевернулся на спину, чтобы поймать солнце в другом ракурсе и равномерно загореть. Его удивила облегченная улыбка на лице соседки по пляжу. – Если моя сестра увидит эту сумку, она сойдет с ума.
– Подарок моего дяди Карла. – Линн сглотнула. Температура на пляже, кажется, стремительно повышалась. Вот сейчас бы дяде Карлу оказаться здесь, чтобы увидеть, как она из-под опущенных ресниц украдкой разглядывает растянувшуюся на песке идеальную фигуру атлета. Воспоминание о блондинке на крыше подействовало отрезвляюще. – Дядя Карл подарил ее мне на день рождения.
В Дэвиде зашевелилась черная ревность.
– Не ваш ли спутник на террасе? – ляпнул он.
Она посмотрела на него с удивлением.
– Да, а откуда вы знаете? Я хотела сказать, да, это дядя Карл. – Что-то в его вопросе настораживало, но она уже слишком увлеклась и не стала разбираться, что именно. – Мой любимый дядя. Мамин родственник, немец, – зачем-то добавила она эту излишнюю деталь и снова сглотнула, когда Дэвид ловким движением сел и заинтересованно наклонился к ней.
Ее дядя! Дэвид в душе издал ликующий вопль. К черту Салли с ее пустой болтовней о престарелом любовнике!
– Ваша семья родом из Германии? – Как будто это его интересовало! Но что-то он ведь должен был говорить, не заявишь же с ходу: «Ты мне страшно нравишься! Не подружиться ли нам?»
Линн покачала головой.
– Моя мать – из семьи французских дипломатов, отец – из семьи английских банкиров. Сама я родилась в Португалии, а выросла в США.
– А все те языки, на которых вы пытались меня отогнать, вы действительно на них говорите?
– Я действительно на них говорю! – Линн начали раздражать его назойливые расспросы. Что он сделал со своей блондиночкой, если на пляже откровенно ищет курортного флирта? – Раз уж вы хотите знать обо мне все, то я люблю одежду от Скаази…
– Дорогие тряпки от Скаази! – Дэвид понимающе присвистнул. – Только остерегайтесь попасть на глаза моей сестрице. Она в состоянии убить за Скаази и за вашу сумку.
Значит, все-таки криминальная семья! Внутренне Линн просила у родителей прощения за то, что недооценила их предостережения. Она осторожно осмотрелась по сторонам.
– Надеюсь, что успею узнать вашу сестру, прежде чем она начнет меня убивать.
– Не сомневайтесь. – Когда он так довольно улыбался, как сейчас, в уголках губ появлялись ямочки. Слишком он хорош для члена криминальной семьи. – Мы с ней похожи как две капли воды и… эй, разве вы не смотрели на нашу крышу? За завтраком?
– Это была ваша сестра? Та яркая блондинка, которую вы поцеловали в щеку… то есть… я хотела сказать…
– Вы за нами следили. – Ямочки стали еще симпатичнее, зато улыбка – еще нахальнее.
– Я никогда ни за кем не слежу, тем более с террасы своего отеля! – Линн осенила новая догадка. – Но раз вы видели на моей террасе мужчину, значит, это вы за нами следили.
– Я никогда ни за кем не слежу, тем более из своего сада на крыше! – Он изобразил голосом легкое возмущение и вынес приговор: заносчивая дура!
Линн презрительно поморщилась.
– Вы ведете себя как типичный старшеклассник. Безумно высокого мнения о себе, безумно самоуверенный, весь мир – ваш, все вами восхищаются и…
– А вы! – Дэвид рассерженно сел. – Вы, наверно, из такой семьи, где денег куры не клюют, и вам действительно принадлежит весь мир! А школу я уже закончил! Слышите? Закончил! – Он скользнул взглядом с ее сердитого лица по всей фигуре. – Я вас даже не спрашиваю, чем вы занимаетесь. Тратите деньги на безбожно дорогие сумки, которые таскаете на пляж, и на еще более дорогие тряпки!
– Я уже написала свои первые рассказы и даже продала их! – вскипела она. – Вас буквально распирает от предрассудков, и при этом вы вряд ли в состоянии прочитать слово по слогам, поскольку в школе не занимались ничем, кроме спорта, что видно по вашей фигуре… – Она запнулась, заметив на его лице широкую улыбку.
– Очень даже неплохая фигура, правда? – Дэвид нарочито потянулся и насладился результатом: она покраснела. Но глаз не отвела, и он закончил спонтанную демонстрацию. – А если уж говорить о предрассудках, мисс Дорогая Тряпка, то вспомним вашу характеристику спортсмена-старшеклассника! Вы ведь настоящая создательница предрассудков, и, готов поспорить, ваше семейство имеет на это патент и на каждом предрассудке, существующем в мире, зарабатывает лицензионное вознаграждение.
Линн чуть не задохнулась.
– Меня зовут Линн Уильямс, а не мисс Дорогая Тряпка, а вы… вы… мистер Школьник, если такого ребенка, как вы, вообще можно назвать мистером…
Он скрипнул зубами.
– Меня зовут Дэвид Бакли, вы, заносчивая дура, и я…
Ему не удалось закончить фразу. Линн вскочила и так быстро похватала свои вещи, что в воздух поднялся фонтан из песка и засыпал Дэвида. Она возмущенно помчалась прочь, а Дэвид ограничился тем, что рассматривал в высшей степени привлекательный вид сзади с заманчиво упругими бедрами. Он, конечно, с удовольствием выкрикнул бы ей вслед несколько дерзостей, но по опыту с Салли знал, что нельзя перегибать палку, поскольку в этом случае даже самая безобидная женщина лезет драться. А он принципиально никогда в жизни не ударил бы ни одно существо женского пола, и ему оставалось бы только спасаться бегством.
Что он, собственно, немедленно и сделал, побежав в море. Это было бегство от песка, прилипшего к коже, от солнечного зноя и от жара, который разожгла в нем Линн Уильямс.
Надо было охладиться. Срочно.
