Текст книги "Хранительница персиков (СИ)"

Автор книги: Сара Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Нет, спасибо, – ответил он и осмотрелся.

Ее мама сделала ремонт в доме в благодарность за то, что Пэкстон не съехала от них в другое место. Интерьер дома должен был настраивать на отдых: здесь преобладали белый и песочные цвета, вся мебель была угловатой и мягкой. Пэкстон бы все сделала иначе. Ничего здесь не отображало ее характер, не то что дом Себастьяна. Когда она мечтала о доме, она никогда не представляла этот домик у бассейна. Иногда это был тот самый дом, который она почти купила год назад. Иногда это было место, которое она никогда не видела в жизни, но всегда знала, что это ее настоящий дом. В домике у бассейна всегда пахло лимонами. Всегда. И запах никогда не выветривался. В ее же воображаемом доме пахло травой и пончиками.

– Значит, с тобой все хорошо, – произнес Себастьян, усевшись на диван. Его не интересовали подробности о найденном сегодня скелете. Он волновался о ней. А ведь никто из окружающих ее людей не спросил, как она.

– Да, – ответила она, попытавшись улыбнуться. – Конечно.

Было очевидно, что он ей не поверил. Иногда Пэкстон думала, что это совершенно нечестно, что он так хорошо ее знает.

– Ну, на самом деле у меня такое чувство, что я скоро сорвусь и расплачусь. Я очень хочу, но нельзя. Колин с ума сходит, пытаясь придумать запасной план, чтобы это старое дерево все-таки смогли доставить во вторник и пересадить, иначе оно погибнет. Не говоря уже о том, что мы можем потерять несколько сотен тысяч долларов, которые мы потратили на этот дурацкий дуб. Но мы пока не знаем, разрешит ли полиция нам посадить там дерево, потому что пока это место преступления. И знаешь, почему я отключила телефон? – Она не дала ему ответить, сразу продолжив: – Потому что члены Женского общественного клуба постоянно названивают с вопросами, не отменяется ли торжество в «Мадам Блу-Ридж». Некоторые женщины хотели провести торжество в загородном клубе, но получили мало голосов. Но они уже позвонили в этот клуб, пытаясь договориться о проведении вечеринки, как изначально и хотели. Они отчаянно хотят убедиться, что все силы, ушедшие на восстановление особняка и организацию праздника, потрачены впустую. Мне даже менеджер особняка сказала, что звонили люди и хотели узнать, не отменяется ли их резервирование, хотя особняк откроется для гостей только к сентябрю! – Пэкстон замолчала и сделала глубокий вдох.

Себастьян встал, подошел к ней, взял за плечи и произнес:

– Пэкстон, сколько раз я тебе говорил, ты не можешь все держать под контролем. Ты постоянно пытаешься противостоять событиям, которые должны произойти. Если сделаешь шаг назад, ты увидишь, что, когда все эти жизненные невзгоды закончатся, ни у кого не возникнет вопросов по поводу торжества в особняке. А прямо сейчас все пьют плохое вино, сделанное из зеленого винограда и истерии. Пусть пьют и пусть на утро пожалеют об этом. И на каждого, кто отменил бронь в отеле, найдется человек, который снимет номер исключительно благодаря этому событию. На свете существует много людей, которые любят такие мрачные истории.

– Но так не должно было быть! Не должно было становиться мрачным! Я думала, что все пройдет идеально.

– Ничто не идеально. Как бы ты этого ни добивалась.

Она покачала головой. Пэкстон все прекрасно понимала. Она просто не знала, как жить иначе. Она всю свою жизнь стремилась к идеалу, ударяясь в слезы из-за каждого неидеального пучка или из-за того, что не она становилась лучшей на занятиях танцами.

– Пусть все идет своим чередом, милая, – сказал Себастьян, обнимая ее и не обращая внимания, что Пэкстон была все еще мокрой.

Поэтому, именно поэтому она его так сильно любила.

– Чего бы тебе это ни стоило, просто расслабься.

Пэкстон все еще держала полотенце и не могла обнять его в ответ. Она поняла, насколько приятно оказаться в его руках. Ей нравилось, что рядом с ним она кажется такой маленькой. Она положила голову ему на плечо и почувствовала его дыхание.

Ее сердце ускорило ритм, и Пэкстон была уверена, что Себастьян чувствует ее сердцебиение.

С каждой секундой ей все больше казалось, что их будто связывает тонкая нить ее отчаяния и желания быть ближе к нему. Она обняла его, позволив полотенцу упасть к ногам, прижавшись к нему грудью. Она подняла голову и прикоснулась щекой к его щеке, затем слегка провела кончиком носа по его щетине.

Она была раздавлена, опечалена; только так она смогла оправдать свои действия, свою слабость.

Она мучительно медленно повернула голову и нашла губами его губы. Она запустила руки в его волосы и приоткрыла рот. Он не сопротивлялся. И это потрясло ее больше всего. После секунды удивления, он начал отвечать на поцелуй. Ее сердце запело. Еще даже не сообразив, что делает, она подтолкнула его к дивану и заставила сесть. Усевшись на него, широко расставив ноги, она попыталась своим поцелуем разрушить все оставшиеся барьеры, вернуть его в тот соблазнительны момент, когда их глаза встретились во время его поцелуя в том торговом центре. Если она постарается, у нее все получится. Она сможет сделать так, чтобы он полюбил ее так же сильно.

– Пэкстон… – произнес Себастьян во время передышки между поцелуями. – Ты хорошо подумала? Считаешь, это хорошая идея?

Она открыла глаза и немного отстранилась. Они оба тяжело дышали. Румянец на его щеках сделал его еще более красивым. Руками он крепко держал ее за ягодицы.

Что она делает? Он сказал ей расслабиться, но наверняка не это имел в виду. И все равно не отталкивал ее. О, Боже, какая же она жалкая…

Она быстро слезла с него, нашла полотенце и обернула вокруг себя. Он наклонился и поставил локти на колени. Он так и сидел, тяжело дыша и уставившись в пол, словно собираясь с мыслями.

Наконец он встал.

– Думаю, мне стоит уйти.

Пэкстон выдавила улыбку и кивнула.

Не говоря больше ни слова, он ушел.

Она хотела переехать, но не хотела расстраивать родителей. Она хотела помощи во всех своих делах, но была слишком горда, чтобы попросить. Реставрация «Мадам Блу-Ридж» должна была упрочнить репутацию ее семьи в обществе, но теперь на этот проект падала тень скелета. Семьдесят пятая годовщина Женского общественного клуба должна была увенчать ее успех как президента клуба, но теперь для празднования нужно искать другое место. И она так отчаянно желала, чтобы Себастьян стал тем, кем он не был, хотя бы сейчас, на несколько минут, что могла разрушить то лучшее, что есть в ее жизни.

Как можно с такой насыщенной жизнью постоянно чувствовать пустоту в сердце?

Пэкстон подошла к бару, достала бутылку нелюбимого виски и налила его в бокал. Глубоко вздохнув, она сделала большой глоток.

Стараясь не заснуть после очень долго дня, Уилла открыла окно машины по пути домой, чтобы влажный ночной воздух обдувал ее. Она не собиралась идти на ежепятничную вечеринку Рейчел. На самом деле, почти всегда она отказывалась от приглашения. Вечер пятницы – время уборки дома. Иногда время оздоровительного бега, если она не ленилась или съела накануне слишком много пирожных в магазине. Ее дикие и безумные вечера пятниц. Но после того как Уилла увидела выкопанный скелет, она хотела побыть с людьми. Колин отвез ее в магазин, вымолил прощение и рванул обратно в особняк. И с тех пор они не общались и не встречались.

Уилла закрыла магазин и поехала с Рейчел к ней на вечеринку. Это было семь часов назад. Она слишком долго там пробыла. Вечеринка была в разгаре, когда Уилла отправилась домой. Рейчел обычно не вела себя как обычная девушка двадцати двух лет, но все менялось в окружении таких же молодых ребят. И только сегодня Уилла поняла, что за восемь лет жизнь может стать абсолютно другой. Она не скучала по своей юности – в колледже она слишком много пила и слишком много тусила, – но ей не хватало ощущения момента, когда живешь только здесь и сейчас, не задумываясь о будущем.

Попрощавшись, Уилла направилась по шоссе, ведущему в Вотер Волс. Рейчел со своим парнем снимали маленький дом за чертой города. Через пару миль она проехала магазин «Заправь меня», популярное место среди студентов колледжа, так как там продавали дешевое пиво, в том числе и несовершеннолетним. На парковке стояли три машины. Уилла сначала не поверила своим глазам, когда узнала одну из них.

Нет, такого быть не может. Она снизила скорость.

Да, точно, это белая BMV Пэкстон Осгуд.

И это точно Пэкстон Осгуд выходит из магазина.

Что, черт возьми, она здесь делает? Посреди ночи, да еще и за городом?

Уилла ехала настолько медленно, что машина позади нее просигналила. Она решила притормозить на обочине, чтобы не мешать движению.

И тогда она увидела ее бывшего одноклассника Робби Робертса позади Пэкстон.

Он вырос в привлекательного мужчину, но красота его была словно увядающей. Он всегда нагло шутил и мог быть очаровательным, когда хотел. Но он пил слишком много; места работы менял как перчатки, так как его постоянно увольняли; да и жена раз в неделю стабильно выгоняла его из дома. Робби – это ходячая неприятность. Но два его друга, которые ошивались у магазина, – настоящая проблема. Уилла была уверена, что Пэкстон сможет выйти с достоинством из любой ситуации. Ей не нужен защитник. Вокруг нее словно был особый воздух, который заставлял людей относиться к ней с должным вниманием. Она умела говорить так, что ее все слушали. И без каблуков ее рост был около ста восьмидесяти. Она была не тем человеком, которому можно легко бросить вызов.

Наблюдая за тем, что происходит, Уилла поняла, что Пэкстон, возможно, впервые в жизни, напилась до чертиков. Не часто около этого магазина можно увидеть таких, как она: в облегающем коротком красном платье и на высоких каблуках. Около выхода ее остановил один из мужчин. В руках она держала два больших пакета, которые, казалось, были набиты бутылками вина и чипсами. Дешевое вино и чипсы? А по ней так и не скажешь. Ее волосы, обычно уложенные в гладкий пучок, были растрепаны: часть волос еще держалась в пучке, а другая обрамляла ее красивое широкое лицо. Казалось, она еле держится на каблуках.

Пэкстон явно была пьяна.

Уилла бы смеялась над этой ситуацией, наслаждалась бы зрелищем пьяной женщины, которая всю свою жизнь посвятила стремлению к идеалу, присутствие которой подавляло всех женщин вокруг… Если бы не окружившие ее мужчины.

Это странное женское понимание. На каком-то уровне подсознания все женщины понимали страх быть беспомощной. У нее в груди сердце затрепетало, когда она подумала о том, как мужчины могут нагло себя вести по отношению к женщинам. Они могли подойти на улице и начать приставать, предлагая проводить тех до дома. Слишком много выпив, женщины не смогли даже собраться с силами, чтобы сказать нет. Просто улыбались незнакомцам в лицо, не желая их обидеть или устроить сцену. Все женщины помнили такие случаи, даже если никогда сами не сталкивались с таким. Это и есть коллективное бессознательное.

Уилла не могла просто сидеть и наблюдать. Она должна помочь, хоть чем-нибудь. Только чем? Она развернула машину и направилась к Пэкстон через парковку. В этот день ничего не было нормальным, ничего – скучным.

И она никогда не признается даже себе, что ей это нравилось.

Уилла притормозила перед группой мужчин – скрипнули тормоза. Она увидела, как Пэкстон отдернула руку, когда один из мужчин хотел дотронуться до нее, а затем отступила назад и тут же врезалась в другого мужчину. Уилла достала из сумочки перцовый баллончик и открыла дверь.

– Привет, Пэкстон, – сказала она. Ее сердце забилось в бешеном ритме, она чувствовала, как адреналин растекается по венам. – Что ты здесь делаешь?

Один из мужчин повернулся к ней. Пэкстон вздернула голову, и Уилла увидела ее страх, первобытный страх. Она была словно слабым животным, окруженным хищниками. «Помогите!» – кричали ее глаза.

– Глянь, еще одна поменьше. Теперь мы сможем устроить полноценную вечеринку, – сказал мужчина, держащий Пэкстон за руку. У него на лбу было написано, что он любит насилие и издевательства. Именно это когда-то произошло и с ним. А сейчас он и сам стал измываться над людьми. Он настолько погряз в этом, что уже не мог смотреть на людей и не представлять синяки и кровоподтеки на их коже. Уилла почувствовала это, увидела в его взгляде, когда он внимательно посмотрел на ее скулы, подбородок, шею.

– Может, отстанешь? Уверена, девушка не рада твоей компании, – сказала Уилла. Ее пальцы дрожали от готовности пустить в ход перцовый баллончик. Она настолько собралась, что улавливала малейшее движение противников, любое дуновение ветра.

Робби тихо заржал. В школе он всегда тусовался с хулиганами, хотя никогда и не был одним из них. И, как и большинство людей, он быстро понял, что лучше быть с ними, чем противостоять им.

– Да ладно тебе, Уилла. Как часто тут у нас ошивается пьяная королева выпускного бала? Она, кстати, и любовное письмо мне в школе написала. Конечно, она все отрицала, из-за этого я стал постоянной мишенью для насмешек, но она точно его написала. Признайся, Пэктон.

– Да ради Бога, Робби, это я его написала, – сказала Уилла. Это я Джокер. И я хотела таким тупым способом вас разыграть. Пэкстон не имеет к этому никакого отношения.

Робби смущенно на нее посмотрел.

Уилла прошла ко входу в магазин, открыла дверь и сказала:

– Наберите 911.

Продавец оторвал взгляд от журнала, равнодушно посмотрел на Уиллу и продолжил чтение.

–Это мой брат, – произнес один из мужчин. – Никуда он не будет звонить.

Уилла медленно развернулась. Она понимала, что сможет добежать до машины, набрать 911 и ждать приезда полиции, закрыв двери. Но Пэкстон нужна помощь, а последнее, что хотят видеть женщины в такой ситуации, что вокруг полно людей, но никто не хочет ввязываться, оставаясь равнодушным. Пэкстон понимала, о чем думает Уилла. Она пыталась поймать ее взгляд, заставить вернуться и помочь. Она молила ее о помощи. «Не бросай меня».

– Пэкстон, поставь свои пакеты, – наконец сказала Уилла.

– Но…

– Просто поставь их. Давай прокатимся на моем джипе.

– У меня тут своя машина.

– Знаю, но давай сядем ко мне.

Она слегка помахала рукой, и Пэкстон увидела перцовый баллончик в ее ладони. Пэкстон уронила пакеты. Раздался звук разбивающихся бутылок.

– Никуда она не поедет, – сказал мужчина, все еще держащий Пэкстон за руку. – Только если с нами, повеселиться.

Уилла глубоко вздохнула, подняла руку и наконец воспользовалась своим оружием. Она не колебалась. В юности ей пришлось много поработать с красками в баллончиках, так что у нее уже был хороший опыт. Первому мужчине досталось прямо в лицо. Второй рванул к магазину, и ей пришлось его догонять. Убедившись, что и ему досталось по заслугам, она уронила баллончик и рванула к Пэкстон.

Они уже почти добежали до машины, когда перед ними возник Робби. Первый мужчина кашлял и растирал глаза, только усугубляя свое положение. Он орал, чтобы Робби схватил сучек. Второй мужчина вбежал в магазин и позвал продавца, который сейчас направлялся к выходу. Больше Уилле нечем было защищаться.

– То письмо правда написал Джокер? – спросил Робби.

– Да.

– Пэкстон, извини.

Пэктон с силой держалась за Уиллу. На утро у нее наверняка будут синяки.

Робби упал на колени, схватился за лицо и заорал, будто и ему брызнули перцовый спрей в лицо. Уилла не понимала, что он творит, пока Робби не сделал паузу и не прошептал:

– Да идите же, черт бы вас подрал.

И они рванули к машине.

Уилла запрыгнула за руль, Пэкстон рухнула на пассажирское сиденье. Руки Уиллы дрожали так сильно, что ей с трудом удалось завести машину. Когда она возвращалась домой после подготовки очередного розыгрыша, Уилла точно так же тряслась. Словно приходила домой с жуткого мороза и оттаивала перед камином. Справившись наконец с замком зажигания, Уилла рванула с парковки. Пэкстон чуть не выпала из машины. Уилле пришлось вцепиться в платье Пэкстон, чтобы удержать ее в салоне.

Только когда они выехали на дорогу, Пэкстон смогла сесть прямо. Ветер из открытого окна растрепал ее волосы. Уилла постоянно поглядывала в зеркало заднего вида и успокоилась только тогда, когда они отъехали от магазина на пару километров, а за ними так никто и не последовал.

За все это время ни одна из девушек не проронила ни слова.

– У тебя есть салфетка? – наконец произнесла Пэкстон.

Уилла повернулась к ней. По ее щекам текли слезы, из носа капало.

– В бардачке должны быть бумажные платочки.

Пэктон порылась в бардачке и достала то, что искала.

– Я не плачу.

– Хорошо.

– Я правда не плачу. Мне в глаза попал перцовый спрей.

– О, прости. Думала, я могу лучше целиться.

Пэкстон захлюпала носом.

– Куда мы едем? – спросила Пэкстон, придя в себя, когда они подъехали к городу.

– К тебе домой.

– Нет, не вези меня домой! – тут же запротестовала Пэкстон. – Высади меня прямо здесь, – попросила Пэкстон с истерическими нотками в голосе и начала дергать ручку двери.

Уилле пришлось свернуть на обочину, так как ей казалось, что Пэкстон может просто выпрыгнуть из джипа на ходу. Когда уровень адреналина пришел в норму, она поняла, какая перед ней стояла проблема: пьяная Пэкстон Осгуд. И она абсолютно не знала, что ей с ней делать.

– И куда мне тебя отвезти? – спросила она. Они стояли напротив дома в стиле эпохи Тюдоров. Во дворе лаяла собака. – Может, к Кирсти Лемон?

Пэкстон уронила голову на подголовник.

– О, нет. Она будет в восторге от этой ситуации.

– Я думала, вы подруги.

– Это лишь видимость, – ответила она, чем удивила Уиллу. Казалось, что настоящие леди всегда будто в сговоре, кидая друг на друга многозначительные взгляды, которые только они могут понять.

– К Себастьяну?

Пэкстон подумала над этим предложением, но в итоге отказалась.

Осталось только одно место. Отлично. Уилла запустила мотор и развернулась.

– А что ты делала в «Заправь меня» в такое время? – спросила она по дороге.

– Только там я могла купить алкоголь в такое время, чтобы меня никто не увидел, – ответила Пэкстон и потерла глаза. – Черт, это очень действенный спрей, на меня попала лишь капля, а такой эффект. Надеюсь, у них все будет плохо еще несколько дней.

– Никто в здравом уме не ходит туда ночью, даже студенты колледжа.

– Ну, я не знала. Я там впервые.

– Почему именно сегодня?

– Потому что моя жизнь – дерьмо и мне нужен был алкоголь.

Жизнь Пэкстон Осгуд – дерьмо. Ага.

– А дома у тебя ничего нет?

– Я все выпила.

– В таком огромном доме не осталось ни капельки?

– Я все выпила в моем доме, в домике у бассейна. И я никак не могла пойти к родителям за добавкой. Моя мама устроила бы мне хорошую взбучку. Она всегда ругает меня. А знаешь, кто еще дал мне жару? Общественный женский клуб. Как только в «Мадам Блу-Ридж» нашли скелет, все они решили, что затея моя никчемная. Будто у них самих нет сотен скелетов в их шкафах. Если бы ты только знала. – Пэкстон повернулась, и Уилла почувствовала, как та неотрывно на нее смотрит. – Ты тоже портила мне жизнь. Еще в школе.

– Только однажды, – уточнила Уилла.

– Поверить не могу, что это ты написала то письмо Робби Робертсу.

– Извини, – сказала Уилла и припарковала машину. – Мне правда жаль.

– Помню тот момент, когда увидела письмо. Ты так хорошо подделала мой почерк, что я в первую секунду поверила, что это я написала. Ты могла бы подделывать документы.

Уилла вышла из машины и сказала:

– Ага, папа бы мной гордился.

Пэкстон оглянулась, пытаясь понять, где находится.

– Где мы?

– У моего дома. Выходи.

– Ты разрешишь мне остаться у тебя?

– До отеля «Ритц» слишком долго ехать.

Пэкстон пошатывалась, поэтому Уилле пришлось взять ее под руку и повести к дому. Она открыла дверь и отвела Пэкстон на диван, затем из другой комнаты принесла подушку и одеяло. Пэкстон сняла туфли и положила подушку под голову.

– Отличный диван.

– Думаю назвать его «Мемориал Осгудов». Твой брат тоже на нем спал.

Уилла пошла на кухню, взяла полотенце, намочила его в холодной воде и принесла Пэкстон.

– Знаешь, а ты нравишься моему брату, – сказала Пэкстон, положив полотенце на воспаленные глаза. – Заставь его остаться.

Уилла расправила одеяло и накрыла им Пэкстон.

– Я не увлечена твоим братом.

– Это вопрос времени. Знаешь почему? Потому что это должно произойти. Это волшебство. Вы встречаетесь, влюбляетесь, целуетесь и никто из вас не противится этому. Вы женитесь, рожаете детей и живете долго и счастливо.

– «Никто не противится этому» – хорошее дополнение, – ответила Уилла.

– Все благодаря жизненному опыту. Я люблю Себастьяна Роджерса. А он меня не любит.

Уилла должна была удивиться, но она не удивилась. Она закрыла дверь и выключила свет. Комната утонула во мраке, но она не спешила уходить.

– Твоя жизнь не такая гламурная, какой я себе ее представляла, – сказала она в темноту.

– И что тебя заставило в этом усомниться? Пьяный побег из «Заправь меня»? Или мое признание в любви к мужчине, который, скорее всего, гей?

Несмотря на ее тон, у Уиллы появилось чувство, что все было намного серьезнее, чем Пэкстон показывала.

– Твой растрепанный пучок, – ответила Уилла. Пэкстон рассмеялась. Уилла поняла, что она привыкла к тому, что люди постоянно оценивают ее.

А потом произошло то, что, по мнению Уиллы, никогда не могло произойти.

Она пожалела Пэкстон Осгуд.

На сегодня достаточно откровений. Вымотанная, Уилла вышла из гостиной и пошла наверх в спальню.

– Спасибо, Уилла, – крикнула ей вслед Пэкстон.

– Пожалуйста, Пэкстон.

ГЛАВА 7

Теория относительности

Пэкстон с трудом открыла глаза: ее ресницы будто склеились.

Она приподнялась с кровати, и такое незначительное движение отдалось дикой болью в голове. Она застонала, но все-таки смогла выпрямиться.

Пэкстон осмотрелась. Она находилась в маленьком доме, обставленном устаревшей мебелью. Выделялся только диван – мягкий, серый диван, на котором она спала. Она повернула голову к окну и увидела сидящую на подоконнике черно-желтую птицу, смотрящую прямо на Пэкстон. Глаза птички словно загипнотизировали ее. Из-за резкого звука входящего вызова на телефоне она подпрыгнула – птичка упорхнула.

Пэкстон схватилась за голову. Боже, что это за звук?

Послышались шаги на лестнице и в комнату зашла Уилла Джексон в хлопковых мятых шортах и топике. Ее короткие волосы распушились, словно облачко вокруг ее лица. Пэкстон всегда считала, что Уилле всего-то нужны длинная белая ночная рубашка, большой бант в волосах и фарфоровая кукла, прижатая к груди, – и она в точности будет похожа на любого ребенка с тусклыми глазами на старинных фотографиях. Ей всегда было некомфортно в ее присутствии.

– Я думала, что отключила твой телефон вчера ночью, когда он звонил не переставая. По-моему, в него вселился дьявол, – сказала Уилла, ринувшись к телефону, который лежал на столике около Пэкстон.

– Алло, – ответила Уилла. – Я Уилла. А вы кто? – Уиила опустила руку, которой до этого прикрывала глаза от яркого света, льющегося из окна. – О, это тебя. – Она протянула телефон Пэкстон.

Пэкстон осторожно взяла его, стараясь не делать резких движений.

– Конечно, это меня. Это же мой телефон.

Уилла нахмурилась и вышла из комнаты. Она точно не жаворонок.

– Да? – сказала Пэкстон трубку.

– Я в домике у бассейна, тебя тут нет. Где ты? – Это был Колин.

Пэкстон обернулась.

– Не знаю. Думаю, что я у Уиллы Джексон.

– Так вот почему она ответила на звонок. Что ты там делаешь? – спросил Колин.

Все возвращалось на круги своя. Но она не хотела ничем делиться, даже с ним. Боже, если об этом кто-то узнает, какой же она дурой будет казаться в глазах окружающих…

– Ты там всю ночь провела?

– Думаю, да, – ответила она.

Колин сделал паузу, и она знала, о чем он сейчас думает.

– Ты пьяна? У тебя в гостиной пустая бутылка виски.

– Уже нет. И убирайся из моего дома.

Он засмеялся.

– Что случилось?

– Будто я вот так и скажу тебе, ага.

– Ты же знаешь, рано или поздно я все узнаю.

– Только через мой труп, – угрожающе сказала она.

– Ладно, хорошо. Слушай, я звоню тебе по поводу «Мадам Блу-Ридж». Приезжай в полицию. Тут хотят поговорить с тобой. Не со мной. Нам нужно решить все вопросы по поводу найденного скелета, чтобы успеть привезти дерево.

– Поняла. Дай мне час.

Она повесила трубку, села – голова взорвалась болью. Казалось, даже волосы болят. Она не поняла, сколько прошло времени, когда в комнату вошла Уилла и спросила:

– С тобой все хорошо?

Пэкстон взглянула на нее: Уилла держала в руках чашку кофе и Адвил*. Все это она протянула Пэкстон.

Адвил – лекарственное средство, применяемое для снижения болезненных ощущений при различных воспалительных процессах в организме.

– Ты спасла меня вчера, – произнесла Пэкстон. Она никогда не забудет свет фар от подъезжающего джипа и спешащую ей на помощь Уиллу. Она еще никогда не была так рада ее видеть.

Уилла пожала плечами.

– Ты была в стельку пьяная.

– Поверить не могу, что ты сделала это ради меня. Почему?

Уилле этот вопрос показался странным.

– Когда кто-то нуждается в помощи, ты помогаешь. Правильно? Я думала, это одно из правил Женского общественного клуба – ваши «благодушные деяния», – процитировала Уилла одну из фраз из приглашения на торжество в «Мадам Блу-Ридж».

Пэкстон не была уверена, что беспокоит ее больше всего: мнение Уиллы, что Пэкстон выставляет напоказ свою благотворительную деятельность или же что она и представить себе не могла, что кто-то из ее одноклубниц может прийти ей на помощь. Женский общественный клуб помогал людям, но на расстоянии: давал деньги, а потом все члены клуба наряжались и праздновали. Благотворительный фонд семьи Осгудов, которым управляла Пэкстон, действительно помогал людям и никто не просил восхвалений в ответ. И тогда почему Пэкстон все еще продолжает работать с тщеславным клубом? История, наследие – вот что было для нее важно.

Она взяла пару таблеток и запила их кофе, поставила чашку на столик.

– Спасибо тебе. За все. Мне нужно идти. Где моя сумка? – Пэкстон запаниковала. – Где моя машина?

В дверь постучали.

– Я не знаю, где твоя сумка, но твоя машина все еще перед «Заправь меня». Не волнуйся, я обо все позаботилась, – сказала Уилла, подойдя к входной двери и открыв ее. И, конечно, пришел Себастьян. Он взглянул на Уиллу и ее короткие шорты и сказал:

– Боже мой, под всеми этими джинсами и футболками скрывается женщина.

Уилла закатила глаза, но улыбнулась.

Утренний свет подсвечивал его светлые волосы и он был похож на ангела. Но Пэкстон сейчас не хотела его видеть. Она встала, чтобы уйти в другую комнату, но тут же пожалела об этом: голова затрещала с новой силой.

– Что он здесь делает? – спросила она Уиллу.

Уилла закрыла за Себастьяном дверь и он снова стал человеком.

– Себастьян всю ночь тебе названивал. Он очень волновался за тебя. Мне пришлось ответить и я сказала, что ты у меня и с тобой все хорошо.

Себастьян подошел к Пэкстон и убрал волосы с ее лица. Он сумел вернуть ей то самое ощущение стыда всего одним своим взглядом. Все, что она хотела. Все, что он не мог дать.

– Она забыла упомянуть, что в деле замешано изрядное количество алкоголя, – произнес он. – Милая, если бы твои глаза стали еще чуть-чуть краснее, у тебя бы появилось рентгеновское зрение.

Пэкстон сделала шаг назад, боясь встретиться с ним глазами.

– Со мной все хорошо. Это все из-за перцового баллончика.

– Чего?

Пэкстон посмотрела на Уиллу, та покачала головой: она ему не сказала.

– Да ничего.

Себастьян оценивающе посмотрел на нее.

– Я сказал Уилле, что приеду за тобой и отвезу к машине, но теперь я не уверен, что ты в состоянии сесть за руль.

– Я в состоянии. Правда, все в порядке. Не волнуйся. Мне просто нужно сначала в ванную.

– Через кухню и налево, – подсказала Уилла, и Пэкстон грациозно пошла в нужном направлении. Она прошла через милую желтую кухню и нашла ванную, закрыла дверь и облокотилась на раковину, делая глубокие вдохи. Она поверить не могла, что Себастьян увидел ее вот такой, жалкой, с похмелья, растрепанной. Очевидно, почему она напилась вчера.

Ну, зачем Уилла пригласила его? Она помнила, как сказала ей, что влюблена в него, хотя клялась, что никогда и никому этого не расскажет. Тайное всегда становится явным.

Она сполоснула лицо холодной водой и умудрилась смыть тушь с ресниц. Она накрасила глаза? Пэкстон посмотрела на себя. И нацепила красное платье и каблуки. И все ради того, чтобы пойти в задрипанный магазин за дешевым вином? О чем она только думала? В этом и смысл, предположила она. Она не думала. Она убрала волосы назад и вздохнула. Не помогло. Она решила, что должна просто пережить все это, и вернулась в гостиную.

Себастьян и Уилла непринужденно разговаривали. Она замолчали, как только Пэкстон вошла в комнату.

Себастьян повернулся.

– Готова?

– Спасибо, Уилла, – сказала Пэкстон, подходя к двери.

– Да не за что.

Когда они оказались на улице, Себастьян открыл перед Пэкстон дверь своей машины. Пэкстон уселась, Себастьян занял свое место и они выехали на дорогу. В полной тишине.

– Хочешь поговорить о том, что случилось вчера вечером? – наконец спросил он.

– Нет.

– Знаю, что ты не хочешь говорить о том, что случилось между нами, – произнес он тихо. – Я имел в виду, что случилось с тобой и Уиллой.

– Это только для девочек, – ответила Уилла, уставившись в окно. Затем она улыбнулась. – Хотя, думаю, ты одна из девочек.

– Я не девочка, Пэкстон, – сказал он холодным голосом. Она повернулась к нему.

– Я не имела в виду буквально. Я просто хотела сказать…

– Где твоя машина? – перебил он ее.

– Около «Заправь меня».

– Что она там делает? Сломалась около магазина?

– Нет.

– Тогда что ты там делала?

Пэкстон опять посмотрела в окно.

– Не важно.

Себастьян свернул на парковку перед «Заправь меня». Она увидела свою машину, к счастью, нетронутую. Она представить себе не могла, как бы она объяснила все Себастьяну или родителям, если бы эти отморозки изуродовали ее машину в отместку.

– А у тебя есть глазные капли с собой? – спросила она. – А то моя мама в обморок упадет, если увидит меня в таком виде.

– Дома есть. Если хочешь, я тебя отвезу.

– Нет, спасибо. – Ей было тридцать лет. Она не должна тайком пробираться в дом после ночных похождений. – Было бы намного проще, если бы мне не пришлось ехать домой и переодеваться.

– Привези запасную одежду ко мне. В любой момент приходи и переодевайся. – Она повернулась к нему, удивившись такому предложению, особенно после вчерашнего вечера. – Почему ты не позвонила мне, Пэкс? – спросил он, и она наконец поняла, что его это задело. – Если ты не хотела ехать домой, могла бы переночевать у меня.

– Уилла предлагала отвезти меня к тебе, но я отказалась, – ответила она.

– Почему?

– Потому что я была пьяна. А мы оба знаем, что это не очень красивое зрелище, когда я не контролирую себя.