Текст книги "Хочу замуж!"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Она посмотрела ему в глаза – спокойно и грустно.
– Нас связывает постель. Нас связывает страсть. Нас связывает непреодолимое желание целоваться и держаться за руки, гулять вместе под звездами, заниматься любовью – но все это рано или поздно пройдет. В один прекрасный день ты начнешь тяготиться этим маленьким городком, вспомнишь, что это я заставила тебя остаться здесь, и возненавидишь меня. Кроме того…
– Что?
– С каждым днем мне все труднее отказаться от привычки встречать твой взгляд, чувствовать твои руки, спать с тобой в одной постели. Лучше уж отпустить тебя с миром, сохранив прекрасные воспоминания.
– Лори…
– Уезжай и будь счастлив. Я не буду тебя провожать, но знай, что я не плачу в своем кабинете, а улыбаюсь и желаю тебе удачи.
Она легко поднялась на ноги и ушла обратно к шатру – гордая, сильная, смелая дочь Техаса, доктор Лаура Флоу, его Лори…
Рой остался сидеть на обрыве. Легкое дуновение ветра – и рядом с ним абсолютно бесшумно опустился на землю пожилой грузный индеец с темным непроницаемым лицом. Праздничная куртка из оленьей кожи была расшита зелеными и красными бусинами, в черных как смоль волосах – переломленное пополам перо серой цапли. Кайтенне, друг и названый брат его отца. Вождь небольшого племени индейцев чирикахуа. Рой негромко сказал:
– Ан-хуг, вождь. Я рад тебя видеть.
– Анх! Я тоже. Ты вырос, мальчик. Теперь ты – мужчина. Только грустный.
– Да. Веселым меня сейчас не назовешь. Меня только что уволили, кстати.
– Скво с серыми глазами и мужскими руками?
– Почему с мужскими? У Лори очень даже красивые ручки.
– Она умеет работать ими, как мужчина. Она целительница. Хорошая скво. Почему ты не берешь ее в жены?
Рой даже поперхнулся от возмущения. Вот вам! На дворе двадцать первый век, эпоха так и сыплет событиями – а для индейцев мир не изменился с тех пор, как Гитчи Маниту бродил по земле и учил первых людей добывать огонь! «Почему не берешь в жены»!
– По-твоему, я должен перекинуть ее через седло и увезти в свой вигвам?
Кайтенне хитро улыбнулся и погрозил Рою пальцем.
– У тебя нет никакого вигвама. И она не дастся так просто – понадобится веревка. Но насчет перекинуть через седло – не самый плохой метод. Вполне действенный. Даже в наши дни.
– Ох, не знаю я… Кайтенне, ты мудрый вождь, дай мне совет. Еще весной мне казалось, что я очень хочу уехать в Канаду, работать там в клинике, писать диссертацию… теперь я ни в чем не уверен. Как мне быть?
Вождь помолчал, а потом негромко и напевно сказал:
– У Детей Ветра много путей в жизни. Они бродят разными тропами. Но однажды голос крови начинает призывать их, и тогда они срываются с насиженных мест и возвращаются туда, где все началось. Хочешь понять, как жить дальше? Я не знаю. Это ведь твоя жизнь. Только помни: троп, по которым можно идти, множество, но все они начинаются от родного порога. Главное – не забыть именно это.
Закат вовсю полыхал над прерией. Вождь давно ушел. Рой Роджерс все сидел и смотрел в багряное небо, и на лице его блуждала счастливая улыбка.
18
Джои. Эпикриз
Папа был в ярости. Мама тоже была в ярости. Гай говорил такие слова, какие при детях – то есть при мне и при Салли – говорить нельзя ни в коем случае. Даже Бранд изволил гневаться и сделать ему выговор. Но этот чокнутый – мы сейчас говорим о моем брате Рое, который спас мне жизнь, – упрямо поджал губы, собрал вещички сразу после грандиозного праздника – юбилея свадьбы мамы и папы – и умотал восвояси.
Я, честно говоря, боялся появляться в больнице. Физиотерапия – это прекрасно, но смотреть на зареванную Лори и не знать, что сказать в утешение, мне совершенно не хотелось.
Однако плохо я ее знал. Лори была весела и бодра, как птичка, сама лично провела мне сеанс физиотерапии, осмотрела мое, не побоюсь этого слова, бедро, сделала рентген – в общем, была деятельной и жизнерадостной. Я не стал совершать самую распространенную ошибку – пытливо заглядывать в глаза и невинным голосом интересоваться, как она себя ТЕПЕРЬ чувствует…
А потом стало и вовсе не до этого, потому как в кабинет, где я все еще сидел в одних трусах, ворвалась растрепанная Чикита и заорала:
– Лори! Папа приехал!
Вот тут Лори и сломалась. Уронила папку с историей болезни, немножко пометалась, бросилась к шкафу переодеваться – обо мне все забыли, и я приготовился к волшебному зрелищу, но Лори успела дойти только до маечки, когда вспомнила обо мне и вытолкала меня, бедного инвалида, в коридор.
Дело в следующем: папаша Флоу удрал от тети Меган, когда она была беременна Чикитой. Лори тогда, соответственно, было двенадцать лет, а мне – год и два месяца. Как вы понимаете, я дядечку Флоу в связи с этим не помню вовсе, а вот Лори помнит, и довольно хорошо.
На самом деле мне все рассказывали, что он хороший человек. А удрал, потому что тоже ирландец. Все ирландцы немножко чокнутые, неугомонные и склонные к авантюрам люди. Кроме того, от тети Меган кто угодно сбежит…
Короче, мы все быстренько собрались и поскакали смотреть на нового папу. Чикита очень нервничала, а вот Лори не очень, ну а я был совершенно спокоен, потому что дядя Флоу меня очень выручил своим появлением. У тети Меган я бы никогда не осмелился просить руки ее дочери.
Речь не обо мне, так что подробности сватовства узнаете в другой раз. Результатом возвращения мистера Флоу было то, что Лори решила переехать из родного дома – для начала в больницу. Там есть жилые коттеджи, в одном из которых обитает Бен Даймон. Во второй переехала Лори.
О Рое она не заикалась, ну и я тоже с глупостями не лез. Осень пролетела быстро, приближалось Рождество, и тут мою пышечку Чикиту осенила очередная эпохальная идея…
Нет, сначала я вам все-таки коротенько расскажу о том, что и как переменилось у нас в Литл-Соноре.
Если совсем коротко, то почти ничего. Разве что бывший мэр Лапейн откинул коньки – в середине октября. Умер он в нашей больнице, потому как Лори ему обещала, что не оставит его в одиночестве. В принципе он был неплохой дядька… но на похороны я не ходил, потому что хоронили Лапейна рядом с могилой его обожаемой супруги, а я и так до сих пор видел по ночам во сне, как на меня несется серебристый джип, за рулем которого сидит эта фурия…
Что еще… У шерифа Кингсли родился шестой внук, а пегая кобыла принесла гнедого жеребеночка. Бен Даймон развелся со своей бостонской женой и сделал предложение Лиззи Джедд. Тони Бокадеро выписал из Хьюстона какую-то навороченную камеру для новорожденных и стал напоминать молодую мамашу – уж до того он этой камерой гордился и пылинки с нее сдувал, но когда я спросил, чего он так от нее балдеет, если она еще ни разу не работала, Тони немедленно на меня наорал в том смысле, что типун мне на язык и чтоб никогда в жизни этой камере и не работать. В нее, оказывается, суют недоношенных детенышей, чтобы они не померли. Век живи, век учись…
В середине ноября папа Флоу изволил гоняться за мной с кнутом, а эта змея, тетя Меган, противным голосом подбадривала его с крыльца, но предупреждала, чтобы сильно не бил – я все-таки после травмы. Я скакал, как хромой олень, и пытался объяснить этим дикарям, что все просто прекрасно и совершенно не стоит таких нервов. Про что я? Да про то, что мы с Чикитой немножечко дали маху… короче, весной полку Роджерсов прибудет.
Конечно, Салли несовершеннолетняя. В любом большом городе меня бы затаскали по судам, а ее определили бы под опеку… я бы еще рекомендовал расстрелять тетю Меган и дядю Джейка Флоу! Но у нас не большой город, а Литл-Сонора. Шериф страшно радовался за нас, его жена немедленно принялась откладывать распашонки, из которых стремительно вырастал их шестой внучок, а мэр города…
Мэр города тоже очень радовался, потому что он – мой папа. Да, так уж получилось. Папу выбрали осенью, и теперь все дети в округе дразнят меня «мэрским Джои». Дети, цветы жизни. Что с них взять…
Когда все подуспокоилось, начинался Декабрь, а значит, приближался день рождения Лори. Растолстевшая Чикита прыти не растеряла, и вот тут-то ее и осенило.
– Мы устроим ей девичник!
– Ну и чего? Какой мне-то в этом интерес?
– А мы устроим девичник с мужиками.
– Интересно. И что там будет?
– Танцы до упаду, тортик, фейерверк и сюрприз.
– Какой еще сюрприз, любимая?
– Типичный. Стрип-ти-зер!
– О нет!
– О да!
– Чикита, я еще не в форме, так что…
– А вот ТЫ здесь абсолютно ни при чем…
Я махнул рукой. С беременными спорить бесполезно. А мужика-стриптизера даже Чиките заказать слабо, так что лучше сделать вид, что ничего не слышал.
В «Хмельном койоте» было яблоку негде упасть. Все веселились, горланили песни и то и дело провозглашали тосты за «нашу докторицу Лори». В углу мамаша Меган наливала избранным своего ликерца. Папаша Флоу отплясывал с Лиззи Джедд джигу, а Бен Даймон тихо угорал от ревности. Виновница торжества, она же Лори Флоу, сидела верхом на перевернутой пивной бочке, на голове у нее был бумажный колпак, во рту дудка, в руке стакан с элем – и только очень большой пессимист мог углядеть в ней признаки любовной тоски. По мне, так она и не вспоминала о моем брате, хотя это странно. Мы, Роджерсы, обычно производим на женщин убийственное впечатление…
Я почуял неладное, едва погас свет. Я на этот счет дока, будь спок! Неладное я с некоторых пор чую именно что задницей и практически в любом состоянии. Темно, светло – роли на самом деле не играет.
Так вот, когда погас свет, я почуял неладное. Когда заиграли первые аккорды «Шляпу можешь не снимать» – подозрения мои окрепли. Ну а когда из служебной комнаты выкатили здоровенный торт – метра два высотой, весь в бенгальских огнях и ленточках – о, тогда я как никогда был близок к позорному бегству.
В этот момент крышка торта отлетела в сторону, бенгальские огни вспыхнули ярче – и я временно утратил дар речи…
Это был настоящий ковбой. Кожаные портки, сапоги со шпорами, «стетсон», черная бандана, закрывающая пол-лица… И абсолютно голый торс. Шикарный, надо сказать, торс. Накачанный, загорелый, в меру волосатый… в принципе, если я буду вести правильный образ жизни и хорошо есть, то скоро и у меня будет точно такой же торс. Знаете, почему я в этом так уверен?
Да потому что полуголый ковбой, вылезший из торта, был моим родным братом Роем Роджерсом!
И прежде, чем радость узнавания посетила Лори Флоу, ковбой быстренько раскрутил лассо, вполне профессионально его бросил – и юбилярша (да-да, Лори стукнул тридцатник, но об этом мы молчим!) оказалась связанной по рукам и по… рукам. Ноги у нее были свободны, но ими она обнимала бочку, так что все равно ничего не могла сделать.
А потом Рой подошел к ней и сорвал с лица бандану. Лори побледнела, потом покраснела, а потом завопила:
– Немедленно развяжи меня!
Рой ухмыльнулся на редкость противно.
– Ну уж нет! Сначала пообещай кое-что.
– Ни за что!
– Тогда – стриптиз! Да, девчонки?
Разумеется, эти глупые курицы ответили радостным визгом, а дальше начались и вовсе чудеса.
Я не узнавал своего брата. Рой, которого я знал раньше, скорее умер бы, чем согласился станцевать стриптиз. Рой нынешний сдвинул шляпу на затылок, не спуская горящих глаз с Лори Флоу, и начал ОЧЕНЬ медленно расстегивать пуговицы на ширинке джинсов…
Впоследствии Рой признавался: риск был велик. Лори могла пойти на принцип, и тогда ему пришлось бы снять портки. Но Чикита, как и всегда, оказалась на высоте. Королева интриги, я же говорю.
Моя девочка была уверена, что Лори взревнует своего ненаглядного Роя к девицам и не позволит им созерцать все его, так сказать, достоинства, да еще в ее присутствии. Лори завопила:
– Ладно! Говори!
– Отлично. Выходи за меня замуж.
– Подумаю.
– Стриптиз!
– Нечестно, девушка должна подумать, прежде чем отвечать. Это традиция!
– Хорошо, думай. Подумала?
– Да. Я согласна. Что-то еще?
– Да. Возьми меня на работу.
Наступила почти полная тишина. Только мама Иса и тетя Меган о чем-то хихикали в углу. Небось ликерцу перебрали…
Лори Флоу посерьезнела и склонила голову на плечо. Сейчас у них с Роем был такой вид… будто в баре, кроме них, вообще никого нет.
– Рой… Ты серьезно говоришь?
– Разумеется. Я собираюсь жениться на тебе, Лаура Флоу, и нам придется жить вместе. Ты этот город не бросишь, я знаю наверняка. А я… а я вернулся. И больше никуда не хочу уезжать.
– А как же клиника в Торонто? Диссертация? Карьера?
– Ну поработал я там. Хорошая клиника, очень хорошая. Прекрасные врачи. Толпа медсестер-красавиц. Аппаратура. Знаешь, Лори, они отлично справляются и без меня.
– Рой…
– Ты была права во всем, девочка. Абсолютно во всем. Мы врачи. Мы спасаем жизни. И совершенно не важно, где мы это делаем – в крошечной амбулатории посреди бескрайних прерий или в шикарной клинике большого города. Главное – спасти. Кроме того, я стал плохо спать по ночам, мне все время душно и першит в горле. После воздуха Литл-Соноры большие города кажутся газовой камерой.
– Но я…
– А диссертацию я напишу и здесь. Вон возьму Джои в качестве подопытного пациента и напишу. У него столько диагнозов, и половина – смертельные, так что мне хватит на несколько диссертаций.
– Рой…
– Лори, а самое главное – я люблю тебя. Я не могу без тебя жить. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь – и тогда, возможно, нам повезет и мы отправимся на тот свет тоже вместе. Теперь дело только за тобой. Ты согласна?
Как вы думаете, что она ответила? Ну разумеется, ДА!
Эпилог
В марте родился наш с Чикитой сын. В мае – дочка Роя и Лори. В июне мы все переехали на ранчо «Эль-Брухедо», к Гаю, потому что Кэл стало трудно справляться с хозяйством в одиночку – пузо у нее налезает на нос. Ждем двойню.
Рой остался в Литл-Соноре, типа, дежурным врачом, но приезжает через день, верхом. Иногда по выходным, когда папа посылает к черту обязанности мэра и тоже приезжает к нам, они вчетвером садятся на коней и устраивают мне, детям и девочкам показательную выездку – мама Исабель, папа Кейн, Гай и Рой. Ничего красивее я в жизни не видел – и Бранд со мной согласен.
Кузнечики звенят, жаворонки щебечут, жеребята скачут в высокой траве, смешно задирая голенастые ноги, – и я начинаю думать, что чирикахуа абсолютно правы. Ничего не меняется в этом прекрасном мире, только мы сами себе придумываем разные истории, создаем трудности – а потом преодолеваем их, надсадно хрипя и кашляя…
А всего-то и надо – остановиться, лечь посреди цветущей прерии на траву, посмотреть в бездонное небо над головой и засмеяться, услышав, как твой ребенок произнес первое слово…
Вот до чего они меня довели! Стал философом!
В воздухе разлито столько любви, столько нежности, столько счастья, что я думаю… Ну мне просто кажется… что скоро в нашей семье опять будет прибавление. Во всяком случае, так сказала тетя Меган, а уж кому и знать, как не ирландской ведь… уважаемой женщине с особым даром предвидения.
И жизнь продолжается…
P. S. А диссертацию-то он про меня все-таки пишет! Брат называется!
