Текст книги "Этот день наступит"

Автор книги: Сандра Стеффен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава пятая

Белая перламутровая пуговка медленно высвободилась из петли. Джейс прокашлялся, решив, что все это ему снится. Он даже поморгал, чтобы удостовериться, что это не сон, но не мог оторвать взгляда от руки Гэррет.

– Не предполагала, что будет так неудобно, но маленькой негоднице нравится сидеть у меня за пазухой.

Маленькая негодница?

Джейс не стал спорить. Если бы его спросили, он сказал бы, что ничего маленького там, куда он смотрит, нет. Совершенное, пышное и женственное, но никак не маленькое.

– Гэррет?

– Секундочку, Джейс. Уже почти достала. Я была вчера в магазине и думала о том о сем, о тебе и о Кортни… Знаю, это не мое дело…

Похоже, она знала, что делает. К тому моменту, когда Гэррет расстегнула еще одну пуговицу, Джейс уже не мог бы сказать, какое сегодня число. Кровь сначала застучала в висках, а потом стала постепенно спускаться все ниже. Гэррет продолжала свое дело, но у него не хватало смелости остановить ее.

– Я не хочу, чтобы ты подумал, что я слишком много на себя беру. Ведь меня не было долгое время, и мне, наверно, следовало бы сначала поговорить с тобой, прежде чем являться сюда. Но так получилось, что я просто не могла устоять. Вот. Наконец-то.

Время замерло на целых пять секунд. Джейс не мог собраться с мыслями, не то что двинуться с места. Все, на что он был способен, так это таращиться на черный пушистый комочек в руках Гэррет.

Котенок, тощий черный котенок.

– Ну, что ты думаешь? – спросила Гэррет, поглаживая котенка.

До Джейса наконец дошел ее вопрос. Что он думает? Он думает, что через его гостиную пронесся товарный поезд. А еще он думает, что большего дурака на свете нет.

– В чем дело, Джейс? Язык проглотил?

Гэррет приняла его молчание и напряженное лицо за недовольство и поэтому стала оправдываться:

– Я думала, ты не будешь возражать, ведь вчера ты сказал, что Кортни попросила у тебя разрешения завести черного котенка. А в зоомагазине оставалась одна эта малышка. Она выглядела такой одинокой, и я все время о ней думала. Когда я снова зашла в магазин и увидела ее, то ничего не могла с собой поделать. Но если ты не хочешь оставить ее для Кортни, мне придется взять кошку себе, хотя у моего отца аллергия на кошек и вчера он поднял хай, когда я принесла котенка домой.

Неуклюжая попытка Гэррет оправдать появление в его доме котенка не прошла незамеченной. Гэррет Флетчер была необычайно способной ученицей в школе, но Джейс был готов поспорить на недельное жалованье, что она стала еще более способным адвокатом, хотя, может быть, в данном случае и немного переигрывала. Она знала, на какие надо нажимать кнопки и за какие дергать веревочки, и у Джейса было ощущение, что она способна уговорить любой суд присяжных.

Джейс покачал головой, как это обычно делают все мужчины на свете, когда они сталкиваются с женской хитростью.

Гэррет осторожно положила котенка Джейсу на ладонь и прикрыла его другой ладонью, сказав мягким, как шерсть котенка, голосом:

– Ты прямо создан для этого.

– Да нет. Я не люблю кошек.

– Черта с два, – ответила Гэррет, снимая шубку.

Неужели Гэррет его соблазняет? Господи, да что это с ним? Если хотят соблазнить, то не говорят «черта с два» и не считают самого что ни на есть захудалого котенка замечательным. Так поступают мягкосердечные сорванцы да добрые приятели.

Когда Джейс немного успокоился, к нему вернулась способность думать. Ему следовало бы знать, что Гэррет никогда без видимой причины не появилась бы у него на пороге и не стала бы расстегиваться. Куп предположил бы, что в реакции Джейса виновата погода, он всегда все сваливал на погоду. В Стоуни-Крике действительно два дня подряд было солнечно, что редко случалось в это время года. Так что вполне может быть, что непривычная погода и была виною тому, что вдруг проявились его скрытые желания.

Скорее всего, это была цепь чудесных совпадений. У него разыгралось воображение, и любой мужчина предположил бы то же самое, даже если женщина и была долгое время его лучшим другом.

– Иди позови Кортни. Мне не терпится посмотреть, как она отреагирует.

Гэррет была явно взволнованна, а улыбалась она точно так, как в его мечтах, – тепло, обворожительно и немного загадочно. Он помедлил, чувствуя, что тело его снова напряглось.

До Джейса все еще не доходило значение того, что происходит. Именно в тот момент, когда ему показалось, что он вычислил Гэррет, в ней появилось что-то такое, чего он раньше не замечал и потому пришел в замешательство. Он молча отдал котенка Гэррет, повернулся и пошел за Кортни.

Гэррет положила шубку на спинку дивана и, гладя котенка, стала осматривать комнату. Палатка была убрана, и диванные подушки разложены, но кукольный домик остался на месте, а рядом стояла корзинка с лентами и бантами. Держа котенка на руках, Гэррет стояла в ожидании Джейса.

Сначала она услышала его голос, а потом появился и он сам, ведя за руку Кортни. Девочка выглядела хрупкой. На голове у нее была какая-то старомодная шляпа с вуалью, на шее – бусы, на ногах – женские туфли на высоких каблуках. И хотя в глазах ее светилось любопытство, она жалась к отцу, страшно напоминая этим самым Лорел Энн.

Гэррет опустилась на колени перед Кортни.

– Твой папа сказал мне, что тебе хочется иметь черного котенка. Я купила его в зоомагазине и подумала, может, он тебе понравится.

Глаза Кортни засветились, а губки сложились в безмолвное «о». Она отпустила отцовскую руку и нерешительно потянулась к котенку.

– Значит, он мой?

– Если хочешь. Других котят в магазине не было.

– Правда? Мне повезло, что его не увидел кто-то другой. Он замечательный.

Джейс издал шумный вздох, но ни Кортни, ни Гэррет не обратили на него никакого внимания.

– Я думаю, этот котенок везунчик, – тихо сказала Гэррет, увидев, какой любовью вдруг засияли глаза Кортни.

– Значит, мы оба везунчики, – сказала Кортни. – Так я его и назову – Лаки [4]4
  Lucky (англ.) – везучий, счастливый.


[Закрыть].

– Замечательное имя, – заявила Гэррет, показывая Кортни, как нужно держать и гладить нового друга.

– Слышишь, как он мурлычет? Это значит, что ты ему нравишься.

Гэррет встала с колен и, повернувшись, бросила через плечо:

– В машине остались кое-какие игрушки для Лаки.

Не надевая жакета, Гэррет вышла и вскоре вернулась с мешком в одной руке и большой коробкой – в другой.

– И это все для такого крошечного существа? – изумился Джейс, взяв у нее коробку.

Гэррет против ожидания ничего не ответила, а, взглянув на Кортни, спросила вполголоса:

– Не знаешь, Джейс, кому принадлежит серый четырехдверный седан?

Кортни была всецело занята котенком и не слышала, как изменился голос Гэррет. Но Джейс слишком хорошо знал Гэррет, чтобы понять, что произошло нечто серьезное. Он не понял, с какой целью был задан вопрос, но попытался представить себе все серые машины, которые знал.

– Темно-серый или серебристый?

– Светло-серый. Почти новый. Только что остановился недалеко отсюда. Это та же самая машина, что стояла напротив твоего гаража вчера, когда я уходила домой.

Джейс выглянул в окно. Какая-то машина, мигнув габаритными огнями, свернула за угол, но серого седана нигде не было видно. В Стоуни-Крике было менее двух тысяч жителей, и, как автомеханик, Джейс знал почти все машины в городе. Седанов серого цвета было немало, но он не знал никого, кто ездил бы на светло-сером, да еще с четырьмя дверцами. Были темно-серые, несколько двухцветных, а еще темно-бордовые и голубые и даже один серый, но двухдверный. Так что ни одна машина не подходила под описание Гэррет.

– И вчера ты ее видела? – (Гэррет кивнула.) – А кто был за рулем?

– Мужчина.

– Ты его знаешь? – Опасения Джейса возрастали с каждой минутой.

– Нет, – покачала головой Гэррет. – Но ведь меня давно не было в городе, и я, возможно, не всех знаю. Вчера я не придала этому значения, но когда сейчас вышла к машине и увидела его, то удивилась.

Оба взглянули на Кортни, и оба разом замолчали. Джейс всегда знал, что Гэррет была необычайно сообразительна и очень наблюдательна и не стала бы говорить о машине, если бы не считала это важным. Тот факт, что машина дважды была поблизости от его дома, вполне мог послужить причиной для тревоги.

Джейс не был абсолютно уверен в том, что за его домом следят. Возможно, к соседям приехали погостить какие-нибудь родственники из другого города, хотя зимой редко кто приезжал в Стоуни-Крик. А от Айвена и Беверли всего можно было ожидать. Интересно, что они задумали? Вполне вероятно, что они наняли кого-то следить за ним.

Похоже, сбывается предсказание Гэррет, что он будет как амеба под микроскопом. Все это крайне неприятно.

Гэррет подошла к Джейсу и дотронулась до его руки. Это прикосновение и нежный цветочный запах ее духов вызвали в памяти его мечты, только в них ее руки были более теплыми.

Он постарался отогнать от себя эти грешные мысли. Если Айвен и Беверли наняли частного детектива, они явно надеются откопать какой-нибудь компромат. Ради Кортни он должен приложить все силы, чтобы его репутация была безупречной. А это значит, что не следует больше предаваться никаким мечтам.

– Постарайся не волноваться, – пыталась успокоить его Гэррет. – Если они за тобой следят, все, что им удастся узнать, так это то, что ты честный человек.

Опустившись на колени посередине комнаты, Гэррет стала вытряхивать на ковер содержимое мешка. Котенок вмиг засунул нос в бумажный пакет, и Гэррет предупредила Кортни:

– Он любит забираться в самые неподходящие места.

Гэррет рассмеялась, но Джейсу было не до смеха. Он все еще не мог прийти в себя от того, как разыгралось его воображение при виде Гэррет, расстегивавшей жакет.

Джейс присел на корточки возле Кортни. Джинсы его при этом натянулись, напомнив о желании, все еще не покидавшем его тело.

Гэррет назвала его честным человеком. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, о чем он думал всего несколько минут назад? Наверно, воскликнула бы что-нибудь вроде: «Боже праведный, Джейс, ты с ума сошел?»Он многое пережил за последние годы, но с головой у него все было в порядке. Проблема была в том, что и с остальными частями тела – тоже.

Возбужденный лепет Кортни вернул Джейса к действительности. Девочка с восторгом разворачивала каждый пакетик, одинаково радуясь и ярко-красной миске, и голубой резиновой мышке, и коробкам с кошачьим кормом, и набору всевозможных кошачьих игрушек.

Вид у нее в фетровой шляпе и на каблуках был забавный, и она весело рассмеялась, когда котенок стал играть бусами. Кортни выглядела нормальной счастливой девочкой, хотя Джейс знал, что у нее гораздо больше проблем, чем у обычной семилетки. Редко когда такому маленькому ребенку приходится пережить столько, сколько выпало на долю Кортни. И должно пройти немало времени, прежде чем к ней вернется чувство надежности и защищенности.

Гаррет отодвинула в сторону все кошачьи принадлежности и на четвереньках переползла к Кортни. Сначала она погладила несколько раз котенка, потом провела рукой по длинным светлым волосам Кортни. Это было естественным проявлением врожденного чувства нежности и заботы, будь то тщедушный черный котенок или прелестная девчушка. И совершенно не обязательно вспоминать при этом, как она только что прикасалась к нему. Совершенно ни к чему.

– Мне пора идти, – сказала Гэррет, взглянув на часы. – Я обещала маме с папой, что приеду к обеду. Грег и Лиза с детьми тоже должны прийти.

– Ответь мне, Гэррет, – спросил Джейс, – как отреагировали бы твои родители, если бы ты им сказала, что не приедешь сегодня? Чисто гипотетически.

– Думаю, никак, – пожала плечами Гэррет. – Мы большая семья, и все так поддерживают друг друга, так друг к другу благорасположены, что мне порой кажется, что меня они вообще не видят. Я дома уже неделю, и никто из них не спросил, на сколько я приехала.

– А на сколько?

Гэррет показалось, что выглянуло солнце. Когда он обращается к ней, голос его по-прежнему звучит как ласка, такой он мягкий и глубокий. И это при том, что он беспокоится за свою дочь, которую у него могут отнять.

– Я взяла на работе двухмесячный отпуск, но думаю остаться здесь дольше. Может, даже насовсем.

Услышав за спиной голос Кортни, Гэррет обернулась и увидела, как девочка, стуча высокими каблуками, вошла в гостиную с котенком на руках.

– Бедная зверюшка, наверно, никогда не сможет ходить, – проворчал Джейс.

– Ты сказал – бедная? Поосторожнее, а то я подумаю, что тебе нравится Лаки.

– Сколько я тебе должен за все это? – спросил Джейс, оглядывая разбросанные по полу предметы.

– Ты ничего не должен. Пора это понять.

Провожая Гэррет к машине, он думал над ее последним заявлением. Он не был удивлен, что она считает котенка подарком, потому что всегда была такой: с легкостью всем делилась, предлагала свою дружбу, любила шутить и смеяться. Неужели он все это забыл?

Услышав стук мотора, он покачал головой, а потом помахал ей на прощанье. Уже наступили сумерки. В свете уходящего дня по соседству все еще было видно какое-то движение: группа тинейджеров прогуливала своих собак, Томпсоны заливали каток возле дома. Транспорта никакого не было, не видно было и серого седана. Но Джейс ни на минуту не сомневался, что он здесь был.

Облокотившись на стойку в кухне Купа и не выпуская из поля зрения Кортни, Джейс доедал чили. Хлопнула задняя дверь, и в кухню ввалился Куп с кипой всевозможной почты.

– Сегодня последний день января и обещают восемнадцать градусов. Вот вам и оттепель! – Куп посмотрел на Джейса и Бёрча и покачал головой. – Никогда не понимал, как это можно есть стоя. Неудивительно, что у вас такие большие ноги.

Джейс и Бёрч одновременно глянули на свои ноги сорок пятого размера, но промолчали, наслаждаясь вкуснейшим на свете блюдом. Куп хмыкнул, видимо и не ожидая ответа, и стал разбирать почту.

Хотя он и оберегал сломанную руку, но старался понемногу ее разрабатывать. Доктора сомневались, что он вообще выживет после своего падения с лесов, не говоря уже о полном выздоровлении. Из-за сломанных ребер он тогда почти не мог говорить. Джейсу пришлось наклониться к самым губам Купа, чтобы услышать, как он прошептал:

– Не беспокойтесь, ребята, я никуда не денусь, пока не передам вам рецепт моего чили.

Ни Джейс, ни Бёрч не очень-то доверяли слезам, поэтому, вместо того чтобы заплакать, они рассмеялись, но Джейс остро почувствовал свою беспомощность.

Куп Макколл забрал к себе внуков, когда им было шесть и восемь лет от роду. Это был самый страшный год в их жизни. У них на глазах умирала от лейкемии мать, а они были бессильны ей помочь. Через полгода отец погиб во время аварии на заводе. Осталось двое бледных, печальных и напуганных мальчишек. Дед взял их к себе, кормил замороженными продуктами и чили, но не это было главным. Главное – он обеспечил им надежность, семейную обстановку, без которой дети не могут вырасти здоровыми и сильными. Он согрел их сердечки и дал им почувствовать, что их любят.

Теперь, двадцать лет спустя, бледным и больным был Куп. Джейс и Бёрч сидели у его постели, когда Куп боролся за свою жизнь. Вероятность потерять деда потрясла внуков до глубины души.

Но Куп выжил, а со временем стали срастаться и кости. Прошло больше трех с половиной месяцев, а секрет приготовления знаменитого чили все еще был не раскрыт.

От нахлынувших внезапно воспоминаний Джейса отвлек смех Кортни, игравшей в гостиной с котенком. Люди всегда удивлялись ее глубокому, с хрипотцой голосу, но Джейс был от него в восторге, а сегодня его особенно радовал ее счастливый смех.

Да, время залечило раны Купа, и оно же немного успокоило боль в сердечке Кортни. Что и говорить, время – вещь незаметная, но действенная, подумал Джейс. Пройдет время, и он сумеет дать Кортни ту уверенность в жизни, которую ему дал дед.

– Между прочим, – проскрипел Куп, – холуй Айвена сидит в машине на той стороне.

Вот так может быть испорчено удовольствие от вкуснейшего на свете чили! Джейс отставил тарелку и сжал кулаки.

Он попытался взять себя в руки, потому что знал: время, ко всему прочему, вещь хрупкая. Он думал об этом всякий раз, когда видел этот серый седан. Мало того, что у него хотят отнять Кортни, так он еще должен постоянно оглядываться, нет ли где этой чертовой машины. Было совершенно очевидно, что Айвен и Беверли что-то затевают, будь они прокляты.

– Держи хвост пистолетом, сынок, – просипел Куп, опускаясь на стул. – Айвен и Беверли ничего против тебя не найдут. Они просто хотят тебя запугать.

Уверенность Купа в том, что все будет хорошо, несколько успокоила Джейса. Но полностью избавиться от страха, овладевшего им с тех пор, как Гэррет заметила серый автомобиль, он не мог. У него было такое ощущение, что тесть с тещей просто ждут удобного случая.

Бёрч внимательно посмотрел на брата.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Сегодня утром я говорил со своим адвокатом. Он кое-что проверил, но, как утверждает Гэррет, у нас руки связаны. Слежка неприятна, но она совершенно законна.

– А адвокат толковый?

– Он выиграл много дел о признании прав отцов. В моем случае закон на девять десятых на моей стороне. Право опеки над Кортни принадлежит мне. Чтобы забрать ее у меня, им придется доказать, что я плохой отец.

– Им и за миллион лет это не удастся, – с уверенностью заявил Бёрч.

И хотя Бёрч был прав, по спине Джейса пробежал холодок. Это ощущение не проходило ни когда он укутывал Кортни и Лаки, чтобы ехать домой, ни когда, подняв воротник пальто, смахивал снег с лобового стекла машины.

Серого седана не было, но следы колес вели на запад. У Джейса промелькнула мысль, не поехать ли по этим следам, но он понял, что все равно ничего не сможет доказать, даже если ему удастся найти водителя. Этот человек либо действовал непрофессионально, либо, наоборот, хотел, чтобы его видели. Алек Барклей проверил номера машины и установил, что она принадлежит частному сыщику из Детройта, одному из лучших и очень дорогому. Удивляться не приходилось. Тейлоры родились с серебряными ложками во рту, но, по мнению Джейса, эти ложки уже давно потускнели.

Проверив, хорошо ли пристегнута Кортни, Джейс отъехал от дома. Мысли его были заняты Тейлорами. Они были влиятельными и богатыми людьми и всегда получали то, что хотели. Сначала они хотели вернуть дочь. Они могли бы потратить на это долгие годы, но в конце концов добились бы своего. Теперь им нужна Кортни. Джейсу было даже страшно подумать, на что они пойдут, чтобы заполучить девочку.

– Папа, поезжай поскорей. Гэррет обещала покататься со мной на санках. А Лаки нельзя взять с собой?

– Он еще совсем маленький. – Джейс отвлекся от своих мрачных мыслей. – Ему нельзя долго оставаться на морозе.

– Хорошо, что я уже большая, – уверенно заявила Кортни.

Джейс нежно пожал ручку дочери. Ему пришлось сделать над собой страшное усилие, чтобы отпустить эту ручку. У него было такое чувство, что дочь вот-вот ускользнет сквозь его пальцы.

– Ты правда приходил сюда, когда был маленьким? – спросила Кортни отца.

– Конечно. Дядя Бёрч, Гэррет и я катались зимними вечерами с таких горок, как эта. А весной мы по субботам ходили ловить головастиков. Нам с дядей Бёрчем нравилось купаться в ручье летом, но, насколько я помню, нам никогда не удавалось уговорить Гэррет залезть в воду.

– Почему, Гэррет? – Кортни была закутана в пальто, рейтузы, шапку и варежки, и видна была лишь ее мордашка.

– А потому, что в ручье водились рыбы и черепахи, – ответила Гэррет, чертя по снегу носком сапога.

Удовлетворенная ответом, Кортни полезла на горку. Гэррет, изрядно уставшая после того, как взбиралась раз десять, опустилась на свои санки, радуясь тому, что может немного отдохнуть.

– Почему ты не сказала ей правды, из-за чего ни за что не хотела с нами купаться? – наклонившись к ней, спросил Джейс.

– А ты бы хотел, чтобы я рассказала твоей семилетней дочери, что вы с братом обычно купались нагишом?

Впервые с тех пор, как Гэррет обнаружила тот злосчастный серый седан, Джейс усмехнулся. Зловещее присутствие этой неприметной машины все время держало их в напряжении, а именно на это, видимо, и рассчитывали Тейлоры. Когда Гэррет зашла сегодня в гараж, седан стоял на другой стороне улицы. Джейс так долго и пристально смотрел на машину, что она должна была, по мнению Гэррет, рассыпаться прямо на глазах.

Напряжение определенно нарастало. Куп орал на Бёрча, тот жаловался Джейсу, а сам Джейс ворчал на Эда, который хлопал ящиками, дверцами да и чем попало. Всем приходилось несладко, но хуже всех было Джейсу, ведь именно ему Айвен и Беверли хотели причинить боль. Если он не расслабится, так это он рассыплется у всех на глазах, подумала Гэррет.

Ему бы забиться туда, где его не достанет никакой серый седан. Отлогие холмы в конце заснеженной дороги – вот идеальное место, где можно забыть обо всем, хотя бы на короткое время.

– Я все еще слышу, как ты надменно повторяешь слова твоей матери, что хорошие девочки не купаются нагишом. – Джейс помахал рукой Кортни и добавил: – А еще твоя мама говорила, что ты ослепнешь, если поцелуешь мальчика.

– Слава Богу, в этом она ошиблась, – прошептала Гэррет.

Гэррет хотела рассмеяться, но, взглянув на Джейса, осеклась. У него было странное выражение лица. Он как будто изучал ее, остановив наконец свой взгляд на губах. Он ни разу в жизни не поцеловал ее, хотя в мечтах ей грезилось это много раз. Ей почему-то показалось, что сегодня это может произойти наяву.

Веселый визг Кортни огласил все вокруг, и в памяти Гэррет возникли мальчишеские голоса Джейса и Бёрча, когда они уговаривали ее залезть в воду. Однако сегодня выражение лица Джейса было далеко не мальчишеским.

Кортни тянула отца за руку, пытаясь затащить его на горку. Джейс посадил ее себе на спину и с веселым смехом полез наверх. Наблюдая за ними, Гэррет подумала, как прекрасен окружающий мир.

Снег покрывал все вокруг, придавая ландшафту какую-то сказочность. Небо постепенно темнело, в окнах стали зажигаться огни, вспыхнули фонари вдоль улиц.

Большинство жителей Стоуни-Крика имели немецкие корни, и многие говорили дома на своем родном языке. Некоторые даже называли Стоуни-Крик по-немецки – Штайнбах, где «штайн» означало «камень», а «бах» – «ручей».

Первые переселенцы продирались сквозь леса, кормили москитов и в девяти случаях из десяти либо терялись в обширнейших лесах, увязая по пояс в болотах, либо возвращались туда, откуда пришли, – к Великим озерам. Гэррет не хотела, чтобы ее отношения с Джейсом окончились подобным же образом – вернулись к тому, с чего начались годы назад: к дружбе.

Он так беспокоился о Кортни, что вряд ли замечал, как изменилось его отношение к ней. Но со временем непременно заметит. Время – вот что им нужно.

Кортни и Джейс упали со скользких саней и покатились с горки прямо на Гэррет. Кортни вскочила и, неожиданно обняв Гэррет, спросила:

– Как ты думаешь, Лаки скучает без меня?

– Я думаю, он занят тем, что прячется, чтобы ты его подольше искала.

– Пойдемте скорее домой! – воскликнула Кортни.

Девочка взяла Джейса и Гэррет за руки, и этот жест вызвал слезы на глазах Гэррет. Так втроем, взявшись за руки, они и пошли по заснеженной дороге, через поле и овраг на окраине города, волоча за собой санки.

Кортни засыпала отца вопросами, он еле успевал отвечать. Гэррет нравились их голоса. Она уже много-много лет любит Джейса, но полюбит и Кортни. Легко было себе представить, что они семья. Со временем так и будет.

Лицо Джейса вдруг окаменело. Гэррет тут же увидела серый седан, припаркованный в конце дороги. Человек в машине опустил стекло и, удостоверившись, что его заметили, медленно уехал.

– Кто это, пап? – спросила Кортни.

– Знакомый твоих бабушки и дедушки.

Ответ, по всей видимости, удовлетворил Кортни, но Джейс нахмурился. Они больше ни словом не обмолвились об этом человеке, но Гэррет сомневалась в том, что когда-либо забудет эту злорадную улыбку.

Кортни быстро сняла верхнюю одежду и побежала к своему котенку.

– Айвен и Беверли что-то затевают. И этот человек что-то знает.

– Что он может знать?

Из гостиной донесся голосок Кортни, звавшей спрятавшегося где-то Лаки.

– Слышишь?

– По-моему, она счастлива.

– Ты права, – кивнул Джейс. – Что может знать этот сыщик? Куп считает, что его наняли просто для того, чтобы попугать меня. Но даже если это так, я буду еще более осторожным.

Гэррет стало почему-то не по себе от того, как он это сказал. Бросив взгляд на Кортни, играющую с котенком, она спросила:

– Уж не думаешь ли ты, что они собираются ее выкрасть? – (Джейс лишь пожал плечами.) – Это был бы безрассудный шаг!

– Знаю. Но человек в машине выглядел уж слишком самодовольным. Я еще не понял, в чем дело, но глаз не спущу с Кортни.

– Ты говорил Кортни, что бабушка и дедушка хотят получить полную опеку над ней?

– Нет, не хочу заранее ее расстраивать.

– Правильно. Я бы тоже пощадила ее чувства. У меня много свободного времени, Джейс, так что дай знать, если понадобится моя помощь.

Ему не следовало бы удивляться, как легко она предложила свою помощь. В конце концов, она всегда была такой – открытой, дружелюбной, заботливой. Но почему-то на сей раз ее предложение показалось ему лучиком света в долгой темной ночи.

Она повернулась, чтобы уйти, а он, следуя за ней, спросил:

– Ты заметила, я все время тебя за что-то благодарю?

– Придет день, и ты сможешь отыграться, Джейс, – ответила Гэррет, улыбнувшись.

Джейс удивленно поднял брови, но Гэррет этого не увидела, так как уже отъезжала от дома. Если бы он не знал Гэррет так давно, то сказал бы, что ее улыбка была не просто игривой. Это была женская улыбка, и притом весьма соблазнительная.

Черт возьми!