Текст книги "Единственный мужчина"

Автор книги: Сара Карнаби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Майк гораздо расторопнее, чем раньше, отправился переносить свое имущество из одной комнаты в другую, и, когда Сьюзен вошла в номер, чтобы укладываться на ночь, он как раз раскладывал последние вещи по ящикам шкафа, которые были ему указаны.

– Вы хотите сначала… – спросил Майк, глядя в сторону ванной.

– Да, большое спасибо. – Сьюзен исчезла за дверью, тщательно ее заперла, переоделась на ночь и вышла в ночной рубашке и длинном халате. Скупо улыбнувшись Майку, уже приподнявшему одеяло с одного края необъятной французской кровати, она кивнула на ванную.

Он пошел, радостно улыбаясь, и через некоторое время появился в пижаме и длинном халате, продолжая радостно улыбаться, пока не разглядел изменившуюся обстановку.

Сьюзен лежала в своей кровати. Ее халат висел на кресле. Единственная подушка находилась в центре кровати у нее под головой, одеяло плотно укутывало ее. Даже краешек одеяла не был приветливо для него отогнут, подушки для него тоже не было.

Вместо этого Сьюзен разложила спинку софы и с кровати дала ему лишь маленькую подушечку для головы. Кроме этого, на софе лежало даже на вид кусачее одеяло.

– Тут! – подтвердила чрезвычайно довольная Сьюзен.

Майк возмущенно подбоченился.

– Вы можете объяснить, почему забрали меня из комнаты миссис Рэфт? Там у меня была очень удобная кровать.

Сьюзен холодно отклонила его жалобу.

– Вы сами были свидетелем, как дамы из-за вас ссорились. Я обязана была перевести вас на нейтральную территорию, то есть к себе в номер.

Он кивнул несколько более спокойно.

– Ну хорошо, ладно, но разве вы не могли поменяться с миссис Рэфт? У меня осталась бы удобная кровать, а леди все равно лишились бы яблока раздора.

Сьюзен со вздохом закатила глаза.

– Не устраивайте сцены из-за какой-то софы. Она выглядит очень удобно.

Он недоверчиво посмотрел на Сьюзен.

– Вы лжете, и лжете неубедительно.

– Я не лгу! – разгневалась она и соскочила с кровати, совсем забыв про свой халат.

– Софа местами жесткая как камень, а местами продавленная, и вы это знаете, – бросил он, окинув Сьюзен равнодушным взглядом с головы до пят.

– Софа очень мягкая! – прошипела она и только сейчас осознала, что стоит перед ним в одной ночной рубашке. Но как понять это полное отсутствие интереса на его лице? Конечно же, Сьюзен энергично пресекла бы любое непристойное разглядывание, но она была привлекательной и хорошо сложенной женщиной и как таковая имела право на то, чтобы он разглядывал ее непристойно, а она бы могла ему это запретить!

– Сядьте! – приказал Майк, показывая на софу.

Она послушалась, не зная, что ей больше мешает – острая твердая пружина, впившаяся в нее из матраса, или по-прежнему явное равнодушие к ней со стороны Майка.

– Очень мягко, – бессовестно солгала Сьюзен, встала и пошла к своей кровати. Но, проходя мимо большого зеркального шкафа, остановилась.

До сих пор по вечерам она считала себя просто уставшей женщиной, которая спешит в постель, чтобы хорошо, глубоко и вдоволь выспаться. Что делает такая женщина? Она надевает ночную рубашку и ныряет под одеяло. И для этой цели закрытая до шеи, с длинными рукавами, старомодная рубашка до пят была тем что надо. И тем не менее Сьюзен чувствовала задетым свое женское достоинство из-за того, что Майк даже не взглянул на нее еще раз.

Понятно, но обидно.

– Ну ладно, раз у вас проблемы с мужчинами, – лаконично пробормотал Майк, пожал плечами и развязал пояс своего халата.

Сьюзен забралась в кровать и негодующе уставилась на него.

– А это еще вы про что?

– Очевидно, у вас проблемы с мужчинами, иначе вы не стали бы совершенно необоснованно подвергать человека пытке провести ночь на этой софе. – Он снял халат и бросил его на кресло рядом с халатом Сьюзен. – Пожалуйста, как хотите! Но только эту ночь, а потом…

Сьюзен прыснула. Она не удержалась, потому что при виде стариковской полосатой пижамы ее охватил приступ смеха.

Майк с досадой оглядел себя. Следовало признать, что пижама имела какой угодно, но только не возбуждающий вид, но он думал, что Сьюзен не обратит на нее внимания, ведь у нее и других проблем достаточно. Кроме того, более модной пижамы у него просто не было.

Он недовольно и смущенно откашлялся, когда Сьюзен наконец немного успокоилась.

– Разрешите задать вам еще один вопрос, пока мы не погасили свет, мисс Кинг… Вы руководительница тура и обязаны заботиться о благе туристов. А что, если вы со мной поменяетесь и предоставите кровать мне?

– Так далеко мои обязанности не заходят, извините. – Что за немыслимая пижама! Майк выглядел в ней словно зебра! Двуногая, очень злобно поглядывающая зебра, которая, бросив в ее направлении последний гневный взгляд, плюхнулась на софу и, ворча, перекатывалась с боку на бок, заставляя скрипеть и кряхтеть древний предмет мебели.

Сьюзен выключила свет и в течение следующих двадцати минут слушала, как беспокойно вертится Майк. Несколько раз она была близка к тому, чтобы позвать его к себе, но потом вспоминала о двух вещах.

Во-первых, она никогда не пустила бы в свою постель мужчину в такой кошмарной пижаме, даже если бы речь шла только о невинном сне. А во-вторых, она еще не забыла, как Майк перед этим вообще не проявил к ней никакого интереса. Пусть отобьет себе все бока на своей софе!

С этой мыслью Сьюзен заснула, а первой ее мыслью на следующее утро было: «Боже, мое пожелание, чтобы он отбил бока, исполнилось!»

Майк как раз в этот момент сполз с софы и заковылял в ванную, и вид у него был как у утки, разбитой радикулитом. На мгновение Сьюзен почувствовала укол совести, и даже безобразная полосатая пижама перестала казаться ей слишком комичной.

Но для Майка ничего не изменилось. Он по-прежнему находил Сьюзен в ее средневековом мешке малопривлекательной, а ноющие кости и суставы только укрепляли его в этом мнении. Он молча проследовал в ванную и захлопнул за собой дверь. Теплый душ в некоторой степени помог ему снова двигаться как человеку, то есть выпрямившись и без опоры на попадающиеся по дороге предметы.

С такой осанкой он приблизился к кровати Сьюзен, и поскольку был уже одет для вывода, то чувствовал себя увереннее, чем в полосатой пижаме.

– Одно я вам скажу, мисс Кинг, – заявил он так же недовольно, как и решительно. – Вторую ночь я на этой софе спать не буду. Если вы слишком упрямы, чтобы поменяться комнатами с миссис Рэфт, дело ваше, но спать на софе будете вы!

Сьюзен, закрывшаяся до подбородка одеялом под его сверлящим и каким угодно, но только не чувственным взглядом, возмущенно ловила ртом воздух.

– Вы не посмеете улечься в мягкую удобную кровать, заставив беззащитную женщину спать на этой просиженной жесткой софе с впивающимися пружинами!

Он холодно усмехнулся.

– Нет. Я заставлю вас спать на этой, по вашим же собственным уверениям, мягкой софе, мисс Кинг! И еще я желаю вам приятно провести день!

– Ку… куда вы идете? – робко крикнула она вслед, так как снова почувствовала угрызения совести. Не как женщина. Как женщина она по-прежнему считала себя оскорбленной. Но как руководительница тура она буквально захлебывалась чувством вины, заставив одного из своих подопечных так некомфортно провести ночь.

– Я… мне надо кое-что уладить, – ответил он так же скупо, как и смущенно, и поспешно закрыл за собой дверь.

Сьюзен, которой тоже нужно было кое-что уладить, почерпнула из его ответа не слишком много информации, но на всякий случай все же перенесла намеченный раньше небольшой поход по ближайшим магазинам на более позднее время только из-за того, что Майк также мог оказаться поблизости от отеля. Лучше бы он ее при этом не видел, иначе ему могла прийти в голову мысль, что она старается ради него.

Поэтому Сьюзен сидела с дамами за завтраком, когда Майк вернулся в отель с фирменным пакетом в руках, быстро поднялся наверх и спустился уже без пакета, чтобы позавтракать.

До запланированной поездки на пляж в Остию Сьюзен бегом выскочила из отеля, пока ее подопечные еще завтракали, вернулась с пакетом, поспешила наверх и спрятала покупку, а затем с непринужденной улыбкой присоединилась к своей группе.

После волнений предыдущего дня этот протекал на удивление спокойно и без чрезвычайных происшествий. Зарядившись на пляже в Остии солнечной энергией, они посетили знаменитые Колли, холмы в окрестностях Рима, где находится летняя резиденция папы в Кастель-Гандольфо, а также другие небольшие летние дворцы, и закончили день в одном из ресторанчиков в саду.

Вино развязало языки, но только не Сьюзен и Майку, которые держались подальше друг от друга.

А вот миссис Драммонд, вечно боящаяся опоздать, под действием винных паров неожиданно проявила большую настойчивость, растеряла все страхи и на пике хорошего настроения обнародовала только что посетившее ее озарение.

– Сегодня жизнь стала гораздо легче – критики говорят нам, какие спектакли, фильмы и книги заслуживают внимания, телевидение показывает, на каких машинах нужно ездить, что следует есть и пить, какую туалетную бумагу и какие тампоны покупать! – Она обвела присутствующих затуманенным взглядом. – Мы незаметно превратились в хорошо информированных счастливых идиотов!

– Выпьем за это! – подняла стакан миссис Лонг, и все последовали ее примеру.

Майк откашлялся.

– Выпьем за это и за все мягкие диваны, существующие в этом мире!

Поскольку каждый старался чокнуться со всеми, руки неизбежно сталкивались и вино проливалось, то никто не обратил внимание на его расширенный тост.

Никто, кроме Сьюзен, молча чокнувшейся с ним.

То, что она могла бы сразу сказать Майку, но дотянула до момента, когда пора было ложиться спать, прозвучало для него как музыка. На сей раз она уступила ему очередь в ванную, села за стол с бумагами для ежедневного отчета и калькуляции расходов и небрежно бросила ему: «Ах да, я решила, что мы поделим кровать… Я чувствую себя в ответе за ваше благополучие как туриста. И, в конце концов, кровать достаточно широкая».

Она буквально услышала его мысль, что кровать, по его мнению, вполне могла бы быть и поуже, и низко склонилась над бумагами, чтобы он не заметил, как она покраснела.

Майк усмехнулся. По его мнению, кровать могла бы быть значительно уже… Но он и так был доволен – все лучше, чем вторая ночь на пыточной софе.

Через некоторое время Сьюзен услышала, как снова открылась дверь в ванную.

– Тогда я сейчас… – начала она, подняла голову и онемела.

Она не узнала бы, что пижама с короткими штанами – от Черутти, если бы это не было написано на груди. Во всяком случае, вещь была не только красивого цвета красного вина, но и сверхэлегантна, так же, как и тот, на ком она была надета…

Нарочито медленно двигаясь к кровати, чтобы дать Сьюзен возможность рассмотреть его получше, Майк наслаждался ситуацией. «Сегодня ты что-то не смеешься, радость моя, правда?» – самодовольно подумал он и лег на одеяло, вместо того чтобы залезть под него. Пусть у Сьюзен будет больше причин для сожаления по поводу того, что вчера она опрометчиво посчитала его посмешищем!

Сьюзен вскочила, поспешила в ванную и, приготовившись к ночи и переодевшись, протянула руку за халатом. «Нет, – решила она. – Нет ни малейшего основания прятать себя».

Дверь в ванную открылась, и Майк чуть не задохнулся от эффекта. Вряд ли можно было представить больший контраст, чем между вчерашним мешком с длинными рукавами и ночным одеянием в эротическом стиле, сквозь тончайшую ткань которого отчетливо проглядывалась вызывающая восхищение грудь.

– Что-то не так? – язвительно спросила Сьюзен, имеющая все основания отнести взгляд Майка к категории оскорбительных для женской чести. – Должно быть, вы никогда не видели женщину в совершенно обычной ночной рубашке.

– Видел, видел, – пробормотал он, хотя ее ночная рубашка, как и его пижама, магнитом притягивающая к себе взгляд Сьюзен, были новыми и совсем не обычными.

От ее взгляда Майку стало жарко, и он быстро залез под одеяло, будто собирался сразу же заснуть.

Сьюзен погасила свет, но это не слишком помогло. Она ничего не видела, но знала, что Майк лежит рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Она слышала ровное дыхание, свидетельствующее о том, что он глубоко и спокойно, без снов, спит. Слышала она и свое собственное дыхание, что само по себе было знаком бессонницы. Перед глазами стоял Майк в том виде, в каком предстал незадолго до этого, и бесконечная борьба Сьюзен с желанием нежности и любви заставляла ее бодрствовать не хуже, чем если бы она все это время бегала туда-обратно по коридору. И только на случай, если Майк вдруг проснется, она имитировала размеренное дыхание спящей.

Майк тоже не спал, он не мог найти покоя от одолевавших его желаний и приказывал себе выбросить из головы мирно спящую рядом Сьюзен, ясно и четко давшую ему понять: она его не хочет.

Значит, придется ему ограничиться тем, чтобы слегка пощекотать ей нервы с помощью Черутти, спрятать свои чувства и, несмотря ни на что, наслаждаться отпуском.

Сьюзен за всю ночь почти не сомкнула глаз и, когда взглянула на себя утром в зеркало, увидела в нем привыкшую к снотворным сову с кругами под глазами.

Хорошенькая иллюстрация к рекламе на тему оздоровительной ценности отпуска, проведенного в Европе…

6

– Ах, разве это не прекрасно! – восхищалась мисс Тинклмайер, когда автобус с надписью «Бауэр Турс» катился по дорогам южной Франции. – Совсем как у нас во Флориде!

– Только здесь совершается значительно меньше преступлений, чем во Флориде, – уточнила Сандра, бывшая учительница.

– Откуда вы знаете, что здесь меньше преступлений, чем у нас во Флориде?

Сандра только покачала головой.

– Дорогая, НИГДЕ не совершается столько преступлений, сколько во Флориде.

– Я люблю пальмы, – заметил другой голос.

– Кстати, по поводу любви и южной Франции… – Миссис Перл развернулась массивным телом к окну, чтобы лучше разглядеть людей, фланирующих вдоль пляжа по бульвару в более или менее одетом виде. – Разве не говорят, что французы изобрели любовное зелье?

– Вы наверняка вычитали это в «Ридерс дайджест», – подколола ее миссис Лонг.

– Неважно, где я это вычитала, но так утверждают. – Миссис Перл изумленно покачала головой. – Ничего не понимаю… эти мелкие мужчины изобрели любовное зелье?

– Как-то верится с трудом, – согласилась миссис Лонг.

– Мой супруг всегда вносил самые лучшие проекты законов по борьбе с преступностью, – включилась в дискуссию миссис Джордж Рэфт, не заметив, что тема уже сменилась. – Он постоянно добивался, чтобы преступления вообще были запрещены. Не понимаю, почему его проекты никогда даже не обсуждались.

– Возможно, они, изобретая любовное зелье, проявили особое усердие именно потому, что такие мелкие, – предположила миссис Лонг.

– Кто? – удивилась миссис Джордж Рэфт. – Мой муж?

– Южные французы, дорогая, южные французы! Чего им не хватило в размере, они компенсировали богатством фантазии, и таким образом однажды изобрели…

– Это наверняка выдумали журналисты, когда не знали, о чем еще написать, – вставила мисс Тинклмайер. – Вечно так. Вспомните пресловутую солнечную дыру.

Миссис Драммонд испуганно замахала руками.

– Замолчите, об этом я не хочу больше слышать. Дыра в атмосфере, через которую проникает радиация! Никто теперь не решается выйти на солнце.

– Я говорю о солнечной дыре, про которую журналисты не могут сообщить ничего нового и разумного, и поэтому придумывают всяческую чепуху, – вразумила мисс Тинклмайер свою попутчицу. – Вот я, например, два года назад читала статью о роли рыбьего жира в любовных играх эскимосов.

– Вот как? – оживилась миссис Перл. – И что же выяснилось?

– Совсем ничего. – Мисс Тинклмайер разочарованно вздохнула. – Последние исследования показали, что абсолютно неизвестно, используют ли вообще эскимосы рыбий жир, так что про его воздействие совсем ничего нельзя сказать.

– Летом надо не читать газеты и журналы, а путешествовать, – заявила Сандра. – Летом от жары мозги у людей не работают и не производят ничего разумного. Поэтому-то в школе устраиваются летом большие каникулы… хотя, когда я еще активно трудилась, у меня было такое ощущение, что мозги моих учеников не работают ни в какое время года по другой причине…

Миссис Перл привстала со своего кресла, чтобы получше рассмотреть бульвар и примыкающий к нему пляж. – Если еще раз вернуться к южным французам и любви…

Сьюзен обратилась к сидящему рядом Майку.

– Кажется, эти края оказывают на людей особое действие. – Она широким жестом обвела пассажирок автобуса. – Южная Франция явно вызывает всплеск эмоций.

– У вас тоже? – спросил он, глубоко заглянув в ее глаза.

Сьюзен поперхнулась, чувствуя, что ее верно истолковали.

– Я руководительница тура, мистер Уорнер. Я не могу позволить себе никаких всплесков.

– Вы не находите, что пора бы вам называть меня Майком?

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Только потому, что мы в Риме спали в одной кровати?

Его улыбка стала чуть интимнее.

– Может быть, дело тоже в южной Франции… кто знает? Вы сами заговорили о всплеске эмоций…

– Похоже, вы уже очень хорошо отдохнули… Майк, – констатировала она по возможности сухо, но так и не сумела скрыть легкую дрожь в голосе.

– В последнее время я прекрасно спал. – В голосе появилась бархатистость. – Могло бы быть еще лучше…

Сьюзен нервно отвела взгляд и посмотрела назад. Пожилые дамы хихикают как подростки…

– Ландшафт может обладать магической силой и совершать чудеса. – Голос Майка ласкал слух. – Возможно, эта статья в газете соответствует истине. Возможно, мы действительно попали в страну любви…

Сьюзен откашлялась и схватила микрофон перед своим креслом.

– Уважаемые леди! – объявила она через громкоговоритель. – Мы приближаемся к нашей следующей остановке, Грассу, городу любви… э-э… простите, городу духов! Здесь находится центр по производству французской парфюмерии, и, как вы знаете, мы посетим одну из фабрик. Но, покупая духи, не забудьте о том, что вы в скором времени окажетесь перед американским таможенником, который возьмет с вас все деньги, сэкономленные здесь при покупке.

В течение всей речи она чувствовала устремленный на нее взгляд Майка и старалась не смотреть на него. Если бы она это сделала, то непременно еще раз оговорилась.

Во время посещения фабрики Сьюзен пыталась оставаться рядом с женщиной-экскурсоводом и, по возможности, дальше от Майка, что ей, однако, не удавалось. Он ловко повторял каждый ее маневр, и Сьюзен все больше нервничала.

Мисс Тинклмайер невольно пришла ей на помощь.

– Я вот что давно хотела у вас спросить, милая моя Сьюзен! – Хрупкая пожилая дама схватила ее под руку и энергично оттащила немного в сторону. – Вы с Майком спали в одной кровати?

– Мисс Тинклмайер, пожалуйста… – Сьюзен почувствовала, что стала пунцовой, как розы на витринах с духами.

Мисс Тинклмайер успокаивающе похлопала ее по руке.

– Мне не хотелось бы быть нескромной, дорогая. Я только хочу знать, все ли как надо сработало… Вы меня понимаете… все, что положено!

Сьюзен показалось, что теперь она из пунцовой стала фиолетовой, и лишь тот факт, что никто из тех, кто поглядывал в ее сторону, не позвал на помощь, оставлял надежду, что она выглядит не так обморочно, как ей чудится.

Мисс Тинклмайер вздохнула, не получив никакого ответа.

– Я только хотела этим сказать…

– Я знаю, что вы хотели этим сказать, – перебила ее Сьюзен. – Но мы находимся на фабрике духов, мисс Тинклмайер. Не могли бы вы сосредоточиться сейчас именно на духах?

В ответ она получила недовольный взгляд.

– Что же мне, ждать экскурсии на фабрику товаров для секса, чтобы спросить у вас, было ли между вами и Майком…

– А вот магазин, в котором вы можете купить духи по самым низким ценам! – крикнула Сьюзен и устремилась вперед, не дожидаясь, пока экскурсовод укажет туристам на возможность выгодной покупки.

Стремясь отделаться от любознательной мисс Тинклмайер, Сьюзен потеряла бдительность по отношению к Майку и оказалась в маленькой лавке непосредственно рядом с ним.

– Вы ничего не хотите купить? – спросил он. – В качестве сувенира для хорошего друга или хорошей подруги.

– У меня есть только одна подруга, мы вместе с ней снимаем квартиру, и перед каждой поездкой я обещаю ей написать или даже что-нибудь привезти, но потом она всякий раз в самый последний момент так злит меня, что я этого не делаю.

– Я тоже никому ничего не везу, потому что у меня никого нет… – Губы у него подозрительно дрогнули. – Я знаю, что однажды уже говорил вам это, но повторяю еще раз, чтобы напомнить.

Сьюзен становилось все труднее игнорировать его намеки.

– Взгляните на это. – Она кивнула в сторону своих подопечных, занятых опустошением полок. – Я их предупредила, но старые перечницы скупают такое немыслимое количество духов, что смогут превратить пустыню Гоби во внутреннее море.

– В высшей степени ароматное, – дополнил Майк и тихонько добавил: – Я, кстати, считаю очень правильным, что вы здесь ничего не покупаете. Вам совсем не нужен искусственный запах. Вы и так чудесно пахнете. Ваша кожа… сладкая и мягкая…

– От… откуда вы это знаете? – пробормотала она, не припоминая, чтобы он хоть раз наяву нюхал ее кожу или даже дотрагивался до нее. Не дожидался же он, пока она глубоко заснет и ничего не будет чувствовать?

Майк бессовестно ухмыльнулся.

– Да ладно вам, Сьюзен! Я целую ночь лежал рядом с вами, вдыхая аромат вашей кожи.

«Я должна немедленно изменить его настроение», – в отчаянии подумала Сьюзен.

– Вероятно, вы вдыхали ароматическое вещество, содержащееся в порошке, которым в отеле стирали постельное белье.

Это его нисколько не отрезвило.

– Сегодня вечером мы будем лежать на другом белье. Если запах останется прежним, значит, он исходит от вашей кожи. Очень сомневаюсь, чтобы все средиземноморские отели пользовались одним и тем же средством для стирки белья.

Чтобы избавиться от Майка и его недвусмысленных намеков, Сьюзен бегством покинула лавку – и тут же попала в объятия мисс Тинклмайер.

– Моя дорогая! – Мисс Тинклмайер повисла у нее на руке. – Я обдумала вашу проблему с Майком.

– У меня нет ни одной проблемы, – нервно отбрыкнулась Сьюзен.

– Ну что вы, одна, конечно, есть, – радостно заверила ее мисс Тинклмайер. – Видите ли, детка, если бы у вас был удачный, насыщенный секс с Майком, вы бы в этом признались. – Ее нисколько не остановило то, что лицо Сьюзен сейчас действительно стало цвета розы. Темно-красной розы. – Значит, ничего не было или не получилось.

– Если вы сейчас же не прекратите…

– Я только хочу вас поддержать, милая моя! Не сердитесь на Майка. Видите ли, гомосексуализм – вещь тонкая, в нем есть своя изюминка, иначе откуда бы у нас взялись все эти чудные парикмахеры, которые не только делают нас красивыми, но и с пониманием выслушивают жалобы на наших мужей или друзей?

– Мисс Тинклмайер, это совсем не так…

– Вы правы. Поскольку я не была замужем, то не могу говорить о мужьях, но на протяжении многих лет у меня были друзья… да, должна признаться… я – не чистый лист бумаги… и однажды вы тоже перестанете им быть, пусть даже, возможно, и не Майк Уорнер окажется тем, кто на этом листе распишется… если вы понимаете, что я имею в виду…

Сьюзен вырвалась и опрометью бросилась бежать прочь с фабрики, словно только что украла важнейший рецепт самых дорогих духов, производимых здесь.

В автобусе Майк сразу снова оказался рядом с ней, и, пока дамы понемногу подгребали и занимали свои места, он наклонился к Сьюзен.

– У вас были проблемы с мисс Тинклмайер? Вы так убежали от нее, будто Бог весть, что произошло.

– Ничего не произошло, – заверила Сьюзен, чья нервная система находилась на грани истощения. – Я только узнала, что я – лист бумаги, на котором скоро будут писать, и что вы гомик, и, если вы сейчас скажете еще хоть одно слово или кто-то просто посмотрит в мою сторону, я закричу!

Майк обладал достаточной проницательностью, чтобы понять, что речь идет не о пустой угрозе, и благоразумно замолчал. У него имелись другие возможности, чтобы убедить Сьюзен в том, что его интерес направлен исключительно на женщин – или, в данном случае, на одну женщину, которая по непонятным причинам считала себя каким-то листом.

Но Сьюзен, кажется, не была настроена облегчить ему задачу. Во время оформления в отеле она категорически потребовала для себя и для него номер с двумя кроватями, а Майк воздержался от комментария, но при осмотре комнаты обнаружилось, что обе кровати стоят вплотную, да к тому же накрепко привинчены друг к другу.

– Сегодня свободный вечер, – как бы мимоходом заметил Майк, не вдаваясь в подробности насчет расположения кроватей. – Что мы предпримем?

– Мы? – Сьюзен оторвала скептический взгляд от кроватей, оказавшихся не такими, на какие она рассчитывала. – Как вы совершенно справедливо напомнили, вечер свободный. Каждый делает что хочет.

Ага, решил Майк, юная леди проявляет характер. Поскольку он все-таки не думал, что Сьюзен составит компанию старым фрегатам, то не очень спешил с осуществлением своего плана.

Первым пунктом его маршрута был здешний администратор того же, кстати, пола, что и Майк, который получил хорошие чаевые, прежде чем Майк описал ему тип заведения, которое искал.

– Я понял, месье, – заверил его служащий. – Одно из тех заведений, в которых якобы мы, южные французы, изобрели любовное зелье! Я, правда, не знаю, кто выдумал эту чушь, но заведение находится в Вильфранш, в порту. Колдовское зелье для дамы вашего сердца хотя и не указано в меню, но включено в блюда. Цены соответствующие.

Следующий шаг требовал от Майка некоторого терпения. Он подождал в холле отеля, пока не появилась Сьюзен. На выходе он ее догнал.

– Вы наверняка ищете приятный маленький ресторанчик, – непринужденно заметил он, когда они оказались на улице. – Для скромного ужина.

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

Майк самодовольно улыбнулся.

– Элементарная логика. Сегодня вечером мы не ужинаем всей группой. Вы проголодались. Следовательно, вы ищете ресторан.

Улыбка смыла напряжение с ее лица.

– Не слишком хвастайтесь своими логическими способностями, мистер Шерлок Холмс.

– Главное, что вы снова улыбаетесь, Сьюзен. Идемте! Я только что случайно слышал о скромном маленьком заведении. Такси!

Стоило таксисту услышать название ресторана, как он, по-заговорщицки подмигивая, с шумом рванул с места… и помчался… помчался…

Через некоторое время Майк наклонился к нему.

– Вы уверены, что правильно меня поняли? Я только хочу попасть в этот ресторан на ужин. Я не хочу гнаться на такси за «Тур де Франс»!

– Все ясно, месье, не беспокойтесь! – раздался довольный ответ, и немудрено ему было быть довольным, ведь счетчик уже накрутил порядочную сумму.

– Разве это не сказка, – вставила Сьюзен, – в предвечернем свете ехать вдоль моря? Пальмы, белые яхты на воде, опустевшие пляжи…

– Это прекрасно только потому, что мы едем вдвоем, – возразил Майк, совершенно искренне так полагая и мысленно проклиная служащего гостиницы, который, очевидно, рассчитывал на то, что романтическое воздействие поездки захотят испытать на себе лишь те, кто не смотрит на счетчик такси. Когда Майк прикинул, что ему придется еще раз платить ровно столько же за обратный путь, вылазка получилась очень даже дорогой.

Наконец они прибыли в портовый ресторан в Вильфранше, и, взглянув на цены в меню, Майк с трудом удержался от замечания, что южные французы, может, и не изобрели любовного зелья, но жили за его счет, и очень неплохо…

Но Сьюзен пришла в восторг, и это было самое главное. Майк убедился, что первой своей цели он достиг. Ей должно было понравиться, и понравилось. Все ее профессиональные стрессы как рукой сняло. Она стала просто хорошенькой молодой женщиной, откровенно наслаждавшейся этим вечером… и его обществом тоже.

Вновь и вновь встречались их взгляды. Вновь и вновь они оглядывались по сторонам, впитывая в себя атмосферу праздника.

Еда была изумительной, отблеск свечей играл в вине, в черноте ночного моря сверкали огоньки небольших суденышек, горы расплывчато устремлялись в небо, на стене висела фотография с автографом Луи Жордана, совсем молодого, еще потрясающе красивого… Ничего не скажешь – любовь обволакивала Майка и Сьюзен!

– Что за сказочный вечер, – таяла Сьюзен. – Самый сказочный вечер, который когда-либо был у меня в круизах по Европе. – Она повнимательнее пригляделась к Майку. – Что такое? Откуда эта мрачная мина?

Улыбка у него получилась не очень счастливой.

– Не слишком для меня лестно, если все эти круизы проходят в обществе старых леди.

Сьюзен не убрала руку, когда он дотронулся до нее.

– Да, верно, в круизах всегда участвовали пожилые дамы, но ведь в таких путешествиях постоянно сталкиваешься с массой других людей. В отелях, такси, автобусах, при осмотре достопримечательностей. И мне попадались люди, предлагавшие красиво провести вечер. Но все же этот вечер – самый сказочный.

Майк поднес ее руку к губам и погрузился взглядом в голубые глаза.

– Это самый сказочный вечер только среди всех круизов по Европе? Или сюда включаются также и другие путешествия?

– Среди других путешествий тоже, – охотно уступила она.

– А как насчет прежних…

Теперь Сьюзен предостерегающе подняла вторую руку.

– Не начинай сейчас копаться в моем прошлом, пытаясь выяснить самый ли это прекрасный и фантастический вечер во всей моей жизни. – Она легонько покачала головой. – Почему мужчины такие чрезмерно требовательные! Стоит им дать мизинец, так они хотят…

Она замолчала, потому что Майк при упоминании о мизинце посмотрел именно на него, прижался к нему губами и сразу, следуя поговорке, пошел дальше. Мягкое скольжение его теплых губ по коже привело Сьюзен в возбуждение, заставившее быстрее биться сердце и учащённее дышать. По телу разливалось тепло, кожу приятно пощипывало.

Майк испытующе заглянул ей в глаза и прочитал в них все ее ощущения. В нем тоже пробуждалось требовательное желание, ставившее только одну цель – закончить этот вечер на людях и продолжить его в более интимном месте. И не было для осуществления этой цели места более подходящего, чем общая кровать в номере отеля, находящегося, к сожалению, слишком далеко отсюда.

Сьюзен не возражала, когда Майк потребовал счет и попросил вызвать такси. Она также не высказалась против того, что он велел таксисту ехать побыстрее. И когда такси рванулось с места и он сразу обнял ее, она лишь один раз прошептала его имя.

Потом им обоим было уже не до разговоров. Поцелуй следовал за поцелуем, и если бы Сьюзен вообще нашла в себе силы что-то сказать, то это был бы комплимент Майку, который на сей раз относился исключительно к их общему опыту: ведь так ее еще никогда не целовали.

Уже после того, как их губы разомкнулись, Сьюзен потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя, и она все еще находилась словно в легком тумане, когда шла вслед за Майком в отель.