Текст книги "Хочу замуж!"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Секс окончательно превратился для нее в комплекс физических упражнений. Эбигейл относилась к нему равнодушно. Криминальный аборт привел к бесплодию, так что о противозачаточных средствах можно было не думать. Процесс превращения Эбигейл Бриджуотер в холодную и прекрасную машину, работающую только с одной целью – обеспечить собственное безбедное существование – был завершен.
Пять лет назад она вышла за новоизбранного мэра Литл-Соноры Робера Лапейна – после идеально разыгранной партии, включавшей якобы случайное знакомство, краткий и целомудренный период ухаживания, расчетливо сдержанное обольщение и пышное бракосочетание в конце. Лапейн был стар и богат – идеальное сочетание. Эбигейл смогла немного расслабиться, пожить спокойно – и даже начала получать некоторое удовольствие от статуса замужней дамы. Самым сложным оказалось терпеть исполнение супружеского долга в койке – но несколько капель невинного брома, добавленных в вечерний чай, творили чудеса, и вскоре супруги Лапейн зажили святой и безгрешной жизнью, одаривая друг друга исключительно невинными ласками.
Эбигейл успокоилась и расслабилась – и жизнь немедленно нанесла очередной удар. Так всегда и бывает. Полгода назад во время делового обеда Лаура Флоу обмолвилась, что неплохо было бы заполучить к ним в больницу какого-нибудь именитого врача типа Роя Роджерса. Честно говоря, Эбигейл в этот момент почувствовала себя так, словно ей за шиворот вылили ведро холодной воды, но внешне она в лице не изменилась. Отпила глоток кофе – в высшей степени изящно – и заметила небрежно:
– А зачем нам Рой Роджерс? Он уже тысячу лет здесь не был и вряд ли согласится приехать. Насколько мне известно, он – знаменитость.
Лаура кивнула.
– Да, и это создаст дополнительные трудности. Но в целом, я полагаю, попробовать не мешает? Представляешь, к нам же будет совсем другое отношение…
Эбигейл слушала, переспрашивала, кивала – а сама мучительно соображала, как быть. Рой Роджерс являлся прямой и явной угрозой ее нынешнему стабильному и безмятежному благополучию. Общее прошлое, да еще ТАКОЕ… Слоника такой друг детства не обрадует. Более того, Слоник может выкинуть что-нибудь неподобающее – если узнает, что его непорочный ангел, его душенька, его Жемчужинка сделала криминальный аборт в шестнадцать лет…
Впрочем, Рой ведь нынче врач. У них там клятва Гиппократа, а это навроде тайны исповеди. Возможно, все и обойдется.
А если не обойдется? Искать нового мужа? В тридцать шесть это проблематично, пусть и не смертельно.
Нужно было срочно искать выход – как обезопасить себя от возможного разоблачения со стороны Роя Роджерса. Эбигейл снова стала плохо спать и начала грызть ногти. А потом ей случилось откровение.
Оно посетило ее в ванной во время эпиляции. Отодрав от безупречной ноги очередную полоску с воском и отпустив сдавленным шепотом пару выражений, которых супруга мэра города должна всячески избегать, Эбигейл вдруг застыла.
Это же просто, как грабли! Если Рой Роджерс все-таки появится, нужно сделать так, чтобы он увлекся кем-то другим. Во-первых, голова у него будет занята новой возлюбленной, а во-вторых, ему будет невыгодно разоблачать Эбигейл – это бросит тень и на него тоже.
О том, что Рой Роджерс может просто НЕ ХОТЕТЬ ее разоблачать, Эбигейл не подумала. Обычное в общем-то дело. Мы все склонны видеть мир вокруг нас плохим и несправедливым… ровно в той же степени, в какой плохи и несправедливы мы сами.
Эбигейл начала комбинировать…
11
Рой, Лори, Эбигейл и проект века
Рой смотрел в красивое лицо своей первой возлюбленной и думал… о Лори. Как хорошо, что он ее поцеловал прямо с утра. Теперь Эбигейл для него не более чем красивая картинка. И вспоминать совершенно не больно…
А Эбигейл изменилась. Заматерела, прости господи. Уверенная в себе, гладкая, сытая самка. Властность так и сквозит в каждом движении. Как могут люди быть так слепы? Ведь все, даже его мать – умнейшая женщина! – считают Эбигейл Бриджуотер дурой-блондинкой. Неужели они не видят, какая она на самом деле?
Рою вдруг стало очень жалко Эбигейл. Она напугана и встревожена, она ждет от него подвоха – каково это: сидеть всю жизнь в глухой обороне? Видимо, она действительно привязана к своему престарелому муженьку… хотя какой же он престарелый? Семьдесят два – почтенный, но вовсе не чрезмерный возраст.
Рой широко улыбнулся и постарался придать своему голосу максимум дружелюбия:
– Привет, Эбигейл. Ты прекрасно выглядишь. Истинная королева Литл-Соноры…
Надо было сразу двинуть ему по физиономии, еще в рододендронах, а теперь уж как-то и глупо. Теперь он вообще стоит к ней спиной и пялится на бюст Эбигейл. Еще бы! Там есть на что попялиться.
Почему, ну почему, Лори Флоу, ты реагируешь на поцелуи Роя Роджерса, словно юная девица, которую неожиданно поцеловал первый красавец школы? И почему, интересно, тебе так хочется выцарапать Эбигейл Лапейн глазки?
А Эбигейл – вот уж кто истинная женщина! – только и успела, что вытаращиться и потрепыхать ресницами, но вот что-то уже неуловимо изменилось в позе, бедро как-то так изогнулось… изящно, грудь чаще задышала, живот втянулся – удивительно! Лори искренне заинтересовалась всеми этими неуловимыми переменами, но ненадолго. Потому что проклятый охальник и насильник Рой Роджерс немедленно завилял хвостом и противным голосом проблеял:
– Привет, Эбигейл. Ты прекрасно выглядишь. Истинная королева Литл-Соноры…
Все он помнил! Ничего он не забыл! В карих глазах плавала слегка презрительная насмешка – ну что, мэрша, как живешь? А помнишь, как мы с тобой, да в машине, да на заднем сиденье… небось твой старикашка тебя так отодрать не может? Не скучала без меня?
Он изменился, очень сильно изменился. Двадцать лет назад это был юный мальчик, неуклюжий щенок, неуверенный в себе и ничего не умеющий пацан. Тогда он смотрел на нее, как на божество…
Сейчас перед Эбигейл стоял высокий и широкоплечий взрослый мужчина. Волосы темные, коротко стриженные, слегка вьющиеся, на висках чуть тронуты сединой. Мускулатура атлета, руки музыканта. Длинные пальцы – руки у него и тогда были красивые, теплые и ласковые.
В груди у Эбигейл полоснуло острой болью: а может быть, двадцать лет назад она совершила самую страшную свою ошибку, презрев и предав любовь того растерянного мальчика? Сейчас она была бы женой преуспевающего хирурга, жила бы в Остине или Хьюстоне…
Молчать! Тебе пришлось бы пройти вместе с Роем нищету студенчества, съемные квартирки, отсутствие денег, постоянные ночные дежурства в клинике, усталость и безразличие молодого мужа… А ты зато замужем за мэром и вся в шоколаде!
Да. О да! Ты замужем за семидесятидвухлетним стариком, мэром городка, чье население составляет три тысячи человек, включая грудных детей и выживших из ума стариков. Городка, в котором ты проживешь всю свою жизнь, не смея пикнуть, сделать шаг в сторону, завести любовника или напиться хоть раз до поросячьего визга – без того, чтобы об этом через полчаса не узнал весь город. В городке, где тебя все знают с детства и считают белокурой идиоткой – ты сама ковала этот образ долгие годы!
Через несколько лет твой старикан умрет – и уж в любом случае еще раньше будет переизбран. Ты превратишься в обычную супругу обычного почетного гражданина, а потом и в его добропорядочную вдову. Да, на его деньги ты сможешь выписать себе хоть весь ассортимент модных каталогов – но перед кем ты будешь демонстрировать это великолепие?
Эбигейл вдруг охватила бешеная, почти неконтролируемая злоба. Так вот что она считала своим достижением?!
И Рой Роджерс прекрасно понял, о чем она думает. Сладенько улыбнулся и пропел издевательски:
– Привет, Эбигейл. Ты прекрасно выглядишь. Истинная королева Литл-Соноры…
У Лори больше не было сил смотреть на все это безобразие. Рой Роджерс демонстрировал классическую картину под названием «Резкий выброс тестостерона в кровь», Эбигейл Лапейн красиво дышала грудью и бессознательно соблазняла Роя Роджерса, Лиззи и Кэрол подсматривали… Лори откашлялась и рявкнула:
– Раз уж мы все встретились, прошу ко мне в кабинет! Заодно и поговорим о наших планах.
Единственное, в чем она не смогла себе отказать, так это в том, чтобы наступить Рою на ногу максимально болезненно.
В кабинете Эбигейл нагло уселась в кресло главного врача и принялась слегка в нем покачиваться, не сводя с Роя настороженного кошачьего взгляда. Рой уселся на стул и по-хозяйски придвинул к себе папку с документами. Лори демонстративно села вполоборота на подоконник и принялась нервно качать ногой. Через некоторое время она заметила, что Рой больше не читает документы, а с интересом пялится на нее. Бросив короткий взгляд в висящее на стене зеркало, Лори немедленно залилась румянцем и поспешно покинула подоконник. Проклятый склероз! Тонкая футболка на голое тело – это то еще зрелище.
Эбигейл мелодичным голоском пропела:
– Рой, мы все до сих пор не можем поверить нашему счастью. Ты здесь, в больнице Литл-Соноры… Если бы ты знал, как много это для нас всех значит!
– Не сомневаюсь. Благодарить за это вам стоит доктора Флоу. Она была настойчива.
– Лаура умеет уговаривать, это верно. Ты остановился у родителей?
– Разумеется.
– Как нашел город?
– Ну… мягко говоря, не особенно изменившимся.
Эбигейл подалась вперед, демонстрируя в вырезе блузки шикарный бюстгальтер с золотым шитьем.
– Город гудит, доктор Роджерс. Все буквально жаждут пригласить вас к себе в гости, так что придется записываться в очередь. У нас ведь все очень патриархально – матери взрослых дочерей наверняка будут строить на вас планы…
Рой вздохнул.
– Эбигейл, а почему ты изъясняешься таким идиотским языком? Считаешь, что это придает нашей беседе изысканности?
Она опешила и отпрянула. Лори немедленно стало ее жалко, а на Роя она рассердилась. Подумаешь, столичная штучка!
– Ты слишком давно не был дома, Рой. Мы тут немного отвыкли от тебя… робеем, знаешь ли. Провинциалы, уж извини.
– Придется потерпеть. Эбигейл, ты, как первая дама города, уж возьми на себя труд – оповести матерей, чтобы не тратили силы и нервы зря. Я не собираюсь выбирать себе невесту из местных красоток. У меня уже был один неудачный опыт.
Эбигейл побледнела как смерть, но быстро овладела собой и усмехнулась.
– Не загадывай, Роджерс…
Рой улыбнулся еще шире.
– Предпочитаю сам решать свою судьбу.
– Посмотрим!
Лори переводила изумленный взгляд с Эбигейл на Роя и обратно. Казалось, эти двое говорят одно, а в виду имеют совсем другое, вот только что именно? И почему Эбигейл так бледна?
Супруга мэра торопливо распрощалась, обещала Лори встретиться с ней за ланчем и обсудить официальный запрос в департамент здравоохранения, после чего отбыла в несколько растрепанных чувствах. Но еще удивительнее выглядел Рой Роджерс. Словно раненый тигр, он метался по кабинету доктора Флоу и только что искры вокруг себя не рассыпал.
Проводив Эбигейл, Лори предусмотрительно натянула прихваченный в коридоре белый халат и теперь стояла в дверях, с интересом наблюдая за хаотичными передвижениями лучшего хирурга Техаса.
– Что это с тобой, Роджерс?
– Ничего! Отстань!
– Как скажешь, хотя вообще-то это мой кабинет…
– Скажи, где мой, и я избавлю тебя от своего присутствия.
– Водички дать?
– Флоу! Не зли меня.
– У тебя проблемы? Давай поговорим об этом.
Рой ошалело посмотрел на Лауру и немного притормозил. Доктор Флоу стояла и улыбалась. Рою вдруг снова нестерпимо захотелось ее поцеловать. Он провел ладонью по лицу и сердито сказал:
– Меня бесят такие бабы, только и всего.
– Какие?
– Как Эбигейл. Жеманные, лживые, неестественные. Занимающиеся благотворительностью, о которой их никто не просит. Лезущие в чужую жизнь под предлогом устройства оной…
– Спокойнее, доктор, у вас давление повысится. Ты чего так разошелся-то? Про невест услышал?
– Ненавижу, когда меня пристраивают в хорошие руки. Особенно если не имеют на это никакого права. Никого не касается, с кем я живу, с кем сплю, что ем, что пью…
– Роджерс, ты, часом, не гей?
– Вот сейчас как дам…
– Тихо, тихо, не шуми. Чего ты так разошелся при упоминании о невестах? У тебя таки есть жена и пятеро детей? Ты дал обет безбрачия? Ты – прости, повторюсь – гей?
– Флоу! Ты играешь с огнем. Я сейчас в бешенстве и не способен нормально аргументировать, поэтому могу просто стукнуть…
– Ты – врач. Тебе драться нельзя. Ой! Я поняла. У тебя несчастная любовь.
– Нет. Но если мы говорим о браке… то жениться я могу только на женщине, которую полюблю всей душой. Которой буду доверять безоговорочно, которую буду уважать и ценить…
– Не ставь крест на невестах Литл-Соноры. Вполне возможно, среди них есть и приличные девушки.
– Лори! Я не буду ходить на все эти приемы.
– Ну на некоторые придется сходить.
– Я нахамлю и буду мучиться.
– А ты не хами.
– Не смогу! Я столько лет завоевывал право жить так, как хочу я сам…
– Рой, ты себя ведешь, как маленький мальчик, который не хочет выходить к гостям, потому что его, мол, поставят на табуретку и заставят читать стишки. Что с тобой?
Рой устало посмотрел на Лауру.
– Спал мало, поэтому, наверное. Лори… ну их всех, пойдем к Сэнди зайдем?
– Пошли. Халат возьми в шкафу. Заодно покажу тебе твой кабинет.
В коридоре их ждала Триш, мать Сэнди. При виде Роя она просияла и радостно вскинулась, но потом в глазах снова засветилась тревога, и Триш неуверенно посмотрела на Лори.
– Можно поговорить с тобой, Лори?
– Конечно. Рой, ты навестишь Сэнди один?
– Конечно.
Он пошел дальше по коридору, стремительный и уверенный, и Лори долго не могла отвести взгляд от его широкой спины, обтянутой белым халатом. Потом повернулась к Триш и спокойно начала:
– Ну и почему ты такая…
Триш тоже смотрела вслед Рою, и губы ее были строго поджаты. Не слушая Лори, она произнесла горько и чуть брезгливо:
– И как такого хорошего парня угораздило связаться с Эбигейл Бриджуотер?!
Лауре Флоу немедленно показалось, что за окном потемнело…
12
Лори и Рой. Разговоры по душам
Прошла неделя пребывания Роя Роджерса в родном городе. Как ни странно, он привык довольно быстро. Даже вставать по утрам стал в то же время, что и в детстве.
Работа в больнице оказалась неожиданно захватывающей. Малышку Сэнди они с Лори выписали через пару дней после операции, но она до сих пор приходила с мамой на осмотр. Рой все пытался завязать разговор с Триш, расспросить ее о Филе – но Триш явно избегала сторонних разговоров, торопливо прощалась, благодарила за помощь и уводила Сэнди.
За первую же неделю у него были две интересные грыжи, подвывих бедра, прободение язвы и кесарево сечение с осложненным предлежанием плода. Все операции прошли успешно, и с Роем начали здороваться на улице поголовно все жители – причем по несколько раз в день.
В свободное время он гулял по забытым уголкам своего детства, уходил далеко в прерию или брал у мамы лошадь и ехал верхом. Вспоминал. Оттаивал душой.
Жаль только, Лори его избегала. То есть это у него появилось такое ощущение. После визита в больницу Эбигейл Лапейн Лори Флоу старалась не оставаться с Роем наедине. Работали они слаженно и во всех отношениях прекрасно, но свободное время Лори проводила отдельно.
Сама Эбигейл, к счастью, тоже не искала с ним встреч. Рой был рад этому, потому что вернувшиеся воспоминания все-таки разбудили в душе и боль, и стыд за то, что они с Эбигейл натворили много лет назад…
А потом в один прекрасный день он вошел в больницу и направился к себе в кабинет, но по дороге увидел в приоткрытую дверь кабинета Лори, что она стоит возле стола и бережно укладывает в алюминиевый чемоданчик коробки с ампулами.
Одета при этом Лори Флоу была в подшитые кожей широкие джинсы, мягкие сапожки, клетчатую рубаху с трикотажным капюшоном – и если это не наряд ковбоя, собирающегося проехаться по прерии, то и непонятно, как такой наряд должен выглядеть!
Рой мгновенно припомнил: Лори собиралась навестить дальние пастбища и передать ковбоям ампулы для вакцинации. А его хотела оставить на хозяйстве, но это уж дудки! Ничего тут за пару дней не случится, а посмотреть на прерию в начале лета обязан каждый уроженец Техаса! И Лори одной не придется ехать. Рой решительно шагнул в кабинет.
– Я поеду с тобой.
– Стучаться надо!
– Извини. Тук-тук. Я еду с тобой.
– Ты остаешься в больнице.
– Нет, еду.
– Нет, остаешься. Больница не может без хирурга. Вдруг что случится?
– Раньше не случалось и теперь не случится. Есть рации, есть джип.
– Я на джипе не поеду.
– Глупости!
– Он воняет бензином.
– У меня дизельное топливо, к твоему сведению.
– Значит, воняет дизелем. И вообще, я не хочу ехать вдвоем с малознакомым мужиком…
– Ага, а на пастбищах работают исключительно твои подружки?
– Рой Роджерс! Если бы ты знал, как я устала от твоих капризов…
– Лори, а что происходит, а? Ты меня избегаешь.
– Ничего и не избегаю.
– Совершенно явно и очевидно – избегаешь. Ты за что-то обиделась, да?
– На тебя? Не смеши. Я же по гроб жизни должна быть благодарна вашей светлости за то, что согласились у нас, убогих, поработать.
– М-да… Разговор заходит в тупик. Попробуем иначе. Доктор Флоу, вы позволите отправиться с вами, чтобы совершить плановый осмотр пастухов на дальних пастбищах?
– Достал… Не более чем на двое суток, доктор Роджерс.
– Очень хорошо. Когда выезжаем?
– Через два часа.
– Буду ждать вас в машине у вашего дома.
– У больницы.
– Слушаюсь!
– Всего доброго.
С этими словами Лори вытолкала его за дверь и захлопнула ее перед самым носом Роя.
Рой ухмыльнулся. Интересно, на что же она все-таки дуется?
А потом он забыл обо всем на свете. Потому что цветущая и благоухающая прерия распахнулась перед ним, словно ворота, ведущие в страну Оз. Рою не нужно было вспоминать дорогу – он ее и не забывал, как выяснилось, никогда. Джип мягко катил по траве, Рой глазел по сторонам, блаженно щурясь, а Лори Флоу вот уже час сидела, надув губы и не произнося ни слова.
Интересно то, что за их отъездом наблюдал весь город. Сведения передавались примерно в такой формулировке: наша Лори уезжает с Роем Роджерсом кататься в прерию. Событие оказалось из категории «захватывающе интересных», и, когда они выехали на Главную улицу, по обеим ее сторонам выстроились буквально толпы зевак.
На балконе дома мэра мелькнуло что-то розовое и воздушное, но Рой даже головы не повернул. Лори стрельнула в него странным испытующим взглядом и отвернулась.
И вот час уже прошел, а она все молчит. Рой бросил на нее быстрый взгляд и небрежно поинтересовался:
– Тебя что, укачало?
– Нет.
– Голова болит?
– Нет.
– Ты боишься ездить в машине?
– Нет.
– Лори, ты девственница?
– Нет… Тьфу ты! Не отвлекайся, рули.
Рой немедленно заглушил мотор посреди чирикающей, звенящей, жужжащей и благоухающей равнины и откинулся назад.
– Не поеду, пока не скажешь, в чем дело.
– О господи… Ладно, сиди тут, я быстро…
Она вылезла прежде, чем он успел хоть слово сказать, и скрылась в густых зарослях травы. Путь Лори Флоу отмечали вспархивающие над травой птички. Рой пребывал в некотором обалдении, но через несколько минут Лори вернулась – и теперь вид у нее был значительно менее суровый.
– Поехали! Все в порядке.
– То есть…
– То есть я хотела в туалет, но немножко стеснялась попросить остановиться, потому что ты наверняка начал бы острить и нудить.
Рой тронул машину с места, возмущенно фыркая.
– Ну знаешь… А почему ты со мной всю неделю так холодна?
– А что, я должна каждое утро ждать тебя в гуще рододендронов, чтобы наброситься с поцелуями?
– Ну необязательно именно там, хотя…
– Рой, скажи, что у тебя было с Эбигейл Бриджуотер?
– Та-ак! Начинается. Лори, меня не было в Литл-Соноре последние двадцать лет.
– А до того?
– Ха! Что у тебя было в шестнадцать лет и с кем – ты помнишь?
– Помню. Я целовалась с Билли Фишером, и мне казалось, что я не смогу без него жить.
– Вот это да! С братом Энди Фишера? С Сопливцем Билли?
– К шестнадцати он вылечил свой гайморит и большую часть прыщей. Мы с ним гуляли, наверное, полгода.
– А потом?
– А потом моя мама Меган поссорилась с его мамой. После этого Билли назвал мою маму ведьмой, а я дала ему по башке ведром.
– О господи! Билли остался жив? Ты девица крепкая…
– Нормально все было. Но роман сошел на нет. Так что у вас с Эбигейл?
– Ни-че-го. Правда. В шестнадцать лет она мне нравилась. Тогда в школе не было парня, кому бы она не нравилась. Ты-то была еще малявкой…
– Вы с ней гуляли?
– Ну… недолго.
– Она тебя бросила?
– Можно и так сказать. Может, хватит допросов? Ты из-за Эбигейл так дулась всю неделю?
– Нет, про Эбигейл мне просто интересно… Рой, а чего это ты со мной заигрываешь? Ведь через полгода ты укатишь восвояси, а я останусь, неужели же ты думаешь, что я соглашусь скрашивать твой досуг в течение этих шести месяцев?
– Пяти месяцев и трех недель. Очень надеюсь на это.
– Что-о?
– А что такого? Я честен. Ты мне очень нравишься. Мы коллеги. Выросли в одном городе, наши родители дружат. Тебе нравится, как я тебя целую, мне нравится тебя целовать. Почему бы нам не попробовать стать больше чем коллегами?
– Ну ты и гад! Хоть бы для приличия наврал, что мы всегда будем вместе и не расстанемся никогда.
– Если ты станешь для меня единственной – навру непременно. Но зачем мне обещать подобные вещи женщине, которая от меня нос воротит?
Лори сердито хлопнула его по руке, Рой вскрикнул и изобразил, что падает в обморок. Машину начало заносить из стороны в сторону, Лори завизжала и полезла к рулю, пытаясь выровнять джип. Рой улучил момент и сгреб девушку в охапку. Возмущенная Лори уперлась кулачками ему в грудь, выкрикивая бессвязные угрозы, но Рой исхитрился и заглушил мотор, а потом привлек Лори к себе и начал ее целовать.
Первые секунды она еще сопротивлялась, а потом он почувствовал, что она улыбается. Сильные тонкие руки обвились вокруг его шеи, и Лори ответила на поцелуй так, как все и делала в этой жизни: прямо и смело, со всей страстью.
Жаворонок парил в золотом мареве полудня. В раскаленном воздухе висел звон цикад. Рой приоткрыл один глаз.
На травинке замерла изумленная до предела стрекоза. Ее алое с золотом тельце нервно подрагивало, радужные крылья трепетали от нетерпения. Стрекоза таращилась на Роя огромными золотистыми глазищами и напряженно думала: откуда это в прерии взяться голому мужику?
Дальше за стрекозой колонна из пяти невозмутимых муравьев маршировала по пологому золотисто-бежевому холму. Холм мерно вздымался и опускался. Рой осторожно сдул муравьев и накрыл золотистый холм ладонью.
Лори замурлыкала, вытянулась и повернула к Рою разрумянившееся и счастливое лицо.
– Рой Роджерс! Я знала, что не стоит тебя брать с собой в прерию.
– По тебе не скажешь, что тебя это сильно огорчает.
– А профессиональная этика? Я лежу голая со своим формально подчиненным посреди прерии…
– Доктор Флоу! Предлагаю представить это в суде как оказание первой помощи. Искусственное дыхание методом «рот в рот» и прямой массаж…
– Молчать! Доктора – известные циники и пошляки.
– Лори…
– Что?
– Ты очень красивая. Я это понял еще в самый первый раз, когда ты танцевала стриптиз для папы, но тогда ты не дала возможности тебе это сказать…
– Рой…
– Тихо. Не надо, не говори ничего. Люди так все портят словами…
– У тебя кто-то был?
– За эти двадцать лет? Конечно. Только я даже лиц их не помню, не то что имен. Немного, разумеется. Я пробовал жить вместе с одной докторицей… из нашей же клиники. Знаешь, нам обоим казалось, что у нас получится. Одни интересы, одно место работы.
– Не вышло?
– Нет. На работе мы говорили о работе, дома – тоже о работе, и очень быстро выяснилось, что от этого можно и озвереть. Мы почти возненавидели друг друга, но стоило расстаться – отношения тут же наладились.
– И больше ни с кем?
– А вторая женщина, наоборот, не имела никакого отношения к медицине. Милая в общем-то девочка, только вот ревнивая ужасно. Звонила сорок раз на дню и требовала меня к телефону. Я оперировал тогда очень много, к телефону меня, естественно, не звали, а она обижалась и все говорила: ну неужели пациент не может подождать, он же все равно под наркозом?
– М-да…
– Да. А потом я решил – наверное, это во мне что-то неправильно. Я ведь очень закрытый человек, Лори. У меня и друзей там, в Остине, не было. Я, живой и настоящий, остался здесь, но возвращаться мне совсем не хотелось… Просто не к кому было. Так я думал.
– А как же твои?
– Ну… У мамы и папы был маленький Джои. Братья взрослые, у каждого своя жизнь. Мы созванивались, общались, но жить всем вместе… мне казалось, это невозможно.
– А я плакала каждую ночь, когда работала в Чикаго. Домой очень хотела.
– Ты – и плакала? Не верю. Ты крепкая девица.
– Крепкая не значит бесчувственная. Я же НОЧЬЮ плакала. Когда никто не видит…
– Значит, у тебя никого не было?
Лори перекатилась на живот Рою, осторожно подперла ладонями щеки, упираясь локтями ему в грудь. Он осторожно прижал ее к себе, любуясь лучистыми серыми глазами девушки.
– У меня не то чтобы никого совсем не было… Мне как-то не хотелось ни с кем жить одним домом. Я представляла разные глупости – и мне тут же становилось смешно, а иногда противно.
– Что же именно?
– Ну… ерунда всякая. Носки грязные, крышка на унитазе все время поднятая…
– Лори, ты насмотрелась ток-шоу.
– Веришь, нет – ни одного ток-шоу в жизни своей не видела. Ой!
– Ты что?
– Шуршит что-то…
– Это трава, наверное.
В этот момент справа и сзади раздалось бодрое покашливание и веселый старческий голос изрек:
– Какое прекрасное нынче утречко, не правда ли?! Я дико извиняюсь… Я не смотрю, дочка, не смотрю! Вы тут козу не видали?
Лори пискнула, скатилась с Роя и ускакала на четвереньках в траву. Рой вздохнул, подтянул к себе рубашку и поднялся, прикрывая ею чресла.
Седой как лунь старикашка с яркими голубыми глазками, роскошными белоснежными усами, в ковбойской шляпе набекрень и потертых кожаных штанах сидел верхом на небольшой меланхоличной лошадке, мерно жевавшей пучок травы. При виде Роя старичок прищурился – и уже через мгновение обличающе вытянул вперед палец.
– Третий из Кейновых пацанов, точняк! Как же тебя… Рой! Рой Роджерс! Ты похож на маманю, парень! Стало быть, вернулся домой? Ну и правильно. А вот девчонку не признал я что-то, хотя судя по голой заднице…
– Дядя Фрэнк!!!
Возмущенная Лори была алого цвета, но зато полностью одета. Рой начал тихонько пятиться в ту сторону, где, по его мнению, находились его джинсы…
Старикашка разразился жизнерадостным кудахтаньем:
– Лори Флоу, ну надо же! Значит, правду люди говорят?
– Какие еще люди? И что они говорят?
– Что у тебя с третьим сынком Кейна Роджерса хухры-мухры и шуры-муры. Это хорошее и правильное дело, дочка, вот что я тебе скажу. Я и сам с удовольствием завел бы шуры-муры, но всех моих подружек разбил радикулит. Так вы козу не видали?
– Нет!
– Понятно. Ну и ладно. Не маленькая, сама прибежит. А ты, дочка, на пастбища собралась?
– Да. Везу ребятам вакцину.
– Хорошее дело. Поезжайте быстрее, потому как к ночи будет дождь с молниями. Гроза, стало быть.
– Дядя Фрэнк, день такой хороший…
– Для отвода глаз. Вон видишь – облачко? Навроде загогулины или запятой? Старая ведьма Саиранн-ха говорит, что это коготь демона. Мол, он небо раздирает этим когтем, и тогда начинается гроза. Ну ладно, бывайте. Лори, ты скажи моему оболтусу, чтобы проверил правую переднюю подкову у своей гнедой. Потеряет она ее, беспременно потеряет. Рой, до скорого. Мамане поклон, папане привет.
С этими словами удивительный дед слегка шевельнул коленями – и меланхоличная лошадка неторопливо двинулась прочь, шурша разнотравьем. Рой изумленно посмотрел на Лори.
– Это же… это… Это что же – дядя Фрэнк Хоган?! Он живой?!
Лори пожала плечами.
– Как видишь.
– Но ему же лет сто! Он был стариком, когда я был мальчишкой!
Лори засмеялась.
– Дяде Фрэнку весной исполнилось девяносто восемь. Он неплохо себя чувствует, только иногда спину ломит – к похолоданию. Я пыталась назначить ему электрофорез, но он с возмущением отказался. У него всю жизнь одно лекарство – кукурузное пойло с травками. Внутрь, снаружи и в качестве диеты.
– Поразительно! А его оболтус…
– Это его правнук. Тоже Фрэнк, кличка Малой. Он у Гая на ранчо работает, один из лучших загонщиков в штате.
– Погоди, а что дядя Фрэнк говорил насчет грозы и старой ведьмы?
Лори стянула растрепанные волосы резинкой и направилась к машине, объясняя на ходу:
– Ты просто не знаешь. Индейцы вернулись. Небольшое племя апачей чирикахуа пришло от Рио-Гранде. Саиранн-ха – это их святая женщина, проще говоря, колдунья. Я к ним ездила, знакома с ней. Очень интересная тетка. Как и все индейцы, разбирается в следах, предсказывает погоду, читает прерию, словно книгу. Мне у них понравилось. Если захочешь, съездим как-нибудь.
– Но гроза в такой день…
– Знаешь, индейцы почему-то всегда оказываются правы. Лично я всегда к ним прислушиваюсь. А дядя Фрэнк… он столько лет ездит по прерии, что разбирается во всем этом не хуже апача. Эх, теперь пойдет разговор… не остановишь.
– Ты имеешь в виду…
– Нас с тобой. Дядя Фрэнк – наипервейший сплетник.
– Лори, мы взрослые люди и имеем право…
Девушка неожиданно остановилась и сердито посмотрела на Роя. Серые глаза сверкали.
– Имеем право на что? Развлечься от нечего делать? Знаешь, зря мы это сделали.
– Начинается! Лори, к твоему сведению, я тебя насильно в кусты не тащил…
– Еще скажи, что я сама на тебя вешаюсь, и будет совсем как в плохом кино.
– Погоди. Как мне кажется…
– Садись за руль.
– Хорошо, но я все равно договорю. Как мне кажется…
– Доезжай до высохшего русла и поворачивай направо.
– Как скажешь, но с мысли ты меня не собьешь. Так вот, мы, как мне кажется, с обоюдным удовольствием…
– … И по договоренности обеих сторон…
– … занимались любовью…
– … что является обычным отправлением физиологических потребностей и ни в коей мере не накладывает на участников процесса никаких обязательств.
Рой обиженно посмотрел на Лори.
– Я хотел сказать совершенно не это!
– А я это вижу именно так! Рой, ты всю неделю своего пребывания здесь при каждом удобном случае твердишь, что скоро уедешь. Потом предлагаешь мне стать твоей подружкой на время пребывания в городе. Скажи, пожалуйста, а как мне жить после этого дальше? Как терпеть перешептывание за спиной? Это тебе не Чикаго, это Литл-Сонора! Здесь нельзя просто уйти в поля с парнем, чтобы об этом никто не узнал.
– Лори…
– Что – Лори? Я тебя ни в чем не обвиняю и ни о чем не жалею, если хочешь знать. Но продолжения не будет. Я не желаю после твоего отъезда ходить в статусе «бабы, которую бросил Рой Роджерс».
– А если я не собираюсь тебя бросать?
– Что?
– Поедем со мной в Канаду. Я провел совместно с тобой несколько операций, в том числе пару действительно сложных. Ты – спец высокого класса. Нам с тобой комфортно и легко работать в тандеме. Если ты попадешь в современную клинику, если у тебя появится возможность приобрести новый опыт… через несколько лет ты станешь одним из лучших специалистов в стране, я уверен…
